ражники
прекратили крутить ручку и встревоженно переглянулись.
 -  Это  вовсе не ваше дело! - запальчиво сказал первый стражник. Пять  белых
капюшонов повернулись в его сторону, и он закончил менее решительным голосом:
- У Детей Света здесь нет власти. Губернатор...
 -  У  Детей  Света, - тихо произнес мужчина в белом плаще, тот, что  говорил
раньше,  -  есть  власть  везде,  где люди  ходят  в  Свете.  Лишь  там,  где
господствует  Тень Темного, чинят препятствия Чадам Света и не  признают  их,
да?
 Его  капюшон  качнулся  от  стражника в сторону Лана,  и  Белоплащник  вновь
окинул Стража долгим настороженным взглядом.
 Страж  не  пошевелился;  в  действительности он, казалось,  чувствовал  себя
совершенно  непринужденно. Но немногие осмеливались смотреть на  Детей  столь
бестрепетно.  С  точно  таким  же  каменным  лицом  Лан  мог  смотреть  и  на
чистильщика сапог. Когда Белоплащник заговорил опять, голос его источал  подо
зрительность.
 -  Что  за  люди  хотят  выйти за городские стены  на  ночь  глядя  в  такие
неспокойные времена? Когда волки рыщут во мраке и когда творение рук  Темного
видели  пролетающим  над  городом?  -  Он  заметил  плетеную  кожаную  ленту,
пересекавшую лоб Лана и удерживающую его длинные волосы. - Северянин, да?
 Ранд  съежился  в седле. Драгкар. Наверняка это он, если только  мужчина  не
называет то, чего понять не в силах, творением рук Темного. После Исчезающего
в  "Олене и Льве" можно было ожидать и Драгкара, но в этот момент юноша  вряд
ли был способен думать о нем. Голос Белоплащника показался Ранду знакомым.
 -  Путники,  -  невозмутимо отвечал Лан. - Которые не  интересуются  вами  и
которые не интересуют вас.
 - Детей Света интересуют все. Лан едва заметно покачал головой.
 -  Вы  и  в самом деле хотите еще неприятностей от губернатора? Он ограничил
ваше  присутствие в городе, за вами даже следят. Как он поступит,  когда  его
известят,  что вы понапрасну тревожили честных граждан у ворот его города?  -
Лан  повернулся к стражникам. - Почему вы остановились? - Те помедлили, вновь
взялись за рукоять, но затем опять остановились, когда заговорил Белоплащник.
 -  Губернатору  неведомо,  что  творится у него  под  носом.  Здесь  -  зло,
которого  он  не  видит  или  не чует. Но Дети Света  -  видят.  -  Стражники
переглядывались друг с другом, кулаки их сжимались и разжимались,  словно  бы
они  сожалели,  что их копья остались в караулке. - Дети Света  чуют  зло.  -
Взгляд  Белоплащника прошелся по людям, сидящим на лошадях. - Мы чуем  его  и
искореняем его. Где бы оно ни обнаружилось.
 Ранд  постарался  стать  еще  меньше, но движение  лишь  привлекло  внимание
мужчины  в белом. - Ну-ка, что у нас здесь? Кто-то не желает быть замеченным?
Почему  вы?..  А-а!  -  Человек откинул назад капюшон белого  плаща,  и  Ранд
посмотрел,  в то лицо, которое готов был увидеть. Борнхальд покивал  с  явным
удовлетворением.  - Понятно. Стражник, я избавил тебя от великого  несчастья.
Это  -  Друзья  Темного, ты помогал им бежать от Света. О тебе  следовало  бы
доложить твоему губернатору, чтобы он подверг тебя наказанию, или, еще лучше,
передать Вопрошающим, дабы выведать о твоих истинных намерениях в эту ночь. -
Он  помолчал, наблюдая за тем страхом, что охватил стражника; казалось, испуг
того  не  произвел на Белоплащника никакого впечатления. - Тебе бы  этого  не
хотелось,  нет?  Вместо этого я заберу этих негодяев в наш лагерь,  чтобы  их
можно было расспросить в Свете - вместо тебя, да?
