ел'аран'риоде. Зато все имевшее
место  наяву тут же вернулось.  И боль  в  ягодицах тоже.  У  тебя айильское
сердце, девочка, припомнила она слова Сорилеи.
     Да, сказала себе Эгвейн, я не отступлюсь. Она твердо решила бороться за
право стать Айз Седай и была готова... одному Свету ведомо  к чему. Из  окон
некоторых домов еще лился золотистый свет, да и люди  на улице  встречались.
Осторожно  двинувшись  вперед, Эгвейн  приблизилась  к  облаченной  в  белый
передник жилистой женщине. На вид она казалась весьма сварливой.
     - Прошу прощения... - Женщина смерила Эгвейн  недовольным взглядом. - Я
Принятая,  меня  зовут Эгвейн  ал'Вир. - Женщина остро глянула  на  дорожное
платье девушки. -  Я только что  приехала и должна увидеть  Шириам Седай. Не
скажете ли, где ее найти?
     Скорее всего,  Шириам  уже легла, но, коли так, Эгвейн ее разбудит. Раз
они  сами  велели ей  прибыть как  можно  быстрее, пусть узнают  об этом без
промедления.
     - Все обращаются ко мне, - буркнула женщина. - Хоть бы одной для  смеха
пришло в голову сделать что-нибудь самой.  Куда там, всем подавай Нилдру.  А
вы. Принятые,  хуже  всех из вашей компании. Ну  что ж, мне некогда  болтать
попусту, ночь на носу. Хочешь - иди со мной, а нет - ищи ее сама.
     И Нилдра, не оглядываясь, зашагала вперед.
     Эгвейн молча последовала за ней. Она боялась, что ежели откроет рот, то
непременно выскажет  этой брюзге  все,  что о ней думает, а едва  ли  стоило
начинать свое пребывание в Салидаре ссорой. Сколь бы коротким это пребывание
ни оказалось. Эгвейн хотелось, чтобы двуреченская голова и айильское  сердце
могли действовать заодно.
     Идти пришлось не слишком далеко: по утоптанной  немощеной узкой улице и
за угол, на другую, еще более  пыльную и узкую. Из некоторых домов доносился
смех,  однако  Нилдра  остановилась возле  того,  где  было  тихо,  хотя  за
занавешенными окнами  горел  свет.  Постучав в дверь,  Нилдра, не  дожидаясь
ответа, отворила  ее  и ступила внутрь. Правда, здесь она не  хорохорилась -
присела в  реверансе,  хотя и быстро, но  вполне  пристойно, да и  голос  ее
звучал куда более почтительно, чем в разговоре с Эгвейн.
     - Айз  Седай, тут  объявилась девушка по  имени  Эгвейн ал'Вир, которая
утверждает, будто...
     Договорить Нилдра не успела.
     Все  они,  все  семь Айз  Седай  из  Сердца  Твердыни,  находились там.
Кажется, они  и не собирались  спать, а,  сдвинув  стулья в  кружок,  что-то
горячо  обсуждали. Завидев  вошедших,  Шириам первой  вскочила  со стула  и,
жестом отослав Нилдру, воскликнула:
     - О Свет, дитя! Ты уже здесь?
     Нилдра фыркнула и, торопливо присев, удалилась;
     никто не обратил на нее внимания.
     - Вот уж не  ждали! - Анайя с теплой улыбкой взяла Эгвейн за руки. - То
есть ждали, конечно, с нетерпением, но не так скоро. Добро пожаловать, дитя.
     - С тобой не случилось ничего  дурного? - спросила Морврин. Она, так же
как  Карлиния и молодая  Айз Седай по имени  Суан, осталась  сидеть, хотя  и
подалась  вперед.  Все  семеро  Айз Седай  были  в платьях, шелковых, разных
цветов, вышитых или обычными яркими  нитками, или же золотыми и серебряными;
и  лишь у  Морврин оно  было из  коричневой шерсти, хотя, судя  по  виду, из
тонкой и  мягкой, и без всякого  шитья. -  Ты не ощутила  никаких перемен? В
таких делах  у нас  мало  опыта.  Признаться, я  вообще  удивлена,  что  это
сработало.
