сгорел
дотла,  и  потом  открылась пропажа кошеля из  дома. О том  же, как появился
проезжавший  мимо слуга лорда Гарета,  когда кое-кто из домочадцев уже тащил
веревки и высматривал сук потолще. Ним умолчал.
     Когда фермер  опять заговорил о  "схватке"  - на сей  раз казалось,  он
вот-вот одолеет противника; Брин прервал его:
     - Этого достаточно, мастер Ним. Можешь вернуться на место.
     Но  тут  к  фермеру подскочила одна  из женщин, стоявшая среди  родичей
Нима. Судя по возрасту, она вполне подходила ему  в жены. Хотя  лицо женщины
было  округлым,  мягкости и сердечности от нее ждать не приходилось  - такой
круглой бывает сковорода или обкатанный рекой валун. И обуревал ее не только
праведный
     гнев, а и что-то еще.
     -  Отхлещите  этих девок  как  следует, лорд  Гарет, хорошо? Вздуйте их
хорошенько! А после надо  их  вывалять в дегте  и перьях  и гнать  до самого
Джорнхолма!
     - Никто не вызывал тебя, Майган, - резко проговорила стройная женщина в
сером.  -  Это суд,  а  не  рассмотрение жалоб. Вернитесь на место, и ты,  и
Адмер. Сейчас же. - Оба подчинились,  причем Адмер  - с большей готовностью,
чем Майган. Женщина в сером повернулась к Мин и ее спутницам: - Если желаете
дать  показания в  свою  защиту  или  указать на смягчающие  обстоятельства,
можете высказаться.
     В голосе ее не звучало сочувствия, и вообще он был ровен и безучастен.
     Мин ожидала, что заговорит Суан - она всегда была за главную и вела все
разговоры, но Суан  не пошевелилась, даже глаз не подняла. К столу, не сводя
взора с сидящего за ним мужчины, шагнула Лиане.
     Двигалась  она так  же прямо, как всегда,  однако  ее обычная походка -
грациозный  шаг,  но  все-таки  шаг  -  превратилась в  плавное скольжение с
намеком  на легкое  покачивание из  стороны в  сторону -  точно тростинка на
ветру. Каким-то  образом ее грудь и бедра вдруг обрисовались  явственнее. Не
то чтобы она выставляла их напоказ, просто так казалось  из-за того, как она
двигалась.
     -  Милорд,  мы,  три  беспомощные  женщины,   спасаемся  от  бурь,  что
обрушились на мир. - Ее обычные живые нотки исчезли, голос обрел бархатистую
мягкость  и мелодичность.  В темных  глазах  затлел  призывный огонек. - Без
гроша  в кошеле,  заплутавшие,  мы  нашли  пристанище в сарае мастера  Нима.
Проступок,  я знаю, но нас пугала ночь. - Легкий жест, руки чуть приподняты,
открытые  ладони  обращены  к  Брину - Лиане на  миг  показалась  совершенно
беспомощной. Но всего  на миг. - Этот человек,  Далин,  нам вообще-то совсем
незнаком.  Просто мужчина предложил  свое покровительство. В эти  дни  одним
женщинам  тяжело, нужен мужчина, который их защитит. Но боюсь, милорд, выбор
мы сделали из  рук вон плохой. - Расширенные глаза, умоляющее лицо говорили,
что сам лорд  сделал бы выбор куда вернее. - Да, милорд, этот Далин и  напал
на  мастера  Нима. А мы бы или убежали, или отработали хозяину, чьим приютом
без   спросу  воспользовались.  -  Обойдя   вокруг  стола.  Лиане  грациозно
опустилась  на колени  возле стула  Брина  и мягко положила  пальцы  на  его
запястье,  заглядывая ему  в глаза.  Голос  Лиане дрожал,  хотя от одной  ее
слабой улыбки учащенно забилось  бы сердце любого мужчины. Во  всем этом был
намек на  многое. - Милорд,  мы виновны в маленьком  преступлении,  виновны,
однако не настолько, как тут хотят  представить. Мы  всецело отдаемся вашему
милосердию. Умоляю вас, милорд, сжальтесь над нами! Защитите нас!
