Глава 21

НОЧЬ СВОВАН

   Ночь медленно опускалась на Эбу Дар, мерцание белых зданий  разгоняло
тьму. Под сияющей почти  полной  луной  тут  и  там  на  улицах  плясали
небольшие компании празднующих  Ночь  Свован;  кое-кто  держал  в  руках
фонари, и у всех в волосы воткнуты маленькие вечнозеленые веточки.  Люди
скакали под музыку флейт, барабанов и рожков,  льющуюся  из  гостиниц  и
дворцов, танцевали, переходя от одного праздничного застолья к  другому;
и все же большая часть улиц опустела.  Где-то  вдалеке  залаяла  собака.
Другая, ближе,  яростно  откликнулась,  потом  неожиданно  взвизгнула  и
смолкла.
   Приподнявшись на цыпочки, Мэт вслушивался, шаря взглядом среди лунных
теней. Ничего. Только кошка крадучись пробежала по улице.  Шлепки  босых
ног о мостовую затихли  вдали.  Один  из  убегавших  спотыкался,  другой
оставлял за собой кровавый след. Мэт опустился на пятки, нога его задела
дубинку длиной с руку; тяжелые медные заклепки блестели в лунном  свете.
Она запросто проломит череп. Покачивая головой, Мэт вытер нож  о  драную
куртку лежащего у его ног человека. С помятого грязного  лица  в  ночное
небо смотрели широко распахнутые глаза. Судя по виду  и  запаху,  нищий.
Мэту не приходилось слышать  о  нападении  нищих  на  людей,  но  может,
времена сейчас тяжелее, чем ему казалось. Большой джутовый мешок валялся
около одной из раскинутых в  стороны  рук.  Эти  парни  явно  отличались
большим оптимизмом, если рассчитывали поживиться за  его  счет.  Хотя...
Мешок такой большой, что Мэта запросто можно засунуть в него целиком.
   В северной части неба над городом неожиданно вспыхнуло сияние.
   Сверкающие зеленые стрелы, разлетевшись в  стороны,  образовали  шар,
послышался глухой гул. Не успели погаснуть огни первого фейерверка,  как
рассыпался ливнем красных искр следующий,  потом  голубой  и  еще  один,
желтый.
   Ночные цветы Иллюминаторов. Конечно, в безлунную ночь,  да  еще  если
небо затягивают облака, впечатление сильнее, но даже сейчас  Мэт  затаил
дыхание.
   Он мог любоваться этим зрелищем, пока не свалится с  ног  от  голода.
Налесин что-то такое толковал об Иллюминаторах, - о  Свет,  неужели  это
было только сегодня утром? - но  фейерверков  больше  не  было.  Обычно,
когда  Иллюминаторы  заставляли  небо  цвести,  как  они  это  называли,
всходило куда больше четырех цветов. Кто-то состоятельный  явно  оплатил
Ночь Свован. Интересно, кто?
   Скользнув ножом вверх-вниз по рукаву, Мэт подобрал с мостовой шляпу и
торопливо зашагал прочь по пустынным  улицам.  Гулкое  эхо  вторило  его
шагам.
   Закрытые ставнями окна казались темными провалами.  Трудно  подыскать
более подходящее  место  для  убийства.  Столкновение  с  тремя  нищими,
которое, похоже, не привлекло внимания, заняло  всего  минуту-другую.  В
этом городе запросто три-четыре раза на дню напорешься на  неприятности,
если не остерегаться, но чтобы за один день на человека напали две шайки
разбойников - это уж чересчур даже для Эбу Дар.  Скорее  уж  Гражданская
Стража откажется от взяток.
   Куда подевалась  его  удача?  Если  бы  только  эти  проклятые  кости
перестали вертеться в голове! Мэт не бежал  и  все  же  шел  не  как  на
прогулке - рука под курткой на рукояти ножа, глаза зорко всматриваются в
ночные тени. Но ему встретились только несколько веселых гуляк, с пьяным
задором скачущих посреди улицы.
