- е„ мать. О да, вот есть прекрасное оправдание! А
эффект должен быть потрясающим!
   Но размышления заставили Фэйли забыть о том, что  нужно  работать  ещ„  и
мускулами, и холод снова подкрался к  е„  мыслям.  Она  начала  терять  нить
размышлений, приходилось встряхивать головой и  начинать  сначала.  Помогало
рычание  Ролана,  его  приказы  не   д„ргаться.   На   голосе   можно   было
сосредоточиться. Как ни противно было это признавать, помогали даже  шлепки.
Каждый мгновенно приводил е„ в чувство. Фэйли двигалась вс„ активней, рискуя
свалиться, и терпела участившиеся шлепки. Главное не заснуть. Она не  знала,
сколько прошло времени, но почувствовала, что е„  движения  становились  вс„
более вялыми, Ролан больше не бурчал, и шлепки прекратились. Свет, лучше  бы
он встряхнул е„, как мешок с овсом!
   Что ещ„ за мысли, Света ради,  неужели  я  действительно  хочу  этого?  -
шевельнулась мысль. Где-то на  задворках  разума  Фэйли  поняла,  что  битва
проиграна. Ночь казалась темнее, чем обычно, перед глазами  вс„  плыло  так,
что невозможно было различить блеск луны на снегу. Фэйли вдруг  поняла,  что
скользит к бесконечной тьме, вс„ быстрее  и  быстрее....  Тьма  обернула  е„
т„плым сонным одеялом.
   Прилетели сны, шурша л„гкими крыльями. Она сидела у Перрина  на  коленях;
он так крепко прижал е„ к себе, что Фэйли не могла пошевелиться. На дровах в
камине плясало пламя. Борода Перрина щекотала ей скулу. Вдруг он  укусил  е„
за ухо, было почти больно. Дверь распахнулась, с треском ударившись о стену,
и в комнату ворвался зимний ветер. Он задул пламя в  камине,  как  свечу.  И
Перрин растаял, превратившись в  серую  дымку,  которую  ун„с  ветер.  Фэйли
осталась одна в темноте, отчаянно сражаясь с ветром. Но он  подхватил  е„  и
закружил, и она  уже  не  могла  отличить  верх  от  низа.  Она  была  одна,
кружилась, как снежинка, в ледяной тьме  и  знала,  что  никогда  больше  не
найд„т Перрина.
   Она в панике бежала сквозь зам„рзший лес, завязая в  сугробах,  падала  и
снова поднималась, натыкалась на деревья, но бежала  дальше.  Зимний  воздух
царапал горло, как будто осколками стекла. С голых ветвей свисали  сосульки,
а в вершинах леса выл и смеялся ветер. Перрин очень рассердился, она  должна
бежать. Она не помнила, как она это сделала,  но  знала,  что  действительно
привела в ярость своего прекрасного волка. В  таком  состоянии  люди  обычно
начинают бросаться вещами. Но Перрин  никогда  не  делал  этого.  Он  просто
разложит е„ на коленях и отлупит, как уже сделал однажды,  давным-давно.  Но
зачем она бежит? Она должна направить его гнев в нужное русло.  И,  конечно,
заставить заплатить за унижение. Ну да, она иногда, можно сказать,  пила  из
него кровь, да ведь не больше маленького тазика! И не  в  прямом  смысле.  А
Перрин никогда не причинит ей вреда, она это знала. Но ещ„  она  знала,  что
должна бежать, не должна останавливаться, иначе погибнет.
   Если он меня поймает, мелькнула горькая  мысль,  по  крайней  мере,  одна
часть моего тела согреется. Фэйли рассмеялась, а земля вокруг не„ скорчилась
и осыпалась пеплом, как бумага, сгоревшая на свечке, и она знала, что  скоро
тоже исчезнет, рассыплется в пыль.
   Чудовищный кост„р взметнулся вверх, слизывая тьму алыми языками. Его  р„в
оглушал. Зачем она разделась, интересно знать? Холодно, до чего же  холодно!
