его удача никак не сказывалась на результе
скачек, но он  бы  поставил  на  Типуна  против  любого  из  этих  животных.
Тупоносый мерин не выглядел столь эффектно, но Мэт был уверен, что тот  смог
бы побить почти всех этих прекрасных животных в спринте и абсолютно  всех  в
продолжительной  гонке.  После  длительного  пребывания  в  конюшне,  Типуну
хотелось порезвиться или хорошенько побегать, и потребовался всеь навык Мэта
- его личный опыт, и опыт всех живших  в  нем  воспоминаний,  чтобы  держать
животное в узде. Прежде, чем они достигли половины пути, его нога уже сильно
болела. Если ему придется в скором времени оставить Эбу  Дар,  это  придется
сделать морским путем, или в фургонах Люка. Ему было известно как  заставить
парня стронуться с места до наступления весны. Возможно, опасное знание,  но
он не видел иного выбора. Альтернатива была еще рискованней.
   Мэт был не один в хвосте процессии. Более  пятьдесяти  мужчин  и  женщин,
одетых  к  счастью  в  плотные  шерстяные  одежды  белого  цвета  поверх  их
прозрачных одеяний, в которых они ходили обычно, шагали в  два  ряда  позади
него. Некоторые из них вели в поводу вьючных лошадей с  большими  корзинами,
доверху набитыми разными деликатесами. Высокородные не  могли  обойтись  без
своих слуг. Наверное, они даже заснуть не смогут, оттого, что их  так  мало.
Да'ковале  редко  поднимали  свои  взгляды  от  мостовой,  и  их  лица  были
безмятежны  как  молоко.  Однажды,  он  видел   как   одного   да'ковале   -
желто-волосого парня, почти его ровестника - отправили на порку, и этот  тип
побежал за инструментом для своего наказания. Он даже не пытался задержаться
или спрятаться, нет то чтобы сбежать от своего наказания. Мэт не мог  понять
этих людей.
   Перед ним ехали шесть сул'дам.. Их короткие юбки с высокими разрезами  по
бокам, открывали лодыжки. У одной или двух были очень красивые  лодыжки,  но
женщины сидели в седлах так,  словно  они  тоже  Высокородные.  Капюшоны  их
плащей, украшенных молниями, свисали на  спины,  и  они  позволяли  холодным
порывам ветра равивать плащи, будто холод  их  не  касался  или  не  рискует
коснуться. Рядом с их лошадьми на поводках шагали две дамани.
   Мэт втайне наблюдал за женщинами. Одна из  дамани,  низенькая  женщина  с
бледно-синими  глазами,   была   связана   серебристым   ай'дам   с   пухлой
оливково-кожей сул'дам. Ее он уже видел, сопровождающей Теслин. Темноволосая
дамани отзывалась на прозвище Пура. Судя по  гладкому,  безвозрастному  лицу
это без сомнения - Айз Седай. Он не поверил Теслин, когда она  сказала,  что
женщина превратилась в настоящую дамани, но каждый раз, когда седая  сул'дам
низко наклонялась в седле, чтобы сказать что-нибудь женщине, бывшей когда-то
Римой Галфрей, Пура смеялась и хлопала от радости в ладоши.
   Мэта трясло. Если бы он попробовал  снять  с  ее  шеи  ай'дам,  проклятая
дамани громко вопила бы о помощи. Свет, о чем он только думал! Плохо уже то,
что он увяз, вытаскивая из огня, трех Айз Седай, сидящих на его шее, - пусть
себе горят синим пламенем, но он, похоже,  каждый  раз  оглядываясь  вокруг,
ищет где-бы взять еще дровишек, подбросить в пылающий костер под его  задом!
- все плохо на столько, чтобы не раздумывая поскорее  убраться  подальше  от
Эбу Дар.
   Эбу Дар - крупный морской порт, где наверное самая большая гавань в мире,
и доки с длинными серыми пальцами причалов,  которые  тянулись  вдоль  всего
города. Почти все причалы были заняты кораблями  Шончан  всех  размеров.  Их
команды, взобравшись на реи, радостно приветствовали Сюрот, сотрясая  округу
громом голосов, выкрикивающих ее имя. Люди на других кораблях махали  руками
и тоже кричали, хотя многие казалось не имели  понятия  кого,  или  что  они
приветствовали. Наверное, они думали, что это встречали их. На тех  кораблях
ветер, летящий сквозь гавань, развевал флаги  с  Золотыми  пчелами  Иллиана,
Полумесяцем Тира, и Золотого ястреба Майена.  Очевидно,  Ранд  забыл  отдать
приказ, запрещающий торговлю с Шончан и захваченными портами,  или  торговцы
действовали за его спиной. Цвета опять промелькнули у Мэта в  голове,  и  он
помотал  ей  из  стороны  в  сторону,  чтобы  прогнать  навязчивые  видения.
