дно,  но нынешний Гэалдан был  в
древности  частью  Манетерена; Аллиандре  не обрадуется,  прослышав  о таком
знамени! Невысокая коренастая женщина, присев в низком реверансе, забрала  у
Перрина поводья Ходока;  ради нее он натянул на лицо довольное  выражение  и
нацепил улыбку. Считается, что лордам должно подчиняться, а если его считают
лордом, что ж, ничего  не попишешь: хотя  лорд из него получается  никуда не
годный.
     Майгдин,   чью   лошадь   увели   вместе  с  остальными,   подбоченясь,
рассматривала  колыхнувшиеся знамена Как  ни удивительно,  оба  узелка несла
Бриане, и весьма неловко; она недовольно  хмурилась,  поглядывая  на  другую
женщину.
     - Я уже слышала о  таких  знаменах, - вдруг сказала Майгдин с гневом  -
гнева не было в  голосе, и лицо оставалось холодным, как лед, но запах гнева
ударил Перрину в нос. - Их подняли в Андоре. Люди в Двуречье восстали против
своего законного правителя. Кажется, Айбара - это двуреченское имя.
     -  В  Двуречье,  госпожа  Майгдин, нам  мало  что  известно о  законных
правителях,  -  прорычал Перрин. Он готов  был  шкуру содрать с любого,  кто
заикнется об этом. Если слухи о  бунте разошлись так далеко... У него и  так
хлопот  выше головы, чтобы  новые  прибавлять. - Думаю, Моргейз была хорошей
королевой, но нам пришлось защищаться самим. - Вдруг до него дошло, кого ему
напоминает Майгдин.  Илэйн. Особого значения это не  имело: и за тысячу миль
от Двуречья он встречал людей, которые, коли судить по внешности, могли быть
родственниками тем,  кого он знавал у себя  дома. Тем не менее,  у нее  есть
причина  сердиться. Судя по  выговору, она  могла быть  андоркой. -  Дела  в
Андоре не так плохи, как  вы могли слышать, - сказал Перрин.  -  В Кэймлине,
когда  я был там  в  последний раз, все  было спокойно. Ранд -  Возрожденный
Дракон - намерен возвести на Львиный Трон дочь Моргейз, Илэйн.
     Ничуть не  успокоенная, Майгдин повернулась  к  нему, сверкая  голубыми
глазами.
     - Он намерен возвести ее на трон? Никто не возводит королеву на Львиный
Трон! У Илэйн есть все права на трон Андора!
     Чеша в затылке, Перрин желал одного, чтобы Фэйли перестала так спокойно
смотреть на Майгдин и что-нибудь да  сказала.  Но она лишь заткнула перчатки
за  пояс.  Пока Перрин  соображал, что  же ответить,  вперед  кинулась Лини,
схватила Майгдин за руку и встряхнула так, что у женщины клацнули зубы.
     - Извинись! - рявкнула Лини. - Этот человек тебе жизнь спас, Майгдин! И
ты забылась! Разве так говорит с лордом простая деревенская  женщина? Помни,
кто ты такая!  И смотри, как бы из-за твоего языка голове плохо  не стало! А
если  этот юный лорд не  в ладах с  Моргейз, что  ж, всем известно, что  она
умерла. Да и не твоего ума это дело! А теперь извинись, пока он не осерчал!
     Майгдин, открыв рот,  уставилась  на Лини, еще более ошеломленная,  чем
Перрин.  И  вновь  она  удивила  его.  Вместо  того,  чтобы  напуститься  на
седовласую  женщину,  Майгдин  медленно  выпрямилась,   расправила  плечи  и
взглянула прямо в глаза Перрину.
     - Лини совершенно права. Я не вправе так говорить с  вами, лорд Айбара.
Прошу меня простить. Смиренно прошу вашего прощения.
     Смиренно? С гордо выставленной челюстью и тоном  под стать Айз Седай? А
по запаху судя, готова перекусить древко копья.
     -  Я  прощаю  вас,  -  торопливо  произнес  Перрин.  Что  ничуть  ее не
умиротворило.
