нибудь, но не на этот раз.
     -  Вы  хотели  держать нас  тут одурманенными, пока за нами  кто-то  не
придет?
     - Я собиралась отправить вас в повозке, переодев в какое-нибудь старье.
-  В голосе женщины  даже намека  на  сопротивление не осталось. - Я послала
Наренвин голубя  с  извещением,  что  вы  тут,  и  сообщила,  что  я сделать
намеревалась. Тэрин  Лутай многим мне  обязан, и  я собиралась  дать  ему  в
достатке корня  вилочника,  чтобы хватило до самого Тар Валона, если  раньше
Наренвин не вышлет ему  навстречу сестер.  Он считает, что вы очень хворы, а
чай - единственное  средство  не дать вам умереть,  пока вас не  Исцелят Айз
Седай. В Амадиции женщине,  разбирающейся во всяких лекарственных снадобьях,
надо быть  осторожной.  Лечи слишком многих или слишком хорошо, и кто-нибудь
шепнет про Айз Седай, а потом, глядишь, дом  у тебя  сгорел.  А то еще  чего
похуже. Тэрину-то известно, что язык надо держать за зубами, и он...
     Найнив заставила Тома подойти ближе к госпоже Макуре  и  посмотрела  на
белошвейку сверху вниз, в упор:
     - А  сообщение? Настоящее  сообщение?  Не для того же ты  вывесила  тот
сигнал, чтобы заманить именно нас.
     - Я уже  все вам сказала, - устало вымолвила та.-  Это и было настоящее
сообщение. Я никому не хотела зла. Я ничего не понимаю, и я... пожалуйста...
- Она вдруг разрыдалась, вцепившись в Люци. Та тоже прижалась к ней, они обе
плакали и лепетали. - Пожалуйста,  не  надо соли! Не  позволяйте  ему,  нет!
Пожалуйста! Только не соль! О, пощадите!
     -  Свяжи их, - с отвращением  произнесла Найнив немного погодя, - потом
спустимся вниз. Там и поговорим спокойно.
     Том  помог  ей сесть  на  краешек  кровати,  потом,  сдернув  с  другой
покрывало, быстро нарезал его на полосы.
     Вскоре обе белошвейки  были крепко связаны - спиной к спине, руки одной
притянуты  к  ногам другой,  рты  заткнуты  кляпами  из  остатков покрывала.
Парочка  продолжала хныкать,  когда Найнив, поддерживаемая  Томом,  покинула
комнату.
     Илэйн  хотелось  шагать  с той же уверенностью, что  и  Найнив, но  без
помощи Джуилина она бы наверняка споткнулась  и загремела вниз по  лестнице.
Глядя  на  Тома,  обхватившего  рукой  Найнив, девушка ощутила  слабый  укол
ревности. Ты  маленькая глупая девчонка, резко  отчитал ее голос Лини. Я уже
взрослая женщина, ответила девушка этому внутреннему голосу с твердостью, на
какую даже сегодня не осмелилась бы со своей старой няней. Я люблю Ранда, но
ведь он далеко, а  Том такой умудренный, искушенный и много знает, и... Даже
для  нее  это   слишком  походило  на  оправдание.   Наверняка  Лини  просто
презрительно  фыркнула бы  -  она  всегда  так  делала,  когда  намеревалась
положить конец какой-то нетерпимой выходке или глупости своей питомицы.
     - Джуилин, - нерешительно поинтересовалась  Илэйн, - а что ты собирался
делать с солью и маслом? Только без подробностей, - поспешно добавила она. -
В общих чертах.
     Джуилин несколько секунд смотрел на девушку.
     -  Понятия  не имею.  Они,  впрочем,  тоже. Это  всего-навсего  уловка,
хитрость. Они сами такой  жути  напридумывают,  навоображают...  Куда мне до
них! Я видел, как ломались крепкие упрямцы, когда я посылал за корзинкой фиг
и  парой-тройкой  мышей.  Но  тут  главное  не  перегнуть  палку.  Некоторые
признаются во всем,  что было и чего  не было, лишь бы избежать  тех ужасов,
какие  им подсказало собственное воображение. Правда, эти двое, по-моему, не
врали.
     Илэйн  тоже не сомневалась  в этом. Но  не  сумела сдержать дрожь.  Что
вообще можно сделать с фигами и мышами? Она надеялась, что перестанет гадать
об этом, а то еще кошмары сниться начнут.
