й все
это нужно знать. Она ведь никогда не научится  вести себя так непринужденно,
как  Лиане.  Если только я  в себя столько  вина не  волью,  что  соображать
перестану.  Однако  несколько  дельных  советов  не помешают. -  Может,  его
поцеловать?
     Лиане  окинула девушку взглядом, который заморозил  бы и бегущий ручей,
но Мин спокойно встретила ее взор.  В общении с Лиане у нее почти никогда не
было затруднений,  чего никак не скажешь про Суан. Немногие же шероховатости
сгладились с тех пор, как  бывшая Хранительница Летописей  покинула Башню, и
много меньше  их стало  с  того времени,  как  Мин стала  обсуждать  с Лиане
мужчин. Да и как тебя запугает  женщина, которая на полном серьезе заявляет,
будто  есть  сто  семь различных  поцелуев  и  что  для  женщины  существует
девяносто  три  способа касаться рукой лица  мужчины? А Лиане, похоже,  всей
этой ерунде верит.
     Вообще-то сама Мин  свое  предложение  о  поцелуе насмешкой не считала.
Раньше  Логайн,  поднявшись первым, будил  остальных  ни  свет ни  заря,  но
однажды его  самого  пришлось вытаскивать  из-под одеял. С  того самого  дня
Лиане нежно ворковала с ним, расточала улыбки, от которых у него пар из ушей
должен был бы вырываться. Мин  не понимала,  испытывает ли Лиане  к  Логайну
какие-то чувства, хотя ей было трудно  даже допустить  подобную возможность.
Или Лиане старается растормошить Логайна, не дать ему, отказавшись от всего,
умереть,  стремится сохранить ему жизнь - для той  участи, что уготовила для
него в своих планах Суан.
     Вдобавок Лиане не перестала кокетничать с другими. По-видимому, у них с
Суан имелся уговор:  Суан ведет беседы с женщинами,  а Лиане  - с мужчинами;
так  повелось  с  самого  Лугарда.  Улыбки и взгляды Лиане  дважды позволили
путникам получить комнаты, хотя хозяева постоялых дворов и утверждали, будто
нет  ни одной свободной; в тех же двух гостиницах и еще трех в придачу Лиане
добилась,  чтобы им  изрядно скостили счет. Еще две ночи, вместо того  чтобы
ютиться под кустом, путники, благодаря уловкам Лиане, удобно располагались в
амбарах. Кроме того, однажды какая-то фермерская женка погналась за  ними  с
вилами наперевес, в другой же раз их угостили необычным завтраком - фермерша
швырнула в них  холодной  овсянкой. Однако Лиане,  в  отличие от  остальных,
считала  эти  инциденты  забавными случаями. Но  в  последние несколько дней
Логайн  перестал  реагировать на  ухищрения  Лиане  так,  как всякий  другой
мужчина, видевший  ее  более двух  минут.  Он  вообще больше  ни на  что  не
реагировал.
     Суан  придержала  Белу,  сидя  в  седле  по-прежнему как  деревянная  и
выставив локти, - просто  чудо, что  она сумела  оглянуться, не свалившись с
кобылы. Кстати, на Суан жара тоже вроде как не сказывалась.
     - Сегодня ты у него тоже образы видела? - На Логайна Суан едва глянула.
     -  Все то  же самое, - терпеливо ответила Мин. Суан отказывалась понять
или поверить, сколько бы  девушка ни твердила ей о своих видениях.  Впрочем,
Лиане относилась к предсказаниям Мин  со  схожим  чувством.  Это не имело бы
значения, если б Мин не увидела впервые такую  ауру еще в Тар  Валоне.  Даже
валяйся Логайн на дороге, хрипя в предсмертной агонии, Мин поставила бы все,
что  имела,  и  даже  сверх того, на  какое-нибудь  чудесное  выздоровление,
оживление.  Например,  откуда  ни возьмись  появляется Айз Седай и  Исцеляет
Логайна. Да что угодно. То, что  видела Мин,  всегда оказывалось верным. Так
случалось  всегда.  Точно  так  же,  впервые увидев Ранда  ал'Тора,  девушка
поняла, что безнадежно,  до  отчаяния влюбится в него,  и  точно  так же она
узнала,  что  ей  придется  делить  любимого с  еще  двумя женщинами. Судьба
предназначала Логайна для  величия и славы, о которых не многие  из  людей и
мечтали.
