я к ним как к обычным дикаркам. Терава и Сомерин были сильнее любой
женщины в Башне,  и каждая  из них  легко  могла бы стать Айз  Седай.  А вот
Севанна смотрела на них с вызовом.
     - Кажется, вы очень быстро вынесли решение, - сухо заметила она.
     - Вопрос не стоил долгого  обсуждения, - спокойно ответила Тион. - Мера
дин получили то, чего заслуживают.
     - Им  было сказано, что они получили это вопреки твоей попытке повлиять
на нас, - добавила Риэль с некоторой горячностью. Оскал Севанны сделался еще
более хищным, казалось, она сейчас зарычит.
     Между тем  Терава  шагнула вперед, схватила  Галину за  волосы и рывком
подняла  на  колени,  запрокинув  ей  голову.  Будучи  не  самой  рослой  из
Хранительниц,  сейчас, угрожающе возвышаясь над Галиной, она  казалась  выше
любого мужчины.  Смотревшие на  Айз Седай ястребиные глаза подавляли  всякую
мысль  о  мщении или вызове. Седина, тронувшая темно- рыжие  волосы  Теравы,
придавала  ее лицу  большую властность.  Руки Галины  непроизвольно сжались,
ногти впились в  ладони. Она мечтала о  том, как отомстит этим женщинам, как
они будут молить о смерти и слышать смех в ответ на свои мольбы, но  боялась
при этом  даже помышлять  о Тераве. Терава заполняла ее сны,  и единственное
спасение заключалось в том, чтобы проснуться с воплями, в холодном поту.
     - У нее нет  ни  стыда, ни чести,  - выплюнула презрительно  Терава.  -
Севанна, если  нужно, чтобы  она сломалась,  отдай ее мне. Чтобы  научить ее
повиновению, мне не потребуется игрушка твоего приятеля Каддара.
     Севанна возмущенно заявила, что  Каддар ей никакой не "приятель", Риэль
возразила,  указав, что  именно  Севанна свела  его  с  остальными, а прочие
принялись  спорить  о  том,  будет  ли  "связыватель"  работать  лучше,  чем
"перемещатель".
     Упоминания  о  "перемещателях"  Галина слышала  и прежде, и  всякий раз
страстно  мечтала  хоть  на  мгновение заполучить этот предмет в руки. С тер
ангриалом, позволяющим  Перемещаться, как  бы  плохо  он ни работал, она  бы
могла...  Даже   надежда  на  спасение  не  помогала   совладать  с  ужасом,
рождавшимся  при одной  мысли  о том, что будет  с  нею,  если они  и впрямь
отдадут  ее  этой страшной женщине.  Как только Терава выпустила ее  волосы,
присоединившись  к  общему  разговору,  Галина бросилась вперед и,  упав  на
живот,  потянулась  к  жезлу. Лучше повиноваться Севанне,  все, что  угодно,
только бы не угодить в руки Теравы!
     Но не успели ее  пальцы  сомкнуться  на  гладком  стержне, Терава ногой
припечатала  протянутую  руку к  земле. Галина отпрянула, но не посмела даже
попытаться вытащить придавленные пальцы из-под ноги Хранительницы.
     -  Если ей следует  поклясться, -  твердо произнесла  Терава,  глядя на
Севанну, - то пусть поклянется в повиновении всем нам.
     Остальные выразили согласие, кто словами, кто молчаливыми кивками. Одна
лишь Белинда задумчиво поджала губы.
     Севанна спокойно выдержала суровый взгляд и,  подумав,  столь же твердо
ответила:
     - Хорошо. Но я первая среди вас. Я не только Хранительница Мудрости, но
и говорю как вождь клана.
     Терава тонко улыбнулась.
     - Да, говоришь от его  имени, это верно. Но первых среди  нас две, ты и
я.
     Севанна по-прежнему  смотрела с вызовом,  выражение ее  лица  ничуть не
изменилось, однако она неохотно  кивнула.  Только тогда  Терава убрала ногу.
Свечение саидар окружило ее, и поток Духа коснулся знаков на конце стержня в
руках Галины. Именно так действовал Клятвенный Жезл.
     Помедлив, размяв придавленные пальцы, Галина  сжала жезл.  на ощупь  он
был точно таким же, как и тот, в Башне, - холодный и гладкий, не стекло и не
кость.  Выходит,  существует два  Клятвенных Жезла?  Если  так,  один  можно
использовать,  чтобы  лишить  силы  клятву,   принесенную  на   другом.   Но
предоставится ли такая  возможность?  Все в  Галине  восставало  против этой
клятвы. Она  привыкла повелевать, повелевала  всегда, пока не попала в плен,
но это был лишь ничтожный кусочек жизни.  Клятва на жезле грозила превратить
ее в  комнатную  собачонку Теравы. Но отказаться  от  клятвы значило, скорее
всего,  быть отданной  Тераве,  и сломленной  ею. Сломленной окончательно, в
этом Галина не сомневалась.
