землю позади себя. Женщины постарше  быстро
обернули головы коричневой тканью, стянув ее с плеч. Надвинули  на  лица
черные вуали, скрыв все, кроме глаз, а младшая выпрямилась, стараясь  во
всем подражать им. Низко пригнувшись, три  женщины  начали  приближаться
осторожным шагом, выставив щиты вперед, сжимая  в  той  же  руке  копья,
кроме одного, которое каждая держала наготове в другой руке. Меч Ингтара
вылетел из ножен:
   - Отойдите, Айз Седай. Посторонитесь, Эрит. Хурин  выхватил  мечелом,
помедлил нерешительно, выбирая между дубинкой и мечом; еще раз  взглянув
на копья Айил, остановил выбор на мече.
   - Нет, нельзя, - запротестовала  девушка-огир.  Заламывая  руки,  она
поворачивалась то к Ингтару, то к Айил. - Вы не должны!
   До Ранда дошло, что меч со знаком цапли уже у него  в  руках.  Перрин
наполовину вытащил свой топор из  петли  на  поясе,  потом  заколебался,
качая головой.
   - Вы чего, оба спятили? - вопросил Мэт.  Его  лук  по-прежнему  висел
через плечо. - Какое мне дело, Айил они или нет, но они женщины!
   - Прекратите! - потребовала Верин. - Сейчас же прекратите!
   Айил и шага не замедлили, и Айз Седай в расстройстве сжала кулачки.
   Мэт двинулся назад, собираясь поставить ногу в стремя.
   - Я сматываюсь, - заявил он. - Вы меня  слышите?  Не  намерен  я  тут
оставаться, чтоб они меня проткнули теми штуками, и не буду я стрелять в
женщин!
   - Пакт! - кричал Лойал. - Вспомните  Пакт!  Его  слова  произвели  не
больший эффект, чем продолжающиеся мольбы Верин и Эрит.
   Ранд подметил, что  обе,  и  Айз  Седай,  и  девушка-огир,  держались
подальше от пути Айил. Потом подумал, не подал ли Мэт хорошую мысль.  Он
не был уверен, сумеет ли ударить женщину, даже если она  на  самом  деле
попытается его убить. Но тут же появилась мысль,  которая  и  определила
его дальнейшие действия: даже если он успеет добраться до седла  Рыжего,
Айил уже будут не далее чем в тридцати шагах. А эти короткие копья,  как
он подозревал,  вполне  можно  метнуть  с  такого  расстояния.  Женщины,
по-прежнему пригибаясь, копья наготове, приближались, и  Ранд  прекратил
беспокоиться о том, чтобы не причинить вреда им, и начал беспокоиться  о
том, как бы они не причинили вреда ему.
   Нервно он потянулся  за  пустотой,  и  она  явилась.  Извне  приплыла
отдаленная мысль: пустота была всего лишь пустотой.  Свечения  саидар  в
ней не было. Ничто оказалось еще более пусто, чем он помнил,  громадное,
голодное, алчное, готовое поглотить его. Жаждущее еще большего;  значит,
есть еще что-то большее?
   Внезапно между двух групп быстрым  шагом  вышел  какой-то  огир,  его
узкая борода тряслась:
   - Что все это значит? Спрячьте  оружие.  -  Возмущению  его  не  было
предела, - Для вас, - он ожег взглядом Ингтара и Хурина, Ранда и Перрина
и не пощадил и Мэта, хоть тот и был с пустыми руками,  -  есть  какое-то
оправдание, но для вас...  -  Он  повернулся  к  женщинам-айил,  которые
остановили свое наступление: - Вы забыли Пакт?
   Женщины  обнажили  головы  и  открыли  лица   столь   поспешно,   что
показалось, будто они хотят притвориться, что ничего и не было.  Лицо  у
девушки стало пунцовым, а две другие  женщины  выглядели  сконфуженными.
Одна из них, с рыжеватыми волосами, сказала:
   - Простите нас. Древесный Брат. Мы помним Пакт, и мы не  обнажили  бы
сталь, но мы в стране Древоубийц, где против нас - каждый, и мы  увидели
людей при оружии.
