ей следовать за  собой  к  гибели,  потому  что  недостаточно  сил„н,  чтобы
остановить е„. Илиена, простонал Льюс Терин. Прости меня, Илиена! Когда Ранд
заговорил, в голосе его был холод зимней стужи:
   - Узнаешь, когда надо будет доставить  другой.  И  нужно  ли  его  вообще
доставлять. Если нужно, расспроси его, решение тво„  зависит  от  его  слов.
Если решишь не делать этого,  или  же  он  откажется,  я  найду  кого-нибудь
другого. Не тебя.
   Возможно, это было грубо, но выражение лица Добрэйна почти не изменилось.
Он слегка поднял брови, прочтя имя на  втором  пакете,  но  не  произн„с  ни
слова. Поклон его был невозмутимым. Кайриэнцы всегда казались невозмутимыми.
- Вс„ будет так, как вы сказали. Прошу простить  меня,  но,  судя  по  вашим
словам, вы собираетесь уехать надолго.
   Ранд пожал плечами. Добрэйну он доверял не больше, чем другим. Не  многим
больше. - Кто может сказать?  Времена  сейчас  смутные.  Проследи,  чтобы  у
Госпожи Академии было достаточно денег и людей для того, чтобы открыть школу
в Кэймлине. И школу в Тире, до тех пор, пока там вс„ по-прежнему.
   - Как скажите, - повторил Добрэйн, засовывая пакеты во внутренний карман.
Лицо его оставалось бесстрастным. Он не был новичком в Игре Домов.
   Идриен сумела  каким-то  образом  выглядеть  обрадованной  и  недовольной
одновременно, принявшись разглаживать несуществующие  складки  на  платье  в
манере, обычной для женщин, когда те не желают говорить того, что думают  на
самом деле. Жалуясь на мечтателей и философов, она, тем не менее,  ревностно
относилась к процветанию Академии. Вряд ли она станет проливать сл„зы,  если
те, другие школы исчезнут, а ученики их вынуждены будут прийти  в  Академию.
Даже философы. Что бы  она  сказала,  узнай  об  одном  особом  приказе  для
Добрэйна?
   - Я нашла вс„, что мне было нужно, - объявила Мин,  выходя  из-за  полок.
Она с трудом тащила три здоровенных мешка. На ней  была  простая  коричневая
куртка и штаны, как две капли воды похожие  на  те,  которые  она  носила  в
Байрлоне, когда он увидел е„  впервые.  По  непонятной  причине  она  всегда
ворчала по поводу своей одежды до тех  пор,  пока  все  вокруг  не  начинали
думать,  что  он  просит  е„  носить  платье.  Однако  сейчас  она  радостно
улыбалась, хотя и слегка насмешливо. - Надеюсь, вьючные лошади вс„ ещ„  там,
где мы их оставили, а то, как бы нам ни пришлось запрячь Лорда Дракона.
   Идриен задохнулась, потряс„нная таким обращением, но Добрэйн лишь  слегка
улыбнулся. Он видел Мин вместе с Рандом и прежде.
   Так быстро, как только возможно, Ранд отослал их, поскольку уже сказал им
вс„, что хотел, в конце напомнив, что здесь его  никогда  не  было.  Добрэйн
кивнул с таким видом, будто ничего другого  и  не  ожидал.  Идриен  вышла  в
глубокой задумчивости. Если она по рассеянности скажет лишнее  там,  где  е„
могут услышать слуги или школяры, то через два дня об этом будет знать  весь
город. В любом случае, времени в обрез. Возможно,  по  близости  и  не  было
никого из тех, кто мог бы ощутить, как он открывал здесь ворота,  но  ищущие
определ„нные знаки вскоре поймут, что в городе та'верен. А в  его  планы  не
входило быть обнаруженным столь быстро.
   Когда дверь за ними закрылась, он изучающе взглянул на  Мин,  затем  взял
один мешок и бросил его через плечо.
