велела им оставаться в седлах.  Подле  нее  стояла
Лиане, на шаг позади -  Агельмар.  Судя  по  его  пасмурному  лицу,  он,
видимо, отказался от попыток убедить ее остаться подольше.
   Прежде чем заговорить, Амерлин посмотрела поочередно на каждого члена
отряда. Ее взгляд задержался на Ранде не дольше, чем на любом другом.
   - Да будет благосклонен мир к вашему мечу.  Лорд  Ингтар,  -  наконец
сказала она. - Слава Строителям, Лойал Кизеран.
   - Вы удостаиваете нас чести, мать. Пусть мир будет благосклонен к Тар
Валону. - Ингтар поклонился, сидя в седле, и остальные шайнарцы -  вслед
за ним.
   - Все чтут Тар Валон, - кланяясь, сказал Лойал. Лишь Ранд и  оба  его
друга в другом конце отряда сидели прямо. Ранд  гадал,  что  же  Амерлин
сказала Мэту и Перрину. Нахмуренный взгляд  Лиане  буравил  всех  троих,
глаза Агельмара расширились, но Амерлин не обратила на них внимания.
   - Вы отправляетесь искать Рог Валир, - сказала она, - и надежда  мира
отправляется с вами.  Рог  не  может  оставаться  в  неправедных  руках,
особенно в руках Приспешников Темного. Те, кто явятся  в  ответ  на  его
призыв, явятся - кто бы ни призвал их, и они связаны узами с Рогом, а не
со Светом.
   По внимающим Престолу Амерлин людям пробежала волна. Все верили,  что
те герои, призванные из могилы, станут сражаться за Свет.  Если  же  они
вместо этого могут сражаться за Тень...
   Амерлин продолжала говорить, но Ранд уже не  слушал.  Вновь  вернулся
невидимый соглядатай. Волосы на затылке зашевелились. Он  поднял  взгляд
на забитые любопытными галереи для лучников, тянущиеся вкруг крепостного
двора, обежал глазами ряды людей,  выстроившиеся  вдоль  зубчатых  стен.
Где-то среди них есть глаза, которые, оставаясь невидимыми,  следили  за
ним. Этот липкий взгляд пристал к нему,  точно  грязное  масло.  Это  не
может быть Исчезающий, не здесь же. Тогда кто? Или что? Ранд  повернулся
в  седле,  разворачивая  Рыжего,  оглядывая  все  вокруг.  Гнедой  вновь
принялся танцевать на месте.
   Вдруг что-то  пронеслось  перед  носом  у  Ранда.  Проходящий  позади
Амерлин солдат вскрикнул и упал - в боку у него  торчала  чернооперенная
стрела. Амерлин стояла спокойно, глядя на дырку в рукаве  платья;  кровь
медленно расплывалась по серому шелку.
   Пронзительно  завопила  какая-то  женщина,  и  двор   крепости   вмиг
огласился боевыми кличами  и  вскриками.  Люди  на  стенах  закружили  в
яростном водовороте, все мужчины во дворе обнажили  мечи.  Даже  Ранд  -
чему сам он несказанно удивился.
   Агельмар погрозил своим мечом небу.
   - Найти его! - взревел он. - Привести ко мне! Покрасневшее  от  гнева
лицо Агельмара сделалось смертельно-бледным, когда он  увидел  кровь  на
рукаве Амерлин.
   Он пал на колени со склоненной головой:
   - Простите, мать. Я не уберег вас. Я опозорен.
   - Чепуха,  Агельмар,  -  сказала  Амерлин.  -  Лиане,  перестань  так
трястись надо мной и лучше посмотри,  что  с  этим  человеком.  Когда  я
чистила рыбу, у меня бывали царапины и похуже, и не однажды, а ему нужно
помочь без промедления. Агельмар, встаньте. Встаньте, Лорд Фал Дара.  Вы
ни в чем предо мной не виноваты, и вам не за что корить себя. В  прошлом
году, в Белой Башне,  с  моей  собственной  охраной  у  каждых  ворот  и
вездесущими Стражами вокруг, человек с ножом подобрался ко мне  на  пять
шагов. Вне всяких сомнений - Белоплащник, хотя доказательств у меня нет.
