потенциальную
катастрофу.  Столько сил ушло, чтобы  схватить  Таима,  и не  меньших трудов
потребовало  сокрытие в  тайне  его бегства. Ничего  хорошего  не будет  для
Башни, узнай весь мир о том,  что Айз Седай не сумели удержать в своих руках
пойманного Лжедракона. - И по-видимому, королева Тенобия,  или Даврам Башир,
или они оба полагают, что в деле с Таимом на нас больше нельзя полагаться.
     При  упоминании  Таима  повисла  гнетущая  тишина.  Мужчина,  способный
направлять  Единую  Силу. Он  был уже на пути  в Тар Валон,  где  его  ждало
немедленное укрощение, где его навсегда отсекли бы от Истинного Источника, и
тем  не  менее  ему  удалось  вырваться  на свободу. Однако не  это  событие
обуздало  языки присутствующих. Одно лишь  существование мужчины, способного
направлять Единую Силу,  было  страшным  проклятием; поиски подобных  мужчин
были главной целью Красной Айя, а все прочие  Айя  помогали по мере сил.  Но
теперь  большинство  сидящих  перед  столом  женщин  беспокойно заерзали  на
табуретах, стараясь  не встречаться взглядами, потому  что разговор о  Тайме
слишком  близко  подводил  к иной теме, к  теме, которую никому не  хотелось
обсуждать. Даже Элайда почувствовала, как к горлу подкатила желчь.
     Алвиарин же, по всей  видимости, не испытывала схожего чувства.  Уголок
ее рта мимолетно дрогнул, то ли в намеке на улыбку, то ли в гримасе.
     - Я удвою наши  усилия для поимки Таима. И предлагаю отправить сестру к
Тенобии, в  советницы.  Такую,  которая  привыкла преодолевать  упрямство  и
склонность перечить, присущие этой молодой женщине.
     Тут и другие поспешили прервать тягостное молчание.
     - Да! Советница  Айз Седай ей необходима,  -  оправив на хрупких плечах
шаль  с  зеленой бахромой,  сказала Джолин  и  улыбнулась, хотя улыбка ее  и
оказалась несколько  натянутой. - Причем такая, которая справится с Баширом.
На  Тенобию  он оказывает  излишне большое влияние.  Он  должен вернуть свою
армию. Туда, где она будет нужнее, когда проснется Запустение.
     Слишком многое открывалось взору в вырезе платья, еле прикрытого шалью,
а бледно- зеленый шелк чересчур  облегал тело, чересчур обрисовывал его.  И,
как  представлялось  Элайде,   чересчур  часто  Джолин  улыбалась.  Особенно
мужчинам. Вечно эти Зеленые улыбаются мужчинам.
     -  Не хватало  нам сейчас  еще одной армии  в походе,  - быстро сказала
Шимерин,  Желтая сестра.  Этой полноватой  женщине каким-то странным образом
почти  никогда не удавалось  выдерживать внешней невозмутимости, характерной
для Айз Седай. И  слишком часто,  особенно  в  последнее  время,  у  ее глаз
собирались тревожные морщинки.
     - И  нужно  послать кого-то в Шайнар,  -  добавила Джавиндра, еще  одна
Красная.  Несмотря  на  гладкие  щеки,  ее угловатое  лицо  своей жесткостью
наводило на мысль о молотке. Голос Джавиндры звучал резко и жестко. - Мне не
нравится  подобная  смута  в  Пограничье.  Хуже  не  придумать,  если  через
ослабевший во внутренних сварах Шайнар прорвутся троллочьи орды.
     - Скорей всего,  - согласно кивнула Алвиарин. -  Но ведь в Шайнаре есть
наши агенты.  У Красных, я  уверена, есть.  И у  прочих, пожалуй? -  Четверо
Красных сестер  неохотно  кивнули. Больше никто. -  Пусть они и  предупредят
нас, если небольшие споры перейдут в нечто такое, что обеспокоит нас.
     Не составляло  тайны,  что каждая  Айя,  кроме углубленной  в логику  и
философию Белой, во всех  государствах  имела  свои  глаза и уши, хотя  сеть
осведомителей Желтой  Айя считалась самой слабой и незначительной. Последнее
объяснялось просто: что Желтые могут узнать о болезнях или Исцелении от тех,
кто не способен направлять? У отдельных сестер были свои доверенные люди, но
их оберегали еще больше, чем агентов Айя. Самая густая и  разветвленная сеть
конфидентов, как личных, так и самой Айя, принадлежала Голубым сестрам.