     Одно  долгое  мгновение  Брин  смотрел  в  глаза Лиане.  Потом,  громко
откашлявшись, шумно отодвинул стул,  встал и отошел к противоположному концу
стола. Селяне и  фермеры  зашевелились,  мужчины,  по  примеру своего лорда,
прочищали  горло,  женщины что-то тихонько ворчали.  Брин остановился  перед
Мин:
     - Как тебя зовут, девочка?
     -  Мин,  милорд.  -  Уловив  глухое  бурчание Суан,  девушка  поспешила
добавить: - Серенла Мин. Все зовут меня Серенлой, милорд.
     -  Видно,  у  твоей  матери  было  какое-то предчувствие,  - с  улыбкой
проворчал Брин. Не он первый так реагировал на ее имя.  - Хочешь  что-нибудь
добавить, Серенла?
     -  Только, что я очень сожалею, милорд, и  что  в  случившемся на самом
деле нет нашей вины. Это все Далин. Я прошу о снисхождении, милорд.
     Рядом с мольбой Лиане просьба девушки  немногого стоила, но лучшего она
придумать не сумела. Да и с  разыгранным Лиане представлением ничто не могло
бы сравниться. Во рту у Мин пересохло - совсем как  на знойной улице. А что,
если этот лорд решил их повесить?
     Кивнув,  Брин  шагнул к  Суан,  по-прежнему стоявшей потупившись.  Взяв
женщину за  подбородок, лорд приподнял  ее  голову  и в  упор посмотрел ей в
глаза:
     -  А  как  твое  имя, девушка?  Мотнув  головой,  Суан  высвободилась и
отступила на шаг.
     - Мара, милорд, - прошептала она. - Мара Томанес.
     Мин тихонько  застонала.  Суан  была  явно напугана  и  в  то  же время
смотрела на судью вызывающе. Мин уже  казалось,  что  в следующий  миг  Суан
потребует у Брина отпустить  их. Брин спросил, не  желает  ли она что-нибудь
сказать, и Суан дрожащим шепотом отказалась, но глядела  на него так,  будто
судья здесь - она. Если язык придержать она и сумела, то глаза ее подвели.
     Немного  спустя Брин отвернулся. Вновь усевшись на свой стул, он сказал
Лиане:
     - Встань  рядом  с  подругами,  девочка. Та  пошла  на  место, лицо  ее
выражало полный крах и еще что-то, что у другого Мин назвала бы обидой.
     -  Я принял решение, - громко,  для  всех  объявил Брин. - Преступления
серьезны,  и  ничто из  услышанного  мною  не  изменило  фактов.  Если  трое
злоумышленников проникнут в чужой  дом с целью украсть подсвечники и один из
них нападет на хозяина, то виновны в равной мере все трое. Ущерб должен быть
возмещен. Мастер Ним,  я оплачу тебе восстановление  сарая и  еще  дам  цену
шести дойных коров. - Глаза крепкого фермера загорелись,  но Брин добавил: -
Рассчитается с  тобой  Каралин,  когда уточнит сумму ущерба.  Как я  слышал,
коровы у тебя стали давать мало молока. - Женщина в сером коротко кивнула. -
Что касается твоей шишки, то я  присуждаю за побои одну серебряную марку. Не
спорь,  - твердо  заявил Брин,  когда  Ним  открыл  было  рот.  -  Когда  ты
перепьешь, от Майган тебе и покрепче достается. - По рядам зрителей побежали
смешки;  нисколько  не смутили  селян и растерянно-сердитые  взгляды Нимовой
родни, а когда Майган  поджала губы  и презрительно  глянула на  мужа,  смех
зазвучал  даже  громче.  -  Я  также  возмещу  тебе те деньги,  что  были  в
украденном кошеле.  Как только  Каралин удостоверится,  сколько же монет там
было, и каких.
