ннадцатый шаг!.. Когда-нибудь Римо
все же проведет двенадцатый шаг. Когда-нибудь...
     Возможно,  он  делает что-то не  так. Нужно  будет спросить  Чиуна.  Но
сейчас ему  некогда было думать об этом. Он входил уже в последний, тридцать
седьмой шаг. Глубоко, глубоко и оставался в нем очень долго. Гораздо дольше,
чем Мария находилась  в нем когда-либо  прежде. Когда этот  шаг  закончился,
Мария упала  с Римо и легла на спину, глядя в потолок остекленевшими, ничего
не видящими глазами.
     - Ты не имела отношения к тем убийствам? - спросил Римо.
     - Нет, - прошептала она, - я потерпела неудачу.
     - Почему?
     - Я пошла  на  все, а ты  мне так  и не рассказал того,  что  я  хотела
узнать.
     - Это потому, что я ничего не знаю, - сказал Римо.
     - Не дури мне голову, американец. Ведь ты хранитель конституции.
     - Правда. Я ничего не знаю. Если бы знал, рассказал тебе все.
     - Несколько человек, которые были брейкерами по торговле...
     - Брокерами, - сказал Римо.
     - Да, брокеры и строительные  подрядчики были убиты из-за Филдинга. Что
ты знаешь об этом?
     - Ничего. Я думал, ты знаешь. - Здесь что-то мелькнуло в голове у Римо,
Ему припомнилось... Да, да, убитые строители. Точно, Джордан тогда  упомянул
это, перед  тем  как  Римо убил его. Но  Джордан не успел ничего сказать про
строителей. Они-то здесь при чем?
     - Подрядчики-строители? - переспросил он Марию - Какие строители?
     -  Наши разведчики не знают  этого.  Они  считают,  это  имеет какое-то
отношение к складу  Филдинга в  Денвере. Я должна осмотреть его.  Я  не могу
подвести свою страну.
     - Не огорчайся. В этой гостинице всегда найдется место для другой Марии
Гонзалес!
     -  Я не имею ничего общего с  этой гостиницей. Я здесь только для того,
чтобы достать секрет "Чудесного зерна" для моей родины.
     -  Даже если ты  потерпишь неудачу, что из  того? Я  знаю Филдинга.  Он
собирается продавать его дешево, почти  задаром.  Зачем платить  за то,  что
можно будет получить в подарок?
     - Ты не понимаешь, что такое  преданность социализму, - сказала Мария и
внимательно посмотрела на Римо. - И что такое капиталистическая алчность.
     - Возможно.
     В  этот  момент их  разговор  был  прерван стуком в  дверь. Римо  легко
поднялся и, подойдя к двери, приоткрыл ее. В щель был виден какой-то мужчина
Он сказал:
     - Я хочу видеть Марию.
     - Вы с ней знакомы? - спросил Римо.
     - Да. Я был здесь на прошлой неделе.
     - Тогда здесь была другая Мария, - сказал Римо.
     - Я  хочу видеть Марию.  Я пришел, чтобы увидеть ее. Я хочу ее видеть Я
не хочу ждать. Я должен видеть ее немедленно.
     - Уходите, - сказал Римо.
     Мужчина топнул ногой.
     -  Я никуда  не уйду  отсюда. Я хочу видеть Марию. Вы не  имеете  права
мешать мне встречаться с Марией. Кто вы такой? Дайте мне увидеться с Марией.
Когда  мы  закончим  с  ней, мы станем  есть сандвичи с  ветчиной, салатом и
помидорами. На поджаренном хлебе. Я хочу сандвич. С майонезом. И поджаренный
ломтик хлеба.  Пшеничного хлеба. Напротив через улицу, у Уимпла,  есть очень
хороший пшеничный хлеб.  Я хочу туда. Мне нужен сандвич.  Почему  вы мешаете
мне пойти туда и  получить сандвич? Я сейчас пойду туда,  и  если там уже не
будет  пшеничных сандвичей, это будет ваша  вина. Вы задерживаете меня здесь
своими разговорами. Я хочу есть...
     - А как же Мария? - спросил Римо.
     - Мария?  Какая Мария?.. - спросил мужчина и зашагал прочь по коридору.
Правда, он  не  столько  шагал,  сколько  подпрыгивал,  как кролик  или  как
ребенок, который знает, что где-то рядом должен быть  туалет, и  хочет найти
его до того, как намочит свои штанишки.
     Римо подождал еще немного, не закрывая двери, желая убедиться, что этот
Братец  Кролик не передумает и  не прискачет  назад. Только услышав,  как  в
конце коридора захлопнулась дверь лифта, он вернулся в комнату.