     Она  улыбнулась,  с благодарным  видом, но  он  чуть  ли не  слышал  ее
зубовный скрежет. Неужели все женщины сумасшедшие?
     -  Муж  мой, им  бы не  помешало  освежиться,  -  наконец-то вступила в
разговор  Фэйли. - Они проделали  долгий путь,  а  последние несколько часов
оказались для них особенно утомительны. Айрам покажет мужчинам, где умыться,
женщин я  возьму с собой. Сейчас распоряжусь  о влажных полотенцах, чтобы вы
могли вытереть руки и лицо, - сказала она Лини и Майгдин.
     Жестом  подозвав Бриане, Фэйли повела  женщин к  шатру. Кивнув Перрину,
Айрам махнул мужчинам рукой, приглашая их за собой.
     - Когда умоетесь, мастер Гилл, я бы  хотел  поговорить с вами, - сказал
Перрин.
     Будто вновь завертелось  огненное  колесо. Майгдин крутанулась волчком,
потрясение  глядя на Перрина, две другие женщины застыли на месте. Талланвор
схватился за  меч, Балвер приподнялся на  цыпочках,  склонив  голову  набок.
Наверное, не как волк, скорее, как птица,  высматривающая  кошек. Коренастый
Базел Гилл, выронил свои пожитки и подскочил чуть ли не на фут.
     -  Что ж,  П-перрин,  - заикаясь,  промолвил  он,  стаскивая  с  головы
соломенную  шляпу.  В пыли,  покрывавшей  его  щеки, пот пробороздил  темные
дорожки. Он наклонился было поднять свой узелок, вдруг  передумал и поспешно
выпрямился. - То есть,  лорд Перрин... Я... я подумал, что  это ты, но... но
все  кличут тебя лордом, и я не был уверен, захочешь  ли  ты  узнать старого
содержателя гостиницы.  - Утерев  платком  почти лысую  голову,  Базел  Гилл
рассмеялся.  -  Конечно, я  поговорю  с  тобой. А с  умыванием  можно  чуток
погодить.
     -  Привет,  Перрин.   -  окликнул  рослый  мужчина.  Крепко  сбитому  и
мускулистому, со шрамами на лице и руках, Ламгвину Дорну вечно полуопущенные
веки придавали  какой-то ленивый, сонный вид. - Что юный Ранд - Возрожденный
Дракон,  мы с  мастером Гиллом слыхали. Нужно было  сообразить, что и ты  не
затерялся в мире. Госпожа Майгдин,  Перрин Айбара - хороший  человек. Думаю,
можете  доверять ему во всем. -  Латвии вовсе не  был  ни сонным лентяем, ни
безмозглым увальнем.
     Айрам  нетерпеливо мотнул головой, и Ламгвин  со спутниками двинулся за
ним, но  Талланвор с  Балвером  то  и дело оглядывались на Перрина и мастера
Гилла. И на женщин тоже поглядывали. Фэйли  все  же увела  их за собой, хотя
они тоже  непрестанно  оборачивались, глядели то  на Перрина, то на  мужчин,
шедших за Айрамом.  Кажется, все они не  очень-то обрадовались тому, что  их
разлучили.
     Мастер Гилл промакивал лоб и беспокойно  улыбался. Свет, почему от него
пахнет страхом? Из-за него, Перрина? Из-за человека, который как-то связан с
Возрожденным Драконом, называет себя лордом и возглавляет пусть и маленькую,
но армию, и который вдобавок решил угрожать Пророку? Не забудь еще Айз Седай
с кляпом во рту. Нет, мрачно подумал Перрин, нечего тут. пугаться. Все  они,
наверное, боятся, что он может их убить.
