вычурных колонн  на
галерее подальше.
     Впрочем,  Равин  ушел не  этим путем, и он не погиб от разящего огня. В
воздухе  висело  нечто вроде  разреженного  туманного пятна  -  тающий  след
сплетения саидин.  Ранд  узнал  его.  Отличный от  переходных  врат, которые
создал  Ранд,   чтобы  Скользнуть   в  Кэймлин,   и   непохожий   на  врата,
предназначенные  для  Перемещения, - теперь  Ранд знал, что он сделал тогда,
отправившись в  тронный  зал.  Но  он видел  однажды след плетения, подобный
этому, в Тире и сам сотворил тогда такое же.
     Сейчас  Ранд сработал новое плетение. Врата, по крайней мере щель, дыра
в реальности. По ту сторону открылась не тьма. На  самом деле,  если б он не
знал,  что здесь есть путь, если б не видел следов Равинова плетения, то мог
бы  ничего и  не сообразить. Перед ним высились такие же арки, выходящие  на
тот  же дворик с фонтаном, тянулась такая  же галерея  с  колоннами. На  миг
аккуратные  округлые пробоины,  проделанные  его залпом погибельного  огня в
арке и колонне, задрожали, затянулись, потом вновь стали брешами. Куда бы ни
вели эти врата, это было некое отражение королевского дворца, как  некогда -
отражение Тирской Твердыни.
     Ранд смутно пожалел, что не побеседовал с Асмодианом на эту тему, когда
была возможность, но он так и не смог ни  с кем поговорить о  том дне.  Да и
неважно  было. В тот  день он держал в руке  Калландор, но  даже  ангриал  в
кармане Ранда заставил Равина убегать, точно зайца.
     Быстро шагнув в проем, Ранд отпустил плетение и поспешил  через дворик.
Проем  исчез.  Равин  почувствует  эти врата,  если  постарается  и окажется
достаточно близко. Маленький толстячок из  камня вовсе не означал,  что Ранд
может стоять на месте и дожидаться нападения.
     Ни следа жизни, не считая самого Ранда да  какой-то мухи. Так и  в Тире
тогда было. Лампы-стойки  в  коридорах не горели, бледные фитили  никогда не
знали огня, тем не менее даже в этом коридоре, который  должен бы быть самым
сумрачным, разливался свет, исходящий ниоткуда и отовсюду. Иногда эти лампы,
да и  другие  вещи  меняли местоположение. Взглянешь второй  раз,  а высокая
лампа уже переместилась на фут, ваза в нише - на дюйм. Мелочи. Словно кто-то
переставлял их,  когда Ранд  не смотрел. Где  бы  он ни очутился, место  это
весьма странное.
     Ранд рысцой бежал вдоль колоннады, стараясь ощутить присутствие Равина,
и вдруг до него дошло, что он не слышит голоса, оплакивающего Илиену, с того
момента,  как  направил погибельный  огонь.  Наверное,  каким-то  образом он
изгнал из своих мыслей Льюса Тэрина.
     Хорошо.  Ранд  остановился  на  краю  дворцового  садика.  Кусты роз  и
белозвездочника  выглядели такими же поникшими от засухи,  как и в настоящем
дворце.  На  некоторых  белых  шпилях,  высящихся  над  городскими  крышами,
трепетало  знамя Белого Льва,  но  любой шпиль  мог перемениться в мгновение
ока. Хорошо, что не надо голову делить с...
     Он   почувствовал   себя  как-то  странно.  Нереальным.   Поднял  руку,
посмотрел. Сквозь  рукав и руку, будто  через туман, виднелся сад.  И  туман
рассеивался. Опустив взор, он увидел сквозь себя мощенную камнем дорожку.
     Нет!  Это  была  не  его   мысль.   Облик  начал  уплотняться.  Высокий
темноглазый мужчина с морщинами  тревог на лице и  обильной сединой - волосы
казались скорее белыми, чем русыми. Я - Льюс Тэр...