     - Не смей говорить со мной  в подобном тоне, - промолвила Суан, пронзив
девушку холодом голубых глаз.- И так худо, что  приходится кормить с ложечки
этого здоровенного волосатого карпа,  а  тут еще ты нахохлилась, точно илька
зимой. С ним, девочка, я еще могу смириться, но коли тебе своей кислой миной
вздумается  мне  хлопот  добавить,  то очень  скоро ты об этом  пожалеешь. Я
достаточно ясно выразилась?
     - Да, Мара. - Молодей,. По крайней мере, яда и сарказма ты в свои слова
добавила, издеваясь  над собой, подумала Мин. Мне незачем быть  кроткой, как
гусочка. Лиана-то  я исхитрилась окоротить, та аж с лица спала. В  последней
деревне  доманийка предложила Мин  испробовать на  практике  то,  о чем  они
беседовали, на кузнеце. Высокий мужчина, недурен собой,  с сильными руками и
неторопливой улыбкой, но  все-таки...  - Я постараюсь  не быть угрюмой. Хуже
всего другое -  Мин поняла, что старается говорить искренне. Суан лишь одним
своим  видом многого добивалась.  Мин и вообразить  не  под силу, чтобы Суан
обсуждала, как  улыбаться  мужчине. Суан бы,  в упор глядя мужчине в  глаза,
указала, что ему делать, и ожидала, чтобы веленное исполнили быстро и точно.
Именно так она со всеми и поступает. Если же она и вела себя по-другому, как
с  Логайном,  то  лишь потому,  что  дело  было  не настолько  важным, чтобы
настаивать на своем.
     -  Надеюсь,  уже недалеко?  - резко  заговорила Лиане.  Для  мужчин она
приберегала  иной голосок. -  Мне  не нравится, какой  у  него  вид.  А если
придется еще на ночь останавливаться... Что ж, если  он и  утром будет такой
же квелый, как сегодня, то не знаю, как мы умудримся его на лошадь посадить.
     - Если мне правильно указали дорогу, то не очень далеко, -  нетерпеливо
заметила Суан. В последней деревне Суан пришлось о чем-то  расспрашивать.  О
чем  именно  шла  речь.  Мин  услышать  не  дали,  а  Логайн был  совершенно
безучастен. Суан же не очень-то нравилось, когда ей напоминали о вынужденных
расспросах. Мин не могла понять отчего. Вряд ли Суан полагает,  будто Элайда
пустила за ними погоню.
     Сама  девушка надеялась, что уже близко.  Трудно сказать, как  далеко к
югу  забрели путники,  съехав с  проезжей  дороги, ведущей  в  Джеханнах.  В
большинстве  деревень жители  имели  весьма слабое представление  о том, где
расположена  их деревня,  разве что  не сомневались в названиях  близлежащих
городков. Но когда  путники  переправлялись через Манетерендрелле  в Алтару,
незадолго  до  того,  как  Суан  свернула с  оживленного тракта,  седовласый
старик-паромщик  по какой-то причине долго разглядывал потрепанную карту. На
карте была изображена  местность до  самых  Гор  Тумана.  Если только Мин не
обманывается, то, по ее прикидкам, еще  немного миль  - и путники  достигнут
другой  большой реки. Либо ею будет Боэрн, а это означает, что путники уже в
Гэалдане с пресловутым  Пророком,  собравшим вокруг себя людские толпы, либо
они окажутся у Элдара, на том берегу которого - Амадиция и Белоплащники
     Мин  ставила на Гэалдан, с Пророком или без него.  Но  отряд и  вправду
оказался очень близко к границе.  Только глупец решит искать место сбора Айз
Седай еще ближе  к Амадиции, чем они  сейчас находятся, а  Суан  никогда  не
отличалась глупостью.  В  Гэалдане  они или  в Алтаре, Амадиция должна  быть
недалеко, до нее, скорей всего, несколько миль.
     - Видимо,  укрощение теперь  всерьез  за него взялось,  -  пробормотала
Суан. - Только бы он протянул еще дня два-три...
     Мин  держала рот  на  замке; если женщина  не  хочет  слушать,  толку в
разговоре не будет.
     Покачав  головой,  Суан ткнула Белу каблуками и послала  лошадь вперед,
вновь возглавив отряд.  Она так крепко сжимала  поводья,  будто  ждала,  что
коренастая  кобылка  вот-вот  понесет.  Лиане  опять  принялась  шелковистым
голоском ластиться  к Логайну. Может, у нее и впрямь какие-то чувства к нему
- что ж, этот выбор ничуть не более странен, чем выбор самой Мин.
