сейчас
съежилась, попятилась,  наткнулась  на стол, сбив кубки и едва  не опрокинув
кувшин с вином,  и теперь казалась чуть ли  не коротышкой. Ледяным, для чего
не потребовалось ни малейших усилий, тоном Эгвейн сказала:
     -  Тот  день, когда  я  замечу  за тобой  хотя  бы малейшую ложь, будет
последним в твоей жизни. Итак, я хочу поговорить о возможности перемещения с
места на место  - мгновенного перемещения - с помощью отверстия в  Узоре. Ты
просверливаешь отверстие,  а пространство  сворачивается так, что расстояние
между одним и другим местом исчезает. Насколько хорош этот способ?
     - Он  совершенно непригоден для женщин, - торопливо  ответила белая как
мел Могидин. Страх, ощущавшийся с помощью ай'дам, был явственно написан и на
ее лице. - Так Перемещаются мужчины А если попробует  женщина, то ее затянет
в... я не знаю, куда именно. Может быть, в пространство  между нитями Узора.
Во всяком случае, возврата оттуда нет.
     - Перемещение... - качая головой, промолвила Найнив. - Надо же, а мы об
этом и не думали.
     - Точно, -  подтвердила Илэйн, похоже, не слишком довольная собой, - мы
с тобой много о чем не думали.
     Эгвейн не обратила на них внимания.
     - Так  какой  же способ  хорош? - едва слышно спросила она. Тихий голос
всегда  воздействует лучше, чем крик.  Однако Могидин вздрогнула, словно  на
нее прикрикнули, и поспешно принялась объяснять:
     - Надо  сделать  два  места  в  Узоре  одинаковыми. Я покажу,  как  это
делается... Мне будет непросто из-за ожерелья, но я постараюсь...
     - Так? - спросила Эгвейн, обнимая саидар и сплетая  потоки Духа. На сей
раз она не касалась Мира Снов, но в случае удачи ожидала схожего результата.
Он оказался совсем иным.
     Возникшая  тонкая завеса вовсе не  мерцала,  да  и  просуществовала она
всего мгновение,  после  чего сомкнулась,  словно  сжалась,  в  вертикальную
линию,  которая,  в  свою  очередь,   тотчас   превратилась   в   сверкающую
голубовато-серебристую щель. Светящаяся полоса стала  быстро расширяться,  -
кажется, при  этом она  еще и вращалась,  и за ней появилось... Нечто совсем
непохожее на будто подернутый туманом вид Тел'аран'риода, непохожее  на  то,
что  у Эгвейн  получилось  тогда в  палатке.  Прямо посреди комнаты открылся
проход, а за ним лежала каменистая,  выжженная солнцем земля,  в сравнении с
которой здешний изнуренный засухой край показался бы цветущим и плодородным.
Над  пыльной  испещренной  оврагами  и  покрытой спекшейся коркой желтоватой
глины равниной высились скалистые утесы.  Кое-где виднелись пожухлые кусты и
колючки.
     Эгвейн  чуть  не вытаращилась.  Несомненно,  то была Айильская Пустыня,
место, находившееся где-то между Крепостью Холодные Скалы и долиной Руидина.
Маловероятно, чтобы там вообще  кто-нибудь находился, и уж тем более едва ли
стоило  ждать   оттуда  угрозы,  но,  вспомнив   о  мерах  предосторожности,
предпринимавшихся  при  Перемещениях  Рандом,  -  не  зря  он  так  оберегал
предназначенную  для  этого комнату в Солнечном Дворце, - подумала, что и ей
не  мешало  бы  позаботиться  о  безопасности.  Правда, она  никак не  ждала
подобного  результата - думала,  что увидит туманную  завесу,  как в прошлый
раз.
     - О Свет!  -  выдохнула  Илэйн.  - Ты  сама-то  знаешь,  как у тебя это
получилось? Мне кажется, у меня бы тоже вышло. Если ты повторишь плетение, я
непременно запомню.