   - И вс„? - спросила она. Положив остальные на  пол,  она  уп„рла  руки  в
б„дра. - Иногда ты  действительно  вед„шь  себя  как  овечий  пастух.  Можно
подумать, каждый мешок весит добрую сотню  фунтов.  -  Но  голос  е„  звучал
удивл„нно.
   - Могла бы выбрать книги поменьше, - сказал он,  натягивая  перчатки  для
верховой езды, чтобы спрятать Драконов. - Или, по крайней мере,  полегче.  -
Он повернулся к окну, намереваясь  взять  кожаную  сумку,  и  комната  вдруг
закружилась перед его глазами. Колени  подогнулись.  Неясный  мерцающий  лик
прон„сся  в  его  сознании.  С  усилием  он  заставил  себя  выпрямиться.  И
головокружение исчезло. В тени тяжело дышал Льюс  Тэрин.  Его  ли  лицо  это
было?
   - Если считаешь, что так можешь заставить меня нести  их  самой,  подумай
ещ„ разок, - проворчала Мин, - даже конюхи притворяются лучше. Мог бы ещ„  и
упасть.
   - В другой раз. - Он был готов к тому, что случалось, когда он направлял,
и более-менее мог это контролировать. По большей части.  Однако  без  саидин
такого никогда прежде не случалось. Может быть, он повернулся слишком резко?
А может, свиньи и вправду летают. Он перекинул сумку через плечо. Внизу,  во
дворе, по-прежнему работали люди. Они созидали. - Мин...
   Она  сразу  же  нахмурилась.  Чуть-чуть  подождала,   натягивая   красные
перчатки, и принялась постукивать ногой об  пол.  Опасный  признак  у  любой
женщины, особенно если у не„ ножи  под  рукой.  -  Мы  уйд„м  вместе,  Ранд,
проклятый Возрожд„нный Дракон ал'Тор! Ты не оставишь меня здесь!
   - Такое мне и в голову не приходило, - солгал он. Он слишком  слаб  и  не
может произнести тех слов, которые заставили бы е„ остаться.  Слишком  слаб,
подумал он с горечью, и поэтому она  может  погибнуть,  сожги  меня  навечно
Свет!
   Так и будет, мягко пообещал Льюс Тэрин.
   - Просто подумал, тебе  следует  знать,  что  мы  собираемся  сделать,  -
продолжал Ранд. - Кажется, я оказался не слишком скрытным.  -  Взяв  себя  в
руки, он схватился за саидин.  Казалось,  комната  закружилась,  и  на  него
обрушилась  лавина  льда  и  пламени.  Нечистота  переполнила  его,  вызывая
тошноту. Вс„ же он мог стоять, выпрямившись и не качаясь. С трудом он  спл„л
потоки, открывающие Проход на заснеженную поляну, где привязанные  к  нижней
ветке дуба стояли две верховые лошади.
   Он рад был  видеть,  что  животные  никуда  не  делись.  Это  место  было
достаточно далеко от ближайшей дороги, но кто-то мог случайно забрести сюда,
кто-нибудь из тех, кто покинул свои  семьи  и  фермы,  ремесло  и  торговлю,
потому что Возрожд„нный Дракон разорвал все узы. Так гласили Пророчества.  С
другой стороны, эти зам„рзшие мужчины и женщины с  нат„ртыми  ногами  устали
искать неизвестно что. Лошади,  несомненно,  исчезли  бы,  наткнись  на  них
кто-нибудь. Конечно, золота у него достаточно, чтобы купить других, но  вряд
ли Мин понравится идти целый  час  до  деревни,  где  они  оставили  вьючных
лошадей.
   Он торопливо шагнул на поляну, делая  вид,  что  стал  спотыкаться  из-за
снега, и, подождав, пока она, подхватив мешки с книгами, последовала за ним,
отпустил Силу. Они были на расстоянии пяти миль от Кайриэна и  ближе  к  Тар
Валону, чем раньше. Едва ворота  закрылись,  образ  Аланны  в  его  сознании
потускнел.
