ил умер.
   - Нет, - прошептала Мин, - только не этот славный маленький старичок.
У нее защипало в глазах.
   - Его разорвали на части. - Голос Ранда  звучал  так  устало.  Так...
безжизненно. - Идриен упала в обморок, когда нашла  его.  Она  пролежала
без сознания полночи и плохо соображала, даже когда  наконец  поднялась.
Одна из женщин в школе дала ей что-то, чтобы она  смогла  уснуть.  Из-за
этого у нее все перепуталось в голове. Добравшись  до  меня,  она  снова
залилась слезами и... Это кто-то из Отродий Тьмы. Кто еще  мог  оторвать
человеку руки и ноги?
   - Не поднимая головы. Ранд стукнул кулаком по ручке  кресла  с  такой
силой, что дерево застонало. - Но почему? Почему его убили?  Что  такого
важного он мог рассказать мне?
   Мин изо всех сил  старалась  выкинуть  из  головы  страшную  картину,
возникшую перед ее внутренним взором. Действительно пыталась. Мастер Фил
был философом. Они с Рандом обсуждали все на свете,  начиная  от  смысла
отдельных частей Пророчеств о Драконе и заканчивая природой  отверзшейся
в узилище Темного  дыры.  Он  давал  ей  почитать  книги,  пленительные,
зачаровывающие книги, в мир которых  она  с  удовольствием  погружалась,
особенно когда  переставала  соображать,  о  чем  они  говорят.  Он  был
философом. Никогда больше он не даст ей прочесть ни одной  книги.  Такой
мягкий, добрый старичок, погруженный в мир  мысли  и  пугавшийся,  когда
что-то извне вторгалось в этот мир. У нее до сих пор хранилась  записка,
которую он написал Ранду. Он говорил, что она  хорошенькая,  шутил,  что
она сводит его с ума. А теперь он мертв. О Свет, слишком  много  смертей
вокруг!
   - Я не должен был рассказывать тебе об этом.
   Мин вздрогнула; она даже не слышала, как Ранд  пересек  комнату.  Его
пальцы гладили ее по щеке, вытирая слезы. Она плакала.
   - Прости меня. Мин, - мягко проговорил Ранд. - Мое общество сейчас не
слишком приятно. Из-за меня умер человек, а я способен лишь беспокоиться
о том, с какой стати его убили.
   Обхватив Ранда руками. Мин прижалась лицом к его груди. Она никак  не
могла остановить слезы. Она никак не могла остановить дрожь.
   - Я зашла в комнаты Колавир. -  Все  вновь  ожило  в  памяти.  Пустая
гостиная, ни одного слуги. Спальня. Она не хотела вспоминать, но теперь,
когда уже заговорила, слова хлынули из нее потоком. - Я подумала: раз ты
ссылаешь ее, может, есть способ избежать того, о  чем  говорили  образы,
которые я видела рядом с ней. -  На  Колавир  было  ее,  наверно,  самое
красивое платье  из  темного  мерцающего  шелка  с  водопадом  нежнейших
соваррских кружев цвета старой резной кости. - Я подумала, что  на  этот
раз все не должно быть точно так, как  я  видела.  Ты  же  та'верен.  Ты
можешь изменить Узор. - На Колавир были  также  ожерелье  и  браслеты  с
изумрудами и огневиками, кольца с  жемчужинами  и  рубинами,  несомненно
лучшие  ее  драгоценности,  а  в  волосах   желтые   алмазы,   прекрасно
имитирующие корону  Кайриэна.  Ее  лицо...  -  Она  находилась  в  своей
спальне, висела на одном из  столбов  кровати  -  глаза  выпучены,  язык
высунут,  лицо  раздулось,  почернело.  Пальцы   ног   над   опрокинутой
табуреткой.
   Беспомощно рыдая. Мин повисла на Ранде. Он обнял ее - ласково, нежно.
