их.
 Очень  хорошо,  подумал он. В конце концов, башня была  там,  куда  он  и
хотел попасть.
 Едва  Ранд сделал первый шаг, как разочарование покинуло окружающих и  их
лица  озарились улыбками. Они пошли вместе с ним, и маленькие дети усыпали
его  путь лепестками цветов. В замешательстве Ранд посмотрел через  плечо,
чтобы  выяснить, кому предназначены эти цветы, но позади него были  только
радостно  улыбающиеся  люди, машущие ему руками. Должно  быть,  цветы  для
меня,  подумал  он  и удивился, почему такая мысль вдруг  не  кажется  ему
необычной. Но мимолетное удивление сразу же растаяло; все было так, как  и
должно быть.
 Сначала  запел один человек, затем к нему присоединился другой, и  вскоре
голоса  всех зазвучали в величественном гимне. Ранд по-прежнему не понимал
смысла слов, но множество переплетающихся созвучий провозглашали радость и
спасение.  Музыканты забавлялись в текущей вокруг толпе, присоединяя  свои
флейты, арфы, барабаны к всеобщему славословию, и все песни, что он слышал
раньше,  сливались  воедино  без  единой  фальшивой  ноты.  Вокруг   Ранда
танцевали  девушки, обвивая его шею гирляндами из душистых цветов,  осыпая
цветами его плечи. Они улыбались ему, их восторженность росла с каждым его
шагом. Ему оставалось только улыбаться в ответ. Ноги сами хотели кружиться
в  этом танце, и едва он подумал об этом, как начал танцевать, причем так,
будто знал все движения с детства. Он запрокинул голову и засмеялся;  ноги
его  ступали  легче  и  быстрее, чем когда он  танцевал  с...  Он  не  мог
вспомнить имени, но оно и не казалось важным.
 Это  твоя  судьба,  прошелестел голос у него  в  голове,  и  шепот  нитью
вплелся в победный гимн.
 Толпа,  что  несла  Ранда,  словно прутик на  гребне  волны,  хлынула  на
гигантскую  площадь  в центре города, и сейчас он впервые  разглядел,  что
белая  башня  возвышается над огромным, бледного мрамора, дворцом,  скорее
изваянным, чем построенным, с гнутыми стенами, выпуклыми куполами,  изящны
ми,   устремленными   к  небу  шпилями.  От  этого  великолепия   Ранд   в
благоговейном  трепете  затаил дыхание. Широкая  лестница  из  первозданно
чистого белого камня вела от площади ко дворцу, и у подножия ступеней люди
остановились, но песнь их зазвучала еще громче. Голоса нарастали,  окрыляя
его. Твоя судьба, прошептал голос, теперь настойчивый и энергичный.
 Он  больше  не танцевал, но и не остановился. Без колебаний он взошел  по
лестнице. Ему - туда.
 На   верху   лестницы  перед  ним  предстали  массивные  двери,  покрытые
орнаментом  в виде завитков, столь сложным и искусным, что ему  невозможно
было  представить себе резец такой тонкий, который бы вырезал его. Створки
ворот  распахнулись,  и  Ранд вошел. Ворота с гулким  стуком,  похожим  на
раскат грома, закрылись за ним.
 - Мы ждали тебя, - прошипел Мурддраал.

 Ранд  резко сел прямо, вытянувшись струной, глотая воздух и дрожа, тараща
глаза.   Там   спал  на  кровати.  Понемногу  дыхание  юноши  выровнялось.
Полусгоревшие  поленья  потрескивали в  камине,  возле  каминного  прибора
аккуратная  горка угля - кто-то побывал здесь, пока он спал, и позаботился
об  этом.  На  полу,  у  его ног, лежало одеяло: оно сползло,  когда  Ранд
проснулся.  Исчезли и изготовленные им на скорую руку  волокуши,  у  двери
висели плащи, его и Тэма.
 Не  слишком твердой рукой Ранд утер холодную испарину с лица и задумался,
не привлечет ли он внимание Темного, если назовет его по имени не наяву, а
". сне.