     Мимо,  ничуть  не  меняясь,  скользили лесистые  холмы, деревья, кусты,
заросли бурьяна  и ползучих  растений. Старую  дорогу,  прямую, как  стрела,
отмечали  папоротники. Лиане сказала, что  почва там,  где проходила дорога,
другая -  будто  Мин важно знать, что да как. С  ветвей  на всадников иногда
цокали белки,  щеголявшие кисточками  на ушках. Изредка  раздавались  птичьи
трели. Что это за птицы. Мин и догадок не строила. По сравнению с Кэймлином,
Иллианом или  Тиром Байрлон,  может,  и не  город, но  девушка считала  себя
городской - а потому птица есть птица. И ей совершенно безразлично, на какой
земле обычно растут папоротники.
     Вновь начали  поднимать голову сомнения. После Корийских Ключей они уже
не раз просыпались, но раньше было проще загонять их подальше. После Лугарда
пузырьки сомнений все чаще выскакивали на поверхность, и однажды Мин поймала
себя на том, что думает  о  Суан так,  как  никогда не  осмеливалась раньше.
Разумеется,  у девушки не хватало духу заикнуться Суан  о  своих сомнениях -
даже самой себе признаться в недостатке  мужества было больно. Но вдруг Суан
не  знает,  куда  направляется?  Врать  Суан  теперь может,  ведь  усмирение
освободило ее  от Трех Клятв.  Или  она по-прежнему надеется, что, продолжая
поиски,  наткнется  на какой-нибудь  след того, что так отчаянно ищет? Лиане
понемногу и несомненно весьма необычным образом начала устраивать свою жизнь
- отделяя себя  от  тревог  о власти,  от  Силы, от  Ранда.  Нет,  Лиане  не
отказывалась от  них  совершенно, но для  Суан,  как  считала  Мин, вряд  ли
существует что-то другое. Белая  Башня и  Дракон Возрожденный составляли всю
жизнь Суан,  и она  будет  держаться за  них, пусть даже ей приходится лгать
самой себе.
     Леса  так  быстро  расступились  перед  большой деревней,  что  Мин  от
неожиданности заморгала.  Опушка  -  Мин  узнала  дубы.  амбровые  деревья и
карликовые  сосны - шагов  на  пятьдесят отстояла от взбиравшихся на  низкие
холмы  домов,  возведенных на обкатанных  речных камнях  и  крытых  соломой.
Девушка готова  была биться об заклад, что  очень недавно на месте поселения
царствовал лес. Деревья плотным кольцом обступали  дома, теснились к стенам,
тут и там возле фасадов светлели свежими срезами пни. Улицы  выглядели  так,
будто их  недавно  перепахали,  на дороге не было плотно  утоптанной  земли,
какая  обретается за многие поколения.  Мужчины настилали  свежие соломенные
крыши  на три больших каменных куба -  должно быть, гостиницы, - над  дверью
одной покачивалась  поблекшая,  побитая ветрами и  дождями  вывеска.  Однако
нигде на  крышах Мин не заметила  старой соломы. Для  столь небольшого числа
замеченных  девушкой мужчин  слишком  много сновало  туда-сюда  женщин  -  и
слишком мало  играло на улице детей. Обычными для деревни были лишь витающие
в воздухе запахи стряпни.
     Если в первое мгновение  представшая ее глазам  деревня  ошеломила Мин,
то,  сообразив,  что  перед ней, она  чуть  с седла  не  свалилась.  Женщины
помоложе -  выбивающие на подоконниках одеяла или спешащие по каким-то делам
- были  в  простых шерстяных  платьях, но ни в  одной  деревне, какой угодно
большой, не оказалось бы так много женщин в дорожных платьях из шелка или из
тонкой шерсти, всех цветов и покроев.  И для взора Мин и вокруг этих женщин,
и вокруг большинства  мужчин плавали  образы, вспыхивали,  меняясь  и мигая,
ауры. Вокруг  подавляющего большинства Мин  не часто что  видела,  но у  Айз
Седай и у Стражей редко когда не бывало аур хоть час. А дети, наверное, тех,
кто служил в  Башне.  Замужних  Айз Седай  вообще  мало,  считанные единицы,
однако, зная  их, не приходится сомневаться,  что они приложили  все усилия,
чтобы  увести  своих  слуг  вместе  с семьями  оттуда, откуда вынуждены были
бежать сами.
     Суан отыскала место сбора Айз Седай.
     В  гробовой настороженной  тишине всадники въехали  в деревню. Никто не
проронил  ни  слова.  Стоящие  неподвижно  Айз  Седай  провожали  пришельцев
внимательными взглядами,  как  и  молодые  женщины  и  девушки  -  наверняка
Принятые или даже послушницы.  Мужчины, за мгновение до  того двигавшиеся  с
волчьей грацией, замерли на месте,  кто сунув руку в солому, кто потянувшись
за  косяк  -  несомненно,  к  припрятанному  там  оружию.  Детишки  исчезли,
торопливо разогнанные по домам взрослыми, которые, по всей видимости, были в
Башне  слугами. У Мин под столькими  немигающими взглядами волосы на затылке
едва дыбом не встали.
