р.
     Словно  случайно,  халат соскользнул  у  нее с  плеча,  обнажив  пышную
округлость  груди. Кейнс  уставился  на  нее. Она  заметила, как его дыхание
участилось.
     Молчание  нарушил  звук   падающей   дубинки;  за   ней  тянулся  хвост
составленной из обрывков веревки - Карен удалось убежать.
     - Эй, что это? - спросил напарник Кейнса.
     Кейнс поднял дубинку и сунул ее за пояс.
     -Это моя дубинка, - озадаченно произнес  он.  - Я и  не заметил как  ее
потерял.
     -  Все  эти  стервы,  -  пробормотал   другой   стражник   и   принялся
пересчитывать  оставшихся женщин, тыча в них пальцем.  -  Одной недостает, -
наконец подытожил он, нажимая кнопку возле массивной дубовой двери.
     Зазвучала  сирена,  раздался  топот ног - охрана  принялась  обыскивать
здание в поисках беглянки.
     -  Сбежала эта наглая маленькая блондинка, - сообщил  напарник  Кейнса,
хватая Консуэлу за руку. - Где она?
     Но Кейнс его оттолкнул.
     - Что ты к ней пристаешь?
     - Они заодно. Эта мексиканская стерва наверняка знает, куда девалась ее
подружка.  - Он повернулся к Консуэле. -  Ведь так, дрянь? - С этими словами
он ударил ее по лицу. - Я тебя спрашиваю! - Снова удар.
     Из уголка губ Консуэлы потекла струйка крови.
     Кейнс замахнулся на напарника дубинкой.
     - Немедленно прекрати! - крикнул он, сверкая глазами.
     - В чем дело? Или ты хочешь, чтобы нам влетело из-за этой шлюхи?
     Кейнс  уже   готов  был  его  ударить,  когда   тяжелая  дубовая  дверь
распахнулась и в  помещение часовни  вошел  усиленный наряд  вооруженной  до
зубов охраны. Среди них находился человек лет  сорока в черной,  с иголочки,
форме и погонах майора  вооруженных сил США. Был он  приземист  и крепок, на
его суровом лице было написано полное отсутствие чувства  юмора:  такие лица
бывают лишь у религиозных фанатиков и профессиональных военных.
     Кейнс опустил дубинку, чтобы отдать честь старшему по званию.
     - Как это произошло? - рявкнул майор.
     - Похоже, она сбежала через окно, - ответил Кейнс. - Связала веревку из
лоскутов, сэр.
     Майор  принял информацию  к  сведению  и  тут  же  помрачнел,  прочитав
торжество на лицах пленниц. Потом кивнул в сторону Консуэлы Мадеры.
     - Почему у нее лицо в крови?
     В разговор вступил напарник Кейнса.
     -  Она  дружила  со  сбежавшей  девушкой,  сэр.  Я  думал,  мне удастся
заставить ее говорить.
     -  О чем? - фыркнул  майор. - Они даже  не знают, где находятся. Идиот!
Испортил ей лицо из-за ерунды.
     - Прошу прощения, сэр!
     - Ваше имя, рядовой!
     - Декстер. Капрал.
     - Вы здесь не для того, чтобы портить товар, Декстер!
     - Так точно, сэр!
     - Что бы они ни натворили,  вы не  имеете права бить их  по  лицу.  Вам
ясно?
     - Так точно, сэр!
     -  Надо бить по телу, вот так. -  И майор нанес мощный удар  Консуэле в
живот.
     Девушка застонала, согнувшись от боли; голова ее откинулась назад.
     Майор Дик Бауэр потер руки.
     - После такого они по-прежнему прекрасно выглядят. Ясно?
     - Так точно, сэр!
     - Кстати, это вы двое дежурили, когда произошел побег?
     - Не совсем. У нас был перерыв на обед...
     - Ничего, капрал, с кем не бывает.
     Напряженное лицо капрала просветлело.
     - Благодарю вас, сэр.
     Бауэр достал револьвер.
     - Так что вам  не о чем беспокоиться, - произнес он и выстрелил капралу
в лицо.