 За  окном  сгустились  сумерки; высоко в  небе  висела  луна,  круглая  и
толстобокая, над Горами Тумана зажглись вечерние звезды. Ранд проспал весь
день.  Он  потер  ноющий  бок. По-видимому, пока  он  спал,  рукоять  меча
вдавилась  ему  в  ребра.  Нечего удивляться,  что  ему  снились  кошмары:
затекший бок, пустой желудок, да еще и прошлая ночь.
 В  животе у Ранда заурчало, он поднялся, потянулся и подошел к столу, где
миссис  ал'Вир оставила поднос. Юноша снял белую салфетку. Хотя он проспал
довольно долго, говяжий бульон не остыл и хлебец с хрустящей корочкой  был
еще  теплым. Здесь явно чувствовалась заботливая рука миссис ал'Вир -  она
принесла другой поднос. Раз она решила, что тебе нужно поесть горячего, то
не отступится, пока еда не окажется у тебя внутри.
 Ранд  с жадностью глотнул немного бульона, положил на. ломоть хлеба  мясо
и сыр, накрыл сверху еще одним куском хлеба и сунул все это в рот. Откусив
пару раз сколько смог, он вернулся к кровати.
 Похоже,  миссис ал'Вир не обделила своим вниманием и Тэма. Он был раздет,
вычищенная  одежда  аккуратно  сложена  на  прикроватном  столике,  одеяло
подтянуто  к  самому  его подбородку. Когда Ранд коснулся  лба  отца,  Тэм
открыл глаза.
 -  Вот  и ты, мальчик мой! Марин говорила, что ты здесь, но я даже  сесть
не  мог,  чтобы взглянуть На тебя. Она сказала, ты очень устал, и,  по  ее
мнению,  не стоит тебя будить только ради того, чтоб посмотреть  на  тебя.
Даже  Брану  переубедить е„ не под силу, если она  вобьет  себе  что-то  в
голову.  Голос  Тэма был слаб, но взгляд - ясен и тверд.  Айз  Седай  была
права, подумал Ранд. Отлежавшись, отец будет здоров, как и прежде.
 -  Может, тебе принести чего-нибудь перекусить? Миссис ал'Вир тут  поднос
оставила.
 -  Она  меня уже накормила... если так можно сказать. Хотелось  бы  чего-
нибудь еще, одним бульоном сыт не будешь. Как не быть плохим снам, если  у
человека один бульон в... - Тэм неловко выпростал руку из-под покрывала  и
прикоснулся к мечу на поясе у Ранда. - Значит, это был не сон. Когда Марин
сказала  мне,  что я заболел, мне подумалось, что я... Но с  тобой  все  в
порядке. Это самое главное. Что с фермой?
 Ранд глубоко вздохнул.
 -  Троллоки перебили овец. Думаю, и корову они же увели, а дому требуется
большая  уборка.  -  Он выдавил слабую улыбку. - Нам повезло  больше,  чем
другим. Полдеревни сожжено.
 Ранд  рассказал  Тэму обо всем, что случилось, или почти  обо  всем.  Тэм
слушал  внимательно  и  задавал точные вопросы, так  что  скоро  Ранд  уже
рассказывал  о своем возвращении из леса в дом, на ферму, отсюда  недалеко
было и до убитого им троллока. Ему пришлось рассказать и о том, как Найнив
заявила,  что Тэм умирает, - чтобы объяснить, почему лечением занялась  не
Мудрая,  а Айз Седай. При этом известии - Айз Седай в Эмондовом Лугу  -  у
Тэма  расширились глаза. Но Ранд не счел необходимым касаться каждого шага
путешествия  с фермы, или своих страхов, или Мурддраала на  дороге.  И  уж
естественно,  он  ни словом не обмолвился о своих кошмарах,  привидевшихся
ему  подле постели отца. Тем более юноша не видел никаких причин упоминать
о  бессвязном  горячечном бреде. Не время. Правда, еще  оставался  рассказ
Морейн: избежать его было нельзя.