   В  общем  зале  "Странницы"  столы  были  вынесены,  осталось  только
несколько   вдоль   стен.   Флейтисты   и   барабанщик   играли   что-то
пронзительное, а смеющиеся люди, выстроившись в четыре  ряда,  танцевали
джигу. Мэт разглядывал  их,  притоптывая  ногой.  Иноземные  торговцы  в
тонкой шерстяной одежде толклись и прыгали тут же, среди местного люда в
парчовых жилетах и накинутых на плечи куртках, в которых не было никакой
нужды. Он особо отметил двух торговцев они двигались не как другие. Один
был строен, другой нет, и все же движения обоих отличались  удивительным
изяществом. Не упустил Мэт из виду и нескольких местных женщин, в лучших
своих платьях, с глубоким вырезом на груди, не шелковых,  но  непременно
украшенных кружевами или богатой вышивкой.
   Конечно, окажись тут женщина в шелках и пригласи она Мэта  танцевать,
он не отказался бы - он никогда не унизил бы отказом  ни  одну  женщину,
независимо от ее  возраста  или  положения,  -  но  богатые  этой  ночью
танцевали во дворцах или в домах зажиточных торговцев и  ростовщиков.  С
трудом переводя дыхание после очередного танца, люди  хватали  кружки  с
подносов, которые разносили сновавшие по залу служанки, и усаживались за
столами у стен, уткнувшись в выпивку. Этой ночью госпожа  Анан  продаст,
наверно, столько же вина, сколько в обычные дни за неделю. И пива  тоже:
местный люд не слишком разборчив.
   Продолжая  постукивать  ногой  в  такт  музыке,  Мэт  поймал   Кайру,
торопливо пробегавшую мимо с  подносом,  и,  стараясь  перекричать  шум,
задал ей несколько вопросов и распорядился насчет своего ужина - золотая
рыба, роскошное блюдо,  которое  повариха  госпожи  Анан  готовила  выше
всяких похвал. Чтобы танцевать, человеку нужны силы.
   Кайра одарила знойной улыбкой  господина  в  желтом  жилете,  который
быстро схватил кружку с подноса и бросил на  него  монету,  но  Мэту  не
улыбнулась.
   Напротив, ей каким-то  чудом  удалось  сжать  сочные  губы  в  тонкую
ниточку, что потребовало от нее немалой ловкости.
   - Я ваш маленький кролик, да? - Она фыркнула, в ее  голосе  явственно
звучало раздражение. - Мальчишка в постели, где ему и надлежит быть, и я
понятия не имею, где лорд Налесин, или Гарнан, или мастер Ванин, или все
остальные. А повариха сказала, что тем"  кто  топит  язык  в  вине,  все
равно, что есть, обойдутся и супом с хлебом. Не понимаю, на что  милорду
сдалась золотая рыба, когда в  его  комнате  ждет  не  дождется  золотая
женщина. - С этими словами она бросилась прочь, предлагая гостям  поднос
и кривую улыбку.
   Мэт хмуро смотрел ей вслед. Золотая женщина? В его комнате? Сундук  с
золотом был надежно спрятан в небольшом углублении под  кухонным  полом,
рядом с одной из печей, но неожиданно  кости  в  его  голове  загремели,
точно гром.
   Пока Мэт медленно поднимался по ступенькам,  шум  веселья  постепенно
гас.
   Перед своей дверью он остановился, прислушиваясь  к  грохоту  костей.
Сегодня его дважды попытались ограбить. Дважды ему  чуть  не  размозжили
голову. Он был уверен, что та женщина, Приспешница  Темного,  не  видела
его, и вряд ли ее можно назвать золотой,  но...  Мэт  погладил  пальцами
рукоять ножа под курткой, но тут же  отдернул  руку,  когда  в  сознании
внезапно вспыхнул образ высокой женщины, падающей с рукояткой ножа между
грудей. Его ножа. Мэт  решил  положиться  на  свою  удачу  и,  вздохнув,
толчком распахнул дверь Охотница, та самая, которую Илэйн сделала  своим
Стражем, повернулась, оценивающе взвешивая в руке Мэтов двуреченский лук
со снятой тетивой.
