а виселицу, брось толпе  шутку,  а
палачу  - монету и даже в петле улыбайся.  - Улыбка Бергитте была мрачной. -
Могидин захлопнула западню, но  шею мне не перебила.  Может, до того как все
кончится, я ей сюрпризец преподнесу. - Улыбка  исчезла, и Бергитте принялась
хмуро рассматривать  Илэйн. - Я могу... чувствовать  тебя. Кажется,  даже  с
закрытыми  глазами,  даже будь ты в миле  от меня, я сумею указать,  где  ты
находишься.
     Илэйн глубоко вздохнула и заговорила, точно головой в омут кинулась:
     - Я связала тебя узами, ты теперь Страж, - быстро произнесла  она. - Ты
умирала,  а  Исцеление  не помогало,  вот и... - Бергитте  смотрела  на нее.
Больше она не хмурилась, но ее пронзительный взор приводил в замешательство.
- Другого выбора не было, Бергитте. Иначе ты бы просто умерла.
     - Страж,  - задумчиво произнесла Бергитте. - Помнится,  я вроде слышала
сказания о женщине-Страже, но было  это в такой давней жизни, о  которой мне
больше ничего не вспомнить.
     Илэйн снова  пришлось  набрать воздуха в  легкие,  на сей раз слова она
подбирала с трудом и с трудом же их произносила:
     - Тебе стоит знать и другое. Рано или поздно ты все равно узнаешь, а от
людей, которые  имеют  право знать,  я решила ничего не скрывать - разве что
будет крайне необходимо. -  Третий вздох. - Я - не Айз Седай.  Я  всего лишь
Принятая.
     Золотоволосая  женщина  долго-долго глядела на  Илэйн,  потом  медленно
покачала головой:
     -  Принятая... В  Троллоковы Войны я знавала Принятую,  которая связала
себя  узами  с  юношей.  Барашелле  на  следующий  день  должна  была пройти
испытание на звание полноправной Айз Седай и несомненно получила бы шаль, но
она боялась, что женщина, прошедшая испытание накануне, заберет  парня себе.
В  Троллоковы  Войны  Башня по  необходимости  старалась  как  можно  скорее
пополнять ряды Айз Седай.
     -  И что случилось? - не  удержалась  от  вопроса Илэйн. Барашелле? Имя
казалось ей знакомым.
     Барабаня  пальцами  по одеялу, лежащему на  груди,  Бергитте  повернула
голову на подушке и приняла насмешливо-сочувственный вид.
     - Не  стоит и  говорить, что все  открылось и девушке,  разумеется,  не
позволили пройти  испытание. Оправданием  для подобного  проступка не  стала
даже война. Ее заставили  передать узы  бедолаги  другой,  а  чтобы  обучить
терпению,  отправили  на кухню,  к поварятам да  судомойкам.  Слышала, будто
провела она там три года, а  когда наконец получила шаль, то Престол Амерлин
самолично выбрала ей Стража - упрямого, как вросший в землю валун, мужчину с
морщинистым лицом.  Звали его  Анси-лан.  Встречала  я  обоих несколько  лет
спустя,  и, честно сказать, не знала, кто из них кем командует. И по- моему,
Барашелле этого тоже не знала.
     -  Да,  мало приятного,  -  пробормотала Илэйн.  Три года  на...  Стоп.
Барашелле и Ансилан? Не может же это быть той же самой историей? Неужели они
- та пара? В том сказании  не  говорится, что  Барашелле  была Айз Седай! Но
Илэйн  сама читала два варианта и еще  один слышала от Тома,  и во всех трех
Барашелле  столь долгой тяжкой службой добивалась любви  Ансилана. М-да, два
тысячелетия изрядно поменяли повествование.
