создание.
     - Где ты повстречал это... эту... особу?
     - Женщину, Чиун. Я повстречал  ее в ту минуту, когда она пыталась убить
меня.
     - Замечательно, -  сказал  Чиун. - И посему ты, разумеется, решил,  что
это любовь с первого взгляда.
     - Не совсем. Моя любовь к ней прошла несколько стадий развития.
     - Хорошо. Теперь она сама тебя любит и оставила все попытки убить тебя.
     - Именно так.
     Чиун покачал головой.
     - Наступит  день,  когда  этот  мир окончит  свое  существование, и все
Мастера Синанджу соберутся вместе со своими предками, дабы обозреть прошлое,
-  тогда,  безусловно,  я займу наиболее  почетное  место  среди них.  Ибо я
страдал больше прочих. Мне пришлось иметь дело с тобой.
     - Возможно, скоро твоим страданиям наступит конец, - ответил Римо.
     - Я хочу познакомиться с этой феей из барака, чье лицо подобно  лопате,
а тело трактору.
     - Ладно, - сказал Римо. - Я  тоже хочу, чтобы ты с ней  познакомился. Я
ей о тебе рассказывал.
     - Она и меня попытается убить?
     Римо покачал головой.
     - Я не так много рассказал ей о тебе.

     Римо и Чиун остановились в дверях ресторана, где им предстояло свидание
с Людмилой.
     - Вот она, - сказал Римо и указал на молодую русскую. Никто в ресторане
не  обратил на него никакого внимания,  потому  что все посетители устремили
свои взгляды на Людмилу - мужчины с вожделением, женщины с завистью.
     - Она уродлива, - заметил Чиун.
     - Ее кожа подобна пене морской, - сказал Римо.
     -  Да, вот почему  она  уродлива.  У  красивых  женщин кожа имеет  иной
оттенок.
     - Ты только взгляни на ее глаза.
     - Да,  бедняга!  Они круглые  и - фиалковые. Фиалковые  глаза -  плохая
защита  от  солнечных лучей. Женись на этой женщине  и, еще  прежде  чем  вы
проживете вместе тридцать весен, ты получишь слепую сову.
     - Да  видел  ли  ты когда-нибудь  подобные руки?  -  не унимался  Римо.
Людмила поднялась, увидев Римо в дверях. - А тело?
     -  Нет, благодарение  силам  небесным, избавляющим  старцев от  сильных
потрясений. Что за уродина!
     - Я люблю ее, - сказал Римо.
     -  Я ненавижу ее и ухожу домой. -  Чиун развернулся и быстро зашагал  к
отелю, глубоко задумавшись.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

     По дороге в ее отель Римо наконец раскололся. Он держался изо всех сил,
пока им  приносили салат,  суп, горячее,  кофе  и  десерт,  -  ни к  чему не
притронулся, -  но Людмиле в конце концов удалось его  уломать, и он раскрыл
ей секрет своей мощи.
     Все дело было  в свечках. Он должен  спать при зажженных свечах. Если в
спальне не было свечей или если они догорали, сила покидала его мышцы.
     - Но почему же этого не произошло прошлой ночью? - спросила Людмила.
     - Потому  что я  не  спал, - ответил  Римо. И в доказательство  правоты
своих слов он зашел в магазин и купил там три толстые красные свечи размером
с большую кофейную кружку.
     В ту ночь Римо мирно спал в ее огромной кровати, а Людмила  отправилась
в гостиную, позвонила куда  надо, после чего задула все свечи и легла  подле
Римо.
     А Римо спал  и не слышал,  как она  вставала,  как задували  свечи, как
звонила кому-то и как вернулась в постель.
     Он проснулся  только в  самый последний момент - чтобы  успеть заняться
мужчиной, проникшим в спальню: мужчина взял Римо за горло и начал его сильно
сдавливать. Римо припечатал его к спинке кровати.
     - Ты солгал мне! - закричала Людмила.
     - Поговорим утром.
     - Ты сказал,  что секрет  твоей силы - в свечах, -  канючила она.  - Ты
солгал!
     Римо пожал плечами и перевернулся на другой бок.
     - Немедленно убирайся отсюда! Прихвати свое тело и выметайся!
     - Мне будет довольно трудно уйти без него, - отпарировал Римо.
     - Я имею в виду  не твое тело, я имею в виду вон то тело, свисающее  со
спинки моей кровати.
     - Ну нет! - сказал Римо и, снопа перевернувшись, взглянул Людмиле прямо
в глаза. - Позвони в русское посольство. Они его послали, пускай и забирают.
