и  боли не почувствовал. Выпрыгни из кустов сейчас прямо  перед
ним  троллок, он просто непонимающе уставился бы на него. Юноша  посмотрел
через  плечо  на  Тэма, который опять ушел в пучину бессловесного  шепота.
Горячечный бред, подумал Ранд тупо. От жара всегда плохие сны, а эта  ночь
- ночь кошмаров, даже и без жара.
 -  Ты  -  мой  отец, - громко сказал он, протянув руку назад и коснувшись
Тэма, - и я...
 Жар был еще сильнее. Намного сильнее.
 Помрачневший,  Ранд с трудом встал на ноги. Тэм что-то шептал,  но  юноша
запретил  себе  слушать.  Налегая всем весом  на  импровизированную  сбрую
волокуши,  он  пытался  все  мысли направить  на  то,  чтобы  переставлять
налившиеся  свинцом ноги, на то, чтобы поскорей добраться  до  безопасного
Эмондова  Луга. Он мой отец. Это был только горячечный бред. Он мой  отец.
Это был горячечный бред, и только. Свет, кто же я?

                                                                   ГЛАВА 7
                                                                   ИЗ ЛЕСА

 Пока  Ранд  упрямо тащился через лес, сквозь голые ветви стал пробиваться
серый рассвет. Сначала юноша его не замечал. Когда же наконец заметил, что
сумрак  понемногу рассеивается, то удивился. Неважно, о чем  говорили  ему
глаза,  -  он никак не мог поверить, что целую ночь добирался от фермы  до
Эмондова  Луга.  Конечно же, идти по привычной, надежной Карьерной  Дороге
днем  -  совсем не то же самое, что продираться через ночной лес. С другой
стороны,  казалось,  прошли уже дни, как он видел  на  дороге  всадника  в
черном  плаще, и минули чуть ли не недели, как он и Тэм сели было ужинать.
Он  больше  не чувствовал, как матерчатая полоса режет плечи, но  если  уж
говорить  об  этом,  он вообще не чувствовал ни онемевших  плеч,  ни  ног.
Однако  из груди Ранда с хрипом вырывалось тяжелое дыхание, горло я легкие
давно уже горели словно от огня, а от голодных спазмов в желудке его  чуть
не тошнило.
 Незадолго до рассвета Тэм замолчал. Ранд не помнил точно, когда слышал  в
последний  раз бормотание Тэма, но теперь остановиться и выяснить,  что  с
отцом,  он  не  отваживался. Остановись он сейчас - вряд ли заставит  себя
идти дальше.
 Каково  бы  ни было состояние Тэма, Ранд ничем помочь ему не мог,  только
тащить  волокуши. Единственная надежда - впереди, в деревне. Юноша боролся
с  усталостью, стараясь ускорить шаг, но одеревенелые ноги не слушались, и
он продолжал медленно и тяжело идти вперед. Он почти не замечал ни холода,
ни ветра.
 Откуда-то потянуло слабым запахом горящего дерева. По крайней мере,  Ранд
уже  почти  пришел,  раз  смог ощутить дымок из деревенских  труб.  Однако
появившаяся  на  его  лице  усталая  улыбка  сразу  сменилась  нахмуренно-
встревоженным выражением. Дым тяжело стлался в воздухе - слишком тяжело  и
густо. В такую погоду в каждом камине мог ярко пылать огонь, но все  равно
дым  был  слишком  плотным. Мысленно Ранд опять увидел бегущих  по  дороге
троллоков. Троллоки шли с востока, со стороны Эмондова Луга. Юноша пытался
разглядеть  дома  на  околице, готовый позвать  на  помощь  первого,  кого
увидит,  пускай даже им окажется Кенн Буйе или кто-то из Коплинов.  Слабый
голос  в  подсознании настойчиво убеждал надеяться на то, что  там  кто-то
сможет ему помочь.
 Внезапно  сквозь  голые ветви последних деревьев показался  дом,  и  Ранд
продолжал  шагать вперед. Когда он, пошатываясь, вошел в деревню,  надежда
сменилась горестным отчаянием.
