на его  запястьях красовались Драконы.
Дракон на одной руке был знаком, отмечавшим вождя клана  Претенденты  на это
звание обретали его с риском для жизни, проходя суровое испытание силы воли.
Двух  Драконов   мог   иметь  только  Кар'а'карн,  вождь  вождей,   Тот-Кто-
Пришел-с-Рассветом. Но у Дев были и другие основания, чтобы признать Ранда.
     Собрав деревянные мечи, кафтаны и рубахи, бойцы поклонились Ранду.
     - Завтра, - бросил он им. - Встретимся завтра поутру.
     Они  вновь  низко поклонились и зашагали прочь. Не успели обнаженные по
пояс мужчины покинуть двор, как из тени  колонн высыпали придворные, окружив
Ранда радугой  пестрых  шелков. Утирая вспотевшие лица  кружевными платками,
они  наперебой  принялись  выражать свое восхищение. Ранду с трудом  удалось
унять раздражение. Используй все, что можешь, или  ты позволишь Тени накрыть
мир. Так говаривала ему Морейн. Он был согласен с этим, но почти предпочитал
честное, открытое противостояние кайриэнцев и  Тайренцев подобному льстивому
коварству. И чуть не рассмеялся тому, что посчитал честным.
     - Вы  были великолепны, -  со  вздохом промолвила леди Аримилла, слегка
коснувшись его руки. - Такой быстрый, такой сильный.
     Ее  огромные карие  глаза казались  даже  более  томными,  чем  обычно.
Видимо,  она  была  настолько  глупа,  что  надеялась  произвести  на  Ранда
впечатление. Ее зеленое, расшитое серебристыми виноградными  лозами  платье,
открывающее верхнюю часть  груди,  было  слишком  откровенным  по  андорским
понятиям.  Бесспорно,  Аримилла была привлекательна, но по  возрасту  вполне
годилась Ранду в матери Впрочем, многие из  придворных были  еще старше, что
не мешало им состязаться в низкопоклонстве.
     -  Это  потрясающе,  милорд  Дракон!  -  воскликнула  Эления,  едва  не
оттолкнув   Аримиллу  в  сторону.  Льстивая  улыбка  выглядела   странно  на
обрамленном медового цвета  волосами  хитром  лице  этой  женщины, известной
своим сварливым нравом. Впрочем, в присутствии Ранда она являла  собой  саму
любезность.  - Подобного  умения владеть мечом  Андор не  видел  за всю свою
историю. Даже сам Суран Маравайл,  лучший полководец Артура Ястребиное Крыло
и муж Ишары,  первой  королевы,  воссевшей на Львиный Трон, погиб, когда ему
пришлось сразиться с четырьмя противниками сразу. С убийцами, подосланными к
нему на двадцать третьем году Войны Ста Лет. Правда, и их он уложил.
     Эления  редко  упускала   возможность   блеснуть  своими  познаниями  в
андорской истории, особенно  в  тех ее  областях,  которые,  как,  например,
период войн, расколовших  империю Артура Ястребиное Крыло после его  смерти,
не были слишком широко известны. Хорошо еще,  что  на сей  раз она  не стала
заявлять о своих притязаниях на Львиный Трон.
     - Только под конец вам чуточку не повезло, - игривым  тоном добавил муж
Элении, Джарид, -  широкоплечий,  приземистый  мужчина,  слишком смуглый для
андорца. На отложном вороте и обшлагах его кафтана вились  золотые спирали и
красовались вепри  - родовые  знаки  Дома Саранд,  тогда как красное, в  тон
наряду мужа,  платье Элении украшали Белые Львы Андора. Она носила их, будто
не  осознавая их значения.  Джарид являлся  главой  в  своем  Доме,  но  все
честолюбивые замыслы исходили от его жены.
     - Прекрасно сработано, милорд Дракон, - прозвучал резкий голос  Каринд.
Тускло поблескивавшее серебристо-серое платье  было скроено  под  стать лицу
хозяйки,  с грубыми, непритязательными  чертами, но  по рукавам и подолу его
украшала  тяжелая  серебряная  тесьма,  в  тон проблескам седины  в  волосах
женщины. - Наверняка  вы - лучший фехтовальщик в мире.  - Масленый тон речей
не мог  замаскировать сурового взгляда этой крепкой, мужеподобной особы. Она
была бы очень опасна, имей столько же ума, сколько упрямства. Ниан, стройная
красивая  женщина с  большими  голубыми  глазами и волной  блестящих  темных
волос,  проводила уходивших  бойцов насмешливым  взглядом  и, обратившись  к
Ранду, сказала:
     - Подозреваю,  они с самого начала сговорились  и действовали заодно, а
теперь эту лишнюю плату разделят между собой.
