вала,  как  от  гнева волосы  на
загривке  Бэйр  дыбом  встают.  Если  чего-то  не  предпринять,  Бэйр  решит
преподать Илэйн весьма болезненный урок. Только такой свары и не хватало!
     - Что... почему пришла ты, а не Найнив? - Эгвейн хотелось спросить, что
Илэйн тут  делала,  но  тогда инициативу  вновь  могла  перехватить Бэйр,  а
подобный  вопрос подруга  могла бы  понять и так, будто  Эгвейн  на  стороне
Хранительниц.  А  Эгвейн  очень  не  прочь  узнать,  почему и  о  чем  Илэйн
беседовала с  Бергитте. Мне же это  не померещилось! Может, то была какая-то
женщина,  во  сне  возомнившая  себя Бергитте.  Но лишь те,  кто  вступал  в
Тел'аран'риод сознательно,  оставались в нем дольше нескольких  минут,  да и
Илэйн  не стала  бы со случайным человеком невесть о чем разговаривать.  Так
где же, интересно знать, Бергитте и все прочие герои ожидают своего часа?
     -  У Найнив  голова  болит. - Диадема  исчезла, и  платье  Илэйн  стало
попроще, с несколькими золотыми завитушками по лифу.
     - Она не захворала? - обеспокоилась Эгвейн.
     -  Нет, просто  головная  боль  да  синяк-другой. - Илэйн  хихикнула  и
поморщилась. - Ох, Эгвейн, ты просто не поверишь! К нам пришли поужинать все
четыре Шавана. Ну, на самом-то деле  не ужинать,  а  с Найнив полюбезничать.
Первые  несколько  дней  они  пытались со  мной  заигрывать,  но Том с  ними
потолковал, они и отстали. Он не имел никакого права так поступать!  Нет, не
то чтобы мне хотелось, чтобы они со мной флиртовали, ты ведь  понимаешь. Ну,
неважно...  В  общем,  сидят  они, на Найнив  косятся,  заигрывают,  вернее,
пытаются, поскольку она на  них внимания обращает не больше, чем на жужжащих
мух. И  тут появляется  Лателле и начинает  Найнив  палкой охаживать, причем
обзывает ее по-всякому.
     - Ей ничего не сломали, не отбили? - Эгвейн не была уверена, кого имеет
в виду. Если Найнив разъярится...
     - Нет. Что с ней-то будет! Шавана попытались разнять их, оттащить ее от
Лателле,  и  теперь  Тайрик, скорей  всего, несколько дней хромать будет, не
говоря уже о Бруге, у которого губа распухла. Петре пришлось отнести Лателле
в  ее  фургон,  и  сомневаюсь,  что  она скоро оттуда  нос высунет.  - Илэйн
покачала  головой. - Люка не знает,  кого винить  -  один  из  его акробатов
охромел, а дрессировщица  медведей ревет на кровати. Поэтому  он ругал всех,
и, по-моему, Найнив хотела и ему накостылять. По крайней мере, она, кажется,
не направляла. Разок-другой  чуть не сорвалась, но потом и без того  свалила
Лателле наземь.
     Эмис и Бэйр обменялись ни о чем не  говорящими постороннему взглядами -
они явно не ожидали такого поведения от Айз Седай.
     Эгвейн и  сама почувствовала легкое замешательство, но главным  образом
от того, что еле успевала  переваривать  имена  всех этих  людей, о  которых
раньше  слышала  лишь  мельком.  Странный люд - бродят  по разным странам со
львами, собаками  и  медведями. Да еще и Иллюминаторша. Ей не  верилось, что
этот Петра мог  оказаться таким сильным,  как о  нем говорила Илэйн. Но  что
тогда сказать о Томе, который вдобавок к жонглированию еще  и огонь глотает!
А  то, что делала  Илэйн  на пару  с Джуилином, звучало и вовсе чудно, пусть
даже подруга пользовалась Силой.