Она лежала рядом с этим костром, но в костях был л„д, и казалось, что  стоит
подуть ветру, как плоть сорв„т с костей. Она придвинулась поближе к  костру.
Но холод остался, где-то под кожей. Ближе, ещ„ ближе. О Свет, горячо,  очень
горячо! Но почему не уходит холод? Ближе. Фэйли закричала от жгучей боли, но
внутри не таял л„д. Ближе. Ближе. Скоро она умр„т. Она  кричала,  но  вокруг
была только тишина и холод.
   Был день, но небо затянули серые тучи. Среди ветвей  кружился  снег.  Дул
л„гкий ветер, он проводил по  коже  ледяным  языком.  Вокруг  был  снег,  он
укрывал ветки белыми рукавицами. Голод терзал желудок тупыми зубами. Высокий
костлявый мужчина с шерстяным шарфом, закрывающим лицо, влил ей что-то в рот
из глинной кружки. У него были  острые  зел„ные  глаза,  как  два  изумруда,
окруж„нные сетью тонких шрамов. Он стоял на коленях на коричневом  шерстяном
одеяле. На этом же одеяле лежала она, а во второе,  белое,  была  зав„рнута.
Мужчина отодвинул кружку, чтобы Фэйли успела  проглотить,  потом  пододвинул
снова. Она почувствовала на языке вкус чая с м„дом. Зубы стучали об кружку.
   - Не торопись, ты не должна пролить ни капли, - мягко  сказал  мужчина  с
зел„ными глазами. Это было странно: мягкий тон не сочетался с резким голосом
и суровым лицом. - Они нанесли урон твоей чести. Но ты мокроз„мка, может, ты
этого не понимаешь.
   Медленно она сообразила, что это не сон. Сквозь серый покров теней  стали
пробиваться мысли,  но  таяли,  когда  она  тянулась  к  ним.  Белое  одеяло
оказалось покрывалом для гай'шайн. Е„ путы исчезли. Он забрал у не„  кружку,
но только для того, чтобы вновь наполнить е„ из кожаного бурдюка  на  поясе.
Над кружкой заклубился пар, в воздухе разн„сся аромат чая.
   Фэйли била крупная дрожь. Она завернулась поплотнее в одеяло. В  ступнях,
как цветок, распустилась боль. Она не могла выпрямиться. Не  то,  чтобы  она
хотела, конечно. Если выпрямиться, ноги откроются. Она думала о тепле, не  о
приличиях. Чего стоило сохранить хотя бы тепло! Зубы голода стали острее,  а
остановить дрожь было невозможно. Л„д из-под кожи  никуда  не  делся,  а  от
т„плого чая  остались  одни  воспоминания.  Мускулы  превратились  в  пудинг
недельной давности. Ей хотелось  смотреть  на  кружку,  которая  наполнялась
мучительно медленно, но Фэйли заставила себя поискать взглядом спутников.
   Все они были здесь же - стояли на коленях, кутаясь в одеяла.  Снег  падал
им на плечи и на волосы. Перед каждой из женщин сидел гай'шайн c бурдюком  и
кружкой. Байн и Чиад жадно глотали чай, как  и  все  остальные,  хотя  Фэйли
думала, что их жажда так  не  мучает.  Кто-то  смыл  кровь  с  лица  Байн  и
обработал рану. Фэйли удивило то, что теперь две Девы  выглядели  такими  же
измотанными, как другие пленницы. У остальных от Майгдин до Ласиль  вид  был
такой, как будто - как там Перрин выразился однажды? - им  пришлось  толкать
подвод с дровами. Но все были живы, а это сейчас главное. М„ртвые  не  могут
бежать.
   Ролан и другие алгай'д'сисвай стояли недалеко от пленников  по  колено  в
снегу. Пятеро мужчин и трое женщин; они  равнодушно  смотрели  на  гай'шайн.