     В отличие от Элении она носила  на рукавах своего синего платья тройные
ключи - герб Дома Араун - и никогда не упоминала  о своих правах на престол,
во всяком  случае в присутствии  Ранда. Она делала вид, будто довольствуется
титулом  Верховной  Опоры  древнего  и  знатного Дома. Львица  прикидывалась
домашней кошечкой.
     - А разве я  могу быть уверен, что мои враги не  сговорятся и не станут
действовать заодно? - тихо спросил Ранд.
     Ниан разинула рот. Неумная и самонадеянная, она воспринимала как личное
оскорбление, ежели кто-нибудь не  тушевался под ее взглядом. Энайла, одна из
Дев,  подошла и,  не обращая  внимания  на андорских вельмож,  подала  Ранду
полотенце - утереть  пот. Ярко-рыжая Дева была низковата для айилки, и ей не
нравилось,  что  некоторые из  здешних  женщин  - женщин  мокрых  земель!  -
превосходили ее ростом. Ее соратницы, как правило, были не  ниже большинства
андорских мужчин. Придворные пытались сделать вид, будто не обращают на Деву
внимания, но, поскольку они нарочито отворачивались от нее, выглядело это не
слишком  убедительно. Энайла  же  прошла сквозь  их толпу,  словно  они были
невидимы.
     Молчание продолжалось лишь несколько мгновений.
     - Лорд Дракон  мудр, - заявил лорд Лир, склонив голову и слегка сдвинув
брови.  Верховная  Опора  Дома Аншар, облаченный в  желтый  кафтан с золотой
тесьмой, был строен и прям, как клинок, но слишком уж вкрадчив  и прилипчив,
слишком  уж  подозрительно безупречен. Да и все  они  кидали порой  странные
взгляды  на  Возрожденного  Дракона.  -  Рано  или  поздно враги  непременно
попытаются сговориться. Надобно распознать их прежде, чем они  получат такую
возможность.
     Следом за ними расточать похвалы  Ранду принялись лысый и дородный лорд
Хенрен; седовласая леди Карлис, особа весьма коварная, несмотря на открытое,
честное лицо; пухлая, вечно хихикающая Дерилла; нервный тонкогубый Элегар  и
около дюжины прочих, придерживавших языки, пока говорили представители более
могущественных Домов.
     Менее знатные вельможи тотчас умолкли, едва Эления снова открыла рот.
     -  Порой  трудно  распознать  врагов  прежде,  чем  они  объявятся,-  с
глубокомысленным видом заявила она.- Бывает, что их  распознаешь уже слишком
поздно. - Муж ее важно закивал.
     -  А  я,  -  возгласила  Ниан,  -  всегда  говорила,  что  всякий,  кто
отказывается меня  поддерживать, тем самым выступает  против  меня. Полагаю,
это  разумное  правило. Любой, кто поворачивается ко мне  спиной,  наверняка
ждет, когда и я подставлю свою, чтобы он мог вонзить в нее кинжал.
     Не впервые многие  из  них пытались упрочить свое  положение,  стараясь
навлечь  подозрение  на других.  Ранд  хотел прекратить это, но  не  простым
приказом. В  конце  концов,  их  попытки играть  в Игру  Домов были ничем  в
сравнении со лживыми  маневрами кайриэнской или тирской знати. Лишь бы им не
приходили в голову другие нежелательные мысли.
     Нежданная помощь пришла со стороны седовласого лорда Насина, главы Дома
Кирен.
     - Вы  -  второй  Джеаром! - воскликнул он, изобразив на худощавом  лице
улыбку.  Дворяне  помельче  ответили  на  это  раздраженными  взглядами,  но
смирились - деваться-то некуда. Насин, с тех пор как Ранд овладел Кэймлином,
стал малость  странным. Вместо  Звезды  и Меча  - эмблемы  его  Дома - синие
обшлага его  кафтана  были  расшиты  цветами - лунником да любовным узелком,
совершенно неуместными в наряде столь важного лорда. Порой он носил цветок и
в   своих   редеющих  волосах,  словно  деревенский   паренек,   собравшийся
поухаживать за девчонкой. Однако Дом Кирен был слишком влиятелен, и оборвать
Насина никто не смел, даже Джарид и Ниан. Вертя головой, качавшейся на тощей
костлявой  шее, лорд  тараторил:  -  Ваше  мастерство  неподражаемо,  милорд
Дракон. Вы - наш новый Джеаром! Вы...