     - Кто это? - спросила Мария.
     - Не знаю. Либо Шалтай-Болтай, либо Ципка Пенни.
     - Я с ним не знакома, - сказала Мария. Тут только Римо заметил, что она
встала с постели и уже полностью оделась.
     - Куда ты торопишься? - спросил он.
     -  В Денвер. Посмотреть,  что  там  за склад... Ты меня  всю высосал...
Правильно ли я употребляю это слово?
     - Почти, - сказал Римо.
     - Ладно, ты высосал меня, а я тебя, и мы выяснили, что мы оба ничего не
знаем.  Теперь я поеду  в  Денвер,  посмотреть на склад Филдинга. Постараюсь
выяснить, что там такое. - Она улыбнулась.  - Ты был просто замечателен. Мне
очень понравилось.
     - Я ничего не скажу Фиделю, - сказал Римо.
     Но Мария  уже не  слышала его.  Она  вышла  из комнаты  и исчезла.  Еще
мгновение Римо смотрел на захлопнувшуюся дверь, потом тяжело вздохнул и стал
одеваться.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

     Семь секретарш не знали, где находится мистер Джеймс Филдинг. Восьмая и
девятая знали, но не пожелали  говорить. Десятая знала и  сказала.  Но  лишь
после того, как Римо пригрозил ей, что если она не скажет, то он не придет к
ней вечером и  не объяснит при  очень  тесном общении,  почему у  него такое
жесткое лицо и такие темные глаза.
     Филдинг  занимал  роскошные  апартаменты  в  надстройке  на крыше отеля
Уолден. Этот отель  отличался  от гостиницы Нидхэм  наличием  горячей  воды,
безупречной  чистотой  и  отсутствием  подозрительных постояльцев, почему-то
поголовно называющих себя Джонами Смитами.
     -  Конечно,  я помню вас, -  сказал  Филдинг. -  У нас был  разговор  в
Моджаве  после  того неприятного  инцидента  с  убийствами. Вы  работаете на
правительство, не так ли?
     - Я этого не говорил, - сказал Римо.
     - Вам и не  требуется говорить. У вас вид человека, выполняющего особую
миссию. По моим наблюдениям так выглядят только люди, работающие на какое-то
важное  учреждение вроде правительства... или люди, которым вскоре предстоит
умереть.
     - Бывает, что и то и другое сразу, - сказал Римо.
     - И так случается, - сказал Филдинг, отходя от Римо и  снова садясь  за
письменный стол. - Но, с другой стороны...
     Римо не выносил философствований и сразу перешел к делу:
     - Мне кажется, вас пытаются убить, мистер Филдинг.
     У  того широко  открылись  глаза,  но смотрел  он  на  Римо  совершенно
спокойным и ничего не выражающим взглядом.
     - Это меня ничуть не удивляет. Бизнес на продовольствии всегда приносит
много денег. А там, где много денег, всегда есть риск.
     -  Вот  этого  я  и не  понимаю,  - сказал Римо. - Почему вы просто  не
отдадите  формулу  "Чудесного зерна"?  Почему  бы  не опубликовать  ее и  не
покончить с этим?
     - Сядьте... Римо, ведь вас так зовут. На это есть одна простая причина.
Та  самая алчность,  которая,  возможно,  побуждает  людей  добиваться  моей
смерти.  Именно  она и  не позволяет мне  открыть мои  секреты. Человеческая
натура, сын мой. Предложите людям что-нибудь даром, и они станут думать, что
это не имеет никакой ценности. Повесьте  на это  же  ярлык с  ценой, пусть с
минимальной,  и  люди начнут  смотреть  на  эту вещь как на  сокровище. Люди
просто  не  способны оценить  то, что дается  им даром.  И  еще. Я  вынужден
заключить  контракт  на  рекламу  "Чудесного  зерна" с  компанией  Фелдмана,
О'Коннора  и  Джордана.  По  этому  контракту  они  получили  у  меня  право
собственности на  этот проект. И им нужна прибыль.  Думаю, я ответил на  все
ваши вопросы, не так ли?
     Римо проигнорировал этот риторический вопрос.
     - Я слышал, у вас есть склад в Денвере?
     Филдинг вскинул было глаза, но тут же прикрыл веки.
     -  Да,  - сказал  он медленно.  Казалось, он хотел  что-то добавить, но
передумал.
     Римо немного подождал и спросил:
     - Вы не думаете, что следовало бы установить там охрану?