     Когда  тело  капрала рухнуло  на  пол,  Бауэр  пнул его  ногой, как  бы
пододвигая в сторону Кейнса.
     - Смотри, чтоб больше такое не повторилось, - спокойным голосом  бросил
майор и ушел.
     Кейнс почувствовал, как кровь отлила от лица. Выходя вслед за Бауэром и
остальными из  помещения часовни,  он кинул быстрый взгляд  на Консуэлу. Она
стояла,  скрючившись,  на   четвереньках   возле   трупа  Декстера.  Девушка
попыталась было встать, но ноги не слушались  ее,  и  Кейнс  пожалел, что не
может ей помочь. Он знал, что иначе Дик Бауэр сотрет его в порошок.
     Час спустя Бауэр сидел,  закинув ноги  на заваленное бумагами  шведское
бюро. Затянувшись сигаретой,  он услышал, как где-то в  отдалении полуденную
тишину прорезал пулеметный лай.
     Пока  беглянку  еще  не  поймали,  но  много  времени  это  не  займет.
Безоружная женщина  не сможет долго скрываться в  здешних горах. Конечно, ее
побег - это досадное упущение, но в целом беспокоиться не о чем. Он пустил к
потолку колечко дыма. В уголках его жесткого  рта  играла  улыбка. Мало  что
могло вызвать у него улыбку, и пулеметная очередь была одной из таких вещей.
Сняв ноги  с бюро, он подошел к камину, где  весело потрескивали дрова. Взяв
кочергу,  он  нехотя  сунул  ее  в  огонь, подняв  столб  искр.  Это зрелище
напомнило  ему  залпы артиллерийских  орудий, и кончики  губ его снова пошли
вверх. Залпы артиллерийских орудий тоже веселили майора.
     Честно говоря,  ему  было страшно приятно  снова  принять командование.
Конечно, в его  подчинении сейчас  находятся  всего  пятнадцать человек,  но
среди  них  есть  отборные бойцы, проверенные еще во  Вьетнаме. Бауэр  лично
целый месяц тренировал их, чтобы они приобрели нужную форму. Они были хорошо
вооружены, получали хорошее жалованье и были готовы на все.
     Пока ничего  такого не случилось.  Жалкая попытка девчонки улизнуть? Не
стоит  даже думать  о ней. Бауэра это  вообще не  касается. Его  ребятам еще
предстоит  встретиться с настоящими  боевыми частями. Так обещал Квантрил, и
Бауэр почему-то верил ему. Конечно, Квантрил был патологически жесток, но  в
его манере поведения и  уверенном тоне, каким  он  отдавал приказания,  было
что-то от военного.
     Бауэр отошел от  камина  и провел рукой  по  полке с военными трофеями,
висевшей возле бюро.  Конечно  же, почетное  место было  отведено  наградам:
двенадцать  медалей,  аккуратно   расставленные  в  два  ряда,  блестели  на
темно-синем бархате подушечек. За  ними в рамках стояли телеграммы и вырезки
из газет, уже  начавшие желтеть.  Все вырезки без исключения  были посвящены
войне. Все сообщения о судебном процессе над ним он давно выбросил -  нечего
держать всякий хлам. Тыловые крысы! Что они понимают в войне!
     А  для  Дика  Бауэра  война  - это  восторг.  Вызов. Единственное,  где
проявляется человек. Война - это жизнь.
     Последней достопримечательностью коллекции  было  пожелтевшее фото.  На
нем  был изображен молодой Бауэр, а с ним  еще  трое ребят, все  в форме, на
какой-то  просеке  в джунглях. Бауэр не  мог  припомнить,  по  какому случаю
снимали, но для снимка явно был повод, потому что все  трое были подчиненные
ему  рядовые,  ни одного из которых он особо не любил. Это была единственная
уцелевшая фотография  военных лет, поэтому она приобрела для  майора большое
значение.
     - Таберт, Хэнкок и Уильямс, - пробормотал майор себе под нос.
     Через три дня после съемки Хэнкок купил себе ферму, о дальнейшей судьбе
Таберта Бауэр  ничего не  знал, а вот о  Уильямсе читал где-то несколько лет
тому назад. Он, кажется, стал полицейским или что-то в  этом роде.  Затем  с
ним что-то произошло, и он кончил жизнь на электрическом стуле.
