сжимавшая его бледная рука отлетели прочь, и возвратным движением Мэт рассек
Мурддраалу глотку,  но  на этом не остановился. Ударил в сердце, подсек одно
подколенное сухожилие, резанул под  другим коленом - и все молниеносно, одно
за другим. Только тогда Мэт отступил от мерзкого создания; Мурддраал все еще
катался по земле, загребая здоровой рукой  и колотя по  земле обрубком, а из
ран хлестала чернильно-черная  кровь. Чтобы считать Получеловека покойником,
нужно еще подождать; он окончательно умрет лишь с заходом солнца.
     Оглянувшись окрест, Мэт понял, что нападение отбито. Те из Приспешников
Тьмы  и  троллоков, кто  не был  убит, спаслись бегством -  по крайней мере,
насколько  видел Мэт, вокруг стояли одни  айильцы. Правда, у них  тоже  были
потери. Юноша сдернул косынку с шеи мертвого Приспешника Темного и тщательно
обтер  наконечник копья  от  черной Мурддрааловой  крови.  Если оставить  ее
надолго, то она запросто разъест металл.
     В  этом ночном нападении не было ровным счетом никакого смысла. Судя по
телам, людским и троллочьим, что Мэт разглядел в лунном сиянии, ни один враг
не прорвался  за первую линию  палаток. На большее они и надеяться не могли,
слишком мало было число нападавших.
     - Что ты там кричал? Карай чего-то? На Древнем Наречии?
     Мэт,  обернувшись, посмотрел  на  Мелиндру.  Она была без  вуали, кроме
шуфа, на ней  ничего  не было. Рядом стояли и другие Девы, и мужчины, одетые
ничуть не лучше,  и нагота их  мало заботила,  хотя большинство айильцев без
лишних проволочек направлялись в свои палатки. Нет у них надлежащего понятия
о  стыдливости, вот и весь сказ. Ну  никакого  стыда!  А  Мелиндра словно  и
холода не  чувствовала, хотя от ее дыхания поднимались туманные облачка. Мэт
взмок от пота, как и девушка,  и теперь мерз - схватка за жизнь  выиграна, и
стужа схватила его своими ледяными лапами.
     - Да  слышал  как-то,  - ответил  он девушке.  - Мне нравится, как  это
звучит.
     Карай ан  Калдазар!  За  честь Красного  Орла. Боевой клич  Манетерена.
Большая часть воспоминаний Мэта касалась  именно Манетерена. Кое-что он знал
еще до того, как шагнул в тот  перекошенный дверной  проем. Морейн говорила,
это  прорывается  древняя кровь.  Хорошо  хоть,  пока она у него из  вен  не
вытекает.
     Мэт направился к палатке, и Мелиндра обняла его за плечи:
     - Я  видела тебя, Мэт  Коутон,  с Исчадием Ночи. - Таково было одно  из
айильских прозвищ Мурддраала. - Ты такого роста, какой и подобает мужчине.
     Ухмыляясь, Мэт левой рукой обвил талию Мелиндры,  но выкинуть из головы
нелепое нападение никак не удавалось. Как ни хотел, не мог, хоть мысли его и
без того перемешались, перепутались со своими и чужими воспоминаниями. Зачем
кому-то понадобилось устраивать бесполезную и безнадежную атаку? Не имея  на
то  причины,  никто не нападет на  превосходящего  численностью  противника!
Разве что полный болван. Эта мысль занозой засела  в голове у Мэта, никак ее
не вырвать. Без причины никто не нападает.
     Птичьи  трели  мгновенно  разбудили   Ранда,  и  он,  отбросив  одеяла,
схватился  за саидин и  выскочил из палатки без  куртки и не обувшись.  Ночь
была  холодной и лунной, с  холмов ниже перевала доносились отдаленные звуки
сражения.  Вокруг, будто растревоженные муравьи, суетились айильцы, убегая в
ночь,  туда,  откуда  враг  мог  атаковать  вход  в  ущелье.   Малые  стражи
предупредят о нападении с той  стороны -  прорвавшиеся в ущелье Отродья Тени
вызвали бы посвист поползеня. Эти стражи будут начеку до утра, когда Ранд их
снимет,  но не стоит надеяться лишь  на них - лишние глаза и уши, да и копья
тоже не помешают. Мало ли что.