     - Пред  ликом  Света,  своею  надеждой  на  возрождение и спасение... -
Галина давно не  верила в  Свет, не надеялась  на спасение, да и жезл вполне
мог скрепить простое обещание, но ведь дикарям по вкусу торжественные обеты.
-  ...я  клянусь  повиноваться  всем  присутствующим  здесь   Хранительницам
Мудрости и первыми из них Тераве и Севанне.
     Последняя надежда на то, что "связыватель"  окажется чем-нибудь другим,
растаяла, когда  Галина  почувствовала, как  сила обета  обволокла ее, точно
тонкая  пленка,  туго обтянув кожу от  макушки  до  пят.  Запрокинув голову,
женщина  издала  вопль  - отчасти оттого, что  ее обожженная  кожа словно бы
вдавилась в плоть, но более - от охватившего ее отчаяния.
     - А ну  умолкни! - рявкнула Терава.  - У меня нет желания  слушать твой
вой!
     Зубы Галины  клацнули, едва не прокусив язык. Она  чуть не захлебнулась
собственными рыданиями, ибо не могла не повиноваться.
     Терава недоверчиво нахмурилась.
     - Сейчас  проверим, вправду ли  работает эта  штуковина, - пробормотала
она, склоняясь  поближе. - Отвечай, ты умышляла зло  против какой-нибудь  из
находящихся здесь Хранительниц  Мудрости? Если да, то проси о  наказании.  И
знай, кара за злоумышление против Хранительницы одна  - быть зарезанной, как
овца.
     Терава выразительно провела  пальцами  по горлу  и  взялась за  рукоять
висевшего на поясе ножа.
     Хватая ртом воздух, Галина в ужасе  отшатнулась, не в силах ни  отвести
взгляд от Теравы, ни остановить рвавшееся из нее признание.
     - Я... умышляла пр-о-тив всех... вас. П-пож-жалуйста, накажите меня!
     Неужели  ее сейчас убьют!  Неужели после  всего пережитого ей  придется
умереть от руки дикарки?
     -  Кажется, - удовлетворенно  хмыкнула Терава, обращаясь  к Севанне,  -
"связыватель"  твоего приятеля  действует как  надо.  - Вырвав  жезл  из рук
Галины, она заткнула его за пояс и выпрямилась. - А еще  мне кажется, теперь
ты можешь надеть белое, Галина Касбан. - На суровом лице появилась довольная
улыбка" но  за  ней последовало строгое повеление. - Ты будешь покорной, как
подобает гай'шайн. Велят тебе прыгать - станешь прыгать, пока одна из нас не
прикажет  иное.  И  не  вздумай  касаться  саидар  и  направлять без  нашего
повеления. Белинда, убери щит.
     щит  исчез.  Галина  стояла  на   коленях,  чувствуя  себя   совершенно
опустошенной. Источник  неудержимо манил, но она не могла коснуться его, как
не могла расправить крылья и улететь.
     Резким движением -  так что заклацали браслеты, - Севанна затянула шаль
и раздраженно сказала:
     -  Ты  слишком  много  берешь  на  себя,  Терава.  Отдай  эту вещь, она
принадлежит мне.
     Она потянулась за жезлом, но Терава сложила руки на груди и сказала:
     - Мы, Хранительницы Мудрости, посовещались и вынесли решение.
     Пришедшие с Теравой женщины собрались позади нее,  и Белинда  поспешила
присоединиться к ним.
     - Без меня? - взорвалась  Севанна. - Как вы посмели принять решение без
меня? -  Голос ее попрежнему звучал уверенно, но, как показалось  Галине,  в
устремленном  на поблескивающий за поясом  Теравы жезл  взгляде промелькнула
растерянность. В других обстоятельствах Галина этому бы порадовалась.
     -  Это  решение следовало  принять без тебя, - невозмутимо откликнулась
Терава.
     -  Ты  без  конца твердишь,  что  говоришь  от  имени  вождя  клана,  -
подхватила Эмерис с насмешливым блеском в  больших серых глазах, - и  должна
знать: иногда Хранительницы совещаются  в отсутсвие вождя. Или того, кто его
замещает.
     - Мы решили, - снова вступила Терава, - что поскольку  у  всякого вождя
есть советница из Хранительниц Мудрости, такая советница нужна и тебе. Твоей
советницей буду я.