   - Ох, Мин, твой дар не приносит тебе никакой радости, одну боль. Если
бы я мог взять на себя твою боль. Мин. Если бы я мог...
   Постепенно она стала ощущать, что он тоже  дрожит.  О  Свет,  он  так
упорно старается казаться  железным,  таким,  каким,  по  его  понятиям,
должен быть Возрожденный Дракон, но каждый  раз,  когда  кто-то  погибал
из-за него, это словно убивало и его; смерть  Колавир  он  скорее  всего
воспринял не менее болезненно, чем  гибель  Фила.  Его  сердце  истекало
кровью, когда все вокруг рушилось, хоть он и  притворялся,  что  это  не
так.
   - Поцелуй меня, - пробормотала Мин. Ранд не двинулся, и  она  подняла
на него взгляд. Он неуверенно заморгал, глядя на нее; глаза, только  что
казавшиеся серыми, поголубели, точно утреннее небо.
   - Я не дразню тебя. - Сколько раз она дразнила его, сидя  у  него  на
коленях, называла овечьим пастухом, не осмеливаясь произнести его имя из
опасения, что он услышит в ее голосе нежность? Он мирился с этим, думал,
что она лишь дразнит его и тут же ускользнет,  как  только  почувствует,
что он и в самом деле взволнован. Ха! Тетя Джан и  тетя  Рана  говорили,
что нельзя целовать мужчину, если не собираешься за него замуж, но  тетя
Мирен, похоже, лучше разбиралась в  подобных  делах.  Она  говорила,  не
нужно целовать мужчину просто так, ничего не испытывая  к  нему,  потому
что они слишком влюбчивы. - Я  вся  заледенела  внутри,  овечий  пастух.
Колавир и мастер Фил... Согрей меня...
   Мне нужно... Пожалуйста...
   Ранд  очень  медленно  наклонил  голову.  Сначала  это  был  братский
поцелуй,   пресный,   как   разбавленное   водой   молоко,    утешающий,
успокаивающий. Потом он стал совсем  другим.  Ничуть  не  успокаивающим.
Резко выпрямившись, Ранд попытался вырваться из объятий Мин.
   - Мин, я не могу. Не имею права...  Захватив  прядь  его  волос,  она
притянула к себе его губы, и через некоторое время - очень недолгое - он
перестал сопротивляться. Мин не была уверена,  ее  руки  первыми  начали
рвать шнуровку у ворота его рубашки или наоборот,  но  в  одном  она  не
сомневалась ни капли. Если бы он даже сейчас попытался вырваться  из  ее
объятий, она схватила бы одно из копий Риаллин, а может, и все  лежавшие
рядом, и просто заколола бы его.
   Решительно шагая по коридорам Солнечного Дворца  к  выходу,  Кадсуане
изучала айильских  дичков  со  всей  внимательностью,  которая  была  ей
доступна, учитывая, что она не  хотела  делать  это  открыто.  Кореле  и
Дайгиан молча следовали за ней; они уже  достаточно  хорошо  изучили  ее
нрав, чтобы не досаждать ей своей болтовней, чего нельзя сказать о  тех,
кто останавливался несколько дней назад в маленьком дворце Арилин и кого
она в конце концов выгнала вон. Множество дикарок, и каждая  глядела  на
Айз Седай точно на недавно вычесанную от блох дворняжку, покрытую язвами
и оставляющую грязные следы на новом ковре. Некоторые  смотрели  на  Айз
Седай с благоговением и обожанием, другие - со страхом и ненавистью,  но
никогда прежде Кадсуане не сталкивалась с презрением,  даже  со  стороны
Белоплащников. Тем не менее народ, породивший такое  количество  дичков,
безусловно  мог  бы  стать  для  Башни  источником  полноводного  потока
способных девушек.