     Я  -  Ранд  ал  Тор,  вмешался  Ранд.  Он  представления  не имел,  что
происходит, но  с  туманной руки,  которую  он  вытянул перед  собой,  начал
потихоньку исчезать и  без того призрачно видимый Дракон.  Предплечье  стало
вроде  как смуглее, а  пальцы -  длиннее. Я - это я.  Слова эхом  отдались в
Пустоте. Я - Ранд ал Тор.
     Сделав  над  собой усилие, он принялся мысленно рисовать себя, стараясь
создать облик того,  кого каждый день видел в зеркале, бреясь,  кого видел в
зеркале, одеваясь. Борьба была отчаянной. Он ведь никогда, по правде говоря,
на себя со  стороны не смотрел. Два  образа  то расплывались, то становились
явственней:
     темноглазый  мужчина  зрелых  лет  и  молодой  парень  с  серо-голубыми
глазами. Мало- помалу образ помоложе набирал силы, постарше -  тускнел. Рука
понемногу становилась  плотнее. Его рука - с дважды  обернувшимся вокруг нее
Драконом и выжженной на  ладони  цаплей. Были времена, когда  Ранд ненавидел
эти меты,  но  сейчас, даже окруженный лишенной  эмоций Пустотой, он, увидев
эти знаки, чуть не ухмыльнулся.
     Почему Льюс Тэрин пытался одолеть его? Чтобы превратить в Льюса Тэрина.
Он  знал,  кто этот темноглазый  мужчина  со  страдальческим  лицом.  Почему
сейчас?  Потому  что  мог  это сделать  в  этом месте,  чем бы  оно ни было?
Погоди-ка. Это ведь  Льюс  Тэрин  выкрикнул  то непреклонное  "нет". Это  не
нападение  Льюса  Тэрина. Это напал Равин, причем напал, не используя Единую
Силу. Если бы  Равин мог это сделать в Кэймлине, в подлинном Кэймлине, он бы
не преминул  так  поступить.  Значит, именно  в этом месте  Отрекшийся обрел
такую возможность.  А если тут  на это способен Равин, то, наверное, и  Ранд
тоже. Собственный образ - вот что удержало его, вернуло назад.
     Ранд сосредоточился  на ближайшем  розовом кусте,  высотой  в  спан,  и
представил себе,  что  куст  становится  прозрачным, туманным облачком. Куст
послушно растворился,  исчез, но едва эта картинка пропала из  мыслей Ранда,
розовый куст неожиданно возник на прежнем месте, где и был.
     Юноша  отстраненно кивнул. Значит, и  здесь  есть пределы.  Всегда есть
ограничения  и  правила,  а  каковы они здесь,  ему неизвестно. Но в Силе он
искушен,  насколько   его  обучил  Асмодиан   и   насколько  он   постиг  ее
самостоятельно,  и  саидин по-прежнему  с  ним  -  вся  сладость  жизни, вся
мерзость   смерти.  Чтобы  атаковать,   Равин   должен  его   видеть.  Чтобы
воздействовать  на что-то  при  помощи Силы,  объект необходимо  увидеть или
точно знать, где он находится, чтобы создать надлежащую взаимосвязь с собой.
Здесь, возможно, дело обстоит  иначе, но Ранд  в этом  сомневался. Ему почти
захотелось, чтобы Льюс  Тэрин не молчал.  Ему-то наверняка  известно  и  это
место, и здешние законы.
     В садик выходили  окна и балкончики, кое-где  даже  на  высоте  четырех
этажей.  Равин  пытался... уничтожить Ранда как личность. Ранд потянул через
ангриал  бурлящий  поток из саидин. С  неба  полыхнули  молнии.  сотня, даже
больше зубчатых серебристых стрел ударили в каждое окно, в каждый балкончик.