     Пытаясь  успокоить  мастера Гилла, Перрин  отвел его  к  большому дубу,
шагах  в ста от  красно-белой палатки. Почти  вся листва с  дерева облетела,
оставшиеся листья побурели, но  толстые  раскидистые  сучья  давали  подобие
тени, а  могучие узловатые  корни выпирали над землей  точно скамьи. Одну из
развилок толстого корня Перрин облюбовал давно, еще когда  разбивали лагерь,
- ведь ему пришлось сидеть и бить баклуши. Едва он порывался сделать  что-то
полезное, тут же находилось с десяток рук, оставлявших его без работы.
     Но  Базел  Гилл  не успокаивался,  сколько  Перрин  не  расспрашивал  о
"Благословении Королевы", гостинице в Кэймлине, которой владел Гилл, сколько
бы ни вспоминал, как ему там понравилось. Пожалуй, эти воспоминания и впрямь
не могли утешить Гилла: ведь тогда с Перрином была Айз Седай; а разговоры  о
Темном, а  поспешный  уход  среди  ночи... Гилл ерзал, мял  в  руках узелок,
прижимая его  к  груди, засовывал  под мышку,  отвечал двумя-тремя  словами,
поминутно облизывая губы.
     -  Мастер Гилл,  -  наконец  промолвил  Перрин, -  хватит величать меня
лордом Перрином.  Никакой  я не лорд.  Объяснить все сложновато, но я-то  не
лорд, и вам это известно.
     - Да, конечно, - ответил  толстяк,  наконец-то усевшись  спокойно.  Ему
будто  не хотелось  ни на миг выпустить  из рук пожитки, но  все  же положил
узелок наземь и очень медленно распрямился. - Как скажете, лорд Перрин. А-а,
Ранд... Лорд Дракон... он в самом деле  хочет, чтобы леди Илэйн заняла трон?
В ваших словах я не  сомневаюсь,  конечно,  но... -  торопливо  прибавил он.
Сорвав шляпу, Гилл вновь принялся утирать лоб.  Даже для своей комплекции  в
такую жару  он, кажется,  потел раза  в два обильнее. - Уверен,  Лорд Дракон
поступит  именно  так, как  вы говорите. - Он  неуверенно  рассмеялся. -  Вы
хотели поговорить со мной. И вряд ли о моей старенькой гостинице.
     Перрин устало выдохнул. Он  думал, самое  худшее -  когда  перед  тобой
расшаркиваются и кланяются старые приятели и соседи, ан нет... Они-то иногда
забывают о "лорде Перрине" и говорят что думают. И никто из них не боится.
     -  Вы  очень далеко  от дома,  -  мягко промолвил Перрин.  Незачем быть
излишне настойчивым, тем более с человеком, который поминутно вздрагивает. -
Мне бы хотелось узнать,  что привело вас сюда. Надеюсь, не  беды  и невзгоды
тому причиной?
     - Говори прямо, Базел Гилл, - резко сказала вышедшая из-за дуба Лини. -
И  без прикрас, ладно? - Кажется, отсутствовала она совсем недолго, но у нее
сыскалось время умытся и причесаться, уложить седые волосы аккуратным пучком
на затылке. И  выбить  пыль из  своего  шерстяного платья. Коротко присев  в
небрежном реверансе перед Перрином, она повернулась к Гиллу и  погрозила ему
узловатым  пальцем. - Три вещи  досаждают  человеку: ноющие зубы, натирающие
ноги туфли  и болтающий впустую  мужчина. Так что ближе к делу и  не утомляй
молодого  лорда  ненужными подробностями.  - Мгновение она  буравила хозяина
гостиницы  предостерегающим  взглядом,  потом  вдруг  вновь   присела  перед
Перрином в  реверансе. - Ему очень нравится себя слушать, как  и большинству
мужчин, но теперь, милорд, он вам все расскажет, все как есть.