 Вместо  половины  домов  Эмондова  Луга  громоздились  груды  почерневших
булыжников.  Из  обугленных  балок грязными пальцами  торчали  закопченные
кирпичные  трубы. Тонкие струйки дыма все еще поднимались над развалинами.
По  пожарищам  бродили жители деревни, некоторые еще в ночных  одеждах,  с
перепачканными  сажей  лицами, где вытаскивая уцелевшую  кастрюлю,  а  где
просто  с  несчастным видом вороша палкой обгоревшие обломки. То немногое,
что  удалось спасти от огня, перегораживало улицы; стояли высокие зеркала,
полированные комоды, высокие буфеты, вокруг - стулья и столы с наваленными
на  них  матрасами  и бельем, кухонной утварью, тонкими  стопками  одежды,
прочим имуществом.
 Разрушение  пронеслось  через  деревню, похоже,  беспорядочно.  На  одной
улице  стояло  в  ряд  пять целехоньких домов,  а  в  другом  месте  среди
прокатившегося опустошения одиноко возвышался единственный уцелевший дом.
 На  дальнем  берегу Винного Ручья, окруженные группой людей,  гудели  три
громадных  костра, сложенных на Бэл Тайн. Ветер клонил  к  северу  толстые
столбы  густо-черного  дыма, в котором просвечивали  беззаботные  искорки.
Один  из  дхурранских тяжеловозов мастера ал'Вира волок что-то по земле  -
Ранд  не  мог  разобрать,  что  именно, - в сторону  Фургонного  Моста,  к
кострам.
 Заметив  между  деревьями  Ранда,  к  нему  заспешил  Харал  Лухан  -   с
испачканным  копотью  лицом,  сжимая  толстыми  пальцами  тяжелый,  как  у
лесоруба, топор. Кряжистый кузнец был одет лишь в измаранную сажей  ночную
рубашку и башмаки, на груди его сквозь разорванную ткань виднелся воспален
ный  красный ожог. Возле волокуши кузнец опустился на колено.  Глаза  Тэма
были закрыты, дыхание оставалось слабым и затрудненным.
 -  Троллоки, да, мальчик? - спросил Ранда мастер Лухан охрипшим  от  дыма
голосом.  -  Здесь тоже. Здесь тоже. Считай как хочешь, но, раз  мы  живы,
нам,  по  сравнению  с другими, еще повезло. Ему нужна  Мудрая.  Но,  ради
Qвета, где же она? Эгвейн!
 Пробегавшая мимо Эгвейн, руки которой были заняты разорванными на  полосы
для  перевязки  простынями,  оглянулась, но не  замедлила  шаг.  Ее  глаза
смотрели куда-то далеко; из-за темных кругов под глазами они казались  еще
больше,  чем  на  самом  деле. Потом она заметила  Ранда  и  остановилась,
судорожно вздохнув.
 - О Нет, Ранд, твой отец? Он?.. Пойдем, я провожу тебя к Найнив.
 Ранд  слишком  устал и был слишком ошеломлен увиденным,  чтобы  говорить.
Всю  ночь Эмондов Луг представлялся ему островком безопасности. Теперь  же
ему,  похоже, оставалось одно - уставиться в смятении растерянным взглядом
на   покрытое  дымными  разводами  платье  Эгвейн.  Он  отметил  необычные
подробности,  словно они имели для hero большую важность. Нижние  пуговицы
сзади  на  платье  были  пришиты криво. А руки у  Эгвейн  -  чистые.  Ранд
удивился: почему у нее чистые руки, а на щеках - пятна сажи?
 Мастер Лухан, видимо, понял, что творится на душе у юноши. Положив  топор
на  оглобли,  кузнец  подхватил заднюю часть волокуш  и  мягко  двинул  их
вперед,  подталкивая  Ранда  идти за Эгвейн.  Юноша,  словно  бы  во  сне,
заковылял следом за девушкой. У него мелькнула мысль: откуда мастер  Лухан
узнал,  что  те  твари - троллоки, но мелькнула лишь на краткий  миг.  Раз
троллоков распознал Тэм, то почему бы и мастеру Лухану их не узнать?
