покойным
можно будет и потом, если кто-нибудь из них останется в живых.
     Галина уже скакала ему навстречу  - легкий плащ развевался за спиной, в
темных глазах бушевала ярость. С тех пор как Ранд предпринял попытку бежать,
ярость ее не угасала.
     -  Ты  что  себе  позволяешь? -  воскликнула  она.  -  Почему остановил
колонну?
     - Нас окружают тысячи айильцев, Айз Седай, - ответил Гавин, ухитрившись
сохранить  почтительный  тон. Так  или  иначе, фургоны уже  остановились,  а
Отроки  строились в  боевые  порядки.  Однако  возчики  нетерпеливо теребили
вожжи, слуги  оглядывались по  сторонам,  Айз  Седай беззаботно  болтали  со
Стражами. Галина презрительно скривилась:
     - Глупец, это наверняка Шайдо. Севанна обещала предоставить нам эскорт.
Не  веришь - возьми людей и убедись сам.  Но  фургоны должны  двигаться  без
остановок. Пора бы тебе усвоить, что здесь приказы отдаю я, а не...
     - А если это вовсе  не твои прирученные айильцы?  В последнее время она
не  раз предлагала ему отправиться в разведку, - может, надеялась, что он не
вернется? Гавин подозревал,  что в таком случае наверняка встретит айильцев,
а те вряд ли окажут ему радушный прием.
     - Шайдо не Шайдо, а они убили моего человека! - По меньшей мере одного.
Гавин  выслал вперед шестерых разведчиков, но  больше ни один из них пока не
вернулся.  - Может быть, тебе стоит  подумать и о  другом? Вдруг это айильцы
ал'Тора, явившиеся ему на  выручку?  Ты хоть  представляешь, что будет, если
они обрушатся на нас на марше?
     Только  сейчас  Гавин  осознал,  что  кричит,  но  Галину его  вспышка,
кажется, несколько отрезвила. Бросив взгляд на мертвого Бенджи, она кивнула:
     - Может, на сей раз и вправду нелишне проявить осторожность.
     Дышать спертым воздухом внутри сундука было трудно, но, к счастью, Ранд
больше  не  чувствовал запаха. По ночам его  выпускали и  давали ведро воды,
чтобы  ополоснуться,  но  день, проведенный в запертом  сундуке, удавалось с
большим трудом. Исполосованная кожа горела, каждая капелька пота, попадая на
рану,  вызывала очередной приступ боли, и все эти язычки обжигающего пламени
-  десятки тысяч -  бились о границы  Пустоты, грозя  сокрушить ее. Боль  от
полуисцеленной раны в боку тоже пульсировала будто в отдалении, но казалось,
что  вместе  с ней  пульсирует и  Ничто. Аланна.  Он чувствовал  приближение
Аланны,  но  предпочитал  не думать о ней.  Все равно шести Айз Седай не под
силу его освободить. К тому же они могут просто  присоединиться к Галине. Им
нельзя доверять.  Ни одной  Айз Седай доверять нельзя.  А  может, это вообще
бред.  Иногда  он  впадал  в забытье,  и ему  мерещилась свобода. Прохладный
ветерок, прогулки. Он  просто гулял.  А приходя в себя, вновь нащупывал путь
вдоль  скользкого,  как лед,  барьера, отделявшего его от Источника. Вновь и
вновь нащупывал шесть мягких точек. Мягких. Это казалось важным.
     Темно, простонал в его голове Льюс Тэрин. Больше не темно. Не темно.
     Ранд не обращал внимания.
