азглашать  секреты   Айз  Седай  или
Хранительниц  Мудрости,  да чьи бы то ни было.  Просто  одари  меня крохами,
какими  готова поделиться, а я  уж сам буду беспокоиться, не  станет ли  для
меня под покровом ночи роковым то, о чем ты не соизволила мне сказать.
     Эгвейн спокойно смотрела на Ранда:
     - Ты знаешь то, что нужно знать. И я не скажу того,  чего тебе знать не
нужно. - То же самое  она заявила и шесть дней назад. Эгвейн стала  такой же
Айз Седай, как Морейн,  несмотря на то  что  на одной айильский  наряд, а на
другой светло-голубые шелка.
     Авиенда  же вовсе не выглядела спокойной. Она шагнула к Эгвейн, встав с
ней  плечом к  плечу;  зеленые  глаза  полыхали,  спина была  прямая,  точно
железный штырь. Ранд даже удивился, что к девушкам не  присоединилась Морейн
- так все  трое жгли его взглядами. Клятвенное обещание  Морейн  подчиняться
ему оставляло ей на изумление широкое пространство для маневра, а  после его
спора с Эгвейн эта троица будто  сплотилась. Впрочем,  происшедшее  тогда  и
спором-то назвать затруднительно: не очень-то поспоришь  с женщиной, которая
смотрит на  тебя  холодными глазами,  ни  разу голоса не повысила и, однажды
отказавшись отвечать, даже снова слышать вопрос не желала.
     - Что вам надо? - спросил Ранд.
     - За минувший час вот что пришло. - Морейн протянула ему два  сложенных
письма.   Казалось,   голос   ее   вторил   мелодии   Асмодиана   перезвоном
колокольчиков.
     Ранд встал, с подозрением взял письма.
     - Если они для меня, то почему попали в твои
     Одно, надписанное аккуратным угловатым
     почерком,  было  адресовано  Ранду  ал'Тору,  второе  -  Лорду  Дракону
Возрожденному,  почерк  плавный, но  не  менее твердый.  Печати не  тронуты.
Присмотревшись к ним. Ранд заморгал. Обе печати были, по-видимому, из одного
и того же красного воска, на одной оттиснуто Пламя Тар Валона, на  другой же
изображение  башни  наложено  на контуры  острова Тар  Валон -  это он сумел
определить.
     - Наверное,  из-за того, откуда  они пришли, - ответила  Морейн, - и от
кого. -  Объяснять  эти  слова ничего  не объясняли,  но  большего, если без
обиняков не  потребует, он не  получит. И  даже тогда ему придется на каждом
шагу ее подталкивать. Данного обещания Морейн придерживалась, но  по-своему.
- В печатях нет отравленных иголок. И никаких ловушек в них не вплетено.
     Ранд помешкал, глядя на Пламя Тар Валона - о второй печати он не думал,
-  потом  резким  движением большого пальца сломал печать. На  красном воске
горело  еще одно Пламя - возле  наспех нацарапанной  над  титулами  подписи,
гласившей:  "Элайда  до  Аврини  а'Ройхан".   Остальной  текст  был  выведен
угловатым почерком.
     "Нельзя  отрицать, что  ты  тот,  о ком  возвещают Пророчества,  однако
многие попытаются уничтожить  тебя за то, кем  ты являешься. Ради блага мира
этого  нельзя  допустить. Две страны  опустились пред тобой на колени, как и
дикари-айильцы, но власть престолов все равно что пыль рядом с Единой Силой.
Белая Башня укроет и  защитит  тебя  от тех, кто отказывается  понимать, что
должно свершиться. Белая Башня позаботится,  чтобы ты живым встретил  Тармон
Гай'дон. Никто иной не  способен исполнить предначертанное. К тебе отправлен
эскорт Айз Седай, он доставит тебя в Тар Валон с честью и уважением, которых
ты заслуживаешь. За это я тебе ручаюсь".