     Вскоре в ущелье все затихло. Гай'шайн  оставались  в своих палатках, им
даже сейчас запрещалось касаться оружия; остальные айильцы  заняли оборону в
ключевых точках лагеря. Ушла даже Аделин со своими Девами - они будто знали,
что,  если промедлят,  Ранд  удержит  их. Он  расслышал глухое  бормотание у
фургонов  возле городских стен,  но никто  из возчиков, как и сам Кадир,  не
появился. Впрочем,  ничего  другого Ранд от  них  и не ожидал. С двух сторон
доносились отдаленные звуки  битвы - людские  крики, предсмертные стоны.  Но
всё  -  внизу,  далеко.  Из  палаток  Хранительниц тоже  высыпали люди;  по-
видимому, они наблюдали за сражением.
     Атака внизу не имела никакого смысла. Нападали  не Миагома, если только
Тимолан  не  принял  Отродий  Тени  в   свой  клан,  а  это  все  равно  что
Белоплащникам навербовать в свои легионы троллоков. Ранд повернулся  к своей
палатке и, даже заключенный в кокон Пустоты, вздрогнул.
     Под лунный свет вышла,  завернувшись  в одеяло, Авиенда. В  шаге позади
нее стоял высокий мужчина, закутанный в  темный плащ; лунные тени дрожали на
исхудалом лице - слишком бледном и  с чрезмерно большими  глазами.  Зазвучал
тихий  напев,  и плащ раскрылся  широкими кожистыми крыльями,  напоминающими
крылья гигантской летучей мыши. Двигаясь будто во сне, Авиенда потянулась  к
ожидающим объятиям.
     Ранд направил  Силу, и огненная струя погибельного  огня  ударила  мимо
девушки. Стрела чистейшего, будто твердого света поразила Драгкара в голову.
Эта узкая струйка воздействовала  не столь стремительно, но от того не менее
убедительно,   чем   на   Гончих   Тьмы.   Цвета   твари   сменились   своей
противоположностью,   черное  стало   белым,  белое  -  черным,   и  Драгкар
превратился в искрящиеся, медленно исчезающие в воздухе пылинки.
     Когда напев оборвался,  Авиенда  встряхнулась, уставилась  на последние
тающие искры  и повернулась  к Ранду, плотнее кутаясь в одеяло. Она вытянула
руку, и полоса огня толщиной с голову юноши с гудением рванулась к Ранду.
     Потрясенный даже внутри Пустоты, напрочь позабыв о Силе,  Ранд бросился
наземь, под клубящееся пламя. Через мгновение оно потухло.
     - Ты чего?! - рявкнул Ранд. Он был так разъярен и потрясен, что Пустота
дала трещину и саидин ускользнул от него. Ранд  с трудом  поднялся на ноги и
шагнул  к девушке. - Это верх неблагодарности! Ни о чем подобном в жизни  не
слыхивал! - Ему хотелось схватить Авиенду за плечи и трясти, пока у нее зубы
не застучат. - Я только что жизнь тебе спас, если ты вдруг не заметила! А уж
коли я нарушил какой-то там распроклятый айильский обычай, то я не...
     -  В  следующий раз,  -  огрызнулась Авиенда,  - я предоставлю великому
Кара'карну  самому со всем  разбираться!  - Неловко прижимая  к себе одеяло,
она, точно деревянная, нагнулась и шагнула в палатку.