     Когда девушка с  Джуилином добрались до кухни, Найнив уже  ковыляла без
посторонней помощи. Теперь она рылась в буфете, где стояла уйма разноцветных
баночек и  чайниц. Илэйн  пришлось сесть  на стул.  Синяя  чайница стояла на
столе,  рядом  с  полным  зеленым  чайником;  девушка  старалась  на  них не
смотреть. Она  по-прежнему не  могла направлять. Обнять саидар ей удавалось,
но  в тот же миг он ускользал. По  крайней мере,  она  была уверена, что  со
временем  Сила к ней  вернется. Мысль об ином исходе приводила в такой ужас,
что Илэйн не позволяла себе думать об этом.
     -  Том,  -  промолвила  Найнив,  откупоривая   всевозможные  баночки  и
заглядывая в них.  - Джуилин. - Она помолчала, глубоко вздохнула  и, все так
же  не глядя на обоих мужчин, сказала: - Спасибо вам.  Я  начинаю  понимать,
зачем Айз Седай нужны Стражи. Большое вам обоим спасибо.
     Ну,  не у всех Айз Седай есть потребность  в Стражах.  Красные считают,
будто  все  мужчины запятнаны порчей, пусть даже направлять из них  способны
единицы.  Были  и  Айз Седай, которые  не обзаводились  Стражами,  поскольку
никогда  не  покидали  Башню, как  и такие, которые не брали  нового  Стража
вместо  погибшего   или  умершего.   Единственной  Айя,  которая   допускала
связывание  узами не с одним, а  с несколькими Стражами, была Зеленая. Илэйн
хотела стать Зеленой. Не по этой, разумеется, причине, а потому  что Зеленые
Айя  называли себя Боевыми Айя.  Коричневые  Айя  искали  потерянные знания,
Голубые вмешивались во  все происходящее в мире, Зеленые же  сестры готовили
себя к  Последней Битве. Тогда они выступят на первый  план,  чтобы, как и в
Троллоковы Войны, сразиться с новыми Повелителями Ужаса.
     Том и  Джуилин  глядели  друг на друга, не скрывая изумления. Наверняка
они ожидали, что  Найнив отчитает их, как всегда не выбирая выражений. Илэйн
так была просто потрясена. Если  кто-то помог  Найнив... Это  она любила  не
больше, чем оказаться неправой;  и в  том, и в другом случае она становилась
колючей, будто шиповник, хотя всегда, разумеется, заявляла,  что она -  сама
разумность и рассудительность.
     - Мудрая.  -  Найнив извлекла  из  одной  из баночек  щепотку  порошка,
понюхала  его  и попробовала кончиком  языка. - Или  что-то в  этом роде, не
знаю, как они их зовут.
     - Здесь  для  таких нет названия, -  заметил Том. - В Амадиции немногие
женщины следуют твоему прежнему ремеслу. Слишком опасно. Для  большинства из
них это занятие побочное.
     Вытащив кожаную  суму с нижней полки буфета, Найнив принялась извлекать
из одной банки небольшие сверточки.
     - И к кому они идут, если  заболеют? К  коновалу?  Или к  безграмотному
костоправу?
     -   Да,  именно   так,  -  ответила  Илэйн.   Ей  всегда  было  приятно
продемонстрировать  Тому,  что и  она  кое-что  знает  о  мире. - В Амадиции
целебными травами занимаются мужчины.
     Найнив пренебрежительно сдвинула брови:
     - Да что  мужчина разумеет в лечении? Уж лучше попросить кузнеца платье
сшить.
     Илэйн вдруг поймала себя  на том, что думает о чем  угодно, только не о
том, что сообщила госпожа  Макура. Если  не думать о занозе,  нога от  этого
меньше болеть не будет. Одна из любимых поговорок Лини.
     - Найнив,  что,  по-твоему, означает это послание? В Башне примут  всех
сестер?  Это же лишено  всякого смысла.  - Не  это хотела сказать  Илэйн, но
подобралась она совсем близко.
     - Башня  играет  по  своим  правилам,- сказал Том.- Что бы Айз Седай ни
делали,  у них на  все  свои  причины.  И  подчас  вовсе  не  те, какими они
объясняют свои поступки. Если вообще что-то объясняют.
     Конечно, они с Джуилином знали,  что девушки всего-навсего Принятые; по
крайней  мере, отчасти, поэтому  и тот и  другой в лучшем  случае через  раз
делали так, как им велят спутницы.
     На лице Найнив явственно  отражалась  борьба. Ей не очень-то нравилось,
когда ее перебивали или отвечали за нее. Кое-что в  списке того, что  она не
любит, еще оставалось. Но ведь минуту назад она благодарила Тома - не так-то
просто осадить человека, который только что избавил тебя от участи брошенной
на тележку капусты.
