ь,
а Мэт вырос среди разговоров о мужчинах, которые направляют Силу,  а  такого
рода рассказами запугивали детей. Однако многие из тех  россказней  взрослых
тоже пугали, так как были чрезвычайно правдивы. Выяснять,  какие  деяния  по
силам Ранду, было столь же мучительно, как узнавать, скажем, что лучший твой
друг мучает маленьких животных и еще убивает детей.  Заставив  однажды  себя
поверить в такое, слишком сложно после  называть  подобного  человека  своим
другом.
   - Я должен о себе побеспокоиться!  -  заявил  сердито  Мэт.  Он  наклонил
кувшин с вином над своим серебряным  кубком  и  очень  удивился,  ибо  кубок
остался пуст. Тогда он наполнил кубок молоком. - При всем при том  Эгвейн  и
Найнив желают стать Айз Седай! - Но пока он не произнес этих слов вслух, Мэт
о данном обстоятельстве и не вспомнил. - Ранд  подчиняется  Морейн  во  всех
мелочах и себя именует Возрожденным Драконом. А что на уме у Перрина, одному
Свету ведомо! С тех  самых  пор,  как  с  глазами  у  него  что-то  странное
сотворилось, он ведет себя точно сумасшедший!  Нет,  я  должен  сам  о  себе
позаботиться!
   Да спалит меня Сеет, но я обязан  поступать  по-своему!  Из  всех  нас  я
единственный остаюсь до сих пор в здравом уме! Да, только я один и остался!
   Тар Валон! Сей город считался самым богатым в мире,  и  он  действительно
был центром торговли между Пограничными Землями и югом, был  центром  власти
Айз Седай. Мэт не думал, что стоит рисковать влезать в игру с Айз Седай. Или
же полагаться в такой игре на бросок костей или расклад карт.  Но  в  городе
обязательно должны быть купцы и другие люди с карманами,  полными  золота  и
серебра. Да и сам город будет, пожалуй, достоин нескольких дней  присутствия
в нем Мэта. Молодой человек знал, сколь далеко унесли его странствия  с  тех
пор, как он оставил Двуречье, но, кроме некоторых слабеньких воспоминаний  о
Кэймлине и Кайриэне, он  ни  о  каком  из  больших  городов  не  мог  ничего
припомнить.  А  Мэту  всегда  хотелось  побродить   по   обширному   городу,
познакомиться с его бытием.
   - Но не по такому, где на каждом шагу полно Айз Седай, -  пробормотал  он
кислым тоном, подбирая с тарелки последние горошины. Разом их проглотив, Мэт
снова занялся говядиной.
   Навряд ли, размышлял Мэт, Айз Седай позволят ему возвратить себе рубин  с
того кинжала из Шадар Логота. Он помнил кинжал лишь очень  смутно,  но  даже
туманные воспоминания обдавали его жаром, точно память о жуткой ране. У него
все внутри сжималось, и острая боль пронзала  все  его  члены,  впивалась  в
виски. И все же в памяти его по-прежнему ярко  возгорался  рубин,  столь  же
крупный, как ноготь на большом пальце его руки, темный, точно капля крови, и
сверкающий подобно пурпурному глазу. Вне всяких сомнений, Мэт имел  на  него
гораздо большие права, чем какие-то женщины, к тому же камень, видно,  стоил
так дорого, как добрая дюжина ферм на родине у Мэта.