     Только  сейчас  Ранд  в  первый   раз  оглянулся.  Взору  его  предстал
корчащийся  в  языках пламени Драгкар. Еще один. Ранд настолько  разозлился,
что  ухитрился  не  услышать  ни  потрескивания  огня,  ни  агонии  гнусного
создания,  не  учуял  вони  -  как  от  горящего сала.  Он  даже  не  ощутил
присутствия зла рядом! А Драгкар убивает, сначала отнимая, высасывая душу, и
лишь  потом  лишает жизни.  Для этого Драгкар  должен  быть  рядом  со своей
жертвой, ему нужно  к ней  прикоснуться, а эта тварь лежала  не более  чем в
двух шагах от  того места,  где стоял Ранд. Он не  знал,  насколько  манящий
напев Драгкара действует на того,  кто преисполнен  саидин,  но был рад, что
ему не довелось проверить это на своей шкуре.
     Глубоко вздохнув, Ранд  опустился  на  колени  возле  входного  клапана
палатки.
     - Авиенда? -  Войти он не  смел. Внутри горела лампа, и девушка  вполне
могла сидеть голышом и мысленно бранить Ранда, костеря его на все лады, чего
тот бесспорно заслуживает.  - Авиенда, прости  меня. Я прошу  прощения.  Я -
дурак, раз говорил с тобой так, даже  не спросив, что да почему. Я же должен
был понимать, что ты мне зла не желаешь, и я... я... полный болван, - слабым
голосом договорил он.
     -  Да, Ранд ал'Тор,  тебе  известно  очень много,  -  раздался  глухой,
сдавленный ответ. - Ты точно болван!
     Как же принято извиняться у Айил? Ранд о таком никогда не спрашивал. Да
и вряд ли бы спросил - памятуя  о джиитох, о свадебных обычаях,  о  том, что
значит учить мужчину петь.
     - Да, верно. И я прошу прощения. - На сей раз ответа  не было. - Ты уже
под одеялом?
     Молчание.
     Ворча  себе под  нос, Ранд встал,  поджав  пальцы  необутых ног; сквозь
шерсть  носков  от земли тянуло ледяным холодом. Он останется  тут,  пока не
будет уверен, что Авиенда хотя бы для  приличия натянула что-нибудь на себя.
Что ж, придется ждать  без сапог и без куртки. Ранд  отдался саидин, пусть с
порчей   и  всяким   таким,   просто  чтобы  внутри  Пустоты  отрешиться  от
пронизывающей до костей стужи.
     Естественно,  три  Хранительницы были  тут как  тут.  Да  еще и Эгвейн.
Обходя горящего  Драгкара,  они  глядели на тварь  и чуть ли  не  одинаковым
движением подтягивали туже шали.
     - Всего  один,  - заметила  Эмис.  -  Благодарение Свету. Но  вообще-то
удивительно.
     - Их было двое, - сказал Ранд. - Второго  я... уничтожил. - Неужели  он
запнулся только от того, что Морейн предостерегала его от погибельного огня?
Ведь это оружие ничуть не хуже прочего. - Если бы Авиенда не убила этого, он
добрался бы до меня.
     - Мы почувствовали, что она направляет Силу. Потому и пришли, - сказала
Эгвейн,  разглядывая  Ранда  с головы  до пят.  Сначала  он решил,  что  она
проверяет, не ранен ли он, но девушка задержала взор на ногах  Ранда в одних
носках, потом глянула  на палатку,  где в  щелочку полога  виднелся свет.  -
Опять   ты  ее  расстроил?  Она  жизнь  тебе  спасла,  а  ты...  Мужчины!  -
Раздосадованно качая  головой, Эгвейн  шагнула  мимо  него  в палатку.  Ранд
услышал негромкие голоса, но разобрать ни слова не сумел.
     Мелэйн поддернула шаль.
     -  Раз мы тебе не  нужны,  то нам еще надо  проверить,  что  происходит
внизу. - Не дожидаясь остальных двух Хранительниц, она заспешила по тропе.
     Последовав за ней вместе с Эмис, Бэйр хихикнула:
     -  Поспорим,  кого  она  кинется   проверять  первым?  Мое  аметистовое
ожерелье, которое тебе так приглянулось, против твоего сапфирового браслета?