     - Да, приятного мало,  -  согласилась Бергитте и вдруг с невинным видом
испуганно округлила  глаза. - Наверное, раз ты хочешь сохранить эту страшную
тайну, ты не  будешь сурова со мной?  Ведь некоторые Айз  Седай так помыкают
своими Стражами! А то еще я проговорюсь, дабы спастись от этакой участи...
     Илэйн невольно вздернула подбородок:
     - Это очень похоже на угрозу. А к угрозам, от кого бы они ни исходили -
от тебя или еще от кого, - у меня свое отношение. Если ты думаешь...
     Бергитте поймала  запястье Илэйн и виновато перебила девушку. Хватка ее
оказалась на удивление сильной.
     -  Пожалуйста... Я  вовсе не  хотела  этого.  Гайдал утверждает,  будто
чувство юмора  у  меня как у камня, брошенного  в круг сёдза.  -  При  имени
Гайдала по ее бледному  лицу  пробежало облачко, потом оно  рассеялось. - Ты
спасла мне  жизнь, Дочь-Наследница  Андора.  Я сохраню твой  секрет  и  буду
служить тебе Стражем. И, если ты согласна, буду тебе подругой.
     - Я буду горда назвать тебя своей подругой.- Круг сёдза? Ладно, можно и
в  другой раз спросить. Бергитте, может,  и оправилась  немного, раз силенок
стало больше, но ей нужен отдых, а не расспросы. - И своим Стражем. - Видно,
и впрямь  придется выбрать Зеленую Айя. Не говоря уже  обо  всем прочем, это
единственный способ связать узами Ранда  ал'Тора. Сон по-прежнему не  шел из
головы девушки, и она намеревалась так или  иначе убедить Ранда согласиться.
- Может, ты постараешься... смягчить свое чувство юмора?
     - Постараюсь.- Бергитте будто соглашалась с предложением сдвинуть гору.
- Но раз я стала твоим Стражем, пусть и в тайне ото всех, я буду неусыпно  о
тебе заботиться. А  у тебя глаза просто слипаются. Самое время тебе поспать.
- Брови и подбородок Илэйн двинулись было вверх, но Бергитте не позволила ей
и слова  вымолвить. - Среди  многого  прочего в  обязанности  Стража  входит
говорить своей  Айз Седай, когда  она чересчур безжалостна к себе.  А  также
одарить некоей  долей  разумной  осторожности,  когда  той  вздумается вдруг
прогуляться в Бездну Рока. И  оберегать ее жизнь изо всех своих сил. Все это
я  буду делать  для  тебя.  Когда я рядом,  Илэйн,  не  страшись - я  всегда
оберегаю тебя со спины.
     Да, и верно,  Илэйн нужно  поспать,  но  и Бергитте  ОТДОХНУТЬ  надо не
меньше. Илэйн потушила лампы, уложила женщину поудобней и дождалась, пока та
уснет;
     правда, случилось это не раньше, чем Бергитте удостоверилась, что Илэйн
устроила  постель для  себя  -  раскатала  на  полу  между кроватями одеяла,
бросила поверх подушку. Возник  легкий спор,  кто ляжет на полу, но Бергитте
была еще слишком слаба, и потому Илэйн без особого труда убедила ее остаться
в  кровати. Ну,  все же пришлось  немного потрудиться. Ладно  хоть Найнив не
проснулась - так и похрапывала тихонько.
     Сама  Илэйн, что бы она ни говорила Бергитте, уснула не сразу. Той ведь
и носу из фургона не высунуть, пока не найдется,  что ей надеть,  - Бергитте
выше и Илэйн,  и  Найнив. Сидя между кроватями, Илэйн  принялась  распускать
подол на своем темно-сером  дорожном платье. Хорошо, если  утром будет время
быстренько  надставить подол и заметать его. Сон одолел  девушку,  когда она
едва управилась с половиной работы.