 -  Что ж, такой рассказ сделал бы честь менестрелю, - тихо произнес  Тэм,
когда  Ранд  закончил  свою историю. - Чего же  хотели  троллоки  от  вас,
ребята? Или сам Темный, да поможет нам Свет?
 -  По-твоему,  она  лгала? Судя по словам мастера  ал'Вира,  она  сказала
правду:  напали только на две фермы. И про дом мастера Лухана, и  про  дом
мастера Коутона - тоже правда.
 Минуту Тэм задумчиво молчал, потом произнес:
 -  Перескажи-ка мне, что она говорила. Припомни в точности ее слова - что
она говорила.
 Ранд  постарался вспомнить. Кому когда-либо приходилось вспоминать точные
слова,  которые  он  слышал?  Ранд пожевал губами  и  почесал  затылок,  и
понемногу копание в памяти дало свои плоды.
 -  Больше мне ничего не приходит на память, - закончил он. - Я не  совсем
уверен, что она сказала именно так, но точнее вспомнить не могу.
 -  Годится. Все так, да? Видишь ли, парень, Айз Седай - хитроумны. Они не
лгут тебе прямо в глаза, но правда, которую говорят Айз Седай, - не всегда
b  правда, о которой ты думаешь. Будь с нею настороже.
 - Я слышал сказания, - с обидой ответил Ранд. - Я не ребенок.
 -  Да,  ты не ребенок, конечно же. - Тэм тяжело вздохнул, потом досадливо
пожал плечами. - Мне бы надо пойти вместе с тобой. Мир вне Двуречья ничего
общего не имеет с Эмондовым Лугом.
 Вот  и настал удачный момент, чтобы порасспросить Тэма о том, как он ушел
из Двуречья, и обо всем прочем, но Ранд им не воспользовался. Наоборот, он
оторопел.
 -  Только  и  всего? Я думал, ты попробуешь уговорить меня  выкинуть  эти
мысли  из головы. Мне казалось, у тебя найдется сотня причин, чтобы  я  не
уходил.
 Ранд  понял: в душе своей он лелеял надежду, что у Тэма будет  эта  сотня
причин, и причем убедительных.
 -  Может, и не сотня, - хмыкнул Тэм, - но кое-какие причины на ум пришли.
Если  троллоки явились за тобой, то в Тар Валоне ты будешь целее, чем где-
нибудь  тут. Только заруби себе на носу: будь осторожен. У Айз Седай  свои
причины,  чтобы поступать так или иначе, и эти причины - не всегда  те,  о
которых думаешь ты.
 - Менестрель что-то похожее говорил, - медленно произнес Ранд.
 -  Значит,  он  знает, о чем говорит. Слушай чутко,  думай  крепко  и  не
распускай язык. Вот добрый совет для любых дел вне Двуречья, но особенно -
с  Айз  Седай. И со Стражами. Сказать что-то Лану - все равно что  сказать
Морейн. Коли он Страж, то связан с нею узами, будь уверен, - как и в  том,
что  этим  утром  взошло  солнце, и нет у  него  такого  секрета,  который
останется тайной для нее.
 Ранд  мало  что  знал об узах между Айз Седай и Стражами,  хотя  эти  узы
играли  важную  роль  во всех известных ему сказаниях  о  Стражах.  Что-то
такое,  имеющее  отношение  к Силе, дар Стражу  или,  может,  нечто  вроде
обмена. Как утверждали предания. Стражи получали от этого всяческие блага.
Они  выздоравливали гораздо быстрее, чем другие люди, могли намного дольше
обходиться  без  сна,  без  воды и еды. По  общему  мнению,  еще  не  видя
троллоков, они могли ощущать присутствие их, окажись те поблизости, как  и
прочих  созданий  Темного,  -  этим  объясняется  попытка  Лана  и  Морейн
предупредить деревню еще до троллочьего нападения. О том, что  приобретали
Айз  Седай, сказания умалчивали, но Ранд ни на минуту не поверил  бы,  что
они от этого ничего не имели.