     - Идет. Я выбираю Доринду. Хранительница постарше вновь хихикнула:
     - Она, кроме Бэила, никого не видит. Первая сестра - это первая сестра,
но новый муж...
     Они отошли подальше, и  Ранд их больше не слышал. Он пригнулся к пологу
палатки. О чем говорят девушки,  было по-прежнему не  разобрать, если только
не сунуть  ухо в щелочку, а этого он делать не собирался.  Наверняка Авиенда
прикрылась,  раз  в палатке Эгвейн.  Хотя,  судя по  тому, насколько  Эгвейн
приняла айильские обычаи, вполне вероятно,  она сама поскидывала  с себя всю
одежку.
     Тихий шорох мягких  туфель известил о  появлении  Морейн и Лана.  Юноша
выпрямился.  Он  слышал дыхание обоих,  однако  шаги  Стража едва  различал.
Волосы Айз  Седай не  были  убраны,  и она накинула  на себя темное  широкое
одеяние, шелковисто отливающее  в лунном сиянии. Лан был  полностью одет,  в
сапогах  и  с оружием. На плечах  Стража висел плащ, который превращал его в
часть ночи. Как же иначе. Внизу, в холмах, утихал шум боя.
     -  Удивлен, что  ты не  появилась тут  раньше, Морейн. -  Ранд  говорил
холодно, но лучше пусть холодным будет его голос, чем замерзнет он сам. Ранд
цеплялся  за  саидин, боролся  с  нею. и ночная  стужа казалась  ему  чем-то
далеким. Он ощущал морозное дыхание ночи, от ледяных  дуновений под рукавами
рубашки шевелились волоски на  коже,  но  холода  не чувствовал. - Обычно ты
прибегала посмотреть, что со мной, едва почуяв какую-нибудь напасть.
     -  Я никогда не объясняю всего, что делаю  или,  наоборот, не делаю.  -
Голос ее, как  обычно, был невозмутимо-загадочен, однако  даже  в обманчивом
лунном  свете  Ранд  ясно  разглядел,  что Морейн покраснела.  Лан  выглядел
встревоженным, хотя  по  его  лицу  судить было трудно. - Не могу же я вечно
водить тебя за ручку! Придет время, и ты должен будешь идти один.
     -  Сегодня  ночью  я  ведь  и  был один,  разве нет?  -  Замешательство
скользнуло по Пустоте -  прозвучало так, будто Ранд все проделал в одиночку.
Поэтому  он  добавил:  -  И  Авиенда, можно сказать, сняла вот это у меня  с
плеча. - Пламя на Драгкаре стало теперь ниже.
     - Значит, хорошо, что здесь оказалась она, - спокойно  ответила Морейн.
- Я тебе и не понадобилась.
     Испугана Айз  Седай не  была,  в этом  Ранд был  уверен. Он видел,  как
Морейн кидается в гущу Отродий Тени, владея Силой столь же искусно,  как Лан
мечом, и был очевидцем такого слишком часто, чтобы поверить  в страх Морейн.
Так почему она не явилась,  как только  почувствовала  присутствие Драгкара?
Морейн ведь  не  могла его не почувствовать, как и  Лан - таков  был один из
даров,  которые  Страж  получал от уз между ним и  Айз Седай.  Ранд  мог  бы
добиться  от   Морейн  ответа,  поймав  ее  в  тиски  данной  ему  клятвы  и
неспособности  лгать  в  открытую. Нет,  не  мог.  Или, скорее,  не стал  бы
добиваться. Он не станет так поступать с тем, кто старается ему помочь.
     - По крайней мере, теперь понятно, к чему была атака внизу, - промолвил
Ранд. - Чтобы я  подумал, будто там происходит  нечто  важное, а ко мне  тем
временем  подкрался Драгкар.  Они  уже разок попытались в Крепости  Холодные
Скалы, и сейчас у  них тоже  не  вышло. - Впрочем, на сей раз  чуть-чуть  не
получилось.  Если  у  них  было  такое  намерение.  -  Им  стоило  придумать
что-нибудь другое.
