словечко  достигнет
ушей преподобного Джосайи Уодсона и Совета чернокожих священников - тог-
да не видать Плескоффу отчислений из пенсионного фонда. Его  могут  даже
уволить.
  Если это произойдет, он в крайнем случае может  открыть  свое  дело  и
предложить гражданам вооруженную охрану. Если дело выгорит - ну  что  ж,
тогда безоружные люди снова смогут ходить по улицам  Нью-Йорка.  Он  еще
дока не знал, как назвать свою новую фирму, но ведь всегда  можно  обра-
титься в рекламную компанию. К примеру, так - "Квартал-защита". Все  жи-
тели квартала стали бы сообща оплачивать эти услуги. Можно было бы  даже
придумать для сотрудников особую форму. Тогда бы преступники знали,  что
им больше не позволят причинять вред жителям квартала.  Идея  сногсшиба-
тельная, решил про себя сержант Плескофф, и, видит Бог, такая фирма про-
сто необходима городу Нью-Йорку!
  У высокого забора, окружавшего залитый бетоном школьный двор,  сержант
Плескофф заметил синие джинсовые куртки Саксонских Лордов. Двадцать  или
тридцать темных силуэтов двигалось вдоль забора. Сержанту вовсе не нужно
было читать надписи у них на спинах, даже если бы он и мог это сделать в
такую темную ночь. Куртки были, можно сказать, униформой Саксонских Лор-
дов. Сначала он испытал страх от того, что оказался на этой улице без их
разрешения, но вспомнил, что у него есть револьвер и им можно воспользо-
ваться. Человек, который предъявил удостоверение сотрудника ФБР,  протя-
гивал ему револьвер. Плескофф спросил, можно ли его перезарядить.
  - Это Саксонские Лорды?- спросил Римо.
  - Да. Мой револьвер, пожалуйста,- попросил Плескофф.
  - Если пустишь его в ход без разрешения, тебе  придется  его  съесть,-
предупредил Римо.
  - Справедливо,- согласился Плескофф.
  Мозг его лихорадочно  перебирал  безграничные  возможности  уникальной
операции "Квартал-защита". Люди, защищающие жителей, могли бы  тоже  хо-
дить по улицам с оружием. Как он сейчас. Людям  в  форме,  выходящим  на
улицу с оружием в руках для защиты мирных граждан, можно дать  какое-ни-
будь броское наименование, думал полисмен. Он не  мог  сразу  придумать,
какое именно, и вставил патроны в барабан револьвера.
  Чиун внимательно посмотрел на американского полисмена, потом на группу
молодых людей. Парни шли с наглой самоуверенностью, свойственной уличным
хулиганам во всем мире. Для людей  естественно  стремление  сбиваться  в
стадо, но, хотя при этом возрастает их общая сила, но  мужество  каждого
отдельного человека уменьшается.
  - Вы кто есть такое?- крикнул самый высокий парень.
  Для Чиуна и Римо это было знаком того, что у банды на самом  деле  нет
никакой согласованности в действиях.  Если  вожаком  является  тот,  кто
больше всех, значит, чтобы стать первым, он использовал физическую силу,
а не ум и не хитрость. Такая банда подобна сборищу незнакомых людей.
  - Ты хочешь знать, кто я такой?- поправил Римо.
  - Кто есть такое? Я так говорил,- сердито повторил верзила.
  - Ты хочешь знать, кто я. А я хочу знать, кто ты,- сказал Римо.
  - Эта тип плохо оспитан,- заявил верзила.
  - Может быть, "воспитан"?- спросил Римо.
  Парень, похоже, имел в виду именно это.
  - Дай я его прикончу,- прошептал сержант Плескофф.
  - Сержант, ты им не говорить, кто такие Саксонские  Лорды?-  выкрикнул
парень на неудобоваримом уличном наречии.- Эй, с  тобой  косоглазый!  На
нашей улице нет фонарей. Это потому белые угнетатели  делают  жестокость
нам - людям Третьего мира. Я буду английский  профессор,  когда  научусь
читать. Начальник кат... кар... кафедры. Им нужно ниггеров.  Это  закон.
Английская кафедра, самая здоровенная в мире. Черные сделали  английский
язык, белые украли. А ты, вонючка. проваливай!
  - Мне не совсем ясно, о чем ты говорил, но насчет  вонючки  я  понял,-
сказал Римо, воткнул два пальца правой руки парню в пупок, нащупал  поз-
воночный столб и переломил его.