 -  Я  буду осторожен, - сказал Ранд. - Просто хотелось бы знать, с  какой
стати. Нет же никакого смысла. Почему я? Почему мы?
 -  Я  тоже  хотел бы знать, мальчик мой. Кровь и пепел, мне тоже хотелось
бы  это  знать.  -  Тэм тяжело вздохнул. - Ладно, что  проку  в  стараниях
загнать разбитое яйцо обратно в скорлупу? Когда тебе нужно уходить?  Через
день-другой  я  встану на ноги, и мы сможем подумать о том, чтобы  завести
новое  стадо.  У  Орена Доутри имеется хороший скот,  которым  он,  может,
захочет поделиться, раз уж с выпасами туго, да и Джон Тэйн не откажет.
 -  Морейн...  Айз  Седай  распорядилась, чтобы ты  оставался  в  постели.
Недели,  она сказала. - Тэм открыл было рот, но Ранд продолжал:  -  И  она
договорилась об этом с миссис ал'Вир.
 -  Гм. Что ж, может, я сумею переубедить Марин. - Особой надежды, однако,
в  голосе Тэма не слышалось. Он бросил на Ранда острый взгляд. -  Судя  по
тому,  как  ты  постарался увильнуть от ответа, уходить тебе  нужно  очень
скоро. Завтра? Или сегодня вечером?
 - Сегодня вечером, - тихо произнес Ранд, а Тэм опечаленно кивнул:
 -  Да.  Что  ж, если это должно быть сделано, то лучше не мешкать.  Ну  а
насчет  "недель"  мы  еще  посмотрим. -  Он  дернул  за  одеяло  больше  с
раздражением, чем с силой. - Наверное, через несколько дней  все  равно  я
двинусь  за  тобой. Нагоню по дороге. Посмотрим, сумеет ли Марин  удержать
меня в постели, когда я захочу встать.
 Раздался легкий стук в дверь, и в комнату сунул голову Лан.
 - Быстрее прощайся, овечий пастух, и идем. Возможны неприятности.
 -  Неприятности?  - переспросил Ранд, и Лан не терпящим возражений  тоном
рявкнул на него:
 - Именно! Поторапливайся!
 Ранд  поспешно  схватил плащ. Он стал расстегивать ремень  меча,  но  Тэм
остановил его:
 -  Оставь себе. Тебе он наверняка пригодится больше, чем мне, а лучше  бы
- будь на то воля Света - никому из нас. Будь осторожен, парень. Слышишь?
 Не обращая внимания на непрекращающееся ворчание Лана, Ранд наклонился  и
крепко обнял Тэма.
 - Я вернусь. Обещаю тебе!
 -  Конечно, вернешься, - засмеялся Тэм. Он слабой рукой прижал к себе  на
прощание  Ранда  и похлопал его по спине напоследок. - Я  знаю.  К  твоему
возвращению  у меня будет вдвое больше овец, чтоб тебе было чем  заняться.
Теперь иди, а не то этот приятель еще ненароком поранится.
 Ранд  помедлил, пытаясь найти слова, чтобы спросить о том, о чем не хотел
спрашивать, но Лан, не вытерпев ожидания, вошел в комнату, схватил его  за
руку  и  выволок  его в коридор. Страж был облачен в матово поблескивавшую
металлом  рубаху серо-зеленых чешуйчатых доспехов. Голос Лана срывался  от
гнева:
 - Нам нужно торопиться! Тебе непонятно слово "неприятности"?
 В  коридоре уже ждал Мэт, в плаще и куртке, с луком в руке. На поясе  его
болтался  колчан. Мэт беспокойно качался на пятках и поглядывал в  сторону
лестницы. Во взгляде его читалось нетерпение пополам со страхом.
 -  Это  не  очень-то  похоже  на сказания, а,  Ранд?  -  хриплым  голосом
произнес он.
 -  Что за неприятности? - спросил Ранд, но вместо ответа Страж устремился
мимо  него вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Мэт  рванул
за ним, махнув Ранду рукой, чтобы он бежал следом.