     Завернувшись  в  шаль,   Севанна  с  ледяным  спокойствием  взирала  на
противостоявших ей женщин. "Откуда  у нее  столько  мужества? -  недоумевала
Галина. - Они могут сокрушить ее, как  молот  яичную скорлупу!" - И какой же
совет ты мне предложишь, Терава? - холодно спросила наконец Севанна.
     -  Мой  настоятельный  совет   состоит  в  том,  -  столь  же   холодно
откликнулась  Терава, - чтобы уходить отсюда без промедления. Шончан слишком
близко, и их слишком много. Мы должы перебраться  на север, в Горы Тумана, и
укрепиться  там.  Оттуда можно  разослать отряды на  поиски  других  септов.
Возможно, пройдет немало  времени, прежде  чем  нам удастся объъединить всех
Шайдо. Твой друг-мокроземец мог  разбросать клан по девяти  сторонам мира. А
пока мы не вместе, мы уязвимы.
     -  Мы выступим завтра... - Не считай Галина,  что знает Севанну вдоль и
поперек,  столь поспешный  ответ показался  бы ей  свидетельством недостатка
выдержки. Зеленые  глаза блеснули,  и Севанна продолжила: - Завтра, но не на
север, а на восток. Там тоже нет  Шончан, и в этих землях такой разброд, что
их нетрудно будет общипать.
     После долгого молчания Терава  кивнула  и голосом мягким, как шелк, под
которым скрыта сталь, повторила:
     - На восток.  Но  запомни,  вождю,  слишком  часто  отвергающему советы
Хранительниц Мудрости,  приходится об том пожалеть. Такое может случится и с
тобой.
     И в глазах,  и  в  голосе  угадывалась недвусмысленная  угроза,  однако
Севанна лишь рассмеялась.
     - Запомни и ты, Терава! Если мое тело склюют стервятники, той же участи
не миновать и всем вам. Могу вас в этом заверить.  Хранительницы  обменялись
обеспокоенными взглядами: все, кроме Теравы, Модарры и Норлии нахмурились.
     Елозя на коленях, хныкая и тщетно  пытаясь стереть ладонями жгучий пот,
Галина, при  всейжалости  к себе, каким-то краем сознания  ухватилась за эти
слова.  Что  они  могли значить?  Все,  годное,  чтобы  использовать  против
дикарок,  следовало приветствовать.  Только  вот  осмелится ли она  что-либо
использовать?
     Неожиданно  небо потемнело. Солнце  скрылось  за  накатившими с  севера
клубящимися серо-черными облаками, из них, кружась в  воздухе,  стали падать
редкие хлопья снега.  Ни одна снежинка не достигла земли - немногие долетели
до верхушек деревьев, - однако Галина ахнула. Снег! Неужто Великий Властелин
по какой-то причине ослабил свою хватку?
     Хранительницы  Мудрости таращились  на  небо,  словно  впервые  увидели
облака, не говоря уж о снеге.
     - Что это такое,  Галина  Касбан?  - требовательно  спросила  Терава. -
Отвечай, если знаешь.  -  Она не опускала глаз,  пока не услышала от Галины,
что это снег,  а тогда рассмеялась. -  Я никогда не  верила байкам,  которые
плели  насчет снега  люди, повергшие Ламана  Древоубийцу. Надо  же, им мешал
снег. Да он не помешает и мыши!
     Галина  стиснула зубы,  подавив возникшее  желание рассказать о снежных
буранах и заносах. Постыдное желание  снискать расположение.  Удовлетворение
от  возможности  что-то  утаить было  слабым  утешением. Я  -  Высочайшая из
Красной Айя! - напомнила она себе. Я состою в Высшем Совете Черной Айя! Увы,
слова эти звучали как ложь.
     -  Если все  сказано, -  промолвила Севанна,  -  я заберу  гаишайн  под
большой кров, чтобы ее переодели в белое. Вы можете остаться, если вам нечем
заняться, кроме как глазеть на снег.
     Голос звучал мягко - ни  дать ни  взять масло в кадке,  будто и не было
никакой размолвки.  Она поправила ожерелья с таким видом, будто ничто больше
ее не заботит.
     - Мы сами позаботимся о гай'шайн, - в  тон Севанне откликнулась Терава.
- Ты ведь у нас вместо вождя,  и раз мы выступаем завтра, тебе хватит  забот
на остаток дня и большую часть ночи.
     Глаза  Севанны  снова вспыхнули,  но Терава просто щелкнула  пальцами и
скомандовала Галине.
     - За мной! И кончай кукситься.