     Вдруг сундук  подскочил  на  ухабе, и  он ахнул. Исполосованное рубцами
тело  непроизвольно  дернулось.  Наверное,  уже вечер. Его в  очередной  раз
изобьют, а потом окатят водой и  свяжут, как гуся. Но главное, хоть на время
выпустят из этого проклятого гроба. Темнота вокруг  не была  полной - сквозь
щелочку под  крышкой в  сундук  проникало немного  света. Правда, с головой,
засунутой между коленей, видеть этой щели Ранд не мог. Глаза  его привыкли к
мраку, нос стал  почти  невосприимчив к вони. Но все же  он чувствовал,  что
близится  ночь.  Неожиданно сундук резко встряхнуло, и  его тяжело поставили
наземь. Привал. Скоро должна откинуться крышка. Ранд уже потерял счет дням и
ночам,  проведенным  в  плену.  Который  сегодня  день?  Потерял он  счет  и
женщинам, каждый  вечер приходившим его  истязать, их лица плясали перед его
внутренним взором, почти сливаясь  воедино. Только Галину, Эриан и Кэтрин он
запомнил Они единственные избивали  его  не по  одному разу, им больше всего
хотелось слышать его вопли.
     Неожиданно  он сообразил,  что сундук давно пора бы открыть. Неужто они
собрались  оставить  его здесь на всю  ночь, а завтра снова взойдет  палящее
солнце и...  Он  ухитрился судорожно напрячь саднящие, нывшие мускулы и стал
скрести крышку пальцами связанных за спиной рук.
     -  Выпустите меня! -  закричал Ранд.  Пальцы  судорожно, тщетно скребли
крышку. - Выпустите! - выкрикнул он и - или это только почудилось? - услышал
женский смех.
     Некоторое  время  он рыдал,  потом слезы высушила ярость.  Помоги  мне,
прорычал Ранд Льюсу Тэрину.Помоги мне, эхом отозвался тот. Помоги мне Свет.
     С угрюмым  ворчанием Ранд вновь нащупал шесть мягких  точек.  Рано  или
поздно  они его выпустят. Рано  или поздно  охрана  ослабит  бдительность. И
тогда... Он и сам не понял, когда его разобрал хриплый смех.
     Лежа  на  животе  на  вершине  холма,  Перрин  всматривался в  картину,
походившую на бредовое видение. Из волчьих сообщений Перрин предполагал, что
он увидит;
     реальность оказалась  намного ужаснее. На  расстоянии  примерно мили от
его  наблюдательного пункта,  возле  небольшой рощицы в  стороне от  дороги,
огромная, бурлящая масса Шайдо со всех сторон волнами накатывалась на кольцо
людей и фургонов. Некоторые фургоны  уже полыхали. Огненные шары величиной с
кулак, а  иногда и  с булыжник вылетали  навстречу айильцам, обращая людей в
живые  факелы.  Молнии  разили  в  гущу  нападавших,  подбрасывая  в  воздух
облаченные  в  кадинсор фигуры.  Однако огненные  шары  и серебристые молнии
летели и в противоположном направлении. Большая часть выпущенных Шайдо огней
гасла или взрывалась  в  воздухе, но некоторые все  же  достигали цели. Пока
незначительный перевес был на  стороне Айз Седай, но  подавляющее  численное
превосходство  Шайдо вполне могло  заставить чашу  весов  склониться  на  их
сторону.
     - Должно быть, там направляют  Силу  две, а  то и  три  сотни женщин, -
пробормотала Кируна, лежавшая рядом с Перрином.
     Судя по тону, зрелище  произвело  на нее впечатление. И на находившуюся
близ  Зеленой сестры  Сорилею тоже.  Судя по запаху.  Хранительница Мудрости
была встревожена. Не испугана, но явно встревожена.
     - Мне еще не доводилось видеть столько плетений сразу, - продолжала Айз
Седай. - Очевидно,  в  лагере  не менее тридцати  сестер.  Ты  привел  нас в
кипящий котел, молодой Айбара.
     -  Сорок  тысяч  Шайдо, - хмуро  проворчал  Руарк,  лежавший по  другую
сторону  от Перрина. - Самое меньшее сорок тысяч. Теперь понятно, почему они
не посылали на юг больше копий. Только радости от этого мало.