Ч„рные вуали  висели  на  груди.  С  полминуты  Фэйли  оглядываясь,  пытаясь
ухватить ускользающую мысль. Ах, да! Почему больше никого нет? Конечно,  чем
меньше  охраны,  тем  легче  бежать.  Нет,  ещ„  что-то  было.  Поймать   бы
разбегающиеся мысли!
   Внезапно  она  поняла,  что  находится  за  спинами  айильцев.  В  голове
мгновенно возник и вопрос, который не удавалось поймать, и  ответ  на  него.
Откуда взялись гай'шайн? В сотне  шагов,  скрытая  деревьями  и  снегопадом,
проходила колонна айильцев. С колонной двигались фургоны и  вьючные  лошади.
Нет, не колонна. Река. Вместо сотни Шайдо Перрину предстояло  встретиться  с
целым кланом! Как они могли пройти в двух днях пути от Абилы, чтобы в городе
не подняли тревогу, пусть страна и охвачена анархией? Фэйли бы не  поверила,
если  б  не  видела  доказательств  собственными   глазами.   Внезапно   она
почувствовала себя совершенно обессиленной. Может,  бежать  им  удастся,  но
Фэйли сильно в этом сомневалась.
   - Ты сказал, что они нанесли урон моей чести. Как? -  С  трудом  спросила
она, но тут же захлопнула рот, чтобы зубы не стучали. Потом  снова  открыла,
когда гай'шайн подн„с кружку к е„ губам. Она  машинально  сделала  несколько
глотков горячего, как жизнь, чая, и заставила себя глотать медленнее. В  чае
было слишком много м„да, но он немного помог утолить голод.
   - Вы, мокроз„мцы, ничего не знаете, - вс„ так же мягко объяснил  мужчина.
- Гай'шайн не дают одежду, кроме белой. Но они боялись, что ты зам„рзнешь до
смерти, и вс„, во что они тебя смогли завернуть, это в свои куртки. Ты  была
опозорена, мягко говоря, если у мокроз„мцев, конечно, есть хоть капля чести.
Ролан и некоторое другие - из Мера'дин, но Эфалин-то - Дева Копья. Эфалин не
должна была этого допустить.
   Опозорена? Нет, скорее взбешена. Не в силах оторваться от  кружки,  Фэйли
скосила глаза на неот„санного громилу, который н„с е„, как мешок с пшеном, и
шл„пал периодически, как лошадь. Она попыталась  вспомнить,  как  радовалась
каждому шлепку, который не  позволял  ей  заснуть,  но  не  смогла.  Это  же
невозможно! Ролан совершенно не похож на человека, который прон„с бы кого-то
на руках часть дня и всю ночь. Он дышал легко, как будто никуда и не  ходил,
не говоря уж о том, чтобы нести на  плече  человека.  Мера'дин?  С  Древнего
Наречия это переводилось как Безродный, но это ничего не сказало Фэйли. Хотя
она заметила нотку презрения в голосе гай'шайн.  Надо  спросить  при  случае
Байн и Чиад, лишь бы эта тема не была одной из тех, на  которые  айильцы  не
говорят с мокроз„мцами, даже с близкими друзьями.  Любой  клочок  информации
может оказаться полезным и помочь бежать.
   Так,  значит,  они  заворачивают  пленников,  чтобы  не  зам„рзли.  Ролан
рисковал зам„рзнуть сам. Ладно, это дало ему преимущество перед остальными в
глазах Фэйли. Очень маленькое преимущество,  учитывая  вс„  остальное.  Быть
может, она просто нарежет его  уши  ломтиками.  Если,  конечно,  подверн„тся
шанс, когда вокруг тысячи Шайдо. Тысячи? Их тут были сотни тысяч, и  десятки
тысяч из них были алгай'д'сисвай. Фэйли мысленно ругала себя  и  боролась  с
отчаянием. Им удастся бежать, всем им, а на память она прихватит уши Ролана.