     - Зачем? -  Прозвучавший  вопрос  эхом отдался по всему двору, и многие
андорские придворные поморщились.
     Даврам Башир  - смуглый седеющий мужчина  с крючковатым носом и густыми
усами,  свисающими  по  обе  стороны  широкого рта, - явно  не был андорцем.
Худощавый,  не  выше  Энайлы  ростом,  он  носил  короткую  серую  куртку  с
серебряным  галуном  и  просторные  шаровары,   заправленные  в  ботфорты  с
отворотами  от  колен.  Если  андорским  вельможам  приходилось  стоять,  то
Маршал-Генерал  Салдэйи  восседал на специально  для него вынесенном во двор
золоченом кресле, небрежно развалясь и перекинув ногу через  подлокотник,  -
правда, рукоять меча  с кольцеобразной гардой при этом оставалась в пределах
досягаемости.  На смуглом  лице салдэйца  поблескивал пот, но он обращал  на
жару не больше внимания, чем на андорских придворных.
     - Что ты имеешь в виду? - спросил Ранд.
     - Эти упражнения  с мечом, - отвечал Башир. - Надо же такое придумать -
одному против  пятерых. Рано или поздно тебе  даже этой  деревяшкой  вышибут
мозги, причем без всякой пользы.
     - Джеаром  побеждал  десятерых,  -  поджав  губы,  возразил  Ранд.Башир
поерзал в кресле и рассмеялся:
     -  Ты  что, надеешься  прожить  достаточно  долго, чтобы  сравниться  с
величайшим мастером меча  всех  времен?  -  Андорские вельможи встретили эти
слова гневным - Ранд был уверен, что притворно гневным, - ропотом, но Башир,
не обращая на них внимания, продолжал: - Ты - тот, кто  ты есть, ни больше и
ни меньше.
     Неожиданно Башир  развернулся,  словно  пружина, и в воздухе  сверкнула
сталь  -  незаметно  извлеченный  кинжал полетел прямо в  Ранда. Тот даже не
шелохнулся. Мгновенно коснувшись  саидин -  той  части Истинного  Источника,
которую могли использовать  мужчины,  - он ощутил, как Сила  заполнила  его,
неся  с  собой  полноту  жизни  и  одновременно  омерзительную горечь порчи,
наведенной на саидин Темным. Обжигающий холод, леденящий огонь, отравленный,
губительный и животворящий поток наполнил  все его естество. Поток, грозящий
снести его.  Ранду  казалось,  что  он  стоит  на  вершине  рушащейся  горы.
Погрузившись в Ничто, отрешившись ото всех мыслей и чувств, он направил Силу
и, свив поток Воздуха, перехватил клинок в полете, возле самой своей груди.
     - Смерть!  -  вскричал  Джарид и бросился к  Баширу, выхватывая на бегу
меч.
     Схватились за мечи и прочие андорские лорды: Лир, Хенрен, Элегар и даже
Насин,  хотя последний, казалось, готов  был вот-вот  уронить  клинок.  Девы
мгновенно обмотали головы шуфа и подняли  вуали; их зеленые и  голубые глаза
сверкали,  как  и длинные наконечники  копий. Айильцы убивали, лишь  прикрыв
лица.
     - Стоять!  - крикнул Ранд,  и  все замерли. Андорцы растерянно моргали,
тогда как Девы  просто остановились, замерев на цыпочках.  Башир  же  просто
вновь устроился поудобнее в кресле, опять закинув ногу на подлокотник.
     Одной рукой Ранд взял висевший  в  воздухе кинжал с  роговой рукояткой,
после  чего  отпустил саидин. Это  было нелегко  - несмотря на  тошнотворную
горечь порчи, прикосновение к Источнику  каким-то образом, хотя он и парил в
Пустоте, глушившей все телесные  ощущения, позволяло ему  видеть,  слышать и
воспринимать мир несравненно отчетливее, чем обычно. Этого парадокса Ранд не
понимал  и сам себе  не  мог объяснить. Даже отпустив Источник, он продолжал
чувствовать  и  выворачивающую желудок  тошноту  порчи,  и  восторг  саидин.
Восторг и  счастье,  способное уничтожить  его, прояви  он  хоть  мгновенную
слабость.
     Вертя кинжал в руках, Ранд неспешно подошел к Баширу.
     - Замешкайся  я хоть на  миг,  -  с  расстановкой  произнес он,  -  мне
пришлось бы  расстаться с жизнью.  Я  могу убить тебя на  месте, там, где ты
сидишь, и никто  меня не осудит. Я буду прав,  хоть  по  андорским,  хоть по
любым другим законам.