     - Лорд Дракон  там? - спросил Добрэйн, глядя через плечо Руарка. Перрин
кивнул. - А ты, стало быть, намерен его  вызволить? - Перрин снова кивнул, и
Добрэйн тяжело  вздохнул. От него исходил запах не страха, а обреченности. -
Мы выступим, лорд Айбара. Туда мы пойдем, но вот вернемся ли?
     На сей раз кивнул Руарк.
     Кируна взглянула на них с недоумением:
     -  Вы что, не понимаете, что у нас недостаточно сил? Нас всего  девять!
Даже вместе с этими Хранительницами, если они и  вправду способны что-то там
направлять, нам не справиться со всем этим.
     Сорилея громко фыркнула Кируна предпочла этого не заметить.
     - Тогда садись на лошадь и  скачи  на юг,  -  промолвил  Перрин. - Я не
допущу, чтобы Элайда заполучила Ранда.
     - Хорошо, -  с улыбкой отозвалась Кируна.  -  Я тоже не намерена  этого
допустить.
     Хотел  бы Перрин, чтобы от таких улыбочек у  него не пробегали  по телу
мурашки. Правда,  угляди Кируна, какой взгляд вперила ей в  затылок Сорилея,
небось и у нее бы мурашки побежали, даром что она Айз Седай.
     Перрин подал знак дожидавшимся в расщелине соратникам. Сорилея и Кируна
соскользнули со склона вниз, где можно было  выпрямиться  в  полный  рост, и
разошлись в противоположные стороны.
     Особого плана у них не было -  все сводилось к тому, чтобы добраться до
Ранда и  каким- то  способом освободить его Дальнейшее целиком  зависело  от
самого Ранда - от того, сумеет ли он сотворить достаточных размеров проход и
увести с  собой  тех,  кого к тому времени еще не перебьют ни  Шайдо, ни Айз
Седай Для героев  преданий,  о  которых распевают  песенки менестрели, такая
задача не представляла бы ни малейшего труда, но то герои. Перрин жалел, что
не было времени  все как следует продумать, но кто  мог сказать, сколько еще
продержатся Айз Седай под натиском Шайдо
     Первыми пришли в движение двуреченцы и Крылатая Гвардия - они разбились
на два отряда, один из которых окружил пеших Хранительниц Мудрости, а другой
-  конных  Айз  Седай  с их  Стражами.  Справа  и  слева две  людские  волны
перехлестнули кряж, и над их головами заколыхались  знамена. Перрин разрешил
поднять не только Волчью Голову,  но и  Красного Орла Манетерена. Руарк даже
не  взглянул в сторону Эмис,  шагавшей рядом  с  темным  мерином  Кируны, но
Перрин расслышал его шепот:
     - Да свидимся мы снова, прохлада души моей. Предполагалось, что майенцы
и двуреченцы прикроют  Хранительниц  Мудрости  и Айз Седай  при отступлении,
хотя все могло сложиться иначе. Кируне и Бере план не очень понравился - они
предпочли бы иметь возможность прорваться к Ранду первыми.
     - Ты  и  вправду собираешься  драться пешим? -  недоверчиво  спросил  у
Перрина Добрэйн. Подобное решение представлялось ему нелепой блажью.
     - Так ведь с коня этой штуковиной не больно помашешь, - пояснил Перрин,
поглаживая висящий у бедра  топор. Это было правдой,  но кроме того, ему  не
хотелось посылать  Ходока или Трудягу  почитай  на верную смерть.  Человек -
другое дело, у него есть право  выбора. - Может,  ты дашь мне подержаться за
стремя.
     Добрэйн заморгал - кайриэнцы почти никогда не сражались пешими, - потом
понял и кивнул.
     -  Пора  дудочникам играть танец, - промолвил  Руарк,  поднимая  черную
вуаль.