 - Все сказания - правда, - пробормотал Ранд.
 - Похоже, что так, парень, - сказал кузнец. - Похоже, что так.
 Ранд  вряд  ли  слышал его. Он целиком сосредоточился на  том,  чтобы  не
отстать  от  стройной фигурки Эгвейн. Юноша собрался с силами  -  как  раз
настолько, чтобы у него появилось желание поторопить девушку, -  хотя,  по
правде  говоря, Эгвейн старалась идти так, чтобы двое мужчин поспевали  за
ней  со  своей  ношей.  Она провела их к дому Колдера,  что  находился  на
полпути  к  Лужайке.  Чернели  подпалинами края  соломенной  кровли,  сажа
покрывала  беленые стены. От домов на другой стороне улицы  остались  лишь
каменные  фундаменты  да две груды обгорелых балок  и  золы.  Первая  была
прежде  домом  Берина Тэйна, одного из братьев мельника. На  месте  другой
когда-то  стоял  дом  Абелла  Коутона.  Отца  Мэта.  Даже  дымовые   трубы
обвалились.
 -  Подожди  здесь,  -  сказала Эгвейн и взглянула на  них,  будто  ожидая
ответа. Они же просто молча стояли, и девушка, что-то прошептав, убежала в
дом.
 - Мэт, - произнес Ранд. - Он не?..
 -  Он  жив, - сказал кузнец. Опустил носилки и медленно выпрямился.  -  Я
видел  его совсем недавно. Чудо, что хоть кто-то из нас жив. То,  как  они
вломились  в  мои дом и в кузню, заставило бы подумать, что  у  меня  есть
золото  или драгоценности. Одному Элсбет раскроила череп сковородой.  Этим
утром  она  лишь  взглянула  на оставшееся  от  нашего  дома  пепелище  и,
прихватив самый большой молот, какой смогла откопать в развалинах кузницы,
отправилась  за  деревню охотиться - на тог случай,  если  кто-то  из  них
прячется  там,  вместо того чтобы унести ноги. Я почти  могу  пожалеть  ту
тварь, которую она найдет. - Кузнец кивнул на дом Колдера. - Миссис Колдер
и  еще  несколько тех, у кого уцелели дома, приютили раненых и  оставшихся
без  крыши над головой. Когда Мудрая осмотрит Тема, мы найдем ему постель.
Может быть, в гостинице. Мэр уже предлагал, но Найнив говорит, что раненые
пойдут на поправку быстрее, если им не будет тесно.
 Ранд  опустился на колени. Поведя плечами, он сбросил одеяльную упряжь  и
стал  поправлять  плащ на Тэме. Тэм не двигался, ничего не  говорил  и  не
стонал,  даже когда одеревенелые пальцы Ранда неловко толкали его.  Но  он
еще дышал. Мой отец. Все прочее - горячечный бред.
 - Что, если они вернутся? - подавленно сказал Ранд.
 -  Колесо плетет так, как хочет Колесо, - с беспокойством в голосе сказал
мастер Лухан. - Если они вернутся... Ну, сейчас они ушли. Так что разберем
обломки,   восстановим  разрушенное.  -  Он  вздохнул,  лицо   его   стало
разглаживаться, он постучал костяшками пальцев по пояснице. Только  сейчас
Ранд  впервые  понял, что дюжий мужчина устал так же, как и  он,  если  не
больше.  Кузнец смотрел на деревню, сокрушенно качая головой. - Не  думаю,
что  сегодняшний  день  подходит для Бэл Тайна. Но мы  проведем  его.  Как
всегда. - Он вдруг подхватил топор, а лицо его отвердело. - Меня тоже ждет
работа. Не тревожься, парень. Мудрая позаботится о нем, а Свет позаботится
обо  всех  нас.  Если же Свету будет не до нас, что  ж,  мы  сами  о  себе
/.' !.b(,ao. Не забывай: мы из Двуречья.