 -  Ты  заберешь  меня  в свой лагерь, Белоплащник? - Голос  Морейн  раздался
внезапно сразу со всех сторон. Когда появились Дети, она отступила назад, под
покров  ночной  темноты, и тени сомкнулись вокруг нее. - Ты будешь  расспраши
вать меня? - Она сделала шаг вперед, тьма заклубилась вокруг нее, отчего  она
/.* ' + al выше ростом. - Ты встанешь на моем пути?
 Еще  шаг, и у Ранда перехватило дыхание. Она стала выше, ее голова оказалась
вровень  с его головой, а он ведь сидел верхом на своем сером. Тени грозовыми
тучами обрамляли лицо Морейн.
 -  Айз  Седай!  - выкрикнул Борнхальд, и пять мечей, выхваченные  из  ножен,
блеснули  в  сумраке. - Умри! - Четверо других заколебались,  но  он  тем  же
движением, что обнажил меч, нанес удар.
 Ранд  вскрикнул, когда жезл Морейн поднялся навстречу клинку, парируя  удар.
Эта  изящная узорная деревяшка навряд ли смогла бы остановить разящую  сталь.
Меч  скрестился  с  посохом,  фонтаном брызнули искры,  шипящий  рев  швырнул
Борнхальда  назад, на его товарищей в белых плащах. Все пятеро повалились  на
землю.  Над  мечом  Борнхальда, упавшим подле Белоплащника, зазмеились  усики
дыма, клинок, сплавившийся почти у середины, согнулся под прямым углом.
 -  Ты  посмел напасть на меня! - ураганом проревел голос Морейн. Тень вихрем
кружилась вокруг нее, окутывая Айз Седай наподобие плаща с капюшоном;  фигура
ее уже сравнялась высотой с башней городской стены. Ее глаза свирепо смотрели
вниз - великан, разглядывающий насекомых.
 -  Вперед!  -  крикнул Лан. Быстрым, словно молния, движением, он  подхватил
поводья кобылы Морейн и прыгнул в свое седло. - Скорей! - приказал Страж. Его
плечи  слегка  задели  обе  створки ворот,  когда  жеребец  под  ним,  словно
выпущенный из пращи камень, устремился в узкую щель.
 На  миг Ранд застыл, глядя на происходящее широко раскрытыми глазами. Теперь
голова и плечи Морейн возвышались над стеною. Стражники и Дети сбились вместе
у стены караульной и пятились все дальше от Айз Седай. Лицо ее растворилось в
ночи, но глаза, огромные, как полная луна, сверкнули на Ранда в равной мере и
нетерпением,  и  гневом.  С  трудом проглотив комок  в  горле,  юноша  двинул
каблуками по ребрам Облаку, и тот галопом рванул вслед за отрядом.
 В  пятидесяти  шагах  от  стены Лан остановил  их,  и  Ранд  оглянулся.  Над
бревенчатым  палисадом,  словно башня, возвышалась  окутанная  тенями  фигура
Морейн,  голова  и  плечи - еще более глубокая тень  на  фоне  ночного  неба,
высокая,  окруженная  серебристым ореолом  от  луны,  которую  закрывала  эта
фигура.  Пока  юноша  смотрел на эту картину с отвисшей челюстью,  Айз  Седай
переступила через стену. Ворота, судорожно дергаясь, начали закрываться.  Как
только  обе  ноги  Морейн оказались на земле за городской стеной,  она  разом
обрела свой обычный рост.
 -   Придержите  ворота!  -  выкрикнул  за  стеною  нетвердый  голос.   Ранду
показалось,  что  это  Борнхальд. - Нам нужно догнать и  схватить  их!  -  Но
стражники  с прежним рвением продолжали закрывать ворота. Створки  со  стуком
захлопнулись,  и несколько мгновений спустя на скобы с грохотом  упал  засов,
заперев  ворота. Наверное, кое-кто из других Белоплащников не горит желанием,
в отличие от Борнхальда, встать поперек дороги Айз Седай.
