хожий на трехглазую  кошку  размером  с  лошадь  в  бронзовой
чешуе, приводил обычных лошадей вокруг в  ужас  только  своим  присутствием,
корим как волосатая бескрылая птица ростом с человека, с длинными  постоянно
дергающимися  ушами  и  длинным  клювом,  который   казалось   тосковал   по
разрываемой плоти, огромные с'редит с длинными носами и  бивнями.  Ракены  и
еще большие то'ракены взлетали со  своих  посадочных  площадок  за  Рахадом.
Огромные ящерицы, машущие крылями подобно летучим мышам и несущие  на  своих
спинах людей. Выяснить названия было легко - любой шончанский солдат был  не
прочь обсудить необходимость разведчиков на ракенах и способности  корима  к
выслеживанию, а также обсудить возможности  с'редит  в  чем-либо  еще  кроме
перетаскивания тяжести, и разум гролмов из-за  которого  им  нельзя  слишком
доверять. Многое он узнал благодаря тому, чтолюди всегда хотят всегда одного
и того же: выпивки, женщин и немного игры в кости - какой бы приказ  они  не
исполняли. Тем не менее, эти солдаты были ветеранами.  Империя  Шончан  была
больше нежели все остальные страны между  Океаном  Арит  и  Хребтом  мира  и
находился под властью одной Императрицы, но его история почти  вся  состояла
из войн, восстаний  и  мятежей,  которые  отточили  и  поддерживали  военное
искусство его солдат. А выкорчевать фермеров будет еще труднее.
   Разумеется, не все солдаты ушли. Остался сильный гарнизон, в котором были
не только Шончан но и  закованные  в  стальную  броню  Тарабонские  мечники,
копейщики из Амадиции в панцирях, раскрашенных так,  чтобы  было  похоже  на
шончанские доспехи. И вдобавок к дворцовой страже Тайлин  Алтарцы.  Согласно
правилам, установленным Шончан, Алтарцы с красными полосками  крест  накрест
на груди, принадлежали Таилин так же как и парни охраняющие Дворец  Таразин.
Странно, но казалось ее это не радует. Это так же не радовало и тех  парней.
Они и люди в белой-зелено форме дома Митсобар смотрели  друг  на  друга  как
коты в тесной комнате.  Было  предостаточно  ссор  Тарбонцев  с  Амадийцами,
Амадийцев с  Алтарцами  и  со  всеми  остальными  вокруг,  застарелая  долго
сдерживаемая вражда бурлила через край, но никто не зашел  дальше  содранных
кулаков и пары проклятий. Пятьсот Стражей Последнего Часа сошли с корабля  и
по какой то причине застряли  в  Эбу  Дар.  В  большом  городе,  захваченном
Шончан,   случались   повседневные   преступления,   но   Стражи   принялись
патрулировать улицы так, как будто ожидали что вооруженная  до  зубов  армия
карманников,  громил  или  может  быть  разбойников  полезет  из-под  камней
мостовой. Алтарцы, Амадийцы и Тарбонцы держали свою вражду при себе.  Только
дурак стал бы спорить со Стражами Последнего Часа, и то только один раз. Еще
один отряд также разместился в городе - сотня  Огир,  в  черном  и  красном.
Иногда они патрулировали вместе с остальными, иногда бродили вокруг, неся на
плечах топоры с длинными рукоятями. Они были совсем не похожи на друга  Мэта
Лойала. У них были такие же широкие носы, уши с кисточками,  длинные  брови,
которые спадали до подбородка, и глаза размером с чайное блюдце,  но  Стражи
смотрели на человека так, будто интересовались не нужно ли отрубить ему пару
конечностей. Не нашлось ни одного дурака, что бы поспорить со Стражами  хотя
бы раз.