  Воздух со слабым свистом вырвался из пробитых  легких.  Темная  фигура
перегнулась пополам, косматая голова ткнулась прямо в ребристые  резино-
вые подошвы новеньких кроссовок. С внутренней стороны ступни на кроссов-
ках были маленькие красные звездочки. Если бы зрение высокого негра  еще
не отказало, то он мог бы рассмотреть прямо под этими  звездочками  над-
пись: "Сделано на Тайване".
  Слух предводителя Лордов также больше не работал, и потому он не зафи-
ксировал громко прозвучавший в прохладной предрассветной мгле стук паде-
ния на мостовую пистолета 45-го калибра. Пистолет выпал из его собствен-
ной правой руки.
  - Чего там? Чего случилось?- раздались голоса юных Саксонских  Лордов,
увидевших, как от их лидера вдруг осталась только половина,  а  потом  и
она медленно упала вперед, так что, когда он окончательно  упокоился  на
мостовой, ноги его аккуратно лежали поверх туловища.
  - Мертвый?- простонал кто-то.- Этот тип сделал жестокость нашему  бра-
ту.
  - Убей его!- крикнул другой.- Видал я таких! Белая вонючка и с ней се-
ржант Плескофф. Эй, Плескофф, у тебя что в руках?
  - Не надо,- прошептал Римо сержанту.- Еще рано.
  В банде было еще два пистолета калибром поменьше. Римо  отобрал  их  у
владельцев, прибегнув к довольно болезненным  приемам.  Когда  четвертый
член банды забился в конвульсиях, призывы к кровавой мести  поутихли.  А
когда пятая копна в стиле "афро" соскочила с плеч, как взбесившаяся шва-
бра на тугой пружине, настроение юнцов изменилось кардинальным  образом.
Угрозы сменила покорность, поведение господина - поведение раба, картин-
ные наглые позы - "нет, сэр", "да, сэр" и почесывание в  голове.  И  вот
они уже стоят, тихие и мирные в четыре утра, послушные и никого не  тро-
гают. Они только и ждут, чтобы показался какой-нибудь симпатичный  белый
старичок, и они бы ему помогли. Дас-сэр.
  - Выверните карманы и руки на забор!-  скомандовал  сержант  Плескофф,
улыбаясь, в полном экстазе.- Жаль, что я не захватил пар  двадцать  этих
штучек. Таких, чтоб надеть им на запястья и запереть. Как их  там  назы-
вают?
  - Наручники,- подсказал Римо.
  - Да, точно. Наручники,- вспомнил Плескофф.
  Римо задал вопрос о срытом до основания здании. Про здание никто ниче-
го не знал. Тогда Римо сломал палец. И быстро выяснилось, что дом  нахо-
дился на территории Саксонских Лордов, что балда наведывалась к Мюллерам
несколько раз, что мужчину зарезали, но никто из присутствующих не  имел
отношения к кровавому финалу миссис Мюллер. Боже правый, нет.  Никто  из
них на такое не способен.
  - Что, другая банда?- спросил Римо.
  - Нет,- был ответ.
  Римо сломал еще один палец.
  - Ну, так как?- сказал он.- Кто убил мистера Мюллера? Кто пришил  ста-
рика?
  Парни вполголоса посовещались, какого именно белого старика Римо имеет
в виду.
  - Который плакал, кричал и умолял больше не бить? Этот  белый  старик?
Или который напустил на ковер лужу крови?
  - Тот, что говорил с немецким акцентом,- сказал Римо.
  - А, точно. Который говорила смешно,- вспомнил один.
  Насколько Римо смог себе уяснить, в том здании было два белых старика.
Первого Саксонские Лорды убили, потому что он не хотел им показать,  где
лежит шприц для инъекций инсулина. Второй, когда увидел, что они вот-вот
вломятся в его квартиру, предпринял отчаянную попытку оказать  сопротив-
ление.
  Один из парней широко ухмыльнулся, вспомнив, как семидесятилетний ста-
рик пытался драться с ними.
  - Ты был там?- спросил Римо.
  - Ага. Вот забава была с этим стариком.- Парень ухмыльнулся.
  - В следующий раз поищи для забавы кого-нибудь помоложе,- сказал  Римо
и стер ухмылку, рассыпав ее по тротуару белым жемчугом зубов. Потом взял
парня за затылок и пропустил его голову через сетку забора,  как  черную
кочерыжку через овощерезку. Голова застряла. Тело задергалось  на  весу.
Забор содрогнулся, и таким образом на этом месте - недалеко от пересече-
ния 180-й улицы и Уолтон-авеню - было установлено раз  и  навсегда,  что
над попытками белых стариков сохранить жизнь смеяться не рекомендуется.
  - А теперь попробуем еще раз. Кто убил миссис Мюллер?