     Ей вновь приснилось, как  она связывает  узами Ранда,  причем сон  этот
являлся  не  единожды.  Иногда  Ранд  охотно  склонялся  перед  ней,  иногда
приходилось поступать с ним, как с Бергитте. а раз она даже проникла  тайком
в  его опочивальню,  когда юноша спал.  Теперь  одной из  тех женщин была  и
Бергитте. Илэйн, правда, была не очень-то против. Она нисколько не возражает
против нее,  или Мин,  или Эгвейн, или Авиенды,  или Найнив,  хотя Илэйн  не
представляла  себе, как  к последнему отнесется Лан. Но  вот другие... Илэйн
приказывала  Бергитте  в меняющем  цвета плаще Стража  отволочь  Берелейн  и
Элайду  на кухню года на три,  как вдруг две эти женщины накинулись на нее с
кулаками. Девушка проснулась и обнаружила, что это на нее  наступила Найнив;
она  потянулась  к Бергитте, желая  посмотреть,  как та.  В маленькие окошки
сочился мягкий серый свет. Скоро утро.
     Проснувшись,  Бергитте заявила, что  чувствует себя  сильной и здоровой
как  обычно  и вдобавок голодна как волк.  А Илэйн не понимала, закончила ли
Найнив с самобичеванием. Рук она не заламывала, ничего не говорила, но, пока
Илэйн умывалась и  рассказывала  о  бродячем зверинце -  почему им нужно еще
какое-то  время провести  в нем, - Найнив торопливо  очистила  от  кожуры  и
косточек красные груши  и желтые  яблоки, нарезала  сыру и подала все это на
тарелке  вместе  с  кубком разбавленного  вина, в которое  добавила  меду  и
пряностей. Она бы  Бергитте с ложечки  накормила, позволь ей та. Найнив сама
занималась волосами Бергитте,  пока  от белого куриного перчика те не  стали
такими же черными, как у Илэйн, которая свои тоже в настое ополоснула. Потом
Найнив  отдала   женщине  лучшие  свои  чулки   и  сорочку  и  была  заметно
разочарована, когда мягкие  туфли  Илэйн  подошли  Бергитте  лучше.  Найнив,
высушив полотенцем и вновь заплетя волосы Бергитте в косу, настояла на своем
и надела на нее серое шелковое платье - в бедрах и груди его надо выпустить,
но с этим можно  и погодить.  Найнив даже  вызвалась сама  подшить подол, но
скептический  взгляд  Илэйн  заставил  старшую подругу пойти  на попятный  и
заняться умыванием. Найнив яростно мылила лицо, бормоча, что  шьет ничуть не
хуже других. Когда хочет.
     Когда три женщины наконец-то вышли из фургона, над деревьями на востоке
выглянул  пронзительно  золотой  краешек  восходящего солнца.  В  такую рань
наступающий день казался обманчиво приятным. На небе не было ни облачка, а к
полудню воздух станет горячим, как в печке.
     Том  с   Джуилином   запрягали  лошадей,  весь   лагерь   был   охвачен
предотьездной  суетой. Лентяй  уже оказался  оседлан,  и Илэйн взяла себе на
заметку: не  худо  будет  самой заговорить о том, что верхом  сегодня поедет
она, пока  никто из мужчин не влез в  седло.  Впрочем, если Том или  Джуилин
опередят ее, она  не  особенно огорчится. Сегодня днем она впервые пойдет по
канату на глазах у сотен людей.  Люка  продемонстрировал девушке  костюм для
выступления, при виде  которого у нее от волнения сердечко забилось чаще, но
она не станет стонать и сетовать, как Найнив.
     Через  лагерь скорым  шагом  прошествовал Люка, он  всех поторапливал и
выкрикивал никому не нужные указания; красный плащ развевался за его спиной.
     - Лателле, разбуди этих проклятых медведей! Я хочу, чтобы они, когда мы
через  Самару поедем, на задних лапах  стояли и рычали. Кларин, за собачками
своими на этот  раз приглядывай, ладно? Если  какая  из них опять  за кошкой
погонится... Бруг, ты со своими братцами  кувыркаешься  перед моим фургоном.