     - Что касается Тенобии и Даврама Башира,- продолжала Алвиарин, - то все
согласны, что эти  трудности будут преодолены посланными  к ним сестрами?  -
Едва Восседающие успели кивнуть, как она продолжила: - Хорошо. С этим все. В
самый раз будет Мемара -  она не станет слушать всякой ерунды от Тенобии и в
то  же время не позволит ей увидеть накинутую на нее  узду. Далее, есть ли у
кого-нибудь  известия  из  Арад  Домана  или Тарабона?  Если  мы  срочно  не
предпримем чего-нибудь,  то  очень  скоро обнаружим, что от Бандар Эбана  до
Побережья Тени господствуют Пейдрон Найол и Белоплащники. Эванеллейн, у тебя
есть что сказать?
     Арад Доман и Тарабон пылали в пламени гражданской войны,  если не хуже.
От прежнего порядка не осталось ничего, никто не подчинялся никакому закону.
Но хуже всего другое - порядка не было нигде. Элайду весьма удивило бы, если
бы его удалось восстановить.
     - Только слухи, - отозвалась Серая  сестра. Ее шелковое платье под цвет
бахромы  шали  было  превосходно сшито и  имело глубокий вырез. Элайде часто
приходило в голову, что  Эванеллейн следовало бы избрать  Зеленую  Айя  - уж
очень много внимания она  уделяла своей  внешности и нарядам. - Чуть  ли  не
каждый в этих несчастных странах  -  беженец, бежали те, кто мог бы отослать
нам  сообщения.  По-видимому, Панарх Аматера исчезла, и в  ее  исчезновении,
возможно, замешаны Айз Седай...
     Пальцы Элайды  сжали палантин.  На лице ее чувства не отразились,  но в
глазах  зажегся опасный огонек.  Хватит обсуждать  салдэйскую  армию. Хорошо
хоть Мемара  из  Красных. Удивительно. Но они  даже не поинтересовались  ее,
Элайды, мнением. Просто "с этим все". От этих мыслей Элайду не отвлекла даже
ошеломляющая  возможность  того, что  к  исчезновению  Панарха причастны Айз
Седай  - если  только  это не  одна  из тысячи  неправдоподобных россказней,
дошедших  с западного  побережья.  От Океана  Арит до  Хребта  Мира  повсюду
найдется  какая-нибудь  Айз Седай, к тому же от Голубых  теперь  всего можно
ожидать.  И  двух  месяцев не  прошло,  как все они  на коленях клялись ей в
верности  - как олицетворению Белой  Башни. А что теперь? Принимают решения,
даже не удостоив ее взглядом!
     В Белой Башне кабинет Амерлин располагался  на среднем  уровне,  однако
эта комната являлась центром Башни, как  сама башня  цвета  выбеленной кости
была ядром  громадного города на острове, который  покоился в  объятиях реки
Эринин. Центром города Тар Валон. А Тар  Валон  - центр  всего  мира  -  или
должен  им быть. В самой  этой комнате  присутствовал отпечаток власти, того
могущества, коим обладали женщины,  занимавшие эти апартаменты на протяжении
жизни  многих  поколений.  Пол  здесь  был  из   полированного  краснокамня,
вывезенного  из   Гор  Тумана,   камины   сложены  из  тесаного  золотистого
кандорского мрамора, стены обшиты  панелями из  бледного дерева с необычными
полосами, богато украшенными причудливой  резьбой. Резным неведомым птицам и
зверям было более тысячи лет. Выходившие на балкон  над личным садом Амерлин
высокие  сводчатые  окна  обрамлял  камень,  блестевший точно  жемчуг.  Этот
камень, спасенный из безымянного города, во время Разлома Мира, поглощенного
mopem Штормов, был известен во всем мире. Комната олицетворяла власть, несла
на себе отблеск всех Амерлин, которые на протяжении почти  трех  тысячелетий
заставляли  владык  и  королей исполнять  их волю.  Порой  бывало достаточно
одного слова. А эти... Они даже не удосужились спросить ее мнения!
     Подобное оскорбительное  само по  себе пренебрежение стало  повторяться
слишком  часто. Хуже  и,  вероятно,  горше  всего то, что  они  узурпировали
власть,  нисколько не  задумавшись. Им известно,  как  палантин оказался  на
плечах  Элайды,  ведь  именно  их  поддержка  возложила  на  нее  этот  знак
достоинства Амерлин.  Да и самой Элайде все это слишком хорошо известно.  Но
они  позволили  себе чересчур  многое.  Необходимо что-то  предпринять.  Так
дальше продолжаться не может. Но еще не время.
