латку,  и,  кажется,  е„   снова   стали
зашнуровывать.
   Перрин некоторое время изучал палатку, задумчиво проводя большим  пальцем
по клинку, потом убрал нож. Если он туда ввалится, они, скорее всего,  будут
разговаривать с ним так же, как Неварин. И ничего они ему не скажут.  Перрин
сомневался, что Неварин стала бы скрытничать в такое время. Только не в том,
что касается Фэйли.
   Постепенно гомон на холме затихал, так как  большинство  двуреченцев  уже
вернулось в лагерь. Некоторые  из  них  наблюдали  за  гаэлданским  лагерем,
приплясывая от мороза, но все молчали. Деревья частично скрывали лагеря,  но
Перрин видел, что там укладывают вещи. Он решил  оставить  часовых.  Арганда
мог просто пытаться усыпить его бдительность. Человек с таким запахом мог  в
любой момент... сорваться, мрачно закончил Перрин.
   На холме для него дел больше не было, и он направился к своей палатке, до
которой было полмили. Эту палатку он делил с Фэйли.  Он  бр„л  по  колено  в
снегу, прилагая усилия для очередного шага. Он завернулся в плащ, но  только
для того, чтобы тот не хлопал на ветру, а не для тепла. Холод был внутри,  и
никакой плащ не мог его прогнать.
   Двуреченский  лагерь  напоминал  муравейник.  Телеги   по-прежнему   были
выстроены кольцом, и люди из поместий  Добрэйна  загружали  в  них  поклажу.
Грумы седлали лошадей. Поехать на фургонах по такому снегу, - вс„ равно  что
в грязи, поэтому кол„са сняли, заменив их полозьями.  Кайриэнцы,  закутанные
так, что казались в два раза шире, чем на  самом  деле,  едва  взглянули  на
Перрина,  не  отрываясь  от  работы.  Один   из   двуреченцев   остановился,
вытаращившись на него, пока кто-то не потянул его за рукав. Перрин был  рад,
что в этих взглядах не  было  сочувствия.  Он  боялся,  что  не  выдержит  и
разрыдается.
   Здесь для него тоже не было работы. Их с Фэйли палатка была уже убрана  и
погружена. Вдоль фургонов ш„л Базел Гилл с длинным списком  в  руках.  Фэйли
назвала его своим шамбайан, - так в Пограничье называли домоправителей, -  и
бывший хозяин гостиницы просто  светился  от  счастья.  Однако  мастер  Гилл
привык к городской жизни, и теперь очень страдал от холода, поэтому носил не
только плащ, но ещ„ и т„плый шарф, в несколько раз  обмотанный  вокруг  шеи,
толстые рукавицы и шляпу. Увидев Перрина, мастер Гилл  почему-то  вздрогнул,
забормотал что-то о том, что нужно проверить  поклажу,  и  засеменил  прочь.
Странно.
   Перрин наш„л Даннила и поручил тому каждый час сменять часовых на холме и
позаботиться о том, чтобы у них была горячая еда.
   - Первым делом нужно заботиться о людях и лошадях, - произн„с  за  спиной
тонкий, но сильный голос. - Но после этого  нужно  позаботиться  и  о  себе.
Здесь горячий суп, хлеб и немного моей копч„ной ветчины. Если у  тебя  будет
полный желудок, ты, возможно, не будешь так похож на ходячую смерть.
   - Спасибо, Лини, - поблагодарил он. Ходячая смерть? Свет,  он  чувствовал
себя мертвецом, а не убийцей. - Я обязательно поем.
   Главная  горничная  Фэйли  была  уже  немолодой  женщиной  с  кожей,  как
пергамент, и седыми волосами, собранными в узел на затылке, но е„ спина была
прямой, а т„мные глаза - чистыми и зоркими.  Но  сейчас  тревожные  морщинки
прорезали е„ лоб, а руки мяли полы  плаща.  Она,  наверное,  беспокоилась  о
Фэйли. Хотя....
