присоединились к компании Гедвина - они поставили
пару палаток  неподалеку  от шатра  Ранда. Порой Дашива  с рассеянным  видом
подходил  туда,   где   небрежно   расположились   "Предводитель   Бури"   и
"Предводитель  Натиска",  передавал  резкий  приказ  и  возвращался,  что-то
сердито бормоча под нос. Похоже, он не испытывал дружеских  чувств к Гедвину
и Рочайду. Как и они к нему.
     Ранд  отправился в  свой  шатер, не  раздеваясь  растянулся на  койке и
уставился в покатый  свод. С внутренней стороны  шелк шатра тоже был  расшит
пчелами. Хопвил - своих слуг Ранд с собой не взял  - принес клубящуюся паром
оловянную кружку  с  подогретым  вином,  но  она  так  и  остыла,  оставшись
нетронутой на  письменном столе. Голова  Ранда полнилась круговертью мыслей.
Еще два-три дня, и Шончан получат такой  удар,  от которого  едва  ли  скоро
оправятся. Но, помимо Шончан, полно и других забот. Взять хотя бы переговоры
с  Морским Народом. Или Кадсуане  - он  в долгу  перед  ней, но  она чего-то
добивается, и не худо бы понять, чего  именно. Как обстоят дела с мятежом  в
Кайриэне? Удалось ли Каралайн Дамодред  и Дарлину Сиснере  в суматохе унести
ноги? Заполучив в свои руки Благородного Лорда Дарлина, он смог бы покончить
с мятежом в Тире. И Андор. Если Мэт и Илэйн в Муранди - а вроде бы так оно и
есть, - то пройдет не  одна неделя, прежде чем Илэйн сможет предъявить права
на Львиный Трон. После этого придется держаться подальше от Кэймлина, только
сначала  надо  бы  переговорить  с  Найнив.  Удастся   ли  очистить  саидин?
Задуманное могло  сработать. Но могло и уничтожить весь мир.  Льюс  Тэрин  в
полном ужасе тараторил что-то невнятное. О Свет, где же Наришма?
     Налетела  буря семарос - здесь,  близ моря,  еще более  свирепая. Сине-
белые вспышки молний просвечивали сквозь полог, а  гром грохотал так, словно
рушились  горы.  И  тут  наконец  появился Наришма.  Ему было  приказано  не
привлекать  к  себе  внимания, поэтому  молодой человек  был одет в простой,
промокший до нитки  коричневый плащ, он снял свои неизменные колокольчики, а
вместо косичек завязал  волосы сзади в пучок.  Впрочем,  мужчина с  волосами
почти до пояса обращал на себя внимание и без всяких колокольчиков. Выглядел
он угрюмо, но под мышкой  держал обмотанный бечевой  длинный  цилиндрический
сверток толщиной в человеческую ногу. Так мог бы выглядеть небольшой ковер.
     Спрыгнув с койки. Ранд нетерпеливо выхватил сверток.
     - Тебя кто-нибудь видел? - спросил он, -  Почему ты задержался?  Я ждал
тебя еще вчера ночью.
     -  Потребовалось  время,  чтобы  выяснить,  -  невыразительным  голосом
ответил Наришма, - Вы рассказали мне не все. Вы чуть было не убили меня.
     Это  звучало смехотворно. Ранд  рассказал  Наришме,  что тому следовало
знать, да и как могло  быть иначе? Нет смысла доверяться человеку настолько,
насколько доверился он, лишь для того, чтобы его убили  и все  пошло прахом.
Ранд бережно засунул сверток под койку. Руки дрожали от нетерпения: хотелось
развернуть  ткань,  убедиться,  что там  действительно  то,  за чем посылали
Наришму. Хотя тот, конечно же, не посмел бы явиться, принеся нечто иное.