     Мастер Гилл сердито покосился на Лини и, когда  она махнула ему  рукой,
что-то  пробормотал  под нос.  Перрину  вроде  как  послышалось:  "Костлявая
старая..." А потом Гилл произнес:
     - Что произошло... просто и без затей... - Толстяк вновь бросил на Лини
косой взгляд,  но она  будто ничего не заметила. - Так вот, отправился я  по
одному делу в Лугард. Хотел вина  прикупить. Но вам-то это неинтересно. Взял
я с собой, конечно, Ламгвина, да и  Бриане пришлось, потому как она без него
и часу прожить не может. А по пути мы повстречались с  госпожой Дорлайн, или
как  мы  ее называем,  госпожой Майгдин,  с  Лини  и  Талланвором.  Да, и  с
Балвером, разумеется. На дороге возле Лугарда.
     -  Мы с Майгдин служили в Муранди, -  нетерпеливо вмешалась Лини. -  До
волнений. Талланвор  был бойцом  одного  Дома,  а Балвер  служил секретарем.
Разбойники сожгли поместье, и наша хозяйка не могла нам  больше платить. Вот
мы  и  решили,  что  лучше  нам  поискать  счастья  в  иных краях. А  вместе
сподручнее - времена-то нынче беспокойные.
     - Я  и говорю.  Лини,  -  пробурчал мастер Гилл, почесывая  за ухом.  -
Виноторговец уехал  из  Лугарда, куда-то за город, за чем уж не знаю, и... -
Он покачал головой. -  Столько всего и не упомнишь, Перрин. То есть, я хотел
сказать, лорд  Перрин.  Простите  меня.  Вы  же  знаете,  в нынешние времена
повсюду беспорядки.  Из  одного опасности бежишь и сразу в другую попадаешь.
Уезжали мы все дальше от Кэймлина, пока не очутились тут.
     Перрин кивнул. Похоже  на правду, хотя у людей  находится сотня причин,
чтобы  солгать  или не сказать  всей правды.  Поморщившись, Перрин  запустил
пятерню в волосы.  О  Свет!  Он стал подозрителен почище  кайриэнца,  и  чем
глубже Ранд впутывает его в свои дела, тем хуже. Ну почему именно Базел Гилл
обязательно должен лгать? Камеристка  благородной дамы, привыкшая  к особому
положению  и  в  тяжелую  годину оказавшаяся  за  порогом, -  это  объясняет
поведение Майгдин. Но лишь отчасти.
     Лини сложила руки на  поясе, но зорко следила за Перрином,  будто сокол
какой,  и  мастер Гилл, едва замолчав,  принялся  нервно ерзать.  И  гримасу
Перрина воспринял как требование  продолжать  рассказ. Он  засмеялся, скорее
нервно, чем весело.
     - Я столько стран повидал со времен Айильской Войны! А тогда я был куда
тоще. Ладно, лишь бы  подальше от Амадора.  Естественно,  мы  бежали  оттуда
после того как столицу захватили Шончан. Но, по правде сказать, они немногим
хуже Белоплащников, так что я мог бы...
     Он умолк, когда Перрин вдруг наклонился к нему и схватил за грудки.
     - Шончан, мастер Гилл? Вы  уверены? Или  это просто слухи, навроде тех,
что молва распускает об Айил или Айз Седай?
     - Я их видел, - ответил Гилл, неуверенно переглядываясь с Лини. - И так
они себя  называют.  Странно, почему  вы  ничего  не  знаете.  Вести  об  их
возвращении неслись впереди нас  от самого Амадора. Эти Шончан хотят,  чтобы
все  о них знали.  Чудной народ,  и  твари у  них странные. -  Голос старика
дрогнул.  -  Похожи на Отродий  Тени.  Большие летающие  твари, с  кожистыми
крыльями,  на них верхом  ездят. Есть  и похожие  на ящериц и с доброго коня
ростом. А еще я видел трехглазых. Я видел их! Видел!
     - Я верю,  -  промолвил Перрин, разжав  пальцы. - Я  их тоже видел. - У
Фалме, где в считанные минуты погибла тысяча Белоплащников, а  чтобы изгнать
Шончан,  потребовались  погибшие герои, явившиеся  по зову Рога Валир.  Ранд
говорил, Шончан вернутся, но как они  успели?  Так скоро? О  Свет!  Если они
захватили Амадор, то и Тарабон тоже, и, наверное, почти целиком. Лишь глупец
убивает оленя,  зная, что за спиной раненый медведь. Сколько же стран Шончан
захватили? - Мастер Гилл, я не могу прямо сейчас отправить вас в Кэймлин, но
если  вы останетесь со мной  ненадолго, то я позабочусь,  чтобы вы оказались
дома  целым и  невредимым.  -  Если с ним еще безопасно  оставаться. Пророк,
Белоплащники, а теперь и Шончан...