   - Майгдин была с ней. - Это был не вопрос, Перрин даже не ожидал кивка  в
ответ. Майгдин всегда была с  Фэйли.  Фэйли  звала  е„  сокровищем.  А  Лини
относилась к Майгдин, как к дочери, хотя последней это не всегда  доставляло
удовольствие. - Я их верну, - пообещал Перрин. - Всех. - Его голос  чуть  не
задрожал, и он поспешно сказал:
   - Возвращайся  к  своим  делам.  Я  поем,  но  немного  позже.  Я  должен
увидеть... увидеть... - Он развернулся и быстро уш„л, не договорив.
   Он никого не искал, это была ложь. Он не  мог  думать  ни  о  ком,  кроме
Фэйли. Перрин не знал, куда ид„т, пока не заметил, что оказался за пределами
круга фургонов.
   В ста шагах за коновязями возвышался скальный гребень. Оттуда можно  было
увидеть следы Илайаса. И его возвращение.
   Нюх подсказал ему, что он не один. Прежде чем он поднялся на вершину,  он
понял, кто находится там. Тот человек не прислушивался, потому  что  вскочил
на ноги, когда Перрин уже взобрался наверх. Рука Талланвора стиснула рукоять
меча, он неуверенно посмотрел на Перрина. Высокий мужчина,  которому  многое
пришлось пережить за свою жизнь. Он всегда был уверен в себе.  Возможно,  он
ожидал выговора за то, что болтается здесь без дела, в то  время  как  Фэйли
находится в плену: он был кем-то вроде телохранителя. Не таким, как  Байн  и
Чиад, конечно. Может быть, он  ожидал,  что  Перрин  отошл„т  его  назад,  к
фургонам, чтобы побыть одному. Перрин постарался сделать так, чтобы его лицо
не очень напоминало,  -  как  там  сказала  Лини?  -  ходячую  смерть.  Если
подозрения Фэйли насч„т Талланвора и Майгдин подтвердятся, этих двоих  скоро
поженят. У этого человека тоже есть право дожидаться возвращения разведчиков
здесь.
   Они стояли на вершине, глядя на заснеженный  лес.  Постепенно  опускались
сумерки. Им на смену пришла тьма, но Масима так и  не  появился.  Правда,  о
Масиме   Перрин   вообще   забыл.   Горбатый   месяц    бросал    на    снег
болезненно-бледный, восковой свет,  освещая  лес,  как  полная  луна.  Потом
наползли набухшие тучи и закрыли месяц, небрежно раскидав по  снежному  полю
странные тени. Упала снежинка, за ней другая. Крупные хлопья снега падали  с
тихим шелестом, как будто шептались зв„зды. Снег засыплет следы в лесу. Двое
мужчин в абсолютной тишине неподвижно стояли на скалистом отроге, с надеждой
и страхом глядя на снегопад.

ГЛАВА 3
ОБЫЧАИ

   Вот уже час  пленников  гнали  по  бесконечным  снегам,  и  Фэйли  начала
бояться,  что  зам„рзнет  насмерть.  Ветер  поднимался   и   стихал,   снова
поднимался, и снова стихал. На некоторых деревьях ещ„ сохранились листья, но
сухие и м„ртвые. Кусачие зимние ветры свободно гуляли  по  лесу,  завывая  в
кронах, и даже самый слабый из них был холодным, как дыхание самой зимы. Она
только молилась, чтобы Перрин как-то узнал о тайных  делишках  Масимы.  И  о
Шайдо, конечно. Пусть даже эта шлюха  Берелейн  -  единственная,  кто  может
рассказать ему. А потом пусть эта дрянь свалится в яму и сверн„т свою  белую
шейку! Но сейчас Фэйли было не до мыслей о Перрине.