     - Что запомнишь?  - чуть не взвыла Найнив. -  Как  она это делала? Чтоб
ему  сгореть,  этому  проклятому  блоку! Илэйн, двинь  мне  как  следует  по
лодыжке. Ну пожалуйста!
     Лицо Могидин окаменело - изумление перекатывалось через браслет почти с
такой же силой, как и страх.
     - Кто?.. - Могидин облизнула губы. - Кто научил тебя?..
     Эгвейн улыбнулась загадочной улыбкой - так, по ее наблюдениям, обычно и
улыбались Айз Седай.
     - Если тебя о чем-то спрашивают, - холодно сказала она, - то прежде чем
отвечать, подумай, не знаю  ли я ответ заранее. Пусть это будет тебе уроком.
Помни, что я сказала тебе насчет лжи.
     Неожиданно она подумала  о том, как  это все должно выглядеть в  глазах
Найнив  и Илэйн. Ведь  это они захватили Могидин,  прятали ее  в  совершенно
немыслимых обстоятельствах, вытягивали из нее всевозможные сведения.
     Повернувшись к ним, Эгвейн издала виноватый смешок:
     - Прошу прощения. Я не должна была брать это на себя.
     -  Нечего извиняться. -  На  лице Илэйн появилась широкая улыбка. - Как
раз ты и должна взять это на себя, Эгвейн.
     Найнив дернула свою косу и сердито уставилась на Эгвейн:
     - Ну ничегошеньки не помогает! Почему  я не могу разозлиться? А ее - ты
ведь все  равно не  сможешь  держать ее  тут вечно.  А  в Эбу Дар мы  ее  не
потащим. Ну почему мне никак не разозлиться? О-о, кровь и кровавый пепел!  -
Внезапно поняв, что бранится вслух, Найнив хлопнула себя ладошкой по губам.
     Эгвейн взглянула на Отрекшуюся. Пока Найнив говорила, Могидин разливала
пахнущее  пряностями  вино  по  кубкам.  Через  ай'дам  просачивалось  нечто
странное,  но Эгвейн  не  придала  этому значения.  Не иначе  как  проклятая
Отрекшаяся  пребывает в потрясении  и растерянности.  Наверно, даже Найнив с
Илэйн  кажутся  ей  предпочтительнее новой госпожи, которая с первых же слов
принялась угрожать ей смертью.
     Послышался решительный стук в  дверь. Эгвейн поспешно отпустила саидар,
и проход в Пустыню исчез.
     - Войдите.
     Суан  шагнула  через  порог  и остановилась  -  она  мигом  приметила и
Могидин, и браслет на запястье у Эгвейн, и  Найнив с  Илэйн. Закрыв за собой
дверь, Суан присела - ничуть не ниже, чем Романда или Лилейн.
     - Мать, я пришла наставлять тебя в этикете, но если хочешь,  могу зайти
и попозже... - Брови ее поднялись в молчаливом вопросе.
     - Ступай, -  бросила Эгвейн  Могидин. Раз  Найнив  с  Илэйн не  боялись
оставлять Отрекшуюся  без  пригляда, стало быть, этот  ай'дам удерживает  ее
надежно.  Хотя,  возможно,  и не столь надежно, как  шончанский, с поводком.
Эгвейн непроизвольно потрогала браслет. Он был ей ненавистен, но она  решила
не  снимать его ни днем,  ни ночью.  - Ступай,  но  будь всегда  под  рукой.
Попытку скрыться я буду расценивать как ложь.
     Через ай'дам прокатилась волна страха, и Могидин опрометью вылетела  из
комнаты.  И  как  только Илэйн  и  Найнив  справлялись  с этими  постоянными
потоками ужаса? Впрочем, об этом можно поразмыслить позднее.
     Эгвейн перевела взгляд на Суан и скрестила руки на груди:
     - Я все знаю, дочь моя. Суан склонила голову набок.