   Ее глаза, как заметил Ранд, были как и у него - серыми.
   - Вы в стеддинге, Риан, - мягко сказал огир. - В стеддинге, маленькая
сестра, никому ничего не грозит. Здесь не сражаются, и ни у кого  да  не
поднимется на другого рука.
   Пристыженная, она кивнула, а огир взглянул на Ингтара и остальных.
   Ингтар вложил меч в ножны. Ранд сделал то же самое,  хотя  и  не  так
быстро, как Хурин, который  выглядел  смущенным  не  меньше,  чем  Айил.
Перрин так и не вытаскивал топора. Убрав руку с рукояти.  Ранд  отпустил
пустоту и вздрогнул. Пустота  ушла,  но  оставила  после  себя  медленно
затухающее эхо, прокатившийся через него отзвук ничто и  желание  чем-то
вновь ее заполнить.
   Огир повернулся к Верин и поклонился:
   - Айз Седай, я - Джуин, сын Лацела, сына Лауда.  Я  пришел  проводить
вас к Старейшинам. Они хотели бы знать, зачем к нам явилась Айз Седай  с
вооруженными людьми и с одним из наших юношей. -  Лойал  сгорбился  так,
словно желал провалиться сквозь землю.
   Верин с сожалением взглянула  на  Айил.  Видимо,  ей  очень  хотелось
побеседовать с ними. Затем она жестом попросила Джуина  идти  вперед,  и
тот увел ее, не сказав больше ни слова, даже не взглянув вообще ни  разу
на Лойала.
   Какое-то время Ранд с друзьями в каком-то стеснении  стояли  лицом  к
лицу с тремя женщинами-Айил. По крайней мере Ранд испытывал  неловкость.
Ингтар выглядел непоколебимым, как камень, с таким же  выражением  лица,
которое имеет камень. Да, тех черных повязок-вуалей  на  лицах  Айил  не
было, но копья по-прежнему оставались у них в руках, и они рассматривали
четырех мужчин, словно бы пытаясь  заглянуть  к  ним  в  душу.  Особенно
досталось Ранду, женщины бросали на  него  все  более  и  более  гневные
взоры. Он услышал, как самая молодая пробормотала:
   - Он носит меч!
   Сказано было тоном, в котором смешались ужас и презрение.  Потом  они
втроем ушли, остановившись, чтобы взять деревянную чашку, и  оглядываясь
через плечо на Ранда и его спутников, и вскоре скрылись из виду.
   - Девы Копья, - пробормотал Ингтар.  -  Никогда  не  думал,  что  они
остановятся, раз натянули вуали на лица. Наверняка не  из-за  нескольких
слов. - Он посмотрел на Ранда и двух его друзей. - Видели  бы  вы  атаку
Красных Щитов, или Каменных Солдат. Легче лавину остановить.
   - Они не нарушат Пакт, раз им напомнили о нем, -  сказала,  улыбаясь,
Эрит. - Они пришли за воспетым деревом. - В голосе  ее  зазвучали  нотки
гордости. - У нас в Стеддинге  Тсофу  есть  два  Древопевца.  Нынче  они
редкость. Я  слышала,  в  Стеддинге  Шангтай  есть  молодой  Древопевец,
который очень талантлив, но у нас двое. -  Лойал  вспыхнул,  но  она  не
подала вида, что заметила его смущение. - Пойдемте со  мной,  я  покажу,
где вы можете обождать, пока беседуют Старейшины.
   Пока все шли за Эрит, Перрин пробормотал:
   - Воспетое дерево, как же, так я и поверил! Эти Айил ищут  Того,  Кто
Приходит с Рассветом. А Мэт сухо добавил:
   - Тебя они ищут. Ранд.
   - Меня?! Что за безумие! С чего ты взял, будто...  Он  оборвал  себя,
когда Эрит указала  на  ступеньки.  ведущие  вниз,  в  усыпанный  дикими
цветами дом, по-видимому отведенный для гостей из людского рода-племени.