 Морейн  торопливо подошла к Алдиб, погладила белую кобылу по носу,  а  потом
засунула  свой  жезл  под ремень подпруги. На этот раз Ранду  не  было  нужды
смотреть на него, чтобы убедиться: на посохе нет даже щербинки.
 -   Вы   были  выше  великана,  -  прерывающимся  голосом  сказала   Эгвейн,
приподнявшись на стременах. Больше никто не произнес ничего, но Мэт и  Перрин
бочком отводили своих лошадей подальше от Айз Седай.
 - Была? - рассеянно произнесла Морейн, устраиваясь поудобнее в седле.
 - Я же вас видела! - выдохнула Эгвейн.
 - Ночью разум может сыграть плохую шутку; глаз видит то, чего нет.
 -  Для  шуток сейчас не слишком-то подходящее время, - гневно начала Найнив,
но Морейн оборвала ее.
 -  Да,  для шуток времени нет. То, что мы приобрели в "Олене и Льве",  можем
потерять  здесь.  -  Она оглянулась на ворота и покачала головой.  -  Если  б
только  я верила, что Драгкар напал на след, оставленный нами на земле.  -  И
добавила  со вздохом, как бы примиряясь сама с собой: - Или если бы Мурддраал
был  действительно слеп. Если уж загадывать желание, с тем же успехом я  могу
пожелать  чего-то совершенно несбыточного. Ладно, неважно. Им известен  путь,
которым нам придется идти, но если повезет, мы будем держаться на шаг впереди
них. Лан!
 Страж  двинулся  по  Кэймлинскому Тракту на  восток,  остальные  -  за  ним,
ab ` oal не отставать; копыта мерно ударяли по плотно утрамбованному грунту.
 Лошади  шли легким шагом - в таком быстром темпе, которым они могли  скакать
часами  без поддержки их сил руками Айз Седай. Но не успел пройти и час,  как
они двинулись по дороге, когда обернувшийся Мэт вскрикнул, указывая назад:
 - Смотрите туда!
 Все натянули поводья и взглянули назад.
 Ночь  над  Байрлоном  осветилась пламенем: как будто кто-то  устроил  костер
размером  с  дом,  огонь подкрасил подбрюшья туч красными отсветами.  В  небе
кружились на ветру искры.
 -  Я  его  предупреждала,  - сказала Морейн, - но  он  не  отнесся  к  этому
серьезно. - Словно откликаясь на расстроенный голос Морейн, Алдиб затанцевала
вбок. - Он не отнесся к этому серьезно.
 - Гостиница? - произнес Перрин. - Это "Олень и Лев"? Откуда вы знаете?
 -  А  по-твоему, это просто случайное стечение обстоятельств? - спросил Том.
-  Это  мог  бы оказаться дом губернатора, но горит не он. И не склад  какой-
нибудь, и не чья-то кухонная плита, и не стог сена твоей бабушки.
 -  Возможно,  в эту ночь Свет хоть немного сияет над нами, - сказал  Лан,  и
Эгвейн с гневом обернулась к нему.
 -  Как  можно  так  говорить? Горит гостиница бедного мастера  Фитча!  Могут
пострадать люди!
 -  Если они напали на гостиницу, - сказала Морейн, - то, вероятно, наш  уход
из города и мое... проявление остались незамеченными.
 -  Если  только Мурддраал не захотел, чтобы мы так считали, - прибавил  Лан.
Морейн кивнула в темноте.
 -  Наверное.  В любом случае нам нужно поторапливаться. Сегодня ночью  много
отдыхать не придется.
 -  Вы с такой легкостью говорите это, Морейн! - воскликнула Найнив. - А люди
в гостинице? Пострадают люди, хозяин гостиницы потеряет свое имущество, и все
из-за  вас! Прячетесь за всю вашу болтовню о том, чтобы идти в Свете, а  сами
готовы  отправиться дальше, без всякой мысли о нем. Все его  несчастья  из-за
вас!