     Куладин  впереди;  а  Отрекшиеся,  как представляется, повсюду.  Почему
нельзя, чтобы врагов у него было по одному за раз?
     -  Не  ошибись,  полагая,  будто  Отрекшиеся -  недалекие  простаки,  -
заметила Морейн. - Такая  ошибка легко может  стать роковой. - Она поправила
свое  одеяние, будто сожалея, что оно не потолще. - Час поздний. Если я тебе
более не нужна...
     Морейн со Стражем ушла, и вскоре  начали возвращаться айильцы. При виде
Драгкара  кто-то  вскрикнул, потом  кликнули  нескольких  гаишайн,  чтобы те
отволокли его  прочь, но большинство айильцев просто посмотрели  на крылатую
тварь и разошлись по палаткам. Похоже, чего-то подобного они теперь от Ранда
ожидали.
     Когда появились Аделин и ее  Девы,  они еле ноги  тащили, хоть и были в
мягкой  обувке.  Девы  уставились на Драгкара, которого  волокли за  границу
лагеря мужчины в белом. Девы долго переглядывались и лишь потом приблизились
к Ранду.
     - Здесь же  ничего  не было... - медленно  вымолвила Аделин. - Нападали
внизу. Приспешники Тьмы и троллоки.
     - Я сама слышала,  как они орали "Саммаэль и Золотые Пчелы", - добавила
другая.  Голова  девушки  была обернута  шуфа, и Ранд не  узнал ее.  Судя по
голосу, она была юной - некоторым Девам едва минуло шестнадцать.
     Глубоко вздохнув, Аделин протянула Ранду одно из своих копий, держа его
древко горизонтально перед собой. Вид у нее был как у каменной скалы. Другие
Девы поступили так же.
     - Я... мы... подвели  тебя, -  промолвила  Аделин.  -  Мы  обязаны были
находиться здесь и встретить Драгкаров. Вместо этого мы, точно дети, убежали
танцевать с копьями.
     - И что мне  теперь делать? -  спросил Ранд, и Аделин,  ни мгновения не
колеблясь, ответила:
     - Что пожелаешь. кар'а'карн. Мы готовы ко всему и противиться не будем.
     Ранд  лишь  головой  покачал. Проклятые айильцы  со  своим растреклятым
джиитох!
     -  Забирай  этих  и  отправляйтесь  обратно охранять  мою  палатку. Ну?
Ступайте!   -  Айилки   опять  принялись  переглядываться  и  только   потом
подчинились, так же неохотно, как и подходили к Ранду немногим ранее. - И...
кто-нибудь, передайте Авиенде, что, когда вернусь, я сразу иду  в палатку, -
добавил Ранд. Он не собирался торчать снаружи  всю ночь, мучаясь сомнениями,
не опасно ли  войти в  палатку.  Он зашагал прочь по неласковому каменистому
склону.
     Шатер Асмодиана располагался неподалеку. Оттуда не доносилось ни звука.
Ранд рывком откинул полог  и, пригнувшись, вошел.  Асмодиан сидел во мраке и
кусал губу. Когда появился Ранд, он вздрогнул и, опередив юношу, заговорил:
     - Ты же  не ожидал, что я вмешаюсь?  Драгкаров  я почувствовал, но тебе
ведь под силу с ними разделаться  - что и случилось. Мне Драгкары никогда не
нравились. Нам вообще не стоило их создавать. Мозгов у них еще меньше, чем у
троллоков. Отдай  им  приказ,  и  они  все  равно иногда убивают  того,  кто
окажется ближе. Если б я вышел,  если б хоть что-то сделал...  А если бы кто
заметил? Если б поняли, что это не ты направляешь? Я...
     - Вот и  хорошо,  что  ты  не вышел,  - оборвал его  излияния  Ранд  и,
скрестив  ноги, уселся  в темноте. - Если  б я сегодня  ночью ощутил, что ты
касаешься саидин, то вполне мог убить тебя.