   Они могут сказать, будто и камень поражен той же заразой.  И  Мэт  сказал
себе, что так оно, возможно, и есть. И все же он продолжал купаться в волнах
фантастической мечты о том, как он продаст рубин кому-нибудь из  Коплинов  в
обмен на лучшие их земли. Большая часть этого семейства еще с колыбели слыла
безобразниками и бузотерами, хотя младенцы еще не могли быть ни  ворами,  ни
врунами, но молва всех стригла под одну гребенку, без разбору. На  самом  же
деле Мэт не верил, что Айз Седай отдадут рубин ему обратно,  однако  это  не
останавливало его от надежд на сделку в столь дальнем  уголке  земли,  каким
был Эмондов Луг, - при наличии рубина, разумеется. Да и, по  чести  сказать,
мысли о владении самой большой в Двуречье фермой  не  волновали  так  сладко
душу,  как  когда-то.  Были  денечки,  когда  сие  предприятие  было   самой
сногсшибательной  из  его  деловых  надежд,  наряду  с   мечтой   сравниться
известностью  с  отцом,  непревзойденным  торговцем  лошадьми.  Сегодня   же
подобные желания представлялись  Мэту  какими-то  мелкими,  незначительными,
недостаточно великолепными. Зачем ограничивать свои мечты, когда за  стенами
ждет не дождется огромный мир.
   Итак, решил Мэт, прежде всего следует найти Эгвейн и Найнив. Может  быть,
они уже пришли в себя? И тогда, вполне возможно,  уже  отказались  от  своей
дурацкой затеи обратить себя в Айз Седай. Мэт не  был  уверен,  что  девушки
откажутся  от  своих  честолюбивых  мечтании,  но  уйти   из   узилища,   не
попрощавшись с девушками, он не мог. Ускользнуть-то отсюда он сумеет, в этом
он как раз был уверен. Он совершит визит к своим спасительницам, затем денек
посвятит знакомству с городом, поиграет, быть может, в кости, дабы заполнить
свой кошелек монетами, а там и отправится в такие края, где нет никаких  Айз
Седай. Но перед тем как вернуться домой  -  Когда-нибудь  я  вернусь  домой.
Придет день, и вернусь. Обязательно! - он был намерен повидать в  этом  мире
еще кое-что, в тех краях, где не найдешь  никаких  Айз  Седай,  заставляющих
человека плясать под их дудку!
   Изыскивая на пространствах подноса, чем еще он не успел полакомиться, Мэт
обнаружил, к своему изумлению, что ничего съестного уже не  осталось,  кроме
нескольких крошек хлеба и сыра да масляных пятен. Оба кувшина были наполнены
пустотой. Мэт  с  удивлением  глянул  вниз,  на  свой  собственный  животик.
Поглотив все, что  было  на  подносе,  он  должен  был  всем  телом  ощущать
переполняющую его сытость, но вместо этого Мэт чувствовал  себя  так,  будто
вовсе не ел ничего. Он собрал пальцами последние крохи сыра. На  полпути  ко
рту рука его окоченела.
   Я трубил в Рог Валир! Мэт тихонько насвистывал  часть  знакомой  мелодии,
затем оборвал ее, когда к нему вдруг явились слова:

   Я внизу, на самом дне колодца,
   Ночь стоит, а дождь стекает вниз.
   Стены узкие вот-вот меня задавят,
   А веревки для спасенья нет!
   Я внизу, на самом дне колодца...

   - Лучше бы уж нашлась там эта проклятая веревка, чтобы вылезти под  не6о!
- прошептал Мэт. Он позволил последним крошечкам сыра упасть на  поднос.  На
миг он вновь  почувствовал  себя  больным.  Он  старался  думать  отчетливо,
проникать сквозь туман, заполонивший его голову.
   Да, Верин спешила доставить в Тар Валон легендарный Рог,  но  теперь  Мэт
никак не мог вспомнить, знала ли Верин, что  именно  Мэт  протрубил  в  Рог.
Никаких слов, хотя бы намекающих, что ей об этом известно, Мэт не слыхал.  В
этом он был уверен. А может быть, только думал, что был уверен. А вдруг  она
все-таки обо всем знает? И если знают все они? Если только Верин не  сделала
с Рогом чего такого, о чем я не знаю, то Рог точно у них... Я же им вовсе не
нужен! Однако кто может знать, что на самом деле замышляют Айз Седай и в чем
они испытывают нужду?