   Золотая коса лежала у нее на плече, взгляд  голубых  глаз  был  полон
решимости.
   Она выглядела так,  будто  настроена  хорошенько  поколотить  Мэта  -
сколько бы он ни кланялся, - если не получит то, зачем пришла.
   - Если ты насчет Олвера... - начал Мэт,  но  внезапно  в  его  памяти
будто что-то щелкнуло, распахнулась до этого мгновения запертая  дверца,
истончилась и исчезла дымка, затянувшая воспоминания об одном дне, одном
часе его жизни.
   Надеяться не на что. Шончан на западе, Белоплащники на востоке; у них
не оставалось ни малейшего шанса. Надеяться не на что,  вот  почему  Мэт
поднял изогнутый Рог и с силой подул в него, совершенно  не  представляя
себе, что за этим последует. Раздался звук, такой золотой, как сам  Рог,
такой мелодичный, что сердце чуть не разорвалось от желания одновременно
и смеяться, и плакать. Этот звук  породил  эхо,  -  казалось,  запели  и
земля, и небо. Одна чистая нота не смолкая звенела в воздухе,  а  вокруг
неизвестно откуда начал подниматься туман. Еле заметные  тонкие  клочки,
густея, вздымались вверх, и постепенно все сделалось  нечетким,  зыбким,
будто на землю опустились облака.
   И по этим облакам, точно спускаясь с гор, скакали они, умершие  герои
легенд, связанные клятвой явиться на зов Рога Валир. Вел  их  сам  Артур
Ястребиное  Крыло,  высокий,  с  крючковатым  носом;  за   ним   мчались
остальные, чуть больше сотни. Их было немного, тех, кого Колесо снова  и
снова вплетало в Узор, чтобы направлять его, чтобы создавать  легенды  и
мифы. Микел Чистое Сердце и Шиван Охотник  в  своей  черной  маске.  Его
называли вестником конца Эпох, разрушения всего, что  было,  и  рождения
того, что должно быть. Бок о бок с  ним  скакала  в  красной  маске  его
сестра Калиан, прозванная Избирающей.
   Амарезу, со сверкающим Мечом Солнца в руках, и сладкоречивая, несущая
мир Пайдриг с серебряным луком, не знавшим промаха...
   Мэт закрыл дверь  и  прислонился  к  ней.  Голова  кружилась,  сердце
колотилось, как бешеное.
   - Ты и впрямь Бергитте. Чтоб мне сгореть и превратиться в пепел,  это
же совершенно невозможно. Как? Как?
   Женщина из легенды вздохнула, поняв, что Мэт узнал  ее,  и  поставила
лук в угол рядом с его копьем - Сражаясь  со  мной,  Могидин  вышвырнула
меня из безвременья. Тот-КтоТрубил-в Рог. Я должна была умереть,  спасли
узы, которыми Илэйн связала меня  с  собой.  -  Она  говорила  медленно,
вглядываясь в лицо Мэта, будто хотела убедиться, что он понимает ее. - Я
боялась, что ты в конце концов вспомнишь, кем я была прежде.
   Все еще чувствуя себя так, будто ему хорошенько врезали  между  глаз,
Мэт с сердитым видом рухнул в стоящее у стола  кресло.  Кем  она  прежде
была - ну и ну! Руки в боки, она с вызовом смотрела на него, точь-в-точь
Бергитте, скачущая на коне по туманным облакам. Даже одежда  на  ней  та
же, только короткая куртка  прежде  была  красной,  а  широкие  штаны  -
желтыми.