Я больше не намерен убирать трупы. Вот и все. На этом покончим. Баста.
     Людмила вытянула длинный  указательный палец и, улыбнувшись, провела им
нежно от горла Римо до пупка...
     После того как Римо бросил труп в кучу мусора на заднем дворе отеля, он
вернулся в постель к Людмиле.
     Но спать не стал.

     - Смитти, мне  нужны  деньги.  Наличные!  - Римо барабанил пальцами  по
журнальному  столику  в гостиной своих апартаментов,  вслушиваясь в треск  и
хруст, доносившиеся через Атлантику с другого конца провода.
     Через несколько секунд он понял, что треск и хруст не имели отношения к
дефектам трансатлантической связи. Эти звуки производил Смит.
     - Наличные? - переспросил Смит. - Да я только что получил отчет за твои
расходы на тысячу долларов!
     - Ну и что? Это очень много?
     - Из обувного магазина? - заметил Смит.
     - Перестаньте, Смитти, вы же сами знаете, как трудно  найти  подходящую
пару ботинок. Приходится покупать две пары.
     - На тысячу долларов?
     - Ну, я купил двадцать две пары. Очень важно, чтобы нам было удобно.
     - Понятно, - сухо ответил Смит. - И я полагаю, что все эти двадцать две
пары находятся у тебя в чемодане.
     - Нет, конечно. Разве  я смогу  путешествовать, таская с собой двадцать
две пары ботинок?
     - Ну и что же ты с ними сделал?
     Римо вздохнул.
     -  Я  раздал  их  нуждающимся.  Слушайте,  Смитти,  ну почему вы  вечно
брюзжите  по  поводу  денег?  Я  только  что  спас  весь  свободный  мир  от
катастрофы, а вы недовольны тем, что я купил какую-то вшивую  пару  ботинок.
Мне нужны деньги!
     - Сколько?
     - Пятьдесят тысяч.
     - Это невозможно. Для ботинок это чересчур много.
     -  Я больше не буду покупать ботинки. Мне нужны деньги для другого. Это
действительно очень важно.
     - Для чего?
     - Я не скажу.
     - Тогда не получишь.
     - Ладно. Тогда я  соберу пожертвования. И запродамся тому, кто даст мне
больше всех.
     Чиун крякнул из дальнего конца комнаты:
     - Даю двадцать центов!
     Римо метнул на него свирепый взгляд.
     - Ну  хорошо,  - сказал  Смит  после долгой  паузы. - Я  направлю чек в
контору "Америкэн экспресс". У тебя паспорт на фамилию Линдсей?
     -  Подождите минутку,  я должен  посмотреть.  - Римо  порылся  в  ящике
письменного стола и нашел паспорт под какой-то штуковиной в  вощеной бумаге,
подозрительно похожей на дохлую рыбу.
     - Точно. Римо Линдсей.
     - Деньга будут там через час.
     - Отлично, Смит. Вы никогда об этом не пожалеете!
     - Ладно. И что ты собираешься купить на эти деньги?
     - Сейчас не могу сказать. Но мы назовем нашего первенца в вашу честь.
     - Да? - произнес Смит, выказывая более чем обычную заинтересованность.
     - Да. Скупердяй-Скряга Уильямс. Если родится мальчик.
     - До свидания, Римо.
     Римо положил трубку и заметил взгляд Чиуна.
     - Нам пора серьезно поговорить, - сказал Чиун.
     - О чем?
     - Существует обычай, что отец  посвящает сына в  некоторые вещи,  когда
сын становится  достаточно взрослым, чтобы их понять. В твоем случае я лучше
сделаю это сейчас, чем буду ждать еще десять лет.
     - Ты имеешь в виду секс и все такое?
     - Отчасти. И женщин, дурных и хороших.
     - Я об этом и слушать не хочу.
     Чиун сложил ладони домиком, словно не расслышал слов Римо.
     -  Так, а теперь скажи мне, если бы ты мог выбрать себе  из всех женщин
мира одну, с которой решил бы остаться всю жизнь, кого бы ты выбрал?
     - Людмилу, - ответил Римо.
     Чиун покачал головой.
     - Будь серьезным. Я  имею в виду:  любую женщину на свете, а  не просто
женщину,  которая  настолько  безрассудна,  что  хочет появляться с тобой на
людях. Дай волю своему воображению. Любая женщина. Назови ее имя.
     - Людмила!