 -  Из-за  этих  троих,  -  сердито  произнес  Лан.  -  Пожар,  раненые,  все
происходящее  -  из-за  этих вот троих. Раз приходится  платить  такую  цену,
значит,  есть за что. Темному нужны эти ваши мальчики, а то, к  чему  он  так
жадно  стремится, нужно держать от него подальше. Или же вы скорей  позволите
забрать их Исчезающему?
 -  Спокойней, Лан, - сказала Морейн. - Спокойней. Мудрая, по-вашему, я  могу
помочь  мастеру  Фитчу  и  людям в гостинице?  Что  ж,  вы  правы.  -  Найнив
попыталась было что-то сказать, но Морейн отмахнулась и продолжила: - Я  могу
сама  вернуться и оказать какую-то помощь. Не очень большую, разумеется.  Это
привлечет  внимание к тем, кому я помогу, внимание, за которое они меня  вряд
ли  поблагодарят,  учитывая, что Дети Света в городе.  А  защищать  всех  вас
придется  оставить  одного  Лана.  Он очень  хорош,  но  если  вас  обнаружит
Мурддраал  с  кулаком  троллоков, то Лан в  одиночку  с  ними  не  справится.
Конечно,  мы  можем вернуться все вместе, однако сомневаюсь, что мне  удастся
провести нас всех в Байрлон незамеченными. И это раскрыло бы нас перед теми -
кем  бы они ни были, - кто устроил этот пожар, не говоря уже о Белоплащниках.
Будь вы на моем месте, какое решение из двух возможных выбрали бы вы?
 - Я что-нибудь сделала бы, - неохотно пробормотала Найнив.
 -  И по всей вероятности, вручили бы победу Темному, - отозвалась Морейн.  -
Помните,  чего - кого - он хочет. Мы ведем войну точно так же,  как  любой  в
Гэалдане,  хотя  там  сражаются тысячи, а здесь нас - всего  восемь.  Мастеру
Фитчу  я  пришлю достаточно золота, чтобы он отстроил заново "Оленя и  Льва",
золото,  которое  нельзя будет отследить от Тар Валона. И к  тому  же  помогу
каждому  пострадавшему. Что-то большее только подвергнет  их  опасности.  Все
далеко не так просто. Я надеюсь, вы понимаете, Лан.
 Страж повернул коня и вновь возглавил колонну.
 Время  от времени Ранд оборачивался. Ему удалось разглядеть только зарево  в
облаках  -  и  все,  а  потом даже оно растворилось во тьме.  Он  тешил  себя
надеждой, что с Мин ничего не случилось.
 Было  все так же темно, хоть глаз выколи, когда в конце концов Страж  съехал
a  утоптанной до каменной твердости дороги на обочину - а за ним и весь отряд
-  и  спешился.  Ранд  прикинул, что до рассвета  осталась  пара  часов.  Они
стреножили  лошадей,  по-прежнему оседланных, и разбили  лагерь,  не  разводя
костра.
 -  Один час, - предупредил Лан, когда все, кроме него, завернулись в одеяла.
Ему предстояло стоять на страже, пока остальные спят. - Один час, а потом - в
путь.
 Тишина опустилась на отряд.
 Через несколько минут Мэт произнес шепотом, который едва долетел до Ранда:
 - Интересно, а что сделал Дав с тем барсуком?
 Ранд молча покачал головой, а Мэт помолчал. Потом произнес:
 -  Знаешь,  Ранд,  я  считал,  что  ничто  не  предвещает  плохого.  Никаких
признаков угрозы, с тех пор как мы переправились через Тарен, и вот  мы  -  в
городе,  вокруг нас стены. Я думал, что нам ничего не угрожало. А потом  этот
сон. И Исчезающий. Будем ли мы когда-нибудь вновь в безопасности?