     Впрочем, сегодня музыки не будет, среди  айильцев в этом походе не было
ни дудочников, ни волынщиков;
     кое-кому из  айильцев это  не очень-то нравилось. Так же как  некоторым
Девам не нравились  красные повязки  на руках, по  которым мокроземцы должны
были отличать их от Шайдо. Им казалось, что всем и так должно быть ясно, где
свои, где чужие.
     Девы и  сисвай'аман, подняв вуали, плотной колонной двинулись вверх  по
склону, а  Перрин с  Добрэйном направились к  кайриэнскому  строю, во  главе
которого уже стоял Лойал. Уши  огир напряженно оттянулись назад, в руках  он
сжимал  топор. Там же  находился и Айрам, пеший, с обнаженным мечом в руках.
На губах бывшего Лудильщика играла мрачная  улыбка. Добрэйн взмахнул  рукой,
заскрипели седла, и маленький лес из пятисот  пик двинулся по склону рядом с
айильцами.
     В ходе  боя  между  Айз  Седай  и Шайдо не произошло никаких изменений.
Перрин не сразу сообразил,  что  ожидать их и не следовало, ведь он наблюдал
за сражением всего несколько мгновений назад. Просто ему казалось, что время
тянется  невероятно долго. Огромная масса Шайдо все  так же наваливалась  на
цепь  людей  и фургонов, с неба  разили молнии, в воздухе  мелькали огненные
шары. Правда, горящих фургонов несколько прибавилось.
     Двуреченцы уже  почти достигли намеченной позиции. Перрин  хотел, чтобы
они оставались подальше, откуда будет легче отступить,  но Даниил настоял на
своем,  утверждая,  что  больше  чем с  трехсот шагов хорошего  выстрела  не
сделаешь.  Настаивал на  продвижении  вперед и Нурелль, и  даже  Айз  Седай,
которым, как полагал Перрин, это было необходимо, чтобы яснее видеть цель.
     Шайдо, то  отступавшие  перед стеной огня, то снова бросавшиеся в атаку
на цепь фургонов, до сих пор не оглядывались и не могли  знать о приближении
нового противника. Но стоит хоть одному обернуться...
     Восемьсот  шагов. Семьсот. Двуреченцы спешились  и  взяли в  руки луки.
Шестьсот шагов. Пятьсот. Четыреста.
     Добрэйн высоко воздел меч.
     - Лорд Дракон, Таборвин и победа! -  воскликнул он, и пять сотен глоток
подхватили боевой клич. Пики склонились вперед.
     Перрин   едва  успел  ухватиться-за  стремя   Добрэйна,   когда  лавина
кайриэнских всадников с  громыханием устремилась вперед. Длинные ноги Лойала
помогали ему держаться наравне со всадниками.  Стараясь не выпустить на бегу
стремя и не отстать, Перрин мысленно воззвал к волкам.
     И они пришли. Покрытая бурой травой равнина, казавшаяся пустой  и голой
на  многие  мили  вокруг, неожиданно  породила  не  меньше  тысячи  зубастых
хищников - бурых, поджарых  степных  волков  и  их лесных  сородичей,  более
крупных и темных. Волчьи  клыки впились в спины Шайдо в тот самый миг, когда
сверху  на  них обрушился град длинных двуреченских стрел.  Обрушились новые
молнии, расцвели новые  огни. У развернувшихся  навстречу волкам  Шайдо было
лишь несколько мгновений,  чтобы  осознать - звери  не единственная  угроза.
Пеший   строй  айильцев  и  конная  кайриэнская  лавина  обрушились  на  них
одновременно.
     Выхватив  топор,  Перрин   рубанул  преградившего  ему  путь   Шайдо  и
перепрыгнул через  упавшего.  Во что  бы то  ни стало следовало добраться до
Ранда,  от  этого  зависело все.  Рядом, прорубая  путь,  вздымался  и падал
огромный  топор  Лойала.  Айрам,  вытанцовывая с  мечом в руках, со зловещим
смехом  бил налево и направо. На  раздумья  времени не  было, Перрин рубил и
рубил,  словно сокрушал хворост, а не живую плоть И  лицо, и руки его были в
крови, но он ничего не замечал. Добраться до Ранда! Он обязан добраться!