     Если же Найнив чуть не направила... Илэйн не могла не заметить свечения
саидар вокруг Эгвейн. Есть у  Найнив  с Илэйн причины прятаться или  нет, но
если  кто-то из них  направит  Силу при свидетелях, долго  скрываться им  не
удастся.  О  таком-то соглядатаи Башни несомненно узнают -  подобные новости
летят  будто на крыльях,  тем  более  если  девушки  еще не миновали границы
Амадиции.
     -  Передай от меня Найнив, что ей лучше держать свой нрав в узде, иначе
у  меня найдется для нее пара слов  - и они ей очень не по вкусу придутся. -
Илэйн выглядела ошарашенной - Найнив наверняка ни словом не обмолвилась ей о
том,  что произошло между ней и Эгвейн. Потому Эгвейн добавила:  -' Если она
направит хоть  струйку,  будь  уверена, Элайда  узнает об этом очень скоро -
голубю нужно лишь до Тар Валона долететь. - Большего  сказать нельзя - и так
уже Бэйр с Эмис вновь переглянулись. Что бы они ни думали о расколе в Башне,
об Амерлин,  отдающей,  как им известно, приказы опоить дурманом Айз  Седай,
Хранительницы ничем не обнаруживали своих мыслей. Порой, когда они хотели, и
Морейн рядом  с  ними выглядела деревенской кумушкой  - болтушкой.  - Честно
говоря, мне бы хотелось  встретиться с вами  обеими наедине. Были  бы  мы  в
Башне,  в  наших прежних  кельях,  я  не  прочь каждой  из вас по паре  слов
сказать.
     Илэйн окаменела, приняв тот же царственно-холодный и неприступный  вид,
как и после отповеди Бэйр:
     - Можешь все и мне высказать, когда тебе будет угодно.
     Неужели она поняла? Наедине - значит подальше от Хранительниц Мудрости.
Эгвейн  оставалось  лишь  надеяться. А  сейчас самое  лучшее - сменить  тему
разговора и надеяться, что Хранительницы не столь внимательно прислушиваются
к ее словам, как им внимает Илэйн. На последнее Эгвейн очень надеялась.
     - А эта стычка с Лателле? Ничего дурного не произойдет? - О  чем вообще
думает Найнив? Что  у нее  в голове-то? В родной деревне за подобную выходку
Найнив  сама  любую женщину  ее  возраста быстрехонько приволокла бы на Круг
Женщин, у той бы скоро глаза на лоб полезли. - Теперь вы, должно быть, уже в
Гэалдане?
     -  Если  повезет, через три  дня будем там. Так сказал  Люка.  Зверинец
передвигается не очень-то быстро.
     - Может, вам пора уйти?
     - Может,  и пора, - медленно промолвила Илэйн. - Интересно же по канату
пройтись... Хотя бы разок  перед...  -  Покачав головой,  она оглянулась  на
Каландор;
     вырез ее  платья стремительно  опустился  на  пару дюймов, потом  вновь
поднялся.  - Не знаю, что  и сказать,  Эгвейн. В  одиночку  намного  быстрее
передвигаться все равно не получится, да мы и не знаем пока в точности, куда
направиться.  -  Иными  словами, Найнив  еще не  вспомнила,  где  собираются
Голубые. Если в докладе Элайде все было указано правильно. - Не упоминая  уж
о том,  что Найнив просто взорвется, если  придется бросить  фургон и купить
верховых  лошадей  или другую карету. Кроме того, мы  теперь многое  знаем о
Шончан. При Дворе Девяти Лун Керандин при с'редит служила. А Двор Девяти Лун
- резиденция Императрицы Шончан.  Вчера Керандин показала нам вещи,  которые
взяла с собой, бежав из Фалме. Эгвейн, у нее есть ай'дам.
     Эгвейн  шагнула вперед,  коснувшись подолом Каландора.  Что  бы там  ни
думала Найнив, ловушки Ранда - не материального плана.
     - А ты уверена, что она не су'лдам Р - Голос девушки дрожал от гнева.