   - Скрытным? -  с  подозрением  переспросила  Мин.  Он  надеялся,  она  не
докопается до правды,  что  бы  не  подозревала.  Головокружение  и  тошнота
постепенно проходили. - Ты такой же открытый, как моллюск, но ведь  я-то  не
слепая. Сначала мы были в Руидине, и ты столько спрашивал о Шаре, что каждый
решил бы, что ты собираешься  туда.  -  Слегка  нахмурившись,  она  покачала
головой, прикрепляя к седлу один из мешков.
   Хотя она и засопела от натуги, но  бросать  другой  мешок  с  книгами  не
собиралась.  -  Никогда  не  думала,  что  Айильская  Пустыня  такая.   Даже
наполовину разрушенный этот город больше Тар Валона. А  все  эти  фонтаны  и
озеро. Я даже не увидела дальнего берега. Мне казалось, что в пустыне совсем
нет воды. К тому же там так же холодно, как здесь, а я-то думала, там жара!
   - Летом за день там можно  поджариться  заживо,  ночью  же  там  страшный
холод. Ему становилось лучше, во всяком случае, сил хватило, чтобы  закинуть
свою сумку на седло. Едва хватило. - Если ты и так вс„ знаешь,  зачем  тогда
спрашиваешь?
   - Также было и в Тире прошлой ночью. Ты сделал  так,  что  каждый  кот  и
дрозд в городе узнали, что ты там. В Тире ты спрашивал о Кайриэне. Вс„ ясно.
Ты стараешься запутать следы. Укрепив мешки с книгами по обе стороны  позади
седла, она развязала поводья и вскочила на лошадь. - Ну что, я слепая?
   - У тебя глаза как у орла. - Он надеялся, что  преследователи  его  видят
также ясно. Или чтобы так видел тот, кто их направляет. Не  хватало  только,
чтобы они наткнулись на них, Свет знает где. - Мне нужно сделать  как  можно
больше ложных следов.
   - Зачет тратить время? Я знаю, что у тебя  есть  план,  и  знаю,  что  он
связан с чем-то, что лежит в этой кожаной сумке, - са'ангриал? - и знаю, что
это важно. Не притворяйся, что удивл„н. Ты ведь не спускаешь с не„ глаз. Так
почему  же  медлишь  и  пытаешься  сбить  всех  с  толку?  Ты  говорил,  что
собираешься застать их врасплох. Но как ты сумеешь  это  сделаешь,  если  не
отправишься туда, куда тебе действительно нужно?
   - Мне бы хотелось, чтобы  ты  никогда  не  читала  книг  Герида  Фила,  -
произн„с он угрюмо, садясь в седло. Голова почти не кружилась. - Ты  зада„шь
слишком много вопросов. Могу я, в конце-то концов,  иметь  свои  собственные
секреты?
   - Это тебе никогда не удастся, набитая шерстью башка, -  засмеялась  она.
Однако потом, противореча самой себе, спросила:
   - В ч„м же вс„-таки заключается твой план? Я имею в виду, кроме  убийства
Дашивы и остальных. У меня есть право  это  знать,  если  уж  я  путешествую
вместе с тобой. - Как будто не она сама настояла на этом.
   - Я собираюсь очистить мужскую половину Истинного Источника, - ответил он
бесстрастно. Ошеломляющее заявление. Великий  замысел,  более  чем  великий.
Грандиозный, сказали бы многие. Но реакция Мин была  такова,  как  будто  он
признался, что собирается  совершить  послеобеденную  прогулку.  Она  просто
глядела на него, положив руки на луку седла, пока он не продолжил.
   - Не знаю, сколько времени это займ„т, но уверен, что как  только  начну,
это  почувствует  каждый,  способный  направлять,  на  тысячи  миль  вокруг.