   - Пусть попробуют у меня спросить, - проговорил Мэт мрачно, -  я  никогда
даже не прикасался к нему! Но если они все-таки знают... Если знают, я... Ну
вот когда беда свалится, тогда и разберусь я с ней.  Чтоб  мне  сгореть,  не
могут же они от меня чего-то потребовать! Не могут!
   Тихий стук в дверь заставил Мэта, уже готового бежать прочь,  покачнуться
на своих слабых ногах. О, если бы он знал, где укрыться, да  притом  мог  бы
сделать больше, чем шагнуть всего три шага! Но убежища не  было,  а  четырех
шагов зараз ему не одолеть.
   Дверь комнаты открылась.

Глава 20
ПОСЕЩЕНИЕ

   Вошедшая  в  комнату  женщина,  облаченная  в  белый  шелк  и  украшенная
серебром, закрыв за собой дверь, прислонилась  к  ней  и  обратила  на  Мэта
взгляд своих глаз, таких темных, какие он видел впервые в  жизни.  Она  была
столь прекрасна, что у  Мэта  прервалось  дыхание:  черные,  точно  полночь,
волосы ее удерживались тонко сплетенной серебрящейся диадемой, а  поза  дамы
была исполнена той грации, с какой иные красавицы  отдаются  танцу.  Подумав
вначале о возможности прежних встреч с ней, молодой человек тут же  отбросил
эту мысль. Ибо нельзя мужчине встретить сию прекраснолицую  незнакомку  хотя
бы раз в жизни и после этого не думать о ней постоянно и каждый миг.  -  При
условии усиленного, а не ленивого питания вы, полагаю, через несколько  дней
уже встанете на ноги, - проговорила незнакомка, - а  сейчас  вам,  возможно,
удобнее было бы надеть на себя еще какое-то платье...
   Мат все продолжал взирать на прекрасную незнакомку, но внезапно он понял:
он стоит пред ней нагой! Лицо его покрылось пунцовой краской, он метнулся  к
кровати, схватил одеяло, обернулся им, точно плащом, и скорее  упал,  нежели
уселся на постель.
   - Я прошу у вас прощения за свое... Я  имею  в  виду,  я...  То  есть  я,
конечно, не ожидал... Я... Я... - Наконец ему удалось вздохнуть. -  Я  прошу
извинения за то, что вы обнаружили меня в подобном виде!
   Он продолжал ощущать, как горят его щеки. Мэту на  мгновение  захотелось,
чтобы Ранд, кем бы он теперь ни был, или хотя бы Перрин  оказались  здесь  и
дали  ему  дельный  совет.  Юноше  они  всегда  представлялись   чрезвычайно
галантными кавалерами. Даже те девушки, которые знали,  что  Ранд  с  Эгвейн
сговорены, не могли от него глаз отвести, а медлительная любезность  Перрина
казалась им деликатной и привлекательной. Мат же, как  бы  он  ни  старался,
пред девушками всегда ухитрялся выставить себя дураком. Вот и теперь  то  же
самое!
   - Я бы не должна была посещать вас, Мэт, столь нежданно, ибо  я  нахожусь
в... в Белой Башне, - она улыбнулась, будто само название ее забавляло, -  с
абсолютно другой целью, но мне очень хотелось увидеть всех вас!  -  И  вновь
лицо  Мата  стало  красным,  он  еще  больше  закутался  в  плащ-одеяло,  но
незнакомка как будто совсем не собиралась дразнить  юношу.  С  грациозностью
более легкой, чем лебединая, она подплыла к столу. - Поднос опустошен, вы, я
вижу, голодны. Этого и следовало ожидать, зная, как они обычно действуют. Но
будьте уверены, вы с удовольствием съедите все, вновь для  вас  принесенное.
Вы удивитесь тому, как скоро вам удастся вернуть  свой  вес  и  восстановить
силы.