     - Она даже не просит, - мрачно заметил Ранд. Он хорошо запомнил Элайду,
хоть встречался с ней всего раз. Беспощадная женщина, рядом с которой Морейн
показалась бы котенком. Честь и уважение, которых он заслуживает. Ранд готов
был об  заклад биться, что эскорт Айз Седай случайно окажется  состоящим  из
тринадцати женщин.
     Передав  послание  Элайды   обратно  Морейн,  Ранд  распечатал  другое.
Страница была исписана тем же почерком, которым выведены слова на обороте.
     "Со всем  уважением  смиренно  прошу  о внимании к себе великого  Лорда
Дракона Возрожденного, коего, как спасителя мира, благословляет Свет.
     Весь мир должен трепетать перед  вами, тем,  кто в  один  день завоевал
Кайриэн, точно так же, как одолел Тир.  Однако умоляю вас, будьте осторожны,
ибо  ваше величие  вселит  зависть даже в тех, кто  не опутан тенетами Тени.
Даже здесь, в Белой  Башне, есть слепцы, неспособные узреть исходящее от вас
истинное  сияние,  которое  озарит  нас  всех. Однако  знайте, что некоторые
радуются вашему пришествию и станут с радостью служить вашей славе. Мы не из
тех, кто  готов  присвоить себе  вашу  славу,  но скорее  те, кто встанет на
колени,  дабы погреться  в  лучах вашего величия. Вы спасете мир, как гласят
Пророчества, и мир будет ваш.
     К стыду  своему, должна умолять вас, чтобы  никто не видел этих строк и
чтобы  по  прочтении письма  вы уничтожили  его.  Без вашей защиты я остаюсь
обнаженной среди тех,  которые  желают узурпировать вашу власть, и я не могу
знать, кто возле вас верен вам так же, как я. Мне говорили, что с вами может
быть Морейн Дамодред. Возможно, она служит вам преданно, следуя вашему слову
как закону, как  стану служить и я,  однако  мне то наверняка не известно. И
помню я ее как скрытную женщину, более погруженную в плетение  интриг, что в
обычае у кайриэнцев. Однако если вы верите ей, полагая,  будто она - всецело
ваша, как и я, прошу сохранить это послание в тайне даже от нее.
     Жизнь моя отныне в  ваших руках, милорд Дракон Возрожденный, и я - ваша
слуга.
     Алвиарин Фрайден".
     Ранд  перечитал  еще раз, поморгал и передал послание Морейн. Та быстро
пробежала его глазами, потом сунула лист Эгвейн, которая вместе с  Авиендой,
голова  к  голове,  читала  первое  письмо.  Интересно,  Морейн  что,  знала
содержание этих посланий?
     - Хорошо, что ты дала клятву, - промолвил  Ранд. - Судя по тому, как ты
обычно все от меня утаивала, сейчас я бы мог тебя  заподозрить. Хорошо,  что
ты теперь более открыта. - Морейн никак не отреагировала. - Что ты  об  этом
думаешь?
     -  Должно быть, она прослышала, как ты от  важности  раздулся,  -  тихо
проговорила Эгвейн.  Ранду  показалось,  что  он не должен был услышать  эти
слова.  Качая  головой,  девушка  сказала  громче:  -  Совсем  не похоже  на
Алвиарин.
     - Это ее почерк, - заметила Морейн. - А что ты об этом думаешь, Ранд?
     - По-моему,  в  Башне  разлад,  о  чем Элайда  то ли знает, то ли  нет.
Полагаю,  Айз Седай не могут лгать  и в письме, точно  так же,  как не могут
говорить неправду? - Ранд не стал дожидаться утвердительного кивка Морейн. -
Будь  Алвиарин менее  цветиста,  я бы  подумал,  что они действуют на  пару,
стремясь схватить меня. Очень сомневаюсь, что Элайда даже в мыслях допускает
половину того,  о чем написала Алвиарин, и  не могу  себе представить, чтобы
Элайда, знай  она  о том, стала держать  Хранительницу  Летописей, способную
написать этакое послание.