   - Ролан за вс„ заплатит, и все остальные тоже, -  прохрипела  она,  когда
гай'шайн снова отодвинул кружку, чтобы наполнить. Он с подозрением покосился
на не„, и Фэйли быстро добавила:
   - Ты это верно заметил, я мокроз„мка. Большинство моих друзей - тоже.  Мы
не следуем джи'и'тох. По вашим  обычаям,  нас  вообще  нельзя  превратить  в
гай'шайн,  так?  -  Лицо  мужчины  не  изменилось,  только  д„рнулось  веко.
Закралась мысль, что зря она открывает свои планы этому человеку, но язык не
слушался. - А что, если Шайдо нарушат и другие  обычаи?  Что,  если  они  не
позволят тебя уйти, когда кончится твой срок?
   - Шайдо нарушили многие обычаи, - спокойно сказал он, - но  я  не  стану.
Мне носить белое ещ„ чуть больше полугода. До того времени  я  буду  служить
смиренно, как предписывают традиции. Если ты уже так хорошо говоришь,  тебе,
наверное, уже достаточно чаю.
   Фэйли выхватила кружку у него из рук. Брови гай'шайн  поползли  вверх,  и
она быстро подхватила одеяло свободной рукой.  Вот  он,  похоже,  знал,  что
перед ним женщина, а не лошадь. Щ„ки Фэйли запылали. Свет,  размахалась  тут
руками,  как  крыльями!  Нужно  подумать,  сконцентрироваться.  Е„  разум  -
единственное оружие, которым она владеет. Фэйли готова была поклясться,  что
сейчас это самое оружие напоминает горку обледеневшего паштета. Она  сделала
большой глоток чая и задумалась. Е„ окружает целый клан, и  надо  превратить
это в преимущество. Но в голову не приходило ничего путного. Вообще ничего.

ГЛАВА 4
ПРЕДЛОЖЕНИЯ

   - Что у нас здесь? - тв„рдо произн„с женский голос. Фэйли подняла  взгляд
и замерла, мысли о горячем чае вылетели у не„ из головы.
   Две женщины Айил появились  из-за  завесы  кружащегося  снега,  утопая  в
покрывавшем землю белом ковре, который, однако, не в силах был замедлить  их
шага. А  между  ними  шла  женщина,  облач„нная  в  белые  одежды  гай'шайн.
Спотыкаясь на каждом шагу, она изо всех сил старалась не отставать,  и  одна
из Айил сжимала рукой ей плечо, заставляя идти быстрее. Не  менее  остальных
заслуживала та внимания. Покорно шагала она, голову склонив как можно  ниже,
и, как положено, широкие рукава не открывали рук, но, судя по блеску, одежда
е„ была  ш„лковой.  Гай'шайн  не  дозволено  носить  драгоценностей,  однако
широкий искусно сработанный пояс из золота и самоцветов охватывал е„  талию,
а едва  видимое  из-за  капюшона  ожерелье  закрывало  шею.  Немногие  могли
позволить себе такое, разве что в королевских семьях. Но, как бы странно  ни
выглядела гай'шайн, взгляд Фэйли обратился к  тем,  что  шли  рядом  с  ней.
Что-то говорило ей: они - Хранительницы  Мудрости.  Никем  другим  не  могли
оказаться женщины, выглядевшие столь властно: такие отдают приказы и ждут их
немедленного исполнения. Кроме того, они приковывали взор одним своим видом.
Женщина с острым взглядом голубых глаз, подталкивающая впер„д  гай'шайн,  не
уступала ростом большинству мужчин Айил, тогда как другая была,  по  меньшей
мере, на пол-ладони выше Перрина! Она была не грузной,  нет.  Только  вот...
Ж„лтые, как песок, волосы, ниспадающие до талии, удерживались сзади  широкой
лентой, и коричневая шаль, накинутая на плечи,  была  распахнута,  выставляя
напоказ невероятно большую  грудь,  почти  не  скрываемую  блузой.  Как  она
умудряется не замерзать, открывая столько кожи в такую погоду?  Да  все  эти
браслеты из кости и золота должны казаться ледяными оковами!