     - Римо! На свете множество красивых женщин, некоторые из них даже имеют
нераскосые  глаза.  Есть   умные   женщины,   нежные   женщины.  Есть   даже
немногословные  женщины.   Но   почему   тебе   понадобилась   эта   русская
трактористка-танкистка?
     - Потому что.
     - Почему потому что?
     - Потому что я ее люблю.
     Чиун поднял  очи  к небесам,  точно  прося  Всевышнего  обратить  самое
пристальное  внимание  на  проблемы,  с  которыми   ему,  Чиуну,  приходится
разбираться в этой жизни.
     - А она тебя любит?
     - Думаю, да.
     - Она прекратила свои попытки убить тебя?
     - Очень скоро этому будет положен конец.
     -  Очень скоро,  - передразнил  Чиун.  В  его  голосе  зазвучали  нотки
искреннего участия. - Знаешь ли ты, Римо, кто воистину тебя любит?
     -  Нет.  Кто? -  спросил Римо, надеясь, что Чиун даст  слабину. Хотя бы
раз.
     - Смит, - ответил Чиун после секундной паузы.
     - Глупости!
     - Президент Соединенных Штатов. Автомобилестроитель.
     -  Сивый мерин! Он  даже не знает моего имени.  Он  называет меня  "эти
двое".
     - Жители Синанджу! - закричал Чиун.
     - Прожорливые свиньи! - заорал в ответ Римо. - Они даже не знают о моем
существовании. Если они терпят меня, то только потому, что я  имею некоторое
отношение к тем лентяям,  которые каждый ноябрь отправляют им очередной груз
золота.
     Чиун молчал. Он  смотрел прямо в  потолок, словно собираясь с мужеством
назвать  Римо имя еще  одного  человека,  который  действительно  его любит.
Наконец он оторвал взгляд от потолка.
     - Нет никакого смысла вести дискуссию о чем бы то ни было с  человеком,
который изъясняется как скотник.
     -  Ладно. Значит  ли  это,  что  наша  дискуссия о цветочках и  ягодках
подошла к концу?
     - Мы  не  упоминали ни цветочков,  ни  ягодок  -  речь  шла  о домашних
животных, - сказал Чиун.
     Римо встал.
     - У меня еще дела.
     - Какие?
     - Мне надо купить подарок.
     - Сегодня же не мой день рождения, - сказал Чиун.
     - Не для тебя, - ответил Римо, идя к двери.
     - Если бы мне было до  этого  хоть какое-то дело, - сказал Чиун. - Если
бы тот, кто действительно...
     - Что? - спросил Римо, остановившись.
     - Ничего, - сказал Чиун. - Ступай!
     Получив банковский чек на пятьдесят тысяч долларов, Римо отправился  на
Рю-де-ла-Пе, где отыскал ювелирный магазин.
     За алмаз просили сорок тысяч, но  путем хитроумных ухищрений, долгого и
изнурительного  торга  и "фантастического" владения  французским  языком, на
котором велись переговоры, Римо удалось поднять цену до пятидесяти тысяч. Он
бросил банковский  чек  на прилавок  и подтолкнул его  французу-ювелиру, чьи
глаза имели вид двух  сваренных  вкрутую  яиц, а усы, похоже,  появились под
носом в результате одного взмаха карандаша для бровей. Ювелир поспешно сунул
чек в ящик кассового аппарата.
     - Хотите, я заверну кольцо в специальную подарочную упаковку? - спросил
он, произнеся английские слова  в первый раз  с тех пор, как Римо переступил
порог магазина.
     - Нет, я его съем прямо здесь. Ну конечно, хочу!
     - Подарочная упаковка стоит два доллара.
     - Пусть будет три, - предложил Римо.
     -  Я  бы  с  удовольствием,  по...  - Ювелир  сделал  типично галльское
движение плечами. - Вы же знаете порядки.
     - Вы  и  сами знаете,  - сказал Римо,  нажал кнопку,  открывающую  ящик
кассового  аппарата, и  ловко выхватил  банковский  чек на сумму в пятьдесят
тысяч долларов. - Всего хорошего!
     - Подождите, сэр! Для вас я сделаю исключение.
     - Я на это надеялся. Упакуйте!
     Когда   он  преподнес  восьмикаратный  камень  Людмиле,  она  разорвала
обертку,  открыла  коробочку,  взглянула  на кольцо  и  бросила  его в  угол
комнаты.
     - У  меня уже есть бриллианты, - сказала она. -  Неужели ты думаешь,  я
приму подарок от человека, который мне солгал?