     Асмодиан нервно рассмеялся:
     - Об этом я тоже подумал.
     - Сегодняшнее нападение затеял Саммаэль. И троллоки, и люди вместе.
     -  Не  похоже на  Саммаэля,  он людьми не  разбрасывается,  - задумчиво
промолвил Асмодиан. - Но он положит десять тысяч мертвыми, а  то  и в десять
раз  больше,  если в  итоге  получит  то,  что считает  заслуживающим  таких
издержек. Может быть, кто-то из  других хочет, чтобы ты подумал на Саммаэля.
Даже если бы айильцы взяли пленников... Троллоки мало о чем способны думать,
им бы только убивать, а Приспешники Тьмы верят тому, что им сказали.
     - Это был Саммаэль. Он  пытается выманить  меня, чтобы я  атаковал его,
точно так же, как однажды у Серен-дахара.
     О Свет! По кокону Пустоты скользнула отдаленная мысль. Я сказал "меня".
Ранд ведать не ведал, где был этот Серендахар,  да  и вообще ничего не знал,
кроме того, что он сам произнес эти слова.  Они просто соскользнули с языка,
невесть откуда взявшись.
     После долгого молчания Асмодиан произнес:
     - Не знал об этом.
     -  Я  хочу  понять  одно -  почему? - Ранд  осторожно  подбирал  слова,
надеясь, что  они  - его собственные. Он  помнил лицо Саммаэля - коренастого
мужчины с короткой  золотистой  бородкой.  Нет, не  я. Не  моя  это  память!
Асмодиан  дал  описание  внешности  всех   Отрекшихся,  но  Ранд   знал  это
врезавшееся в  память лицо не со  слов Асмодиана.  Саммаэлю  всегда хотелось
стать  выше,  и  он вечно возмущался,  что Сила  не может ему  помочь. Этого
Асмодиан Ранду не рассказывал. - Судя по твоим рассказам, маловероятно, чтоб
Саммаэль воспылал желанием встретиться со мной один на один, если  только он
не  будет  абсолютно уверен в победе.  А  может,  и тогда не захочет. Ты сам
говорил, что он, коли сумеет, скорей оставит меня для Темного. Так почему же
Саммаэль уверен, что выиграет теперь, если я решу напасть на него?
     Сидя в темноте, Ранд с Асмодианом обсуждали этот вопрос больше часа, но
к  определенному  выводу  так  и не  пришли. Асмодиан считал, что  нападение
устроил кто-то из других, надеясь стравить Ранда с Саммаэлем и таким образом
избавиться от того или  другого,  а то и  от обоих  разом. По  крайней мере,
Асмодиан заявил,  что  таково его мнение.  Ранд постоянно чувствовал на себе
пытливый взгляд Асмодиана. Та оговорка  была слишком велика, скрыть  ее было
невозможно.
     Когда Ранд наконец возвратился  к своей палатке,  Аделин с дюжиной  Дев
вскочили с места и  вразнобой  принялись твердить ему,  что Эгвейн  ушла,  а
Авиенда давно уже спит, что она очень на него сердилась,  они обе сердились.
Девы надавали  ему  гору разных  советов, как справиться  с гневом Авиенды и
Эгвейн, причем из-за того, что говорили все разом, Ранд так ни бельмеса и не
понял. Наконец  Девы  угомонились  и  примолкли,  переглядываясь,  и  Аделин
заговорила одна:
     -  Мы должны  поговорить о сегодняшней ночи. О том, что мы сделали, как
оплошали, и о том, что не сумели сделать. Мы...
     - Ничего не  было, - сказал Ранд. - А если что и было, то все прощено и
забыто.  Вообще-то  я  не прочь  поспать несколько  часов.  Коли  вам  охота
обсудить это дело, отправляйтесь к Эмис или Бэйр. С ними поговорите. Уверен,
они лучше меня поймут, чего вам надо.
     Как ни удивительно,