Пожалуйста, встаньте, иначе буду опозорена я. - Когда Агельмар  медленно
поднялся, она потрогала пробитый стрелой рукав. - Скверный  выстрел  для
лучника-Белоплащника или даже Приспешника Тьмы.  -  Ее  глаза  взглянули
чуть вверх, встретившись на миг с глазами Ранда. - Если он метил в меня.
   Амерлин отвела взор, прежде чем Ранд успел хоть что-то  прочитать  по
ее лицу,  но  ему  вдруг  захотелось  спрыгнуть  с  коня  и  куда-нибудь
спрятаться.
   Выстрел был нацелен не в нее, и она об этом  знает.  Лиане  встала  с
колен и выпрямилась. Кто-то уже прикрыл плащом лицо солдата,  сраженного
стрелой.
   - Он мертв, мать. - Голос у Лиане звучал устало. - Он уже был  мертв,
когда ударился о землю. Даже если бы я оказалась подле него...
   - Ты сделала что могла, дочь моя. Смерть нельзя исцелить.
   Агельмар подошел ближе:
   - Мать, если вокруг шныряют убийцы  -  Белоплащники  или  Приспешники
Тьмы, позвольте мне послать с  вами  солдат.  Хотя  бы  до  реки.  Я  не
переживу,  если  с  вами  в   Шайнаре   что-то   случится.   Пожалуйста,
возвращайтесь на женскую половину. Пока вы не подготовитесь к дороге, ее
будут охранять, порукой - моя жизнь.
   - Успокойтесь, - сказала ему Амерлин.  -  Эта  царапина  меня  ни  на
минуту не задержит. Да, да, я с радостью принимаю ваш  эскорт  до  реки,
раз вы так настаиваете. Но и Ингтара я не стану задерживать ни  на  миг.
Пока Рог не найден,  каждый  миг  на  вес  золота.  Вы  разрешите,  Лорд
Агельмар, отдать приказ вашим клятвенникам?
   Он согласно склонил голову. В этот момент он отдал  бы  ей  весь  Фал
Дара, попроси она о том.
   Амерлин вновь повернулась к Ингтару и его отряду. На Ранда она больше
не взглянула. Он удивился, увидев, как она вдруг улыбнулась.
   - Держу пари, Иллиан никогда не  устраивал  своей  Великой  Охоте  за
Рогом столь горячих проводов, - сказала она. - Но ваш поиск -  подлинная
Великая Охота. Вас немного, и вы можете передвигаться  быстро,,  но  вас
достаточно, чтобы свершить то, что должны. Я поручаю вам. Лорд Ингтар из
Рода Шинова, я приказываю всем вам - найти Рог Валир, и пусть  ничто  не
преградит вам путь.
   Ингтар выхватил из-за спины свой меч и поцеловал клинок.
   - Жизнью своей и душой, Родом своим и честью клянусь, мать: я исполню
приказ.
   - Тогда - вперед!
   Ингтар развернул лошадь к воротам.
   Ранд вбил каблуки в бока Рыжего и галопом понесся  за  колонной,  уже
исчезающей в воротах.
   Не подозревающие о случившемся в стенах крепости копейщики и  лучники
Амерлин стеной стояли по обочинам дороги,  ведущей  от  ворот  в  город,
Пламя Тар Валона сверкало у них на груди. Возле ворот ждали,  готовые  к
маршу при появлении Амерлин, трубачи и  барабанщики.  На  площади  перед
крепостью, за рядами солдат в доспехах, теснился городской люд.  Кое-кто
из горожан приветствовал знамя Ингтара, а другие, несомненно, сочли, что
это - голова отбывающей колонны Престола Амерлин. По площади,  вслед  за
Рандом, покатился, нарастая, приветственный рев.  Ингтара  Ранд  нагнал,
когда по обе стороны колонны потянулись дома и лавки с низкими кровлями,
а на мощеных улицах было полно народу. Кое-кто тоже приветствовал отряд.