     - О'кей, сейчас  я скажу  тебе правду.  Я люблю тебя. И  хочу, чтобы ты
поехала со мной в Америку.
     Людмила фыркнула.
     -  Еще чего! Ты думаешь, я так просто отрекусь от родины? Никогда! Я же
русская.
     - Ты любишь меня?
     - Возможно.
     - Тогда поедем со мной в Америку!
     - Нет.
     - Мой секрет находится в Америке, - сказал Римо.
     - Да?
     - Там есть один родник, чьи воды делают человека непобедимым.
     Она пришла в его  объятья, и он без особых усилий почувствовал,  как по
его телу разлилось тепло.
     - О, Римо, я так рада, что ты по крайней мере сказал мне правду. Где же
находится этот источник?
     - В Лас-Вегасе. Это город.
     - Никогда не слыхала.
     - Там много воды.
     - И когда ты собираешься туда ехать? - спросила Людмила.
     - Завтра.
     - Завтра?
     Римо поцеловал ее в губы.
     - Завтра, - повторил он. - А на сегодняшний вечер у меня есть кое-какие
планы.
     Она взглянула на него бархатным взором.
     - Ну ладно, завтра так завтра.
     После  ухода  Римо Людмила  подобрала  бриллиантовое кольцо с пола.  Из
перламутровой шкатулки для украшений, хранящейся в верхнем ящике комода, она
вытащила ювелирную лупу и внимательно осмотрела камень.
     "Отнюдь  не чистой  воды, -  подумала она и заметила крошечную угольную
точечку  в  глубине  камня.  -  Красная  цена  -  тридцать  тысяч.  Но  этот
американец, скорее  всего, отвалил за него все сорок тысяч. Американцы такие
дураки".
     Она положила кольцо в коробочку и пошла позвонить по международной.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

     Он направился не в здание на площади Дзержинского. На этот раз путь его
лежал  прямо в Кремль. Маршал  Деня  решил  не надевать орденские планки.  И
понял,   что  не  ошибся,   когда  предстал   перед  четырьмя   кремлевскими
обитателями.  Все  они были в одинаковых  костюмах с многорядным иконостасом
планок. У каждого из них орденов и медалей было намного  больше, чем у Дени,
и, если бы он надел свои, он бы тем самим признал, что ниже их по рангу. А в
костюме без орденских  планок он только давал понять, что  просто отличается
от них.
     Он смотрел  на клавиатуру нашивок, украшающих четыре  груди, -  нашивки
были похожи на кукурузные  початки. Военные ордена, подумал он,  это награда
не за мужество  и умение, а за выживаемость. Лучшие, самые отважные солдаты,
каких ему доводилось  знать, очень часто так и не доживали до своих орденов.
Те  юные гордецы злобно посмеялись бы  при  виде этих  орденоносных  трупов,
которые вылупили близорукие глаза на Деню и сурово потребовали объяснений по
поводу его "странных подвигов".
     - Странных? -  переспросил Деня,  обращаясь  к председательствующему на
этом совете.  -  "Треска"  уничтожила  глубоко  законспирированную  и мощную
американскую  шпионскую  организацию  в Западной  Европе. В ходе операции мы
потеряли  кое-кого из сотрудников - это верно. Но мы постоянно обучаем новых
людей  для  возмещения  потерь.  Через несколько  месяцев... недель мы вновь
обретем былую силу, а вот американцам уже никогда не удастся возродить  свою
мощь на этом участке.
     Он  не  верил  в  то,  что  говорил.  Как  не  поверил, ясное  дело,  и
председательствующий  - иссохший старик с лицом, подобным  потрескавшейся от
засухи земле.
     -  А  какие  есть   гарантии,  -  спросил  старик,  -  что  наши  новые
подразделения не будут уничтожены точно  так же, как их предшественники? Что
вы сделали, чтобы не допустить повторения таких же событий?
     -  Я изолировал специального  американского агента,  который нанес  нам
тяжелые потери в живой силе. Я проник в  их  сеть.  Очень  скоро  мы получим
ответ на эту загадку.
     - Скоро - это недостаточно.
     - Скоро - это оптимально, - сказал Деня, безуспешно пытаясь не повышать
голос. Он  перевел взгляд  на  других  сидящих за  деревянным голым столом в
полуподвальной  комнате.  - В подобных операциях приходится время от времени
сталкиваться с  необычными  явлениями.  И  необходимо тщательно изучить все,
прежде чем уничтожить цель!