 Пожав  плечами под накинутым плащом, юноша догнал спутников внизу.  Общая
зала  была  слабо  освещена; половина свечей уже догорела,  большая  часть
остальных оплыли в огарки. Кроме Лана, Мэта и Ранда, здесь никого не было.
Мэт стоял возле одного из окон, выходящих на Лужайку, выглядывая наружу, и
при  этом,  похоже,  старался, чтобы его не заметили. Лан  чуть  приоткрыл
дверь и через щель всматривался во двор гостиницы.
 Решив   узнать  причину  такого  внимания,  Ранд  подошел  к  ним.  Страж
проворчал,  чтобы  он поостерегся, но приоткрыл дверь пошире,  чтобы  дать
возможность выглянуть и Ранду.
 Сначала  тот не совсем осознал увиденное. Толпа односельчан,  около  трех
дюжин,  окружила  сгоревший  остов фургона  торговца,  ночь  отступила  от
нескольких  пылающих  факелов. Лицом к собравшимся и  спиной  к  гостинице
стояла  Морейн, с нарочитой небрежностью опираясь на жезл.  Впереди  толпы
Ранд  разглядел троих: Хари Коплина, его братца Дарла и Били Конгара.  Там
же  находился Кенн Буйе, который, по всей видимости, чувствовал себя не  в
своей  тарелке.  Ранд  был потрясен, увидев, как Хари размахивает  кулаком
перед Морейн.
 - Убирайся из Эмондова Луга! - кричал женщине угрюмолицый фермер.
 Несколько  голосов  в  толпе поддержали его, но не  очень  решительно,  и
вперед  никто  не полез. Очевидно, в толпе, чувствуя локоть  другого,  они
готовы  были выступить против Айз Седай, но выделяться из толпы  никто  не
спешил.  Никому не хотелось встать напротив Айз Седай, у которой есть  все
основания обижаться на них.
 -  Это  ты привела чудовищ! - орал Дарл. Он взмахнул факелом над головой,
и  раздались нестройные выкрики "Ты привела их!" и "Это твоя вина!", среди
которых выделялся голос кузена Дарла - Били.
 Хари  ткнул локтем Венна Буйе, и старый кровельщик поджал губы  и  бросил
на него косой взгляд.
 -  Эти  твари... эти троллоки не появлялись, пока не пришли  вы,  -  едва
слышно  промямлил Кенн. С мрачным видом он покрутил головой из  стороны  в
сторону,  как  бы  желая оказаться где-нибудь в другом месте  и  выискивая
подходящую  дорогу. - Вы - Айз Седай. Нам в Двуречье никто из  вас  и  вам
подобных  даром  не  нужен!  От Айз Седай одни  беды,  они  их  на  хвосте
приносят. Если вы останетесь, их будет еще больше.
 Речь   его  у  собравшихся  селян  отклика  не  нашла,  и  Хари  выглядел
разочарованным и сердито хмурил брови. Вдруг он выхватил у Дарла  факел  и
вытянул его в сторону Морейн.
 - Убирайся! - заорал он. - Или мы тебя сожжем!
 Повисла гробовая тишина, люди испуганно попятились. Народ Двуречья,  если
на  него  нападали, мог дать сдачи, но насилие вовсе не было в  обычае,  и
угрожать  людям  было  для двуреченцев чуждо, если не  считать  случайного
размахивания  кулаками. Кенн Буйе, Били Конгар и Коплины остались  впереди
односельчан  одни.  К тому же у Били был такой вид, будто  он  готов  дать
$%`c.
 Хари,  почувствовав отсутствие поддержки, беспокойно вздрогнул, но быстро
оправился.
 - Убирайся! - выкрикнул он снова, ему вторил Дарл и едва слышно Били.
 Хари  свирепо  обернулся  к  остальным.  Большинство  отводили  глаза   в
сторону.
 Неожиданно из теней выступили Бран ал'Вир и Харал Лухан и остановились  в
стороне  от  Айз  Седай  и  от толпы. В руке мэр небрежно  держал  большой
деревянный молоток, которым обычно вбивал краны в бочки.
