стол Амерлин не терпела глупостей от правителей, и не потерпит их от Принятых. - "Айил - не единственная опасность за стенами Тар Валона. Кое-кто могут подумать, что вы - Айз Седай, и вы можете позволить им так думать, если достаточно благоразумны, чтобы не утверждать подобное вслух". Выдавать себя за Айз Седай, не будучи ею на самом деле, было тяжелым нарушением закона Башни, который действовал для всех без исключения, даже для женщин, не связанных с Башней. - "Но могут найтись негодяи, которые увидят только молодых женщин. Они решат, что вы для них легкая добыча, если с вами не будет должного эскорта. Лучше не искушать судьбу, и тем избежать проблемы в целом. И не забывайте, что в союзной армии есть еще и Дети Света. Любой Белоплащник узнает платье Принятой, и если увидет ее одну, то, не задумываясь, пустит стрелу в спину, от чего будет рад не меньше, чем попав в Айз Седай".
     Едва ли было возможно чтобы в зале могло стать еще тише, но все же так и было. Морейн подумала, что если постараться, то можно услышать дыхание людей, за исключением тех, кто, похоже, затаил дыхание. Когда Айз Седай покидают Башню и пропадают, что иногда случался, то первая мысль, приходящая на ум в таком случае всегда - Белоплащники. Дети называли Айз Седай Приспешницами Тьмы, и заявляли, что использование Единой Силы было богохульством, за которое необходимо наказывать смертью. Приговор, который они с радостью торопились исполнить при первом же удобном случае. Никто так и не смог понять, почему они явились помогать защитить Тар Валон. По крайней мере, среди Принятых.
     Амерлин медленно обвела взглядом ряды. Потом удовлетворенно кивнула, увидев, что ее предостережение дошло до всех. - "Лошади ожидают в западной конюшне. Там же к полудню в седельных сумках окажется продовольствие, и все остальное, что вам понадобится. А теперь, возвращайтесь в ваши комнаты, наденьте ботинки покрепче и плащи. Это будет долгий день, и холодный. Идите в Свете!"
     Это было прощание, и они все как один сделали реверанс, но когда они уже стали пробираться к двери в коридор, она добавила словно только что припомнила.
     "А! Да..." - Слова заставили всех замереть на месте. - "Когда запишите имя женщины, проставьте также имя младенца, его пол, день, когда он или она были рождены, и точное место, где именно. Отчеты Башни в этом вопросе всегда должны быть точными и полными. Все. Можете идти". - А ведь то, что она оставила на последок, было едва ли не самым важным. Именно так Айз Седай обычно прячут истину на самом виду. А кое-кто утверждал, что это именно Айз Седай придумали Игру Домов.
     Морейн не смогла удержаться и переглянулась с Суан. У той было абсолютное отвращение ко всему, что хоть отдаленно напоминало конторскую работу, но сейчас она широко улыбалась. Они будут помогать искать Дракона Возрожденного. Конечно пока только его имя и его матери, но это уже было чем-то похожим на приключение, о котором Принятые могли только мечтать.

Глава 4

За пределы Башни

     Комната Морейн не слишком-то отличалась от комнаты Суан. Квадратный столик с четырьмя книгами и два жестких кресла с прямыми спинками, словно из одного с Суан крестьянского дома. Узенькая кровать, залатанный в нескольких местах круглый иллианский ковер с узором виде цветов. На умывальнике стоял тазик, который в прошлом явно пережил не одно падение. Зеркало с одного угла было треснуто. Не считая этого, постороннему показалось бы, что он очутился в той же самой комнате. Она не стала возиться с разведением огня. Хотя она тщательнее Суан позаботилась об углях, за столь короткое время от холода в комнате избавиться бы не удалось.