     Один  из членов совета  когда-то претворял  в  жизнь тактику  выжженной
земли,  которую  применяла Россия в войне против  нацистов.  Деня  обратился
непосредственно к нему:
     - Это все равно как пехота  впервые сталкивается в бою с танками. Легче
всего отступить. Или поддаться панике и начать забрасывать танки камнями. Но
самое разумное  -  наблюдать и подмечать слабости этих чудовищ. Что и сделал
наш героический народ в борьбе с проклятою ордой Гитлера.
     Старый организатор  партизанского  движения  кивнул. Деня  подумал, что
одного ему удалось убедить, но вдруг с раздражением понял, что старик просто
клюет носом  во  сне.  Сидящий  крайний  справа человек  имел вид отставного
дьячка и манеры вечного рогоносца. И внешность и  манеры скрывали  тот факт,
что он  был  военным советником председателя, от чьего  рыка  трепетали даже
сотрудники тайной  полиции.  Некогда он  полностью  заселил  своими  личными
врагами только что отстроенный лагерь.
     -  Ваша  аналогия  интересна,  Григорий,  но  неубедительна.   Нас   не
интересует  тактика,   успешно  примененная   тридцать  лет  назад  в   иных
обстоятельствах. Мы ждем доклада о том,  что вы собираетесь  предпринять для
решения возникшей проблемы.
     - Один наш агент вступил в контакт с американцем... Она...
     - Она? - прервал Деню престарелый председатель.
     -  Да. Людмила  Чернова.  -  Деня посмотрел  на сидящего с правого края
человека и снова слегка улыбнулся. Этот старик два  года спал с Людмилой.  -
Некоторым  из вас  она знакома,  -  продолжал Деня. -  Людмила один из наших
лучших  агентов.  Она  в  настоящее  время  направляется   в  Штаты  с  этим
американцем. Он считает, что  она бежит с ним на Запад во имя любви. Ей дано
задание выяснить, каким необычным  оружием,  какими средствами  или методами
пользуется этот человек, после чего мы сможем его уничтожить.
     - И когда, по-вашему, это будет выполнено? - спросил  военный  советник
председателя.
     - Трудно сказать,  - пожал  плечами Деня. По  выражению лиц  сидящих за
столом он понял, что ответ их не удовлетворил. - В течение недели.
     Помощник председателя кивнул. Он обвел взглядом остальных членов совета
и сказал:
     - Хорошо. Неделя. И  если  за это  время мы  не достигнем  результатов,
придется предпринять другие меры.
     Деня по-военному кивнул. Он постарался не выказывать  своего  понимания
того,  что  "другие меры"  будут,  в  частности, означать  его увольнение  и
изгнание и  что предстоящая  неделя и  сексуальная русская куртизанка давали
ему шанс избежать ссылки.
     Или чего похуже.

     На борту самолета авиакомпании "Эр Франс", направляющегося  в Нью-Йорк,
Римо  сидел между Людмилой и Чиуном, который постоянно требовал у стюардессы
принести  ему  новые  журналы.  Он  быстро  просматривал  каждый  журнал  и,
перегибаясь через Римо,  привлекал внимание русской к  статьям,  описывающим
недавние зверства за "железным занавесом".
     Людмила мрачно смотрела в иллюминатор.
     - Ладно, Чиун, перестань, - сказал Римо.
     - Я  просто  стараюсь быть  дружелюбным,  - ответил  Чиун.  Он полистал
журнал и возбужденно передал его в руки Людмиле.
     - Смотрите! Реклама нового трактора. Вам понравится  в Америке.  Там  у
них масса тракторов, за штурвал которых вам можно будет сесть.
     Людмила  выхватила  журнал и швырнула его  на пол, а  потом  в отчаянии
обхватила ладонями  виски.  Бриллиант на среднем пальце правой руки сверкнул
восьмикаратным блеском.
     - Долго мне еще терпеть эти унижения? - спросила она.
     - Унижения? - переспросил Чиун. - Какие унижения? Вы считаете дружеский
жест и  теплую беседу унижением? - Он обратился  к Римо, точно Людмилы здесь
не было: - Нет, правда, Римо, я никак не могу понять, что ты в ней нашел!
     Римо тихо зарычал.  Людмила повернула окаменевшее  лицо к иллюминатору.
Чиун  обратился к  другому  иллюстрированному  журналу.  Он просиял,  увидев
знакомую фотографию, и сунул журнал Римо.
     - Смотри, Римо. Женщина. Ну не красавица ли?
     - Да, - ответил Римо без всякого энтузиазма. - Красавица.
     - Я знал, что она тебе по