   Зимы в родной Салдэйе были гораздо холоднее, эта зима была такой же,  как
осень у не„ дома. Но случалось, что осенью люди замерзали насмерть, а  Фэйли
оставили только е„ шерстяные чулки. Один сейчас связывал е„ руки за  спиной,
а другой был завязан на шее в качестве поводка.  Смелые  слова  и  мысли  не
греют кожу. Она слишком зам„рзла, чтобы вспотеть, а ноги уже горели,  как  в
огне: нелегко было поспевать за своими пленителями. Мужчины и Девы в  ч„рных
вуалях замедляли бег, когда по колено проваливались в снег,  но  когда  снег
доставал до лодыжек, они бежали л„гкой рысью. При этом ничуть  не  уставали.
Такого не выдержали бы и лошади.  Фэйли  ничего  не  оставалось,  кроме  как
бежать, куда тянула е„ вер„вка, и изо всех сил  стискивать  зубы,  чтобы  не
стучали.
   Шайдо было вовсе не так много, как  она  думала  раньше,  не  больше  ста
пятидесяти, наверное, и каждый н„с в руках луки с наложенными  стрелами  или
копья. Очень маловероятно, что кому-то удастся застать их  врасплох.  Всегда
настороже, они бесшумно, как тени, скользили сквозь лес, и только снег  тихо
поскрипывал под л„гкими шнурованными сапожками до колена.  Только  одежда  в
серых, коричневых и зел„ных пятнах резко выделялась на снежно-белом полотне.
Байн и Чиад говорили ей, что зел„ный цвет был добавлен в расцветку кадин'сор
после пересечения Драконовой  Стены,  чтобы  удобнее  было  прятаться  среди
зелени. Почему, интересно, они не добавили белый, для зимы? В  такой  одежде
их видно с приличного расстояния. Фэйли пыталась  замечать  вс„,  что  могло
оказаться полезным, когда прид„т время бежать. Надо будет как-то  ухитриться
пройти мимо стражи. Перрин, несомненно, искал  е„,  но  на  то,  что  кто-то
спас„т е„, она  не  рассчитывала.  Жди  своих  спасителей,  раньше  старости
дожд„шься. Чем быстрее они  сбегут,  тем  лучше,  иначе  потом  эти  айильцы
соединятся с остальными Шайдо. Если повез„т, до их лагеря ещ„ несколько дней
пути. В  Амадиции,  конечно,  творился  бардак,  но  если  бы  тысяча  Шайдо
находилась так близко, Фэйли услышала бы об этом.
   Однажды она попыталась оглянуться на женщин,  которых  пленили  вместе  с
ней, но результатом стало падение в снег. Фэйли охнула, рухнув в сугроб всем
телом, потом ещ„ раз, - когда огромный Шайдо, который  в„л  е„  на  привязи,
рывком поднял е„ на ноги. Широкоплечий, как Перрин,  только  выше  на  целую
голову, Ролан сгр„б е„ волосы в кулак и д„рнул вверх, добавив  для  скорости
увесистый шлепок пониже спины. Фэйли пришлось бежать быстрее, так как  и  он
прибавил шагу, чтобы догнать остальных. Такими шлепками  лошадей  подгоняют.
Именно так Ролан и смотрел на не„ - как на лошадь. Фэйли  была  рада  этому.
Правда, какая-то часть е„ громко возмущалась, но быстро была загнана вглубь.
Она, конечно, не хотела, чтобы в его взгляде проскальзывал хотя бы  интерес,
но эти равнодушные глаза очень пугали е„. После  этого  Фэйли  старалась  не
падать. Она гадала, сколько времени они уже бегут по лесу, но с каждым шагом
держаться на ногах становилось вс„ труднее.
   Кроме этого е„ волновало, какая часть тела отм„рзнет первой. Утро  плавно
перекатилось  в  день,   никакого   привала   не   предвиделось,   и   Фэйли
забеспокоилась о своих ногах. Ролан и остальные, бегущие впереди,  расчищали
дорожку для не„, но в снегу встречались острые кусочки льда, и вскоре  в  е„
следах появились капельки мгновенно замерзающей крови. Но хуже всего был сам
холод. Морозный воздух щипал кожу. Как скоро  почернеют  ступни?  Она  стала
трясти ногой,  когда  поднимала  е„  в  воздух,  чтобы  разогнать  кровь.  В
наибольшей опасности находились ступни и пальцы,  но  ничего  не  поделаешь.