   Шончан схлынули  из  Эбу  Дар,  а  внутрь  хлынули  новости.  Даже  когда
подходило время сна, и купцам нужно было взбираться на чердаки и в мансарды,
они собирались в общих комнатах гостиниц,  курили  трубки  и  говорили,  что
знают такое, о чем никто и не догадывается. Они  засиживались  до  тех  пор,
пока дальнейшая болтовня помешала бы успешной торговле. Купеческие охранники
не волновались из-за прибылей, от которых им ничего не перепадет, и говорили
обо всем, иногда  говоря  правду.  Моряки  рассказывали  байки  каждому  кто
покупал им кружку эля или, еще лучше,  горячего  вина  со  специями,  и  чем
больше они пили, тем  больше  говорили,  о  портах  где  побывали,  событиях
которые видели, и о снах, которые им снились после того как их  головы  были
полны винных паров в последний раз. Было отчетливо ясно, что мир вокруг  Эбу
Дар по прежнему бурлит как Море Штормов. Говорили об Айил, которые грабят  и
жгут появляясь ото всюду, движущихся армиях, не принадлежащих Шончан, армиях
в Тире и Муранди, Арад Домане, Андоре и Амадиции, которая еще  не  полностью
была под контролем Шончан, и ряде армейских формирований  слишком  маленьких
что бы называться  армиями  в  самом  сердце  Алтары.  Исключая  Алтарцев  и
Амадийцев, казалось никто не был точно уверен, кто собирается сражаться и  с
кем, не исключая самих Алтарцев. Алтарцы поговаривали о том чтобы попытаться
извлечь выгоду из своих непрятностей, и при этом отплатить  за  обиды  своим
соседям.
   Тем не менее, новости, которые потрясли город больше всего, были о Ранде.
Мэт старался не вспоминать о нем или Перрине, но когда  Дракон  Возрожденный
был у всех на устах,  избежать  странных  цветных  завихрений  было  трудно.
Дракон Возрожденный мертв, говорил кто то  -  убит  Айз  Седай,  всей  Белой
Башней вместе, обрушившейся на него в Кайриэне, или может быть в Иллиане или
Тире. Нет, они похитили его и теперь он в заточении в Белой Башне.  Нет,  он
отправился в Белую Башню добровольно и дал клятву верности Престолу Амерлин.
Последнее вызвало наибольшее доверие, потому что несколько  людей  заявляли,
что они видели указ подписанный  самой  Элайдой.  У  Мэта  были  собственные
сомнения насчет того мертв Ранд или принес  клятву  верности.  По  какой  то
странной причине он  был  уверен,  что  узнает  о  смерти  Ранда,  а  насчет
остального, он не верил что мужчина добровольно подойдет к Белой Башне ближе
чем на сотню миль. Возрожденный он Дракон или нет.
   Эти новости - все их  версии  будоражили  Шончан  как  палка  муравейник.
Высокопоставленные офицеры с печальными лицами ежечасно днем и ночью  шагали
по Дворцу Таразин, держа в руках свои  странные  каски  с  плюмажами,  стуча
каблуками по плиткам  пола.  Курьеры  отбывали  из  Эбу  Дар  на  лошадях  и
то'ракенах. Сул'дам и дамани кроме  охраны  ворот,  принялись  патрулировать
улицы, охотясь на женщин, которые могут направлять. Мэт  избегал  попадаться
офицерам на глаза и вежливо кивал сул'дам, когда они проходили мимо. В какой
бы ситуации ни находился Ранд, находясь в Эбу Дар он ничем  не  мог  бы  ему
помочь. Сперва надо выбраться из города.
   На следующее утро после того, как голам пытался его  убить,  Мэт  сжег  в
камине все до единой длинные розовые ленты - огромную охапку -  едва  Тайлин
покинула свои апартаменты. Он также сжег розовый камзол, две пары  штанов  и
плащ, которые она для него приказала сделать. Вонь от горелой шерсти и шелка
заполнила комнаты и он открыл несколько окон чтобы слегка ее проветрить,  но
особо об этом не беспокоился. Он почувствовал огромное облегчение, облачаясь
в  ярко-синие  штаны,  вышитый  зеленый  камзол  и  синий  плащ,  украшенный
красочным орнаментом. Даже кружева не раздражали его. По крайней  мере,  они
не были розовыми. Больше никогда он не хотел видеть этот цвет!
   Нахлобучив  шляпу  на  голову  он,  он  выбрался  из  Дворца  Таразин   с
возобновившейся решимостью найти укромное местечко, чтобы спрятать  то,  что
было нужно для побега, даже если бы ему пришлось  посетить  каждую  таверну,
гостиницу или притон в городе десять раз подряд. Включая те, что  находились
в Рахаде. Сто раз! Серые чайки и чернокрылые водорезы кружились в  свинцовом
небе, которое предвещало дожди, а ледяной ветер, несущий вкус  соли,  ярился
над Мол Хара, трепля плащи. Он шел по мостовой словно хотел  разбить  каждый
ее камень. Свет, если понадобится он сбежал бы с Люкой в той одежде, которая
была на нем сейчас. Может Люка позволил бы ему  отработать  дорогу,  работая
шутом! Этот парень определенно на этом настоял  бы.  По  крайней,  мере  это
позволило бы ему держатся поближе к Алудре и ее секретам.