Комнаты, от одной  каменной  стены  до  другой,  имели  в  ширину  шагов
двадцать, крашеные потолки возвышались над полом на добрых два слана, но
огир явно вовсю постарались, чтобы людям здесь было удобно. И все  равно
для уютной жизни мебель  оказалась  чуточку  великовата,  кресла  высоки
(пятки сидящего болтались бы над полом), а стол Ранду едва до  груди  не
доставал. В каменный очаг, что будто был выточен  водой,  а  не  вытесан
руками, свободно, не пригибаясь, мог войти, по крайней мере, Хурин.
   Эрит с сомнением оглядела Лойала, но он отмахнулся от ее  заботливого
взора и утянул одно из кресел в самый незаметный от двери уголок.
   Едва девушка-огир ушла. Ранд подтащил Мэта и Перрина в сторону:
   - Что вы  там  такое  говорили,  будто  они  меня  ищут?  Почему?  По
какой-такой причине? Они посмотрели на меня и ушли.
   - Они смотрели на тебя так, - ухмыляясь, сказал Мэт,  -  будто  ты  с
месяц не мылся, а вместо этого окунался в овечьей поилке. - Ухмылка  его
исчезла. - Но  искать  они  могут  именно  тебя.  Мы  встретили  другого
айильца.
   Со все возрастающим изумлением Ранд слушал рассказ о встрече в  горах
Кинжала Убийцы Родичей.  По  большей  части  говорил  Мэт,  Перрин  лишь
поправлял его, вставляя слово-другое, когда того слишком заносило  и  он
начинал привирать. Описывая, как опасен был айилец  и  насколько  близко
встреча подошла к  грани,  за  которой  неминуем  смертельный  бой,  Мэт
устроил целое представление.
   - И поскольку ты единственный известный нам Айил, - докончил  Мэт,  -
ну это мог бы быть ты. Ингтар говорит, что Айил  никогда  не  живут  вне
Пустыни, поэтому ты, должно быть, единственный.
   - По-моему, это совсем не смешно, Мэт, - огрызнулся Ранд. - Никакой я
не Айил.
   Амерлин говорила, что это так. Ингтар так думает. Тэм  говорил...  Он
был болен, в горячке. Они отсекли те корни, что, как  он  считал,  имел,
эти Айз Седай и Тэм с ними, хотя Тэм был слишком болен и не понимал, что
говорит. Они вырвали Ранда из земли, бросив на ветер, как перекати-поле,
затем предложили нечто новое, за что он мог  бы  удержаться.  Лжедракон.
Айил. Нет, он не примет это, не будет пускать в такой земле новые корни.
Ни за что.
   - Может, я вообще никто. Но Двуречье - единственная родина, которую я
знаю, - промолвил Ранд.
   - Да я ничего такого и не имел в виду, - возразил  Мэт.  -  Просто...
чтоб мне сгореть, Ингтар говорит, что  ты  айилец.  Уриен  сошел  бы  за
твоего кузена, а если Риан наденет платье и назовет себя твоей тетушкой,
ты и сам поверишь. Ну ладно, ладно. Не смотри на меня так, Перрин.  Если
он хочет сказать, что он не Айил, так тому  и  быть.  Ладно,  И  вообще,
какая разница?
   Перрин покачал головой.
   Девушки-огир принесли воды и  полотенца  для  умывания,  потом  сыра,
фруктов и вина, вместе с  оловянными  кубками,  чуть-чуть  великоватыми,
чтобы удобно лежать в руке. Заходили и другие огирские женщины, в богато
вышитых платьях. Они появлялись одна за другой, заговаривали с  гостями,
спрашивали, удобно ли устроены люди, не нужно ли им чего. Перед тем  как
уйти, каждая обращала внимание и на Лойала. Он отвечал  почтительно,  но
скупо и немногословно, чего Ранд никогда за ним не замечал. Лойал стоял,
прижимая к груди книгу размерами под стать огир,  в  древнем  деревянном
переплете.  Он  держал  ее  как  щит.  Когда  визитерши  уходили,  Лойал
съеживался в кресле и заслонялся книгой, пряча лицо. Единственное, что в
этом доме совсем не подходило людям по размерам, были книги.