Гром заполнил  садик, раскалывая камень. Самый воздух  затрещал, а  у  Ранда
волосы на руках и на груди под  рубашкой пытались встать  дыбом. Даже волосы
на голове слегка приподнялись. Ранд  погасил молнии. Тут  и там отваливались
осколки разбитых  оконных  рам  и  каменных балкончиков,  грохот их  падения
приглушали отзвуки грома, от которого по-прежнему звенело в ушах.
     Теперь  вместо окон  зияли неровные  дыры.  Они  походили  на  глазницы
некоего  чудовищного  черепа,   а   разбитые  балкончики  напоминали  дюжину
обломанных зубов.  Если где-то там  прятался  Равин, то он несомненно мертв.
Ранд не поверит этому, пока  собственными глазами  не увидит труп. Он  хотел
увидеть Равина мертвым.
     Зло  оскалившись и не подозревая о том, Ранд зашагал обратно во дворец.
Он хотел увидеть, как умирает Равин.
     Когда  что-то полоснуло сквозь ближайшую стену, Найнив бросилась ничком
на пол  и поползла по  коридору.  Могидин  последовала ее примеру, как могла
проворно, но если бы  она и не  поползла, Найнив потащила бы ее за ай'дам То
был Равин или  Ранд? Она уже видывала подобные  стрелы  белого огня, жидкого
света. Она видела их  в Танчико, и сейчас ей  очень захотелось оказаться  от
них как можно дальше. Найнив не  знала, что это  такое,  и совсем не  желала
знать. Я хочу  Исцелять, чтоб этим двум глупцам сгореть! И не желаю узнавать
какой-то изощрённый способ убивать!
     Найнив  встала на  колени и заглянула в коридор, откуда пришла. Ничего.
Пустой дворцовый коридор. С прорезью в десять футов длиной на обеих стенах -
аккуратные,  будто мастер-каменщик потрудился,  да на полу  валяются обрывки
гобеленов. Никого,  никакого следа человека. До сих пор она и намека на  это
не видела.  Только то,  что  они тут  понавытворяли.  Иногда и  она  кое-что
делала. Хорошо, что она может подпитываться  гневом Могидин, отделяя его  от
ужаса,   вцепившегося  в  Отрекшуюся,  желавшую  одного   -  бежать  отсюда.
Собственная  ярость  Найнив была  жалкой и  едва  позволяла ей почувствовать
Истинный Источник, чтобы она могла направлять поток Духа,  который удерживал
ее в Тел'аран'риоде.
     Могидин  скорчилась,  стоя на  коленях, она содрогалась  в сухой рвоте.
Найнив  поджала  губы. Опять Отрекшаяся пыталась снять ай'дам. Ее готовность
помогать живо  поубавилась, когда они обнаружили, что  Ранд  с  Равином  и в
самом деле здесь, в тел'аран'риоде. Что ж, пусть это будет  ей наказанием за
попытку  расстегнуть  ошейник. Ладно хоть, в желудке  Могидин уже ничего  не
оставалось.
     -  Сжалься.  - Могидин  вцепилась в юбку Найнив. - Говорю  тебе,  нужно
отсюда   убираться.   -   Откровенная  паника  заставила  ее  голос  звучать
болезненно. Рвущий Могидин ужас,  как в зеркале, отражался на ее лице. - Они
же здесь во плоти. Во плоти!
     -  Тихо  ты,  - рассеянно  обронила Найнив.  - Если только  ты  мне  не
солгала, в том-то и преимущество. Для меня.
     Могидин утверждала, что физическое пребывание в  Мире Снов ограничивает
контроль  над  Сном.  Вернее,  она нехотя  признала  это,  сначала  случайно
проговорившись.  И еще Могидин призналась, что Равин не знает Тел'аран'риода
так хорошо, как она. Найнив надеялась, что это  значит, что он не  знает его
так же хорошо, как она  сама. В том же,  что  он знает Мир Снов лучше Ранда,
Найнив не сомневалась. Что за тупоголовый мужчина! По какой бы причине он ни
накинулся на Равина, Ранд не должен был допускать, чтобы тот завел его сюда,
где ему неведомы ни законы, ни правила, где сама мысль способна убить.