     - Переоденься  и ступай к остальным, - распорядился Ранд, -  И вот что,
Наришма... - Взгляд  Ранда сделался твердым и суровым,  - Если ты расскажешь
об этом хоть кому-нибудь, я тебя убью.
     Ты убьешь весь мир, рассмеялся Льюс Тэрин. От отчаяния. Я поступил так,
и ты тоже сможешь, если постараешься.
     - Как будет  угодно лорду Дракону, -  мрачно отозвался  Наришма, ударив
себя кулаком в грудь.
     Рано поутру тысяча человек  из  Легиона Дракона  выступили из Иллиана и
под равномерный бой барабанов двинулись по  Дамбе.  Небо  затягивали плотные
серые  облака,  и соленый морской  ветер трепал плащи и  знамена,  предвещая
очередную  бурю.  Легионеры привлекали внимание  выкрашенными в синий  цвет,
андорского образца шлемами и долгополыми синими кафтанами с красовавшимся на
груди  красно-золотым  драконом.  Над  каждым из  пяти  отрядов Легиона реял
голубой  стяг с  изображением  дракона и  номером  отряда. Воины  Легиона во
многом  отличались  от всех прочих. Так, например, свои стальные кирасы  они
носили под кафтанами, чтобы не  скрывать дракона. По той же причине застежки
кафтанов  были сделаны не как обычно, посередине, а  сдвинуты влево.  Каждый
имел у  бедра  короткий меч, а на плече - стальной арбалет. Офицеры, которых
можно было  узнать  по  высоким красным плюмажам, вышагивали во главе  своих
отрядов,  перед  барабанщиками  и  знаменосцами.  Тоже  пешие  -  не  считая
мышастого мерина  Морра; при  Легионе имелись лишь  вьючные кони, замыкавшие
колонну.
     -  Пехота,  - презрительно пробормотал  Вейрамон,  ударив поводьями  по
своей стальной  перчатке, - Сгори моя  душа, какой прок  от пехотинцев?  Они
разбегутся при первой же атаке. Даже раньше!
     Первая колонна перешла Дамбу. Эти люди помогли Ранду овладеть Иллианом.
И не разбежались.
     - Никаких пик, - проворчал Семарадрид,  растерянно покачав  головой,  -
Пехотинцы с пиками  могут неплохо держать строй, но чтобы  одни стрелки... -
Он недоверчиво хмыкнул.
     Грегорин  Панар,  третий из лордов, сидевший  в седле рядом  с Рандом и
наблюдавший  за  новоприбывшими,  промолчал.  Возможно,  он  относился к тем
немногим - во всяком случае.  Ранду доводилось встречать лишь очень немногих
-  дворянам, которые не  имели предубеждения против  пехоты. Так или  иначе,
Грегорин  старался даже не  хмуриться, в  чем почти преуспел. Теперь уже все
знали, что люди с драконами на груди носили оружие по единственной причине -
они  добровольно, без  принуждения и  не  ища выгоды, решили последовать  за
Возрожденным Драконом. В настоящий момент иллианцам оставалось  лишь гадать,
куда  направляется Легион и почему Ранд держит это в тайне от Совета Девяти.
Неудивительно, что Семарадрид посматривал на Ранда искоса. Лишь Вейрамон был
слишком  глуп, чтобы  о чем-либо  задуматься.  Ранд повернул  Тай'дайшара  в
сторону. Доставленной Наришмой сверток он обернул в другую ткань и  закрепил
с левой стороны у седла, между попоной и стремянными ремнями.
     - Снимайтесь с лагеря, мы выступаем, - сказал он троим лордам.
     На сей  раз Ранд поручил  свить проход Дашиве. Простоватый с виду малый
нахмурился и пробурчал что-то невнятное - по неизвестной причине он выглядел
обиженным. Однако в следующее мгновение сияющая щель развернулась во  врата.
Гедвин и Рочайд, сидя на конях колено к колену, наблюдали за  происходящим с
сардоническими улыбками. И  смотрели не столько на Дашиву, сколько на Ранда.