     Кабинет, насколько возможно,  Элайда  обустроила ныне  в  своем  вкусе:
резной стол с витиеватой резьбой  в виде строенных колец, тяжелое кресло, на
спинке  которого  над  темными  волосами  Элайды снежной белизной  светилась
большая  эмблема  Пламени  Тар  Валона,  выложенная  драгоценной  поделочной
костью. На столе,  на  равном,  точно выверенном  расстоянии одна от  другой
стояли три  шкатулки,  расписанные лаком в  алтарской манере. В одной из них
Элайда хранила  лучшие миниатюры из своей  коллекции гравюр. В белой вазе на
простом постаменте у стены рдели розы, наполняя кабинет свежим благоуханием.
С  тех  пор как на  Престол  Амерлин  возвели Элайду, еще не было дождей, но
благодаря Силе розовые  бутоны всегда  оставались  нежными и не  увядали.  А
цветы Элайда любила. Их ведь так легко подрезать и заставить быть красивыми.
     В кабинете висели две картины. Чтобы увидеть их, Элайде достаточно было
приподнять   голову.   Остальные   избегали   смотреть   на   них;  из  всех
присутствующих в  кабинете  Элайды  Айз  Седай  одна  Алвиарин  осмеливалась
бросить на них взор.
     - Есть ли  известия об Илэйн? -  робко поинтересовалась Андайя,  вторая
Восседающая  от Серой Айя. Тоненькая, невзрачная, похожая на птичку женщина,
с виду застенчивая,  хотя и с  чертами  Айз  Седай,  выглядела  не  подающей
никаких надежд посредственностью, но  была одной из лучших.  В голосе ее все
еще слышался слабый отзвук тарабонского говора. - Или новости о Галаде? Ведь
коли Моргейз дознается,  что мы где-то потеряли ее  пасынка, она  начнет еще
больше  интересоваться, куда  же  подевалась ее  дочь.  Верно?  А  если  она
пронюхает, что нам неизвестно местонахождение Дочери-Наследницы, Андор будет
закрыт для нас, как и Амадиция.
     Несколько женщин отрицательно качнули головами, а Джавиндра заметила:
     - В королевском  дворце есть Красная сестра, там она  как раз на месте.
Сестрой она стала  недавно, поэтому скорей  сойдет за кого угодно, но не  за
Айз Седай. - Джавиндра имела в виду, что эта женщина еще не обрела лишенного
возраста облика, свойственного тем, кто  долгое  время  имел  дело с  Силой.
Попытайся кто-нибудь догадаться  о возрасте  любой из  женщин  в комнате, он
решил  бы, что им лет по  двадцать,  ну не больше тридцати,  и  в  некоторых
случаях  ошибся  бы раза в два  -  Но подготовлена  она  хорошо,  достаточно
сильна,  и  она  неплохой наблюдатель.  Моргейз ныне  всецело занята  своими
недавно  выдвинутыми   притязаниями  на   кайриэнский  трон.  -  Кое-кто  из
присутствующих пошевелился на своих табуретах, и Джавиндра,  словно осознав,
насколько она близка к опасной теме,  поспешно  добавила:  - А  в  остальном
внимание  Моргейз  занимает,  по-видимому,  новый  любовник, лорд Гейбрил. -
Джавиндра  поджала и без  того тонкие губы: - Она совершенно потеряла голову
из-за него.
     - А  он не дает  ей думать ни  о чем,  кроме как о Кайриэне,  - сказала
Алвиарин. - Там положение почти столь же худо, как в Тарабоне и Арад Домане.
В Кайриэне  голод,  и  вдобавок  каждый Дом борется  за обладание  Солнечным
Троном.   Порядок   Моргейз  восстановит.  Но  чтобы  обезопасить  трон   от
посягательств,  потребуется  время.  А  до  того  у  Моргейз  не хватит  сил
тревожиться  о чем-то  ином, даже о Дочери-Наследнице.  И я поручила  своему
писцу  время  от  времени  отправлять  послания  -  у  нее  недурно  выходит
подражание почерку  Илэйн. Пока мы вновь не обеспечим  должного контроля над
Моргейз, она вряд ли сумеет что-либо предпринять.
     - По  крайней  мере  ее  сын  по-прежнему в  наших руках, -  улыбнулась
Джолин.
     -  Вряд ли можно сказать,  что Гавин в  чьих-то руках, - резко заметила
Теслин. - Эти  его  Отроки  ввязываются в стычки с  Белоплащниками на  обоих
берегах реки. Он едва ли не чаще  действует по собственному  усмотрению, чем
по нашим указаниям.
     - Скоро его приструнят, и он  будет нас слушаться, - заявила  Алвиарин.
Элайда  вдруг почувствовала,  что этот постоянно холодный рассудительный тон
становится ей ненавистен.