     - Ну почему ты  не  понимаешь, что  я тебе говорю? Даже попади они сюда
через сон, любой из них  окажется сильнее нас. Будучи же здесь во плоти, они
сокрушат нас, и глазом не моргнув. Во плоти  они способны зачерпнуть  саидин
куда глубже, чем мы можем зачерпнуть саидар во сне.
     - Мы с тобой связаны.
     По-прежнему не  обращая внимания на  Могидин, Найнив резко дернула себя
за  косу. Никак не скажешь, в  какую сторону те ушли. И  заранее  ничего  не
определишь,  пока  Найнив  их   не  увидит.  Ей  по-прежнему  представлялось
несправедливым, что  мужчины  могут направлять так, что она  не  способна ни
увидеть, ни почувствовать их потоки. Рассеченная надвое высокая лампа-стойка
вдруг вновь стала  целой,  потом  столь же стремительно вернулась в  прежнее
состояние.   Тот   белый   огонь  должен  быть  невероятно   мощен.   Обычно
Тел'аран'риод залечивает свои раны так же быстро, как они появляются.
     - Ты безмозглая дура, - хныкала  Могидин, дергая Найнив за юбки  обеими
руками, словно хотела ее саму затрясти. - Какая разница, насколько ты смела.
Мы связаны, но ты-то ведь ничего в  узы не вкладываешь! Ни капельки. Сила-то
моя,  а твое безумие. Они тут  оба во плоти, а не во сне!  Они применяют тут
такое, на что ты  и в мечтах не замахиваешься! Если мы здесь  останемся, они
нас уничтожат!
     - Потише  ты, не  ори, -  одернула Найнив.  -  Будешь так  вопить, чего
доброго, кого-то  из них накличешь. - Она поспешно осмотрелась, но оба конца
коридора были по-прежнему пусты. То не шаги были? Вроде как стук сапог? Ранд
или Равин? И  тот  и другой  должны  ступать  одинаково  осторожно. Человек,
борющийся за  свою жизнь, может ударить раньше, чем поймет, что они  друзья.
Ну, по крайней мере, она.
     - Надо уходить, - продолжала настаивать Могидин, но голос понизила. Она
поднялась на ноги, угрюмо и презрительно кривя губы. Страх и ярость боролись
в ней, побеждало то одно,  то другое. - Почему я  обязана и дальше  помогать
тебе? Это безумие!
     -  Хочешь, опять  крапивой  угощу? Могидин дернулась, но  упрямство  не
погасло в ее темных глазах.
     -  По-твоему, мне  лучше  позволить  им  убить себя, чем  терпеть боль,
которую ты мне причиняешь? Нет, ты и правда спятила. Я и шагу с этого  места
не ступлю, пока ты не заберешь нас отсюда.
     Найнив  опять  дернула себя  за  косу. Коли Могидин  отказывается идти,
придется  ее волоком  тащить. Не  очень быстрый способ  дворец обыскивать, а
коридоры тут,  похоже,  на несколько миль тянутся. Зря она пожалела Могидин,
надо было пожестче поступить, когда та впервые заартачилась. На месте Найнив
Могидин бы не церемонилась - не колеблясь убила бы ее или, решив, что Найнив
еще будет как-то полезна, сплела бы какую-нибудь штучку, подавив чужую волю,
заставив себя боготворить. Однажды, в Танчико, Найнив уже  испытала подобное
на своей шкуре. Но даже знай она, как этого добиться, Найнив вряд ли  смогла
бы  поступить  так  с   другим  человеком.  Эту  женщину  Найнив  презирала,
ненавидела  всем своим  существом. Но  даже если  б  она  и не  нуждалась  в
Могидин, Найнив не могла  бы убить ее, беззащитную. Беда была  еще и в этом;
Найнив опасалась, что теперь и Могидин это понимает.
