ь очень  странным. А
потом они все засыпали песком.
     -- А потом приземлился самолет.
     Римо сообщил обо всем этом Смиту и, как и ожидал, получил приказ:
     -- Раздобудьте резиновые мешки.
     Хозяевам дома он пообещал, что лично очистит остров от Сильных Братьев,
даже если американское правительство этого не сделает.
     -- А, я смотрю, у вас "пульт для дураков", -- заметил мальчик.
     -- Ты имеешь в виду переговорное устройство? -- уточнил Римо.
     -- Я не знаю,  для чего оно нужно, --  сказал мальчик. -- Но  когда вам
надо сделать такое устройство, что  с ним смогут  обращаться даже  умственно
отсталые  люди,  то  вы оставляете на нем всего  две кнопки. Тогда с ним кто
угодно справится. А использовать его можно для чего угодно.
     --  Иногда  у  меня возникают трудности с  механическими  игрушками, --
признался Римо.
     -- Этот прибор был сконструирован специально для тебя, Римо,  -- заявил
Чиун.
     В  северной части  Розового Берега  находился  пост, где  дежурили трое
членов "Братства", употребляющие  все  свои положительные мысли на то, чтобы
избавиться от мучительных солнечных ожогов. Красная, покрытая волдырями кожа
причиняла им немалые страдания.
     Одна из Сестер предложила вернуться к средствам обычной медицины вместо
тех,  что   предлагает  "Братство   Сильных".  Остальные  сказали,  что  она
предательница.
     Римо  внимательно  оглядел  Розовый Берег.  "Братству" пришлось  немало
потрудиться,   чтобы  укрыть   бетонное  сооружение.   Но   определить   его
местонахождение  оказалось  нетрудно.  Огромная  бетонная   масса  буквально
кричала сквозь розоватый песок.
     Трое  стражей попытались остановить Римо. Одним легким движением  кисти
руки он поймал надвигающиеся на него тела и бросил  их в море. У самой линии
горизонта с американского авианосца в  этот момент взлетала очередная партия
самолетов.
     Чиун внимательно следил за  тем, как работает  запястье Римо,  когда он
швырял  Братьев и  Сестер  в нежно рокочущие  волны,  набегающие на  Розовый
Берег. Одно маленькое движение не могло ему сказать,  насколько Римо удалось
восстановить  свои  функции.  Вполне   возможно,   что   даже  находясь  под
воздействием ядовитого вещества, Римо не утратил эту способность.
     -- Надо  было пощадить их, чтобы прорыли  нам дорогу,  -- упрекнул Чиун
своего ученика.
     Однако  он знал, что передвигаться сквозь песок лишь ненамного труднее,
чем сквозь воду,  и  не обязательно  владеть приемами Синанджу, чтобы  уметь
это.
     Им легко удалось проникнуть внутрь помещения. Чиун отпихнул Римо, чтобы
он не наступил на почти незаметное влажное пятно на резиновом полу.
     Римо узнал луково-чесночный запах. Оно самое.
     В резиновой комнате  была маленькая стеклянная камера с приделанными  к
ней резиновыми рукавами'. Находясь снаружи этой камеры, человек мог работать
с тем, что находится внутри, а потом через люк выбраться на воздух.
     Там же, внутри стеклянной камеры, был кран и лента конвейера. Очевидно,
резиновые мешки поступали по конвейеру и  наполнялись препаратом через кран.
Рядом с конвейером стоял утюг. Им, вероятно, мешки герметично запечатывали.
     И наконец, там было пятнадцать душевых кранов и пятнадцать полочек  под
ними.   Очевидно,  здесь   мешки   обмывали  и  оставляли  на  хранение.  Но
четырнадцать полочек были пусты, и виден был лишь один мешок.
     -- Чиун, ты поищи мешки, а я выберусь наружу.
     -- Я не охотник за сокровищами. Я -- ассасин.
     -- Тогда я этим займусь, -- сказал Римо.
     -- Ты же  знаешь, ты еще не восстановил правильное дыхание, -- возразил
Чиун.
     Римо  сквозь песок выбрался на свежий  воздух и стал ждать Чиуна. Долго
ждать ему не пришлось.
     -- Там  только один  мешок, --  сообщил Чиун. Римо немного  повозился с
переговорным устройством и в конце концов дозвонился до Смита.
     -- Четырнадцать мешков исчезли.
     -- Это очень некстати. Теперь  отправляйтесь к  Доломо.  Узнайте у них,
что они сделали со своим веществом. Узнайте, где оно хранится. Выясните все.