Запомнил? Перед  моим фургоном! Это должно быть торжественное шествие, а  не
соревнование, кто из вас  быстрее  заднее сальто делает! Керандин,  следи за
кабанолошадьми, не  отпускай  их от себя. Надо, чтоб люди от изумления охали
да рты раскрывали, а не убегали в ужасе сломя голову! Люка остановился возле
фургона, сердито глядя  на  Найнив и столь же недовольно  - на Илэйн, посему
Бергитте мало что досталось.
     - Как мило и  великодушно, что  вы, досточтимая На-на и миледи Морелин,
соблаговолили  отправиться вместе с нами. Мне казалось,  вы решили  спать до
полудня. -  Он  кивнул на  Бергитте:  -  А  это,  верно, подружка из-за реки
пришла, языком с вами потрепать?  Нет  уж,  для гостей у нас времени  нет. Я
намерен немедленно выступить и днем уже дать представление.
     По-видимому, этот нагоняй поначалу ошеломил  Найнив, но к концу второго
предложения она  глядела  на  Люка с  не  меньшей  злостью. Как бы  робко  и
застенчиво она  ни вела себя с Бергитте, по отношению к  другим характер ее,
похоже, оставался прежним.
     - Мы будем готовы в дорогу не позже прочих, и тебе это известно,  Валан
Люка. Кроме  того, час или  два - разницы  никакой. На том берегу  собралось
столько народу, что  если  на твое  представление  придет один из  сотни, то
зрителей будет  сколько тебе  и не снилось! А  если нам захочется  не  спеша
позавтракать, можешь просто стоять, баклуши  бить и ждать. Если бросишь нас,
не получишь того, чего ты так хочешь.
     Она самым  явным образом  намекала на  обещанные  сто золотых марок, но
впервые напоминание о награде не возымело действия на хозяина зверинца.
     - Довольно людей? Довольно людей!  Женщина, людей требуется  завлекать,
заманивать!  Чин  Акима здесь  уже три  дня торчит, а  у  него есть  парень,
который  мечами и топорами жонглирует.  И девять акробатов.  Девять!  У двух
женщин,  о которых я в жизни не слыхал,  есть акробатки  - такое  на висячих
веревках вытворяют, что у братьев Шавана глаза  на лоб полезут! И  на  толпу
никогда нельзя полагаться!  Силлия Керано выпустила  мужчин, у  которых лица
размалеваны, как у  придворных шутов. Они друг  друга водой обливают и лупят
по  башке дубинами,  а народ  лишний серебряный пенни  платит, чтоб  на  них
полюбоваться! - Вдруг он с задумчивым прищуром устремил взор на Бергитте:  -
Не  желаешь ли, мы тебе лицо раскрасим? Среди шутов Силлии женщин нет. И еще
кого-  нибудь из  укротителей  лошадей,  пожалуй.  Наверняка кто-то  из  них
пожелает раскраситься. Это не  больно, надутой дубинкой ударить, и я заплачу
тебе...  - Задумавшись, Люка  умолк  - расставаться  с деньгами он любил  не
больше Найнив.
     И Бергитте во время возникшей паузы промолвила:
     - Я не шут и дурака для потехи валять не буду. Я - стрелок.
     - Стрелок... -  пробурчал Люка, разглядывая глянцевито блестящую черную
косу,  перекинутую на  левое плечо. - И  зовешься ты, полагаю, не иначе  как
Бергитте. Кто ты такая?  Небось из тех  идиотов, что за  Рогом Валир по миру
носятся? Пусть даже  эта вещь и существует, разве кто-то  другой не может ее
отыскать? Обязательно они! Был  я в Иллиане,  когда Охотники обеты давали, -
их  на Великой Площади Таммаз тысячи столпились. Но  со славой, какую можешь
обрести ты, ничто не сравнится, не затмит аплодисментов...