     -  Порой смысла в действиях Башни сразу и не увидишь, - мрачно ответила
Найнив.  Илэйн  подозревала, что ее раздражение вызвано в  равной  степени и
Томом, и Башней.
     -  Ты веришь тому,  что она сказала?  - Илэйн глубоко вздохнула. -  Что
Амерлин велела доставить меня в Башню любой ценой и средствами?
     Короткий взгляд Найнив, брошенный на девушку, был полон сочувствия.
     - Я не знаю, Илэйн.
     -  Она говорила правду.  -  Джуилин развернул  стул  и  уселся  на него
верхом, прислонив посох к спинке. -  В своей жизни я допросил не одного вора
и убийцу и понимаю,  когда говорят правду.  Чтобы  лгать,  она была  слишком
напугана, а остальное время слишком разозлена.
     - А  вы оба...  -  Глубоко  вздохнув, Найнив  швырнула  суму на стол  и
сложила руки  на груди, словно  не  позволяя  им вцепиться в косу.  - Илэйн,
боюсь, что Джуилин, скорей всего, прав.
     - Но ведь Амерлин известно, чем мы заняты! И ведь именно  она  отослала
нас из Башни! Найнив громко хмыкнула:
     - О Суан Санчей я поверю всему. Заполучить бы ее на часок туда, где она
не могла бы направлять! Тогда бы и посмотрели, какая она крутая.
     Особой разницы Илэйн не видела. Помня  властный голубоглазый взор,  она
подозревала, что, случись  столь  невероятное,  пусть и желанное для  Найнив
событие, подруге достанется уйма синяков.
     -  Но что теперь делать? У всех Айя повсюду глаза и уши.  Да и у  самой
Амерлин соглядатаи есть. По дороге до Тар Валона, того и гляди, какая-нибудь
женщина нам что-то в пищу подсыплет.
     - Нет, если мы будем выглядеть не  так, как ожидают. - Достав из буфета
желтый кувшин,  Найнив поставила  его на  стол рядом с чайником. - Это белый
куриный  перчик. Он успокаивает зубную боль, но вдобавок превратит волосы  в
черные, как  вороново крыло. - Илэйн схватилась за  свои рыжевато-золотистые
кудри. Она готова была спорить, Найнив говорила именно о ее  волосах, а не о
своих!  Однако идея, хоть и не понравилась девушке, очень хороша. -  Немного
поработать иглой над каким-нибудь из тех платьев, в  мастерской, и мы уже не
купчихи, а две благородные леди, путешествующие со слугами.
     - А поедут они в фургоне, груженном бочонками с красками? - осведомился
Джуилин.
     Оставалось  лишь  поблагодарить  Найнив  за суровый  взгляд,  ведь  она
ограничилась только им, а не то...
     - На той  стороне  моста, на конюшенном  дворе, я видела карету. Думаю,
хозяин  с радостью ее продаст. Если  вы успеете вернуться к фургону  прежде,
чем его угонят... Просто не пойму, как вы вообще догадались его там бросить!
Надо же придумать - оставили чуть ли не у всех на виду!.. Ну коли фургон еще
на месте, можете взять один из кошелей...
     Несколько горожан, вытаращив глаза, глядели, как перед мастерской Ронде
Макуры  остановился  экипаж Ноя  Торвальда,  запряженный четверкой  лошадей.
Позади кареты была привязана оседланная лошадь, к крыше приторочены сундуки.
Когда  торговля с Тарабоном рухнула. Ной потерял все  и теперь перебивался с
хлеба на воду, работая на подхвате, от случая к случаю у вдовы Теран. Кучера
кареты  прежде  тут  не  видывали - высокий  морщинистый  мужчина с длинными
белыми  усами и с холодными надменными глазами, не  встречали в  Мардецине и
смуглого, с жестким лицом лакея в тарабонской  шляпе.  Тот неуклюже спрыгнул
на  землю  и  открыл  дверцу.  Ошеломление  сменилось  шепотком,  когда   из
мастерской с  узелками в руках быстрым шагом  вышли две  женщины.  На  одной
зеленое шелковое одеяние, на другой - платье из обычной синей шерсти, головы
обеих  замотаны  шарфами  -  на  цвет  волос  не  было и  намека.  В  карету
незнакомки, можно сказать, почти впрыгнули.
     Двое Детей Света неторопливым шагом  двинулись к карете, дабы выяснить,
кто  эти  чужаки, но, не  успел еще лакей  взобраться  на  козлы, как  кучер
щелкнул длинным кнутом и  крикнул, требуя очистить  дорогу  для леди. Имя ее
потерялось в шуме и суматохе. Чадам  Света пришлось  посторониться вместе  с
прочим  людом,  а карета с  грохотом  унеслась галопом  по  пыльной  улице в
сторону Амадорского тракта.