   - Простите, - заговорил Мат с робостью, - но я не помню, не был ли прежде
знаком с вами. Я  не  хотел  бы  обидеть  вас,  но  вид  у  вас...  какой-то
знакомый...
   Она вновь обратила на него свой взгляд и смотрела до тех пор, пока он  не
стал стеснительно ерзать. Разумеется, женщина с  подобной  внешностью  имеет
право быть уверенной: увидев ее лишь раз, запоминают навсегда.
   - Вполне вероятно, что вы меня видели  когда-то  прежде,  -  сказала  она
наконец. - Только вот где - не знаю. Вы можете называть меня  Селин.  -  Она
чуть склонила голову набок; по-видимому, она считала, что Мат должен  узнать
это имя.
   Он же в это время стал перелистывать страницы своей памяти. Ему казалось,
будто он и в самом деле должен был раньше слышать имя красавицы,  но  когда,
где?
   - Вы, Селин, наверное, Айз Седай, да?
   - О нет! - произнесла она негромким  голосом,  вкладывая  в  единственное
слово уйму чувств. Тогда  Мэт  наконец  пристальней  всмотрелся  в  женщину,
способный теперь узреть не только ее внешнюю красоту. Она оказалась стройной
и, как предположил он, наблюдая ее движения, исполненной  силы.  Он  не  мог
точно определить ее возраст - на год ли она старше его или на два года, а то
и на все десять лет? - но морщины по ее щекам не  сползали.  Ожерелье  дамы,
собранное из полированных белых камней  и  переплетенных  серебряных  нитей,
гармонировало с широким поясом ее наряда, но Мэт не заметил, чтобы на пальце
Селин блестело кольцо Великого  Змея.  Впрочем,  отсутствие  сего  знака  не
должно было его удивлять - ни одна из Айз Седай не отрицала бы  вслух  своей
причастности к пресловутому клану, - и все-таки  он  удивился.  Вблизи  этой
женщины невольно ощущались ее уверенность  в  себе,  обладание  могуществом,
равным, быть может, королевской власти,  а  кроме  того,  чувствовалось  еще
нечто - то, что для Мата прочно было связано с Айз Седай.
   - Но вы же вовсе не  послушница,  верно?  -  Он  слышал:  тем  полагается
облачаться в белое, но ничто не заставило бы Мэта поверить, будто она  носит
белый наряд в силу своей принадлежности к разряду послушниц. Да рядом с  нею
Илэйн выглядит замухрышкой! Илэйн! Еще одно имя всплыло в памяти.
   - Едва ли это так, - промолвила Седин, улыбаясь уголком  рта.  -  Давайте
лучше предположим, что я - это  некто,  чьи  интересы  сегодня  совпадают  с
вашими. Эти... Айз Седай намерены воспользоваться вами, однако вам, я думаю,
это не придется по вкусу. Я готова принять ваше отношение к сему  делу.  Нет
нужды убеждать вас, что слава вам не помешает!
   - Меня - использовать? - Едва Мэт задумался над сказанным, как  нахлынули
новые воспоминания - воспоминания о Ранде, так как не Мэта, а  именно  Ранда
собирались использовать в своих целях Айз Седай. Да будь я проклят,  но  они
использовать меня не смогут! Я верю, о Свет, они не  сумеют!  -  Но  что  вы
имеете в виду? - спросил он у Селин. - Я для них персона не слишком  важная,
и никому, кроме себя самого, я не нужен. И про какую славу вы говорили?
   - Я знала, это притянет вас. Вас, а не кого-то другого!
   При виде ее улыбки у Мэта закружилась голова. Он  взъерошил  себе  волосы
рукой. Одеяло соскользнуло с плеча, но он поймал его прежде, чем оно  успело
упасть на пол.