     - Ничего, освоим этот способ, тогда и разберемся,. что к чему. - Беонин
отхлебнула чаю и  поставила чашку и блюдечко на  колченогий плетеный столик.
Чашка  и блюдце были разномастными,  да и вся обстановка выглядела далеко не
изысканно. - Ну а если обнаружатся нежелательные последствия, мы ее Исцелим,
вот и все.
     Эгвейн быстренько отступила в сторону от Анайи и положила свои  пожитки
возле двери.
     - Нет-нет, ничего не надо. Со мной все в п "рядке.
     По  существу,  это была ложь, но вдруг  Анайя возьмется Исцелять ее, не
спросив?
     - На вид она вполне здорова, - спокойно промолвила Карлиния. Волосы  ее
действительно  оказались короткими  - темные  кудряшки  едва прикрывали уши.
Стало  быть, ее  короткая стрижка  не являлась  иллюзией Тел'аран'риода.  На
Карлинии было все белое, даже вышивка на платье. - А если потребуется, можно
будет попросить Желтых заняться ею потом.
     - Дайте вы ей хоть в  себя прийти, - рассмеялась Мирелле. Пышные цветы,
желтые и  красные,  усеивали ее платье так густо, что  зеленый фон был почти
неразличим. - Она ведь за ночь преодолела тысячу лиг. За несколько часов!
     - Нет у вас на это времени,  -  решительно возразила молодая Айз Седай.
Среди сестер она выделялась и своим нарядом - желтый, с голубыми вставками и
глубоким, с голубой оторочкой вырезом костюм для верховой езды казался здесь
неуместным,  -  и возрастом.  Она была единственной,  чей возраст поддавался
определению. - С самого утра  на нее насядут члены Совета.  И ежели  она  не
будет готова, Романда выпотрошит ее, как сазана.
     Эгвейн  ахнула.  Голос  и  сам по  себе казался  знакомым, да  еще  эти
рыбацкие присказки...
     - Суан Санчей! Но это же невозможно!
     - Вполне возможно,  -  сухо  отозвалась Анайя,  покосившись  на молодую
женщину.
     - Суан снова  стала Айз Седай, -  пояснила Мирелле без особой радости в
голосе.
     Эгвейн с трудом верила в случившееся даже после того, как Шириам все ей
растолковала. Выходит, Найнив Исцелила усмирение? А Суан  Санчей выглядит не
старше  Найнив именно из-за  того,  что  некоторое время пробыла усмиренной?
Суровая, толстокожая Суан - и эта красавица с нежными кремовыми щечками?
     Пока Шириам говорила,  Эгвейн присматривалась к Суан и убедилась, что в
одном та не изменилась.  Глаза ее остались такими же, как прежде.  Как можно
было не  узнать этот взгляд, способный забивать гвозди? Но  кроме взгляда...
Суан  изменилась  не  только внешне,  она утратила большую часть своей былой
мощи. Эгвейн уже достаточно знала, чтобы определить способность той или иной
женщины иметь дело с Силой, и чувствовала:
     не  считая ее  самой, сильнее  всех  в  этой  комнате  Шириам.  За ней,
кажется, следовала Мирелле,  а остальные были примерно равны. Кроме Суан. Та
оказалась самой слабой.
     - Это поистине самое  замечательное  из открытий Найнив,  -  промолвила
Мирелле. - Желтые освоили ее способ  и творят  прямо-таки чудеса. Но  начало
всему положила она. Садись, дитя, разговор предстоит долгий.
     - Я лучше постою, - скромно ответила Эгвейн. От  одного взгляда на стул
с высокой  спинкой ее  чуть  не пробрала дрожь. - А как  дела  у Илэйн?  Мне
хотелось бы узнать побольше и о ней, и о Найнив.