Большинство этих мошенников торговали бы даже с убийцой своей  матери,  если
бы это принесло им прибыль.
   Южный док был очищен от кораблей и офицеры Шончан с тонкими плюмажами  на
лакерованных шлемах ождали помочь спуститься Сюрот и Тайлин вниз в  одну  из
больших восьмивесельных  шлюпок.  После  того,  как  Тайлин  наградила  Мэта
прощальным поцелуем, при этом почти выдернув его волосы  из  макушки,  чтобы
наклонить его голову вниз, она как следует ущипнула его за зад, как будто на
них  никто  не  смотрел!  Сюрот  неодобрительно   хмурилась,   пока   Тайлин
усаживалась  в  лодку,  и  по  правде  говоря,   раздражение   Шончанки   не
прекратилось даже  когда  узколицая  женщина  -  Алвин,  ее  со'джин,  -  по
мановению ее пальца принялась через все скамейки без остановки перетаскивать
вещи из одной части лодки в другую.
   Остальные Высокородные приняв глубокие поклоны от офицеров,  должны  были
спускаться вниз по лестнице с помощью своих со'джин. Сул'дам сесть  в  лодки
помогали дамани, и вообще никто не помогал ребятам в белом погрузить поклажу
и себя. Скоро шлюпки, пробравшись сквозь сеть  стоящих  на  якорях  кораблей
Шончан и множества захваченных судов Морского Народа,  пересекли  гавань  до
места,  где  на  юге  Рахада  содержались  ракен  и  то'ракен.   Большинство
захваченных кораблей было с поврежденными корпусами и  мачтами.  Теперь  ими
управляли команды из Шончан. За исключением Ищущия Ветер, о чем он  старался
не думать, и возможно некоторых проданых, все выжившие Ата'ан  Миер  были  в
Рахаде с остальными да'ковале на очистке каналов. И с этим он не мог  ничего
поделать. Он ничего им не должен. У него и так забот полон рот с чем ему уже
не по силам справиться, и он ничем не сможет им помочь. Вот так!
   Ему немедленно  захотелось  уехать  подальше  от  сюда,  оставив  корабли
Морского Народа далеко позади. Никто в доках не обратил  на  него  малейшего
внимания. Офицеры разошлись едва отчалила последняя шлюпка.  Кто-то,  он  не
знал, кто, забрал всех вьючных лошадей. Моряки слезли с рей и возвратились к
работе, и члены гильдии грузчиков принялись  толкать  свои  низкие,  тяжелые
тачки, нагруженные ящиками, корзинами  и  бочками.  Но  если  бы  он  поехал
слишком быстро, Тайлин могла  бы  подумать,  что  он  собирается  уехать  из
города, и кого-нибудь послала бы за ним, поэтому он сидел на  Типуне  и  как
полный дурак махал рукой, пока они не отплыли  достаточно  далеко,  что  уже
никто не смог бы его разглядеть без приближающего стекла.
   Несмотря на растревоженную ногу, он  медленно  проехал  почти  всю  длину
причала.  Он  старался  не  оглядываться  на  гавань.  Консервативно  одетые
торговцы приглядывали за погрузкой или разгрузкой  товара,  иногда  облегчая
кошелек в пользу человека или женщины в зеленом жилете за мягкое обращение с
их товарами или увеличение скорости, хотя, казалось невозможно, что грузчики
могут двигаться быстрее.  Казалось,  южане  всегда  двигаются  почти  бегом,
стараясь успеть,  пока  солнце  не  встало  прямо  над  головой,  когда  все
превращалось в сущее пекло так, что можно зажарить утку, а в облачную погоду
при ветре с моря всегда холодно, независимо от того, где стояло солнце.
   Ко времени, когда он добрался до Мол Хара,  он  насчитал  более  двадцати
сул'дам, патрулирующих с  дамани  доки,  сующих  свои  носы  во  все  лодки,
прибывающие от  вставших  на  якорь  кораблей,  если  они  не  были  Шончан,
обследующих каждое судно, недавно вошедшее в порт, или, в  обратном  случае,
готовое отчалить. Он был почти уверен, что так и будет. Значит, он  оказался
перед необходимостью  использовать  Валана  Люка.  Иметь  единственный  путь
отхода  слишком  опасно,  иначе  как  в  критическом  положении.  Люка   это
рискованный, но единственный реальный оставшийся путь.