   Со временем так и будет, и пусть провалятся в Бездну Рока все обычаи,
если  потребуется.  Но  не  сейчас.  Этого  мальчишку  ал'Тора   следует
заинтриговать в достаточной степени, чтобы  он  позволил  ей  находиться
рядом.
   Его душевное  равновесие  настолько  хрупко,  что  достаточно  слегка
подталкивать его локтем, направляя  в  нужную  сторону,  и  он  даже  не
заметит этого. Только это сейчас  по-настоящему  важно,  только  этим  и
следует заниматься. Нужно сделать так, чтобы ничто не повлияло на  него,
не расстроило его планов, не подтолкнуло на неверный путь. Ничто.
   Шестерка подобранных в масть серых, запряженная  в  блестящую  черную
карету, терпеливо дожидалась во дворе. Слуга бросился открыть дверцу, на
которой чуть выше красной и зеленой полос были изображены две серебряные
звезды, и поклонился трем Айз  Седай,  опустив  лысую  голову  почти  до
колен. До сих пор Кадсуане не  заметила  в  Солнечном  Дворце  никого  в
ливрее, за исключением тех, кто носил цвета Добрэйна. Ясное дело,  слуги
не знали, что им следует носить, и боялись ошибиться.
   - Я шкуру содрала бы с Элайды,  если  бы  только  добралась  до  нее,
сказала Кадсуане, как только карета, накренившись, тронулась с места.  -
Это глупое дитя сделало  мою  задачу  почти  невыполнимой  А  потом  она
внезапно расхохоталась - Дайгиан изумленно вытаращилась на нее, не сумев
сдержаться. Губы Кореле невольно растянулись в улыбке. Ни та  ни  другая
ничего не понимали, а Кадсуане  и  не  думала  объяснить.  Так  было  на
протяжении всей ее жизни - лучший способ  заинтересовать  ее  состоял  в
том, чтобы сказать, что поставленная задача невыполнима.  Однако  с  тех
пор, как она в последний раз столкнулась с  задачей,  которая  на  самом
деле оказалась невыполнимой, прошло свыше двухсот семидесяти лет.  Любой
день сейчас мог стать для нее последним, но юный ал'Тор  должен  довести
все, что положено, до конца.

Глава 20

УЗОРЫ ВНУТРИ УЗОРОВ

Севанна с презрением разглядывала своих запыленных спутниц, усевшихся в кружок вместе с ней на маленькой лужайке. Почти безжизненные ветки над головой давали совсем немного прохладной тени. Долина, где Ранд ал'Тор нанес им смертельный удар, лежала более чем в сотне миль к западу, и все же эти женщины нет-нет да и оглядывались через плечо. Без парильни никто из них не мог как следует привести себя в порядок, разве что торопливо вымыть лицо и руки в конце дня. Восемь маленьких серебряных чашечек, все разные, и серебряный чайник, помятый при отступлении, стояли рядом с Севанной на сухих листьях - Либо Кар'а'карн прекратил преследование, - неожиданно произнесла Севанна, - либо он потерял нас. И то и другое меня устраивает.
   Некоторые из женщин при этих словах  вздрогнули.  Круглое  лицо  Тион
побледнело, и Модарра успокаивающе похлопала ее по плечу. Модарра  могла
бы казаться хорошенькой, не будь она такой высокой и не  пытайся  всегда
относиться по-матерински к тем, кто находился рядом.  Аларис,  казалось,
полностью сосредоточилась на разглаживании своих юбок, и без того  ровно
лежащих вокруг нее, пытаясь не замечать того,  чего  не  хотела  видеть.
Уголки тонких губ Мейры жалобно  опустились,  но  как  знать,  кого  она
боялась Кар'акарна или самой Севанны? Что ж, у них  были  основания  для
страха.