   - Илэйн и Найнив знали, но  помалкивали,  да?  Мне  надоели  секреты,
Бергитте. У них секретов, как в амбаре крыс. Они  стали  настоящими  Айз
Седай и сердцем, и умом. Даже Найнив теперь совсем чужая.
   - У тебя тоже есть секреты. - Сложив руки под грудью, Бергитте села в
ногах его постели. Судя по тому, как она смотрела на  Мэта,  можно  было
подумать, что перед ней трудноразрешимая головоломка. - Во-первых, ты не
рассказал им, что именно ты трубил в Рог Валир. И по-моему, это  меньший
из твоих секретов.
   Мэт удивленно посмотрел на нее. Он думал, они ей рассказали. В  конце
концов, она же Бергитте.
   - Какие такие у меня секреты? Этим женщинам известно обо мне все,  от
кончиков ногтей до того, что я видел во сне. - Она Бергитте. Конечно. Он
наклонился вперед. - Заставь их образумиться. Ты же Бергитте  Серебряный
Лук.
   Ты можешь вынудить их сделать все, что захочешь. В этом городе их  на
каждом углу подстерегают ловушки,  и  боюсь,  опасность  с  каждым  днем
возрастает.
   Заставь их убраться отсюда, пока еще не поздно.
   Она засмеялась. Прикрыла ладонью рот и засмеялась!
   - Ты заблуждаешься, Тот-Кто-Трубил-вРог. Я им  не  указ.  Я  -  Страж
Илэйн.
   Теперь я повинуюсь. - Сейчас в ее улыбке сквозила печаль. -  Бергитте
Серебряный Лук. Клянусь Светом, я уже  почти  сомневаюсь,  что  я  -  та
женщина.
   После моего странного нового рождения многое из того, кем  я  была  и
что знала, рассеялось, словно туман под лучами летнего солнца. Теперь  я
не героиня, а лишь еще одна женщина, идущая своим путем. А что до  твоих
секретов... На каком языке мы говорим, ТотКто-Трубил-в-Рог?
   Мэт открыл было рот... и замер, когда до него дошло, что  именно  она
спросила. Носане иро гаване доморакоши,  Дайинен'д  ма  пурвенеР  "Скажи
мне, что это за язык Тот-Кто-Трубил-в-Рог?"  У  него  волосы  на  голове
встали дыбом.
   - Древняя кровь, - тщательно  подбирая  слова,  произнес  он.  Не  на
Древнем Наречии. - Айз Седай когда-то говорили, что древняя кровь  очень
сильна...
   Над чем, чтоб тебе сгореть, ты смеешься?
   - Над тобой, Мэт, - ухитрилась  ответить  Бергитте  между  приступами
смеха. Хорошо хоть, что она тоже больше не говорила на Древнем Языке.
   Костяшками пальцев она вытерла слезы  с  уголков  глаз.  -  Некоторые
знают несколько слов на Древнем Языке, от силы  фразу-две  -  это  голос
древней крови. При этом, как правило, они сами не понимают, что говорят,
или почти не понимают. Но ты... Чего стоит хотя бы заявление, что  ты  -
эхаронский Верховный Принц. Или что ты -  Первый  Лорд  Манетерена.  При
этом акцент и выговор безупречны. Нет, не  беспокойся.  Я  сохраню  твою
тайну. - Она немного поколебалась. - А ты мою?
   Мэт махнул рукой, слишком пораженный, чтобы обижаться.
   - Неужели я такое несусветное помело? - пробормотал он. Бергитте!  Во
плоти! - Чтоб мне сгореть, я должен  выпить.  -  Прежде  чем  эти  слова
слетели с его губ, Мэт понял, какую сморозил глупость.  Женщины  терпеть
не могут...
   - Это как раз вертелось у меня на языке, - ответила она. - Кажется, я
могу выпить целый кувшин вина. Кровь и пепел, когда  я  поняла,  что  ты
узнал меня, чуть язык не проглотила.