   - Вы только вдохните этот  воздух.  Лорд  Ранд,  -  сказал  Хурин,  с
улыбкой на губах наполняя легкие. Он  сидел  на  стуле  у  стола  и  как
мальчишка болтал ногами. - Никогда не считал, будто в  большинстве  мест
пахнет плохо, но тут... Лорд  Ранд,  по-моему,  здесь  никогда  не  было
какого-то убийства. Даже не ушибали никого, ну разве что ненароком.
   - Считается, что  в  стеддинге  все  безопасно,  -  сказал  Ранд.  Он
наблюдал за Лойалом. - Так, по крайней мере, утверждают сказания.
   Он проглотил последний кусочек белого сыра и подошел к Лойалу. Следом
за ним - Мэт, с кубком в руке.
   - В чем дело, Лойал? -  спросил  Ранд.  -  С  того  момента,  как  мы
оказались тут, ты такой нервный и взвинченный, словно кот на псарне!
   - Ни в чем, - сказал Лойал, с тревогой косясь на дверь.
   - Ты боишься, они узнают,  что  ты  ушел  из  Стеддинга  Шангтай  без
разрешения ваших Старейшин?
   Лойал  пугливо  оглянулся  вокруг,  кисточки  на   ушах   мелко-мелко
подрагивали:
   - Не говори этого, - свистящим шепотом промолвил он. - Они  же  могут
услышать! Если они прознают... -  С  тяжелым  вздохом  он  привалился  к
спинке кресла, переводя взгляд с Ранда на Мэта. - Я  не  знаю,  как  это
принято у людей, но у огир...  Если  девушка  видит  парня,  который  ей
нравится, то она идет к своей матери. Или иногда  мать  ее  видит  того,
кого она считает подходящим. В любом случае,  если  они  согласны,  мать
девушки идет к матери парня, и следующее, о чем  узнает  парень,  это  о
том, что с его женитьбой все устроено.
   - Что, парень даже слова в этом деле не имеет?  -  не  поверил  своим
ушам Мэт.
   - Никакого. Женщины все время говорят, мол, мы,  чай  нам  волю,  всю
жизнь проведем в браке с деревьями. -  Лойал,  гримасничая,  поерзал.  -
Половина наших браков заключаются между стеддингами; группы молодых огир
из одного стеддинга приходят в другой стеддинг, чтобы других  посмотреть
и себя показать. Если откроется, что я без  позволения  ушел  в  большой
мир. Старейшины почти наверняка  решат,  что  мне  нужна  жена,  дабы  я
остепенился. Я даже не узнаю про то, как они отошлют весточку в Стеддинг
Шангтай, к моей матери, и она явится сюда и женит меня,  не  успев  даже
дорожную пыль смыть. Она  всегда  говорила,  что  я,  дескать,  чересчур
тороплив и мне нужно жениться. Думаю, когда  я  ушел,  она  мне  жену  и
присматривала. Какую бы жену она мне ни выбрала... ну вряд ли какая жена
снова отпустит меня в большой мир,  пока  в  бороде  у  меня  седина  не
пробьется. Жены всегда говорят,  никакого  мужчину  нельзя  отпускать  в
большой мир, пока он не остепенится  настолько,  чтобы  обуздывать  свой
характер.
   Мэт загоготал так громко,  что  все  повернули  к  нему  головы,  но,
повинуясь яростной жестикуляции Лойала, заговорил тихо:
   - А у нас мужчины сами делают свой выбор, и никакая жена не  помешает
мужчине делать то, что он хочет.