     - Это хорошая мысль. Но охрана стоит денег. А все мое личное состояние,
честно  говоря,  вложено  в "Чудесное  зерно".  Хотя,  по  правде,  особенно
беспокоиться  по этому поводу не  стоит. - Он  улыбнулся  довольной  улыбкой
кошки, облизывающейся после удачной охоты.
     - Почему?
     - Этот склад в  некотором смысле охраняет сам себя. К тому же, если кто
и проникнет туда, он вряд ли поймет, что там хранится.
     Римо пожал плечами.
     -  Мне  кажется,  что  вам  самому   тоже  следовало  бы  принять  меры
предосторожности. Слишком много насилия вокруг ваших опытных участков.
     - Вы что, предлагаете себя на роль телохранителя?
     - Если это необходимо...
     - Было  такое старое  армейское  правило, по  крайней мере там,  где  я
служил: "Никогда  не  лезть в добровольцы!" - Филдинг выжал  из себя  слабую
улыбку.
     "Так улыбается человек, которому  все безразлично,  -  подумал  Римо. -
Неужели единственная цель  - отдать "Чудесное зерно"  людям, а все остальное
пусть летит к черту?"
     - А вам не страшно? - спросил Римо.
     Филдинг взял со стола электронный календарь. На шкале стояли цифры: три
месяца и одиннадцать дней.
     - Мне осталось  жить вот столько. И вы думаете, что я  могу еще чего-то
бояться? Я беспокоюсь только о том, чтобы успеть закончить мою работу.
     Позднее, в номере, Римо, рассказывая об этом Чиуну, сказал:
     -  Это  совершенно непостижимый человек, папочка! Единственное, чего он
хочет, - это принести пользу человечеству!
     Чиун  молча  кивнул.  В последние дни  он постоянно  пребывал в мрачном
настроении,  поскольку  начал бойкотировать телепередачи со  своими любимыми
"мыльными  операми".  Теперь  он  проводил все  время, вооружившись  ручкой,
чернильницей  и большими  листами  бумаги  и  сочиняя  письма  телевизионным
компаниям. Он  требовал  прекратить демонстрацию фальшивых  сцен  насилия  в
дневных  сериалах,  в  противном  случае,  сообщал  он,  он  снимает  с себя
ответственность  за последствия.  Всем  компаниям  он  дал  три  дня,  чтобы
уведомить его о согласии с его требованием.
     Срок истекал сегодня.
     Римо заметил отсутствие энтузиазма в кивке Чиуна.
     - Что-нибудь неладно, папочка? В чем дело?
     - С  каких  это пор  ты стал так  близко  к сердцу  принимать  интересы
человечества?
     - Я и не принимаю.
     - Тогда почему тебя так интересует этот Филдинг?
     -  Если меня и не интересует  человечество, все равно приятно встретить
человека, который за него болеет. Он действительно хороший, папочка.
     - Телесериал "Пока Земля вертится" тоже был очень хороший. Интересный и
правдивый. Но теперь он не такой.
     - То есть?
     -  Простые  вещи  объясняют  только малым  детям.  -  После  этого Чиун
скрестил руки на груди и наотрез отказался объяснить смысл своей реплики.
     - Ты знаешь, почему организациям не следует продвигать своих работников
по службе? - спросил Римо.
     - Нет, но я уверен, ты мне это сейчас объяснишь.
     - Как только ты стал равноправным партнером, ты перестал трудиться. Так
происходит со всеми.
     Чиун фыркнул.
     -  Ну  хорошо,  -  сказал  Римо.  - Можешь сидеть  здесь, А я собираюсь
обеспечить, чтобы никто не украл формулы Филдинга. Если  он  хочет отдать их
людям на своих условиях, эти условия будут соблюдены. Я этого добьюсь.
     - Убивай свое время, на что пожелаешь. Но раз ты выбрал это задание, то
следующее  должен  выбрать я.  Что-нибудь  действительное важное.  Поскольку
теперь я твой равноправный партнер и тоже имею право выбирать.
     -  Делай,  как хочешь.  - Римо пошел в соседнюю  комнату и плюхнулся на
кровать.  Чиун -  Чиуном,  но пора  заняться  делом.  Сейчас  перед ним  две
проблемы. Одна - некие злоумышленники, которые все время прибегают к насилию
и, возможно,  метят  в  Филдинга. Вторая - Мария Гонзалес, которая  пытается
украсть формулу Филдинга.
     Он набрал номер гостиницы Нидхэм и сразу же узнал елейный голос портье.
     - Помните меня? - сказал Римо. - Я вчера заходил к вам  повидать  Марию
Гонзалес, ту, которая кубинка.
     - Да, сэр, разумеется, помню, - ответил портье.
     - Она вернулась?
     - Нет.