   Изумленно таращась на нее, Мэт выпрямился, точно его ударили под дых.
   Бергитте весело подмигнула ему и усмехнулась:
   - В общем зале достаточно шумно, там нас не подслушают. Кроме того, я
хотела бы просто посидеть среди людей и  посмотреть...  немножко.  Стоит
мне задержать на  мужчине  взгляд  дольше  чем  на  мгновение,  и  Илэйн
начинает читать мне мораль, точно тованский советник.
   Мэт кивнул еще до того, как осознал это.  Из  чужих  воспоминаний  он
знал, что тованцы были суровыми и непреклонными людьми, почти  аскетами.
Прошло не меньше тысячи, а то и больше лет с тех пор, как они исчезли  с
лица земли. Он не знал, смеяться или плакать. С одной  стороны,  у  него
есть  возможность  поговорить  с  Бергитте  -  Бергитте!  Вряд   ли   он
когда-нибудь привыкнет к тому, что узнал о ней, но, с другой стороны, он
вряд ли получит  удовольствие  от  музыки  и  пляски,  когда  кости  так
грохочут у него в голове. Ох, наверняка она каким-то образом  связана  с
ними, иначе с чего бы они так расшумелись? Любой человек, у  которого  в
голове осталось хоть немного мозгов, прямо сейчас взял бы да и выпрыгнул
в окно, чтобы убраться от нее подальше.
   - Кувшин или два - это звучит прекрасно, - ответил он ей.
   Свежий  соленый  ветер  с  залива  каким-то  чудом  принес   ощущение
прохлады, но ночь все равно казалась Найнив знойной и  душной.  С  улицы
доносились музыка и взрывы  смеха,  звучали  они  и  внутри  дворца,  но
гораздо слабее. Сама Тайлин пригласила ее на бал,  и  Илэйн  с  Авиендой
тоже,  однако  все  они  вежливо,  но  каждая  по-своему   -   отклонили
предложение. Авиенда сказала, что в мире есть лишь один  танец,  который
она хотела бы  станцевать  с  мужчинами-мокроземцами,  и  это  заявление
заставило Тайлин взглянуть на нее неуверенно и  удивленно.  Что  до  нее
самой, то  Найнив  хотелось  пойти  -  только  дурочка  отказывается  от
возможности потанцевать, -  но  она  знала,  что  все  равно  не  сможет
по-настоящему расслабиться и получить удовольствие. Сидела бы где-нибудь
в  уголке,  волновалась  и  грызла  ногти,  напоминая  себе,  что   надо
прекратить, пока не потекла кровь.
   Вот почему все они сидели, запершись в своих комнатах вместе с  Томом
и Джуилином, беспокойные, точно кошки в клетке, в то время как весь  Эбу
Дар веселился. Ну, во всяком случае Найнив точно  терзало  беспокойство.
Куда подевалась Бергитте? Всего-то и дел - велеть мужчине с утра  первым
делом явиться к ним. О Свет, наверно, все их усилия пошли  прахом,  ведь
давно миновало время ложиться в постель. Очень давно. Если бы только она
могла уснуть... Тогда хоть на время забылась бы жуткая утренняя  поездка
на лодке.
   Но это не самое страшное. Умение чувствовать погоду подсказывало  ей,
что надвигается буря: ветер будет реветь, а дождь польет  такой,  что  в
десяти футах ничего не разберешь.  Когда-то  она  полагала,  что  умение
Слушать Ветер порой обманывало ее, но со временем поняла, в чем состояла
ее ошибка.  По  крайней  мере  она  считала,  что  теперь  все  понимает
правильно. То, о чем ее предупреждало чутье, не  было  бурей  в  обычном
смысле слова. Доказательств у Найнив не было, но она готова съесть  свои
туфли, если выяснится, что Мэт Коутон так или иначе непричастен к этому.