     - Кстати, о  Белоплащниках, - вмешалась Данелле. - По-видимому, Пейдрон
Найол  ведет тайные переговоры,  стараясь  убедить Алтару и Муранди пойти на
территориальные  уступки  Иллиану  и  тем  самым удержать  Совет  Девяти  от
вторжения в эти страны.
     Пребывая в безопасности, вдали от той пропасти, за которой пылает огонь
войны, эти женщины трепали языками, рассуждая, не дадут ли  переговоры Лорда
Капитан-Командора излишне много  влияния Детям Света  и  не стоит ли сорвать
переговоры, чтобы Башня вмешалась и заменила этого посредника.
     Элайда скривила губы. Всю свою историю Башня по необходимости вела себя
чересчур осторожно - очень многие боялись  ее, очень многие не доверяли  ей.
но  никогда Башня  не боялась никого и  ничего. Теперь  же в действиях Башни
угадывался страх.
     Элайда  подняла взор на картины. Первая - триптих из деревянных панелей
- изображала Бонвин,  последнюю  Красную,  возведенную  на  Престол  Амерлин
тысячу лет назад. И этот же триптих являл причину,  по которой с  тех пор ни
одна  Красная не  носила  палантина  -  до Элайды. Бонвин, высокая и гордая,
приказывает Айз  Седай  использовать Артура  Ястребиное  Крыло точно  куклу.
Бонвин, с надменным  видом  стоящая на белых  стенах Тар Валона, осажденного
войском Ястребиного  Крыла. И  Бонвин,  жалкая  и коленопреклоненная,  перед
Советом  Башни - ее  лишили палантина  и жезла за то, что  из-за нее едва не
погибла Башня.
     Многие терялись  в догадках, зачем Элайде  понадобилось вернуть триптих
из кладовой, где  он благополучно пылился столько лет. В открытую об этом не
говорили, но кое-какие слухи до Элайды доходили. Им невдомек, что необходимо
иметь перед глазами напоминание о цене, которую придется заплатить за ошибку
или неудачу.
     Вторая картина исполнена в новой манере - на натянутом холсте; это была
копия  наброска  какого-то  уличного  художника с  далекого  запада,  и  она
вызывала у видевших ее  Айз Седай еще большее  беспокойство.  Среди облаков,
что,  вероятно,  обозначало  небо, сражались двое мужчин, оружием им служили
молнии. У одного из сражающихся было огненное лицо. Второй был высок, молод,
с рыжеватыми волосами. Вот он-то и внушал Айз Седай страх; взглянув на него,
даже Элайда  стискивала  зубы.  Она и сама не знала, то ли от ярости,  то ли
чтобы не стучали.  Но со  страхом можно  и нужно бороться. Главное - держать
страх в узде и не поддаваться ему.
     -  Тогда  -  все,  -  сказала  Алвиарин,  легко  поднявшись с табурета.
Остальные  последовали  ее  примеру, поправляя  юбки  и  шали.  Кое-кто  уже
повернулся к дверям. - Через три дня я ожидаю...
     - Разве я дала вам, дочери мои, позволение уйти?  - в первый раз с того
момента,  как все расселись, заговорила Элайда.  Все удивленно посмотрели на
нее. Удивленно! Кое-кто вернулся к своему табурету, но  без всякой спешки. И
ни единого слова извинения! Слишком долго она  сносила подобное отношение. -
Раз вы  уже стоите, то дослушаете меня  стоя. - Те, кто собирался  сесть, на
мгновение  в  замешательстве  замерли,  и,  когда  они  со  смущенным  видом
выпрямились, Элайда  продолжила:  - Я не  слышала  ни  слова о  поисках  той
женщины и ее спутников.
     Незачем было  называть  имя "той женщины", предшественницы Элайды.  Все
знали, кого она  имеет  в  виду. А самой  Элайде с  каждым днем все  труднее
становилось даже мысленно упоминать имя прежней Амерлин. Та женщина виновата
во всех ее трудностях. Во всех!
     - Поиски осложнены тем, - ровным голосом  промолвила Алвиарин, - что мы
распустили слух о ее казни.
     У этой Белой лед вместо крови. Элайда упорно смотрела ей  в глаза, пока
та не добавила запоздалого обращения "матушка", но голос  ее был безмятежен,
чтобы не сказать небрежен.
     Элайда обратила свой взор на прочих, добавила в голос стали:
     - Джолин, за поиски отвечаешь ты, как и за расследование  обстоятельств
побега.  И  в том, и в  другом  случае я слышала лишь жалобы на затруднения.