     Ранд  был  почти  готов  осуществить  свою  угрозу  -  холодная  ярость
клокотала  в нем  едва ли не  с  той же силой, что и саидин.  Даже несколько
недель  близкого  знакомства  не могли послужить  Баширу  оправданием  этого
поступка. Раскосые глаза салдэйца не выдавали ни малейшего беспокойства - он
сидел, небрежно развалясь, словно у себя дома.
     - Думаю, моей жене  такой исход  дела не понравится. А коли так, боюсь,
тебе не  понравится  то, что будет потом. Скорее всего  в случае моей смерти
Дейра примет  командование  и продолжит  преследование Мазрима  Таима. Она и
раньше-то не одобряла моего согласия последовать за тобой.
     Ранд  покачал головой. Самообладание  салдэйца несколько притупило  его
гнев. Да и над его словами он  не  мог не задуматься.  В свое время Ранд был
поражен,  узнав, что все благородные воины из десятитысячного конного отряда
Башира отправились  в поход со  своими женами. Так же как  и  многие офицеры
незнатного  происхождения. Ранд не мог понять, как может  мужчина подвергать
свою жену опасности, беря ее в поход, но в Салдэйе жены следовали за мужьями
повсюду - за исключением рейдов в Запустение. Впрочем, размышляя об этом, он
предпочитал не  вспоминать о Девах. Они были воительницами до мозга  костей,
но  оставались  при  этом  женщинами. И он дал слово относиться к ним как  к
воинам  и посылать  в  бой,  даже  на смерть. А от своих  обещаний  Ранд  не
уклонялся, и это грызло его. Но  свое слово он сдержит. Так или  иначе, Ранд
делал то, что должен был делать, пусть даже порой ненавидел себя за это.
     Ранд вздохнул и отбросил кинжал в сторону.
     - Повторю твой вопрос, - бесстрастно промолвил он. - Зачем?
     -  Да  затем, чтобы еще раз  показать, что ты - тот,  кто ты есть, - не
задумываясь, ответил Башир. - Потому что ты  действительно тот, кто ты есть,
так же как, я полагаю, и те, кого ты призвал к себе.
     Ранд расслышал позади шарканье ног: андорцы, как ни старались, не могли
скрыть, что потрясены и просто в ужасе от объявленной им амнистии.
     - Сделать  то,  что  ты устроил с  моим  кинжалом, тебе под силу  когда
угодно.  К  тому же любой  убийца, чтобы добраться  до тебя, должен  сначала
миновать  кордон твоих айильцев. Да и моих всадников тоже.  Ого! Нет,  ежели
кто к тебе и подберется, то уж, во всяком случае, не человек. - Башир развел
руками и снова  откинулся в кресле. -  Впрочем, ежели тебе  охота  биться на
мечах, почему  бы и нет, раз это  тебя развлекает. Молодому человеку полезно
упражнять тело. Но будь начеку,  чтобы кто-нибудь ненароком не раскроил тебе
череп. От тебя слишком многое  зависит.  А Айз Седай,  которая  могла  бы  в
случае чего  тебя Исцелить, я поблизости не вижу. - Густые усы почти  скрыли
неожиданную  усмешку. -  Кроме того, я не думаю, что в случае  твоей  смерти
наши андорские друзья продолжат оказывать гостеприимство мне и моим людям.
     Андорцы вложили  мечи в ножны, но на Башира смотрели с плохо скрываемой
ненавистью. И не потому, что  считали, будто  он едва не  убил Ранда. Обычно
они старались  делать вид,  будто  не замечают салдэйца, но  для них  он был
чужеземным  военачальником, приведшим чужеземное  войско на андорскую землю.
Его  присутствие было угодно Лорду  Дракону -  а прикажи  Ранд, они стали бы
улыбаться и Мурддраалу.  Но стоит Ранду отвернуться от  салдэйца... Тогда уж
они  не  станут таить своей злобы. Эти стервятники склевали  бы  и  Моргейз,
когда  та еще была жива, и, конечно  же, дай им волю, заклюют и Башира. Как,
впрочем, и самого Ранда. Он дождаться не мог, когда избавится от этой своры.
     Единственный способ жить  - это  умереть! - неожиданно пришло  в голову
Ранду.  Он уже  слышал подобные слова,  причем в таких обстоятельствах,  что
должен   был   поверить  в  их  истинность,  но   высказанная  сейчас  мысль
принадлежала не ему.  Я  должен умереть! Я заслужил смерть! Только смерть! -
звучало в его голове. Отвернувшись от Башира, Ранд схватился за виски.
