Белая Башня находится здесь.
     -  Мы  им  сказали, что тут  нужен мужчина,  способный направлять Силу.
Конечно, это случилось до Логайна. Но уж ему-то они все равно не доверили бы
тер'ангриал, - вздохнула Найнив.
     - Но на самом деле мужчина  вовсе  не нужен, - призналась  Илэйн.  - Мы
просто хотели заставить их  думать, что им не обойтись без Ранда.  А сколько
потребуется  женщин,  я пока  не  знаю.  Может  статься,  и  полный круг  из
тринадцати.
     - Илэйн говорит, что  он очень мощный. Ты только подумай, Эгвейн, с его
помощью мы, возможно, сумеем исправить погоду! А там, глядишь, и мое чувство
погоды выправится.
     -  Чаша  наверняка  исправит  погоду,  -  заверила  Илэйн, и  глаза  ее
возбужденно сверкнули. - Тебе только и надо. что отправить нас в Эбу Дар.
     Словесный поток схлынул, и Эгвейн откинулась на спинку стула.
     - Сделаю все,  что смогу.  Может  статься, теперь, когда вы  Айз Седай,
особых возражений не будет.
     Однако у  нее  было  ощущение, что возражения  будут.  Она  уже сделала
смелый шаг, возведя их  в ранг Айз Седай, и  теперь  понимала, что все может
оказаться не так просто.
     - Сделаешь, что можешь? - недоверчиво переспросила Илэйн. -  Но ведь ты
Амерлин, Эгвейн! Ты  приказываешь,  а все  Айз  Седай наперегонки  бросаются
исполнять. -  Она усмехнулась. - Прикажи мне  отправиться  в  Эбу  Дар,  и я
докажу тебе, что так оно и есть.
     Эгвейн повернулась на подушках и слегка поморщилась:
     -  Амерлин-то  я  Амерлин, но... Пойми, Илэйн, Шириам  нет  нужды особо
напрягать память,  чтобы вспомнить послушницу  по имени  Эгвейн, деревенскую
девчонку, которой все было в диковинку и которую она отправляла разравнивать
дорожки  в Новом  саду в наказание за то, что  та  украдкой  яблоки ела. Она
собирается водить меня за ручку, а порой, пожалуй, и за шиворот. А Романда с
Лилейн - обе они хотели сами стать Амерлин - тоже видят во мне послушницу, и
намерения у них те же, что и у Шириам.
     Найнив  беспокойно  сдвинула  брови,  а  Илэйн  прямо-таки  зашлась  от
негодования:
     - Да что ты такое говоришь, Эгвейн? Если они пытаются... запугать тебя,
они  должны  ответить!  По  всей  строгости!  Ты  -  Амерлин,  Это   Амерлин
приказывает  Совету, а  не наоборот. Ты должна встать и показать им, что  ты
настоящая Амерлин.
     Эгвейн снова рассмеялась, но в смехе ее слышался оттенок горечи.
     - И покажу, Илэйн, но на  это потребуется некоторое время. Видишь ли, я
долго  ломала  голову  и,  кажется,  сообразила,  почему  они избрали  меня.
Пожалуй, отчасти из-за Ранда. Видимо, они считают, что если он увидит в этом
палантине  меня, то им будет  легче  управлять. А отчасти именно потому, что
все  они  помнят меня  послушницей, девчонкой,  привыкшей делать то, что  ей
велено, управлять которой для них не составит труда. - Эгвейн прикоснулась к
полосатой накидке. - Но каковы бы ни были причины, они избрали меня Амерлин,
и я намереваюсь быть ею на самом  деле. Во всяком случае на первых порах мне
придется проявлять осторожность. Может, Суан и стоило только двинуть бровью,
чтобы весь  Совет  наперегонки  бросился исполнять  ее  повеление,  - Эгвейн
задумалась, так  ли  это было  на самом деле, - но  если я попробую  сделать
нечто подобное, то боюсь, окажусь первой в истории Амерлин, которую низложат
на следующий день после избрания.