   Они  остановились  перед  стоящими  на  коленях  пленницами,  женщина   с
пронзительным взглядом неодобрительно нахмурилась при  виде  захвативших  их
Шайдо и резко взмахнула рукой, отсылая их. Свободной  рукой.  По  непонятной
причине  руки  с  плеча  гай'шайн  она  не  убирала.  Три  Девы   немедленно
повернулись и бросились прочь, поспешив слиться с идущей мимо  толпой.  Один
из мужчин последовал за ними столь же быстро, но Ролан с остальными,  прежде
чем уйти, обменялись выразительными взглядами. Возможно, это значило что-то,
возможно нет. Внезапно  Фэйли  поняла,  что  чувствует  человек,  тонущий  в
водовороте и отчаянно цепляющийся за соломинку.
   - Здесь у нас ещ„ гай'шайн для  Севанны.  -  Невероятно  высокая  женщина
говорила так, словно нечто забавляло е„. Она  имела  волевое  лицо,  которое
некоторые могли бы счесть красивым, но, по сравнению со своей спутницей, она
казалась просто кроткой. - Севанна не уйм„тся, пока не сделает гай'шайн весь
мир, Терава. И не могу сказать, что я против, - закончила она со смешком.
   Другая Хранительница Мудрости не  смеялась.  Е„  лицо  было  каменным.  И
каменным был голос:
   - Довольно ей уже гай'шайн, Сомерин. Их слишком  много.  Из-за  этого  мы
полз„м, в то время как должны мчаться. - Е„ стальной взгляд  прош„лся  вдоль
ряда коленопреклон„нных женщин.
   Фэйли вздрогнула, когда этот взгляд коснулся е„,  и  поспешила  уткнуться
лицом в кружку. Никогда до этого она не видела Теравы, но, едва встретившись
с ней глазами, осознала, какого эта  женщина  сорта.  Стремящаяся  сокрушить
всякое сопротивление без остатка и  способная  усмотреть  вызов  в  случайно
брошенном взгляде. Достаточно худо повстречаться с такой и  при  королевском
дворе, и на дороге, но побег может обернуться вовсе  неосуществимой  затеей,
прояви эта женщина к ней личный интерес. И вс„ же она  продолжала  наблюдать
за ней краем глаза, так следишь за гадюкой, что, блестя  на  солнце  чешу„й,
свернулась кольцами в футе от твоего лица.
   Покорно, думала она. Я покорно стою на коленях, и все мои мысли - лишь  о
чае, который пью. Незачем смотреть на меня дважды,  ты,  ведьма  с  ледяными
глазами. Остальные, она надеялась, заметят, что она делает.
   Не Аллиандре. Эта попыталась подняться на распухшие ноги, едва не упала и
вновь  опустилась  на  колени,  поморщившись  от  боли.  Но  даже  так   она
выпрямилась под падающим снегом и  гордо  вскинула  голову,  а  в  полосатое
одеяло куталась так, словно это была роскошная  мантия.  Обнаж„нные  ноги  и
растр„панные ветром волосы слегка портили картину, но вс„ равно она казалась
воплощ„нным высокомерием.
   - Я Аллиандре Марита Кигарин, Королева Гэалдана, - надменно провозгласила
она,  как  королева,  обращающаяся  к  разбойному  сброду.  -  Вы   проявите
благоразумие, отнесясь ко мне и моим спутницам с должным почтением, а  также
наказав тех, кто обош„лся с нами так  грубо.  Вы  сможете  получить  за  нас
большой выкуп,  больший,  чем  способны  представить,  и  прощение  за  свои
злодеяния. Моя госпожа и я требуем должного жилища на время, покуда не будут
улажены  формальности,  да,  и  для  е„  служанки  тоже.  Нет  необходимости
совершать столь многое для  остальных  -  до  тех  пор,  пока  им  не  будет
причинено вреда. Никакого выкупа, если будете  худо  обращаться  со  слугами
моей госпожи.
   Фэйли застонала бы - неужели  эта  идиотка  считает,  что  они  попали  к
простым бандитам? - если бы только у не„ было на это время.