     Он видел только врагов,  предпочитая считать,  что за  черными  вуалями
скрыты лица мужчин. Зная, что перед ним Дева,  Перрин, наверное, не сумел бы
заставить  себя нанести  смертельный удар. Он рвался вперед,  прорубая  себе
дорогу,   почти  не  замечая,  что   творится   вокруг.  Серебристые  молнии
подбрасывали в воздух одетых  в кадинсор людей - иные из них были с красными
головными   повязками.  Очередная  молния  сбросила   с  коня  Добрэйна,  но
кайриэнский  лорд тут же вскочил на ноги и  принялся  наносить  удары мечом.
Огненные шары обращали и  айильцев, и кайриэнцев в  истошно вопящие пылающие
факелы.
     Все происходило  на его глазах, но  Перрин не позволял себе видеть это.
Он  прорубался сквозь плотный  строй Шайдо,  как  сквозь кустарник,  который
следовало расчистить его  и Лойала топорами да мечом Айрама. Но  кое-что все
же привлекло  его внимание Неожиданно  он увидел, как вздыбилась лошадь, как
айильские  копья сразили всадника  в красной  кирасе, а  вскоре  приметил  и
других. Нурелль, возглавлявший Крылатую Гвардию, тоже  был  здесь, приметное
перо  колыхалось  над   его  шлемом.  Спустя  миг  Перрин  увидел  Кируну  -
безмятежно,  словно  королева,  шествовала  она  по  прорубленной  тремя  ее
Стражами  тропе, и с  ладоней ее срывались  пламенеющие шары  Тут же была  и
Бера, а дальше Фаэлдрин, и Масури, и... Что, во имя Света, они здесь делают?
Их место позади, рядом с Хранительницами Мудрости!
     Где-то впереди послышался  перекрывший  звуки  сражения  глухой  раскат
грома, а в следующий миг менее чем в двадцати шагах перед Перрином появилась
разворачивающаяся   светящаяся  полоса.   Словно  гигантская   бритва,  она,
расширяясь,  рассекла  пополам  несколько человек и  коня и  превратилась  в
проход. Выскочивший оттуда человек в  черном  кафтане тут же пал. пронзенный
копьем Шайдо,  но появившиеся следом за  ним из исчезнувших врат восемь  или
девять  воинов  образовали  круг,  заслоняя упавшего и  отбиваясь  от  Шайдо
мечами.  И  не  только  мечами  -  головы  некоторых  атакующих  взорвались,
разлетелись вдребезги, словно упавшие с высоты дыни. Затем Перрин увидел еще
одно кольцо  сеявших  смерть и огонь людей в черных кафтанах, но гадать, кто
они, было некогда. Вокруг сомкнулась стена Шайдо.
     Став спиной к спине с Лойалом и  Айрамом, Перрин отчаянно отбивался - о
том, чтобы прорываться  вперед, не могло быть и речи.  Он задыхался  в  ушах
громко  стучала  кровь. Тяжелым - словно  работали кузнечные  меха  - было и
дыхание  Лойала Отбив  обухом  копье,  Перрин  нанес шипом  удар  еще одному
айильцу, а свободной  рукой  перехватил  другое копье  за наконечник  и,  не
обращая внимания  на порез, обрушил топор на скрытое за вуалью  лицо. Перрин
понимал, что они обречены, и думал лишь о  том, как продержаться хоть на миг
дольше. И о Фэйли. Как неловко получается - он  ведь не сможет извиниться за
то, что не вернулся к ней.