     -- А как насчет заложников?
     -- Потом. Извините, но так надо.
     -- Может быть, мне  будет легче  добраться до Доломо,  если  я  сначала
освобожу заложников, -- сказал Римо.
     -- Но не забывайте, это второстепенная проблема.
     -- Конечно, -- солгал Римо.
     Римо узнал, что заложников содержат в нескольких гостиницах на берегу и
переводят  с  места   на   место  в  зависимости  от  того,  где   находятся
представители средств массовой информации, готовых  платить наибольшую сумму
за  интервью. Как  выяснилось, представитель,  делавший  заявления от  имени
группы заложников,  --  тот, что  проникся  глубокими  чувствами симпатии  к
"Братству Сильных"  и  его  благородным целям, по  совместительству исполнял
обязанности  посредника  между прессой  и "Братством". Он питал к "Братству"
чувство  искренней  симпатии даже  тогда,  когда  они сажали  аллигаторов  в
бассейны.
     У него были гладко причесанные  волосы,  спокойный характер, и какой-то
репортер осыпал его комплиментами по поводу его невероятного самообладания.
     Римо  легонько  ткнул  официального представителя группы  заложников  в
солнечное сплетение, и тот согнулся  пополам  под одобрительные аплодисменты
остальных заложников, Потом он  отобрал  кнуты  у Братьев и  обмотал их  как
можно  туже  вокруг  шей  тех же самых Братьев. Потом отобрал  телекамеры  у
репортеров и так же туго обмотал провода вокруг репортерских шей.
     -- Вы свободны, -- сообщил он заложникам. -- Оставайтесь здесь, пока не
прибудут морские пехотинцы.
     К  Римо  и  Чиуну приблизилось несколько верных  Братьев  с автоматами,
которые  они  отобрали  у  американских  десантников.  Братья  стреляли.  Но
перестали стрелять, когда Римо и Чиун оторвали им руки и бросили их вместе с
оружием на коралловые рифы.
     Когда Рубин Доломо услышал выстрелы, он выбежал на свой командный пункт
на  вершине  горного  гребня,  разделяющего  надвое  Харбор-Айленд, ныне  --
Королевство Аларкин.
     Сообщение пришло немедленно. Темноглазый мужчина с толстыми запястьями.
     -- Высшая отрицательная сила нашла нас, -- сказал Рубин Доломо.
     -- Приводим в действие запасный план? -- спросил инженер.
     -- Пока нет. Нам уже  однажды удалось остановить его  с помощью  химии.
Значит, и на этот раз это у нас получится.
     Рубин Доломо  по небольшой лесенке взобрался на крышу своего командного
пункта и, задыхаясь, крикнул в мегафон:
     --  Я  здесь!  Иди ко  мне, о  отрицательная  сила  зла! Я предводитель
Воителей Зора, свет во тьме, единственная истина, которая будет жить вечно.
     Услышав  это,  Беатрис   Доломо   велела  двум   симпатичными  Братьям,
развлекавшим ее, одеваться, а сама выбежала на командный пункт.
     -- Зачем ты сообщаешь ему, где мы?
     -- Потому что я хочу, чтобы он сюда пришел,  драгоценная моя. В прошлый
раз мы задержали его, но использовали слишком мало препарата. На этот раз мы
отправим  его  туда, где встретилась  яйцеклетка  его матери со  спермой его
отца. Надеюсь, ему понравится в утробе.
     Вокруг гостиницы из земли исходило легкое испарение.  Римо почуял запах
лука и чеснока и сделал шаг назад.
     Он видел,  как  Рубин и  Беатрис  Доломо рассматривают его  в бинокль с
крыши одного из курортных домиков.
     -- Держись подальше от этого тумана. Я их достану. По крайней мере, это
настоящее дело  для ассасина,  пусть  даже убивать придется  двух  ничтожных
людишек, -- сказал Чиун.
     --  Не убивай  их. Надо выяснить, где  они спрятали свое  вещество,  --
сказал Римо.
     -- Ну, конечно.  Мне  следовало бы знать, -- возмутился Чиун. --  Вы не
можете  не  принизить  почетную обязанность.  Мы  опять  занимаемся поисками
сокровища.
     Несколько репортеров слышали выстрелы и теперь  -- сконцентрировали все
свое внимание на Чиуне, пробиравшемся сквозь легкий туман
     --   Еще  один  преданный  последователь   гонимой   веры  отправляется
засвидетельствовать свое почтение  своему  духовному лидеру Рубину Доломо, в
то  время  как  вокруг  небольшого,  но  готового  до конца  отстаивать свою
независимость    бастиона    накапливается   ядерная   мощь    американского
военно-морского флота! -- прокричал репортер в микрофон.