     - Порой знание  не дает никаких преимуществ.  Иногда оно  лишь умножает
опасности.
     - Суан! - предостерегающе воскликнула Илэйн, и, к величайшему удивлению
Эгвейн  -  она  могла  ждать этого  от кого угодно,  но  не от  Суан,  -  та
покраснела.
     - Не могла же я измениться за одну ночь, - проворчала она.
     Эгвейн  полагала, что Илэйн и Найнив могли  бы  помочь  ей в  том,  что
предстояло  сделать,  но,  поразмыслив,  решила,  что  коли она  хочет  быть
настоящей Амерлин, то и добиваться желаемого должна своими силами.
     - Илэйн, - промолвила она, - мне кажется, тебе  не  терпится избавиться
от  платья Принятой.  Вот  и  займись  этим.  А  потом  подумай,  какие  еще
утраченные умения можно было бы восстановить. Найнив, займись тем же.
     Быстро   обменявшись   взглядами,   подруги   поднялись,   присели    в
безукоризненных реверансах и со словами:
     "Как  повелишь, Мать", - незамедлительно удалились. Но на Суан все это,
похоже, не произвело особого впечатления. Во всяком случае, ее взгляд отнюдь
не был исполнен почтения.
     Обняв  на миг саидар, Эгвейн задвинула стулья  на прежнее место,  после
чего поправила палантин, села и долго-долго молча смотрела на Суан.
     - Ты  мне  нужна, - сказала она наконец.  -  Ты знаешь, что значит быть
Амерлин, знаешь, что Амерлин можно,  а чего нельзя. Ты знаешь членов Совета,
о  чем они думают, чего хотят. Мне нужна твоя  помощь, и  я ее получу. Пусть
Шириам, Романда  и Лилейн думают,  что под этой накидкой у меня  по-прежнему
белое  платье послушницы, -  ты поможешь  мне  убедить их, что дела  обстоят
иначе. Я не прошу тебя об этом, Суан. Ты будешь мне помогать.
     Теперь оставалось только ждать.
     Суан  посмотрела Эгвейн в  глаза,  а потом  слегка  покачала  головой и
тихонько рассмеялась.
     -  Они допустили  большую промашку,  не  так ли?  Ну,  первой, конечно,
просчиталась  я.  Приняла  резвую  щуку-серебрянку за  маленького  карася. -
Широко  раскинув  юбки,  она присела  в  глубоком реверансе. -  Мать,  прошу
дозволения служить тебе советом.
     - Вот  именно, Суан,  советом. Слишком  многие  и без  того думают, что
привязали мне к ногам и  рукам веревочки, а теперь могут за них  дергать. От
тебя я этого не потерплю.
     - Скорее я к себе привяжу эти самые ниточки, - сухо отозвалась Суан.  -
А ведь знаешь,  по  правде  сказать, я тебя  недолюбливала с самого  начала.
Может быть, потому что видела в тебе слишком многое от себя.
     - В таком случае, - столь же сухо промолвила Эгвейн, - можешь  называть
меня по  имени. Разумеется,  когда мы  одни. А теперь садись  и рассказывай,
почему Совет до сих пор не выступил против Элайды и что нужно сделать, чтобы
сдвинуть их с места.
     Суан начала  вытаскивать  стул, прежде чем вспомнила, что теперь  легко
может выдвинуть его с помощью саидар.
     - Не выступают  они потому,  что стоит  им двинуться, и Белая  Башня на
самом деле окажется расколотой.  Ну а насчет  того,  как их  расшевелить,  я
думаю...
     Изложение  того, что она думает, заняло довольно много времени. Кое-что
из предложенного  приходило в голову и самой Эгвейн,  и все выглядело весьма
убедительно.