     - По-моему,  вы человек хороший, -  вдруг сказала Лини. - Боюсь,  мы не
сказали вам всей правды, а наверное, стоило бы.
     - Лини, что ты говоришь? - воскликнул мастер Гилл, вскакивая на ноги. -
Думаю, на нее жара  подействовала, - обернулся он к  Перрину. - Да и  дорога
сказывается. Знаете ведь, как со старухами бывает. Помолчи, Лини, ладно?
     Лини оттолкнула руку, которой Гилл попытался закрыть ей рот.
     - Но-но, Базел Гилл! Я тебе покажу  "старуху"! Если можно так  сказать,
Майгдин бежит от Талланвора,  а он гонится за  нею.  Мы все гнались, вот уже
четыре дня.  Едва  лошадей не загнали до  смерти и сами  не  погибли. Что  ж
удивляться, коли она сама не знает, чего хочет! Вы, мужчины, обычно женщин с
панталыку сбиваете, так что в головке женской связных  мыслей не остается, а
потом  прикидываетесь,  будто  ни при чем.  С вами одного  держаться  надо -
почаще уши вам драть, вот как. Девочка собственных чувств пугается! Поженить
их обоих, и чем скорее, тем лучше!
     Мастер Гилл, раскрыв от изумления рот,  воззрился на Лини, и Перрин  не
был уверен, что и у него челюсть не отвалилась.
     - Не знаю, понял ли я, чего вы от меня хотите, - медленно промолвил он,
и седоволосая женщина тут же принялась растолковывать.
     - Не прикидывайся тупицей,  я  и  на миг этому не поверю. У тебя мозгов
побольше, чем у других. Вот у вас,  мужиков, дурнее нет привычки, как делать
вид, будто  у себя под носом ничегошеньки  не замечаете. - И куда подевались
все  реверансы?  Сложив  худенькие руки на  груди.  Лини строго  взирала  на
Перрина.  - Ну,  коли вольно притворяться, объясню сама. Как я слыхала, этот
твой Лорд Дракон что хочет, то и творит. Ваш Пророк людей хватает и женит по
своему усмотрению. Вот и ладно - бери Майгдин и Талланвора и пожени. Он тебе
спасибо скажет, да и она тоже. Когда у нее в башке все поуляжется.
     Ошеломленный Перрин посмотрел на мастера  Гилла, а тот пожал плечами  и
невесело усмехнулся.
     -  Если вы  не против, -  сказал Перрин  старой женщине, хмуро  на него
глядевшей, - у меня есть дела.
     И он  поспешил прочь, оглянувшись один-единственный раз.  Лини  грозила
пальцем мастеру  Гиллу и ругала его, а тот  вяло  отбивался.  Ветерок  дул в
другую сторону, и Перрин  не слышал, о чем  они  говорят. По правде сказать,
ему и не хотелось. Нет, они точно с ума посходили!
     Берелейн  взяла  с собой  двух горничных и  обоих ловцов  воров, но и у
Фэйли была некая  свита.  Возле  шатра  сидели,  скрестив  ноги,  около двух
десятков тайренцев и кайриэнцев, женщины, как и мужчины, в куртках и штанах,
и тоже  с мечами  на поясе. Волосы у всех -  не  ниже  плеч, подвязаны сзади
лентой,  навроде  айильского  "хвоста".  Перрина заинтересовало,  а  где  же
остальные. Они  редко  отходили далеко от Фэйли. Остается надеяться,  ничего
плохого не  случится. Она потому-то и взяла их под свое  крыло, чтобы они не
попали в какую-нибудь беду, и Свету ведомо, что  беды не  пришлось бы  долго
ждать, останься  эта компания юных дурней в Кайриэне.  По мнению Перрина, им
бы  не  помешала хорошая трепка, тогда бы у них хоть немного здравого смысла
прибавилось. А то дуэли, джи'и'тох, прочие айильские штучки. Что за дурость!