     Забравшись вглубь гардероба, который был побольше принадлежащего Суан, но такой же простой, она вытащила пару крепких ботинок, поморщившись от их вида. Безвкусное изделие, сшитое из кожи даже толще, чем её туфли. А шнурками, при необходимости, можно было бы подшить седло. Но эти ботинки, в отличие от туфель, смогут сохранить ноги сухими в снегу. Достав пару шерстяных чулок, она присела на край кровати, натянув их поверх тех, что уже были на ней надеты. Всего миг она раздумывала - стоит ли надевать ещё одну сорочку? Как бы ни было холодно в Башне, там, куда направлялась Морейн, будет еще холодней. Но времени было мало. Кроме того, ей не очень-то хотелось на холоде снимать платье. Несомненно, они будут переписывать имена в каком-нибудь теплом шатре, с очагом или жаровней. Конечно же, так и будет. В лагерях многие будут рады предоставить Сестрам все необходимое, как и сказала Тамра.
     Следующими из гардероба были извлечены узкий кожаный пояс с серебряной пряжкой и плоские ножны, с тонким кинжалом, украшенным серебром. Его лезвие было чуть длиннее её ладони. Она не носила их с момента прибытия в Башню, и на первых порах, застегнув его на талии, почувствовала неудобство. Может быть, ей и запрещено использовать Силу для самозащиты, но, при необходимости, кинжал сможет сработать не хуже. Сняв свой кошель из кожи с белого пояса, который оставила на кровати, она перевесила его на тот, что был на ней, и на минуту задумалась. Конечно, хорошо, что, по словам Тамры, их будет ожидать всё, в чём они нуждаются. Но зависеть от кого-либо, пусть даже от самой Престол Амерлин, было неблагоразумно. Она взяла костяной гребень и щетку для волос с ручкой тоже из кости. Несмотря на срочность сбора имен, она не сомневалась, что растрепанная Принятая, не сможет этим оправдаться от нарекания. Затем, в дорожную сумку последовали её добротные перчатки для верховой езды из темно-синей кожи, и лишь слегка украшенные вышивкой с тыльной стороны, небольшой набор для починки одежды в резной коробочке из черного дерева, моток прочного шпагата, две пары сменных чулок, на случай если промокнут те, что на ней, несколько платков различных размеров, и еще кое-какие полезные предметы, включая складной перочинный нож на случай, если придется им воспользоваться для починки перьев. Сестры вряд ли сталкиваются с подобными неудобствами, но они-то ещё не стали Сёстрами.
     Повесив сумку на плечо, она взяла свой плащ, с каймой понизу и по срезу капюшона, и стремительно выскочила наружу, как раз вовремя, чтобы увидеть Мейдани и Брендас, несущихся с развивающимися за спиной плащами, через проем, ведущий в галерею. Ее уже ждала Суан, сгорая от нетерпения, в плаще и с дорожной сумкой на плече. Её синие глаза сверкали от волнения. Не одну ее застали врасплох. На другом конце галереи из своей комнаты показалась Кэтрин Алруддин, которая во всю мощь своих лёгких потребовала, чтобы Карлиния вернула ей набор для вышивания, и, не дожидаясь ответа, нырнула обратно.
     "Аланна, Прителл, кто-нибудь из вас может одолжить мне пару чистых чулок?" - спросил кто-то снизу.
     "Я только вчера одолжила тебе пару, Эдесина", - донеслось в ответ сверху.
     Везде и всюду хлопали двери. Женщины сновали туда и обратно, оглашая воздух пронзительными воплями, обращенными к Тимэйл или к Десандре, к Коладаре или к Атуан, или к десятку других, с требованием вернуть какие-либо одолженные предметы, или, напротив, с просьбой что-нибудь им одолжить. Появись здесь Сестра, за подобную какофонию всем бы влетело по первое число.
     "Что тебя так задержало, Морейн?" - спросила запыхавшаяся Суан. - "Поспешим, пока нас здесь не забыли". - Она пошла быстрым шагом, словно на самом деле боялась, что Гвардейцы уедут без них, если они не поторопятся. Конечно же, подобного не случится, но Морейн не стала мешкать. Она не собиралась плестись в хвосте, когда представился случай выбраться из города. Особенно такой случай.
     Солнце уже прошло, без малого, половину пути к зениту. Через весь небосвод чередой шли густые темно-серые облака. Сегодня, похоже, будет снег. Задание от этого легче не становилось. Идти к Западной Конюшне было легко. От крыла Башни, где размещались Принятые, к ней сквозь деревья вела широкая дорожка из гравия, которую очистили от снега. Конечно же, это сделали не для того чтобы Принятым было удобнее - просто большинство сестер держали своих лошадей в Западной Конюшне, и рабочие при необходимости чистили дорожку по два или три раза в день.