     В отведенной ей комнате Малой Башни Романда разливала мятный  чай  трем
другим Восседающим, среди которых только одна была  от  Желтой  Айя. С улицы
доносился  шум празднества, но Романда изо всех сил старалась не обращать на
это внимания.  Эти три  Айз  Седай хотели бы видеть на Престоле  Амерлин ее,
Романду,  девчонку же  поддержали  лишь для того,  чтобы власть не досталась
Лилейн. Узнай об этом Лилейн,  она бы, наверное, удавилась. И теперь,  когда
Шириам  возвела-таки на  Престол  это дитя,  сестры  по-прежнему готовы были
слушать  Романду. Особенно после той возмутительной истории с вручением шали
Принятым по указу. Наверняка тут не  обошлось без Шириам, она давно носилась
со всеми  четырьмя  как с писаной торбой. Это ведь  ей принадлежала странная
идея возвысить Теодрин и Фаолайн над остальными Принятыми, ну а где эти, там
и две другие.
     Нахмурившись, Романда подумала о  том, что же может задерживать Делану,
но ждать ее не стала. Оградив с помощью саидар комнату от подслушивания, она
начала  говорить. Делана  узнает все позже, когда придет, - не это  главное.
Главное  -  дать  Шириам  понять,  что,  заполучив  должность  Хранительницы
Летописей, она вовсе не стала всемогущей.
     В  отведенном  ей   доме  на  другом  конце  Салидара  Лилейн  подавала
охлажденное  вино четырем Восседающим, из которых только одна принадлежала к
ее Голубой  Айя.  Оплетенная саидар комната была  защищена от подслушивания.
Доносившийся снаружи шум  празднества  вызывал у нее снисходительную улыбку.
Все эти четыре сестры предпочли бы видеть на Престоле Амерлин ее, Лилейн, но
выдвигать  не рискнули,  неудача могла привести  к  избранию  Романды. Такой
исход был  бы для Лилейн хуже ссылки.  Но как бы кусала локти Романда, узнай
она, что все эти сестры поддержали девчонку лишь для того, чтобы палантин не
оказался на ее  плечах. Впрочем, здесь  они собрались, чтобы поговорить не о
Романде,  а  о  том,  как  сбить  спесь  с  ухватившей накидку Хранительницы
Летописей Шириам. Ясно  ведь, что этот постыдный фарс  с возвышением четырех
Принятых - ее рук дело. Видать, от успеха у Шириам голова вспухла.
     По мере того как шел разговор,  Лилейн все больше недоумевала,  куда же
подевалась Делана. Ей давно бы пора быть здесь.
     Делана сидела в своей  комнате,  уставясь  на примостившуюся на краешке
кровати Халиму.  Имя Аран'гар упоминать не следовало - даже думать об этом и
то было страшно. Защитное плетение окружало не всю комнату, а лишь их двоих.
     - Это безумие, - произнесла она наконец. - Неужто ты сама не понимаешь?
Не могу  же я без конца делать вид, будто поддерживаю  и тех и других.  Рано
или поздно меня разоблачат!
     -  Что  поделаешь,  время  от  времени  всем  приходится  рисковать.  -
Твердость, с которой говорила эта женщина,  никак не вязалась с ее кукольным
ротиком.  -  И  ты  по-прежнему  будешь  настаивать  на  том, чтобы  Логайна
укротили. Укротили или убили. - Легкая  гримаса сделала Халиму еще красивее.
- Если они хотя бы выведут его из дома, я займусь им сама.
     Как  займется  -  этого  Делана  и представить  себе  не могла,  но  не
сомневалась в том, что добиться своего Халима сумеет.
     - В  толк  не  возьму, -  сказала она, -  с  чего это  ты  так  боишься
человека, которого день и ночь караулят шесть сестер.
     Халима вскочила с места, в ее зеленых глазах вспыхнула ярость.
     -  Нечего чушь  городить, ничего я  не боюсь! Я желаю, чтобы Логайн был
отсечен от  Источника  или  умерщвлен, -  вот и  все, что  тебе нужно знать.
Понятно?