     - Получите еще полсотни, если сообщите мне, когда она вернется.
     - Сообщу, как только появится, - сказал портье.
     - Отлично. Не забудьте, -  сказал Римо и дал ему номер своего телефона.
Затем он закрыл глаза и уснул.
     Но когда телефон зазвонил, это  оказался не портье. Римо услышал кислый
голос доктора Харолда Смита:
     - Мне бы не  хотелось  все  время находиться в  подвешенном  состоянии,
дожидаясь ваших сообщений.
     - Странно. Это как раз то состояние,  в каком я мечтал бы вас видеть, -
сказал Римо.
     - Те три человека... гм, найденные рядом с опытным участком в  Огайо...
Кто-нибудь из них ваш?
     - Все  трое.  -  Римо быстро просветил Смита насчет последних событий и
насчет того,  что ему удалось узнать. - Мне пока неизвестно почему, - сказал
он, - но кто-то, похоже, охотится за Филдингом.
     -  Может быть.  Эта  проблема  за  вами. Я  связался с вами по  другому
поводу.
     - По какому же? Я опять превысил бюджет в этом месяце?
     -  Есть  подозрения,  что кто-то -  мы  пока не  знаем кто  -  пытается
раскрыть  нашу организацию.  Поступили сигналы, что о  нас  наводят справки.
Тот, кто ищет подходы к нам, может нащупать и вас.
     - В таком случае ему крупно не повезет.
     - Но может быть, и вам тоже, - сказал Смит. - Соблюдайте осторожность.
     - Ценю вашу заботу.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

     Мария  вернулась только  на следующий  день. Она  вряд ли успела  снять
шляпу у себя в комнате, когда портье Нидхэм-отеля позвонил Римо.
     - Алло, приятель, говорит ваш старый друг из Нидхэм-отеля.
     - Она вернулась?
     - Только что  вошла. -  Он  помолчал. -  Теперь  ваш ход, - добавил он,
многозначительно хихикнув.
     -  Благодарю,  -  сказал Римо, не испытывая  никакой  благодарности. Он
решил лишить клерка обещанных ему денег.
     Мария долго не отворяла дверь на стук Римо.
     Когда она открыла, его поразило ее бледное, изможденное лицо.
     - А, это ты, - сказала она. - Раз уж пришел, заходи. Но только не проси
меня и сегодня идти на все.
     - В чем дело? Ты выглядишь ужасно.
     -  Я и чувствую себя ужасно, - сказала Мария. Она была в той же одежде,
что  и два дня назад. Замкнув  за Римо дверь, она  тяжело опустилась на стул
рядом  с  хилым  столиком  -  предметом  обстановки,  которым  администрация
обеспечивала тех немногих жильцов - их было всего 0,0001 процента, - которые
расплачивались  чеками.  Мария  попыталась  улыбнуться.  -  Должно  быть,  я
нарвалась на месть Монтецумы. Меня все время тошнит.
     Римо сел против нее на край кровати.
     - Так что ты выяснила?
     - А  почему я должна докладывать тебе? Мы находимся  по разные  стороны
баррикады.
     - Нет, мы по  одну сторону. Мы  оба хотим, чтобы формула Филдинга дошла
до  людей.  Если  тебе  удастся украсть ее  для своей страны, превосходно, -
соврал Римо.  - Я беспокоюсь только о том, чтобы он остался в  живых и чтобы
никого не надули.
     Мария некоторое время молчала, обдумывая услышанное.
     - Ну хорошо,  - сказала она, наконец. -  К тому же я вроде  бы не выдаю
никаких  секретов.  Ты  -  хранитель  вашей  конституции.  Если  я  не  буду
сотрудничать с тобой, ты сделаешь так, что меня вышлют из вашей  страны. Или
и того хуже. Разве не так?
     -  Все  точно, - подтвердил Римо. Если ей  нужно  самооправдание - ради
бога, она его получит. - Я готов на все, лишь бы выяснить, что  тебе удалось
узнать.
     Мария подняла правый указательный палец в знак предупреждения.
     - Я уже сказала тебе. Никаких "идти на все".
     При  этом  Римо  заметил,  что  кончик ее  пальца  обесцвечен и вздулся
волдырем.
     - Так что ты там обнаружила?
     - Я обнаружила склад мистера Филдинга, Но он не  в самом Денвере. Он за
городом. Он находится в большом помещении, которое вырублено в скале.
     - И что там?
     -  Ничего особенного. Много зерна  и бочки с  жидкостью.  Я  не  смогла
определить, что это за жидкость. - Она  вновь подняла палец. - Но что бы это
ни  было,  это  очень мощная штука. Она сделала  мне  вот это. - Она жалобно
посмотрела  на  волдырь, хотела  добавить  что-то,  но вскочила и выбежала в
ванную.