С Ингтаром и Лойалом в голове колонны скакали и Мэт с Перрином, но когда
к тем присоединился Ранд, они отстали. Да как же  мне  извиниться,  если
они сразу сбегают от меня, я даже слова вымолвить не успеваю?  Чтоб  мне
сгореть, с виду и не скажешь, что он умирает.
   - Пропали Чангу и Нидао, - внезапно сказал Ингтар холодно  и  гневно,
но и потрясение. - Мы всех пересчитали в крепости по  головам,  живых  и
мертвых, прошлой ночью, и еще раз сегодня  утром.  Они  -  единственные,
кого не оказалось при проверке.
   - Вчера Чангу был на страже в подземелье, - медленно сказал Ранд.
   - И Нидао. Они стояли вторую стражу. Они всегда держались  вместе  на
постах, даже если для этого приходилось меняться дежурствами  или  нести
дополнительную службу. Когда все это случилось, они уже сменились, но...
Они бились у  Тарвинова  Ущелья,  всего  месяц  назад,  и  спасли  Лорда
Агельмара, когда под ним, окруженным троллоками, убили лошадь. А  теперь
такое! Приспешники Тьмы. - Ингтар втянул воздух. - Все разваливается.
   Через  запруженную  людской  толчеей  улицу   пробился   верховой   и
пристроился  за  Ингтаром.  Судя  по  одежде  -  горожанин,   тощий,   с
морщинистым лицом, с седеющими длинными волосами. Позади его седла  были
приторочены котомка и бурдюки с водой, а с  пояса,  не  считая  дубинки,
свисали короткий меч и зубчатый мечелом.
   Ингтар заметил, как на незнакомца с удивлением поглядывает Ранд.
   - Это Хурин, наш нюхач. Не нужно, чтобы о нем знали  Айз  Седай.  Нет
ничего плохого в том, что он делает, сам понимаешь.  У  короля  есть  на
службе нюхач в Фал Моране и еще один в Анкор  Дейле.  Просто  Айз  Седай
редко относятся хорошо к тому, чего не понимают, а  он  вдобавок  еще  и
мужчина... С Силой, разумеется, тут и в помине ничего общего  нет.  А-а!
Расскажи ему, Хурин.
   - Да, Лорд Ингтар, - сказал тот. Низко поклонился Ранду: - Имею честь
служить вам, милорд.
   - Зовите меня Ранд, - Ранд протянул руку,  и,  чуть  помешкав,  Хурин
расплылся в улыбке и пожал ее.
   - Как вам угодно, милорд Ранд. Лорду  Ингтару  и  Лорду  Каджину  все
равно, какого звания человек, - и  Лорду  Агельмару,  конечно,  -  но  в
городе толкуют, что вы - чужеземный принц, откуда-то с юга, а  некоторые
чужеземные лорды строго относятся к разнице в положении.
   - Я - не лорд. - По крайней мере сейчас я от этою всего отделаюсь.  -
Просто Ранд. Хурин прищурился:
   - Как вам будет угодно, мило... э-э... Ранд. Как вы  понимаете,  я  -
нюхач. В этот День Солнца тому будет уже четыре года. До того о подобном
я ничего не слыхал, но я знаю, что есть еще несколько таких, как я.  Все
начиналось потихоньку, поначалу улавливаешь  скверные  запахи  там,  где
никто ничего не чует, дальше - больше. Прошел целый год,  прежде  чем  я
осознал, что это такое. Я мог чуять насилие, убийство, чужую боль. Чуять
там, где это происходило. Чуять след совершивших эти  злодеяния.  Каждый
из следов отличен  от  других,  поэтому  спутать  их  невозможно.  Лорду
Ингтару стало известно о моей способности, и он  взял  меня  к  себе  на
службу, на службу королевскому правосудию.