     Илэйн,  похоже,  была  ошарашена услышанным,  а  вот  Найнив  понимающе
кивнула.  Видать,  опыт пребывания  деревенской Мудрой  и  общения с  Кругом
Женщин позволял  понимать суть отношений  между Амерлин и Советом лучше, чем
поучения насчет того, как следует управлять королевством.
     - Илэйн, как только весть о моем избрании распространится повсюду и обо
мне узнают правители, я смогу показать Совету, что они избрали Амерлин, а не
марионетку.  Но  до  той поры они могут отобрать у  меня эту накидку так  же
быстро,  как и  вручили.  Пока я еще не настоящая Амерлин, и  меня ничего не
стоит отпихнуть в  сторону. Конечно, мое устранение может  вызвать некоторые
пересуды, но,  даже  случись такое,  они скоренько все замнут.  Ведь  первое
время  за пределами Салидара  многие будут считать  известие об избрании  на
Престол Амерлин  какой-то Эгвейн ал'Вир не более чем слухом.  Мало ли слухов
плодится вокруг Айз Седай?
     - Что ты собираешься делать? - тихо спросила Илэйн. - Не намерена же ты
с этим мириться.
     Эгвейн от души улыбнулась, ибо то был не вопрос, а утверждение.
     - Вовсе не намерена.
     В свое  время, слушая рассказы  Морейн об  Игре Домов, она  считала это
занятие нелепым  и  думала,  что  тратит время впустую.  Только  теперь  она
искренне  надеялась, что  не забыла  ничего  из  услышанного. "Пользуйся тем
оружием, какое имеешь", - говаривали айильцы.
     - Они пытаются водить меня сразу  на  трех поводках, но может,  оно и к
лучшему.  В  зависимости  от  обстоятельств я  могу делать вид,  будто  меня
сильнее тянут в  ту или иную  сторону.  Порой я смогу  делать то, что  сочту
нужным, сумела же  я объявить вас полноправными сестрами, но  пока это будет
не слишком часто. - Эгвейн внимательно  посмотрела в глаза обеим подругам: -
Хотелось  бы  сказать, что  я  возвысила вас  за  ваши заслуги,  но  не буду
лукавить,  я сделала это потому, что вы  мои подруги.  И потому что надеюсь:
будучи Айз Седай,  вы сможете лучше  помогать мне. Мне ведь и вправду, кроме
вас, не на кого положиться. Я пошлю вас в Эбу Дар при первой возможности, но
и до, и после  того  я буду говорить с вами обо всех важных делах. Знаю, что
от вас я  всегда услышу правду. А путешествие в Эбу Дар, возможно, займет не
так много  времени, как вы думаете.  Я  знаю,  вы  сделали уйму всевозможных
открытий, но и у меня найдется, чем вас озадачить.
     -  Это  было  бы здорово,  -  сказала Илэйн,  но голос ее звучал как-то
рассеянно.


         * ТОМ III * 


        ГЛАВА 37. Когда начинается битва

     Рассеянность эта и  последовавшее молчание вызвали у Эгвейн недоумение.
Илэйн  бросила  взгляд  на  Найнив,  потом  они  обе  посмотрели  на  тонкий
серебряный  браслет  - тот,  что  у Найнив  на  руке,  -  после чего  Найнив
покосилась на Эгвейн и уставилась в пол.
     -  Я  должна  признаться, - произнесла  она чуть ли не  шепотом. Начало
далось  ей нелегко, зато следующие  слова,  хоть голоса  она  и не повысила,
полились  потоком. - Я пленила  Могидин. - Не поднимая  глаз,  она  помахала
запястьем, украшенным  серебряным  браслетом. -  Это ай'дам. Мы держим ее  в
плену. О ней не знает никто, кроме Суан, Лиане и Бергитте. А теперь и тебя.