     Бауэра  это  совсем не удивило. С этим  Уильямсом  вечно было что-то не
так.
     В дверь резко  постучали, и в дверях появился сержант, одетый в черное,
как и все люди Бауэра. На плече у него висел автомат "узи".
     - Мы обнаружили беглянку, сэр, - доложил сержант.
     - Ее задержали?
     -  Никак  нет, сэр.  Она жмется к скалам, скрываясь в  зарослях. Но  мы
выяснили, что  она направляется к южному  склону. Похоже, она выйдет точно к
машине нарушителей.
     - Нарушителей?
     - Трое  мужчин,  сэр,  причем один  - престарелый  азиат. Они находятся
где-то на середине горы.
     - Туристы?
     - Похоже на то, сэр.
     Майор задумчиво кивнул.
     - Возьмите с собой человек восемь и уничтожьте их. Вместе с  девчонкой.
Трупы доставите сюда. Задание ясно, сержант Брикелл?
     Брикеллу было все ясно. Он  понял, что без трупов может не возвращаться
вообще.
     Когда сержант вышел, Бауэр снова улыбнулся. Смерть также принадлежала к
разряду тех вещей, которые неизменно вызывали его улыбку.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

     На  высоте  шести  тысяч футов можжевельник  и  полынь  уступили  место
высоким пихтам и густым зарослям сосны.
     Сэм Уолфши изо всех  сил жал  на газ,  но колеса  буксовали  на  крутом
каменистом склоне.
     - Бесполезно, - сказал Римо. - Лучше вылезем и пойдем пешком.
     - Пешком? А как же мой джип? Что будем с ним, если мы бросим его здесь?
- запротестовал Уолфши.
     - Здесь не ступала нога человека.  И  потом, ты  же  сам сказал, что  у
подножия гор придется его оставить.
     -  Да, но только не  там, где  не  ступала нога  человека! Как мы потом
будем его искать?
     - Это  твои  проблемы,  -  раздраженно  ответил  Римо. -  Ты,  кажется,
изображал из себя великого индейского проводника.
     - Так  оно и есть, - обиделся Сэм. -  В моих жилах течет  кровь индейца
кантон. -  Его взгляд  вдруг загорелся  внутренней  решимостью. - Мои предки
охотились в этих горах!..
     - Да мы, черт бы тебя побрал, уже несколько раз чуть  не заблудились! -
воскликнул Римо.
     - Я не виноват, что в этих горах мох растет не с той стороны!
     - Мох всегда растет на северной стороне.
     - Только мох белого человека, - с достоинством парировал Сэм.
     Римо вздохнул и начал карабкаться вверх по склону. Дело шло к заходу, и
тени стали длиннее.  Здесь, в горах, было гораздо  холоднее, чем у  залитого
солнцем подножия.
     За ним царственной  походкой сквозь густые  заросли шествовал Чиун, его
синее кимоно трепетало на ветру. Сэм Уолфши все еще оставался возле  машины,
пытаясь взгромоздить на спину рюкзак с провизией.
     -  Куда  нам  идти?  -  крикнул  Римо,  остановившись  возле гранитного
обнажения у развилки двух дорог.
     - Думаю, налево,  - ответил Сэм. -  Нет, скорее, направо. Впрочем, есть
свои за и против у каждого из направлений.
     -  Ты  самый  нерешительный из  всех,  кого  я когда-либо  встречал!  -
взорвался Римо.
     - Я просто широко смотрю на вещи.
     Индеец был явно задет.
     - У тебя что, нет карты?
     - Мне не нужна никакая карта. В моих жилах течет кровь индейца кантон!
     Римо сплюнул, но затем силой заставил себя успокоиться.
     -  Ладно,  Сэм.  Поступай,  как  считаешь нужным.  Но  если мы  еще раз
заблудимся, я решу, что в твоих жилах течет кровь неизвестно кого. Ясно?