     - Ты  же не сделаешь  этого, - сказала Авиенда,  сминая в руке послание
Элайды. Это был вовсе не вопрос.
     - Я не дурак.
     - Иногда,  - ворчливо  согласилась айилка  и усугубила свое  замечание,
покосившись на Эгвейн и вопросительно приподняв бровь. Та подумала немного и
пожала плечами.
     - Что-нибудь еще? - спросила Морейн.
     - Шпионы  Белой  Башни, - сухо  сказал Ранд. -  Они знают, что я  занял
столицу. - По крайней мере, из-за Шайдо дня два  или три после битвы,  кроме
голубей,  никто не смог бы прорваться на север.  Даже всадник, знающий,  где
сменить  лошадей, но  не  осведомленный  о ситуации между  Кайриэном  и  Тар
Валоном,  не добрался бы до Башни  так быстро, чтобы эти письма успели дойти
до Кайриэна сегодня.
     Морейн улыбнулась.
     - Ты быстро учишься.  Это хорошо. - На мгновение она показалась чуть ли
не любящей мамашей. - Как ты поступишь?
     - Никак. За  исключением одного: приму меры, чтобы быть уверенным,  что
"эскорт" Элайды не приблизится  ко мне и на милю. -  Тринадцать наислабейших
Айз Седай, соединившись, без труда одолеют Ранда, и не стоит рассчитывать на
то, что Элайда послала слабых.  -  Именно так. И еще надо сделать так, чтобы
Башня узнавала о моих действиях лишь на следующий день. И ничего кроме, пока
не узнаю больше. Эгвейн, Алвиарин, случаем, не  из  числа твоих таинственных
друзей?
     Девушка заколебалась, и Ранду вдруг пришло в голову, уж не рассказывает
ли она Морейн ровно столько же,  сколько говорит ему. Интересно, чьи секреты
пытается  сохранить  сейчас  Эгвейн  - Айз Седай  или  Хранительниц? Наконец
девушка коротко сказала:
     - Я не знаю.
     Раздался тихий стук в дверь, и в  комнату просунулась  соломенноволосая
голова Сомары.
     - Кар'а'карн, пришел Мэтрим Коутон. Говорит, ты за ним посылал.
     Да, посылал - четыре часа  назад, как  только узнал, что Мэт вернулся в
город. Где  он  шатался  все это  время?  Какие  оправдания  придумает? Пора
покончить со всякими отговорками.
     -  Останьтесь,  -  сказал  Ранд  женщинам.  Хранительницы Мудрости Мэта
нервировали не меньше, чем Айз Седай, а  эти трое  наверняка выведут его  из
равновесия.  Ранд не отказался  от  намерения использовать их.  А сейчас  он
собирался и Мэта использовать.
     - Впусти его, Сомара.
     В комнату,  ухмыляясь, размашистым шагом, точно в  общий зал постоялого
двора,  вошел   Мэт.   Зеленая   куртка   расстегнута,   рубашка  наполовину
расшнурована,  открывая висящий  на  потной груди серебряный медальон в виде
лисьей  головы, но на  шее, пряча шрам,  несмотря  на жару, повязана  темная
шелковая косынка.
     - Прости,  что  задержался. Нашлось тут несколько  кайриэнцев,  которые
думали,  будто  умеют в карты играть.  А  повеселее он  ничего не  знает?  -
спросил Мэт, мотнув головой в сторону Асмодиана.
     - Я слышал,  - промолвил Ранд,  - что каждый молодой человек, способный
держать меч, рвется в отряд Красной Руки. Талманес  с  Налесином целые толпы
желающих отгоняют. А Дайрид удвоил число своих пехотинцев.
     Мэт помедлил с ответом, усаживаясь на стул, на котором до того восседал
Араком.
     - Это правда. Целые толпы молодых... парней, желающих стать героями.