     А Чиун все шел и шел вперед. Рубин навел бинокль на азиата в кимоно.
     --  Святые  угодники,  сжальтесь над  нами!  Посмотри на  его  кожу, --
воскликнул Рубин.
     -- Дай посмотреть, -- сказала Беатрис.
     -- Посмотри на его лоб. Посмотри на его руки, -- продолжал Рубин.
     -- У  него кожа  двигается и сама стирает  с себя  препарат, --  ахнула
Беатрис.
     -- И автоматы его тоже не взяли.
     -- Мы пропали.
     . -- Вовсе нет. Позвони президенту, Беатрис. Я хочу с ним поговорить.
     -- Почему ты?
     -- Потому что я знаю запасный план.
     Римо  следил   за   тем,  как   Чиун   преодолевает  стандартный  набор
препятствий:  огнестрельное оружие,  еще порция препарата  (на этот  раз  им
выстрелили   из   пушки),  железные  прутья,  дротики,  смазанные,  по  всей
вероятности,  все тем  же  препаратом.  Он  знал, что  Чиун нарочно движется
слишком  медленно -- он вполне мог  двигаться  гораздо быстрее. Но картинные
движения  рук и порхание складок кимоно  говорили Римо, что Чиун работает на
телекамеры.
     Неожиданно запищало  переговорное  устройство --  бешено,  лихорадочно,
словно вся электроника в нем взбесилась.
     Римо как-то ухитрился нажать нужную кнопку и услышал голос Смита:
     -- Остановите Чиуна! Что  бы  вы сейчас  ни делали,  остановите  Чиуна.
Скажите ему, чтобы оставил Доломо в покое!
     -- Они у нас в руках.
     -- Скажите ему, чтобы прекратил.
     -- Но они у нас в руках.
     --  Нет.  Это  мы  у  них в  руках!  У них  в  руках  вся  человеческая
цивилизация. И они не испытают ни  малейших угрызений совести, разрушив  ее.
Просто скажите Чиуну, чтобы остановился. Я все объясню позже.
     Римо по-корейски прокричал Чиуну, чтобы не шел дальше.
     -- Почему?  --  удивился  Чиун. --  Я  что, на  ваш  взгляд.  взялся за
исполнение слишком почетного задания?
     -- Что-то случилось. Нам придется отступить.
     --  Перед  лицом телевизионных камер?  В присутствии журналистов? Перед
лицом всего мира?
     -- Сейчас. Да. Прямо сейчас.
     -- Я не стану терпеть такое унижение. Это последняя капля.
     -- Тогда мне придется остановить тебя, папочка.
     --  Какая  наглость! -- возмутился  Чиун. -- На  нас смотрит  весь мир,
Римо. Я не могу позволить, чтобы мир увидел, как я потерпел неудачу.
     -- Ты хочешь сказать, что убьешь меня?
     -- Я не могу позволить себе потерпеть неудачу, -- повторил Чиун.
     --  Ну,  тогда  давай,  убей меня!  -- крикнул  Римо.  Он  шел по  краю
поднимающегося от земли тумана, выискивая сухое место по ту сторону, а когда
нашел,  то  прыгнул  прямо  на  него  поверх  испарений.  Он  надеялся,  что
телевизионщики не усмотрят в этом ничего сверхвыдающегося. Он приземлился на
камень и пошел вперед через остатки  защитных  сооружений,  которые Чиун уже
разрушил.
     -- Ты видела? -- спросил Рубин.
     -- Да. Представляешь, каков он в постели!
     -- Теперь я вижу, почему его не взяли ни пули, ни все прочее.
     -- Он очень сексуален, -- восхищалась Беатрис.
     -- Как ты думаешь, он одолеет старика?
     -- Я бы не возражала, чтобы он одолел меня, -- простонала Беатрис.
     Доломо   смотрели,   как   азиат   в   кимоно   развернулся   навстречу
приближающемуся  к нему  белому с толстыми запястьями. Эта необычная парочка
говорила на восточном языке, которого Доломо не знали.
     Потом  белый нанес первый  удар. Удар был так скор, что они не заметили
движения  руки, но пурпурно-красные цветы,  росшие  вокруг, затрепетали  под
порывом сильного ветра.
        "Глава шестнадцатая"
     Причина  поражения  была   проста   и  вместе   с  тем  ужасна.  Доломо
продемонстрировали свою силу на примере небольшого американского городка.