 - Пока не окажемся в Тар Валоне, - произнес Ранд. - Так она нам говорила.
 -  А  потом  мы  будем  под  защитой? - тихо  спросил  Перрин,  и  все  трое
посмотрели на затененный силуэт, которым была Айз Седай. Лан растаял во тьме;
он мог быть где угодно.
 Вдруг Ранд зевнул. При этом звуке его друзья нервно дернулись.
 -  По-моему,  нам  нужно  немного поспать, -  сказал  Ранд.  -  Утро  вечера
мудренее. Перрин тихо произнес:
 - Ей нужно бы что-то сделать.
 Никто не ответил.
 Ранд  поерзал  на  боку,  стараясь устроиться поудобнее  на  твердом  корне,
перевернулся на спину, потом перекатился дальше от камня и еще одного  корня,
врезавшихся  в  поясницу.  Место для привала было не  очень  подходящим,  оно
совсем  не походило на поляны, что выбирал Страж раньше, когда отряд двигался
на  север  от  Тарена. Ранд уснул с мыслью о том, какой сон ему приснится  от
корней, вдавившихся под ребра, и проснулся от прикосновения Лана к его плечу,
-  ребра ныли, и благодаря этому никаких снов, даже если они и были, юноша не
помнил.
 До  сих пор вокруг лежали предрассветные сумерки, но как только одеяла  были
свернуты  и  приторочены к седлам, Лан вновь повел отряд  дальше  на  восток.
После восхода солнца путники, еще сонные, позавтракали хлебом, сыром и водой,
не  слезая  с  лошадей и не останавливаясь, кутаясь в плащи на  пронизывающем
ветре.  Все,  кроме  Лана,  разумеется.  Он  тоже  завтракал,  но  глаза  его
затуманены не были, и он не ежился от холода. Лан переоделся в свой  меняющий
цвета   плащ,  и  тот  вился  вокруг  него,  переливаясь  серым  и   зеленым:
единственное,  чему  Страж, уделял внимание, - чтобы  правая  рука  его  была
свободна.  Лицо  Лана сохраняло бесстрастное выражение, но  глаза  все  время
рыскали по сторонам, словно он в любой момент ожидал нападения из засады.

                                                                     ГЛАВА 18
                                                            КЭЙМЛИНСКИЙ ТРАКТ

 От  Северного  Большака, проходящего через Двуречье,  Кэймлинский  Тракт  не
сильно  отличался. Будучи, разумеется, значительно шире и по  всем  признакам
гораздо  более  наезженным,  он представлял собой  плотно  утоптанную  полосу
земли, по обочь ее стояли деревья, которым в Двуречье было не место, особенно
из-за того, что там листва сохранилась только на вечнозеленых деревьях.
 Однако  к  полудню сам вид местности изменился - дорога пошла  среди  низких
холмов.  Два  дня она вилась между склонов, иногда проходила напрямик,  когда
холмы  были  слишком широки и увели бы далеко в сторону и если не требовалось
чересчур  много трудов, чтобы срезать часть склона. Полуденное солнце  каждый
день  немного смещалось, из чего следовал вывод, что дорога, хоть  на  первый
взгляд  и  прямая,  постепенно отклонялась к югу, по мере того  как  шла  все
дальше на восток. Когда-то Ранд просто наяву грезил над старой картой мастера
ал'Вира,   -  добрая  половина  мальчишек  предавалась  над  нею  несбыточным
мечтаниям, - и ему припомнилось, что тракт обходит нечто называемое Абшерским
Всхолмьем и потом достигает Беломостья.
 Время  от  времени  Лан заставлял всех спешиваться на вершине  какого-нибудь
холма,  откуда  открывался хороший обзор дороги в оба конца  и  окрестностей.
Страж  внимательно осматривал все вокруг, пока остальные разминали ноги  или,
присев под деревьями, наскоро перекусывали.