     Салдэйец вмиг  соскочил с  кресла и обхватил Ранда,  бывшего на  голову
выше его, за плечи:
     - Что случилось? Никак этот удар и вправду повредил тебе голову?
     - Со мной все в порядке, - ответил Ранд, поспешно опуская руки.
     Он действительно  не  испытывал никакой  боли,  но чужие мысли в  своей
голове  -  это  не слишком приятно.  К тому же не один Башир обратил на него
внимание. Девы в большинстве своем смотрели на него так же внимательно,  как
следили за двором. Особенно пристально - Энайла и желтоволосая Сомара, самая
рослая из воительниц. Наверняка  при первой же возможности эти Девы примутся
пичкать его каким-нибудь травяным настоем и не отстанут,  пока он не выпьет.
Эления,  Ниан  и   прочие  андорские  придворные  тяжело  дышали,  судорожно
вцепившись в юбки  или полы  кафтанов,  и взирали  на Ранда расширенными  от
испуга   глазами.   Наверняка  они  полагали,   что  видят  первые  признаки
надвигающегося безумия.
     -  Со  мной все в порядке, - повторил Ранд,  однако расслабились только
Девы, причем Энайла и Сомара, кажется, не очень ему поверили.
     Девы, как и все айильцы, знать ничего не желали о Возрожденном Драконе,
но для них Ранд был Кар'а'карном, человеком, которому, согласно Пророчеству,
предстояло   связать   их   воедино  и  погубить.  Они  принимали   это  как
неизбежность, хотя подобная перспектива  не могла их  не тревожить. Кажется,
так  же они принимали и способность Ранда направлять Силу и  все связанное с
нею.  В  иных,  мокрых,  как язвительно  подумал Ранд,  землях  его называли
Возрожденным  Драконом,  но мало  кто  понимал, что это  в  действительности
значит. Люди верили,  что он есть  не  кто иной, как  родившийся заново Льюс
Тэрин Теламон,  прозванный  Драконом, тот, кто более  трех  тысяч  лет назад
запечатал дыру в узилище  Темного, положив конец Войне  Тени и Эпохе Легенд.
Ответным ударом Темный запятнал порчей саидин, и с  тех пор всякий способный
направлять Силу мужчина, имея  дело с Источником, обрекал себя на неминуемое
безумие. Первыми оно  поразило самого Льюса Тэрина и его Сто Спутников. Люди
называли Ранда Возрожденным Драконом, но никто и помыслить не мог о том, что
Льюс Тэрин некой частью своей личности присутствует в его, Ранда, сознании и
что при этом он так же  безумен, как во  дни Разлома Мира, безумен,  как все
Айз Седай мужского пола, до неузнаваемости изменившие лицо земли. Это пришло
к Ранду  не сразу, но  чем дольше  он  имел  дело с Единой Силой, чем больше
становились его мощь и умение в  обращении  с саидин, тем  чаще звучал в его
голове голос Льюса  Тэрина и тем труднее становилось ему сохранять свое "я".
Отчасти именно из-за этого  он так любил  упражняться с мечом - отрешенность
от мыслей помогала ему оставаться самим собой.
     - Нам надо  найти  Айз  Седай, -  пробормотал Башир. - Если  эти  слухи
правдивы... Выжги Свет мои глаза, не надо было отпускать ту...
     Когда Ранд  и айильцы  овладели Кэймлином, многие жители города бежали,
даже  королевский  дворец  наполовину опустел за одну ночь. Исчезли  и люди,
помогавшие  Ранду,  те,  кого  он  хотел   бы  отыскать.  Повальное  бегство
продолжалось и в  последующие  дни.  Скрылась из города и некая  молодая Айз
Седай, настолько молодая, что  лицо ее еще не успело приобрести характерных,
лишенных признаков  возраста черт.  Воины  Башира нашли  ее в гостинице, но,
узнав, кто такой  Ранд, женщина  бросилась наутек  с  истошными  воплями.  С
воплями! Ранд так и не узнал ни  ее имени, ни Айя. Ходили упорные слухи, что
где-то в городе скрывается еще одна Айз Седай, но  Кэймлин полнился слухами,
один  невероятнее другого, и  вряд  ли  можно надеяться, что они  и  вправду
смогут вывести  на  Айз  Седай. Все,  кто оказывался поблизости  от  города,
подвергались  досмотру  айильскими  патрулями, но  люди торопились  поскорее
миновать Кэймлин, и  никто  не  выказывал  намерения  остановиться в городе,
которым правил Возрожденный Дракон.
     - Разве я могу  довериться Айз Седай? - спросил Ранд.  - Да и ни к чему
это. У  меня  просто