     Сложенный  пополам, задыхающийся под крышкой  сундука,  Ранд  продолжал
ощупывать отделявший  его от Источника щит. Мрачная ярость  и леденящий ужас
скользили за гранью  Пустоты - он  уже  перестал  различать,  какие  чувства
принадлежали ему,  а какие  Льюсу  Тэрину.  Неожиданно  Ранд  замер,  затаил
дыхание.  Шесть  точек  ощущались  по-прежнему,  но  одна  стала твердой. Не
мягкой,  как  раньше, а  твердой. А  потом  затвердела  и  вторая... третья.
Скрежещущий  смех наполнил его уши; Ранд не сразу понял, что смеется он сам.
Твердой стала и четвертая  точка. Он  ждал, стараясь удержаться от приступов
безумного смеха. Две последние точки оставались мягкими.
     Они  почувствуют, простонал Льюс  Тэрин.  Почувствуют и  призовут назад
остальных.
     Ранд облизал  потрескавшиеся губы столь же  сухим языком; казалось, вся
влага превратилась в соленый пот, въедавшийся в исполосованную кожу. Если он
потерпит неудачу сейчас, другой возможности не представится. Но ее  может не
представиться и если он не пойдет на риск. Ждать Ранд не мог.
     Осторожно, вслепую он стал ощупывать четыре затвердевшие точки. Точнее,
скользить вокруг них,  потому как сами они представляли собой нечто с трудом
поддающееся  определению.  Постепенно  ему удалось  определить  их,  условно
говоря, форму. Все же  это были  не точки  и даже не что-то цельное, а узлы.
Узел же  невозможно затянуть  так туго, чтобы  между  веревками не  осталось
никакого пространства.  Всегда остается просвет, пусть  даже  тоньше волоса.
Медленно, очень медленно Ранд нащупал такой бесконечно малый просвет  и стал
протискиваться   в  него.  Очень  медленно.  А  они  в  любой  момент  могут
спохватиться. А если они спохватятся прежде, чем он сумеет пробраться сквозь
этот лабиринт... Медленно.  Неожиданно Ранд ощутил Источник,  слегка, словно
задел  его краешком ногтя. Барьер  держался,  саидин  по-прежнему оставалась
недоступной, но он почувствовал, как у Льюса Тэрина  пробуждается надежда. А
вместе с ней и опасение. Ведь две Айз Седай все еще удерживали  щит и  могли
почуять неладное.
     Ранд  не  сумел бы  объяснить, что  он  сделал  потом, - он действовал,
следуя указаниям Льюса Тэрина,  прерывавшимися приступами ярости, стенаниями
по Илиене, невнятным бормотанием  и криками  о том,  что им  не  удастся его
отсечь.  Просунув  что-то  сквозь  узел -  что именно это  было, он так и не
понял,  - Ранд  согнул  то самое нечто  так  сильно,  как  только мог.  Узел
задрожал,  затрепетал,  а  затем  взорвался.  Разлетелся  в  клочья.  Теперь
оставалось   лишь  пять   точек,   и  барьер  истончился.  Невидимая   стена
сохранилась, но теперь она была  толщиной  не  в шесть кирпичей,  а в  пять.
Должно быть, две Айз Седай тоже ощутили это, хотя, скорее всего,  не поняли,
что произошло и каким образом.
     О  Свет,  только бы  они  не  поняли!  Еще чуть-чуть!  Торопливо, почти
судорожно Ранд набросился на  второй узел. Исчез и  он, щит стал еще тоньше.
Теперь  дело пошло быстрее, быстрее с  каждым разом,  хотя  все узлы  чем-то
отличались  один  от другого. Но тут, одновременно  с  разрывом  очередного,
третьего узла появилась третья мягкая точка. Видимо, Айз Седай почувствовали
утончение щита и не захотели сидеть сложа руки, хотя и не  знали, что именно
следует  предпринять.  Почти  в  панике Ранд набросился  на  следующий узел.
Только бы развязать его прежде, чем еще одна Айз Седай укрепит щит, - ч