     Самое замечательное из открытий Найнив, мысленно отметила Эгвейн. Стало
быть, не единственное. Похоже,  Найнив на  месте не топталась,  да  и Илэйн,
наверное,  тоже.  Ей  придется  поднажать, чтобы  сравняться с ними. И, надо
полагать, теперь ей это позволят. Едва ли они так  тепло  приветствовали  ее
лишь для того, чтобы  с позором отослать прочь. Она еще ни разу не присела и
не обратилась  ни к  одной из  сестер как  положено, правда, не потому,  что
задиралась  -  задираться с Айз Седай  ей и  в  голову  не приходило, просто
случая  не выдалось,  - но  никто, кажется, не собирался указывать  ей,  как
следует держаться Принятой в присутствии Айз  Седай. Видать, о ее обмане они
все-таки не прознали. Но в чем же тогда дело?
     -  У  Найнив  с   Илэйн  все  в  порядке,  если  не  считать  маленьких
неприятностей с кастрюлями, - начала было Шириам, но ее прервала Суан:
     - Что это вы тут разболтались, словно безмозглые девчонки? Времени нет,
и отступать уже поздно. Вы сами все это затеяли, и вам придется довести дело
до  конца. А нет - Романда развесит  всю  вашу компанию сушиться на солнышке
вместе с этой девчонкой. С помощью Деланы, Фэйзелле и прочих членов Совета.
     Шириам и Мирелле мгновенно обернулись к Суан. Затем к ней повернулись и
все прочие  Айз Седай.  Глаза их,  как  и  подобает глазам Айз  Седай,  были
холодны и суровы, как  и их лица. Поначалу Суан встретила эти взоры столь же
бестрепетным  взглядом,  затем  чуточку  стушевалась. Слегка покраснев,  она
поднялась со стула.
     -  Возможно, я  несколько  поспешила,  - негромко пробормотала она.  На
взгляд Эгвейн, это не слишком походило на прежнюю Суан Санчей.
     Но дело было даже не  в неожиданной кротости Суан. Эгвейн решительно не
могла взять в толк, что же здесь происходит. Что именно затеяли эти женщины?
И  почему ее,  Эгвейн, подвесят  на солнышке,  если  они не  сумеют  довести
задуманное до конца?
     Сестры  переглянулись  с непроницаемым  видом,  столь  обычным  для Айз
Седай. Первой кивнула Морврин.
     - Ты вызвана сюда по особой причине, - торжественно изрекла Шириам.
     Сердце у Эгвейн екнуло. Что же они знают? Что им нужно?
     - И причина  эта заключается в  том, -  продолжила Шириам, -  что  тебе
предстоит стать новой Амерлин.



        ГЛАВА 35. Ритуал

     Не  следует  ли мне  рассмеяться?  Так  размышляла  Эгвейн,  ошарашенно
уставясь на  Шириам. Может,  за время пребывания среди  айильцев  она просто
разучилась понимать шутки Айз Седай? Но в раскосых зеленых  глазах Шириам не
было ничего похожего на улыбку. В них  вообще ничего не  читалось, как  и  в
глазах остальных  сестер.  Разве  что  ожидание.  Нет, Суан вроде бы  слегка
улыбалась,  хотя  за  улыбку  можно  было  принять  и простой изгиб  губ.  В
колеблющемся свете ламп все лица казались какими-то необычными.
     Голова  у  Эгвейн шла  кругом, колени  подгибались.  Не раздумывая, она
опустилась  на стул  с  прямой  высокой спинкой  - и тут  же вскочила,  что,
кажется, прояснило ее ум. Самую малость.
     -  Я ведь даже не Айз  Седай, - едва дыша, пробормотала она первое, что
пришло  в  голову. Это  все  равно не  имело -  не могло  иметь! -  никакого
значения. Они ведь просто шутили или... или что-то...