     -  Вообще-то  какая-то карта  у меня все-таки есть.  - Уолфши  полез  в
карман куртки. - Гарри был так добр, что одолжил мне одну.
     Римо выхватил карту у него из рук.
     - Это  же карта дорог! -  завопил  он. -  На что  она  нам сдалась?  До
ближайшей дороги как минимум двадцать миль!
     - Здесь  есть  кое-что и помимо дорог. Вот, посмотрите. - Уолфши указал
на какое-то  розовое,  пятнышко. - Это горы Сангре-де-Кристо. А мы находимся
вот здесь.
     -  Шутки в  сторону, - сказал  Римо,  скомкал карту и выбросил  ее куда
подальше.  -  Уже  темнеет, так  что до  завтрашнего утра мы вряд  ли найдем
дорогу к монастырю.
     - Слушайте, а давайте поступим так, - предложил Уолфши. - Здесь  что-то
вроде  поляны. Я  разведу костер  и приготовлю  ужин.  А завтра,  хорошенько
выспавшись, мы сможем подняться на вершину  горы. Отсюда  до монастыря рукой
подать. - Он улыбнулся. - Как вам мой план?
     - Ну почему ты всегда такой бодрый и жизнерадостный? - прорычал Римо. -
Это действует мне на нервы.
     - Извините. - Уолфши  положил несколько сучьев  в  выложенный из камней
круг. - Кстати, а не могли бы вы одолжить мне спичку?
     Римо молча поднял с земли  маленький камешек  и кинул  в костер Камешек
стукнулся  об один  булыжник,  потом  о другой, и  так по  кругу, каждый раз
высекая  искру. Камешек очертил круг так стремительно, что  Сэму показалось,
будто огонь загорелся сам собой.
     -  О! Здорово  это у вас получилось! - воскликнул он. - Наверно,  в вас
тоже течет индейская кровь. Как вы думаете, я смогу этому  научиться? Я хочу
сказать, такое должно быть у меня в крови. Я бы мог...
     Неожиданно он сделал двойное сальто назад и приземлился на корточки.
     Чиун стоял  неподалеку  и  тер руки, словно смахивая  пыль. На лице его
застыло кислое выражение.
     - Уберите его с глаз моих долой, - сказал он.
     - Он не хотел  сделать  ничего плохого, - шепнул Римо.  -  К тому же мы
сами попросили его быть нашим проводником.
     - Проводником? Да этот безмозглый болван может заплутать в трех соснах.
И потом,  он  постоянно  говорит. И  абсолютно  не умеет  ориентироваться на
местности. Он камень у нас  на шее. Только сегодня он шестьдесят четыре раза
просил у меня что-то взаймы.
     - Да, он никчемный  человек. - Римо кинул взгляд  в сторону костра, где
Уолфши, сидя на корточках,  помешивал палочкой в котелке и  высоким  голосом
напевал популярную песенку, сопровождая ее различными звуковыми эффектами. -
Но есть в нем что-то, что мне даже симпатично.
     Уолфши поднял голову от костра и улыбнулся.
     - Ужин готов, - позвал он.
     - По крайне мере, он умеет готовить, - заметил Римо.
     Фыркнув, Чиун направился к костру.
     - Надеюсь, ребята, вы проголодались? - спросил Уолфши, нюхая  идущий из
котелка пар,  словно ведущий  какой-нибудь  передачи для  гурманов. - Вкусно
пахнет!
     - Что это за отрава? - воскликнул Чиун, указывая на котелок.
     Уолфши посмотрел на котелок, затем на Чиуна, затем снова на котелок.
     - Бобы,  - с невинным видом сообщил он.  -  Обыкновенные  тушеные бобы.
Очень питательно, если, конечно, вы не боитесь, что будет пучить.
     - А этот жир?
     Длинные пальцы старца затряслись над булькающим варевом.
     - Свинина. Придает бобам аромат. Вот, попробуйте!
     Чиун вырвал палку из рук индейца.
     - Уничтожь его, Римо! Чтобы глаза мои больше его не видели!
     - Успокойся, Чиун. Он просто...
     -  Он  не просто...  безмозглый, никчемный  болван!  Он хотел  отравить
Мастера Синанджу, накормив его свиным жиром!