     Однако  Мудрая возглавляет Женский Круг  -  пусть даже Круг не всегда с
ней  соглашается, и Женский Круг назначает наказание для женщин,  нарушающих
законы или  слишком  глубоко  оскорбляющих  устоявшиеся обычаи.  Кстати,  за
некоторые проступки  Круг и на мужчин наказания налагает. Может,  у Найнив и
не  достанет  хладнокровия, как у Могидин,  чтобы убить ее  за  то,  что она
ломает людские души, но...
     Могидин открыла рот, и Найнив заткнула его кляпом  из  Воздуха. Вернее,
заставила  Могидин  это сделать; имея связующий их ай'дам, Найнив  все равно
что  сама  направляла,  но  Могидин  понимала,  что  именно  ее  способности
превратились в инструмент в руках Найнив. Темные глаза негодующе  сверкнули,
когда собственными потоками Могидин ее руки примотало к бокам, а юбки плотно
стянуло вокруг лодыжек.  Для остального Найнив воспользовалась ай'дам, точно
так же, как и с крапивой, создавая те ощущения, которые женщина должна  была
почувствовать. Не реальность - а ощущение реальности.
     Могидин напряглась в своих путах, когда кожаный  ремень будто ударил ее
пониже  спины.  Вот  что  она должна была  почувствовать.  Гнев  и  унижение
прокатились через  привязь.  И  презрение.  По  сравнению  с  ее утонченными
способами  мучить  людей подобное  обращение,  по-видимому, казалось Могидин
уместным для ребенка.
     - Когда ты  вновь  готова будешь слушаться, - сказала  Найнив, - просто
кивни.  Это  не  затянется. Найнив не может просто стоять  тут, пока  Ранд и
Равин пытаются  убить  друг  друга.  Если же погибнет  Ранд, потому что  она
избежала опасности, позволив Могидин удержать себя здесь...
     Найнив припомнила  день, когда ей исполнилось шестнадцать, сразу  после
того, как было решено, что она вполне взрослая и вправе заплетать косу. Нела
Тэйн подбила ее, поймав на слабо, украсть сливовый пудинг у Корин Айеллин, и
Найнив с пудингом в  руках выскочила  из  кухни  прямиком на миссис Айеллин.
Присовокупив  ко всему еще и последствия своего давнишнего проступка, Найнив
разом послала все через привязь - у Могидин глаза на лоб полезли.
     Мрачно  глядя  на Отрекшуюся, Найнив  повторила процедуру. Она меня  не
остановит!  И  еще раз. Я помогу Ранду, что бы  она  там ни думала! И опять.
Пусть даже мы и погибнем! И еще. О Свет,  она ведь может и  права оказаться.
Ранд, не  разобравшись,  убьет нас обеих и лишь  потом  поймет, что  это  я.
Вновь.  О Свет,  как я ненавижу бояться! И опять. Ненавижу  ее! И  еще  раз.
Ненавижу! Еще.
     Найнив вдруг  поняла,  что Могидин судорожно  дергается в  своих путах,
кивает  так отчаянно,  что  кажется, будто у нее  вот-вот голова  оторвется.
Мгновение Найнив с открытым ртом глядела на ее  залитое слезами  лицо, потом
прекратила  пытку  и  поспешно  распустила потоки Воздуха. Свет, что  же она
натворила? Она ведь не Могидин.
     - Я так понимаю, что больше ты мне хлопот не доставишь.
     -  Они  нас  убьют, -  слабо, еле различимо  сквозь рыдания  промямлила
Могидин, сразу же поспешно закивав.
     Найнив умышленно заставила себя быть безжалостной. Могидин получила то,
чего заслуживает.  И  заслуживает она  большего,  намного большего. В  Башне
любую  Отрекшуюся  усмирили  бы  и  казнили,  едва  завершился  бы  суд,   и
доказательств потребовалось бы мало, достаточно одного того, кто она такая.