     Вид у Нима и у его супружницы был в равной мере обескураженный, но язык
они держали  за зубами  -  ясно, что большего от Брина им  не  получить. Мин
почувствовала, как где-то глубоко в ее душе начинает зарождаться надежда.
     Опершись  локтями о  столешницу, Брин посмотрел на девушку и ее подруг.
От его неторопливых, веских слов у Мин сжалось сердце.
     - Вы же трое будете работать у меня, за обычную плату. Будете исполнять
все,  что  вам велят,  пока до последнего пенни  не  возместите того, что  я
заплачу за вас. И  не  рассчитывайте на  мою  снисходительность. Если дадите
клятву,  которая  удовлетворит меня,  сторожить  вас не станут  и  вы будете
работать в  моем поместье, в  моем доме. Иначе вас отошлют  на поля, там  вы
будете под неусыпным надзором. За работу на полях плата меньше.
     Решайте сами.
     Мин  лихорадочно  принялась  искать в  закоулках памяти самую слабую из
клятв, которая подошла бы для этого случая. Так или иначе, ей не хотелось бы
нарушать  данного   слова.   Однако   она  собиралась  убежать,  как  только
подвернется  возможность,  поэтому  не  желала  отягощать   совесть  излишне
серьезным клятвопреступлением.
     Лиане тоже искала что-то попроще, но Суан колебалась лишь миг, а  потом
опустилась на колени и приложила  ладони  к сердцу.  Она не сводила взора  с
Брина, и прежний вызов читался в ее глазах.
     - Светом и  надеждой моей  на спасение и возрождение клянусь  я служить
вам,  как будет вам угодно,  и столь долго, как вы потребуете,  или же пусть
Создатель отвернет от меня свой лик, и да поглотит тогда тьма мою душу.
     Говорила  Суан еле слышным шепотом, но  от  слов  ее воцарилась мертвая
тишина. Не было клятвы строже - не считая той, что давала женщина, становясь
Айз Седай, но  ведь  тогда Клятвенный Жезл скреплял  обет,  запечатлевая его
навечно в разуме и теле.
     Лиане  ошеломленно  воззрилась на  Суан, а потом  и сама  опустилась на
колени:
     - Светом и надеждой моей на спасение и возрождение...
     Разум Мин безнадежно барахтался,  отыскивая  хоть какой-нибудь выход из
тупика. Дашь клятву  меньшую, чем они,  и наверняка окажешься на  поле,  где
кто-то  ежеминутно  будет следить за  тобой, но  такая клятва...  Ее  всегда
учили: нарушить  эту клятву все равно что человека убить. Но выхода не было.
Либо поклясться, либо неизвестно сколько лет днем трудиться на поле, а ночи,
вероятно, сидеть под замком.  Встав на колени возле двух других  женщин. Мин
пробормотала  слова  обета,  но мысленно  она  выла в  полный  голос.  Суан,
безрассудней и глупее ты ничего  не  придумала! Во что ты меня втянула? Я не
могу тут торчать! Мне нужно к Ранду! О Свет, помоги мне!
     - Что ж, я такого и не ожидал, -  тихо вымолвил Брин,  когда прозвучало
последнее слово клятвы. - Но этого  вполне достаточно. Каралин,  будь добра,
отведи  мастера  Нима  куда- нибудь и  расспроси его об убытках.  Хорошо?  И
попроси всех уйти. Пусть останутся только эти трое. И распорядись еще, чтобы
их после отвезли в поместье.  В сложившихся обстоятельствах,  думаю, их  нет
нужды стеречь.
     Стройная  женщина кинула  на лорда обеспокоенный  взгляд,  но  коротким
приказанием велела всем уходить. У дверей сразу возникла толчея. Адмер Ним с
братьями держался подле Каралин, от жадности лицо фермера  аж пятнами пошло.