     Конюшня являла собой вытянутое трехэтажное здание из серого камня, превосходившее размерами основное здание конюшни в Солнечном Дворце. Перед фасадом располагался широкий вымощенный камнем двор, почти полностью заполненный грумами в грубой рабочей одежде, оседланными лошадьми, гвардейцами Башни в шлемах и серых стальных кирасах, поверх черных камзолов, и в таких же плащах с белой слезой Пламени Тар Валона. Семиполосные табарды выделяли из толпы прапорщиков и одинокого офицера. Брендас и Мейдани уже были в седлах, а полдюжины прочих Принятых, окруженные своими Гвардейцами, запахнув плащи и накинув капюшоны, уже вереницей двигались по направлению к Закатным вратам. На мгновение Морейн ощутила прилив раздражения из-за того, что многие смогли опередить её и Суан. Они что, ничего не собирали с собой в дорогу, раз отправились так быстро? Зато они не знали, что ищут на самом деле. Она вновь воспрянула духом.
     Протиснувшись сквозь толпу, она обнаружила свою гнедую кобылку, которую держала за поводья долговязая служительница конюшни с выражением неодобрения на узком лице. Похоже, ей не очень нравилось, что у Принятой есть собственная лошадь. Действительно, большинство не могли себе позволить содержать лошадь, да и возможность прокатиться верхом за пределами Башни была редкостью. Но Морейн приобрела Стрелу, чтобы отпраздновать обретение кольца. Подобный поступок, как она подозревала, мог привести её в кабинет Мериан. Но даже в этом случае, она не отказалась бы от своего приобретения. Кобылка была не высокой, поскольку верхом на рослых животных она выглядела похожей на ребенка, а она этого терпеть не могла. Но Стрела могла скакать без устали гораздо дольше более крупных лошадей. Быстрая лошадь - это хорошо, а выносливая лошадь - ещё лучше. Стрелу можно было отнести и к тем и к другим. А еще она могла взять препятствия, через которые большинство других отказывались даже попробовать прыгнуть. Если бы это обнаружилось, Морейн точно не избежала бы визита к Наставнице Послушниц. Сестры пессимистически относились к Принятым, рисковавшим сломать себе шею. Весьма пессимистичный взгляд.
     Женщина хотела вручить ей поводья, но она сперва подвесила свою сумку на высокую луку седла, а затем порылась в седельных сумах. В одной лежал сверток, завернутый в ткань, в котором оказалось полкаравая хлеба, сушёные абрикосы в промасленной бумаге, и большой кусок светло-желтого сыра. Больше, чем она могла съесть, но у других могут оказаться аппетиты получше. В другой оказалось дорожное бюро из полированного дерева с толстой пачкой хорошей бумаги и двумя приличными перьями из стали внутри.
     "Для перочинного ножа работы не найдется", - подумала она уныло, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица. Она не намерена позволять этой даме увидеть свое смущение. По крайней мере, она готовилась.
     В бюро также оказалась плотно закрытая чернильница из толстого стекла. К вящему веселью конюха, она проверила надежность пробки. Пусть женщина веселится, сколько влезет, не пытаясь даже прикрыться ладошкой, но ей совсем не улыбалось разбираться с беспорядком, который происходит, если чернила прольются наружу. Иногда Морейн жалела о том, что слуги, в отличие от послушниц, относятся к Принятым без должного почтения.
     Когда Морейн в конце концов взяла поводья, женщина отвесила насмешливый поклон, и попыталась подставить под ногу руки, чтобы помочь подняться в седло - ещё одна насмешка - но Морейн пренебрегла предложенной помощью. Натянув удобные перчатки для верховой езды, она легко вскочила в седло. Пусть женщина себе хихикает! Она села на своего первого пони, едва научившись ходить не держась за руку старших, а уж первую настоящую лошадь на свое десятилетие. К превеликому сожалению, у Принятых не принято было носить юбки, подходящие для верховой езды. Поэтому необходимость одернуть юбки, в напрасной попытке прикрыть ноги, отчасти испортила величие момента. Её волновал холод, а не скромность. Ну, хорошо, отчасти скромность. Она приметила, что кое-кто из гвардейцев пялился на её ноги в чулках, открытые взору почти до колен и покраснела от ярости. Пытаясь игнорировать мужчин, она огляделась в поисках Суан.