     Зеваки расходились, переговариваясь между собой. Таинственная леди, вне
всяких сомнений, вместе со своей горничной, что-то  купила у Ронде Макуры  и
умчалась прочь, оставив с носом  Детей Света. В последнее  время в Мардецине
мало  что  происходило,  и  этот  загадочный  визит  даст  пищу сплетням  на
несколько дней. Дети Света зло  отряхивались,  но в конце концов решили, что
доклад  об инциденте выставит их в дурацком свете.  Кроме  того,  их капитан
недолюбливает знать  и, скорей всего, отправит их за  каретой  с требованием
вернуть ее. И чего  ради?  Долгая скачка по жаре, и за  кем? За высокомерной
юной  особой,  отпрыском  какого-нибудь благородного  Дома! Если не  удастся
предъявить  того или  иного  обвинения  - а эти  аристократы такие скользкие
хитрецы!  - кто  окажется  виноватым?  Уж  точно  не капитан!  Надеясь,  что
известие об этаком унижении не дойдет до ненужных ушей. оба  воина даже и не
подумали допросить Ронде Макуру.
     Чуть позже во  дворик позади мастерской  ввел свою повозку Тэрин Лугай.
Под  округлой  парусиновой  покрышкой  была  уложена  провизия  для  долгого
путешествия.  Ронде Макура  излечила Тэрина от лихорадки, что  он  подхватил
двадцать три  зимы назад, но  предстоящее путешествие  радовало  его.  Пусть
ехать надо туда, где  живут ведьмы, главное,  подальше от сварливой женушки,
что пилит его по сто раз на дню, и от злобной тещи.
     Ронде  говорила, кто-то его может встретить по дороге, но умолчала, кто
именно, однако Тэрин Лугай надеялся добраться до самого Тар Валона.
     Он раз шесть  постучал в дверь кухни и только потом вошел, но никого не
обнаружил,  пока  не  взобрался по  лестнице.  В  задней спальне на кроватях
лежали Ронде и Люци. Вытянувшись  на постелях,  они сонно  сопели, полностью
одетые, хоть платья и были измяты, а ведь солнце стояло  еще высоко. Сколько
он  ни тряс женщин за плечи, ни одна не  проснулась. Этого Лугай не понимал,
как и  того, почему одно  из покрывал разрезано на куски и связано в длинные
полосы или  почему в  комнате два  пустых заварочных чайника, но  всего одна
чашка, или почему на подушке  Ронде лежит воронка. Но он всегда знал: в мире
есть  многое, чего он  не  понимает. Возвращаясь  к повозке,  Лугай  думал о
припасах, купленных на  деньги Ронде,  думал о жене  и  ее матери.  Когда он
выводил лошадь со двора, в нем уже крепло намерение посмотреть, какая она из
себя, эта Алтара, и на что похожа Муранди.
     Так  или иначе, но  минуло порядочно  времени, прежде  чем растрепанная
Ронде Макура добрела до дома Эви  Шендара и отправила голубя, привязав к его
лапке  крохотную  костяную  трубочку.  Птица  устремилась на северо-восток -
прямиком к  Тар Валону. Недолго  подумав,  Ронде набросала те же  строчки на
другом  узеньком  кусочке  тонкого пергамента  и прикрепила записку к птице,
которую взяла из другой клетки.  Этот голубь отправился  на запад - ведь она
обещала  отсылать дубликаты  всех  своих  сообщений. В  эти тяжелые  времена
женщине приходится вертеться изо всех сил, да и никому не будет вреда - экая
важность,  ее  послание  к  Нарен-вин.  Размышляя, удастся  ли  когда-нибудь
избавиться от привкуса корня вилочника во рту, она ни капельки не возражала,
чтобы намного хуже стало той, которая назвалась Найнив.
     Как  обычно  мотыжа  грядки  в  своем крохотном  садике, Эви не обращал
никакого внимания на то, чем занята Ронде.  И как обычно, едва  она ушла, он
вымыл руки и вошел  в дом. Ронде,  чтобы перо  писало помягче, подложила под
полоски лист пергамента  побольше. Повернув  этот лист к свету, Эви разобрал
строчки,  что  писала  Ронде.  Вскоре  в  полет отправился  третий  голубь -
совершенно в другую сторону.