     - Уверена, - успокоила подругу  Илэйн. - Я сама  надела на нее  ай'дам.
Никакого эффекта.
     Этого маленького секрета не ведали даже Шончан, а если даже и знали, то
тщательно  скрывали тайну.  Их дамани были женщинами,  с  рождения  имевшими
искру дара,  женщинами,  которые  рано или поздно смогли бы направлять Силу,
даже не  будучи  обученными.  Но  сул'дам,  контролировавшие  дамани, - этих
требовалось  подготовить.  Шончан   считали  женщин,  способных  направлять,
опасными  животными, за  которыми нужен  глаз  да глаз,  и относились к  ним
соответственно; тем не менее, не зная об их подлинной сущности, многим таким
женщинам позволяли занять в шончанском обществе достойное положение, окружая
почетом и уважением.
     - Мне  непонятен этот интерес к Шончан. - Эмис с трудом  произнесла это
слово  - она никогда  о них не слышала,  пока на  прошлой  встрече  Илэйн не
рассказала. - Содеянное ими ужасно,  но они  убрались восвояси. Ранд  ал'Тор
победил их, и они бежали.
     Эгвейн  повернулась к  Хранительнице спиной и обвела взглядом громадные
полированные колонны, убегавшие в полумрак теней.
     -  Да, они  убрались,  но это не значит,  что они не могут когда-нибудь
вернуться. -  Девушка не хотела, чтобы кто-то, даже Илэйн, видел  сейчас  ее
лицо.  - Мы  должны  узнать о  них  все,  что можем,  - на случай, если  они
вернутся.
     В Фалме шончане надели на нее ай'дам. Они намеревались  отправить ее за
Океан Арит, в Шончан;  остаток жизни Эгвейн суждено было провести на чужбине
и на  цепи, точно  собаке. Всякий  раз  при  мысли о  Шончан  в  душе Эгвейн
вздымалась волна ярости. И страха.  Ужаса, что они вернутся и на этот раз им
удастся схватить ее и добиться своего. Этого страха Эгвейн  ни за что никому
не покажет - того  проблеска ужаса,  который был  в  ее глазах,  в  этом она
убеждена.
     Илэйн положила ладонь на руку подруги.
     - Если они  вернутся,  мы  будем наготове,  -  мягко промолвила она.  -
Врасплох, слепыми и ничего не подозревающими, они нас не застанут.
     Эгвейн  погладила ее руку,  хотя  девушке хотелось  с  признательностью
сжать ее - Илэйн понимала куда больше, чем хотелось бы Эгвейн, но участливое
отношение подруги утешило и умерило душевную боль.
     - Давайте закончим  то, для чего  мы сюда  явились, - вмешалась Бэйр. -
Тебе, Эгвейн, в самом деле не мешает поспать.
     - Мы послали гай'шайн, они тебя раздели  и уложили под одеяла. - Как ни
удивительно, голос Эмис был так же нежен, как и у Илэйн. - Когда вернешься в
свое тело, можешь спать до утра.
     Щеки Эгвейн  порозовели. Памятуя об  обычаях Айил,  она допускала,  что
среди этих гай'шайн были и мужчины. Нужно будет поговорить с Хранительницами
об  этом. И  разумеется, со всем тактом  - они могут и не понять, а просто и
спокойно объясниться на эту тему ей и самой нелегко.
     Эгвейн вдруг осознала, что страх исчез. Кажется, меня больше пугает  не
мысль о Шончан, а то, что я смущаюсь. Это было не  совсем верно,  но девушка
уцепилась за пришедшую мысль, как за соломинку.