Женщин  Нимового  семейства тоже  обуревала  алчность, но они  еще  успевали
бросать злобные взгляды  на троицу,  стоящую на  коленях в центре  пустеющей
комнаты. Мин не  верилось, что сейчас она  сумеет удержаться на ногах. Слова
клятвы раз  за разом повторялись в ее мыслях. Ох,  Суан,  почему? Мне нельзя
тут оставаться! Я не могу!
     -  У  нас здесь уже было  несколько беженцев,  - промолвил  Брин, когда
гостиницу покинул последний из местных  жителей. Лорд, откинувшись на спинку
стула, разглядывал трех  женщин. - Но таких необычных,  как  вы,  не видали.
Доманийка. А  ты  из  Тира?  -  Суан  коротко кивнула.  Она и  Лиане встали;
стройная  медно-кожая женщина  принялась тщательно  отряхивать  платье, Суан
просто стояла.  Мин с  трудом  поднялась, ноги у нее подгибались.  -  И  ты,
Серенла. - По губам его при этом имени вновь скользнула еле заметная улыбка.
- Если я не ошибся в твоем выговоре, ты откуда-то с запада Андора.
     -  Из  Байрлона, -  тихо промолвила девушка,  спохватилась, но  поздно.
Слово - не воробей. А ведь кто-то мог знать, что Мин из Байрлона.
     - Не слышал, чтобы  на западе появились беженцы. Там вроде бы ничего не
было, - с вопросительной ноткой  произнес он.  Девушка  молчала,  и вопросов
Брин задавать не стал. - Когда отработаете свой долг, вас с радостью  примут
ко  мне на службу. К оставшимся без крова жизнь бывает сурова, и даже топчан
прислуги лучше, чем ночлег под кустом.
     - Благодарю вас, милорд, - ласковым тоном произнесла Лиане, склоняясь в
столь  грациозном  реверансе,  что  даже  в  своем  грубом  дорожном  платье
выглядела точно  на балу  во  дворце. Мин слабым  голосом вторила ей, но  на
реверанс не  отважилась -  боялась, подведут  колени. А Суан  просто стояла,
глядя на Брина, и ни слова не вымолвила.
     - Очень жаль, что ваш спутник увел с собой ваших лошадей. Четыре лошади
скостили бы часть долга.
     - Он - чужак и злодей,  -  сказала  ему Лиане голосом, более подходящим
для интимной беседы. - Лично  я бесконечно счастлива, что вместо него теперь
наш защитник - вы, милорд.
     Брин оглядел Лиане, как показалось Мин, оценивающе, но сказал лишь:
     - По крайней мере в поместье вам нечего опасаться Нимов.
     Никто не ответил. Мин, по чести  сказать, не видела особой разницы, где
мыть полы: в поместье Брина или на ферме Нима.  Как же я  выберусь из  всего
этого? О Свет, как?!
     Воцарившуюся тишину нарушал лишь  тихий стук - Брин барабанил  пальцами
по  столу.  Можно  было  подумать, он  не  знает,  что еще сказать,  но  Мин
сомневалась,  чтобы  лорда что-нибудь  выбило  из колеи. Скорей  всего, Брин
недоволен  тем, что  лишь  одна Лиане как будто выказала  ему благодарность;
девушка  опасалась, что,  по его  мнению, приговор  мог  быть  куда  жестче.
Видимо, до какой-то степени возымели действие и  жаркие взгляды  Лиане, и ее
обволакивающий голос, но Мин не возражала бы, чтобы та вела себя как прежде,
как день назад, как  неделю  назад. Хуже случившегося  ничего не  придумать,
даже  оказаться  подвешенной  за руки  на деревенской площади и то  было  бы
лучше.
     Наконец вернулась, что-то ворча, Каралин.  Она стала докладывать Брину,
ничуть не скрывая раздражения:
     - Чтобы выбить честные ответы из этих Нимов, нужен  не один  день, лорд
Гарет. Послушай я Адмера, у него будет  пять новых сараев и пятьдесят коров.