     - Отряд  Красной Руки,  -  пробормотала  Морейн. -  Шен ан Калхар.  Да,
легендарный отряд героев, хотя, должно быть, в  течение войны, длившейся три
сотни лет, люди в нем  сменились много раз. Говорят,  когда погиб Манетерен,
они последними пали перед троллочьими ордами, защищая самого Аэмона. Легенды
гласят,  что  на месте их гибели, отмечая славную смерть героев, забил ключ,
но я считаю, что родник на том лугу уже был.
     - И знать об этом не знал  бы. - Мэт коснулся  лисьего медальона, голос
юноши набрал силу.  -  Есть же дураки,  возьмут  невесть откуда название,  а
потом все начинают за ними повторять.
     Морейн взглянула на медальон. Маленький голубой камешек,  висящий у нее
на лбу,  будто поймал луч света  и замерцал, хотя  солнце светило совсем под
другим углом.
     - Кажется,  ты очень храбр,  Мэт.  -  Сказано это  было  бесстрастно, и
последовавшее молчание заставило  Мэта напрячься. -  Очень храбр,  - наконец
промолвила  она,  -  коли  повел  Шен ан  Калхар за Алгуэнью,  на  юг против
андорцев. Даже храбрее, поскольку, если верить слухам, вперед на разведку ты
отправился один, и Талманесу с Налесином пришлось нещадно гнать лошадей. Они
тебя  еле нагнали. - Позади громко хмыкнула Эгвейн. -  Вряд ли  это разумный
поступок для юного лорда, командующего многими солдатами.
     Мэт скривил губы:
     - Никакой я не лорд. Для этого я себя слишком уважаю.
     - Но  очень храбр, - сказала Морейн, словно  он ничего и не  говорил. -
Сожжены андорские фургоны с припасами, уничтожены аванпосты. И три сражения.
Три сражения - и три победы. С  малыми потерями со стороны твоих людей, хотя
числом вас превосходили. - Она  провела пальцем по прорехе на  плече Мэтовой
куртки, а он, как мог, забился поглубже  в кресло. - Ты сам лез в  гущу боя,
или битвы тебя  в пекло  затянули? Признаюсь, я  несколько удивлена, что  ты
вообще вернулся. Послушать рассказы, так ты, останься там, мог бы андорцев и
за Эринин отогнать.
     - По-твоему, это смешно? - огрызнулся Мэт.  -  Если  есть чего сказать,
говори.  Коли хочешь, сколько угодно кошку из  себя строй,  но я-то  тебе не
мышка.  - Он сверкнул глазами на  Эгвейн с  Авиендой, скользнул взором по их
сложенным рукам и потрогал свой лисий медальон. Должно  быть, Мэта одолевали
сомнения. Медальон не позволял женщине направить на него Силу. А убережет ли
медальон, если подобную попытку предпримут разом трое?
     Ранд  просто  наблюдал.  Наблюдал  за  тем,  как  его  друга  обжимают,
размягчают, потом он и сам намеревался использовать Мэта. Осталось ли во мне
хоть что-то, кроме необходимости? Мысль  была мимолетной, появилась и тотчас
пропала. Что должен, Ранд сделает.
     Когда Айз Седай  заговорила,  чуть  ли не эхом  вторя мыслям  Ранда,  в
голосе ее проявился морозный, кристально ломкий иней:
     - Мы все  делаем  то, что должны. Как  велит Узор. У некоторых  свободы
меньше, чем у  других.  И  нет  разницы,  сами мы  выбираем  или оказываемся
избраны. Что должно быть, то обязательно случится.
     Размягченным, готовым  уступить Мэт вовсе не выглядел. Настороженным  -
да, рассерженным - несомненно, но  никак не податливым. Он больше походил на
уличного  кота-задиру, загнанного в угол тремя псами.  Кота, готового дорого
продать  свою шкуру.  Мэт будто забыл и о Ранде, и об Асмодиане - кроме него
самого и трех женщин, в комнате словно больше никого не было.