     -- Прежде чем посланные вами служители зла покончат  с нами, проверьте,
что произошло в Кулсарке, штат Небраска, -- сказал Рубин.
     -- А  что  там в  Кулсарке? --  спросил  президент.  В  ответ президент
услышал смех.
     -- Проверьте сейчас же, потому что то, что произошло там, произойдет  и
с  вами.  Это произойдет  с Европой  и с Японией.  Наши преданные сторонники
заняли позиции в  четырнадцати самых  важных системах водоснабжения в  мире.
Когда вы узнаете, что случилось в Кулсарке, подумайте о том будущем, которое
ждет  Париж,  Лондон,  Токио  и Вашингтон. Загляните в  завтра, не  помнящее
собственного вчера.
     Смит,  слушавший  весь  разговор, немедленно  приказал  Римо отступить.
Именно этого он и боялся.
     -- Может быть,  сначала узнаем, что произошло в  Кулсарке? -- предложил
президент.
     -- У нас нет времени. Если  я правильно понимаю личность Рубина Доломо,
то  он настроил своих  людей на то, чтобы они выполнили  его приказ, если не
получат  никаких  указаний. Другими словами, если время от времени Доломо не
будут выходить на связь с ними, они выльют содержимое мешков.
     -- И тогда вещества больше не будет.
     -- Не совсем так. Мы пока не знаем, насколько оно стойкое.  Заразите им
систему водоснабжения,  и  оно  распространится по всему  миру. Можете  себе
представить, на что будет похож мир, в котором  никто не умеет  читать  и не
помнит, как делать бронзу или железо. Мы имеем дело с
     оружием страшнее ядерного. Это означает конец цивилизации.
     -- Но мы не можем сдаться.
     --  Извините, сэр, --  сказал Смит.  --  Именно  это  мы только  что  и
сделали.
     Информация из  Кулсарка  поступила почти сразу. Посланные  туда  войска
обнаружили, что все население города  плачет. Все искали кого-нибудь, кто бы
накормил и переодел их.
     Были отданы  строжайшие  приказы соблюдать секретность, дабы  паника не
захлестнула всю страну. Войска, облаченные  в специальные резиновые костюмы,
переправили   пострадавших  в  специально  подготовленный   для  этой   цели
госпиталь.  Ученые,  работавшие  над разгадкой тайны препарата  по  указанию
Смита, сумели добиться некоторых успехов  в промывании организма сразу после
попадания в него  препарата, но долгосрочные последствия его  действия  были
пока неизвестны.
     Смит не получал  сведений ни от  Римо, ни от  Чиуна  в течение  четырех
часов. А когда получил, то оказалось, что эти сведения  куда ужаснее, чем он
мог себе представить.
     -- Извините,  Смитти, -- сообщил  Римо, --  но Чиун  перешел на сторону
Доломо.
     --  Но он не мог так просто бросить вас. Вы  ведь по-прежнему работаете
на нас, правда?
     -- Извините. Я просто не мог больше объяснить Чиуну ваши действия.
     -- Вам и раньше это никогда не удавалось.
     -- Если быть точным, то я имею в виду, что  я больше  не могу объяснить
ваши действия самому себе, Смитти.
     -- Римо, если это тактический маневр, я все пойму.
     --  Смитти,  когда  вы  отказались  освобождать  заложников,  вы   меня
потеряли.
     -- У нас были стратегические соображения, о которых вы не можете знать.
     --  Я  знаю,  что  я  американец,  и  когда я  увидел, как  поступили с
заложниками,  я почувствовал, что  меня ткнули мордой в грязь. И кроме того,
Смитти, я только что попытался ударить Чиуна и сделал  это так плохо, что он
надо мной просто посмеялся. Я не могу жить с этим ощущением.
     --  Римо, вспомните все, во что вы верили. Не  бросайте вашу  страну  в
такой момент.
     --  Извините, Смитти. Я  кое-чему научился, когда  потерял  память. Моя
страна бросила меня. Она больше  не стоит того, чтобы ее защищать. Прощайте,
дорогой. Было забавно с вами работать. Но теперь все кончено.
     Смит услышал какой-то щелчок  --  переговорное устройство  отключилось.
Очевидно, Римо его сломал.
     На  Харбор-Айленде  Римо  швырнул остатки  переговорного  устройства  в
Атлантический океан,  а патрульные  суда тем  временем  брали курс  прочь от
острова  и  самолеты  ВМС  садились на  палубу авианосца,  тоже  готового  к
отплытию.