 Пока кузнец шагал прочь, Ранд, по-прежнему стоя на коленях, посмотрел  на
деревню,  впервые  посмотрел  по-настоящему. Мастер  Лухан  прав,  подумал
юноша;  его  поразило  то, что он совсем не удивлен  увиденным.  Люди  по-
прежнему Копались в развалинах своих домов, но даже за то короткое  время,
что  Ранд был здесь, в их действиях уже появилась осмысленность. Он  почти
ощущал  растущую  решимость. Но си все терялся в догадках.  Троллоков  они
видели; а видели ли Они всадника в черном плаще? Почувствовали ли они  его
Ненависть?
 Из  дома Колдера появились Найнив и Эгвейн, и Ранд вскочил на ноги.  Или,
скорее, попытался вскочить; он споткнулся, пошатнулся и чуть не упал лицом
в пыль.
 Мудрая  опустилась  на  колени подле носилок, лишь  мельком  взглянув  на
юношу.  Ее  платье и лицо были испачканы еще больше, чем у Эгвейн,  вокруг
глаз  темнели круги, хотя руки тоже были чистыми. Она ощупала  лицо  Тэма,
приоткрыла  большими  пальцами  его веки.  Нахмурившись,  Найнив  откинула
покрывала  и  сдвинула повязку, чтобы взглянуть на  рану.  Не  успел  Ранд
посмотреть,  что  под повязкой, как она вернула одеяло и  плащ  на  место,
нежным  движением  подтянув  их Тэму на шею  -  словно  укутывая  на  ночь
ребенка.
 -  Здесь  я  ничем не могу помочь, - произнесла она. Опершись  на  колени
ладонями, она распрямилась. - Мне очень жаль, Ранд.
 Несколько   мгновений  юноша  непонимающе  смотрел  на  то,  как   Найнив
повернулась  и  пошла  к  дому, потом кинулся к ней,  схватил  за  руки  и
развернул лицом к себе.
 - Он же умирает! - выкрикнул Ранд.
 -  Я знаю, - просто сказала она, и он почувствовал слабость в ногах от ее
прозаичного тона.
 - Вы должны что-то сделать. Вы должны. Вы же - Мудрая!
 Боль  исказила  черты  Найнив,  но лишь на мгновение,  потом  решительное
выражение  вновь вернулось на ее осунувшееся лицо с Ввалившимися  глазами,
голос был тверд и бесстрастен:
 -  Да,  я - Мудрая. Я знаю, что могу сделать с помощью своих лекарств,  и
знаю, когда это поздно. Ты что, думаешь, я не стала бы помогать, будь  это
в  моих  силах? Но я не могу. Не могу. Ранд. И есть другие, кому я  нужна.
Люди, которым я могу помочь.
 -  Я  принес  его  к вам так быстро, как только мог, - с  трудом  ворочая
языком,  сказал он. Пусть деревня - в развалинах, но здесь  была  надежда,
здесь  была  Мудрая.  И  когда  надежда исчезла,  Ранд  почувствовал  себя
опустошенным.
 -  Я  знаю,  что  ты сделал, - мягко сказала Найнив. Она ласково  провела
рукой по его щеке. - Это не твоя вина. Ты сделал больше, чем смог бы  кто-
то иной. Извини, Ранд, но мне нужно ухаживать за другими. Боюсь, наши беды
только-только начались.
 Ранд  безучастно смотрел вслед Найнив, пока за ней не закрылась дверь.  В
голове у него билась только одна мысль: она ему помочь не может.
 Когда Эгвейн бросилась ему на грудь, он от неожиданности отступил на  шаг
назад. В другое время такое ее крепкое объятие вызвало бы у него довольную
ухмылку; сейчас же он лишь молча смотрел на дверь, за которой исчезли  его
надежды.
 -  Мне так жаль, Ранд, - сказала девушка, уткнувшись ему в грудь. - Свет,
почему я ничего не могу сделать? Ранд ошеломленно обнял ее.