        ГЛАВА 11. "Девятерная упряжка"


     Солнце  давно  перевалило  за  полдень,  но  широкая  соломенная  шляпа
оставляла лицо  Суан в тени. Суан  пропустила  Логайна вперед,  и  тот  ввел
маленький отряд  через Шиленские ворота в Лугард. Внушительные внешние стены
города  требовали ремонта;  как заметила Суан, в двух  местах  серый  камень
осыпался и гребень стены оказался не выше обычной изгороди. Вплотную за Суан
ехали Мин и Лиане, обе уставшие от того темпа, каким Логайн несколько недель
гнал всех от Корийских  Ключей. Ему хотелось быть главным, и  чтобы  убедить
его  в этом,  требовалось немного. Пусть говорит,  когда им утром выступать,
когда и где останавливаться на ночь, пусть все  деньги у него, даже пусть он
считает в порядке вещей, что они  прислуживают ему за едой, которую они же и
готовят, - все это мало трогало Суан. Вообще-то, она даже жалела Логайна. Он
ни сном ни  духом не ведал, какую  роль она ему  уготовила. Большая рыбка на
крючке - чтобы на живца поймать улов покрупнее, мрачно подумала Суан.
     Номинально  Лугард  являлся   столицей  Муранди,   резиденцией   короля
Роэдрана, но в Муранди лорды, бывало, приносили присягу на верность, а потом
отказывались платить подати, а то и поступали наперекор воле Роэдрана. Вот и
простой люд вел себя так же. Государством Муранди являлся только по названию
- и народ едва соблюдал требуемую от него лояльность королю или  королеве. К
тому  же трон иногда слишком часто переходил  из одних рук в  другие. Да еще
страх, что Андор или Иллиан могут завоевать Муранди, вынуждал жителей страны
сохранять какое ни есть, пусть и призрачное, единство.
     Каменные стены прихотливо перегораживали город, состояние многих из них
было еще  хуже, чем внешних бастионов: веками  Лугард рос без всякого плана,
хаотически, как кому в голову взбредет, и  не однажды город разделяли  между
собой враждовавшие аристократы. Мостовыми  город похвастаться не мог, многие
из  широких  улиц  не  были  вымощены,  но  пыльными  оказались  все.  Между
громыхающими купеческими фургонами  сновали  мужчины  в  шляпах  с  высокими
тульями и женщины в передниках  поверх юбок, открывавших лодыжки; в дорожных
выбоинах играли ребятишки. Лугард жил торговлей  - из  Иллиана и из Эбу Дар,
из Гэалдана  на запад и из Андора на север. Огромные площади были заставлены
фургонами, стоящими  колесо к колесу, парусиновый  верх многих  опущен,  над
бортами виднелись всевозможные грузы.  Другие пустовали в ожидании погрузки.
Вдоль  главных улиц  выстроились  гостиницы  и  постоялые  дворы,  конюшни и
загоны, их было чуть ли  не больше серокаменных  домов и лавок,  подведенных
под черепичные крыши всех цветов - синего и красного, зеленого и пурпурного.
В воздухе  висели  пыль  и  гам,  звон металла  из  кузниц, грохот  и  скрип
фургонов, ругань  возчиков,  громкий  смех из  таверн.  Солнце, катящееся  к
горизонту, превращало Лугард в подобие печи, а  сухой воздух будто  навсегда
позабыл о дожде.
     Когда Логайн наконец-то свернул к конюшне и спешился позади гостиницы с
зеленой крышей, которая называлась "Девятерная упряжка", Суан с  облегчением
сползла с Белы  и осторожно  похлопала косматую кобылку по носу, опасаясь ее
зубов. Она  склонялась  к  мнению,  что ехать на спине животного -  не самый
лучший  способ путешествовать. Лодка всегда слушается  руля; а  мало  ли что
взбредет в голову лошади. К тому же лодки не кусаются; правда, Бела тоже еще
не укусила, но  ведь может!.. Хорошо хоть, давно минули те первые дни, когда
она,  разбитая  и одеревеневшая, едва  могла вечером доковылять до лагеря, а
Лиане с Мин наверняка ухмылялись у нее за спиной. Суан все равно чувствовала
себя после дня в седле так, словно  ее  хорошенько  отлупили, но теперь  она
научилась скрывать свое состояние.
     Как только Логайн  принялся торговаться с конюхом, долговязым конопатым
стариком в кожаном жилете на голое тело, Суан бочком приблизилась к Лиане.
     -  Если тебе охота  поупражняться в своих хитростях, - тихо  промолвила
она, - следующий часок попрактикуйся на Далине.
     Лиане подозрительно покосилась на Суан - после Корийских Ключей Лиане в
нескольких деревнях испытывала свои улыбки и взгляды,  но Логайн смотрел  на
нее  равнодушно. Потом Лиане