  - Иди Амин,- ответил один из юнцов.
  - Я, кажется, предупредил вас, чтобы вы воздержались от шуток,- сказал
Римо.
  - Не шучу. Иди Амин - наш босс. Ты убивал его - вон он.- И он  показал
на мостовую, где тело вожака банды лежало в виде сложенного  перочинного
ножичка.
  - Он? Он убил миссис Мюллер?- уточнил Римо.
  - Он. Да, сэр. Он убил.
  - Один? Не ври. В одиночку ни один из вас не сумеет даже спуститься по
лестнице.
  - Не один, мистер. Большой-Бо - он тоже.
  - Что за Большой-Бо?- спросил Римо.
  - Большой-Бо Пикенс. Он убил.
  - Который из вас Большой-Бо Пикенс?
  - Его нет, сэр. Уехал.
  - Куда уехал?
  - Ньюарк. Когда полиция приехала и стали копаться в доме -  Бо-Бо,  он
решил лучше уехать в Ньюарк, там переждать.
  - Куда именно в Ньюарк?- спросил Римо.
  - Никто не знает. В Ньюарке одного ниггера не сыщут, верно?
  Римо кивнул - верно. Что ж, будем ждать возвращения Бо-Бо. Сержант по-
светил фонариком. Казалось, кто-то вытряхнул содержимое аптечки на  тро-
туар к ногам подростков, прислонившихся к школьной  ограде.  Пузырьки  с
таблетками, пакетики с белым порошком,  дешевые  безделушки  и  какой-то
сморщенный серый комочек.
  - Это что такое?- спросил Плескофф.
  - Человеческое ухо,- пояснил Чиун.
  Ему доводилось видеть отрезанные уши в Китае - там похитители  сначала
присылали палец вместе с требованием выкупа, а если выкуп не платили, то
присылали ухо как знак того, что жертва мертва.
  - Чье?- спросил Римо.
  - Мое,- ответил парнишка явно не старше четырнадцати лет.
  - Твое?- удивился Римо.
  - Ага, мое. В метро. Мое.
  Римо внимательно посмотрел на парня. Оба уха были на месте.
  - Отрезал. Это мои ухи.
  - Хватит!- заорал Римо.
  Волна гнева захлестнула его, и он нанес смертельный удар прямо в сере-
дину черного лица. Но искусство Синанджу - это путь совершенства,  а  не
путь гнева.
  Рука вонзилась в цель со скоростью передачи нервных сигналов, но нена-
висть нарушила точность и ритм движений. Рука пробила череп и воткнулась
в мягкий, теплый, не отягощенный  знаниями  мозг,  но,  пробивая  лобную
кость на такой скорости и без обычного ритма,  одна  из  косточек  кисти
треснула, движение руки замедлилось, и она вернулась вся в  крови.  И  в
боли.
  - Достаточно!- заявил Чиун.- Ты использовал искусство Синанджу всуе, и
вот результат. Посмотри на эту руку, которую я тренировал.  Посмотри  на
это тело, которое я тренировал. Посмотри на  это  злобное,  разъяренное,
раненое животное, в которое ты превратился. Как всякий белый человек.
  Услышав последние слова Чиуна, один из парней крикнул, повинуясь  реф-
лексу:
  - Точно!
  Чиун, Мастер Синанджу, положил конец столь грубому вторжению в  сугубо
личную беседу. Длинные тонкие пальцы Чиуна  вроде  бы  медленно-медленно
поплыли по направлению к широкому носу, но когда желтая  рука  коснулась
черной физиономии, результат был такой, как если бы по голове  изо  всей
силы ударили бейсбольной битой. Крак! Парень упал, голова раскололась, а
мозг вытек на тротуар, как яйцо на сковородку.
  Чиун снова обратился к Римо:
  - Возьми одного из них, и я покажу тебе, как тщетны и по-детски наивны
твои поиски справедливости. Справедливость недоступна  для  человека  на
земле, и она всего лишь иллюзия.  Справедливость?  Справедливо  ли  было
тратить твои нечеловеческие способности на разборки вот с этими, которые
явно не представляют никакой ценности ни для кого, а еще  меньше  -  для
себя самих? Что это за справедливость? Пошли.
  - Рука совсем не болит,- солгал Римо.
  Он держал плечо в таком положении, чтобы даже малейшие отзвуки дыхания
не дошли до кисти, где пульсировала дикая боль. Он  понимал  бессмыслен-
ность своей лжи, ибо Чиун сам когда-то научил его,  по  каким  признакам
можно распознать, где у человека очаг боли. Это заметно по тому, как те-
ло пытается прикрыть раненый орган, а плечо Римо было выставлено вперед,
чтобы рука могла висеть вертикально и неподвижно. Тише, ради Бога, тише,
молил про себя Римо, уже забывший - и, как надеялся, навсегда -  о  том,
что бывает такая боль.