Вообще-то, в опасности был любой  открытый  участок  кожи.  С  лицом  ничего
поделать было нельзя, и оставалось только надеяться, что  вс„  обойд„тся.  В
ступнях появилось  жжение,  но  любое  ощущение  лучше,  чем  ничего.  Когда
пропад„т это ощущение,  ей  останется  только  молиться.  Потрясти  ногой  и
сделать шаг, потрясти и сделать шаг. Только это и владело  е„  мыслями.  Она
шевелила за спиной связанными запястьями и  вс„  так  же  бежала  впер„д  на
дрожащих ногах. Нужно двигаться, чтобы не зам„рзнуть.
   Внезапно  она  врезалась  в  широкую  грудь  Ролана.  Фэйли  отшатнулась,
удивл„нная, и не сразу сообразила, что он остановился. Айильцы были  впереди
них, некоторые обернулись назад. Все по-прежнему были настороже,  как  будто
ожидали нападения. Ролан снова сгр„б в горсть е„ волосы и поднял одну  ногу,
обхватив е„ ступню. Свет, он и впрямь решил, что она лошадь!
   Айилец отпустил е„ ногу и волосы, чуть присел и захватил под колени одной
рукой. В следующий миг вс„ закружилось  и  перевернулось  перед  глазами,  и
Фэйли поняла, что он взвалил  е„  на  плечо.  Рядом  с  собой  она  заметила
изогнутый рог, который висел на перевязи у него за спиной. В  ней  вспыхнуло
возмущение, когда Ролан начал поудобнее пристраивать е„ на плече,  но  Фэйли
тут же подавила в себе это чувство. Сейчас не время и не  место.  Важно  то,
что е„ ноги оказались над снегом. И появилась возможность перевести дыхание.
Но он мог бы и предупредить е„!
   Ролан побежал догонять остальных, а Фэйли, приложив  героическое  усилие,
изогнула шею и посмотрела на других пленников. Она почувствовала облегчение,
убедившись, что они ещ„ здесь. Раздетые и связанные, но живые. У многих руки
были тоже связаны за спиной остатками одежды или чулками.  Аллиандре  больше
не пыталась высвободиться, видно, поняла, что только  сильнее  запутывается.
Вообще-то пробежка немного поумерила пыл Королевы Гаэлдана. Она  тряслась  и
пошатывалась, и, конечно, упала бы, если  бы  невысокий  Шайдо,  проверяющий
состояние е„ ступней, не поддерживал е„ за костлявый локоть.  Невысокий  для
айильца, конечно, но плечи у него были такие же широкие,  как  у  Ролана.  У
Аллиандре было измученное лицо, а волосы растрепались  и  свалялись.  Позади
не„ Майгдин пошатывалась от усталости, она тяжело дышала, е„  голубые  глаза
смотрели из-под наполовину прикрытых  век,  золотисто-рыжие  волосы  были  в
таком же состоянии, что  и  волосы  Аллиандре.  Однако  Майгдин  стояла  без
посторонней помощи,  пока  костлявая  Дева  ощупывала  е„  ступни.  Каким-то
образом служанка Фэйли сейчас больше походила на  королеву,  чем  Аллиандре.
Только очень потр„панную королеву.
   Байн и Чиад, казалось,  находились  в  ненамного  худшем  состоянии,  чем
Шайдо, хотя на щеке Чиад наливался багровый синяк, а в огненно-рыжих волосах
Байн была заметна кровь. Кровь была  также  и  на  щеке,  но  она,  кажется,
зам„рзла, не успев свернуться. Скверная рана, может остаться шрам. Обе Девы,
однако, дышали ровно и даже  сами  подняли  ноги.  В  отличие  от  остальных
пленников, они не были связаны, если не считать традиций, которые держали их
крепче стальных цепей. Они спокойно приняли свою судьбу:  год  и  один  день
пробыть гай'шайн. Байн и Чиад могли бы помочь остальным бежать  -  Фэйли  не
знала, как сильно ограничивают их традиции, - но сами даже  не  пытались  бы
спастись.