 -  Тут  кто-то предлагает спалить мою гостиницу? - вкрадчиво  осведомился
мастер ал'Вир.
 Оба,  Коплина сделали шаг назад, а Кенн Буйе бочком отошел от  них.  Били
Конгар юркнул в толпу.
 -  Нет, - быстро сказал Дарл. - Мы этого никогда наговорили, Бран... э-э-
э, мэр. Бран кивнул.
 - Тогда я, верно, слышал, как ты грозишь постояльцам моей гостиницы?
 -  Она  -  Айз  Седай! - гневно начал Хари, но слова застряли  у  него  в
горле, когда шевельнулся Харал Лухан.
 Кузнец   просто  потянулся,  вытянув  над  головой  руки,  сжав  огромные
кулачищи до хруста в суставах, но Хари смотрел на него так, словно один из
этих кулаков сунули ему под нос. Харал сложил руки на могучей груди.
 - Прошу прощения, Хари. Я не хотел тебя перебивать. Что ты говоришь?
 Однако   Хари,  похоже,  вообще  утратил  всякое  желание  говорить,   он
ссутулился,  опустил  плечи, словно пытаясь сжаться  и  исчезнуть  с  глаз
долой.
 -  Удивляюсь я вам, люди! - гневно выпалил Бран. - Пайт ал'Каар, минувшей
ночью  у  твоего парнишки была сломана нога, но сегодня я  видел,  как  он
ходил,  -  это  ведь ее заслуга, разве нет? Эвард Кэндвин, ты  валялся  на
брюхе  с  разрубленной  спиной, словно выпотрошенная  рыба,  пока  она  не
возложила  на  тебя руки. А теперь все выглядит так, будто  поранили  тебя
месяц назад, и я не ошибусь, утверждая, что от твоей раны останется только
шрам. А ты, Кенн, - кровельщик попытался скрыться в толпе, но остановился,
неловко  ежась  под  пристальным взглядом Брана,  -  я  был  бы  потрясен,
встретив  тут кого-то из Совета Деревни, Кенн, а уж тебя... Твоя  рука  до
сих пор безвольно болталась бы сбоку, вся в ожогах и ушибах, не будь здесь
ее. Если у тебя нет благодарности, то и стыда нет, так?
 Кенн приподнял было правую руку, потом сердито отвел от нее взгляд.
 -  Не стану отрицать того, что она сделала, - заворчал он пристыженно.  -
Она помогла мне и другим, - продолжал Кенн заискивающим тоном, - но она же
Айз  Седай,  Бран. Если эти троллоки пришли не из-за нее,  то  почему  они
вообще  пришли? Мы, в Двуречье, не хотим иметь ничего общего с Айз  Седай.
Пусть она вместе со своими неприятностями держится от нас подальше.
 Несколько  человек, предусмотрительно из глубины толпы,  выкрикнули:  "Не
надо  нам Айз Седай с их неприятностями!", "Прогнать ее!", "Прочь, выгнать
ее!", "Чего они пришли, если не из-за нее?"
 Лицо  Брана  стало  наливаться гневом, но он не успел  сказать  и  слова,
Морейн  неожиданно  подняла вверх свой резной жезл и завертела  его  двумя
руками  над головой. Толпа охнула, вслед за ней и Ранд, когда из  кончиков
крутящегося   жезла  ударило  шипящее  белое  пламя  -   словно   огненные
наконечники  копья. Даже Бран и Харал чуть подались назад.  Морейн  резким
движением  выбросила руки перед собой, держа посох параллельно  земле,  но
бледные   огни   по-прежнему  пульсировали,  пылая  ярче  факелов.   Народ
шарахнулся  в  стороны,  заслоняя руками глаза, которым  стало  больно  от
яркого блеска.
 -  К  чему  пришла  кровь Аэмона? - Голос Айз Седай  не  был  громок,  но
перекрывал  весь шум. - Народец, что вздорно спорит по пустякам  за  право
спрятаться,  подобно кроликам? Вы забыли, кем вы были, забыли,  какими  вы
были, а я надеялась, что осталась какая-