     С  трудом поднявшись  на  ноги,  Галина заковыляла  за  нею  и  другими
женщинами,  умевшими  направлять  Силу.  Кукситься?  Она,  Галина  Касбан, -
куксится? Мысли беспорядочно метались, словно крысы в клетке. Должен же быть
какой-то  выход! Должен! Одна мысль,  пробивавшаяся сквозь  сумятицу прочих,
заставила ее снова  всхлипнуть: белая  одежда гай'шайн,  может быть, помягче
колючей черной  дерюги, которую  ей  пришлось носить  так долго. Нет! Должен
быть выход!  Украдкой оглянувшись, она заметила Севанну, стоявшую  на том же
месте, провожая взглядом уходящих. Облака кружили над ее головой, и падавший
снег таял, как надежды Галины.


        ГЛАВА 12. Новые союзы



     Грендаль  сожалела,  что  среди  вещей,  забранных  ею из Иллиана после
гибели  Саммаэля,  не  нашлось хотя бы  простейшего  транскрибера.  Пугающая
примитивность  нынешней эпохи создала много неудобств, хотя и не была лишена
особенностей, способных доставить удовольствие. В  большой бамбуковой клетке
в дальнем  конце просторного зала мелодично щебетали птицы  - сотня  птиц  с
яркими, разноцветными  хохолками, почти  столь же красивые, как стоявшие  по
обе стороны двери  юноша  и девушка в прозрачных одеждах, не сводившие с нее
преданных, жаждущих  служения  ее прихотям,  глаз.  Конечно, масляные  лампы
горели не так ярко, как световые шары, однако их свет, отражаясь от огромных
зеркал и  выложенного чешуей золотых пластин  потолка, придавал всей комнате
варварское  великолепие.  Само  собой,  просто  произносить  слова   гораздо
удобнее, но когда собственноручно выводишь их на бумаге, в этом есть что- то
изысканное,  как  будто  делаешь  эскизы.  К  тому  же  освоить  современную
незамысловатую писменность было  совсем несложно, да и  научиться копировать
чужой почерк и стиль ничуть не труднее.
     Подписавшись  пышным  -  разумеется,  не  своим  собственным -  именем,
Грендаль присыпала плотный лист песком, потом сложила его и запечатала одним
из  множества  разложенных  на  письменном  столе  перстней  с печатями.  На
неправильном круге сине-зеленого воска запечатлелись Рука и Меч Арад Домана.
     -  Доставить лорду  Итуральде, как можно скорее,  - промолвила она. - И
передай только то, что должен ему передать.
     - Будет исполнено, миледи, со всею быстротой, на какую способны кони, -
отозвался Назран, с поклоном приняв послание и с довольной улыбкой разгладив
пальцем  усы.  Крепко  сбитый,  смуглый,  в  прекрасно  подогнанном  голубом
кафтане,  он был привлекателен, хотя, на  взгляд Грендаль, и недостаточно. -
Письмо мне передала  леди  Тува,  успела передать, прежде  чем скончаться от
ран. Она была послана к Итуральде Алсаламом, но в пути подверглась нападению
Серого Человека.
     - Удостоверься,  чтоб на бумаге  была  человеческая  кровь,  -  указала
Грендаль.  Она  сомневалась,  чтобы  в этот  дикий  век кто-нибудь сумел  бы
отличить человеческую  кровь  от любой другой, однако,  уже  столкнувшись  с
некоторыми  неприятными сюрпризами, рисковать не хотела. - Достаточно  крови
для убедительности, но не столько, чтобы нельзя было ничего прочесть.
     Назран   снова  поклонился,  с  явной  неохотой   оторвал   от  хозяйки
выразительный  взгляд  черных  глаз  и  двинулся  к выходу,  печатая шаг  по
бледно-зеленому мраморному полу. Слуг он не  замечал или делал вид. будто не
замечает,  хотя   юноша   был  когда-то  его  другом.  Одного  лишь  касания
Принуждения   было  довольно,  чтобы  добиться   от  него   беспрекословного
повиновения,  не говоря  уж о том, что он,  конечно же,  испытал на себе  ее
очарование. Грендаль тихонько  рассмеялась.  Точнее, думает, будто  испытал.
Мог бы,  наверное,  и вправду  познать, будь он  еще чуточку  покрасивее. Но
тогда, разумеется. он оказался бы  непригоден ни к чему другому. А сейчас он
загонит коней, стремясь  к лорду Итуральде, и если письмо,  якобы написанное
самим  королем,  столь   важное,  что   пытавшаяся  доставить   его  близкая
родственница  Алсалама  пала  от  руки  Серого Человека,  не  усилит угодный
Великому  Повелителю хаос, этого  не  добьешься ничем,  кроме,  быть  может,
погибельного огня. А заодно послание послужит и ее целям. Ее собственным.