   Две последние пленницы, Арелла  и  Ласиль,  пытались  подражать  Девам  с
переменным  успехом.  Высокий  айилец  просто  засунул  подмышку  хрупкую  и
маленькую Ласиль, чтобы проверить е„ ступни, и  девушка  сильно  покраснела.
Арелла была высокой, но две Девы, каждая из которых была даже выше Фэйли,  с
обидной л„гкостью подняли е„ над земл„й. Смуглое лицо  тайренки  помрачнело;
неудивительно, что ей не понравилась та л„гкость, с которой Девы  справились
с ней. Как с реб„нком. А может, е„ раздосадовал их короткий  обмен  жестами,
значения которых она не поняла. Все в Ча Фэйли  хотели  жить,  как  айильцы,
точнее, так, как, по их мнению, живут айильцы, но Арелла хотела быть  Девой,
и е„ очень огорчало, что Сулин и прочие Девы  отказывались  учить  е„  языку
жестов. Она вполне могла придти в ярость, если бы узнала, что  Байн  и  Чиад
научили Фэйли немного понимать этот язык. Она не поняла всего,  что  сказали
Девы, но общий смысл был ясен. Хорошо, что Арелла не понимала. Они  считали,
что  мокроз„мка  слишком  разнежена,  у  не„  слишком   мягкие   ступни,   и
когда-нибудь они подведут е„.
   Услышав это, Фэйли почувствовала, что больше  не  нужно  беспокоиться  об
Арелле. Одна из Дев подхватила тайренку и взвалила на плечо. Свободной рукой
она что-то показала своей подруге,  и  та  усмехнулась  за  вуалью.  Арелла,
похоже, решила сопротивляться, но бросила короткий взгляд на Байн и Чиад,  и
повисла,  как  мешок,  на  плече  Девы.  Лицо  тайренки  сохранило   мрачное
выражение. Ласиль взвизгнула, когда айилец одной рукой закинул е„ на  плечо,
но затихла. Были вс„-таки и хорошие стороны в попытках подражать айильцам.
   Проблемы начали  создавать  не  они,  как  ожидала  Фэйли,  а  Майгдин  и
Аллиандре. Едва осознав, что их собираются  нести,  обе  принялись  отчаянно
сражаться с Айил. Они зам„рзли, руки были связаны за спиной, но женщины  тем
не менее подняли крик, пиная всех, кто оказывался в  пределах  досягаемости.
Майгдин даже вцепилась зубами в руку какого-то беспечного айильца.
   - Прекратите, ненормальные! -  закричала  Фэйли.  -  Майгдин!  Аллиандре!
Позвольте им нести вас! Подчиняйтесь, я вам приказываю! - Ни  горничная,  ни
подданная не обратили на не„ внимания. Майгдин рычала, как лев, не  отпуская
руку айильца. Аллиандре свалили на  землю,  но  она  продолжала  лягаться  и
изрыгать проклятия. Фэйли уже открыла рот, чтобы повторить приказ.
   - Гай'шайн будет молчать, - проворчал Ролан, награждая  Фэйли  ещ„  одним
шлепком.
   Она сжала зубы и пробурчала что-то невнятное себе под нос, чем заработала
ещ„ один шлепок. Ножи Фэйли висели на поясе у  Ролана.  Если  бы  дотянуться
хотя бы до одного... Нет! То, что нужно вытерпеть, она  вытерпит.  Ей  нужно
бежать, и рукомашество тут не поможет.
   Майгдин  продержалась  лишь  немногим  дольше  Аллиандре.  Двум  айильцам
удалось оторвать е„ от Шайдо. Фэйли ожидала, что он сейчас  ударит  Майгдин,
но айилец только ст„р кровь  с  руки  и...  засмеялся!  Но  Майгдин  это  не
помогло. Мгновение спустя  горничная  Фэйли  уже  лежала  в  снегу  рядом  с
королевой. Им дали только секунду, чтобы сделать  вдох.  Из  леса  появились
двое Шайдо - мужчина и Дева,  -  обрубая  ветки  длинными  поясными  ножами.