 -  Я знаю. Я... Я должен что-то сделать, Эгвейн. Не знаю, что именно,  но
я  не  могу  вот так просто дать ему... - Голос его сорвался,  и  она  еще
сильнее обняла юношу.
 -  Эгвейн! - громко позвала из дома Найнив. Эгвейн вздрогнула. -  Эгвейн,
ты мне нужна! И не забудь вымыть руки!
 Девушка освободилась из рук Ранда:
 - Ей нужна моя помощь, Ранд.
 - Эгвейн!
 Ему  почудилось  всхлипывание, когда она побежала от него.  Потом  Эгвейн
скрылась за дверью, а он остался один возле волокуш. Минуту он смотрел  на
Тэма,  не  чувствуя ничего, кроме опустошенности и безнадежности. Внезапно
лицо Ранда стало решительным.
 -  Мэр знает, что надо делать, - произнес он, снова берясь за оглобли.  -
Lэр знает.
 Бран  ал'Вир всегда знал, что делать. Усталый, но не утративший упорства,
Ранд отправился к гостинице "Винный Ручей".
 Еще  один  дхурранский  жеребец  прошел мимо  Ранда,  ремни  упряжи  были
обвязаны вокруг больших лодыжек, торчащих из-под грязного одеяла. По земле
волоклись поросшие грубой шерстью руки, из-под завернувшегося угла  одеяла
виднелся  козлиный рог. Двуречье - не место для ставших жуткой реальностью
сказаний. Откуда бы ни были троллоки, они наверняка явились из мира извне,
оттуда,  где были Айз Седай, Лжедраконы, и одному Свету ведомо, какие  еще
из сказаний менестреля ожили в тех краях. Но не здесь, не в Двуречье. Не в
Эмондовом Лугу.
 По  пути  к  Лужайке  некоторые окликали Ранда от развалин  своих  домов,
спрашивали,  не  нужно ли ему помочь. Даже если кто-то  оказывался  совсем
близко, даже если шел рядом с ним, он все равно почти не слышал никого,  -
лишь  приглушенный  шепот звучал в его ушах. Не  вдумываясь  в  слова,  он
старался отвечать, что помощь не нужна, что и сам справится. Ранд едва  ли
замечал,  когда его оставляли в покое, кто с встревоженным  лицом,  кто  с
обещанием прислать к нему Найнив. В голове у него билась одна мысль,  лишь
об одном он разрешил себе думать. Бран ал'Вир сможет что-то предпринять  и
поможет Тэму. Юноша старался особенно не рассуждать о том, как именно.  Но
мэр сумеет что-нибудь сделать, что-нибудь придумает.
 Разрушения,  которые обрушились на половину деревни, гостиницу  почти  не
затронули.  Несколько  подпалин  на  стене,  но  красно-черепичная   крыша
блестела  так  же ярко, как и обычно. Однако от фургона торговца  остались
лишь  почерневшие  железные  ободья  колес,  привалившиеся  к  обугленному
фургонному  остову,  сейчас  лежащему на земле.  Большие  круглые  обручи,
поддерживающие парусиновый верх фургона, покосились в разные стороны.
 На  камнях древнего фундамента сидел, скрестив ноги и аккуратно отстригая
маленькими  ножницами опаленные края лоскутков на своем плаще, менестрель.
Завидев  Ранда, он отложил плащ и ножницы, потом, не спрашивая,  нужна  ли
Ранду помощь, соскочил на землю и подхватил носилки сзади.
 -   Внутрь?  Конечно,  конечно.  Не  беспокойся,  мальчик.  Ваша   Мудрая
позаботится  о  нем. Я видел, как она работает, прошлой  ночью,  -  у  нее
ловкие  руки и уверенность в своем искусстве. Все могло оказаться и  хуже.
Кое-кто минувшей ночью умер. Может, и немногие, но для меня и один человек
-  уже  много. Исчез старый Фейн, а это самое худшее. Троллоки сожрут  что
угодно.  Благодари Свет, что твой отец здесь и еще жив, потому что  Мудрая
его вылечит.