 -  Вообще-то  сыр  я  люблю, - заметила как-то Эгвейн на третий  день  после
отъезда  из  Байрлона. Она сидела прислонившись спиной  к  старому  пню  и  с
недовольной  гримасой  разглядывая обед, который  опять  был  таким  же,  как
завтрак, и каким, скорее всего, должен быть и ужин. - Сейчас бы чаю. Вкусного
горячего чаю!
 Девушка   поплотнее  закуталась  в  плащ  и  подвинулась,  тщетно   стараясь
спрятаться от кружащегося ветра.
 -  Чай  из  плосколиста и андилейный корень, - говорила Найнив, обращаясь  к
Морейн,  - лучшее средство от усталости. От них яснее в голове, и они снимают
боль в утомленных мышцах.
 -  Уверена,  что именно так, - тихо произнесла Айз Седай, искоса  глянув  на
Найнив.
 Челюсти Найнив на миг сжались, но она продолжила прежним тоном:
 - Значит, если вам нужно двигаться без сна...
 -  Никакого чая! - резко сказал Лан Эгвейн. - Никакого костра! Мы их еще  не
видим,  но они где-то там, позади, Исчезающий или двое, со своими троллоками,
и  им известно, что мы выбрали эту дорогу. Незачем точно подсказывать им наше
местонахождение.
 -  Я  ничего  не  просила,  - пробормотала Эгвейн  из-под  плаща.  -  Просто
сожалела.
 -  Если им известно, что мы на дороге, - спросил Перрин, - то почему бы  нам
не пойти напрямик к Беломостью?
 -  Даже Лан не может двигаться по бездорожью так же быстро, как и по тракту,
-  сказала Морейн, перебивая Найнив, - тем более не по Абшерскому Всхолмью. -
Мудрая  раздраженно вздохнула. Ранд задумался, что с ней такое  произошло:  в
первый  день  она  совершенно игнорировала Айз Седай,  а  последние  два  дня
пыталась беседовать с нею о травах и лекарственных растениях. Морейн отъехала
от Мудрой, продолжив: - Почему, по-вашему, тракт изгибается в обход холмов? И
нам  все  равно пришлось бы вернуться на дорогу. Тогда мы могли бы обнаружить
погоню впереди нас, а не позади.
 Сомнения одолевали Ранда, а Мэт что-то пробурчал о "долгом кружном пути".
 -  Хоть  одну ферму вы видели этим утром? - спросил Лан. - Или, может  быть,
дым из трубы? Нет, потому что на всем протяжении от Байрлона до Беломостья  -
глушь  и  безлюдье,  а  Беломостье находится  там,  где  нам  нужно  пересечь
Аринелле.  Потому  что к югу от Марадона, что в Салдэйе,  единственный  мост,
соединяющий берега Аринелле именно в Беломостье.
 Том фыркнул и расправил усы:
 - А что помешает им получить нечто - кого-то - желаемое в самом Беломостье?
 С   запада   донеслись  пронзительные  вопли  рогов.  Лан  дернул   головой,
обернулся,  пристально вглядываясь в ленту дороги позади отряда. Ранд  ощутил
знобкий  холодок.  Но оставшийся спокойным внутренний голос  подсказал:  миль
десять, не больше.
 -  Ничто им не помешает, менестрель, - сказал Лан. - Положимся на Свет и  на
удачу. Но сейчас мы знаем наверняка: там, позади нас, - троллоки.
 Морейн вытерла руки.
 - Нам пора в путь.
 Айз Седай села в седло.
 После  этого и все остальные вскарабкались на лошадей, их не в меньшей  мере
подстегнули проревевшие вновь рога. На этот раз первым рогам вторили  другие:
отдаленный ответ донесся с запада погребальным стоном. Ранд был готов прямо с
места  погнать  Облако  галопом, и все тоже немедля подобрали  поводья.  Все,
кроме Дана и Морейн. Страж и Айз Седай обменялись долгими взглядами.
 -  Пусть они скачут, Морейн Седай, - наконец сказал Ла