     Делана не  в первый раз  подумала о  том, чтобы прикончить  Халиму,  но
почему-то  чувствовала,  что  при  первой  же попытке  погибнет сама. Стоило
Делане обнять саидар - и Халима, хоть она и не умела направлять Силу, тут же
об  этом узнавала.  Каким образом  -  оставалось тайной.  Хуже  того. Делана
понимала, что Халима не  убивает ее лишь потому, что нуждается в ее услугах.
А  значит, не убьет, даже если заподозрит неладное,  -  но  о  том,  что она
сделает в этом случае, страшно было даже подумать.
     -  Да,  Халима,  -  покорно  промолвила Делана,  ненавидя  себя за  эту
покорность.
     - Вот так в  самый раз, - сказала Суан, державшая чашку, в то время как
Лилейн подливала ей в чай крепкого бренди. Солнце уже клонилось к закату, но
шум  на  улицах  не  смолкал.  -  Ты  представить  себе не  можешь,  что  за
утомительное занятие учить этикету  эту  неотесанную девицу. Ей кажется, что
если она будет вести себя  как Мудрая в  ее родной  деревне, то  все будет в
порядке. Она и Совет представляет себе чем-то вроде Круга Женщин.
     Лилейн сочувственно поохала.
     - Так ты говоришь, она жаловалась на Романду? Суан пожала плечами:
     -  Не  то чтобы жаловалась,  а...  бурчала,  дескать, из-за Романды все
сиднем сидят  здесь, вместо того  чтобы взять  да выступить на Тар  Валон. О
Свет, нрав у этой девчонки, что у птицы-рыбака в брачный сезон.  Сладу с ней
нет.  Взять бы  ее за шкирку да встряхнуть  как  следует, но нельзя. Что  ни
говори, теперь она носит палантин. В общем, как только я закончу ее учить, с
меня хватит. Помнишь?..
     Мысленно улыбаясь,  Суан следила,  как жадно впитывает Лилейн ее слова.
Глотает и чайком запивает. Впрочем, наживка содержалась уже  в первой фразе.
Насчет невоздержанного нрава Суан добавила от  себя, но  полагала,  что  это
будет небесполезно, -  глядишь, Восседающие будут держаться с Эгвейн малость
поосторожней. К тому же она  не  солгала.  Суан знала, что  ей самой  уже не
бывать  Амерлин, и  столь же  твердо  знала, что все  попытки манипулировать
Эгвейн будут  такими  же  бесплодными,  какими  в свое  время  были  попытки
манипулировать ею.  И закончатся столь же плачевно. Учить  Амерлин тому, что
значит   быть   Амерлин,  и  впрямь   занятие  не  из   легких,  но...   Она
предчувствовала, что Эгвейн ал'Вир  станет такой Амерлин, что  одно  ее  имя
заставит содрогаться троны.
     - Ну а как насчет моего блока? - спросила Найнив, и  Романда бросила на
нее  хмурый взгляд.  В  соответствии  с  расписанием, установленным  Желтыми
сестрами,  они  находились  в Малой  Башне, в покоях,  отведенных Романде. С
улицы доносились музыка и смех, что, похоже, Романде изрядно досаждало.
     -  Прежде  ты не  выказывала такого рвения. Я слышала, будто ты сказала
Дагдаре, что нынче ты тоже Айз Седай, а она пусть сунет голову в пруд, чтобы
малость поостыть.
     К щекам Найнив прилила кровь, но она сдержалась.
     - Может  быть, я только  сейчас поняла, что  сделаться Айз Седай еще не
значит, что я обрела способность направлять Силу лучше, чем раньше.
     -  Айз Седай... - хмыкнула Романда. - Далеко тебе еще до того, чтобы...
Ну  да ладно, попробуем что-нибудь еще. Попрыгай-ка на  одной ножке.  Только
при  этом не молчи. - Все еще  хмурясь,  Романда присела на  кресло  рядом с
кроватью.  - Рассказывай  какие-нибудь  сплетни.  Так,  легкий  разговор обо
всякой  ерунде.  Вот,  например,  о чем хотела  поговорить Амерлин с Лилейн?