     - Ты  всегда толкаешь человека туда, куда надо тебе,  правда? А если он
не идет, когда  ты его за нос тянешь,  так и пнуть не постесняешься. Кровь и
распроклятый пепел! И нечего  так на меня смотреть, Эгвейн! Как  хочу, так и
говорю! Чтоб  мне сгореть!  Мне сейчас только Найнив недостает, которая косу
свою оторвала бы, да Илэйн, которая бы на меня свысока поглядывала. Ладно, я
рад, что Илэйн здесь нет, раз такие  новости, но даже будь тут  Найнив, меня
не пихнешь...
     - Что за новости? - резко перебил его Ранд. - Что за новости, о которых
Илэйн лучше не слышать? Мэт поднял взор на Морейн:
     - Во как, нашлось нечто такое, чего вы не вынюхали?
     - Что за известия, Мэт? - настойчиво добивался ответа Ранд.
     - Моргейз мертва.
     Эгвейн охнула, зажав  обеими  ладошками рот, глаза ее  стали большими и
круглыми.  Морейн что-то  зашептала -  это вполне  могло оказаться молитвой.
Пальцы Асмодиана на струнах арфы даже не дрогнули.
     Ранд  почувствовал, как  у  него все  внутри  переворачивается.  Илэйн,
прости меня. И слабое эхо, чуть измененное: Илиена, прости меня.
     - Ты уверен?
     -  Насколько  могу быть уверен,  не  видев тела.  Похоже, Гейбрил  ныне
титулуется королем  Андора.  И Кайриэна,  кстати,  тоже. По-видимому,  так и
Моргейз звалась.  Речи вроде того,  что время, мол, требует крепкой  мужской
руки, что-то  в  этом  духе.  Можно  подумать,  нужен кто-то посильнее самой
Моргейз. Только вот среди андорцев на  юге слухи  ходят, будто  ее несколько
недель не видели. И даже больше чем  слухи. Сложи все  сам и скажи мне,  что
получилось. В  Андоре никогда короля  не бывало, а  теперь есть,  и королева
исчезла. Гейбрил хочет, чтобы Илэйн убили. Я пытался ей  об этом сказать, но
ты ведь знаешь: ей всегда обо всем больше известно, чем какому-то  фермеру с
ногами  в  навозе. Не думаю,  чтобы  этот Гейбрил, перерезая горло королеве,
даже на секунду руку удержал.
     Ранд вдруг понял, что сидит на одном из стульев  напротив Мэта, хотя не
помнил, как туда садился. Авиенда положила ладонь ему на плечо  В уголках ее
глаз собрались тревожные морщинки.
     -  Со  мной все  в порядке, - грубо сказал Ранд. - За  Сомарой посылать
незачем. - Девушка покраснела, но он вряд ли заметил ее смущение.
     Илэйн ни  за что его не простит.  Он знал, что Равин - Гейбрил - держит
Моргейз  пленницей,  но  не придавал этому  большого  значения,  потому  что
Отрекшийся  вполне  мог ожидать, что Ранд кинется ей на выручку. Он же пошел
своим  путем, поступая так, как  они не ожидали. И кончилось  тем, что Ранд,
вместо  того чтобы осуществлять свои планы, погнался  за Куладином. Он знал,
но  сосредоточил свое внимание всецело на Саммаэле. Потому что тот издевался
над  ним  и  дразнил.  Моргейз  могла подождать,  пока  Ранд  сметет западню
Саммаэля, а  заодно и самого Саммаэля. И поэтому Моргейз погибла. Мать Илэйн
мертва. Илэйн будет проклинать его до последних своих минут.
     -  Я тебе одно скажу, - продолжал тем временем Мэт, -  там полно верных
королеве  людей. И они  не горят охотой  сражаться за  короля. Отыщи  Илэйн.
Половина из них примкнет к тебе, чтоб посадить ее на...