Когда Перрин подошел поближе, поднялась Ласиль, невысокая бледная женщина, к
отворотам  ее  куртки были приколоты  красные ленты,  а в  ушах покачивались
золотые кольца. В глазах  Ласиль светился такой призыв, что порой кое-кто из
двуреченцев  замечал: мол, ради поцелуя она  о мече забудет.  Сейчас ее взор
был каменно  тверд. Через миг  позади  Ласиль  оказалась Аррела -  высокая и
смуглая, с  коротко, как у Девы, подрезанными волосами. В отличие от Ласиль,
при взгляде на Аррелу становилось  ясно: она скорее бродячего  пса поцелует,
чем мужчину.  Эта пара двинулась  было  ко  входу в шатер,  явно намериваясь
загородить дорогу Перрину, но на них прикрикнул малый с квадратной челюстью,
в  куртке  с широкими рукавами.  Женщины с видимой неохотой сели  на  место.
Парелиан  с задумчивым  видом почесал  тяжелый подбородок.  Когда Перрин его
впервые увидел, он  носил  бороду  - что у  тайренцев вообще  редкость, - но
айильцы бород не отращивают.
     Перрин что-то тихо пробурчал о  всяких глупостях.  Тайренцы и кайриэнцы
телом и душой  были преданы Фэйли, и для  них мало значило  то,  что он - ее
муж. Айрам,  может, чересчур ревностно относился к охране Перрина, но он, по
крайней  мере,  свою опеку  распространял  и  на  Фэйли. А эти!.. Проходя  в
палатку, Перрин чувствовал на себе взгляды юных остолопов.
     В просторной и высокой палатке,  на  цветастом  ковре была  расставлена
мебель, которую  возили с  собой повсюду, включая большое зеркало в  тяжелой
раме. За исключением окованных медью сундуков, накрытых  вышитыми скатертями
и  приспособленных  под  столы, в  обстановке,  от  умывальника до  зеркала,
господствовали  прямые  линии и  яркая  позолота.  От  дюжины  ярко  горящих
светильников в шатре было  светло  -  к  тому  же  гораздо  прохладнее,  чем
снаружи; из-под  свода  палатки  свисала пара шелковых  драпировок, на  вкус
Перрина, излишне ярких и со слишком правильным узором - ряды птиц  и цветов.
Добрэйн снарядил их  в  путь  точно кайриэнскую  знать, хотя  самое "худшее"
Перрин  ухитрился  "потерять". Например,  огромную  кровать,  для  перевозки
которой  потребовалась  бы  целая  повозка.  И   кто  путешествует  с  такой
нелепицей?
     В шатре сидели Фэйли и Майгдин, в руках у них  были серебряные чеканные
кубки.  Вид  у  обеих был дружелюбно-настороженный  -  на губах улыбка, а  в
глазах острый блеск, точно прислушиваются к  чему-то, скрытому за словами, и
не скажешь, что случится в следующее мгновение: то ли в объятья бросятся, то
ли за  ножи  схватятся. В  отличие от большинства женщин Фэйли  вполне могла
схватиться за нож. Майгдин, умытая и причесанная, выглядела  посвежевшей. На
маленьком столике с мозаичной  столешницей были расставлены кубки и высокий,
подернутый  влагой  серебряный  кувшин,  от которого  исходил  мятный  запах
травяного чая.  Обе женщины оглянулись на вошедшего Перрина,  и на мгновение
на   лицах   возникло   почти   одинаковое  выражение:   холодное  удивление
неожиданному вторжению и неудовольствие от того, что беседу прервали. Хорошо
хоть, лицо Фэйли сразу же смягчила улыбка.
     -  М