     Лиане вроде  обеспокоилась, искоса поглядывая  на  людей,  мимо которых
проезжала,  но Суан  оставалась  спокойной, ни один  мускул не дрогнул на ее
лице. Она направлялась прямиком к самой большой гостинице с невразумительной
вывеской. Возле  гостиницы Суан слезла с Белы, привязала поводья к железному
кольцу  на  каменном  столбе  коновязи,  который,   похоже,  совсем  недавно
установили на место.  Помогая Лиане  спустить с седла  Логайна - обычно Суан
даже руки не предлагала, чтобы посадить или снять его с лошади, - Мин быстро
осмотрелась. Все глядели на них, никто не шелохнулся.
     - Не  ожидала, что меня  встретят  как блудную  дочь,-  прошептала  она
Лиане,- но почему никто хотя бы "здрас-те" не скажет?
     Не успела Лиане ответить, даже если и собиралась, как Суан сказала:
     - Ладно. Нельзя бросать весла, хоть берег  и рядом. Ведите его в дом. -
И она исчезла  за  порогом гостиницы,  а Мин и Лиане повели Логайна к двери.
Тот шел без труда, но когда женщины перестали его подталкивать, сделал шаг и
сразу остановился.
     Такой  обстановки,  как  в  этом  общем  зале,  Мин  никогда  прежде не
доводилось видеть. Широкие  камины, конечно,  не горели, на  месте  выпавших
камней зияли  бреши.  Побелка  на  потолке повреждена, а в больших  прорехах
отвалившейся  штукатурки  виднелась  сетка   обрешетки.  Разномастные  столы
всевозможных  форм и размеров  стояли на  рассохшемся полу,  который  сейчас
подметали несколько девушек. Женщины, на чьих лицах возраст не оставил своей
печати,  сидя за  столами,  просматривали пергаменты, отдавали  распоряжения
Стражам  -  кое-кто  из них  был  в  меняющих цвета плащах -'или приказывали
другим женщинам, среди которых  были Принятые и послушницы. Прочие были  для
этого слишком стары - едва ли не  у половины серебрилась  в  волосах седина,
ясно указывая на прожитые годы. Здесь оказались и другие мужчины, не Стражи;
они, по-видимому, были  на посылках - приносили Айз Седай  то пергаменты, то
кубки с вином. Повсюду царила оживленная, деловитая суета. В комнате плясали
ауры и ореолы - от них у Мин зарябило в глазах и разболелась голова. Девушка
старалась не обращать внимания на образы, пока они не обрушились на нее и не
погребли под собой. Это оказалось нелегко, но подобному приему она научилась
еще в Башне, когда вокруг нее были не одна и не две Айз Седай.
     Навстречу новоприбывшим  направились четыре  Айз  Седай  -  воплощенное
изящество и холодное спокойствие,  в дорожных  юбках-штанах. Для Мин увидеть
эти  знакомые  черты было  все  равно  что добраться  до дома  после  долгих
блужданий.
     Раскосые  зеленые  глаза  Шириам тотчас  же впились  в лицо Мин. Вокруг
огненных волос  Айз  Седай  вспыхнули серебристые и  голубые  лучи  и мягкое
золотое сияние - Мин не могла понять, что значит это видение. Шириам, слегка
склонная  к  полноте,   была  в  темно-синем  шелковом  платье.  Она  строго
нахмурилась:
     - Я была бы более счастлива видеть тебя,  дитя мое, если б  узнала, как
ты  обнаружила  наше  местонахождение.  И  я  не  против,  если  ты хотя  бы
намекнешь, каким образом тебе на ум  пришла  столь неразумная мысль привести
его.
     С полдюжины Стражей придвинулись ближе - руки на рукоятях мечей, острые
глаза ни на  миг не упускают Логайна из виду. А тот  будто  ничего вокруг не
замечает.
     Мин так и застыла с раскрытым ртом. Почему они спрашивают ее?
     - Моя нер... - Договорить девушка не успела.
     - Было бы много лучше, - ледяным тоном заговорила светлощекая Карлиния,
- если бы он умер, как твердили слухи.