     - Это не  препятствие, -  твердо заявила Шириам,  затягивая потуже свой
голубой кушак.
     Беонин кивнула, и ее медовые косы качнулись.
     -  Амерлин  является  Айз  Седай  - так  гласит  закон Башни.  Об  этом
недвусмысленно   сказано   в   нескольких  местах,   "...будучи  Айз  Седай,
Амерлин...", "Амерлин, как и все Айз Седай.. ", ну, и так далее. Но нигде не
сказано, что  для того, чтобы  стать  Амерлин, женщина должна  уже быть  Айз
Седай.  -  Законы  Башни  знали  все  сестры,  но   Серые,  как  посредницы,
разбирались   во   всех   тонкостях,   и  Беонин  непроизвольно   заговорила
назидательным тоном: - Что же до законов, определяющих порядок  избрания, то
там  и  слов  "Айз  Седай"  нет.  Говорится   о  "призванной   к  служению",
"представшей  перед  Советом" и все в этом  роде Конечно, можно считать, что
составительницы законов полагали это само собой разумеющимся Но каковы бы ни
были их намерения, они не записали ничего такого, что могло бы помешать...
     - В их  намерениях сомневаться не приходится,  -  вмешалась в  разговор
Карлиния, и  Беонин нахмурилась.  - Ясное  дело, они просто не  сочли нужным
упоминать столь  очевидное. Однако  с логической точки зрения  закон следует
трактовать лишь буквально, что бы ни имели в виду его составители.
     -  Зачастую законы  имеют мало  общего с  логикой, -  ядовито  заметила
Беонин, но,  минуту помолчав, добавила: - Однако в этом случае ты совершенно
права.  И Совет придерживается того  же мнения,  - промолвила она, обращаясь
уже к Эгвейн. Все эти женщины настроены вполне серьезно.
     - Сделавшись Амерлин, ты тем  самым станешь и Айз Седай,  - с серьезным
видом пояснила Анайя.
     Суан  едва заметно улыбалась  - все-таки это была улыбка,  -  но и  она
выглядела серьезной.
     -  А  Три  Обета ты  сможешь принести по возвращении в Башню, - сказала
Шириам.  -  Мы  подумывали  о  том,  чтобы ты произнесла их  здесь, но потом
решили,  что без  Клятвенного Жезла  они  все равно не будут иметь силы.  Их
могут счесть ложными, так что лучше подождать.
     Эгвейн невольно села - уже во второй раз. Может, Хранительницы Мудрости
были правы, и,  посетив  Мир  Снов  во плоти,  она просто-напросто  лишилась
рассудка?
     - Это безумие! - запротестовала она. - Какая из меня Амерлин? Я... я...
- Возражения громоздились  одно  на  другое, так что она  даже не  могла  их
высказать.
     Она  слишком молода. Даже Суан,  самую молодую Амерлин в истории Башни,
возвели на Престол Амерлин, когда ей было уже тридцать... Она,  Эгвейн, лишь
недавно  начала учиться, хоть ей и известно  кое-что о Мире Снов...  Амерлин
должна  быть  мудрой.  Принято  считать,  что  все  Амерлин  мудрые,  а  она
чувствовала  себя  растерянной  и  сбитой   с  толку...  Большинству  женщин
приходится провести лет десять в послушницах и столько же пробыть Принятыми.
Некоторые, правда, продвигались куда быстрее,  как, например, Суан, но... Но
ведь она, Эгвейн, послушницей не пробыла и года, а Принятой и того меньше...
     - Это невозможно! - Вот и все, что Эгвейн удалось произнести вслух.
     Морврин фыркнула, чем весьма напомнила Эгвейн Сорилею:
     - А ну-ка успокойся,  дитя, не то я живо  приведу тебя в чувство. У нас
нет времени охать, ахать и впадать в панику.