     - У нас не  было другого  выхода,  - подавшись вперед, с жаром пояснила
Илэйн. -  Они  бы  ее казнили. Конечно, она заслуживает смерти, но ее голова
полна таких  знаний,  о  каких мы  едва осмеливаемся мечтать. Вот откуда все
наши  так называемые открытия.  Все, кроме Исцеления Логайна, Суан и Лиане и
моих тер'ангриалов. А они бы ее сразу убили!
     У Эгвейн  от вопросов голова пошла кругом.  Они  пленили Отрекшуюся? Но
как? Как  Илэйн  исхитрилась  изготовить  аи'дам?  Эгвейн  поежилась,  ей  и
смотреть-то на эту вещицу было страшновато, хотя браслет мало походил  на те
аи'дам, которые она знала слишком хорошо. Ну  пленили, ну сделали ай'дам, но
как,  при  всем  этом,  они  умудряются  скрывать  Отрекшуюся  среди  такого
множества  Айз Седай?  Стало быть, Отрекшаяся в плену -  и она  не предстала
перед судом. Не получила по заслугам. Узнай об этом Ранд, едва ли он стал бы
доверять  Илэйн  по-прежнему  -  учитывая,  сколь недоверчив он в  последнее
время.
     - Приведите ее сюда, - промолвила Эгвейн наконец.
     Найнив тут же соскочила со  стула  и  вылетела за дверь. С улицы  в дом
ворвались  звуки  празднования  и  тут  же, как только  дверь  захлопнулась,
стихли. Эгвейн потерла виски. Одна из Отрекшихся.
     - Такое стоит  хранить в секрете. щеки Илэйн порозовели. В чем дело, во
имя Света?.. Или... Ну конечно.
     - Илэйн, я не собираюсь выспрашивать о... о ком я не должна знать.
     Золотоволосая девушка подскочила на стуле:
     - Я... я тебе расскажу, только не сейчас. Попозже. Может быть,  завтра.
Только ты,  Эгвейн, обещай, что никому-никому не  скажешь  ни слова. До  тех
пор, пока  я не скажу,  что  это больше не тайна. Как бы ты сама к  этому ни
отнеслась. Обещаешь?
     -  Если ты просишь...  -  Эгвейн  не  понимала,  с чего  это Илэйн  так
разволновалась. Точнее сказать, не совсем понимала. В свое время - это вышло
совершенно случайно -  она узнала  один секрет Илэйн, но  никогда  и виду не
подавала,  что  ей  это  известно.  В  Тел'аран'риоде  Илэйн  встречалась  с
Бергитте,  настоящей   Бергитте,  героиней  древних  преданий!   Может,  они
продолжают  видеться и сейчас? Минуточку, а что  там говорила Найнив? "Суан,
Лиане и Бергитте". Уж не имела ли она в виду ту  самую Бергитте, пребывающую
в Тел'аран'риоде в ожидании  зова  Рога Валир? Значит, Найнив  знает  секрет
Илэйн. Тот секрет, существование которого  Илэйн отказывалась признать, даже
когда она,  Эгвейн, приперла  ее  к стенке? Но  нет,  лучше в  такие дела не
вдаваться. От взаимных упреков и подозрений толку все едино не будет.
     - Слушай, Илэйн,  хотят  они,  нет  ли,  но  я  Амерлин и  у меня  есть
кое-какие  замыслы.  Хранительницы  Мудрости  -  те  из них,  которые  умеют
направлять  Силу, - во многих случаях сплетают потоки совсем не так, как Айз
Седай. - Илэйн  уже знала о Хранительницах  Мудрости, а  вот делилась ли она
этими знаниями с  Айз Седай - теперь уже с остальными Айз  Седай,  -  Эгвейн
оставалось  только  гадать.   -  Иногда  их  плетения  сложнее,  иногда  они
грубоваты,  но кое-что они делают проще, чем нас учили в Башне, а получается
у них ничуть не хуже.