   Он прошел почти всю площадь, прежде  чем  осознал,  что  находится  перед
большим белым зданием, которое хорошо знал. Вывеска над аркой двери  гласила
"Странница".  Высокий  парень  в  черно-красных  доспехах  вышел  на  улицу,
придерживая локтем шлем с тремя тонкими  черными  перьями  и  встал,  ожидая
когда приведут его лошадь. С грубым лицом и сединой на висках, он не смотрел
на Мэта, и Мэт избегал бросать на  него  взгляды.  Вдобавок  к  внушительной
внешности он был Стражем Последнего Часа и  Генералом  Знамени.  "Странница"
была расположена недалеко от дворца, поэтому большинство комнат в  ней  были
заняты знатными Шончанскими офицерами, из-за этого он не заходил сюда с  тех
пор едва снова смог ходить. Простые Шончанские солдаты  были  не  такими  уж
плохими парнями - готовы  играть  полночи  напролет,  но  высокопоставленные
офицеры могли быть такими же как и местная знать. Все равно, ему ведь  нужно
было с чего-то начать.
   Общий зал остался почти таким же как он его помнил, с высоким потолком  и
хорошо освещенный лампами, горящими на всех стенах, несмотря на ранний  час.
Тяжелые ставни закрывали окна в виде арок, что бы сохранить тепло, и в обоих
каминах потрескивал огонь. В воздухе витали тусклая завеса трубочного дыма и
запах хорошей стряпни с кухни . Две женщины с флейтами и парень с  барабаном
между коленей быстро играли пронзительный Эбу Дарский мотив.  Обстановка  не
слишком отличалась от той, которую он видел в то время пока  здесь  жил.  Но
теперь все стулья в комнате были заняты Шончан - некоторые были в  доспехах,
другие в длинных  расшитых  одеждах  -  которые  выпивали,  разговаривали  и
изучали карты разложенные на столах. Седеющая женщина со знаком дер'сул'дам,
вышитым на ее плече казалось докладывала о чем-то, стоя перед одним  столом,
а за другим получала приказы худая сул'дам с круглолицей дамани,  неотступно
следующей за ней. У нескольких Шончан затылки и некоторые части  голов  были
выбриты так, что казалось будто это шары с волосами, оставленными  на  левой
задней части головы, похожими на хвост, спускающийся до плеч у мужчин  и  до
талии у женщин. Это были простые лорды и леди, не Высокородные,  но  это  не
имело большого  значения.  Лорд  есть  лорд,  вдобавок  мужчины  и  женщины,
пославшие служанку чтобы она принесла им еще выпивки, и сидевшие с  надменно
надутыми щеками и презрительным видом,  были  офицерами,  что  автоматически
означало неприятности для любого не равного с ними звания. Некоторые из  них
заметили его и нахмурились.
   Затем он увидел хозяйку заведения, которая спускалась  вниз  по  лестнице
без перил в дальнем  конце  комнаты,  величественную  женщину  с  глазами  с
поволокой, большими золотыми серьгами в ушах и начинающими седеть  волосами.
Как он подозревал, Сеталь Анан не только не была уроженкой Эбу Дар, но  даже
Алтары, но она носила брачный кинжал, подвешенный за рукоять и  свисающий  с
серебрянной цепочки в глубоком,  узком  вырезе  платья  на  груди  так,  что
длинное изогнутое лезвие доходило  ей  до  талии.  Она  знала  что  его  все
принимали за лорда, но он не был уверен насколько сильно она в  это  верила,
или что хорошего это принесло бы, если она все еще верила  этому  вранью.  В
любом случае,  она  увидела  его  в  то  же  самое  мгновение  и  улыбнулась
дружелюбной приветливой улыбкой, которая сделала ее лицо еще  красивее.  Ему
ничего не оставалось кроме как подойти, поприветствовать ее и спросить о  ее
здоровьи, однако не слишком увлекаясь расспросами. Ее  мускулистый  муж  был
капитаном рыболовецкой лодки с таким количеством шрамов от дуэлей,  о  каком
Мэту не хотелось даже и думать. Она попыталась расспросить его  о  Найнив  и
Илэйн, и к его удивлению поинтересовалась не знает ли он чего-либо о  Родне.
Он понятия не имел, откуда она могла про них прослышать.
   - Они ушли с Найнив и Илэйн, -  прошептал  он,  внимательно  наблюдая  за
Шончан чтобы убедиться, что ни один из них не обратил на них внимания. Он не
собирался говорить слишком много, но от разговоров о Родне там,  где  Шончан
могли услышать, его спина покрывалась мурашками.  -  Так  далеко,  насколько
только можно. Они все в безопасности.