Вероятно, ежедневная епитимья придаст тебе усердия, дочь  моя. Напиши, какое
наказание кажется  тебе подходящим, и  представь записку  мне.  Если я сочту
епитимью... не слишком строгой, она будет увеличена втрое.
     Вечная  точно приклеенная улыбка Джолин исчезла, что весьма  порадовало
Элайду. Под пристальным взором Амерлин Джолин открыла было рот, но ничего не
сказала и в конце концов присела в глубоком реверансе.
     -  Как прикажете.  -  Слова  она точно  цедила сквозь  зубы с напускным
смирением. Но сейчас и этого довольно.
     - Что предпринимается, чтобы возвратить бежавших?
     Пожалуй,  тон  Элайды был  суровее  прежнего.  Возвращение  Айз  Седай,
бежавших, когда низложили ту женщину, означало возвращение в  Башню Голубых.
И Элайда была уверена, что никогда больше не сможет положиться ни на одну из
Голубых сестер.  Вдобавок она знала, что никогда  не  заставит себя поверить
той,  которая бежала  вместо того,  чтобы приветствовать ее возвышение. Но в
Башне не должно быть раскола, она должна вновь стать единой.
     Задача вернуть беглянок лежала на Джавиндре.
     - Тут  тоже есть  сложности. -  Лицо  Джавиндры  оставалось  как обычно
спокойным, но она нервно облизнула губы, когда по лицу Элайды прошло облачко
раздражения, и добавила: - Мать.
     Элайда качнула головой:
     -  Дочь  моя,  я  не  желаю  ничего  слышать  о трудностях.  Завтра  ты
представишь мне записку  с изложением всего тобою сделанного,  в том числе и
обо всех мерах предосторожности, предпринятых, чтобы мир не  узнал о распрях
в  Башне. -  Последнее  было  чрезвычайно важно  - пусть на  престоле  новая
Амерлин, но мир должен видеть Башню  единой  и сильной, как  всегда.  - Если
тебе недостаточно  времени  на  порученную  работу,  тебе,  вероятно,  лучше
отказаться  от своего  места  Восседающей  от Красных  в Совете.  Мне  стоит
подумать над этим.
     - В  этом  нет необходимости, Мать, - поспешно уверила ее Джавиндра.  -
Требуемый  вами  доклад  будет  у  вас  завтра  же. Уверена,  многие  вскоре
вернутся.
     Ее уверенности  Элайда  не разделяла,  как бы  ей  ни  хотелось  такого
исхода, но Башня должна быть сильной,  должна! Тем  не менее указание Элайды
было принято к исполнению.  Тревога читалась в глазах всех - но не Алвиарин.
Если Элайда готова строго отчитать  кого-  то из своей прежней  Айя  и  даже
пригрозить, а с Зеленой сестрой, бывшей с ней заодно с  самого  первого дня,
обращение  стало  суровей  некуда,   то,  вероятно,  они  допустили  ошибку,
обращаясь  с новой Амерлин будто с неодушевленным парадным  портретом. Пусть
на  Престол Амерлин ее усадили они, но отныне она  -  Амерлин. Еще несколько
примеров в  назидание в  ближайшие дни,  и они все усвоят. Если потребуется,
Элайда вобьет это в голову каждой - она готова подвергнуть  наказанию любую,
даже всех, пока они не взмолятся о пощаде.
     - В  Кайриэне  солдаты  Тира, так  же как и войска Андора, - продолжала
Элайда, не обращая  внимания на  то,  что  присутствующие  отводят  взоры  в
сторону. - Тайренские  солдаты, посланные  туда  тем самым мужчиной, который
овладел   Тирской  Твердыней.  -  Шимерин   стиснула   пухлые  руки,  Теслин
вздрогнула.  Одна  Алвиарин  оставалась холодно- спокойной, точно  замерзший
пруд. Элайда  вскинула руку  и указала на картину,  где двое  мужчин  бились
молниями:  - Смотрите  сюда. Смотрите!  Иначе вы  у меня  все  до  единой на
четвереньках  будете полы мыть! Если у вас  не  хватает  духу посмотреть  на
рисунок, то найдется ли у вас мужество  встретить неизбежное? Башне не нужны
трусы!
     Медленно  они  подняли  взоры,   переступая  с  ноги   на  ногу,  будто
разнервничавшиеся  девчонки, а не Айз  Седай. Алвиарин единственная из  всех
бестрепетно  взглянула  на  рисунок,   и  одна  она  казалась  нисколько  не
взволнованной.  Шимерин  ломала руки, слезы  выступили у нее  на  глазах.  С
Шимерин придется разобраться.
     -  Ранд ал'Тор.  Мужчина, способный  направлят