   Ранд  нахмурился,  припоминая,  как  Эгвейн,  когда  они   оба   были
маленькими, начала ходить за ним по пятам. Вот  тогда-то  миссис  ал'Вир
стала проявлять к нему особый интерес, куда больший,  чем  к  любому  из
других мальчиков. Потом, позже, некоторые девушки  танцевали  с  ним  на
праздниках,  а  некоторые  -  нет,  и  те,  кто  танцевал,  всегда  были
подружками Эгвейн, а те девушки, с кем  он  не  танцевал,  Эгвейн  и  не
нравились. Он также припомнил, как вроде миссис  ал'Вир  отвела  Тэма  в
сторонку - и она ворчала, что у Тэма нет жены, чтобы с ней поговорить! -
и после той беседы Там, да и все остальные, вели себя так, будто Ранд  и
Эгвейн помолвлены, хотя они и не давали слова,  стоя  на  коленях  перед
Кругом Женщин. Раньше он как-то не задумывался над этим;  казалось,  все
между Эгвейн и им просто шло своим чередом, так; как  и  должно,  вот  и
все.
   - А по-моему, у нас то же самое, -  пробормотал  Ранд,  а  когда  Мэт
засмеялся, добавил: - Ты не помнишь, твой отец когда-нибудь делал что-то
такое, чего твоя мать на самом деле не хотела?
   Мэт ухмыльнулся, открыл было рот, потом задумчиво нахмурился и закрыл
его.
   В дом по ступенькам спустился Джуин:
   - Не соблаговолите ли вы все пойти со  мной?  Вас  хотели  бы  видеть
Старейшины. - На Лойала он не посмотрел, но тот чуть не уронил книгу.
   - Если Старейшины попытаются заставить тебя остаться, - сказал  Ранд,
- мы скажем, что нам нужно, чтобы ты пошел с нами.
   - Держу пари, это вообще  не  из-за  тебя,  -  заявил  Мат.  -  Готов
поспорить, они просто  собираются  сказать,  что  мы  можем  идти  через
Путевые Врата. - Его передернуло, голос стал совсем тихим.  -  Нам  и  в
самом деле очень нужно, как же иначе. - Это был совсем не вопрос.
   - Остаться и оказаться женатым или уйти  в  Пути.  -  Лойал  горестно
поморщился. - Когда в друзьях у тебя та'верен, жизнь весьма  беспокойная
штука.

Глава 36
У СТАРЕЙШИН

   Джуин вел гостей по огирскому городку, и Ранд видел, как  Лойала  все
больше и больше одолевает тревога.  Напряженные,  стоящие  торчком  уши,
одеревенелая спина; глаза его округлялись все больше с каждым разом, как
он ловил на себе взгляды других огир, особенно женщин и девушек,  причем
казалось, что почти все они обращают на него внимание. Вид у Лойала  был
такой, будто идет он на собственную казнь.
   Бородатый огир указал  на  широкие,  ступени,  ведущие  вниз,  внутрь
поросшего травой кургана, который был намного больше всех прочих; вообще
говоря, это был целый холм почти у самого  подножия  одного  из  Великих
Древ. - Почему бы тебе, Лойал, не подождать здесь? - сказал Ранд.
   - Старейшины... - начал было Джуин.
   - ...Скорей всего, просто хотят увидеть  остальных,  -  договорил  за
него Ранд.
   - Почему им не оставить его в покое? - обронил Мэт.
   Лойал энергично закивал:
   - Да. Да, я думаю...  -  За  ним  наблюдало  немало  женщин-огир,  от
беловолосых бабушек до дочек возраста Эрит;  стоя  неподалеку  небольшой
группкой, они переговаривались между собой, но все  не  сводили  глаз  с
него. Уши Лойала подрагивали,  но  он  посмотрел  на  широкую  дверь,  к
которой вели каменные ступени, и вновь кивнул: - Да, я  посижу  здесь  и
почитаю. Вот именно! Почитаю. - Пошарив в  кармане  куртки,  он  вытащил
книгу. Устроился на бугорке подле ступеней и  вперил  взор  в  страницу,
книга в его ладонях казалась совсем маленькой. - Я  буду  просто  сидеть
тут и читать, пока вы не выйдете. - Уши у него подергивались,  будто  он
чувствовал на себе женские взгляды.