     - Ты хочешь заставить Айз Седай учиться вместе  с айильскими девушками?
- Илэйн  изумленно  разинула рот. - Эгвейн, да проживи ты хоть тысячу лет, у
тебя все равно ничего не выйдет. Правда, проверять айильских  девиц и  брать
их в послушницы они, наверное, были бы не против.
     Эгвейн  поерзала на подушках и призадумалась. И то сказать -  чтобы Айз
Седай стали учиться у Хранительниц  Мудрости? Как  обычные  ученицы? Такого,
конечно  же,  не  будет  никогда,  хотя, по  правде сказать,  жаль. Лилейн с
Романдой  было бы  совсем  нелишне чуток  познакомиться  с  джи'и'тох.  Да и
Шириам,  и  Мирелле,  и...  Устроившись  наконец  более-  менее удобно,  она
оставила свои несбыточные фантазии.
     -  Сомневаюсь,  чтобы  Хранительницы  Мудрости   согласились  отдать  в
послушницы айильских девушек. - Может, когда-нибудь такое время и  настанет,
но  сейчас на  это  рассчитывать не  приходилось. Будут разговаривать  с Айз
Седай достаточно учтиво - и то хорошо. - Я думала не о том, а о какой-нибудь
форме объединения. Айз Седай менее тысячи. Хранительниц Мудрости,  способных
направлять Силу - если, конечно, учесть и тех, которые остались в пустыне, -
наверняка больше, чем Айз Седай.  Может быть, даже намного больше. Во всяком
случае, они не упустят ни одной девчонки с прирожденной  искрой. - А сколько
женщин  по эту сторону  Драконовой  Стены  погибло  изза  того,  что  начали
направлять Силу,  даже не  понимая,  что происходит? Из-за  того, что некому
было  их научить?  -  Я  хочу обучить как можно больше женщин,  Илэйн.  Как,
например, быть с теми, кого Айз Седай не сумели обнаружить вовремя, а теперь
считают слишком  старыми  для послушниц?  По  мне, так  если  женщина  хочет
учиться, у нее должна быть такая возможность, пусть ей будет хоть сорок лет.
Или пятьдесят. Пусть даже ее внуки имеют внуков.
     Илэйн покатилась со смеху:
     -  Ой, Эгвейн, ты  меня  уморила. Представляю,  каково  будет  Принятым
обучать таких послушниц.
     - Каково бы  ни  было,  им придется этим  заняться,  -  твердо  заявила
Эгвейн. Она предполагала, что при воплощении в жизнь этой идеи не столкнется
с  особыми затруднениями. Айз Седай сами  твердили, что  учиться никогда  не
поздно, и к  тому же, кажется, уже пересмотрели некоторые прежние правила: в
толпе она приметила несколько  одетых в белое  послушниц, которые были  явно
старше Найнив. - Пойми, Илэйн, Башня предъявляет слишком строгие требования.
Окажешься  недостаточно сильной  - вон.  Откажешься от испытания  -  вон. Не
пройдешь  испытания - тоже  вон. А  надо дать возможность  учиться всем, кто
может и хочет.
     - Но ведь эти испытания проводятся не просто так, - возразила  Илэйн. -
Необходимо  убедиться, насколько  женщина  сильна  - не только в обращении с
Источником, но  и насколько она  сильна  духом. Зачем нужна Айз  Седай, волю
которой  запросто можно сломить? Да и Айз Седай, едва  способная  направлять
силу?
     Эгвейн хмыкнула.  Сорилею выставили бы  из Башни даже без  проверки  на
Принятую.
     - Может,- такие женщины и не  могут стать Айз  Седай, но это не значит,
что они не способны приносить пользу. В конце концов, в определенной степени
Башня все равно вынуждена им доверять - они ведь уходят в мир, сохранив свою
способность направлять Силу. Пусть даже самую малую.  Так вот, я хочу, чтобы
все женщины,  способные касаться  Источника,  были  в той или  иной  степени
связаны с Башней. Все до единой.