Ей хотелось уснуть на месяц, на год, чтобы забыть  о  своих  тревогах  и
чтобы Лан разбудил ее поцелуем,  точно  Король  Солнца  Талию.  Все  это
ерунда, конечно; всего лишь еще одна сказка,  и  не  самая  удачная.  Во
всяком случае она ни за что на свете не станет плясать под дудку  какого
бы то ни было мужчины, даже Лана. Но как ей хочется найти его,  найти  и
связать с собой узами. Она бы... О Свет! Она  побежит  за  ним  босиком,
если только сможет забыть о том, что на нее смотрят люди!
   Время, казалось, остановилось. Найнив читала и перечитывала  короткое
письмо, которое Мэт передал через Тайлин. Авиенда,  скрестив  ноги,  как
обычно, тихонько сидела на полу,  выложенном  бледно-зелеными  плитками,
рядом с креслом Найнив. Толстая  книга  в  богато  украшенном  позолотой
кожаном переплете - "Странствия Джейина Далекоходившего" - была раскрыта
у нее на коленях. Никаких признаков тревоги,  по  крайней  мере  внешне;
кажется, она не повернула бы головы, даже если бы ей засунули гадюку под
платье. После возвращения  во  дворец  она  носила  вычурное  серебряное
ожерелье, которое не снимала ни днем, ни ночью. Если не считать  поездки
на лодке. Туда она его не надела, заявила, что не  хочет  рисковать  им.
Найнив от нечего делать удивилась,  почему  она  больше  не  носит  свой
костяной браслет.
   Как-то она случайно услышала разговор на эту тему - будто бы  Авиенда
не хочет носить его потому, что у Илэйн точно такой же, - но  ничего  не
поняла.
   Все это, впрочем, имело так же мало значения, как  и  сам  браслет...
Лежащее на коленях письмо снова привлекло ее внимание.
   Стоячие светильники гостиной давали  столько  света,  что  читать  не
составляло труда, все неприятные ощущения были связаны с тем, что именно
Мэт своим корявым, почти детским почерком нацарапал в письме. Содержание
послания вызывало у Найнив ощущение, очень близкое к тому,  которое  она
испытывала во время поездки на лодке.
   Здесь нет ничего, кроме жары и мух; всего этого, я думаю, хватает и в
Кэймлине.
   - Вы уверены, что не разболтали ему лишнего? - требовательно спросила
Найнив.
   Сидя на другом конце комнаты, Джуилин на  мгновение  замер,  протянув
над доской для игры в камни руку, и одарил Найнив взглядом  оскорбленной
невинности.
   - Сколько раз я  должен  повторять  одно  и  то  же?  -  Оскорбленную
невинность мужчины демонстрируют  превосходно,  особенно  если  за  ними
водятся грешки; точно лисы, побывавшие в курятнике. Интересно, что узор,
вырезанный по краю доски, изображал именно лис.
   Том, сидевший за столом  напротив  ловца  воров,  в  своей  прекрасно
сшитой куртке из шерсти бронзового цвета так же мало походил  сейчас  на
менестреля, как и на бывшего возлюбленного королевы Моргейз.  Сутулый  и
седой, с длинными усами и густыми бровями, весь он,  от  зорких  голубых
глаз до подметок сапог, являлся воплощением унылого терпения.
   - Подумай, как мы могли это сделать, Найнив?  -  сухо  произнес  Том.
Учитывая, что ты сама нам до  вечера  ничего  не  говорила.  Нужно  было
послать Джуилина или меня.
   Найнив презрительно фыркнула. Будто эти двое, с тех пор как  явились,
не бегали вокруг, точно цыплята с отрубленными  головами,  и  не  совали
свои любопытные носы в их с Илэйн дела - вроде самого Мэта. Они  и  двух
минут не могли провести втроем, чтобы не посплетничать. Мужчины иначе не
умеют.
   Они... Истина состояла в том, неохотно признала Найнив, что ей  и  ее
подругам, если быть честной, никогда не приходило в голову обратиться за
помощью к этим мужчинам.
   -