     Она хотела купить лошадь в честь такого события и для Суан, и сейчас жалела, что позволила Суан себя отговорить. Той не помешало бы попрактиковаться. Она взбиралась на своего скакуна - смирного серого мерина - столь неуклюже, что даже невозмутимое животное обернулось, и теперь в ужасе взирало на неё. Суан чуть не брякнулась на землю, пытаясь вдеть вторую ногу в стремя. Проделав это, она вцепилась в поводья так сильно, что сквозь её темно-серые перчатки стали видны костяшки пальцев. На лице застыло жуткое выражение, словно Суан готовилась к тяжёлому испытанию, в котором могла потерпеть неудачу. Возможно, так оно и было. Суан могла ездить верхом, только делала это прескверно. Кое-кто из мужчин начал пристально смотреть и на её полуобнаженные ноги, но та, похоже, не обратила на это никакого внимания. Конечно, уж кого-кого, а её это вряд ли беспокоило. Послушать Суан, так работа рыбачек состоит в задирании подола до колен!
     Как только они обе оказались верхом, стройный юный подлейтенант, в шлеме с коротким белым плюмажем, отдал распоряжение восьми гвардейцам их сопровождать. Он был довольно симпатичным, что было заметно даже сквозь щитки шлема, но любой Гвардеец Башни знал, что лучше не расточать улыбки Принятым. Поэтому он едва взглянул в их сторону перед тем как отвернуться. Не то чтобы она ожидала улыбки или желала улыбнуться в ответ - она не была пустоголовой послушницей - но ей было бы приятно глядеть на него чуть дольше.
     Командир их эскорта симпатичным не был. Высокий седеющий знаменосец с не сходившим с лица мрачным выражением. Низким, рокочущим голосом он отрывисто отрекомендовался, как Стилер, выстроил своих солдат в просторное кольцо вокруг них с Суан, и направил своего поджарого чалого мерина в сторону Закатных врат, не проронив более ни слова. Гвардейцы пришпорили своих лошадей вслед за ним, и они с Суан обнаружили, что их пасут, словно стадо, окруженное овчарками. Как овец! Она с трудом сохраняла невозмутимость. Хорошая возможность потренироваться. Но, судя по виду Суан, той вряд ли хотелось подобных упражнений.
     "Мы намерены направиться на западный берег", - заявила она, сердито уставившись в спину Стилера. Ответа не последовало. Вонзив шпоры в круглые бока своего серого, Суан выдвинулась вперед поближе к мужчине, едва не выпав при этом из седла. - "Ты меня слышишь? Мы направляемся на западный берег".
     Знаменосец громко вздохнул и, наконец, повернул голову к Суан. - "Мне сообщили, что я должен сопроводить вас на западный берег..." Он помедлил, подыскивая необходимый титул, чтобы правильно к ней обратиться. У гвардейцев редко бывал повод разговаривать с Принятыми. Очевидно, у него тоже, поскольку он продолжил твердым тоном, в котором не было ни капли почтительности. - "И если вы собираетесь лезть на рожон, я не желаю слышать ничего подобного, поэтому вы останетесь внутри строя, слышите? Отлично, едем дальше. Или останемся здесь до тех пор, пока вы меня не услышите".
     Стиснув зубы, Суан вернулась к Морейн
     Бросив быстрый взгляд, чтобы удостовериться, что никого из солдат нет поблизости, и не может их подслушать, Морейн прошептала:
     - "Суан, не думай, что мы первыми его найдем". Бесспорно, она мечтала об этом, но ведь это жизнь, а не сказки менестреля. - "Он еще, возможно, не родился".
     "У нас с остальными одинаковые шансы", - проворчала Суан. - "И даже больше, потому что мы знаем - что на самом деле ищем". - Она не переставала мрачно взирать на знаменосца. - "Когда я свяжу узами Стража, первым делом я удостоверюсь, что он делает то, что ему говорят".