   Возвратившись во Дворец, он с грехом попалам спустился с Типуна  и  вынул
свой трость из-за седла. Разрешев конюху взять поводья, он похромал внутрь -
его левая нога едва способна была держать его вес. Возможно,  горячая  ванна
уняла бы часть боли. Возможно тогда он смог бы думать.  Люка  нужно  застать
врасплох, но прежде, чем занятся Люка, нужно решить несколько других меньших
проблем.
   - Ага, вот и вы, - сказал Ноал, появляясь  перед  ним.  Мэт  редко  видел
старика после того как определил его  на  ночлег,  но  тот  выглядел  хорошо
отдыхнувшим. В свежем, чистом, сером камзоле он каждое утро исчезал в городе
и возвращался во Дворец только  ночью.  Поправив  бахрому  на  манжетах,  он
загадочно улыбнулся, показав промежутки в зубах. - Вы что-то задумали,  Лорд
Мэт, и я хотел бы предложить свои услуги.
   - Я задумал снять груз с моей ноги, - сказал Мэт, стараясь  говорить  как
можно более небрежно. Ноал казался достаточно безобидным. Харнан рассказывал
Мэту, что каждый раз перед тем  как  лечь  спать  тот  рассказывал  истории,
которые Харнан и остальные Краснорукие, казалось, проглатывали целиком. Даже
те, где упоминалось некоторое место по имени Шибоуйя, где-то,  наверное,  за
Айильской Пустыней: там женщины, которые могли направлять, татуировали  себе
лица; там после  трехсот  преступлений  наказывали  смертью;  в  горах  жили
люди-гиганты еще более высокие чем Огир, с лицами на животах. Он  утверждал,
что был там. Каждый, кто утверждает подобную  чушь  полностью  безобиден.  С
другой стороны, как-то Мэт видел, как  тот  обращается  со  своими  длинными
кинжалами,  которые  носит  под  одеждой  и  с  ними  он   выглядел   совсем
небезобидно. Ловкость, с которой он обращался с этим оружием, говорила,  что
он умеет им пользоваться. - Если я придумаю что-нибудь  еще,  я  буду  иметь
тебя в виду.
   Все еще улыбаясь, Ноал поднял один из своих скрюченных пальцев на уровень
своего горбатого носа. - Вы мне не доверяете. Это понятно. Хотя, если  бы  я
задумал против вас что-либо дурное, все, что мне  нужно  было  сделать,  это
спокойно уйти восвояси той ночью в переулке. У вас особенный взгляд. Я видел
великих людей, составляющих планы, и злодеев темных как  Бездна  Рока  тоже.
Человек по особенному выглядит, когда составляет опасные планы, которые  ему
не хочется разглашать.
   - Я выгляжу всего  лишь  уставшим,  -  Мэт  засмеялся,  облокотившись  на
трость. Крутые парни, составляющие опасные планы?  Старый  бродяга  наверное
видел их в Шибоуйе вместе с гигантами. - Я благодарен тебе за тот  переулок,
ты знаешь. Если есть что-либо, что я могу для тебя сделать, проси! Но  прямо
сейчас, я собираюсь найти горячую ванну.
   - Этот... голам... пьет кровь? -  спросил  Ноал,  поймав  Мэта  за  руку,
поскольку тот собирался уйти.
   Свет, он жалел, что поминал это имя, когда старик мог слышать. Он  желал,
что Бергитте когда-то рассказала ему об этой штуке. - Почему ты спрашиваешь?
- Голам жил за счет крови. Они не ели ничто другого.
   - Есть человек, найденный вчера вечером с вырванным горлом. Только  крови
- ни в нем ни на его кровати почти не осталось. Я говорил об этом? Это  было
в гостинице внизу, возле Литейных Ворот. Если эта штука убиралась  на  время
из города, то теперь она вернулась. - Глядя мимо  Мэта,  он  сделал  кому-то
низкий, сложный поклон. - Если Вы измените Ваше мнение, я  всегда  готов,  -
сказал он более тихим голосом, когда выпрямился.
   Мэт взлянул через плечо, так как старик поспешил уйти.  Туон  стояла  под
одной из позолоченных ламп, наблюдая за ним сквозь вуаль. Смотрит  на  него,
по крайней мере. Смотрит? Как всегда, в  момент,  когда  он  ее  увидел,  та
отвернулась и заскользила  из  зала,  едва  шелестя  своими  плиссированными
белыми юбками. Сегодня при ней никого не было.