   - Хорошо. Мне было бы больно при одной мысли о том, что на кого-то из них
надели ошейник. - Безмозглая женщина даже не понизила голос!
   - Да; это хорошо, - прошептал он и торопливо принялся объяснять зачем  он
пришел, прежде чем она начала кричать о том, как рада, что женщины,  которые
могут направлять, сбежали от Шончан. Он тоже был рад, просто  не  настолько,
чтобы дать заковать себя в цепи из-за подобной  радости.  Покачивая  головой
она присела на ступеньки и положила руки на колени.  Ее  темно-зеленые  юбки
подоткнутые слева, открывали красные нижние юбки.  Кажется  Эбударцы,  когда
пришло время выбирать цвета, встречались с  Лудильщиками.  Гомон  Шончанских
голосов сражался с громкой музыкой, их окружавшей, а она  сидела  пристально
глядя на него. - Ты не знаешь наших обычаев вот в чем  проблема,  -  сказала
она. - Фавориты - это старый и уважаемый обычай в Алтаре. Множество  молодых
мужчин или женщин сделали карьеру фаворитов, осыпаемые подарками, прежде чем
угомонились. Но понимаешь ли, они уходят, когда  им  вздумается.  Тайлин  не
следует  так  обращаться  тобой,  как  я  слышала.  Хотя,  -  добавила   она
рассудительно, - Должна  заметить,  что  она  хорошо  тебя  одевает.  -  она
крутанула рукой. - Откинь плащ и повернись кругом,  чтобы  я  могла  получше
тебя разглядеть.
   Мэт сделал глубокий вдох. И затем еще три. Краска которая залила его лицо
была от гнева. Он покраснел не от стыда. Определенно нет! Свет, неужели весь
город знал?
   - У тебя есть для меня место или нет? - Произнес он сдавленным голосом.
   Оказалось, что есть. Он мог использовать  полку  в  подвале,  где  по  ее
словам, круглый год сухо, и маленькую нишу в каменном  полу  кухни,  где  он
когда-то хранил свое золото. А ценой за это будет откинуть плащ и повернутся
кругом, так  чтобы  она  смогла  лучше  его  разглядеть.  Она  смеялась  как
сумасшедшая. Одной шончанской женщине с тоскливым лицом и  в  красно-голубых
доспехах  так  понравилось  представление,  что  она  бросила  ему   большую
серебряную монету странной  чеканки  с  некрасивым  женским  лицом  с  одной
стороны и чем то вроде тяжелого стула с другой.
   По крайней мере, теперь у него  есть  место  чтобы  складывать  одежду  и
деньги, и едва он вернулся во Дворец в апартаменты Тайлин, он сразу  кинулся
выяснять, что из одежды он может там спрятать.
   - Боюсь, что  гардероб  моего  Лорда  в  ужасном  состоянии,  -  печально
произнес Нерим. Худой, седовласый кайриэнец столь же печалился бы,  объявляя
о подаренном ему мешке огневиков. Его длинное лицо трагично вытянулось. Хотя
он следил за дверью, чтобы вовремя увидеть возвращение Тайлин. - все  весьма
грязное, и я боюсь, что плесень  испортила  несколько  лучших  курток  моего
Лорда.
   - Они все были в чулане вместе с детскими  игрушками  Принца  Беслана,  -
Лопин засмеялся держась за отвороты своей темной  куртки,  такой  же  как  у
Джуилина. Лысеющий мужчина был противоположностью Нерима  -  крепким,  а  не
костлявым, загорелым, а не бледным, а его толстый живот постоянно трясся  от
смеха. Какое то время  после  смерти  Налесина  он,  казалось,  намеревается
обогнать Нерима по количеству  вздохов,  которые  они  испускали  по  любому
поводу, но недели, прошедшие с тех пор, вернули его в нормальное  состояние.
До тех пор, пока кто-нибудь не упоминал о его прежнем хозяине. - Они пыльные
мой Лорд. Сомневаюсь, что кто-нибудь открывал этот шкаф с тех пор как  Принц
положил туда своих игрушечных солдатиков.
   Чувствуя, что его удача наконец-то повернулась к нему лицом,  Мэт  сказал
чтобы они начинали переносить его одежду в "Странницу", по несколько  частей
за раз, набивая карманы золотом. Его черному копью, стоящему в углу  спальни
Тайлин, и двуреченскому луку со спущенной  тетивой,  придется  подождать  до
следующего раза. Заполучить  их  назад  могло  быть  так  же  трудно  как  и
выбраться самому. Он всегда мог  бы  сделать  новый  лук,  но  не  собирался
оставлять ашандарей.