     - Ты имеешь в виду и Ищущих Ветер? Эгвейн кивнула,  и Илэйн скривилась,
словно от боли.
     -  Не переживай, Илэйн, вовсе ты  их не  предавала. Рано или поздно это
должно было выйти наружу. Трудно поверить, что они так долго сохраняли все в
тайне.
     Илэйн тяжело вздохнула:
     - Что сделано, то сделано. Нельзя засунуть мед обратно в пчелиные соты.
Но  если твои  айильцы  получат  особое  покровительство, такими  же правами
должен  пользоваться  и Морской  Народ. Пусть Ищущие  Ветер сами  учат своих
девушек, и пусть Айз Седай не навязывают им свою волю.
     - Идет, - сказала Эгвейн и плюнула на  ладошку. Илэйн вскинула глаза, а
потом плюнула на свою и улыбнулась, когда они ударили по рукам. В  следующий
момент ее улыбка истаяла.
     - Эгвейн, а относится все это к Ранду и его амнистии?
     - Отчасти... Ох,  Илэйн,  как можно  быть таким... - Она  не знала, как
закончить фразу, да и ответа на заданный вопрос у нее не было.
     Илэйн печально кивнула - в знак понимания, согласия  или того и другого
сразу.
     Дверь  открылась,  и  на пороге появилась крепенькая женщина  в  темном
шерстяном  платье. В руках она держала серебряный поднос с тремя серебряными
чашками и серебряным же  кувшином. У нее было ничем не примечательное лицо -
простолюдинка,  какие во  множестве встречаются  на улицах,  -  но блестящие
темные глаза  настороженно перебегали  с Илэйн на  Эгвейн.  В первый  момент
Эгвейн несколько удивилась тому, что на шее столь невзрачной особы красуется
изящное серебряное ожерелье, но тут в комнату вошла  Найнив и плотно закрыла
за собой дверь. Должно быть, она носилась по  Салидару как  ветер, поскольку
уже успела  сменить платье  Принятой на темно-голубое, шелковое,  с  золотым
шитьем и  довольно глубоким вырезом.  Не таким, как  у Берелейн, но  гораздо
ниже, чем Эгвейн ожидала увидеть у Найнив.
     -  Это Мариган,  -  сказала Найнив, привычным жестом  перекидывая  косу
через плечо. На правой руке ее блеснуло золотом кольцо Великого Змея.
     Эгвейн уже собралась было спросить, с чего вдруг Найнив с таким нажимом
произнесла это имя, но тут же сообразила, что ожерелье Мариган явно парное с
браслетом Найнив. Она  с удивлением уставилась на неприметную простолюдинку,
никак в ее представлении не походившую на Отрекшуюся. Заметив ее недоумение,
Найнив рассмеялась:
     - Смотри, Эгвейн.
     Та не только  смотрела, она чуть со  стула  не  свалилась  и не  смогла
удержаться от того, чтобы не обнять  саидар. Как  только  Найнив заговорила,
Мариган  окружило свечение. Лишь на миг, но,  когда  это  свечение  исчезло,
женщина  в простом  шерстяном платье полностью  преобразилась.  По существу,
каждая  перемена  была невелика,  почти  неуловима,  но  в  совокупности они
сформировали совершенно иной облик. Перед Эгвейн предстала женщина если и не
миловидная, то статная, горделивая, исполненная  царственного величия.  Лишь
блестящие  глаза остались  прежними, но,  как бы  они ни бегали,  увиденного
оказалось достаточно. Теперь Эгвейн поверила, что и впрямь видит Могидин.
     - Как? - только и смогла выдавить из себя она. Илэйн и Найнив пустились
в объяснения  насчет плетения маскировки и  инвертирования  потоков.  Эгвейн
слушала их, но при этом  не сводила  глаз с  Могидин. Возвращение  истинного
облика будто вливало в нее новые силы - с каждым мгновением она казалась все
более величественной и гордой.