По крайней мере, думаю, кошелек  все-таки был, но вот сколько там денег... -
Она покачала головой, вздохнула. - Со временем я обо всем узнаю. Джони готов
отвезти этих девушек в усадьбу, если вы закончили с ними.
     - Забирай их, Каралин, - сказал  Брин, вставая. - Как  отправишь, зайди
за мной. Я буду на  кирпичном заводе. - Голос у него опять  звучал устало. -
Тэд Харен говорит, чтобы продолжать делать кирпичи, ему нужно больше воды, и
одному Свету ведомо, где я должен сыскать для него воду.
     Широким  шагом  он  вышел из  общего зала,  будто  совсем  забыв о трех
женщинах, только что поклявшихся
     служить ему.
     Джони оказался тем самым широкоплечим лысеющим мужчиной, который явился
за девушками в сарай. Теперь он поджидал их  перед гостиницей, возле повозки
с высокими колесами и  с парусиновым верхом на полукруглых рамах.  В подводу
была  впряжена худая гнедая  лошадка. Несколько деревенских жителей стояли и
наблюдали за отправлением  пленниц,  но  большинство  селян,  скорей  всего,
вернулись к своим делам или просто попрятались  от зноя. Гарет Брин виднелся
уже в дальнем конце улицы.
     - Джони  позаботится,  чтобы  вы благополучно добрались  до поместья, -
сказала Каралин. - Делайте, что велят, и жизнь не покажется вам тяжелой.
     Несколько  секунд  она внимательно разглядывала трех женщин, ее  темные
глаза   были  пронзительны,  как  у  Суан;   потом  Каралин  кивнула,  будто
удовлетворившись осмотром, и заспешила следом за Брином.
     Джони  придержал  полог  повозки,  но  забраться  женщинам  не помог  и
предоставил  им  рассаживаться самим. Соломки подстелить в повозке оказалось
всего с охапку, тяжелая парусина нагрелась, и  внутри было  жарко. Джони  не
сказал  ни  слова.  Когда  он  забирался на  сиденье возницы,  невидимое  за
парусиной, повозка качнулась. Потом  Мин услышала,  как  он цокнул языком, и
повозка, переваливаясь, покатила вперед, поскрипывающие  колеса подскакивали
на рытвинах.
     Через щель в пологе Мин смотрела, как уменьшалась позади деревня, потом
ее  скрыли  длинные  полосы  перелесков,  потянулись  огороженные  поля.   У
потрясенной случившимся девушки не осталось сил на пустую болтовню. Великому
деянию  Суан суждено кончиться отскребанием котлов и  мытьем полов. Не нужно
было ей помогать Суан, даже близко подходить не стоило. Надо было при первой
же возможности во весь опор гнать в Тир.
     - Ну вот, - вдруг  сказала Лиане, -  сработало вовсе  не  плохо.  - Она
вновь  говорила  своим  прежним  живым  голосом,  но  в  нем  проскальзывало
возбуждение - поверить невозможно! Вдобавок  на щеках у нее играл румянец. -
Могло  выйти  и лучше, но немного практики, и все пойдет на лад. - Раздалось
приглушенное  хихиканье. - Никогда не  думала, что  это  настолько  забавно.
Когда я  и в самом деле почувствовала,  как у него участился  пульс... - Она
повторила движение, которым коснулась запястья Брина.  -  По-моему,  никогда
еще я  не ощущала такой  полноты жизни, не была такой чувствующей, чуткой ко
всему. Тетушка Ресара говорила, что мужчины - забава получше соколов, но  до
нынешнего дня я не понимала ее правоты.