     На самом-то деле ей мало  о чем нашлось рассказать  Илэйн. Они  наконец
выбрались в Кайриэн; Куладин  опустошил Селиан  и разорил  местность  вокруг
городка. Шайдо по- прежнему  впереди в нескольких днях  пути и  двигаются на
запад. Хранительницы Мудрости знали больше Эгвейн - они не сразу отправились
в  свои палатки.  Сегодня  вечером  произошло  несколько небольших  стычек с
всадниками, которые  вскоре  бежали. Были  замечены и другие  верховые,  они
ускакали,  не  ввязываясь  в  бой.  Пленных  не захватили.  Морейн  с Ланом,
по-видимому,  полагают,  что  всадники  либо   заурядные   разбойники,  либо
приверженцы одного из Домов, претендующих на Солнечный Трон. Лохмотьями  они
друг  от   друга  почти  не   отличались.  Кем  бы   они  ни   были,  вскоре
распространится весть, что в Кайриэне появилось еще больше айильцев.
     - Рано или  поздно они все равно бы  узнали. - Таким кратким замечанием
по этому поводу ограничилась
     Илэйн.
     Покидая  вместе с  Хранительницами  место  встречи,  Эгвейн  не сводила
взгляда  с  Илэйн -  ей  представлялось, словно и  Илэйн, и  Сердце Твердыни
расплывались, растворялись.  Но золотоволосая девушка никак не дала  подруге
знать, что поняла ее послание.



        ГЛАВА 25. Грезы о Галаде


     Вместо  того чтобы вернуться в свое тело, Эгвейн будто плыла в темноте.
Ей казалось, она сама стала темнотой, совершенно в ней растворившись. Она не
знала,  где находится ее тело, выше, ниже или сбоку -  она  лишилась чувства
пространства. Но девушка  знала, что оно где-то рядом, что в любое мгновение
она  может вернуться  в него. Повсюду вокруг мигали  во  мраке  светлячки  -
неисчислимый рой, постепенно исчезавший в невообразимой дали. Это были сны -
сны  айильцев в  лагере,  сны мужчин и женщин  по всему Кайриэну, сны людей,
разбросанных по всему миру, мерцали перед ней.
     Теперь Эгвейн могла различить  ближайшие  огоньки и назвать  имена тех,
кому эти сны принадлежали. Искорки  очень напоминали светлячков - именно это
обстоятельство доставило ей в самом начале столько волнений и трудностей, но
теперь они стали для нее такими  же индивидуальными, как и лица. Сны Ранда и
Морейн выглядели тусклее, их сияние приглушали выставленные охранные стражи.
Сны Эмис и Бэйр были яркими и мерно пульсировали; по-видимому. Хранительницы
поступили  именно  так,  как  советовали  Эгвейн.  Не  увидев  огоньков-снов
Хранительниц,  она  тотчас  юркнула  бы  в  свое  тело.  Эмис  с  Бэйр умели
странствовать по этой  темноте намного лучше Эгвейн - об их  присутствии она
узнала бы  не  раньше, чем  они  с упреками набросились  бы на нее.  Научись
Эгвейн опознавать и сны Илэйн с Найнив, она имела бы возможность отыскать их
в  этом  громадном  созвездии,  в  каком  бы  отдаленном уголке  мира  те ни
находились. Но сегодня ночью в ее намерения не входило наблюдать за чьими бы
то ни было снами.
     Эгвейн прилежно выстроила перед мысленным  взором четко запечатлевшийся
в памяти  образ  и вновь очутилась в Тел'аран'риоде  - в маленькой, лишенной
окон комнатушке в Башне, в той самой келье, где жила,  будучи послушницей. К
выкрашенной  в  белый  цвет стене примыкала  узкая  кровать.  Напротив двери
стояли умывальник и трехногий  табурет;  на вбитых в стену колышках рядом  с
белым  плащом  висели  платья и сорочки из белой  шерсти  -  одежда нынешней
обитательницы кельи. С той же вероятностью комнатка могла быть и свободной -
уже  многие годы Башне не  удавалось  заселить  все  отведенные  послушницам
помещения.  Пол был таким же светлым, как стены и одежда. Несомненно, каждый
день живущая тут  послушница на  четвереньках скребет пол до белизны. В свое
время тем же занималась и Эгвейн, и  жившая в соседней келье Илэйн. Если  на
обучение в Башню приедет королева, и  ее  жизнь здесь начнется в келье вроде
этой и с непременного мытья полов.