  - Выбирай,- сказал Чиун, и Римо ткнул пальцем в одну из темных фигур.
  И вот таким образом  в  их  компанию  попал  шестнадцатилетний  Тайрон
Уокер, известный также под именами Алик Аль-Шабур, Молоток, Ласковый Тай
и еще под тремя другими, ни одно из которых, как Римо  выяснил  позднее,
он не мог дважды произнести одинаково. Чиун с Римо расстались с  сержан-
том. Тот, увлеченный новой идеей положить конец насилию на  нью-йоркских
улицах, в три пятьдесят пять утра остановил золоченый "кадиллак", за ру-
лем которого сидел крутого вида негр с круглой головой и  могучими,  как
стена, плечами. В машине было еще четверо чернокожих. Человек  за  рулем
сделал резкое движение, и сержант Плескофф разрядил кольт 38-го  калибра
в лицо врачу-ортодонту из близлежащего пригорода и в остальных  пассажи-
ров машины: двух бухгалтеров, специалиста по борьбе с коррозией металли-
ческих конструкций и заместителя председателя комиссии по  водоснабжению
штата.
  Когда днем Плескофф услышал сообщение об этом по телевидению, он  нем-
ного заволновался. Кто их знает - вдруг им придет  в  голову  произвести
баллистическую экспертизу, как это делается в Чикаго? За убийство  пяте-
рых ни в чем не повинных людей в автомобиле  нью-йоркского  полицейского
могут отстранить от работы на несколько недель. К тому же они - черноко-
жие. За это Плескофф мог и вовсе потерять работу.
  Тайрон пошел с двумя белыми. Правда, второй был вроде желтый, но свет-
лый - тоже, можно сказать, белый; кто его разберет. Тайрон пригрозил по-
колотить их, но тогда белый, у которого была  ранена  рука,  ударил  его
здоровой рукой.
  Тайрон перестал грозить. Они привели его в гостиницу. А, так  вот  что
нужно этим двум педикам. Но Тайрон им даром не дастся.
  - Пятьдесят долларов,- сказал Тайрон.- Бесплатно - это изнасилование!
  - Ты нужен пожилому джентльмену, но вовсе не для этого,- сказал  моло-
дой белый - тот, который сделал жестокость Саксонским Лордам.
  Они спросили Тайрона, не хочет ли он есть. Он хотел, и еще как. Гости-
ница была прямо рядом с парком в центре города. Она называлась  "Плаза".
Тут были огромные странные старинные комнаты. И очень красивый  ресторан
внизу. Как в закусочной "Полковника Сандерса", только тут еду приносили.
Здорово.
  Алик Аль-Шабур, он же - Тайрон Уокер, заказал себе "Пепси" и "две сла-
дкие палочки". А этот белый заказал для Тайрона бифштекс с овощами. Себе
он заказал просто тарелку риса. Зачем этот белый заказал, что Тайрон  не
хочет?
  - Потому что вредно есть много сладкого,- сказал белый.
  Тайрон увидел, как желтый пробежал длинными смешными пальцами по ране-
ному пальцу белого. Смешно. Но белый  вдруг  расслабился,  словно  палец
больше не болит. Волшебство.
  Подали еду. Тайрон съел хлеб и крекеры.  Белый  велел  Тайрону  съесть
все. Тайрон сообщил, что белый может сделать с тарелкой.  Белый  схватил
Тайрона за ухо. Больно, ой-ой-ой, правда больно! У-у-й-й-и! Больно же!
  Тайрон голоден. Тайрон все съест. Все-все. И эту белую жесткую штуку -
она никак не режется.
  Тайрона вдруг осенило - он понял, что если полоски, которые он отрезал
от этой белой жесткой штуки, скатать в шарики, будет  легче  ее  прогло-
тить.
  - Не ешь салфетку, идиот,- сказал Римо.
  - Вот,- сказал Чиун.- Он не знает ваших западных обычаев. И  это  тоже
одно из доказательств того, что ты не сможешь  добиться  справедливости.
Даже если он убил ту старую женщину, которую ты не знал, но смерть кото-
рой принимаешь так близко к сердцу, его смерть не вернет ее к жизни.
  - Я могу сделать так, что убийца не будет наслаждаться жизнью.