   Со времени сражения прошло два  дня,  и  теперь  у  Севанны  осталось
меньше двадцати тысяч копий. Терава и большинство Хранительниц  Мудрости
все еще не объявились, как  и  многие  копья.  Некоторые  из  уцелевших,
несомненно, устремились назад к Кинжалу Убийцы Родичей, но скольким  уже
не  доведется  увидеть   восход   солнца?   Никто   не   помнил   такого
кровопролития, такого числа  погибших  за  столь  короткое  время.  Даже
алгаи'д'сисвай сейчас не смогли бы снова танцевать с копьями. Причин для
страха хватало, и все же не следовало выставлять напоказ свои пот и свои
волнения, точно они мокроземцы, точно им не стыдно, когда  другие  видят
все это.
   Риэль, по крайней мере казалось, осознавала все так же хорошо.
   - Если мы должны сделать это, позволь нам  сделать  это,  -  натянуто
пробормотала Риэль. Она была одной из тех, кто вздрогнул, услышав  слова
Севанны.
   Севанна достала из сумки маленький серый  кубик  и  положила  его  на
бурые листья в  центре  круга.  Сомерин,  упираясь  руками  в  колени  и
внимательно рассматривая  его,  склонилась  так  низко,  что,  казалось,
вот-вот выскользнет из блузы. Чуть носом  его  не  зацепила.  Все  грани
кубика покрывали сложные, запутанные узоры, и, приглядевшись, можно было
заметить внутри крупных узоры помельче, а внутри тех еще более мелкие, и
так, казалось, без конца. Как они,  крошечные,  могли  быть  вырезаны  -
такие прекрасные, такие четкие, Севанна понятия  не  имела.  Прежде  она
думала, что кубик каменный, но позднее засомневалась. Вчера она случайно
уронила его на скалы, но ни одна линия резьбы не  пострадала.  Если  это
вообще  резьба.  Кубик  наверняка  являлся  тер'ангриалом;  в  этом  нет
сомнения.
   - Сделаем вот что. Совьем тончайший поток Огня и  слегка  прикоснемся
им вот к этому месту, где что-то вроде лунного серпа, - объяснила она, -
а другим таким же - сюда,  наверху,  где  знак,  похожий  на  сверкающую
молнию.
   Сомерин резко выпрямилась.
   - И что тогда будет? - спросила Аларис,  запустив  пальцы  в  волосы.
Вроде бы совершенно  непроизвольный  жест,  но  она  пользовалась  любым
случаем, чтобы напомнить всем, что у нее черные  волосы,  а  не  обычные
золотистые или рыжие.
   Севанна улыбнулась. Ей доставляло удовольствие знать то, чего они  не
знали.
   - Я использую кубик для того, чтобы вызвать мокроземца,  который  дал
его мне.
   - Это ты нам уже говорила, - с кислым видом  сказала  Риэль,  а  Тион
недоуменно спросила:
   - Как эта штука  вызовет  его?  -  Может,  она  и  побаивалась  Ранда
ал'Тора, но не слишком. И уж конечно не Севанну.
   Белинда  легонько  постучала  по  кубику  согнутым   пальцем,   хмуря
выгоревшие на солнце брови.
   Севанну  охватило   раздражение,   но   она   постаралась   сохранить
спокойствие на лице и  удержаться  от  желания  погладить  ожерелья  или
поправить шаль.
   - Хватит с вас и этого, больше вам знать ни к чему. -  Если  бы  было
можно, она и этого бы им не сказала. Не будь они ей нужны, ели бы сейчас
черствый  хлеб  и  вяленое  мясо   вместе   с   копьями   и   остальными
Хранительницами  Мудрости.  А  скорее  всего  спешили  бы   на   восток,
разыскивая других уцелевших.
   Или стояли на страже, высматривая, нет ли погони. - Словами  шкуру  с
кабана не содрать, а тем более не убить его. Если вы решили,  что  лучше
затеряться в горах и всю оставшуюся жизнь  убегать  и  прятаться,  тогда
уходите. Если нет, делайте то, что должны, а я сделаю то, что выпало  на
мою долю.