Подошедшие айильцы почти одновременно поставили ногу между  лопаток  пленных
женщин и принялись стегать женщин по спине кожаными ремнями.
   Поначалу обе сопротивлялись. Эти попытки сопротивляться  были  ещ„  более
жалкими. Они мотали  головами,  д„ргали  руками  и  били  ногами  по  земле.
Аллиандре верещала, что все они - дураки, раз осмеливаются силой  удерживать
е„, что вполне понятно для королевы,  но  глупо  в  данных  обстоятельствах.
Странно, но Майгдин кричала то же самое. Любой бы принял е„ за королеву,  уж
никак не за горничную. А Фэйли была уверена, что Лини вытрясла  из  не„  эти
замашки.  Но  как  бы  то  ни  было,  сопротивление   оказалось   совершенно
бесполезным, чего и следовало ожидать. За  каждый  крик  они  получали  удар
ремн„м. Вскоре женщины, обливаясь слезами, прекратили брыкаться и  позволили
айильцам нести себя.
   Фэйли не чувствовала жалости к ним. Эти  две  упрямицы  заслужили  каждый
удар, так она считала. Все пленницы зам„рзли,  ступни,  скорее  всего,  были
отморожены, и чем дольше все они  остаются  на  холоде,  тем  меньше  шансов
убежать. Шайдо должны были принести их в сво„ убежище, а Майгдин и Аллиандре
только задержали продвижение. Возможно, прошло всего лишь минут двадцать, но
когда речь ид„т о жизни и смерти, минуты  играют  очень  важную  роль.  Даже
айильцы должны ослабить наблюдение когда-нибудь,  чтобы  развести  кост„р  и
разбить лагерь. А пока их несут, можно отдохнуть. Надо быть готовыми,  когда
появится шанс.
   Разобравшись с пленниками, айильцы вновь перешли на  л„гкую  рысь.  Фэйли
даже показалось, что они побежали быстрее. Ж„сткая перевязь натирала кожу на
р„брах, кроме того, начинала кружиться голова.  Когда  Ролан  делал  шаг,  в
голове раздавался звон. Фэйли по„рзала,  пытаясь  устроиться  поудобнее,  но
чуть не свалилась.
   - Лежи спокойно, а то упад„шь, - сказал Ролан, хлопнув е„  по  ноге,  как
лошадь.
   Подняв голову, Фэйли бросила суровый взгляд на Аллиандре.  Верхнюю  часть
тела не было видно, но нижняя была от б„дер  до  колен  исчерчена  багряными
полосами. Небольшая задержка и порка - малая цена за прокушенную руку  этого
грубияна. Нет, надо было Майгдин не за руку его кусать, а в горло вцепиться.
   Смелые мысли,  но  бесполезные.  Фэйли  знала,  что  должна  сражаться  с
холодом, пусть е„ и несут. В каком-то смысле это  даже  хуже,  болтаться  на
чь„м-то плече. Когда бежала по снегу, она двигалась, разгоняя  кровь,  и  уж
точно не смогла бы заснуть. Но наползли сумерки, и Фэйли почувствовала,  что
ровный бег Ролана убаюкивает е„. Нет. Это холод  сковывал  холодом  разум  и
кровь. Она должна была сражаться с этим, иначе  зима  забер„т  е„  с  собой,
утопит в море т„плого молока.
   Она начала вращать и  трясти  запястьями,  напрягать  и  расслаблять  все
мышцы, пытаясь заставить  кровь  быстрее  бежать  по  венам.  Она  думала  о
Перрине, о том, как он должен вести себя с Масимой и как убедить  его,  если
заупрямится. Придумывала, что скажет в сво„ оправдание, когда Перрин узнает,
что она использовала Ча Фэйли в качестве шпионов,  и  как  справится  с  его
гневом. Это настоящее искусство - направить гнев мужа в нужное  русло,  а  у
Фэйли был хороший учитель