   - Вы можете чуять насилие? - сказал Ранд. Он не удержался,  чтобы  не
взглянуть на нос Хурина. Нос как нос, не большой,  не  маленький,  самый
заурядный. - Вы хотите сказать, что  можете  следовать  за  любым,  кто,
допустим, убил человека? Выследить по запаху?
   - Да, могу, милор... э-э... Ранд. Со временем запах исчезает, но, чем
хуже насилие, тем дольше держится след. Айе, я могу  учуять  поле  битвы
десятилетней давности, хотя все следы,  некогда  оставленные  людьми  на
нем, давно истерлись и  пропали.  В  такой  близи  от  Запустения  следы
троллоков не исчезают почти никогда. Не так силен  запах  троллока,  как
убийства и боли. Драка в таверне тем не менее, в которой сломают руку...
этот запах пропадает в считанные часы.
   - Понятно, почему вам не хочется, чтобы об этом прознали Айз Седай.
   - Ах, Лорд Ингтар прав но поводу Айз Седай, осияй их  Свет...  э-э...
Ранд. Была однажды в Кайриэие одна - Коричневая Айя,  хотя,  клянусь,  я
было решил, что она Красная, пока она  меня  не  отпустила,  -  так  она
промытарила меня месяц, стараясь вызнать, как я это делаю.  Не  очень-то
ей  по  вкусу  пришлось  неведение.  Она  все  бормотала:  "Это   старое
вернулось, или уже новое?" - и ох как  глядела  на  меня  -  можно  было
счесть, что я-таки пользуюсь Единой  Силой.  Я  сам  уже  начал  в  себе
сомневаться. Но с ума я не схожу и  ничего  такого  вроде  не  делаю.  Я
просто чую это, вот и все.
   Тут Ранд, помимо желания, но вспомнил слова Морейн. Древние  преграды
слабеют. В наше время есть нечто от крушения и  перемен.  Вновь  оживает
старое, рождается новое. Может, мы живем, дабы увидеть коней Эпохи. Ранд
вздрогнул:
   - Значит, мы будем выслеживать тех, кто забрал Рог, с помощью  вашего
носа.
   Ингтар кивнул. Хурин горделиво осклабился и сказал:
   - Именно так... э-э... Ранд. Как-то я преследовал убийцу до Кайриэна,
а другого до  самого  Марадона,  чтобы  поставить  их  пред  королевским
правосудием. - Улыбка его исчезла, сменившись встревоженным  выражением.
- Правда, этот случай куда хуже. Убийства пахнут мерзко, и  след  убийцы
зловонен, но сейчас... - он сморщил нос. - Прошлой  ночью  в  этом  были
замешаны люди. Должно  быть,  Приспешники  Тьмы,  но  по  запаху  Друзей
Темного не распознаешь. Я пойду по следу троллоков и  Полулюдей.  И  еще
чего-то гораздо худшего. - Не переставая хмуриться,  Хурин  говорил  все
тише, словно разговаривая с самим собой, но Ранд расслышал его слова.  -
Чего-то гораздо худшего, да. поможет мне Свет.
   Отряд достиг городских ворот, и, едва оказавшись  за  стенами,  Хурин
поднял лицо навстречу налетевшему ветерку. Ноздри его  раздулись,  затем
он с отвращением выдохнул воздух.
   - В эту сторону, милорд Ингтар, - Хурин указал на юг. Ингтар, похоже,
удивился:
   - Не к Запустению?
   - Нет, Лорд Ингтар. Тьфу! - Хурин утер рот рукавом. - Я  их  чуть  на
языке не чувствую. На юг, туда они двинулись.
   - Тогда,  значит,  она  была  права.  Престол  Амерлин,  -  задумчиво
произнес Ингтар. - Великая и мудрая женщина, служить которой  мы  просто
не достойны. Она заслуживает лучшего. Бери след, Хурин.
   Ранд оглянулся и посмотрел в створ  ворот,  вдоль  улицы,  ведущей  к
цитадели. Он надеялся, что с Эгвейн все хорошо.