   "Я заплатил  слишком  высокую  цену  за  эту  проклятую  вещь,  чтобы  ее
оставлять," - подумал он,  прикасаясь  пальцами  к  шраму,  спрятанному  под
повязкой вокруг шеи. Одному из первых, среди слишком многих. Свет, это  было
бы прекрасно думать, что он может предвидеть и избежать всех шрамов  и  битв
которых он не желал. И жены, на которой он не хотел женится или даже знать о
ней. Хотя сначала надо выбраться из Эбу Дар. Это прежде всего.
   Лопин и Нерим выскочили из комнаты, припрятав  под  одеждой  два  толстых
кошеля, так что бы их не  было  видно  снаружи,  но  едва  они  исчезли  как
появилась Тайлин, спросившая почему два его слуги бежали  по  комнатам  так,
словно хотели  обогнать  друг  друга.  Если  бы  у  него  были  причины  для
самоубийства, он сказал бы ей, что они бежали, чтобы посмотреть  кто  первым
доберется до гостиницы с его  золотом  или  может  быть  кто  первым  станет
чистить его одежду. Вместо этого он решил  развлечь  ее,  и  довольно  скоро
мысль об этой гонке и все остальные  мысли  покинули  его  голову,  исключая
крохотную искорку, что его удача наконец проявила себя в чем-то кроме игры в
кости. Так же он помнил, что должен узнать от Алудры то, что ему нужно перед
тем как уйти. Тайлин переключила его мысли на то, что она делала, и на время
он забыл про фейерверки, Алудру и про побег. На время.
   После недолгих поисков по городу он наконец нашел колокольную мастерскую.
В Эбу Дар было несколько мастеров  по  изготовлению  гонгов  и  только  один
литейщик колоколов. Его мастерская находилась за западной стеной.  Литейщик,
похожий на труп, неприятный парень, потел от жары своего огромного железного
горна. Единственная длинная комната мастерской была похожа на камеру  пыток.
Цепи-подъемники свисали со стропил, в  горне  внезапно  вспыхивали  и  гасли
искры, отбрасывая дрожащие тени и наполовину ослепляя Мэта. Он едва  успевал
проморгатся после вспышки огня, как следующее  извержение  снова  заставляло
его зажмурится. Рабочие были  забрызганы  мелкими  капельками  расплавленной
бронзы, льющейся из горна в квадратную форму, в два раза выше  человеческого
роста, которая удерживалась рычагами. Другие огромные формы, подобные  этой,
стояли на каменном полу между беспорядочно расставленными  формами  размером
поменьше.
   - Мой Лорд изволит шутить. - Мастер  Сутома  выдавил  смешок,  но  он  не
выглядел веселым,  его  влажные  черные  волосы  прилипали  к  лицу.  Смешок
прозвучал глухо, и он продолжал хмурится, поглядывая на  своих  рабочих  как
будто подозревал, что они лягут на пол и  заснут,  если  он  спустит  с  них
взгляд. Даже мертвец не смог бы спать  в  такой  жаре.  Рубашка  Мэта  стала
влажной и прилипла к его телу, плащ  тоже  стал  пропитываться  потом.  -  Я
ничего не знаю  об  Иллюминаторах,  мой  Лорд,  и  не  желаю  ничего  знать.
Бесполезная показуха, фейерверки. Совсем не похоже  на  колокола.  Мой  Лорд
меня извинит? Я очень занят. Высокородная  Леди  Сюрот  заказала  тринадцать
колоколов для праздника победы. Самых больших  колоколов  из  всех,  которые
отливались где-либо. И Калвин Сутома их отольет! - То, что это  была  победа
над его собственным городом похоже нисколько его не  беспокоило.  Последнего
было достаточно, чтобы заставить его ухмыльнутся и потереть  свои  костлявые
руки.
   Мэт пытался смягчить Алудру, но эта женщина должно быть сама была  отлита
из  бронзы.  Хотя  она  определенно  была  мягче  бронзы,  когда  наконец-то
позволила ему себя обнять, но по-прежнему  поцелуи,  которые  заставляли  ее
трепетать, не могли заставить ее изменить решение.
   - Что касается меня, то я не  верю  в  то,  что  нужно  говорить  мужчине
больше, чем ему следует знать, - проговорила она, стараясь отдышаться,  сидя
поз