     Бедная Мин,  которую  нещадно  мотало в  повозке,  изумленно вытаращила
глаза. Наконец она вымолвила:
     - Ты  сошла с ума! Сколько лет у нас  отняла эта клятва? Два года? Пять
лет? Видно, ты надеешься,  что Гарет Брин все эти годы станет нежить тебя на
коленях? Ладно, надеюсь, он тебя на них разложит и отшлепает!  И  так каждый
день! - Судя по выражению лица,  Лиане была  весьма озадачена, но Мин ничуть
не  смягчилась.  Неужели  она  считает,  будто Мин  воспримет  все  с  таким
спокойствием,  как сама  Лиане?  Но  вообще-то Мин  злилась вовсе не на нее.
Девушка вывернула шею и покосилась на Суан: - А ты! Когда решаешь отступить,
то уж  сразу по-крупному. Просто  сдалась,  как овечка на бойне. Зачем  было
давать такую клятву? Света ради, зачем?
     - Потому что, - ответила Суан, - это единственная известная мне клятва,
после которой я была уверена, что он не приставит к нам соглядатаев.
     Полулежа на грубых  досках  повозки, Суан  говорила  таким тоном, будто
разъясняла  самую  очевидную  вещь  в  мире.  И  Лиане,  как  видно,  с  ней
соглашалась.
     -  Ты  хочешь  нарушить клятву,  -  потрясение  прошептала  Мин,  потом
встревоженно глянула в щель парусинового полога, на козлы. Вряд ли Джони что
слышал.
     -  Я сделаю то, что должна, -  твердо, но так  же тихо  заявила Суан. -
Два-три дня, пока я не удостоверюсь, что за нами не особенно приглядывают, и
мы уйдем. К сожалению, поскольку лошадей у нас нет, придется  взять чужих. У
Брина наверняка хорошие конюшни. Об этом поступке я буду сожалеть.
     И Лиане сидела точно кошка с  усами в сметане. Она, видно, все поняла с
самого начала, потому-то и не замешкалась, а сразу дала клятву.
     - Ты будешь сожалеть о краже лошадей? - хрипло произнесла Мин. - Решила
нарушить  клятву,  которую  одни  Приспешники   Темного  смеют  нарушать,  и
сожалеешь о краже лошадей? Ни  одной из вас я больше не верю. И знать вас не
желаю!
     -  Ты и  в самом деле хочешь  остаться и  отскребать грязные  котлы?  -
промолвила  Лиане так же  тихо, как и  Мин с Суан. - Ранда здесь нет, а ведь
сердце твое украл он.
     Мин  только  сердито глазами  зыркала.  Как бы  ей хотелось, чтобы  они
никогда не узнали, что  она  влюблена в Ранда ал'Тора. Порой ей  хотелось  и
самой об этом не знать. Влюбиться в мужчину, который едва ли  знает, что она
жива, влюбиться в такого мужчину!.. Но кто он  такой,  казалось  теперь  Мин
совсем  не таким важным по  сравнению с тем, что он  на нее почти не обращал
внимания;  все это, по правде  говоря, одно и то же. Мин хотела сказать, что
она-то слово сдержит, а о Ранде забудет, отрабатывая  свой  долг, сколько бы
это ни отняло времени. Только вот губ разлепить  ей никак не удавалось. Чтоб
ему сгореть! Не встреть я его, не угодила бы в такую передрягу!
     Когда  молчание,  нарушаемое  лишь ритмичным  поскрипом  колес и глухим
стуком копыт, слишком уж затянулось - по мнению Мин, - заговорила Суан:
     -  Клятву свою  я  исполню. Сделав  то,  что обязана сделать  в  первую
очередь.  Я  не клялась служить  ему с  этого же дня.  Я  говорила прямо, но
осторожно, чтобы даже намека на это не прозвучало. Да, это тонкий  момент, и
его Гарет Брин мог и не уловить, но все сказанное - правда.
     Мин качнуло на ухабе вместе с повозкой.
     -  То  есть вы  убежите, а через  несколько лет  вернетесь  и сдадитесь
Брину? Да он ваши шкуры на сыромятню