Ну и пусть себе таращатся. Памятуя о головокружениях, он не хотел рисковать,
берясь за саидин у них на глазах. Не хватало еще упасть с седла.
     На сей раз  проход  открылся  на широкой дороге,  прорезавшей кустистые
предгорья. На востоке вздымались  горы  Немареллин. Не чета Горам Тумана, не
говоря уж  о  Хребте Мира,  но, тем не  менее,  выглядели  они  внушительно.
Вырисовывавшиеся  на фоне неба  мрачные, суровые  пики отгораживали западное
побережье Иллиана. За ними лежала Бездна Кабал, а за ней...
     Люди начали узнавать эти пики  довольно скоро.  Грегорин  Панар  окинул
взглядом окрестности и кивнул с  видом неожиданного  удовлетворения.  Другие
члены Совета и Марколин подъехали переговорить, пока кавалеристы вливались в
проход. Семарадриду и Тихере потребовалось чуть больше времени,  но, похоже,
и они поняли,  куда попали.  Серебряная Дорога,  основной  торговый  путь  в
западном  направлении,  связывала  Иллиан  с  Лугардом.  Существовала  еще и
Золотая  Дорога,  что  вела в  Фар  Мэддинг. И  сами  дороги,  и их названия
возникли задолго  до основания Иллиана.  За  минувшие века несчетные колеса,
копыта  и  ноги так  утрамбовали оба тракта, что размыть  их  не  могли даже
семарос.  Они относились к  тем немногим  в Иллиане дорогам,  по которым и в
зимнюю  пору   оставалось  возможным  передвижение  больших  групп  людей  и
животных. Если  Шончан намеревались вторгнуться в Иллиан, Серебряная  Дорога
представлялась подходящим местом для того, чтобы преградить им путь.
     Семарадрид и прочие  решили, что  замысел  Ранда  им  ясен:  прознав  о
приближении Шончан, он решил перехватить их на дороге и разгромить с помощью
Аша'манов.  Такой план  почти не предполагал участия в  битве обычных войск,
однако, памятуя, какие рассказы ходили о Шончан,  никто из лордов не казался
этим  огорченным. Кроме Вейрамона - когда Тихере удалось наконец  втолковать
ему.  в чем дело, этот  дундук и в самом деле расстроился,  хотя и попытался
скрыть недовольство за напыщенной  речью, посвященной восхвалению мудрости и
военного  гения  Лорда  Дракона, Повелителя  Утра.  А  также  тому, как  он,
Вейрамон, лично  возглавит атаку на  Шончан. Если повезет,  никто другой  из
узнавших  о появлении войск на Серебряной  Дороге  не окажется намного умнее
Семарадрида и Грегорина. Если повезет,  никто из  тех, кто  имеет  значение,
вообще не  узнает об этом прежде,  чем станет слишком поздно. Поначалу  Ранд
рассчитывал, что ждать  придется день-два, но, по  мере того  как шло время,
все чаще задумывался, намного ли он умнее бестолкового Вейрамона.
     Большинство Аша'манов занимались поисками остальных нужных Ранду  людей
по  всему  Иллиану,  Тиру  и  Равнине  Маредо.  Поиски  затрудняли  семарос.
Разумеется, бури никак  не  влияли на создание  врат и  Перемещение, но даже
Аша'манам   требовалось  время,  чтобы  отыскать  кого-нибудь,  когда  ливни
ограничивали видимость пятью-десятью  шагами, а  беспутица почти  остановила
распространение  слухов.  В  своих  поисках Аша'манам,  бывало,  приходилось
прошагать  несколько миль лишь для того, чтобы выяснить  -  нужные  люди или
снялись  с  места, или не слишком-то желают,  чтобы их нашли. Прошел не один
день, прежде чем появились результаты.