     Рука  Грендаль  потянулась  к  одному  из  лежавших  на  столе  колец -
простому, без печатки, золотому ободку, такому маленькому, что оно подходило
лишь для  ее изящного  пальца. Было приятной неожиданностью обнаружить среди
вещей Саммаэля ангриал, предназначенный для женщины. К немалой своей радости
она  сумела  завладеть  многими полезными  вещами, притом  что  ал'Тор и его
щенки,  называющие  себя  Аша'манами, бес  престанно  шарили по  Саммаэлевым
тайникам в  Большом,  Зале  Совета и  подчистую вымели  все,  что не  успела
забрать она. Опасные  щенки, особенно ал'Тор. Ей вовсе не хотелось разделить
участь  Саммаэля.  А  потому  следует   ускорить  осуществление  собственных
замыслов и исключить  всякую возможность для  кого бы  то  ни  было провести
линию от Саммаэля к ней.
     Неожиданно в дальнем  конце комнаты  возникла ярко засверкавшая на фоне
висевших между золочеными рамами зеркал  драпировок серебристая вертикальная
щель, появление  которой  сопровождалось  хрустальным  перезвоном.  Грендаль
удивленно подняла бровь - оказывается,  кто-то еще помнил  правила учтивости
давно минувшей  эпохи. Поднявшись, она надела на мизинец, где уже красовался
перстень  с  рубином,  золотое кольцо,  обняла  через  него саидар  и  свила
паутину,  чтобы  тот,  кто хотел открыть  проход, услышал  ответный звон. Не
слишком  могущественный,  ангриал  все  же  позволял не  на шутку  ошеломить
всякого, считавшего, что ему ведома ее сила.
     Проход  открылся,  и вперед  осторожно  ступили  две  женщины  в  почти
одинаковых  черно-красных одеяниях. Во всяком  случае,  Могидин  точно  была
настороже:
     черные  глаза поблескивали в поисках ловушек, руки разглаживали широкую
юбку.  Переходные врата уже закрылись,  но она продолжала удерживать саидар.
Разумная предосторожность,  и  вполне  естественная  для опасливой  Могидин.
Грендаль и сама не отпустила Источник. Спутница Могидин, миниатюрная молодая
женщина  с  длинными   серебристыми  волосами  и  ясными  голубыми  глазами,
держалась на  удивление  высокомерно,  словно  знатная особа,  оказавшаяся в
кругу  простолюдинов и  предпочитающая их  не замечать.  Она едва  удостоила
Грендаль  взгляда.  Глупая  девчонка  явно  подражала  Паучихе. И  подражала
по-глупому:  красный и  черный  цвета ей не шли,  а столь впечатляющую грудь
можно было подчеркнуть лучше.
     -  Грендаль,  это  Синдани,  - представила  девушку  Могидин.  -  Мы...
работаем вместе.
     Она  назвала  имя без улыбки, зато Грендаль улыбнулась.  Прелестное имя
для более чем прелестной девицы.  Хотелось  бы знать, какой странный поворот
судьбы  побудил мать  дать дочери  имя,  означающее "Последний  шанс"?  Лицо
Синдали  оставалось  невозмутимым,  но  при виде  улыбки Грендаль  ее  глаза
сверкнули. Эта раскрашенная куколка, статуэтка изо льда, под которым таилось
пламя, видимо, знала значение своего имени и оно ей не нравилось.
     - Что привело тебя и твою подругу ко мне, Могидин? - спросила Грендаль,
никак не ожидавшая, что Паучиха вдруг вылезет  из теней. - Можешь без опаски
говорить при моих слугах. - Повинуясь  ее жесту,  стоявшие у дверей упали на
колени, прижавшись лицами  к полу. Они были живы,  но немногим отличались от
мертвых.
     - Неужели они забавляют тебя после того, как  ты  отняла  у них все?  -
неожиданно  спросила Синдани, сохраняя надменный вид и  держась очень прямо,
словно  стараясь выглядеть  выше, чем она есть. -  Ты  знаешь,  что Саммаэль
мертв?  Грендаль  потребовалось  некоторое  усилие,  чтобы  сохранить  маску
спокойствия.  Поначалу  она  думала, что Могидин  попросту  привела с  собой
обычную   Приспешницу  Темного,  выполнявшую  ее  поручения.  Возможно,   из
благородных,  полагавшую будто ее  титул имеет  какое-то значение.  Но когда
девица  подошла