Сомневаюсь, что смогу так просто остановиться, если Дашива с  компанией  или
Отрекшиеся явятся посмотреть, что происходит. С Отрекшимися я ничего не могу
поделать, но, если удача меня не покинет, сумею покончить  с  остальными.  -
Может быть, то, что  он  та'верен,  даст  ему  преимущество,  в  котором  он
нуждался столь отчаянно.
   - Надейся лишь на удачу, и Корлан Дашива, Отрекшиеся или  кто-нибудь  ещ„
съедят тебя на завтрак, -  сказала  она,  направляя  свою  лошадь  прочь  от
поляны. -  Возможно,  мне  удастся  придумать  кое-что  получше.  Ладно  уж,
поехали. На том постоялом дворе такой т„плый камин. Надеюсь, перед  отъездом
ты хоть позволишь нам съесть чего-нибудь горячего.
   Ранд пораж„нно  уставился  на  не„.  Можно  подумать,  пятеро  предателей
Аша'манов с Отрекшимися в придачу волновали ее меньше, чем больной  зуб.  Он
пришпорил коня, и тот, разбрызгивая снег, пон„сся впер„д. Догнав  Мин,  Ранд
молча поскакал рядом. У него вс„ ещ„  было  от  не„  несколько  секретов,  к
примеру, дурнота, которая накатывала на него всякий раз, когда он  направлял
Силу. Вот почему первым делом он хотел  расправиться  с  Дашивой  и  другими
Аша'манами. Это давало ему время, чтобы справиться со  слабостью.  Если  это
вообще возможно. В противном случае, он совсем не был уверен,  что  от  двух
тер'ангриалов позади его седла будет хоть какая-то польза.

ГЛАВА 1
ПОКИНУВ ПРОРОКА

   Вращается Колесо Времени, Эпохи приходят и уходят, оставляя за собой лишь
воспоминания.  Из  воспоминаний   рождаются   легенды,   легенды   тускнеют,
превращаясь в мифы, но даже мифы оказываются  давным-давно  забытыми,  когда
Эпоха, давшая им жизнь, приходит вновь. В Эпоху, кем-то называемую  Третьей,
Эпоху, которая ещ„ только гряд„т, Эпоху, давно минувшую,  над  Океаном  Арит
разгулялся ветер. Этот ветер не был началом, ибо нет начала оборотам  Колеса
Времени, как нет им и конца. Но все же вместе с ним родилось что-то новое.
   Мчался ветер над серо-зел„ными океанскими волнами, мчался  на  восток,  в
Тарабон, где в огромной гавани Танчико теснилось множество кораблей. Их было
столько, что места в доках на всех не хватало, и людей и  грузы  приходилось
возить на берег баржами. Те суда, что только ожидали своей очереди  войти  в
гавань, равно как и уже разгрузившиеся, стояли на якоре, растянувшись  вдоль
пологого побережья на несколько миль.
   Первое потрясение жители Танчико испытали тогда, когда их город  внезапно
оказался в руках новых хозяев с их странными обычаями, диковинными животными
и,  вдобавок  ко  всему,  женщинами  в  ошейниках  -  женщинами,  способными
направлять. Вторым же стал этот флот, в размеры которого  разум  отказывался
верить. Вдобавок ко всему, высаживаться с кораблей начали не только солдаты,
но и остроглазые купцы, и ремесленники со своим скарбом, и даже целые  семьи
с  повозками,  полными  разной  фермерской  утвари  и  саженцев   невиданных
растений. Но, несмотря на то, что во главе закона теперь стояли новые Король
и Панарх, поклявшиеся в верности дал„кой  Императрице,  а  шончанская  знать
заняла большинство дворцов и  требовала  куда  большей  почтительности,  чем
любой  тарабонский  лорд  или  леди,  жизнь  большинства  людей   почти   не
изменилась, а  если  перемены  и  были,  то  только  к  лучшему.  Шончанские
Высокородные мало общались с простым людом, и с незнакомыми  обычаями  можно
было ужиться. Голод  и  раздиравшая  страну  в  клочья  анархия  остались  в
прошлом. Мятежники, разбойники  и  Принявшие  Дракона,  поразившие  Тарабон,
словно чума, были или мертвы, или  схвачены,  или  вытеснены  на  север,  на
Равнину Алмот; торговые пути постепенно  оживали.  Орда  голодных  беженцев,
заполонившая столичные улицы, схлынула; люди возвращались на свои фермы.  Из
вновь прибывающих в Танчико оставалось лишь столько, сколько город мог легко
прокормить.  И,  не  обращая  внимания  на  снегопады,  чужеземных   солдат,
торговцев, ремесленников и фермеров,  растекавшихся  по  стране  тысячами  и
десятками тысяч, город Танчико, переживший все суровые  испытания,  выпавшие
на его долю, в  целом  был  вполне  доволен  своею  судьбой.  Ледяной  ветер
пронесся мимо, оставив его пребывать в мире и покое.