     - Я - стрелок, красавчик, - решительно прервала излияния Люка Бергитте.
- Принеси лук, и ставлю сотню крон золотом против одной твоей,  что выстрелю
лучше, чем ты или любой, кого укажешь.
     Илэйн  ожидала,   что  Найнив  сейчас  разорется,  ведь  если  Бергитте
проиграет, ее  ставку покрывать им. И, что бы Бергитте ни говорила, Илэйн не
верила, что лучница  уже в достаточной мере  оправилась. Тем не менее Найнив
лишь на миг зажмурилась, глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
     - Ох  уж  мне  эти женщины! - прорычал Люка. Всем  своим  видом  Том  с
Джуилином показывали, что совершенно  с ним согласны. - Два сапога пара вы с
леди Морелин  или с Наной,  как бы их ни звали по-настоящему.  - Он взмахнул
своим шелковым плащом, широким жестом указывая на  суетящихся вокруг людей и
лошадей. - Вероятно, от вашего острого глаза,  Бергитте, это ускользнуло, но
мне вскоре  предстоит представление, а мои конкуренты уже  ощипывают Самару,
точно банда карманников, каковыми, в сущности, и являются.
     Бергитте улыбнулась, слегка изогнув губы:
     -  Боишься,  красавчик?  Ну,   можем  договориться  иначе:  ты  ставишь
серебряный пенни.
     Люка  медленно  наливался  багровой  краской  -  Илэйн  думала, хозяина
зверинца сейчас удар хватит. Ворот куртки  вдруг  стал слишком тесен для его
шеи.
     - Я пошлю за своим луком, - чуть ли не прошипел он. - Можешь отработать
сотню марок, выступая с разрисованным лицом. Или клетки чистить  будешь. Мне
все равно!
     - Ты уверена? Сил-то хватит?  - спросила Илэйн у Бергитте, когда  Люка,
ворча, удалился. Она сумела разобрать единственное слово - "женщины", причем
повторялось оно не раз и не два.
     На женщину с косой Найнив глядела так,  точно желала, чтобы разверзлась
земля и поглотила  ее -  не  Бергитте,  а  ее саму.  Возле  Тома и  Джуилина
почему-то собралось несколько укротителей лошадей.
     - А у него симпатичные ноги, - заметила  Бергитте, - но высокие мужчины
мне  никогда не нравились.  Прибавь смазливое лицо - и они становятся просто
невыносимыми.
     К  группе  мужчин  присоединился  Петра,  шириной  плеч  превосходивший
любого.  Он что- то сказал, пожав руку Тому.  И Шавана тоже там оказались. И
Лателле,  что-то  предвкушая,  говорила  с Томом,  то  и  дело кидая мрачные
взгляды на  Найнив и  женщин рядом с  ней. Когда  Люка вернулся  с луком без
тетивы и колчаном со стрелами, до предотъездных сборов  никому не было дела.
Фургоны, лошади, клетки, даже стреноженные  кабанолошади были  брошены, люди
сгрудились  вокруг Тома  и  ловца "воров. Следом за  Люка  все двинулись  из
лагеря, немного поот-став для приличия.
     - Я покажу,  как надо стрелять, - сказал Люка, вырезая на стволе дерева
на  уровне своей груди белый крест. К нему отчасти вернулось его щегольство,
и он с  важным видом отмерил  пятьдесят  шагов. - Я  сделаю первый  выстрел,
чтобы ты поняла, с чем придется иметь дело.
     Бергитте  выдернула лук из его  руки и  отошла еще  на пятьдесят шагов.