     -- Мы победили! -- ликовала Беатрис. -- Мы всех разгромили.
     -- Вы и в самом деле отрицательная сила вселенского противодействия? --
спросил Рубин у темноглазого мужчины, причинившего ему столько хлопот.
     -- Это верно,  --  ответил  за  Римо  Чиун.  --  Я многие  годы  упорно
трудился, чтобы искоренить в нем отрицательные начала, но только вам удалось
верно определить их.
     --  Я  так  и  знал, --  сказал  Рубин.  -- Вы --  отрицательная  сила,
преследующая мою положительную силу.
     -- Я хочу, чтобы сейчас он попреследовал меня, -- заявила Беатрис.
     -- Подождите, --  сказал  Чиун.  -- Если мне предстоит  служить вам как
следует, то я должен признаться,  что ваши слуги недостойны столь милостивой
и восхитительной королевы.
     -- Это была идея Рубина  -- провозгласить меня королевой. Пресса на это
клюнула. А мне тоже в общем-то понравилось.
     -- Вы -- королева,  -- пропел  Чиун.  --  Увы! -- я столь  долгие  годы
работал на этих сумасшедших. И  только вы одна показали  мне, что  значит --
настоящая королева. Вы верите в месть и цените ее, как я вижу.
     -- Не месть, -- возразил Рубин. -- Справедливость.
     --  Это лучшая разновидность мести, -- заметил Чиун. --  Позвольте  мне
узнать, кто ваши враги, чтобы бросить  их к  вашим ногам и чтобы они ползали
на коленях и молили вас о пощаде.
     -- В нем что-то есть, -- заметила Беатрис.
     -- Не знаю, не знаю, -- покачал головой Рубин. -- Слишком  уж долго они
сдавались.
     -- Мы не сдались, -- возразил Чиун. -- Когда человек  перестает служить
дуракам и  переходит на службу к тем, кто понимает,  как устроена Вселенная,
это не значит, что он сдается. Мы ведь могли вас убить, но тогда мы остались
бы без монарха, а что такое ассасин без, монарха!
     -- Может быть, вы мне просто  зубы заговариваете, чтобы  я отказался от
мысли погубить западную цивилизацию? -- сказал Рубин.
     -- Я никогда не был о. ней высокого мнения, -- ответил Чиун.
     Рубин   судорожно   вдохнул  воздух   и   принял   очередную   таблетку
успокоительного. День сегодня выдался на редкость долгий и трудный.
     -- Как вы делаете то, что вы делаете? -- спросил Рубин.
     -- Как вы все это проделываете? -- спросила и Беатрис.
     -- Ваши Величества, -- снова запел Чиун. --  Ваш путь не должен быть ни
беспокойным, ни трудным.
     -- Меня сейчас вырвет, -- сказал Римо по-корейски.
     -- Заткнись, -- ответил ему Чиун на этом же языке.
     -- Ты мои, юноша, -- заявила Беатрис, пытаясь схватить Римо за локоть.
     Локоть все время увертывался от ее пальцев.
     -- Скажите ему,  чтобы не дергался, -- сказала Беатрис. -- Я королева и
имею право иметь любого в своем королевстве.
     --  Вот  они  -- твои высокие  стандарты  искусства ассасина,  папочка.
Знаешь, как называются такие услуги? -- спросил Римо по-корейски.
     Чиун ответил тоже по-корейски:
     -- Ей на самом деле наплевать на твое тело. Все, что ее интересует, это
ее собственное тело. Удовлетвори ее.
     -- Мне противно даже прикасаться к ней.
     -- А от тебя ничего больше и не требуется -- только прикоснуться.
     -- Ну, так сделай  это сам,  -- сказал  Римо.  -- Я твой сын.  К такому
занятию ты готовил своего сына?
     -- О,  ядовитая змея,  как смеешь ты  валить  всю вину на  старших, как
можешь ты упрекать в нарушении моральных норм того, кто дал тебе все, что ты
знаешь  и умеешь, кто  спасал тебя от  смерти бессчетное количество  раз, --
заявил Чиун и отказался обсуждать с Римо хоть что-нибудь еще.
     Мальчику предстоит еще многому научиться.
     -- О  всемилостивая королева, позвольте  мне пробудить в вашем теле  те
чудеса, которые в нем таятся, -- обратился Чиун к Беатрис.
     --  Благодарю  вас,  --  облегченно  вздохнул Рубин, понявший,  что  на
сегодняшний день он с крючка сорвалс