Найнив  чуть не  взорвалась  от  негодования  - что за вздор  заставлять  ее
прыгать  на одной ножке? - но, вспомнив, что находится здесь вовсе не  из-за
блока, снова сдержалась. Приподняв подол, начала скакать.
     - Эгвейн... Амерлин...  говорила не много.  Что-то насчет необходимости
оставаться в Салидаре...
     Обмолвка была, разумеется,  не  случайной. Найнив надеялась,  что, если
назвать Амерлин просто по имени, это сработает лучше.
     - Я  думаю,  это  сработает  лучше,  Шириам,  -  сказала  Илэйн, вручая
перекрученное,  синее с  красным  кольцо, изготовленное  из  того,  что  еще
сегодня утром являлось камнем. По правде говоря, оно ничем не отличалось  от
тех, что были сделаны ею прежде.
     Они  стояли  в  стороне   от  веселившейся  толпы,  в  створе  залитого
красноватыми солнечными лучами  проулка. Совсем неподалеку пищали скрипки  и
пели
     флейты.
     - Спасибо, Илэйн. -  Шириам,  не глядя,  засунула тер'ангриал в поясную
суму.  При всей неизменной безмятежности Айз Седай несколько раскраснелась -
Илэйн  нашла ее  в самой  гуще танца, - но  взгляд  раскосых  зеленых  глаз.
некогда, в бытность ее послушницей, вызывавший у Илэйн дрожь в коленках, был
как всегда  сосредоточен и строг. - Почему-то  мне  кажется, Илэйн,  что  ты
пришла ко мне не из-за этого.
     Илэйн поморщилась и покрутила на  правой руке кольцо Великого Змея.  На
правой - это помогло вспомнить, что теперь она тоже Айз Седай.
     - Дело  в Эгвейн... то есть в Амерлин. Мне кажется, я должна поговорить
об этом с тобой. Ее что-то тревожит, и я надеюсь, что ты сможешь  ей помочь.
Ты ведь хранительница  Летописей,  к кому же мне еще обратиться? В последнее
время я ее совсем не понимаю. Ты знаешь, какова Эгвейн, ей хоть ногу отрежь,
все одно жаловаться не станет. Но волнуется она, как я думаю, из-за Романды,
хотя слышала что-то и насчет Лилейн. Вроде бы обе насели  на нее  и твердят,
будто оставаться в Салидаре и дальше слишком опасно.
     - Но это правда, - медленно произнесла Шириам.  -  Насчет опасности  не
уверена, но я бы и сама посоветовала здесь не засиживаться.
     Илэйн беспомощно развела руками:
     - Я знаю. Она говорила, что ты советуешь то же  самое, но... Конечно, в
этом  Эгвейн  ни за  что  бы  не  созналась,  но  мне кажется,  она  немного
побаивается их обеих. Теперь она, конечно же, Амерлин, но, сдается мне, в их
присутствии до сих пор ощущает  себя послушницей.  Возможно, она  опасается,
что если последует их совету, пусть даже вполне разумному, то они захотят  и
впредь  распоряжаться ее поступками. А  она... Шириам, она боится,  что если
сейчас скажет "да", то в другой раз не сможет сказать "нет". И... по  правде
сказать,  этого  боюсь  и я.  Она  Амерлин, а  Амерлин  не должна,  не может
подчиняться ни Романде,  ни Лилейн, ни кому бы то ни было. Ты одна можешь ей
помочь. Я не знаю как, но кроме тебя некому.
     Шириам молчала так долго,  что  Илэйн начала опасаться, уж не заявит ли
она сейчас, что все это нелепые
     выдумки.
     - Я сделаю все, что в  моих силах, -  промолвила  наконец Хранительница
Летописей. У Илэйн вырвался вздох облегчения.
     Подавшись вперед, Эг