   Джуин покачал головой, потом  пожал  плечами  и  повел  рукой,  опять
указывая на ступени:
   - Прошу вас. Старейшины ждут.
   Громадная, без окон, комната внутри кургана была в самый раз под рост
огир, с потолком из толстых балок более чем в четырех спанах  вверху;  а
своими размерами скорей подходила под зал какого-нибудь дворца. Комната,
правда, казалась немного меньше,  из-за  семерых  огир,  восседавших  на
возвышении прямо напротив двери, но у Ранда возникло  ощущение,  что  он
находится в пещере. Темные камни пола были ровными, хоть  и  большими  и
неправильной формы, но серые  стены  вполне  могли  оказаться  нетесаным
боком скалы. Грубо обтесанные балки потолка напоминали огромные корни.
   Не считая стула, на котором лицом  к  возвышению  сидела  Верин,  всю
обстановку составляли тяжелые, с резьбой в виде вьющихся стеблей, кресла
Старейшин. В  центре  возвышения  на  кресле  чуть  выше  прочих  сидела
женщина-огир, слева от нее - трое бородатых мужчин в долгополых, широких
книзу куртках, по правую руку от нее - три женщины в платьях, таких  же,
как у нее, вышитых плющами и цветами от ворота до подола. У всех огир  -
умудренные годами лица и выбеленные сединой волосы, вплоть  до  кисточек
на ушах, и все огир были преисполнены неизбывного достоинства.
   Хурин без зазрения совести хлопал глазами, и Ранд чувствовал,  что  и
сам недалек от этого. Даже в облике Верин  не  было  той  мудрости,  что
светилась в огромных глазах Старейшин,  даже  у  Моргейз,  в  короне  ее
властности,  даже  у  Морейн  с  ее  невозмутимым  спокойствием.  Первым
опомнился Ингтар и поклонился первым, столь церемонно, как Ранд  никогда
не видел, пока остальные стояли как вкопанные.
   - Я - Алар, - произнесла сидящая в самом высоком кресле женщина-огир,
когда пришедшие наконец разместились возле Верин. - Старейшая  Старейшин
стеддинга Тсофу. Верин  поведала  нам,  что  вам  нужно  воспользоваться
здешними Путевыми  Вратами.  Да,  вернуть  Рог  Валир,  отобрать  его  у
Приспешников Темного необходимо, это великая цель, но мы более сотни лет
не позволяли никому ступать на Пути. И мы, и Старейшины  любого  другого
стеддинга.
   - Я найду Рог, - яростно сказал  Ингтар.  -  Я  должен.  Если  вы  не
разрешите нам воспользоваться Путевыми Вратами...
   Когда Верин взглянула на него, он  умолк,  но  смотрел  на  Старейшин
набычась.
   Алар улыбнулась:
   - Не будь столь поспешен, шайнарец. У вас, людей, никогда нет времени
поразмыслить.  Верны  только  те  решения,  что  приняты   в   спокойной
обстановке, спокойным умом. - Ее улыбка  сменилась  серьезностью,  но  в
голосе  оставалось  неторопливое  спокойствие.  -  Опасности  Путей   не
встретить с мечом в руке, это не атакующие Айил или рыщущие троллоки.  Я
обязана сказать вам:  шагнуть  на  Пути  чревато  не  только  смертью  и
безумием, но вы рискуете и самими вашими душами.
   - Мы видели Мачин Шин, - сказал Ранд, а Мэт с  Перрином  согласились.
Вряд ли они сумели бы придать своим голосам жажду новой с ним встречи.
   - Если потребуется, я пойду за Рогом Валир до самого  Шайол  Гула,  -
твердо заявил Ингтар. Хурин лишь кивнул,  как  бы  подтверждая  от  себя
слова Ингтара.
   - Приведите Трайала, - распорядилась Алар, и  Джуин,  остававшийся