   Второй раз за день Мэта затрясло. Жаль, что девушка не уехала с  Сюрот  и
Тайлин. Человек, получивший целую буханку не должен жаловаться  на  то,  что
несколько крошек упали, но  Айз  Седай,  Шончан,  голам,  преследующий  его,
старик, сующий свой нос в чужие дела, а также  тощей  девушки,  следящей  за
ним, достаточно, чтобы любой занервничал.  Возможно,  ему  нужно  забыть  об
иссякающем времени и принять ванну.
   Он почувствовал себя немного лучше едва послал Лопина вытащить оставшуюся
часть его собственной одежды из чулана для игрушек Беслана. И Нерима,  чтобы
нашел Джулина. Его нога еще горела огнем и дрожала, когда он собрался  идти,
но если он не собирается тратить время в пустую, то ему придется  ходить  на
такой. Он хотел убраться из Эбу Дар прежде, чем вернется  Тайлин.  Это  дает
ему  десять  дней.  Меньше,  чем  требуется  чтобы  убраться  на  безопасное
расстояние.
   Когда Ловец Воров заглянул в дверь спальни, Мэт  изучал  себя  в  высоком
зеркале Тайлин, стоящем на подставке. Красная... одежда... была припрятана в
платяном шкафу  с  остальным  тряпьем,  которое  она  ему  давала.  Возможно
следующая симпатия Тайлин сможет как-то их использовать. Одежда, которую  он
надел, была самой простой из того гардероба, что он имел:  прекрасно  сшитая
синяя шерстяная куртка без хотя бы нитки вышивки.  Куртка,  которую  человек
мог с гордостью  носить,  не  привлекая  ничьих  взглядов.  Очень  приличная
одежда.
   - Может немного орнамента, - бормотал он, ослабляя  воротник  рубашки.  -
Совсем немного. - Он пришел к выводу, что это слишком простая  куртка.  Даже
скромная куртка.
   - Я ничего не знаю на счет орнамента, - сказал Джулин. - Это все  за  чем
Вы меня звали?
   - Нет, конечно нет. Что ты усмехаешся? - парень не просто  усмехался;  от
улыбки его темное лицо стало шире раза в два.
   - Я счастлив, вот и все. Сюрот ушла, и я  счастлив.  Если  Вы  не  хотели
распросить меня на счет оранмента для куртки, то чего Вы хотите?
   Кровь и кровавый пепел! Женщина, за которой он увивался, должно быть одна
из да'ковале Сюрот. Одна из тех, кого она оставила здесь. Больше нет никакой
другой причины беспокоиться: здесь Сюрот или она ушла, и  быть  из-за  этого
счастливым. Этот человек посягнул на ее собственность! Хотя,  возможно,  это
не такое страшное преступление, по сравнению с кражей парочки дамани.
   Подхромав к Джулину и обняв его за плечи, Мэт вывел его в гостиную.
   - Мне нужно платье дамани для женщины приблизительно вот такого роста,  -
он поднял руку на уровень его плеча, - и стройной. - Он  улыбнулся  приятелю
самой искренней улыбкой, но собственная улыбка Джулина сразу исчезла. -  Еще
мне нужны три платья сул'дам, и один ай'дам. И все это привело меня  к  тому
единственному человеку, который знает, где можно все  это  взять,  оставаясь
непойманным. То есть к Ловцу Воров!
   - Я - Ловец Воров, - прорычал человек, стряхивая руку Мэта, - а не вор!
   Мэт позволил своей улыбке исчезнуть.
   - Джулин, ты знаешь, что единственный способ забрать тех Сестер из города
состоит в том, что охрана подумает, что они  -  все  еще  дамани.  Теслин  и
Эдесина уже носят то, что нам требуется, но мы должны замаскировать  Джолин.
Сюрот вернется через десять дней, Джулин. Если мы не уйдем к этому  времени,
то по всей вероятности твоя любовь все также останется ее собственностью.  -
Он не мог передать ему свое ощущение, что если они не уйдут к этому времени,
то никто уже никуда не уйдет. Свет,  да  человек  может  умереть  от  страха
будучи запертым в этом городе!
   Засунув  руки  в  карманы  своего  темного  тайренского  кафтана,  Джулин
уставился на него. Видимо он углядел в нем нечто, что совсем не  понравилось
Ловцу Воров. Наконец он скривился и пробормотал: "Это будет нелегко".