   В  голубых  глазах  Риэль,  так  же  как  и  в  серых  Тион,  читался
откровенный вызов. Даже Модарра, похоже, колебалась, а ведь именно ее  и
Сомерин Севанна крепче всего держала в руках.
   Севанна ждала, внешне спокойная, не желая больше ни  уговаривать,  ни
просить. Однако она вся кипела  от  гнева.  Нельзя  потерпеть  поражение
только потому, что у этих женщин нет мужества.
   - Раз так  нужно...  -  наконец  вздохнула  Риэль.  Если  не  считать
отсутствующей Теравы, она чаще других выказывала строптивость, но именно
на нее Севанна возлагала самые большие надежды. Спина, которая не желает
сгибаться,  но  в  конце  концов  уступает,  обычно  оказывается   самой
податливой.
   Это так же верно для женщин, как  и  для  мужчин  Риэль  и  остальные
уставились на кубик, некоторые - хмуро и недовольно.
   Севанна ничего не видела, конечно. Ей вдруг  пришло  в  голову,  что,
если они ничего не  станут  делать,  а  потом  заявят,  будто  кубик  не
сработал, она об этом никак не узнает.
   Внезапно  Сомерин  изумленно  открыла  рот,  а   Мейра   еле   слышно
прошептала:
   - Потоки становятся сильнее. Смотрите! - Она указала пальцем. - Огонь
вот здесь и здесь; и Земля, и Воздух, и Дух - они текут по этим  узорам,
как ручейки.
   - Не по всем, - сказала Белинда. - Для  некоторых  будто  чего-то  не
хватает.  И  есть  места,  где  потоки...   словно   обходят...   что-то
находящееся не тут. - Она наморщила лоб. -  Здесь  действует  и  мужская
часть.
   Некоторые тут же немного отодвинулись, поправляя шали и  юбки,  точно
стряхивая с них пыль. Севанна отдала  бы  все,  чтобы  узнать,  что  они
ощущают.
   Почти вс?. Как они могут быть такими трусливыми? Как могут  позволить
себе показать это?
   Наконец Модарра сказала:
   - Хотела бы я знать, что случится, если мы прикоснемся потоком Огня к
какому-нибудь другому месту.
   - Если направить в вызыватель слишком  много  Силы  или  сделать  это
неправильно, он может расплавиться, - зазвучал в воздухе мужской  голос.
- Он может даже...
   Голос смолк, когда женщины вскочили, оглядываясь.  Аларис  и  Модарра
настолько потеряли самообладание, что  схватились  за  висящие  у  пояса
ножи,  забыв,  что  в  их  распоряжении  Единая  Сила.  Между  деревьями
виднелись лишь полосы света и тени - и никакого движения,  лишь  изредка
пролетала птица.
   Севанна  не  шевелилась.  Неплохо,   если   хоть   треть   сказанного
мокроземцем окажется правдой, так она считала и точно так же  восприняла
его последнее заявление. Одно не оставляло сомнений - она  узнала  голос
Каддара. У мокроземцев, как правило, более длинные имена, но  он  назвал
ей только это. У этого человека множество секретов, как она подозревала.
   - Сядьте на место, - сказала Севанна. - И направьте потоки  туда  же,
куда и раньше. Как я могу вызвать его, если вы пугаетесь даже голоса?
   Риэль изумленно открыла рот, в глазах недоверие. Удивляется, конечно,
как Севанна  узнала,  что  они  перестали  направлять;  эта  женщина  не
очень-то   сообразительна.   Медленно,   явно   испытывая    неловкость.
Хранительницы снова уселись в кружок. Лицо Риэль, казалось, окаменело  -
Итак, вы снова здесь, - послышался из воздуха голос Каддара. - Ал'Тор  в
ваших руках?
   Что-то в его тоне насторожило Севанну. Он не мог знать. Но знал!  Она
тут же изменила свои намерения насчет того, что собиралась ему сказать.