     Благородный Лорд  Сунамон, толстяк со вкрадчивыми (во всяком  случае по
отношению  к  Ранду)  манерами,  присоединился  к  Вейрамону.  Облаченный  в
щегольской плащ тончайшего шелка, он сыпал многословными заверениями в своей
преданности, но при этом строил козни против Ранда так долго, что, казалось,
делал  это даже во сне. Благородный  Лорд Ториан, чье простоватое лицо никак
не вязалось с огромным богатством, заикаясь, бормотал что-то о высокой чести
вновь  оказаться рядом  с Лордом Драконом.  В  действительности больше всего
Ториана интересовало золото, не считая,  быть может, привилегий,  отобранных
Рандом  у тайренской знати.  Однако  если  он и  выказывал недовольство, так
разве  что отсутствием в лагере молоденьких  служанок да тем, что поблизости
не нашлось деревеньки со сговорчивыми девчонками.  При этом  Ториан составил
ничуть  не  меньше заговоров, чем  Сунамон Возможно,  даже больше, чем Гуам,
Мараконн или Араком.
     Прибывали  и другие. Бертом Сайган, симпатичный крепыш с выбритым лбом,
никогда не выказывал  особой скорби по поводу кончины своей кузины Колавир -
и потому, что с ее смертью стал Верховной Опорой Дома Сайган, и потому, что,
по слухам, ее казнил, или просто убил, сам Ранд. Бертом кланялся и улыбался,
но улыбка не касалась его угрюмого взора. Поговаривали, будто он очень любил
покойную кузину.
     Айлил Райатин,  стройная,  исполненная достоинства  женщина с  большими
темными глазами, немолодая,  но еще весьма привлекательная, с ходу принялась
протестовать, заявляя, что ее  дружиной  командует  Капитан  Копий, а  у нее
самой нет ни  малейшего желания  ввязываться в сражение. Не забывая при этом
заверять Лорда Дракона  в своей  непоколебимой верности.  Но  ее  брат Торам
претендовал на трон, предназначавшийся  Рандом  для  Илэйн,  и ходили слухи,
будто ради Торама сестра готова  на все. Даже  присоединиться к его врагам -
чтобы мешать им или шпионить за ними.
     Далтанес  Анналлин, Амондрид  Ошелин  и Дорессин Чулиандред - все  трое
помогли Колавир захватить Солнечный Трон, когда полагали, что Ранд в Кайриэн
больше не вернется.
     Аша'маны доставляли кайриэнцев и тайренцев одного за  другим; каждого с
пятьюдесятью,  самое большее с сотней вассалов. Мужчины  и  женщины, которым
Ранд доверял еще меньше, чем  Грегорину или  Семарадриду... По большей части
мужчины - и не потому, что он был настолько глуп, чтобы считать женщин менее
опасными.  Женщина способна убить человека вдвое  быстрее мужчины и  по куда
менее значимому поводу. Или вовсе без повода. Просто  Ранд  не мог заставить
себя взять с собой женщин в те места, куда направлялся - кроме самых опасных
из  них. Айлил могла тепло улыбаться, выжидая  момент, чтобы вонзить нож под
ребра. Анайелла - вроде бы не более чем пустоголовая жеманница, - вернувшись
в  Тир из  Кайриэна,  вдруг  объявила себя  претенденткой  на несуществующий
тайренский  престол. Глупа  она  была или нет, но ей какимто образом удалось
заручиться поддержкой не только в манорах знати, но и на городских улицах.
     Таким  образом Ранд собирал  вместе  всех  не  заслуживающих  доверия и
слишком долго  остававшихся без  присмотра. Он не мог  следить за  ними  все
время, но считал, что необходимо  дать им понять: за ними все  же следят. Он
собирал их и ждал. Стиснув зубы, ждал. Два дня. Пять. Восемь.
     Барабанный перестук  дождя  по  шатру несколько  ослаб,  когда  наконец
прибыл последний из ожидавшихся.