     - Но я же знать не знаю, что мне делать! Понятия не имею! - Она глубоко
вздохнула, стараясь унять неистово бьющееся сердце. Это помогло. Немного, но
помогло. Что бы они  ни говорили, что бы  ни делали,  она  не позволит  себя
запугать.  Бросив взгляд на суровое лицо Морврин, Эгвейн мысленно  добавила:
Пусть она  шкуру с меня сдерет,  все равно не запугает.  - Все это нелепо, -
сказала девушка  вслух.  -  Смехотворно!  И  я не  позволю выставить себя на
посмешище, так и знайте А если Совет и вправду вызвал меня только для этого,
то они услышат то же самое.
     - Боюсь, девочка, что выбора у тебя нет, - вздохнула Анайя, разглаживая
розовое шелковое платье,  украшенное рюшами  и  кружевами.  -  Ты не  можешь
отказаться  от призыва  к служению  на Престоле Амерлин,  как  и  от призыва
предстать перед судом. Недаром и то и другое обозначают одним словом.
     Приободрила, нечего сказать.
     - А окончательное решение  вынесет Совет, - добавила Мирелле, ничуть не
улучшив настроения Эгвейн.
     Неожиданно Шириам улыбнулась и, обняв Эгвейн за плечи, сказала:
     - Ни о чем не  тревожься,  дитя. Мы всё тебе объясним и растолкуем. Для
того мы здесь и собрались.
     Эгвейн молчала  -  у нее просто не  было  слов. Возможно,  повиноваться
закону вовсе не значит оказаться запуганной, но ей  почему-то  казалось, что
разница здесь невелика. Однако собравшиеся приняли ее молчание за согласие -
и  в  определенном смысле они были  правы.  Тут же, не мешкая, они отправили
Суан  разбудить членов  Совета и известить их о прибытии  Эгвейн.  Та слегка
поворчала, но подчинилась.
     Суан и за дверь выйти не  успела, как в  комнате воцарилась круговерть.
Дорожное платье Эгвейн стало предметом оживленного обсуждения, причем без ее
участия. В  конечном итоге Айз Седай разбудили  дремавшую на стуле  в задней
комнате пышнотелую служанку и  велели ей принести все платья Принятых, какие
она раздобудет,  причем  строго-настрого заказав говорить, кому  и зачем они
понадобились.
     Эгвейн пришлось примерить восемь платьев, прежде чем удалось  подобрать
более  или менее  подходящее. Правда,  оно немного  жало  в груди,  зато - к
счастью! - оказалось свободным  в бедрах. Пока служанка подносила  платья, а
Эгвейн  их  примеряла,   Айз  Седай  по  очереди  выбегали   переодеться,  а
остававшиеся наставляли девушку, как и что следует говорить и делать.
     И заставляли без  конца повторять одно и то же. Хранительницы Мудрости,
наоборот,  считали  достаточным  объяснить что-то один  раз  -  и  горе было
ученице, не усвоившей услышанного. А эти, знай, талдычили  те же самые слова
- не будь они Айз Седай, Эгвейн решила бы, что  они нервничают. Поначалу она
думала, что допускает какую-то ошибку, и  даже принялась говорить с нажимом,
выделяя отдельные слова, но ее тут же обрезали.
     - Говори  как  велено,  - ледяным голосом заявила  Карлиния, а  Мирелле
столь же холодно добавила:
     - Ты не вправе допустить ни одной обмолвки, дитя. Ни единой!
     Они заставили ее повторить все с начала до  конца  еще пять раз; Эгвейн
пыталась было воспротивиться, она ведь давным-давно выучила все наизусть, но
ей показалось, что ежели Морврин и не влепит ей оплеуху, то лишь потому, что
ее  опередят Беонин  или  Карлиния.  Но и взгляды,  что  они бросали  из-под
сдвинутых бровей, были под  стать шлепкам. Шириам  смотрела на  Эгвейн  так,
словно та вновь  превратилась в  непонятливую послушницу. Эгвейн вздохнула и
начала все заново:
     - Я вхожу туда с тремя сопровождающими...