     "Ты решила связать узами Стилера?" - осведомилась Морейн невинным голоском. И едва не расхохоталась, увидев смесь изумления и ужаса в широко распахнувшихся глазах подруги. Но Суан опять едва не свалилась с лошади, а это уже было не смешно.
     Закатные врата, обшитые железом с позолоченными изображениями заходящего солнца, давшими воротам их название, стояли окруженные высокими строительными лесами. Как только они миновали ворота стало ясно - они по широким мощенным улицам направляются на юго-запад по направлению к Алиндарским Воротам. В город вело бессчетное число водных путей, по которым сновали маленькие лодки, и, конечно же, Северная и Южная Гавани для речных судов, но мостов с воротами было всего шесть. Алиндарские Ворота были самыми южными из трех, находящихся на западной стороне города, что не предвещало поездки к горе Дракона, однако Морейн не рассчитывала, что Стилер позволит уговорить себя направиться в другую сторону. - "Смирись с тем, чего не можешь изменить", - кисло сказала она себе. Суан, должно быть, готова грызть гвозди.
     Тем временем, Суан молча изучала спину Стилера. Уже не так свирепо, но очень внимательно. Так же она поступала со своими "любимыми" головоломками. Которые могли свести с ума: изощренные, с плотно подогнанными друг к другу частями так, что казалось, их не возможно разъединить. Однако, в итоге они всегда сдавались первыми. Шарады и задачки тоже. Суан могла разглядеть закономерность там, где не мог никто другой. Она была так поглощена изучением знаменосца, что ехала даже с некой непринужденностью, не сказать с мастерством. По крайней мере, было не похоже, что в следующий миг она упадет.
     Возможно, ей удастся отыскать способ как на него повлиять, но лично Морейн больше хотелось насладиться поездкой по городу. В конце концов, даже Принятым не каждый день разрешали выходить за пределы Башни, а Тар Валон был крупнейшим, даже величайшим городом во всём известном мире. Нет, несомненно - в целом мире. Остров был около десяти миль длиной и, за исключением общественных парков, частных садов, и, разумеется, огирской рощи, городские постройки занимали каждый квадратный фут его площади.
     Улицы, по которым они проезжали, были широкими и длинными, их постоянно очищали от снега. И сейчас они были наполнены, если не сказать переполнены людьми, по большей части пешеходами, хотя кое-где сквозь толпу лавировали портшезы и крытые носилки. В такой толпе пеший двигался быстрее всадника. Только самые гордые и упрямые, вроде надменной Леди из Тира с пышным кружевным воротником в сопровождении свиты из стражников и слуг, группа серьёзных кандорских торговцев с серебряными цепями через грудь, несколько ярко одетых мурандийских щеголей с завитыми усами, которые, должно быть, еще недавно принимали участие в боевых действиях, были верхом. На протяжении всего этого долгого пути она без особого успеха боролась с юбками, пытаясь прикрыть ноги, и хмуро посмотрела на салдейца, торговца или плотника, в простом шерстяном камзоле, который открыто ими любовался. Свет! Кажется, мужчин ничуть не заботит, и они не понимают, хочет ли женщина, чтобы на неё обращали внимание в данный момент, или нет. Во всяком случае, Стилеру и его солдатам удавалось расчищать путь одним своим присутствием. Никто не желал мешать движению восьми до зубов вооруженных Гвардейцев Башни. По этой причине толпа перед ними расступалась. Она сомневалась, что кто-нибудь в толпе знал, что ее белое платье с цветными полосками на юбке означает принадлежность к Белой Башне. Люди, прибывшие в Тар Валон, обычно держались подальше от Башни, если у них не было дел в внутри.
     Казалось, что в этой толпе были представители всех стран и народов. Ходила поговорка, что все дороги ведут в Тар Валон. Прибывшие с дальнего запада тарабонцы, чьи лица от самых глаз прозрачные закрывали вуали, через которые отчетливо были видны густые усы, плечом к плечу сталкивались с матросами с задубевшей кожей с курсирующих по Эринин речных судов. Которые ходили босыми даже в подобный мороз. Мимо, им навстречу, проскакал пограничник в кольчуге и латах. Это был твердолицый шайнарец с бритой, не считая хохолка, головой. Его шлем с гребнем