     Стряхнув  дождевые  капли с капюшона,  Даврам Башир недовольно дунул  в
густые, подернутые  сединой  усы и  сбросил  плащ  на  стул. Низкорослый,  с
крючковатым носом, он казался  окружающим довольно высоким, и не потому, что
пыжился или спесиво надувался, а по  единственной причине: он считал себя не
ниже  кого бы то  ни было, и его  уверенность передавалась  всем и  каждому.
Небрежно  засунутый  за  пояс  жезл   из  драгоценной  поделочной   кости  с
набалдашником в  виде волчьей головы - жезл Маршала-  Генерала Салдэйи - был
заслужен  им и в несчетных  битвах и  за  столами советов. Баширу, одному из
очень немногих. Ранд доверил бы свою жизнь.
     - Знаю, ты не любишь вдаваться в  объяснения,  -  пробормотал салдэйец,
поправляя меч со змеистым  клинком  и закидывая ногу  на подлокотник кресла.
Башир всегда устраивался с небрежной непринужденностью, но мог  развернуться
быстрей любой пружины, - Ну и не надо, попробую сам высветить что-нибудь, на
манер Иллюминатора. Тот малый, твой  Аша'ман, ясное дело,  сказал не больше,
чем ему было велено, но  он передал, чтобы я привел с собой  не более тысячи
человек.  Ну,  я  привел пятьсот.  Не  может быть,  чтобы  предстояла битва.
Половина гербов и девизов  в этом лагере принадлежит людям, которые прикусят
язык, увидев,  как кто-то  собирается  засадить тебе нож в  спину.  А вторая
половина сделает все, чтобы  ты убийцу  не  заметил. Даже если этого  убийцу
наняли не они сами.
     Ранд, сидевший за письменным столом в одной рубахе,  устало потер глаза
ладонью.  Он не взял с собой Бореана Каривина,  и теперь никто не  следил за
лампадными фитилями: в воздухе висел легкий, но  довольно едкий дымок. Кроме
того.  Ранд почти  всю  ночь  не сомкнул глаз,  изучая расстеленные на столе
карты.  Карты  южной Алтары, Среди них  не нашлось бы и двух  совпадавших во
всех деталях.
     -  Дойдет до сражения, так не  лучше ли послать на убой людей, желающих
твоей смерти? - откликнулся Ранд.  - Но, конечно, дело не в том. Предстоящий
бой  должны  выиграть не  солдаты. Их единственная задача -  не  дать никому
незаметно подкрасться к Аша'манам. Что скажешь?
     Башир фыркнул в густые усы.
     - Смертельное  варево ты состряпал, вот что  я скажу.  Кто-то наверняка
нахлебается до смерти, и  дай-то Свет, чтобы не  мы. - Он рассмеялся, словно
произнес удачную шутку.
     Рассмеялся и Льюс Тэрин.


        ГЛАВА 22. Тучи сгущаются



     Под  моросящим  дождем  армия   Ранда  выстраивалась   среди  невысоких
складчатых холмов в колонны, лицом к  темневшим на фоне западного  горизонта
остроконечным пикам Немареллина. В действительности для Перемещения вовсе не
требовалось   открывать  проход   именно   в   том  направлении,   в   каком
предполагалось  Переместиться,  просто Ранду так  было  удобнее и привычнее.
Несмотря  на дождь, быстро истончавшаяся пелена серых облаков пропускала  на
удивление  яркий солнечный свет, хотя,  возможно,  день  лишь казался  таким
ясным в сравнении с недавним сумраком.