     Когда взор Эгвейн  вновь скользнул по одежде,  она висела уже несколько
по-иному, но девушка не обратила на это внимания. Готовая в один  миг обнять
саидар,  Эгвейн  приоткрыла  дверь  и  высунулась  в коридор.  И  облегченно
перевела дыхание,  увидев, что из соседней двери, точь-в-точь как она  сама,
выглядывает  Илэйн.  Эгвейн  тешила  себя  надеждой,  что  у  нее  не  такой
неуверенный вид  и не  такие большие глаза, как у  подруги. Девушка замахала
рукой,  и  Илэйн поспешно  юркнула в  келью к  Эгвейн; белое  послушническое
платье  превратилось в светло-серое шелковое  для  верховой езды.  Эгвейн же
ненавидела серые платья - такие носили дамани.
     Эгвейн еще  мгновение  постояла, обводя  взором обнесенные  балюстрадой
галереи,  где разместились послушницы. Галереи уходили вверх ряд за рядом  и
этаж за этажом тянулись вниз, до самого Двора Послушниц. Не то чтобы  Эгвейн
и в самом  деле  ожидала,  что  где-то  там притаилась Лиандрин  или  что-то
пострашнее, но осторожность никогда не повредит.
     - Я подумала, что ты именно  это  и хотела сказать, - промолвила Илэйн,
когда подруга закрыла  дверь.  - Ты себе  не  представляешь,  как трудно  не
забыть,  кому и  что  я могу  сказать.  Иногда  мне  хочется все  рассказать
Хранительницам Мудрости. Пусть они  знают, что мы всего-навсего  Принятые, и
покончим с этим.
     -  Ты-то с  этим  покончила  бы, -  твердо  заявила  Эгвейн.  -  А  мне
приходится спать от них не далее чем в двадцати шагах.
     Илэйн передернулась:
     - Эта Бэйр... Она мне  Лини напоминает - у той всегда такой же вид был,
когда я ломала какую-то вещь, которую мне строго-настрого запретили трогать.
     - Погоди, я тебя еще с Сорилеей познакомлю, - пообещала Эгвейн. Илэйн с
сомнением посмотрела  на  нее. М-да,  пожалуй, Эгвейн  и  сама относилась  к
Сорилее  скептически,  пока не встретилась с  ней.  Правда, не так-то просто
познакомить  Илэйн  с  Сорилеей. Эгвейн поправила шаль.  -  Расскажи  мне  о
встрече с Бергитте. Это ведь Бергитте была? Да?
     Илэйн отшатнулась, точно от  удара в живот. На миг она  прикрыла глаза,
потом вздохнула - будто ее до пят наполнило воздухом.
     - Я не могу об этом говорить.
     - Что  значит  -  не можешь говорить? Язык-то у  тебя  есть.  Это  была
Бергитте?
     -  Эгвейн,  я не  могу.  Поверь  мне. Я бы рассказала, но не  могу. Вот
если...  я  попробую  спросить...  -  Будь  Илэйн  из тех  женщин, которые в
отчаянии  ломают  руки,  сейчас она делала бы именно  это.  Она открывала  и
закрывала рот, но не издавала ни звука; взор ее  бегал по комнатке, словно в
поисках подмоги  или  наития. Глубоко  вздохнув,  Илэйн вперила  настойчивый
взгляд  в глаза  Эгвейн: - Что бы  я  ни сказала, любое мое  слово неминуемо
нарушит  обещание, которое  я поклялась  сдержать.  Даже  этим  я  преступаю
доверие. Пожалуйста, Эгвейн!.. Ты должна мне поверить. И ты никому не должна
говорить о том, что ты... как тебе показалось, видела.
     Эгвейн согнала с лица хмурое, непреклонное выражение.