     - Хорошо. Теперь мы...
     Грохот  -  что-то очень близкое к грому - сотряс весь дворец, задрожали
стены,  с полу взметнулась пыль. Найнив кинуло на  Могидин, и они запрыгали,
заплясали, стараясь удержаться на ногах. Прежде чем тряска утихла, ее сменил
рев  - точно  чудовищный  огонь взметнулся  вверх  по печной трубе высотой с
гору.  Длилось все одно мгновение. Обрушившаяся затем тишина  почудилась еще
более глубокой, чем раньше. Нет. Это были сапоги Бегущий человек. Звук  эхом
удалялся по коридору. Топот доносился с севера.
     Найнив оттолкнула от себя Могидин:
     - Идем.
     Могидин заскулила, но сопротивляться, когда ее потащили по коридору, не
стала. Однако глаза у нее сделались огромными, а дыхание чересчур учащенным.
Найнив  подумала, что  хорошо иметь Могидин подле себя, и  не  только  из-за
возможности пользоваться Единой Силой. После стольких лет, когда она таилась
в тени, Паучиха превратилась в такую трусиху, что  по сравнению с ней Найнив
чувствовала себя чуть ли не отважней льва. Чуть  ли.  Только гнев на себя за
свой  страх позволял ей цепляться за тот  единственный поток  Духа,  который
сейчас удерживал ее  в тел'аран'риоде. Могидин же до  мозга  костей  охватил
животный ужас.
     Волоча  Могидин  за собой  на блестящей  привязи, Найнив  ускорила шаг.
Устремившись в погоню за звуком тех шагов.
     Ранд  настороженно  шагнул  в круглый  дворик.  Позади  юноши  половину
вымощенной белыми плитами  площадки обступало здание  в  три  этажа;  вторую
половину  ограничивали светлые  колонны в  пять  шагов  высотой,  увенчанные
каменным  полукруглым  карнизом.  Колоннада  выходила в  садик  -  под низко
нависающими кронами деревьев  тянулись посыпанные гравием тенистые  дорожки.
Мраморные  скамьи  окружали  водоем с лилиями. И  с  рыбками  - золотистыми,
красными и белыми.
     Внезапно   скамьи   дрогнули,   растеклись,  превратились  в   безликие
человекоподобные фигуры, по-прежнему белые и,  как и камень, твердые с виду.
Ранд  уже  успел усвоить, как  трудно изменить  нечто преображенное Равином.
Молнии  сорвались  с  кончиков  его  пальцев,  разбивая  каменных  людей  на
бесформенные осколки.
     Воздух превратился в воду.
     Захлебываясь и напрягая силы. Ранд поплыл к колоннам; за  ними он видел
садик. Должно быть, там есть какой-то барьер, сдерживающий воду. Прежде  чем
Ранд  успел   направить,  вокруг  него  засновали  золотистые,  алые,  белые
очертания крупнее  тех рыбок, которых он  видел в  пруду. Да еще и с острыми
зубами.  Они  принялись  кусать,  рвать Ранда;  кровь  закружилась  красными
облачками.  Он начал инстинктивно отмахиваться, но оставшаяся холодной часть
его "я", глубоко в Ничто, направила Силу. Полыхнул погибельный огонь, ударяя
в  преграду, которая, может,  была там,  во  все  стороны, откуда  Равин мог
видеть  этот дворик. Вода взбурлила,  яростно швыряя Ранда, словно  стремясь
заполнить  пустые тоннели, пробитые  погибельным огнем.  Золотистые,  белые,
красные проблески метнулись к Ранду, добавляя  в  воду новые багровые пряди.
Ранда  кидало из стороны  в сторону, и  он не  мог нацелить  свои  неистовые
удары. Молнии били во все стороны. Стало нечем дышать. Он попытался думать о
воздухе или представить, что вода - это воздух.
     Внезапно  так  и  стало.  Ранд грузно рухнул на  каменные  плиты  среди
бь