     Молчаливая процессия  двигалась по  освещенным луной улицам,  почти  не
привлекая  внимания  редких  прохожих.  Шесть  Айз  Седай,  ведущие  куда-то
одну-единственную  Принятую, может,  и  не совсем обычное  зрелище, но и  не
столь удивительное, чтобы  сделаться  предметом  толков.  Уже почти все окна
погасли, и над городком повисла  тишина,  в  которой были  отчетливо  слышны
звуки  шагов.  Эгвейн непроизвольно  нащупала  вновь  надетое на  левую руку
кольцо Великого Змея. Колени ее дрожали. Отправляясь в Салидар, она готовила
себя к чему угодно, но такое в ее понятие о "чем угодно" никак не входило.
     Остановились  они  перед  трехэтажным   каменным  зданием,  похожим  на
постоялый  двор. Карлиния, Беонин  и  Анайя должны  были  остаться здесь,  у
входа, и, хотя не роптали, восторга по этому  поводу  явно не испытывали. Во
всяком случае,  Беонин  и  Карлиния  -  они  без  нужды разглаживали юбки  и
старались не смотреть на Эгвейн.
     Анайя ободряюще погладила Эгвейн по волосам:
     - Все будет в порядке, дитя. Ты схватываешь все на лету.
     Под мышкой Айз Седай держала узелок - платье, которое предстояло надеть
Эгвейн, когда все закончится.
     В каменном здании зазвенел гонг - раз, другой, третий... Эгвейн чуть не
подпрыгнула.  Наступила  минутная  тишина,  затем  из  дома   вновь  донесся
бронзовый  зов.  Мирелле  машинально  разгладила платье.  Снова  последовала
тишина, а затем еще три удара.
     Шириам открыла  дверь и ступила  вперед. Эгвейн  шла за  ней, Морврин и
Мирелле позади. Не иначе как стерегут, чтоб не сбежала, подумалось девушке.
     Окна не светились, но в просторной, с высоким потолком комнате вовсе не
было темно;  повсюду были  расставлены  лампы  и  подсвечники  с  зажженными
свечами  -  на каминных полках,  на  лестнице, на перилах,  -  но весь  свет
оставался внутри помещения, ибо оконные проемы наглухо завесили одеялами.
     Вдоль двух  противоположных стен  комнаты стояло девять сгруппированных
тройками  кресел.  Их  занимали  члены  Совета; Восседающие  от  всех  шести
представленных в Салидаре Айя были облачены  в  платья и  шали своих цветов.
Завидя Эгвейн, они лишь  повернулись  в ее сторону -  на  их  строгих  лицах
ничего не отразилось.
     А в  дальнем  конце комнаты, на невысоком помосте  стояло выкрашенное в
темно-  желтый цвет,  что, видимо,  должно было означать позолоту, массивное
кресло  с  резными ножками и подлокотниками.  На  сиденье этого кресла лежал
семицветный палантин  Амерлин.  Эгвейн  казалось, что  от  этого  кресла  ее
отделяют несчетные мили.
     -  Кто дерзает  предстать  перед Советом Башни?  -  звонко и  отчетливо
вопросила  Романда.  Она сидела рядом с  золотисто-желтым креслом,  напротив
трех Голубых сестер.
     Шириам плавно  шагнула  в сторону, и Эгвейн оказалась  на  виду у  всех
Восседающих.
     - Явившаяся покорно,  во имя Света, - ответствовала Эгвейн, ожидая, что
в следующий миг это  заседание  превратится в судилище над ней. Хотя в таком
случае они прежде всего отгородили бы ее щитом от Истинного Источника и...
     - Кто дерзает предстать  перед Советом Башни? - вновь  прозвучал вопрос
Романды.
     - Я