   Ещ„ многие-многие лиги мчался ветер, крепчая и  слабея,  но  не  затихая;
мчался над зимними лесами,  равнинами,  над  голыми  ветвями  и  виднеющейся
кое-где бурой травой; мчался на восток, слегка отклоняясь к югу,  и  перес„к
то, что некогда являлось рубежом между  Тарабоном  и  Амадицией.  Таможенных
постов больше не было, охрана ушла; от прежней границы  осталось  одно  лишь
название. Дальше на юго-восток пон„сся ветер, огибая отроги  Гор  Тумана,  и
закружился вихрями среди улиц могучего, обнесенного высокой стеной  Амадора.
Заво„ванного Амадора. Над внушительной Цитаделью Света развевалось знамя,  и
казалось, что изображенный на н„м золотой ястреб вот-вот сорв„тся  в  пол„т,
сжимая  в  когтях  стрелы  молний.  Немногие  из  местных  жителей  решались
выглянуть из своих домов, лишь изредка кто-нибудь торопливо перебегал улицу,
плотно закутавшись в плащ и не поднимая глаз. Не  просто  смотря  под  ноги,
дабы не поскользнуться на обледенелом камне, а боясь  натолкнуться  взглядом
на Шончан, разъезжающих верхом на покрытых бронзовой чешу„й кошках  размером
с лошадь, или облач„нных в сталь тарабонцев, надзирающих за жалкими  кучками
скованных цепями людей. Тех самых людей, которые совсем недавно  именовались
Детьми Света, теперь же, впряженные  в  телеги  вместо  скота,  вывозили  из
города отбросы. Почти полтора  месяца  столица  Амадиции  жила  под  властью
Шончан; колючий ветер е„ жители воспринимали как часть обрушившейся  на  них
кары, и те из них, кто ещ„ не проклял свою судьбу, пытались понять, за какие
же прегрешения им была уготована такая доля.
   С воем мчался ветер над разор„нными землями, половина встреченных  им  по
пути поселений  лежала  в  руинах.  Заброшенные  фермы,  пепелища  на  месте
деревень... Повсюду  царствовали  меч,  копь„  и  топор.  Снег,  покрывавший
заброшенные амбары и обугленные  балки  пушистым  одеялом,  отчасти  смягчал
безрадостную картину,  хотя,  по  сути,  представлял  собой  лишь  ещ„  одно
олицетворение голода и смерти.
   Дальше, ещ„ дальше на восток, и завывания ветра смешались с  погребальной
песнью, что доносилась  из  небольшого,  не  обнес„нного  крепостной  стеной
города. Города под  названием  Абила.  Никаких  знам„н  не  развевалось  над
сторожевыми башнями: в Абиле  находился  Пророк  Лорда  Дракона,  а  Пророку
знам„на не требовались. Люди здесь  дрожали  от  одного  его  имени,  прич„м
дрожали сильнее, чем от пронизывающего ветра. Да и не только здесь.