     -  Сделайте ее  прежней,  -  сказала  Эгвейн, когда  подруги  закончили
объяснения. Вновь появилось свечение саидар,  и спустя  считанные  мгновения
посреди комнаты стояла  простая деревенская  женщина, которую нелегкая жизнь
состарила  до  срока. Лишь устремленные  на  Эгвейн черные  глаза все так же
сверкали. Они были полны ненависти, а возможно, и отвращения к себе самой.
     Спохватившись, Эгвейн отпустила  саидар. Чувствовала она  себя довольно
глупо - ведь ни Найнив, ни Илэйн не обнимали Источник. Но у  Найнив был  тот
браслет. Не отводя  взгляда от  Могидин,  Эгвейн встала  и  протянула  руку.
Найнив, похоже,  была вовсе не прочь избавиться  от этой штуковины, и Эгвейн
вполне могла ее понять.
     -  Поставь  поднос на  стол, Мариган, - велела  Найнив,  расставшись  с
браслетом.  - И веди  себя  как можно лучше. Эгвейн не то что мы  - она жила
среди айильцев.
     Стараясь не  дрожать, Эгвейн  повертела  в  руках тоненькую серебристую
полоску,   сработанную   столь  искусно,  что   сегменты   были   совершенно
неразличимы. Ей  довелось побывать на другом конце ай'дам, и  она знала, что
это такое. Шончанское устройство, правда, выглядело несколько иначе, браслет
и ожерелье там соединял тоненький поводок, но по сути это было одно и то же.
В желудке ее стоял ком, чего не было, даже когда она обращалась к Совету или
к толпе. Усилием воли она заставила себя замкнуть серебряный ободок на своем
запястье. Эгвейн имела некоторое представление о том, чего следует ждать, но
все  же чуть не подпрыгнула. Все чувства, все  оттенки самоощущения  Мариган
будто сосредоточились  в одном, словно отгороженном участке сознания Эгвейн.
Главным из этих чувств был пульсировавший, то усиливаясь, то затихая, страх,
но и  отвращение к себе - то самое,  которое  Эгвейн уже успела приметить во
взгляде Отрекшейся,  - тоже  имело  место. Могидин претил ее нынешний облик,
особенно после того, как она побывала в облике истинном.
     Эгвейн  думала о  том,  что  же  за  женщина  стоит  сейчас перед  ней.
Отрекшаяся, чьим  именем веками пугали детей, преступница, заслужившая сотню
смертей за свои несчетные злодеяния. Но при всем этом она обладает великими,
бесценными познаниями.
     Улыбка, которую  удалось  выдавить  из  себя  Эгвейн, была  не  слишком
теплой.  Изобразить  дружескую  улыбку  она  и  не пыталась,  а  хоть  бы  и
попыталась, все равно бы ничего не вышло.
     -  Они правы - я жила у айильцев. Так что, если ты рассчитываешь, что я
буду столь  же добродушна  и снисходительна, как Илэйн или Найнив,  сразу же
выбрось это из головы. Попробуй допустить хоть малейшую оплошность, и будешь
молить о смерти. Но смерти ты не дождешься. С другой стороны, если окажется,
что это не просто оплошность...
     Улыбка сделалась шире и стала походить на оскал.
     Ужас,  подавивший   все  остальные  чувства,  покатился  через  ай'дам.
Стоявшую у стола Могидин  била дрожь, она вцепилась  в  подол с такой силой,
что побелели костяшки пальцев. Да что там Могидин, Илэйн с Найнив уставились
на Эгвейн так, словно увидели ее впервые в жизни. О Свет, неужто они думали,
будто она будет церемониться  с  Отрекшейся?  Попадись эта Могидин  Сорилее,
тогда бы она узнала, что такое настоящий страх.
     Эгвейн подошла  поближе.  Ростом  Могидин  превосходила  ее, но