     - Я тебе верю. - По крайней  мере теперь она уверена, что ей ничего  не
померещилось.  Бергитте! О  Свет! -  Надеюсь,  когда-нибудь ты  поверишь мне
настолько, чтобы рассказать.
     - Да  я тебе верю, но... -  Покачивая головой, Илэйн присела на краешек
аккуратно заправленной  кровати. - Мы слишком часто храним  секреты, Эгвейн,
но порой на то есть причина.
     Чуть погодя Эгвейн кивнула и села рядом.
     -  Когда сможешь, тогда и скажешь. -  Вот и все, что сказала Эгвейн, но
Илэйн с облегчением обняла подругу.
     -  Эгвейн, я твердила  себе, что  не стану  об  этом спрашивать. Просто
наконец  перестану  забивать  себе  этим  голову.  -  Серое  дорожное платье
сделалось  блестящим  зеленым  нарядом;  наверное, Илэйн  не  осознала,  как
глубоко вдруг опустился вырез ее платья. - Но... с Рандом все в порядке?
     - Он жив и здоров, если ты об этом спрашиваешь. В Тире я посчитала, что
он жесток,  но сегодня я слыхала, как он угрожал повесить  того,  кто пойдет
против  его приказов. Нет, приказы его  не дурны... Он запретил отбирать еду
без  оплаты  и убивать людей,  но все же... Они  первыми  провозгласили  его
Тем-Кто-Пришел-с-Рассветом, они без колебаний последовали за ним из Пустыни.
И он угрожал им - безжалостный, как холодная сталь.
     -  Это не  угроза, Эгвейн. Он  - король, что бы кто ни говорил - ты, он
сам,  кто-то  еще.  А король или  королева должны отправлять правосудие  без
страха  перед врагами  и не делать скидок друзьям. Любой в роли судьи обязан
быть  суровым  и твердым.  Иногда по сравнению  с матушкой  городские  стены
казались мягкими и податливыми.
     -  Он  не должен  быть таким высокомерным, - ровным голосом  произнесла
Эгвейн. - Найнив  сказала, чтоб я напомнила ему, что  он всего лишь человек,
но как это сделать - ума не приложу.
     - Да,  ему нужно напоминать,  что  он  всего лишь человек. Но он вправе
ожидать подчинения. - В голосе Илэйн звучали высокомерные нотки, пока она не
опустила взгляд. Тогда она залилась румянцем, а зеленое платье вдруг  обрело
кружевной ворот,  подпирающий  подбородок. - Ты не ошибаешься, он  и вправду
настолько надменен? Точно? - сдавленно договорила она.
     - Он самодоволен, точно боров на гороховом поле. -  Эгвейн  поерзала на
кровати. Она  помнила, что  постель жесткая,  но тонкий матрас  казался куда
мягче  одеял, на каких она  спала  в  палатке. О  Ранде Эгвейн беседовать не
хотелось.
     Ты уверена, что та драка не - Вражда с Лателле вряд ли
     вызовет неприятностей;' - сделает дорогу подруг легче
     - Не знаю, что и будет. Лателле ведь затаила злобу на Найнив. Раньше-то
все неженатые мужчины всецело были ее,  она выбирала кого хотела, перебирала
их, как свои игрушки. Думаю, не  одна она так себя ведет - встречаются такие
женщины. Алудра  держится  наособицу, а Ке-рандин и гуся отпугнуть не  могла
бы, пока  я ее  не научила за  себя постоять. Кларин же  замужем за  Петрой.
Однако Найнив ясно дала понять, что оборвет уши всякому, кто даже помыслит с
ней пофлиртовать. Вдобавок она извинилась перед Лателле, поэтому я  надеюсь,
что все уладится.
     - Она извинилась?
     Илэйн   кивнула,   на  лице  ее  отразились  не   меньшие  изумление  и
озадаченность, чем на лице Эгвейн.
     - Мне показалось, она отколотит Люка,  когда тот заявил, что она