     -  Заткнись! -  рявкнул Ранд. Его так  затрясло от  гнева,  что  Эгвейн
отшатнулась,  даже  Морейн  поглядывала  на юношу  с опаской. Пальцы Авиенды
крепче  сдавили его  плечо,  но Ранд, вставая,  сбросил  ее  ладонь. Моргейз
мертва, потому что он ничего  не сделал. Его собственная рука направляла нож
в руке Равина.  Илэйн. -  Она  будет отомщена.  Это  Равин, Мэт. Не Гейбрил.
Равин. Уж до него-то я доберусь, даже если больше ничего сделать не сумею!
     - О-о, кровь и растреклятый пепел! - простонал Мэт.
     -  Это безумие. - Эгвейн  вздрогнула, будто сообразив,  что сказала, но
продолжила  тем же твердым, спокойным голосом: - У тебя еще с Кайриэном  дел
по горло,  не говоря уже о Шайдо  на севере  и  о  том, что  ты замышляешь в
отношении  Тира. Ты хочешь начать еще одну войну, когда у тебя  на шее и так
две, не считая разоренной страны?
     - Нет, не война.  Я сам. И часа не пройдет, как я буду в Кэймлине. Рейд
- верно,  Мэт? Это  рейд, а  не война. Я вырву Равину сердце. -  Собственный
голос звучал  как молот. По жилам будто кислота  бежала. - Хотел бы я, чтобы
со мной были те тринадцать сестер, посланные Элайдой.  Чтобы схватить его, а
потом воздать по  справедливости.  Осудить и повесить за  убийство. Вот  это
было бы справедливо. Но ему придется просто умереть. Потому что я его убью.
     - Завтра, - негромко обронила Морейн. Ранд посмотрел на нее. Она права.
Лучше  завтра.  За ночь ярость остынет.  Когда  он  встретится с Равином, то
должен  быть хладнокровен.  Сейчас же ему хотелось  схватиться за саидин,  а
затем крушить и уничтожать  все вокруг. Асмодианова музыка вновь изменилась,
став  мелодией,  какую играли  в городе во  время гражданской войны  уличные
музыканты. Ее  и  сейчас порой можно  было  услышать,  когда  мимо  проходил
какой-нибудь знатный кайриэнец. "Дурень, что возомнил себя королем".
     - Выйди, Натаэль. Поди вон!
     Асмодиан  легко  поднялся, поклонился,  однако лицо  его казалось будто
вылепленным из  снега.  Он  быстро  пересек  комнату,  словно  не  знал, что
случится в следующую секунду. Он всегда испытывал терпение Ранда, но на этот
раз зашел, пожалуй, слишком далеко. Когда Асмодиан открыл дверь, Ранд  вновь
заговорил:
     -  Увидимся вечером.  Или  я  увижу  тебя  мертвым. На  сей раз  поклон
Асмодиана особым изяществом не блистал.
     - Как прикажет милорд Дракон, - хрипло отозвался он и, выйдя  за порог,
поспешно захлопнул дверь.
     Три женщины смотрели на Ранда - без всякого выражения, не мигая.
     - Остальных я Тоже не  задерживаю. Ступайте. - Мэта будто подбросило  к
двери. - Не ты, Мэт. Мне еще надо тебе кое-что сказать.
     Мэт остановился как вкопанный, шумно дыша и теребя медальон. Женщины не
двинулись с места, глядя на Ранда.
     - У тебя нет тринадцати Айз Седай, - промолвила наконец  Авиенда, -  но
две у тебя есть. И еще я. Может, я и не знаю столько, как Морейн Седай, но я
так же сильна, как Эгвейн, и я не чужая для этого танца.
     Она имела в виду танец копий - так айильцы называли битвы.
     - Равин - мой, - тихо сказал Ранд. Может, Илэйн чуточку смягчится, если
он  хотя бы  отомстит  за ее мать. Скорей всего, нет, но,  может, тогда  ему
удастся простить самого себя. Немножко. Усилием воли  Ранд заставил себя  не
сжимать па