   - А теперь слушайте!  -  проговорил  он.  -  Они  во  мне  совершенно  не
нуждаются! - М-да, а если им понадобится, чтобы я в Рог трубил?  -  Я  всего
лишь скромный фермер! - Они, вернее всего, уверены,  будто  я  каким-то  там
манером связан с Рандом. Однако  Верин  говорила...  Нет,  не  было  у  него
уверенности в том, Верин произносила подобные слова  или  Морейн,  но  юноша
догадывался: большая часть Айз Седай о Ранде вообще ничего не ведает. И  Мэт
поставил перед собой задачу поддерживать их неведение по крайней мере до тех
пор, пока он не исчезнет из поля их  зрения.  -  Повторяю:  я  обыкновенный,
самый простой сельский труженик. Хочется  просто  кое-что  увидеть  на  этом
свете, ну и вернуться к папаше на ферму.
   Но что она имеет в виду, говоря мне о славе? Селин так покачала  головой,
будто она слышала его мысли.
   -  Вы  персона  гораздо  более  важная,  чем  тот,  кем  вы  являетесь  в
собственном мнении. И вы птица гораздо более высокого полета,  чем  надеются
так называемые Айз Седай. И если  вы  получите  достаточно  сведений,  чтобы
утратить доверие к этим дамам, вы сумеете достичь славы.
   - Ну уж вы-то как раз так и ведете свою речь, будто уже  утратили  к  ним
доверие! - Так называемые? Смутная мысль явилась  в  его  сознании,  но  Мэт
никак не мог заставить себя ее сформулировать. - А вы не... Вы?
   Нет, в подобном обвинять эту прекрасную даму нельзя.
   - Итак, я - Пособник Тьмы? - с ухмылкой договорила за него Селин. Саму ее
эти слова словно бы забавляли, а вовсе  не  сердили.  Но  вот  в  ее  голосе
зазвучало презрение. - То  есть  я  -  одна  из  тех  жалких  последователей
Ба'алзамона, каковые уверены, будто он даст им власть и бессмертие, да? Но я
ни за кем не пойду! И знаю лишь одного человека, с коим могу  стоять  рядом,
но никак не быть второй после него!
   - Конечно, нет, нет! - проговорил Мэт, нервозно засмеявшись.
   Кровь и пепел. Друг Тьмы не назовет себя  Другом  Тьмы!  Но  если  она  и
впрямь такова, то у нее где-то хранится  отравленный  нож!  Очень  смутно  в
памяти  его  явился  образ  женщины,  одетой  так,  как  принято  среди  дам
благородного круга, но при этом она была Приспешницей Темного, и  в  руке  у
нее блестел смертоносный кинжал - в хрупкой ее руке!
   Нет, вы меня неправильно поняли... Прекрасны точно как королева! Это я  и
хотел вам сказать. Вы действительно настоящая леди, да?
   - Мэт, вы должны во что бы то ни стало научиться  мне  доверять!  О,  вам
кажется, я тоже пытаюсь использовать вас, об этом твердит вам подозрительная
ваша натура, а началась ваша подозрительность еще в ту пору, когда вы носили
тот кинжал, и не  трудитесь  отрицать  это.  Но  вы  мне  необходимы,  а  вы
благодаря мне получите богатство, власть  и  славу!  Нет,  я  вас  вовсе  не
принуждаю. Я всегда верила: хочешь добиться чего-нибудь от мужчины - убеждай
его в своей правоте, но не принуждай! Эти пресловутые  Айз  Седай  на  самом
деле не понимают, какую ценность вы представляете собой,  а  он  постарается
отговорить вас или убить, я же могу предоставить вам  все,  чего  вы  только
изволите пожелать!
   - Он?! - резко переспросил Мэт. Убить меня? Свет, они же охотятся  не  за
мной, а за Рандом! Но как ей удалось прознать про кинжал? Да  и  вся  Башня,
наверное, знает... - Кто же хочет убить меня?
   Селин поджала губы, словно бы жалея, что сказала слишком многое.