  - Но при чем здесь справедливость?- спросил Чиун.- Я не умею  добиться
справедливости, а ты, Римо, ты, которому далеко даже до  пятидесяти,  ты
добьешься?!- Он кивнул на черного парня.- Вот тебе типичный пример.  Это
существо зовут Тайрон. Можешь воздать ему по справедливости?
  Тайрон выплюнул последнюю полоску салфетки. И почему этот белый  сразу
не сказал, что ее не надо есть!
  - Эй, ты,- обратился к нему Чиун.- Расскажи о себе, потому что мы дол-
жны знать, кто ты.
  Эти двое могли причинить ему боль, и это были не учителя и не легавые,
которые только грозят и никогда ничего не делают, так что Тайрону  приш-
лось ответить:
  - Хочу найти моих предков, великих предков, африканских  королей,  му-
сульманских королей.
  - Хочешь узнать свою родословную, как в "Наследии"?- Римо вспомнил по-
пулярную, полную самых фантастических измышлений книгу, рассказывающую о
том, как некий негр отыскал родину своих предков.
  Если бы какой-нибудь роман содержал столько фактических ошибок, он вы-
звал бы массу критики, хотя художественное произведение - плод авторской
фантазии. Но эта книга претендовала на историчность и считалась докумен-
тальным произведением, хотя в ней хлопчатник рос в Америке до того,  как
стал сельскохозяйственной культурой, рабов доставляли прямиком из Африки
в Северную Америку, а не на Карибские острова, как на самом  деле,  и  -
самое смешное - в ней черного раба отвозили в Англию для обучения,  хотя
в те времена любой раб, ступавший на землю Англии, по закону автоматиче-
ски становился свободным. Эта книга стала учебным пособием  для  коллед-
жей. Римо ее прочел, и его восхитила уверенность автора в своей правоте.
Сам Римо не знал, кто его предки и в чем его наследие,- его сразу  после
рождения подкинули в сиротский приют.
  И это было одной из причин, почему организация под названием КЮРЕ сде-
лала именно его своим орудием. Никто не будет о нем скучать. И  действи-
тельно, у него не было ни одного близкого человека, кроме  Чиуна.  Но  в
Чиуне для него соединилось все: и предки, и наследие - великое  наследие
Синанджу, простирающееся в глубь времен на тысячи лет. Римо не  волнова-
ло, соответствуют ли истине факты, изложенные в  "Наследии".  Ему  хоте-
лось, чтобы это было правдой. Кому будет плохо, если даже на самом  деле
это белиберда? Может быть, людям нужно именно это.
  - Я знаю, я могу найти великого короля мусульман, мое  большое  насле-
дие, если сделаю самую трудную часть. Я могу. Конечно, я могу.
  - Что за трудная часть?- спросил Римо.
  - У всех Саксонских Лордов одна трудная часть. Узнать назад  сто  лет.
Потом тысячу лет.
  - Так что же это?- еще раз спросил Римо.
  - Мы можем дойти до великих мусульманских королей Африки. Если сначала
найти наших отцов. Пигги, ему лучше всех получилось. Он знает трех  муж-
чин. Один - наверняка отец. Он, считай, уже почти дошел до короля.
  Чиун поднял вверх палец.
  - А теперь пораскинь мозгами, творение природы.  Попробуй  представить
себе старую белую женщину. И вот тебе две картинки. На одной она  закры-
вает дверь и уходит. На другой она лежит мертвая у твоих ног. Мертвая  и
неподвижная. Ну, какая картинка хуже?
  - Закрывает дверь - плохая картинка.
  - Почему?- спросил Чиун.
  - Потому что деньги остались у нее. А другая картинка - она мертвая, а
ее деньги у меня.
  - А разве хорошо убивать стариков?- спросил Чиун с улыбкой.
  - Ага. Они лучше всех. Молодой - он тебя убьет. Старики  -  они  лучше
всех, слабые. Нет проблем, особо если белые.
  - Спасибо,- поблагодарил его Чиун.- Ну вот, Римо, ты что - убьешь  его
и будешь считать это справедливостью?
  - Ты прав, черт побери,- сказал Римо.
  - Это не человек,- изрек Чиун, ткнув пальцем в сторону чернокожего па-
рня в синей джинсовой куртке с надписью "Саксонские  Лорды"  на  спине.-
Справедливость существует для людей. А это не человек. Это даже не  пло-
хой человек. Плохой человек поступит так же, как этот, но плохой человек
будет знать, что поступил плохо. Это существо даже не имеет  представле-
ния о том, что старых обижать не годится. Нельзя воздать по справедливо-
сти тому, что не доросло до человека. Справедливость -  это  понятие  из
мира людей.
  - Не знаю, не з