     Передовые отряды  четырех  колонн составляли легковооруженные  салдэйцы
Башира.  Кривоногие солдаты в коротких  куртках терпеливо  стояли  рядом  со
своими конями, а  над ними  сиял наконечниками  небольшой лесок копий. Пятью
колоннами пехотинцев в синих мундирах с вышитым на груди драконом командовал
Джак Масонд.  При  необходимости  этот  кряжистый  мужчина мог  двигаться  с
поразительной  быстротой,  но  сейчас  стоял  неподвижно,  расставив ноги  и
заложив руки  за  спину. Его  люди уже построились,  так же  как Спутники  и
Защитники,   ворчавшие  из-за   того,  что  их   разместили  позади  пехоты.
Задерживали дружинники знати,  бестолково  сновавшие вокруг, словно не зная,
куда приткнуться. Колеса телег тонули в вязкой грязи, она налипала на копыта
и сапоги. Не  так-то  просто было сформировать девять четких линий из  шести
тысяч промокших до нитки людей, не говоря уже об обозах и запасных лошадях.
     Ранду предстояло  быть  на виду,  и  он намеревался предстать  во  всем
возможном великолепии.  Золотое  свечение Короны  Мечей и зеркальное  сияние
наконечника  Драконова  Скипетра - и  та,  и другой были  отполировано им  с
помощью Силы.  Выполненная в форме  дракона  пряжка  пояса  и золотое  шитье
голубого  шелкового  кафтана  ловили лучи солнца.  На какой-то  момент  Ранд
пожалел, что избавился от драгоценных каменьев, украшавших прежде рукоять  и
ножны меча. Конечно, простые ножны из  кабаньей  шкуры  практичнее, но такие
мог иметь любой воин. Людям надлежало знать, кто  он такой. Шончан надлежало
знать, кто явился им на погибель.
     Сидя  на Тай'шайдаре, Ранд нетерпеливо наблюдал за мельтешившими  среди
холмов людьми аристократов. Неподалеку сидели в седлах Гедвин  и Рочайд.  Их
люди стояли двумя стройными шеренгами: в  первой -  Посвященные, во второй -
солдаты. Все выглядели  так, что хоть  сейчас на  парад. Седовласых  и лысых
среди них насчитывалось примерно  столько же, сколько и  молодых - иные были
не старше Хопвила или Морра, - но каждый  обладал  достаточной силой,  чтобы
открыть  врата. Что от них и  требовалось. Позади Ранда, сбившись  в  кучку,
ждали  Флинн, Дашива,  Эдли, Хопвил  и Наришма,  а  с  ними  два  неизменных
знаменосца  -  тайренский  и  кайриэнский, в начищенных  до  блеска  шлемах,
кирасах и  латных рукавицах.  Намокшие под дождем  знамена  -  красное Знамя
Света и  длинный, белый Драконов  Стяг - обвисли,  с  них капала вода. А вот
Ранд  оставался совершенно сухим. Коснувшись Источника  в своей палатке, где
никто не мог стать свидетелем его кратковременных  затруднений, он удерживал
Единую   Силу,   образовав   в  дюйме  от  себя  и   Тай'дайшара  невидимый,
непроницаемый для дождя барьер.
     Порча на  саидин  ощущалась  сегодня с особенной остротой. Тошнотворная
мерзость просачивалась сквозь поры,  проникая до  мозга костей, пятная самую
душу.  Ранду   казалось,  что   он  привык   к  этому,  однако  на  сей  раз
отвратительная  гнусность порчи  воспринималась даже  сильнее, чем леденящее
пламя  и жгучий  холод саидин. В последнее  время  он касался Источника  так
часто,   как  только  мог,   стараясь   научиться   справляться   с   любыми
неожиданностями.  Нельзя  допустить,  чтобы болезненные ощущения  отвлекли в
решающий  момент - это могло оказаться смертельным. Возможно,  полагал Ранд,
ухудшение  саидин  и  краткие головокружения как-то  связаны между  собой. О
Свет, но ведь он  еще не  сошел  с.  ума! Пока еще нет.  Ему  слишком  много
оставалось сделать.
     Ранд  стиснул ногами  бога Тай'дайшара, чтобы  почувствовать в