   - Вам известно, чего вы хотите, Мэт, -  промолвила  Селин.  -  Но  каждая
самая малая частичка вашей мысли известна мне так же хорошо, как вам. Пришла
вам пора выбирать, кому вам лучше довериться,  чтобы  исполнились  все  ваши
желания. Я признаю, я хочу использовать вас. Славные Айз  Седай  никогда  не
признаются ни в чем подобном. А я приведу вас к богатству и  славе.  Они  же
станут держать вас на поводке,  до  самой  смерти  вы  чувствовали  бы  себя
привязанным, Мэт!
   - Вы сказали так много слов, - заметил Мэт, - но как мне узнать, какие из
них были правдой? Каким способом мне убедиться, что  больше  стоит  доверять
вам, а не им?
   - А вы внимательно слушайте - что они говорят и о чем не говорят. Сказали
они вам, что ваш отец приезжал в Тар Валон?
   - Папа был здесь?!
   - Да, здесь был мужчина по имени Абелл Коутон, а с ним и другой  мужчина,
звали его - Тэм ал'Тор. Оба они упорно добивались аудиенции и  всем  надоели
своими просьбами, а хотели всего лишь узнать, где находитесь вы и  где  ваши
друзья. Суан Санчей отправила их обратно в Двуречье с  пустыми  руками,  они
даже не получили весть о том, что вы живы. Расскажут  ли  вам  об  этом  Айз
Седай, если вы их не спросите прямо? Но и тогда,  быть  может,  они  вам  не
ответят, поскольку после  подобного  известия  вы,  разумеется,  попытаетесь
удрать домой сломя голову.
   - Мой па думает, будто я мертв? - медленно спросил Мэт.
   - Ему можно сообщить, что вы живы. Я могу этим заняться. Выбирайте,  кому
будете доверять, Мэт Коутон! Скажут ли вам сии любезные дамы, что в этот миг
Ранд ал'Тор пытается спастись бегством, а одна из них, именуемая Морейн,  за
ним охотится? Сообщат ли вам, что в их бесценной Белой  Башне  кишат  Черные
Айя? Признаются ли они вам в том, каким именно  образом  собираются  запрячь
вас в свою телегу?
   - Ранд пытается спастись бегством? Но он же... - Нет,  узнала  ли  она  о
том, что Ранд провозгласил себя Возрожденным Драконом, или еще  об  этом  не
ведает, но Мэт не проронит ни одного лишнего  слова.  Черные  Айя!  Кровь  и
распроклятый пепел! - Кто же вы все-таки, Селин? Если вы не  Айз  Седай,  то
кто вы?
   Она улыбнулась, пряча за улыбкой свою тайну.
   - Просто помните:  у  вас  есть  и  другой  выбор!  Вам  вовсе  не  нужно
оставаться марионеткой для властителей Белой  Башни  или  быть  добычей  для
Ба'алзамоновых Приспешников Тьмы. Мир более сложен,  чем  вам  это  кажется,
Мэт. Пока что вы можете поступать так, как требуют  от  вас  Айз  Седай,  но
помните, у вас есть иной выбор! Обещаете?
   - Что-то я не могу понять, о каком выборе речь, - сказал он  безрадостно.
- Но пообещать, наверное, могу.
   Взгляд Селин стал другим - острым. Нотки  дружественности  из  ее  голоса
исчезли - так змея сбрасывает старую шкуру.
   - Наверное? Не за таким ответом на свои предложения  я  пришла  к  вам  и
разговаривала с вами, Мэтрим Коутон! - И она протянула тонкую руку.
   В руке прекрасной дамы по-прежнему ничего  не  было,  сама  же  красавица
стояла далеко от него, но Мэт отпрянул прочь от ее длани,  словно  она  вмиг
очутилась вплотную к нему и с кинжалом в руке. Почему он так  поступил,  Мэт
не ведал, ибо не заметил  ничего  подозрительного,  кроме  промелькнувшей  в
глазах гостьи угрозы,  однако  он  з