   Выйдя из высокого купеческого дома, где жил Масима, Перрин  на  мгновение
замешкался, натягивая перчатки, и ветер обрушился на него,  нещадно  истязая
подбитый мехом плащ. Полуденное солнце совсем не грело,  зимний  воздух  был
морозен и колюч, но Перрин даже не поморщился: он был слишком зол для  того,
чтобы обращать внимание на холод. Настолько зол, что с трудом удерживал руки
вдали от висящего на поясе топора. Масима... Да не  будет  он  называть  его
Пророком! Масима был, судя по всему, полным идиотом, и  уж  точно  безумцем.
Могущественным  идиотом,  обладавшим  такой  властью,  какой   не   было   у
большинства королей, и при этом совершеннейшим безумцем!
   Охрана Пророка заполняла всю улицу, от угла до угла, - костлявые  типы  в
краденых шелках, безбородые подмастерья в  рваных  куртках,  некогда  пухлые
купцы в останках дорогих одежд...  Их  дыхание  обращалось  облачками  пара,
многие дрожали без т„плых плащей, но каждый неизменно сжимал в  руках  копье
или заряженный арбалет.  Впрочем,  по-прежнему  никто  из  них  не  проявлял
враждебности: после того, как Перрин объявил о сво„м знакомстве с  Пророком,
они глядели на него с любопытством, будто ожидая, что он сейчас подпрыгнет и
полетит по воздуху. Или, на худой конец, сделает сальто. Сквозь запах  дыма,
доносившийся из печных  труб,  Перрин  ощущал  тяж„лый  дух  немытых  тел  и
застарелого пота, перемешанный со  страхом  и  нетерпением.  И  со  странным
лихорадочным возбуждением, которого  он  не  заметил  раньше,  -  отражением
безумия самого Масимы. Враждебно они выглядели или нет, но убили бы  любого,
не раздумывая, по одному лишь слову своего Пророка. По одному лишь его слову
они готовы были залить кровью весь  мир.  И  пахло  от  них  таким  холодом,
которому позавидовал бы любой зимний ветер. Перрин был как никогда рад,  что
не разрешил Фэйли пойти с ним.
   Его спутники, оставшиеся с лошадьми, играли в кости рядом с животными  на
почти очищенном от снежного месива участке мостовой, или же делали вид,  что
играют. Он не настолько доверял Масиме, чтобы оставить без присмотра  своего
гнедого, а доверие остальных было всяко не большим. Едва ли они уделяли игре
столько же внимания, сколько дому и охранникам. Три Стража вскочили на ноги,
стоило только им завидеть Перрина, взгляды их сразу обратились  к  тем,  кто
вышел вслед за ним. Они знали, что чувствовали  их  Айз  Седай,  находясь  в
доме. Неалд отстал лишь на мгновение, собирая кости и  монеты.  Аша'ман  был
щ„голем,  ходившим,  важно  выпятив  грудь,  постоянно  поглаживавшим   свои
вьющиеся усы и расточавшим ухмылки  женщинам,  однако  сейчас  он  стоял  на
цыпочках, насторожившись, словно кот.
   - Я уж думал, нам скоро прид„тся прорубать себе путь наружу, -  прошептал
Илайас, наклонившись к плечу Перрина. Впрочем, в золотых  глазах  было  лишь
спокойствие. Долговязый немолодой мужчина в  широкополой  шляпе,  его  седые
волосы сзади свисали до пояса, а длинная борода ниспадала на грудь. На бедре
- не меч, а лишь большой нож. Однако когда-то этот человек  был  Стражем.  В
какой-то мере он им и остался.
   - Похоже, это  единственное,  что  прошло  удачно,  -  отозвался  Перрин,
забирая у Неалда поводья Трудяги. Аша'ман вопросительно  вскинул  бровь,  но
Перрин покачал головой, не пытаясь его понять, и Неалд, скривившись, отош„л;
передав Илайасу поводья его мышастого мерина, он вскарабкался в седл