Люка пялился  ей  вслед. Она  покачала  головой, держа  в  руках лук, потом,
уперев его в обутую в мягкую туфлю ногу, одним плавным движением согнула лук
и надела тетиву, и лишь тогда опомнившийся Люка подошел к ней вместе с Илэйн
и Найнив. Бергитте вытянула стрелу из колчана, который тот держал, кинула на
нее быстрый, оценивающий  взгляд и отбросила  в  сторону, точно мусор.  Люка
сдвинул брови и открыл было рот, но  она  уже выкинула  и вторую стрелу. Еще
три полетели на усыпанную листьями землю,  пока наконец Бергитте не воткнула
одну острием вниз в мягкую почву перед собой. Из двадцати одной она отобрала
всего лишь четыре стрелы.
     -   У   нее   получится,   -   прошептала   Илэйн,   стараясь  говорить
поубедительней.
     Найнив  кивнула с отсутствующим  видом;  если  придется выплатить  Люка
сотню  золотых крон, то  вскоре  они  вынуждены будут  продавать  украшения,
подаренные  Аматерой.   Письма-векселя  почти  бесполезны,  как   Илэйн  уже
объяснила  Найнив,  - воспользоваться  ими  все  равно  что пальцем  указать
Элайде, где  они недавно  находились  или находятся сейчас. Найди я  вовремя
нужные  слова, то  не  допустила  бы  этого. Как  мой Страж, Бергитте должна
делать, что  я ей  велю. А  сделает? Девушке было  ясно,  что  подчинение не
является  составной частью уз.  Интересно, эти Айз  Седай, за которыми Илэйн
подглядывала, заставляли своих Стражей еще и  клятвы  приносить? Поразмыслив
сейчас над этим, она решила, что одна из них так и поступила.
     Бергитте наложила стрелу на  тетиву, подняла лук и отпустила тетиву,  с
виду даже не целясь. Илэйн скривилась, но стальной наконечник ударил в самый
центр вырезанного белого  креста. Стрела еще  дрожала, когда вплотную  к ней
вонзилась  вторая. Бергитте немного подождала - чтобы две стрелы замерли. По
толпе зрителей прокатилось "ох", когда третья расщепила  первую, а последняя
повторила то же самое с  другой.  Воцарилась  полная тишина.  Одна  стрела -
можно списать на случай. Но две...
     Люка  выглядел совершенно  обалдевшим,  с  отвисшей челюстью он  хлопал
выпученными глазами, пялясь на дерево, потом перевел взор на Бергитте, опять
на дерево, снова на Бергитте. Она протянула ему лук, но хозяин зверинца лишь
слабо мотнул головой.
     Внезапно он отшвырнул колчан прочь и с радостным воплем широко раскинул
руки:
     - Никаких ножей! Стрелы! С сотни шагов!
     Найнив привалилась к плечу Илэйн, когда Люка  принялся живописать, чего
он хочет, но не  возразила  ни  словом, ни писком. Том  с Джуилином собирали
деньги; большинство отдавали им монеты со вздохом или со смехом, но Джуилину
понадобилось схватить Лателле за  локоток, когда та  попыталась улизнуть под
шумок, и за монетами в свой кошель она полезла лишь после гневных слов ловца
воров.  Вот, значит,  о  чем они там шушукались! Нужно  будет с ними  строго
поговорить. Но это потом.
     -  Нана, тебе незачем проходить через эти муки, - сказала Илэйн Найнив.
Та загнанно смотрела на Бергитте.
     - Наш выигрыш? - напомнила Бергитте, когда Люка, сбив дыхание, закончил
наконец свою красочную речь.
     Он скорчил кислую мину,  медленно запустил руку в свой  кошель,  выудил
оттуда монету  и  кинул  лучнице.  Илэйн  почудилось, будто  в  луче  солнца
блеснуло золото. Бергитте проверила монету и бросила ее обратно:
     - С твоей стороны заклад был серебряный пенни. Глаза Люка округлились в
изумлении, но в следующий
     миг он, смеясь, насильно всунул золотую крону в ладонь
     женщины:
     - О чем  ты говоришь? Ты  стоишь каждого медного грошика! Пожалуй, сама
королева