   Последующие дни  были  совсем  не  легкими.  Прислуга  перешептывалась  и
высмеивала его новую одежду. Одежду, которую он  прежде  носил.  Они  громко
смеялись и делали ставки там, где он мог это слышать о том,  как  быстро  он
оденет все назад, когда  вернется  Тайлин.  Большинство  из  них,  казалось,
думали, что он будет бегать по залам, срывая свою одежду, едва заслышав, что
она на пути домой. Он не обращал на них внимания. Если бы не  эта  часть  на
счет возвращения Тайлин. Впервые, когда служанка упомянула об этом, он почти
выскочил из своей куртки, подумав, что это уже произошло.
   Множество женщин и почти все мужчины приняли смену одежды как  знак,  что
он уезжает. "Побег", - так они это неодобрительно называли,  и  делали  все,
что могли, чтобы этому воспрепятствовать. На их взгляд он был мазью, которой
можно успокоить больной зуб Тайлин, и они не хотели, чтобы  она,  вернувшись
покусала их из-за такой потери. Вскоре, он удостоверился, что без Лопина или
Нерима, которые постоянно дежурили в аппартаментах Тайлин, охраняя его вещи,
его одежда снова пропадет, и только Ванин и Краснорукие,  спасли  Типуна  от
исчезновения из конюшен.
   Мэт пробовал поощрять это убеждение. Когда он  уедет,  и  одновременно  с
этим пропадут две дамани,  то  события  непременно  свяжут.  Но  в  связи  с
отъездом Тайлин, и его намерением сбежать до ее приезда, она  будет  спасена
от обвинений. Каждый день, даже, когда шел дождь, он катался  на  Типуне  на
выезде в конюшне. С каждым днем все дольше и  дольше,  как  будто  испытывая
свою выносливость. Какой она была на самом деле он  узнал  спустя  некоторое
время. Его нога и колено все еще яростно болели, но он уже стал думать,  что
смог бы проехать целых десять миль, до  того  как  придется  спешиться.  Ну,
может - восемь.
   Когда он упражнялся, то сул'дам часто, если  не  было  дождя,  выгуливали
дамани. Шончан знали, что он не был собственностью Тайлин, но  при  этом  он
слышал, что некоторые назвали его ее игрушкой! "Игрушка Тайлин", -  говорили
они так, как будто это было его имя! Для  них  он  был  недостаточно  важен,
чтобы  узнать,  есть  ли  у  него  другое.  Их  без  конца  забавляла  такая
двойственность - кто-то, кто одновременно был и не был да'ковале.
   Он ехал на звук смеха сул'дам, и старался  убедить  себя,  что  все  идет
хорошо.  Чем  больше  будет  людей,  кто  сможет  подтвердить  то,  что   он
тренировался, чтобы бежать до возвращения Тайлин, тем для нее же лучше.  Вот
только не слишком-то приятно для него.
   Время от времени, среди дамани, проводимых мимо, он видел лица Айз  Седай
- троих помимо Теслин, но он не знал, которая из них Эдесина. Ей могли быть:
маленькая бледная женщина, которая напомнила ему о  Морейн,  или  высокая  с
серебристо-золотыми волосами, или стройная  черноволосая  женщина.  Они  все
прогуливались неподалеку от сул'дам, хотя каждая могла  бы  гулять  сама  по
себе, если бы не блестящий ошейник вокруг шеи и поводок,  связывающий  их  с
запястьем сул'дам. Теслин раз за  разом  выглядела  все  мрачнее,  постоянно
глядя прямо  перед  собой.  Каждый  раз  решимость  на  ее  лице,  казалось,
проступала все сильнее. А также нечто, что могло быть паникой. Он  уже  стал
волноваться за нее и ее терпение.
   Ему хотелось подбодрить Теслин - при этом, ему не нужно было  напоминание
из тех старых воспоминаний, чтобы понять, что  решимость  вместе  с  паникой
обычно превращают живых людей в мертвых, но они все равно подтверждали  это.
Он хотел подбодрить  ее,  вот  только  не  осмеливался  снова  ходить  возле
комнаток на чердаке. Когда  он  оборачивался,  Туон  продолжала  оказываться
рядом, следящая за ним или любующаяся, или  что  там  еще  она  делала,  вот
только слишком часто чтобы чувствовать себя  комфортно.  Но  не  достаточно,
чтобы заставить его  думать,  что  она  его  преследует.  Зачем  бы  это  ей
понадобилось? Однако, слишком уж часто. Иногда  с  ней  была  ее  со'джин  -
Селюсия, иногда это была Энаш,  хотя  странная  высокая  женщина,  казалось,
исчезала из Дворца на некоторое время, по крайней  мере  из  залов.  Как  он
слышал, она была "на отступлении", что бы это  ни  было,  он  только  желал,
чтобы она забрала с собой Туон. Он сомневался, что  девушка  во  второй  раз
поверит,