 Ранд  не  слушал  менестреля - Он мой отец! - обращая  на  его  голос  не
больше внимания, чем на жужжание мухи. Он больше не вынесет сочувствия, не
вынесет попыток подбодрить, поддержать его. Не сейчас. Только после  того,
как Бран ал'Вир скажет ему, как помочь Тэму.
 Вдруг  Ранд понял, что прямо перед ним дверь гостиницы, на которой что-то
намалевано.-  изогнутая линия, проведенная головешкой, нарисованная  углем
перевернутая  слезинка. После всего происшедшего  Ранд  не  удивился  даже
этому:  Клык  Дракона  на дверях гостиницы "Винный  Ручей".  Его  не  инте
ресовало, почему кому-то захотелось обвинить содержателя гостиницы или его
семью  в  приверженности ко злу или накликать на гостиницу  несчастье,  но
ночь убедила юношу в одном. Возможно все. Все что угодно!
 Менестрель подтолкнул Ранда, тот поднял щеколду и вошел.
 В  общей зале никого, кроме Брана ал'Вира, не было, и там к тому же царил
холод  - ни у кого не нашлось времени растопить камин. Мэр сидел за  одним
из  столов:  склонив  седую  голову над листом пергамента,  макая  перо  в
чернильницу,  с  хмурой сосредоточенностью на лице.  Ночная  рубашка  была
наскоро  заправлена  в  штаны и складками висела на поясе.  Мэр  рассеянно
почесывал  босой  ногой другую. Ступни были грязными,  словно  он  не  раз
выходил  на улицу, не заботясь о том, чтобы надеть башмаки, - несмотря  на
холод.
 -  Что  у  вас  за заботы? - спросил мэр, не поднимая головы.  -  Давайте
побыстрее. У меня две дюжины дел, которые нужно сделать сию же  минуту,  и
еще  больше  нужно было сделать час назад. Так что времени или терпения  у
меня не много. Ну? Выкладывайте!
 - Мастер ал'Вир? - произнес Ранд. - Это мой отец. Мэр вскинул голову.
 -  Ранд? Тэм! - Он отбросил перо и вскочил, опрокинув стул. - Может, Свет
не  совсем покинул нас. Я боялся, что вы оба мертвы. Через час после ухода
b`.++.*."  в деревню галопом Примчалась Бела, взмыленная, тяжело  дышащая,
словно бежала всю дорогу от фермы, вот я и подумал... Ладно, сейчас не  до
этого. Отнесем его наверх. - Мэр перехватил носилки сзади, плечом оттеснив
менестреля. - Вы, мастер Меррилин, сходите за Мудрой. И передайте ей,  что
я  просил  поторопиться и у меня есть на то причины! Лежи  спокойно.  Там.
Скоро  мы тебя уложим в хорошую, мягкую постель. Идите, менестрель,  идите
же!
 Том Меррилин исчез в дверях раньше, чем Ранд успел вымолвить хоть слово.
 -  Найнив  ничего  не  может сделать. Она сказала, что  не  в  силах  ему
помочь. Я знаю... Я надеялся, что вы что-нибудь придумаете.
 Мастер ал'Вир взглянул на Тэма повнимательней, затем качнул головой:
 -  Посмотрим, мальчик. Посмотрим. - Но уверенности в его словах больше не
слышалось. - Давай отнесем его в постель. Он наконец спокойно отдохнет.
 Ранд  позволил  отвести себя к лестнице в дальней части общего  зала.  Он
всеми  силами старался удержать в душе уверенность в том, что с Тэмом  все
обойдется,  но  понимал,  что  надежды  на  благополучный  исход  тают,  а
сомнение, звучавшее в словах мэра, окончательно подкосило его.
 На   втором   этаже   гостиницы  находилось  полдюжины   уютных,   хорошо
обставленных  комнат, окнами выходящих на Лужайку. В основном  их  снимали
торговцы  или  гости  из Сторожевого Холма или Дивен Райд,  но  наезжавшие
каждый  год  купцы  частенько удивлялись, обнаружив в  такой  глуши  столь
удобные  номера.  Сейчас три из них были заняты, и мэр