   Найнив за ней присмотрит. Может, так оно  и  к  лучшему,  как  чистый
разрез, который потом будет меньше болеть.
   Ранд скакал  на  юг,  за  Ингтаром  и  за  знаменем  с  Серой  Совой.
Усиливающийся ветер дул в спину и холодил  ее,  несмотря  на  солнце.  В
ветре ему послышался смех, слабый и издевательский.

***

   Прибывающая луна бросала неровный  свет  на  пронизанные  сыростью  и
окутанные ночным сумраком улицы  Иллиана,  что  до  сих  пор  оглашались
звуками дневных празднеств. Всего несколько дней -  и  помчится  Великая
Охота  за  Рогом,  после  пышных  церемоний,  которые,  как   утверждало
предание, восходят еще к  Эпохе  Легенд.  Торжества  в  честь  Охотников
плавно перетекали в Праздник  Тевен,  с  прославленными  состязаниями  и
наградами  для  менестрелей.  Как  всегда,   самой   почетной   из   них
удостаивалось лучшее исполнение "Великой Охоты за Рогом".
   Сегодняшним вечером  менестрели  выступали  во  дворцах  и  особняках
города, где развлекались великие  и  могущественные,  а  из  всех  стран
собирались Охотники, чтобы обрести если не сам Рог Валир, то, по крайней
мере, бессмертие - в песнях и сказаниях. Для них - музыка,  и  танцы,  и
забавы, и мороженое, чтобы развеять первую в  году  настоящую  жару,  но
карнавал кружился на улицах, в яркой от луны  и  душной  ночи.  Карнавал
каждый день, пока не отправится Охота, каждый день и каждую ночь.
   Мимо Байла Домона бежали люди, в масках и  костюмах  эксцентричных  и
фантастических, у многих - чересчур много обнаженного тела. С криками  и
пением бежали они,  полдюжины  вместе,  потом  хихикающие,  обнимающиеся
парочки, затем тесная охрипшая группа человек двадцати. В небе то и дело
с треском рассыпались фейерверки,  золотые  и  серебристые  всполохи  на
черном фоне. Числом Иллюминаторы не уступали ныне менестрелям.
   Фейерверки  мало  занимали  мысли  Домона,  да  и  Охота   тоже.   Он
направлялся  на  встречу  с  людьми,  которые,  как  он  считал,   могут
попытаться убить его.
   Домон пересек по Мосту Цветов один из  множества  городских  каналов,
вошел в Благоухающий Квартал - портовый район Иллиана. От  канала  несло
громадным  ночным  горшком,  и  никакого  признака,  что   возле   моста
когда-либо рос хоть один цветок. В квартале  пахло  пенькой,  дегтем  от
верфей и причалов и гниющей портовой тиной, запахи  казались  тяжелее  в
нагретом и влажном - хоть пей - воздухе. Домон тяжело дышал: каждый  раз
при возвращении из северных стран он удивлялся  себе:  ведь  он  родился
здесь, в зное и духоте раннего иллианского лета.
   В одной руке Домон сжимал  увесистую  дубинку,  другая  покоилась  на
эфесе короткого меча, которым он частенько защищал палубы своего речного
судна от разбойников. В эти разгульные ночи не одни и не  два  грабителя
выходили  на  промысел,  когда  мелкая  пожива  приносила  богатство,  а
большинство из гуляк было сильно во хмелю.
   Однако Домон был крепко сбитым, мускулистым мужчиной, и никто из тех,
кто вышел на охоту за золотом, не считал его богатой добычей - глядя  на
его простую, обычного покроя куртку, - чтобы рисковать связываться с ним
и тем паче с его дубинкой. Те немногие, кто успевал рассмотреть шкипера,
когда он выходил на свет, льющийся из окон, с опаской отступали поглубже
в тень, пока тот не удалялся подальше. Темные волосы до плеч  и  длинная
борода с бритой верхней губой обрамляли его круглое лицо, но оно никогда
не бывало мягким, и теперь оно было решительным и сурово-мрачным, словно
Домон намеревался проломить себе  дорогу  через  стену.  Его  ждали  для
встречи, и встреча эта его отнюдь не радовала.