     Холод  в  ее  голосе  был не  от гнева,  а  от  рассудочности: Карлиния
принадлежала  к Белой Айя. Ее платье цвета поделочной  кости  выглядело так,
будто  его слишком  долго носили не  снимая.  На миг  Мин  увидела, как  над
темными  волосами  Карлинии проплыло  изображение  ворона;  оно  было больше
рисунком, чем живой  птицей. Девушка решила, что этот ворон - татуировка, но
что значит подобное  видение, она не понимала. Мин сосредоточилась на лицах,
стараясь ничего больше не замечать.
     -  Вид у него такой,  словно он вот-вот умрет, - продолжала Карлиния. -
Что  бы  ни пришло  тебе в голову,  усилия  твои  пропали впустую. Но я тоже
хотела бы узнать, как тебе стало известно о Салидаре.
     Пока Айз Седай вовсю  трепали Мин, Суан  с  Лиане  стояли  в стороне  и
переглядывались - самодовольно, с  веселыми искорками в глазах. На них никто
даже не смотрел.
     Еще  одна Айз  Седай - Мирелле,  смуглая красавица  в зеленом  шелковом
платье, вышитом наискось по лифу золотыми полосами, - выскочила  из-за спины
Белой сестры.  Обычно она всегда улыбалась,  и порой эта  ее  все-понимающая
улыбка могла поспорить и  с новыми уловками из арсенала Лиане, однако сейчас
улыбки на ее совершенной овальной формы лице и в помине не было.
     - Выкладывай, Мин! Не стой, разинув рот, будто олух какой. - Даже среди
Зеленых Мирелле славилась вспыльчивым нравом.
     -  Ты  обязана нам рассказать, -  добавила  Анайя голосом много мягче и
нежнее.  Хотя и  в  нем проскальзывали  раздраженные  нотки.  У  Анайи  были
грубоватые черты лица и материнский вид, несмотря на  свойственное Айз Седай
отсутствие морщин. Она поглаживала бледно-серую юбку с видом матери, которая
сдерживает  себя,  чтобы  не  схватиться  за  хворостину. -  У нас  найдется
местечко и  для  тебя, и для тех двух  девушек, но ты должна рассказать нам,
как сюда добралась.
     Мин встрепенулась и захлопнула рот. Ну конечно. Те две девушки. Она уже
настолько привыкла к  своим спутницам, к тому, какими они теперь  стали, что
даже не задумывалась, сколь разительно  переменился облик Суан и Лиане.  Мин
сомневалась, что хоть одна из этих Айз Седай видела Суан и Лиане после того,
как низложенных правительниц бросили в  подземные темницы под Белой  Башней.
Лиане почти  смеялась,  а  Суан чуть  ли  головой  не  качала,  сокрушаясь о
недогадливости Айз Седай.
     -  Вовсе  не я  горела  желанием  с вами  поговорить,  -  сказала  Мин,
обращаясь  к  Шириам.  Пусть  "те  две  девушки"  на себе почувствуют этакие
взгляды, а с меня уже хватит. - Расспрашивайте Суан. Или Лиане.
     Айз Седай  воззрилась на Мин, будто она у них на глазах рехнулась, а та
кивнула в сторону своих спутниц.
     Четыре пары глаз  переместились  на  тех,  но  узнавать их Айз Седай не
спешили. Они разглядывали странную пару, хмурились, переглядывались. Ни один
из Стражей не отвел взора от Логайна, не снял ладони с меча.
     - Усмирение  может  вызвать подобный  эффект,  -  наконец  пробормотала
Мирелле. - Я читала отчеты, в которых такое предполагалось.
     - Во многих отношениях лица очень схожи, - медленно промолвила  Шириам.
- Можно отыскать  женщин, настолько похожих  на них, но кому и  зачем это бы
понадобилось?
     Суан и Лиане уже не выглядели самодовольными.
     - Мы те, кто мы есть, - решительно заявила Лиане. - Расспросите нас. Ни
одна самозванка не знает всего, что известно нам.
     Суан же не стала дожидаться вопросов.
     -  Лицо мое, может, и  изменилось, однако я, по крайней мере, знаю, что
делаю и почему. Готова поспорить, о вас такого не скажешь.
     От ее стального тона Мин аж застонала, но Мирелле кивнула:
     - Голос Суан Санчей. Это ее голос.
     -   Голос  можно   и  подделать,   -   заметила   Карлиния  по-прежнему
хладнокровно.
     -  Но  насколько  хорошо можно  выучить  воспоминания?  -  Анайя сурово
нахмурилась. - Если это ты, Суан, то  в день твоих двадцать вторых именин мы
с тобой поспорили. Где это случилось и каковы были последствия нашего спора?
     Суан уверенно улыбнулась Анайе