     Римо слышал,  как ее  вырвало, затем  в  туалете спустили  воду.  Мария
вернулась, ее лицо стало еще бледнее прежнего.
     - Извини.
     - И там нет рабочих? И никакой охраны? Никого?
     - Там нет ни единого человека. Только  бочки и все. - По мере того, как
она говорила, голос ее становился все слабее. Казалось, она вот-вот потеряет
сознание.
     Римо поднялся и подошел к ней.
     -  Послушай, Мария. Похоже, ты подхватила простуду,  какой-нибудь вирус
или еще что-нибудь.
     -  Какой-нибудь  вирус,  - сказала  она.  - Американцам  всюду  чудятся
вирусы.
     - Точно, - сказал Римо, - какой-нибудь  вирус. Но в любом случае  ты не
должна оставаться здесь одна.  Хотя бы  пока  тебе  не станет лучше. Я хочу,
чтобы ты поехала со мной.
     -  Ага, американский заговор. Вытащить Марию из ее гостиницы,  а  потом
бросить в какую-нибудь подземную тюрьму.
     - У нас нет подземных тюрем.  Кроме  как в Нью-Йорке, и там их называют
меблированными комнатами или квартирами.
     - Хорошо. Просто в тюрьму.
     - Да нет же. В чистую  комнату  в  гостинице,  где  ты сможешь немножко
отдохнуть.
     - Одна? С тобой? Это безнравственно.
     Римо подумал, что странно слышать это  от женщины, которая сорок восемь
часов назад пошла с ним на все. Он покачал головой.
     - Нет, У нас будет компаньон.
     - Тот прекрасный человек из Азии?
     - Да, он самый.
     - Хорошо. Тогда я поеду. Он человек очень большой  мудрости и доброты и
защитит меня от тебя.
     В холле Римо усадил Марию в единственное кресло, которое с точки зрения
безопасности  можно было признать условно пригодным для использования. Затем
он подошел к слащавому портье.
     - Я кое-что вам должен, - сказал Римо.
     -  Давайте не  будем смотреть на это как на долг. Я оказал вам  услугу.
Теперь вы собираетесь оказать услугу мне.
     Римо кивнул.
     - Пятьдесят услуг, если мне не изменяет память.
     - Нет, не изменяет.
     Римо небрежно  облокотился  на стойку.  За  ней на столике  он  заметил
небольшой ящичек для денег.
     - Не хотите сыграть, чтобы получить вдвое или ничего? - спросил Римо.
     Портье недоверчиво прищурился. Пожалуй, нет. Римо сунул руку в карман и
вытащил пятидесятидолларовую купюру. Затем вытянул правую руку с  деньгами в
сторону.
     - Совсем простая игра, - сказал он.
     Он  пошевелил  пальцами,  будто  играя  на  вертикальной клавиатуре,  и
бумажка исчезла...
     - Только угадайте, в какой руке  деньги, -  сказал  он,  кивая  на свою
правую руку.
     - И все?  -  спросил портье, бросив быстрый  взгляд на левую руку Римо,
спокойно  лежавшую на стойке более чем в  метре  от правой. -  И это  все? -
повторил он.
     - Да, все.
     - Вдвое больше или ничего? - уточнил портье.
     - Вдвое или ничего. Так в какой руке у меня деньги?
     - В  этой, - сказал портье с  глуповатой  ухмылкой,  указывая на правую
руку Римо.
     - А теперь смотрите, - сказал Римо и приблизил правую руку к портье.
     В тот же момент левая рука Римо оказалась за стойкой и, открыв ящичек с
деньгами,  быстро перебрала  лежавшие там купюры. Нащупав кончиками  пальцев
двадцатки, Римо отсчитал восемь бумажек, сложил их трубочкой,  закрыл ящичек
и положил  160  долларов  в левый карман  своих  брюк. Тем  временем  портье
безуспешно пытался разжать пальцы правой руки Римо.
     - Как же я узнаю, что выиграл?! - проговорил он недовольно.
     Римо   расслабил  пальцы  и  разжал  кулак.  На  ладони  лежала  смятая
пятидесятидолларовая бумажка.
     Портье усмехнулся и схватил деньги.
     - Потрясающе! - воскликнул он. - Теперь вы должны мне еще полсотни!
     - Вы правы, - сказал  Римо. Он полез в правый карман,  но ничего оттуда
не  вытащил.  Из  левого кармана он  вынул свернутые  в  трубочку двадцатки.
Развернув их, о