   - Это правда, Галина? Она действительно  королева  мокроземцев?  -  Из-за
линии пленниц выехала ещ„ одна женщина, е„ высокий ч„рный мерин легко ступал
по снегу. Она должна была быть Айил, но Фэйли  не  чувствовала  уверенности.
Нелегко сказать точно, когда та сидит верхом, но она, по  крайней  мере,  не
ниже е„ самой, а такое не редкость лишь среди Айил.  И  уж  конечно,  только
Айил могли принадлежать эти зел„ные глаза на потемневшем от солнца  лице.  И
вс„ же... Широкая т„мная юбка, на первый взгляд, выглядела так же, как и те,
что носили женщины этого  народа,  но  имела  разрез  для  верховой  езды  и
казалась ш„лковой, так же как и кремового цвета блуза. В  стременах  красные
сапожки. Широкий платок, удерживающий  сзади  длинные  светлые  волосы,  был
отделан красным ш„лком, сверху - кольцо из золота и самоцветов. В отличие от
Хранительниц Мудрости, носивших украшения лишь из золота  и  кости,  на  ней
были нити крупного жемчуга и ожерелья  из  изумрудов,  сапфиров  и  рубинов,
которые наполовину закрывали такую же большую, как у Сомерин, грудь. Тем  же
отличались и браслеты, унизывающие е„ руки чуть ли не до локтей, к  тому  же
Айил не носят колец, а драгоценные камни сверкали на каждом пальце всадницы.
И на ней не было т„мной шали  -  яркий  малиновый  плащ  с  золотой  каймой,
подбитый белым мехом, вспыхивал вокруг не„, колыхаясь под порывами жестокого
ветра. Тем не менее, в седле она сидела с присущей  Айил  неловкостью.  -  И
королевская, - она запнулась, произнося непривычное слово,  -  госпожа?  Это
значит, Королева принесла ей клятву верности? Поистине сильная женщина, если
так. Ответь мне, Галина!
   И гай'шайн в шелках  втянула  голову  в  плечи,  на  губах  е„  появилась
заискивающая улыбка. - И правда сильная женщина, коли ей королевы в верности
клянутся, Севанна, - поспешно сказала она. - Я о таком никогда  не  слышала.
Но думаю, она - та, за кого себя выда„т. Видела я однажды  Аллиандре,  давно
правда, но девчонка  эта  вполне  могла  в  такую  женщину  превратиться.  А
коронована она была, Королевой Гэалдана. Как е„ в Амадицию занесло,  даже  и
не знаю. Белоплащники или  Роедран  там  схватили  бы  е„  в  миг,  если  бы
только...
   - Довольно, Лина, - ж„стко проговорила Терава,  рука  е„  с  силой  сжала
плечо Галины. - Ты же знаешь, я терпеть не могу тво„ ныть„.
   Гай'шайн  вздрогнула,  как  от  удара  и  захлопнула  рот.  Чуть  ли   не
скорчившись, она улыбнулась Тераве с ещ„  большим  раболепием,  чем  прежде.
Защищающе вскинула руки, и на пальце сверкнуло золото. А в глазах  -  страх.
Т„мных глазах. Она не Айил, нет сомнений. Терава обратила на  пресмыкающуюся
перед ней женщину не больше внимания, чем на собаку, примчавшуюся на  зов  к
ноге. На Севанну смотрела она. Искоса на гай'шайн  бросила  взгляд  Сомерин,
губы е„ скривились в презрении. Запахнув шаль на груди, она тоже  посмотрела
на Севанну. Немногому Айил позволяли отражаться  на  своих  лицах,  но  ясно
было, что Севанна ей не нравится и в то же время внушает опасение.
   Фэйли тоже взглянула на всадницу, поверх своей кружки. В некотором смысле
это было подобно созерцанию Логайна или Мазрима  Таима.  Равно  как  и  они,
Севанна вписала сво„ имя в историю  огн„м  и  кровью.  Кайриэну