   Мимо пробежало еще несколько кутил, напевая не в лад и  фальшиво,  от
вина их языки заплетались.  "Рог  Валир".  бабушка  моя  престарелая!  -
подумал угрюмо Домон. Мое суденышко, вот за что  я  буду  держаться  изо
всех сил. И за свою жизнь, направь меня Удача.
   Домон протолкался внутрь таверны, на вывеске  которой  был  изображен
большой, в белых полосках барсук, танцующий на  задних  лапах  вместе  с
человеком, держащим в рука; серебряный совок. "Ублажить Барсука"  -  так
она называлась, хотя даже сама Ниеда Сидоро, хозяйка таверны, не  знала,
откуда взялось это название; в Иллиане с названиями подобное встречалось
сплошь да рядом.
   Общий зал был ярко  освещен,  на  полу  -  опилки,  в  дальнем  конце
музыкант негромко  наигрывал  на  двенадцатиструнном  биттерне  какую-то
печальную мелодию Морского Народа.  В  зале  было  спокойно,  у  себя  в
заведении Ниеда не допускала никаких беспорядков, а ее  племянник  Били,
дюжий молодец, запросто, одной  левой,  мог  выкинуть  за  дверь  любого
бузотера. Моряки, рабочие с доков  и  со  складов  заходили  в  "Барсук"
выпить, может, немного поговорить, сыграть партию-другую в камни  или  в
дартс. Сейчас зал был наполовину пуст; даже любителей спокойно  провести
время  затянуло  во   всеохватное   карнавальное   веселье.   Посетители
беседовали вполголоса, но чуткий слух  Домона  уловил  упоминания  и  об
Охоте, и о Лжедраконе,  которого  захватили  мурандийцы,  и  о  том,  за
которым по всему Хаддонскому Сумрачью гонялись  тайренцы.  В  последнем,
казалось, проскользнул вопрос: что предпочтительнее,  мертвый  Лжедракон
или мертвые тайренцы?
   Домон  скривился.  Лжедракон!  Направь  меня  Удача,  да  в  эти  дни
безопасного места нет. Вообще говоря. Лжедраконы его заботили не больше,
чем Охота.
   Дородная хозяйка, с уложенными на затылке волосами, протирала кружку,
не забывая при этом приглядывать острым  взором  за  заведением.  Своего
занятия она не прерывала, даже не посмотрела на вошедшего Домона, но  ее
левое веко. опустилось и она глазами указала на троицу за столом в углу.
Даже для "Барсука" они были слишком тихими,  почти  угрюмыми,  а  своими
смахивающими  на  колокола  бархатными  шляпами  и  темными   кафтанами,
вышитыми  на  груди  серебристыми,  алыми  и  золотыми   полосами,   они
выделялись среди прочих посетителей, одетых весьма просто.
   Домон вздохнул и занял пустой столик в углу. Теперь  кайриэнцы,  надо
же! Девушка принесла ему кружку бурого  эля,  и  шкипер  сделал  большой
глоток. Когда Домон опустил кружку, трое мужчин в полосатых кафтанах уже
стояли перед столиком. Незаметным жестом он дал Ниеде понять, что пока в
услугах Били не нуждается.
   - Капитан  Домон?  -  Все  трое  ничем  особенно  друг  от  друга  не
отличались, но что-то такое в облике говорящего было, из-за  чего  Домон
сразу признал в нем старшего. На первый взгляд, вооружены незнакомцы  не
были; правда, несмотря на изящные одежды, вид у них был такой, как будто
оружие им не очень-то и надобно. С  их  заурядных  лиц  жестко  смотрели
суровые глаза: - Байл Домон, капитан "Ветки"?
   Домон коротко кивнул, и эти трое, не дожидаясь  приглашения,  уселись
за столик. Говорить продолжал тот же самый; другие двое лишь  наблюдали,
почти не моргая. Гвардейцы, подумал Домон, как бы они ни  принаряж