   - Нет, Каддар. Но нам все равно нужно поговорить. Я буду  ждать  тебя
через десять дней в том месте, где мы  встретились  впервые.  -  Севанна
могла добраться до этой долины близ Кинжала Убийцы Родичей  быстрее,  но
ей требовалось время - надо подготовиться.
   Как он узнал?
   - Хорошо, что ты говоришь правду, девочка, - сухо  прошелестел  голос
Каддара. - Ты же знаешь, я не люблю, когда меня обманывают. Оставайся на
месте, не сбивай сигнал, я сейчас приду.
   Потрясенная, Севанна уставилась на кубик. Девочка?
   - Что ты сказал? - требовательно спросила она.  Севанна  просто  ушам
своим не верила. Девочка!
   Риэль нарочито не смотрела на нее, губы Мейры  изогнулись  в  улыбке,
которая очень редко появлялась на ее лице и потому выглядела странно.
   Вздох Каддара был отчетливо слышен:
   - Объясните своей Хранительнице Мудрости, чтобы она сидела  там,  где
сидит, и ничего не предпринимала, и  я  приду  к  вам.  -  Необходимость
проявлять терпение заставляла голос Каддара скрипеть, точно  несмазанная
телега.
   Получив от мокроземца то, что хочет, она наденет на него белую одежду
гай'шайн. Нет, черную!
   - Что значит - ты придешь, Каддар? - Никакого ответа. -  Каддар,  где
ты?
   - Молчание. - Каддар?
   Остальные обменялись взглядами, явно сбитые с толку.
   - Он сошел с ума? - спросила Тион. Аларис пробормотала, что, наверно,
так оно и есть, а Белинда  требовательно  спросила,  долго  ли  еще  они
собираются заниматься этой ерундой.
   - До тех пор пока  я  не  прикажу  прекратить,  -  спокойно  ответила
Севанна, пристально глядя на кубик. В груди у нее  затеплилась  надежда.
Если он сможет сделать это, тогда, конечно,  принесет  ей  обещанное.  И
возможно... Не надо ожидать  слишком  многого.  Она  взглянула  на  небо
сквозь ветви, почти  сходившиеся  над  крошечной  лужайкой,  где  сидели
Хранительницы. Солнце все еще продолжало свой путь к зениту. -  Если  он
не появится до полудня, мы уйдем. Вряд ли можно рассчитывать на то,  что
они не начнут ворчать.
   - Так и будем тут сидеть, точно истуканы? - Аларис привычно  тряхнула
головой, перекинув волосы на одно плечо. - Из-за мокроземца?
   - Что бы он тебе ни обещал, Севанна, - хмуро сказала Риэль, - вряд ли
оно может быть ценнее этого.
   - Он сумасшедший,  -  проворчала  Тион.  Модарра  кивнула  в  сторону
кубика:
   - А вдруг он еще слышит нас? Тион  недоверчиво  фыркнула,  а  Сомерин
сказала:
   - Стоит ли волноваться, даже если какой-то  мужчина  слышит  нас?  Но
лично мне не доставляет удовольствия дожидаться его.
   - А вдруг он вроде тех мокроземцев в черном? - Белинда поджала  губы,
и они стали почти такими же тонкими, как у Мейры.
   - Не смеши, - усмехнулась Аларис. - Мокроземцы убивают таких  мужчин,
как только увидят. Что бы там ни заявляли алгсидсисвай, это все дело рук
Айз Седай. И Ранда ал'Тора. - Упоминание этого имени  заставило  всех  в
страхе замолчать, но ненадолго.
   - У Каддара, наверно, есть точно такой же кубик, - сказала Белинда. -
И женщина, способная работать с ним.
   - Айз Седай? - В голосе Риэль явственно слышалось отвращение. -  Будь
у него даже десять Айз Седай, пусть все приходят. Мы  поступим  с  ними,
как они заслуживают.