     - Господи, я и не думал...
     Римо жестом попросил его замолчать. Он прислушивался к лесу. Донесшийся
до него звук был произведен явно не лесными обитателями.
     Чиун с Римо  немедленно разошлись по краям поляны и тут же услышали тот
же звук: неясное  шуршание листвы и отчетливый  хруст веток под человеческой
ногой.
     Ни  слова  не говоря,  Римо  прыгнул  в  чащу. Послышался  шум борьбы и
сдавленный крик. Когда  Римо  показался вновь, на руках он держал маленькую,
перепачканную девчонку. Она была без сознания.
     - Кто это? - спросил Уолфши.
     Римо опустил свою ношу на землю.
     - Откуда я знаю? Она оступилась и ударилась головой, прежде чем я успел
ее подхватить.
     - Что  за безобразная одежда! - воскликнул Чиун, сморщив нос.  - Может,
она музыкантша?
     Девушка  застонала, приходя  в себя. Но  увидев  троих  мужчин, тут  же
выставила вперед кулачки.
     - Спокойно, -  сказал Римо,  поймав  обе  ее  ручонки  своей. -  Мы  не
причиним вам никакого вреда.
     Она огляделась - глаза ее были широко раскрыты от страха.
     - А вы не заодно с ними? - прошептала она.
     - Кто бы ни были эти "они", мы сами по себе. Вы в безопасности.
     - Слава Богу! - Девушка зарыдала, упав Римо на грудь. -  Я убежала! Мне
это удалось!
     Римо  ласково покачивал  ее  в своих объятиях. Там, откуда она  пришла,
жизнь у нее была явно не сахар.
     - Вы можете рассказать, что с вами произошло?
     - Да... Именно поэтому я здесь, - шмыгая носом, начала она. - Мне нужна
помощь. Чтобы спасти остальных.
     - Можно по порядку? - попросил Римо. - Кто эти остальные? И откуда вы?
     Девушка сжала руки, пытаясь успокоиться.
     - Меня зовут Карен Локвуд, -  неуверенно начала она, а затем рассказала
им о странных событиях, которые произошли с тех  пор,  как ее подобрал синий
"эконолайн".
     - Тюрьма на этой горе?
     Карен кивнула.
     -  Думаю, там церковь или что-то в  этом роде. Когда  я бежала прочь от
того места, то оглянулась и увидела колокольню.
     - Похоже на францисканский монастырь, - заметил Уолфши.
     -  Ну,  теперь-то там францисканцев и след простыл.  Оттуда  доносились
выстрелы, пока не стемнело. Это солдаты стреляли в меня.
     Чиун поднял брови.
     - Значит, они где-то рядом.
     - Надо  скорее  выбраться  отсюда и вызвать полицию, - сказала Карен. -
Сколько отсюда до ближайшего города?
     - Ближайший город  - Санта-Фе. До него миль пятьдесят. Можете взять наш
джип, а мы останемся здесь.
     -  Вы уверены, что следует поступить  именно так? -  вмешался  Сэм. - Я
хочу сказать, они, наверно, вооружены и все такое...
     - Хорошо, можешь отправляться вместе с девчонкой.
     Напряженное лицо Сэма расслабилось.
     - Уж  я о ней позабочусь, будьте уверены. Когда мои  предки  ступили на
эту землю...
     - Тсс, - прошептал Римо, кивнув в стороны Карен.
     Она  мирно   спала,  свернувшись  калачиком  у  выступа  скалы.  На  ее
перепачканном лице застыло детское выражение.
     -  Она устала, - сказал  Чиун.  -  Пусть отдохнет. А в полицию  можно и
утром пойти.
     - И дорогу легче искать, - добавил Уолфши.
     Римо кинул на него испепеляющий взгляд.
     - А что, любой может заблудиться.
     - Отправляйся-ка лучше спать, - посоветовал Римо.
     - А как быть с теми солдатами, о которых она говорила?
     - Думаю, они решили отложить поиски. По крайней мере, до утра. Но  если
кто-нибудь появится, я тебя разбужу.
     - А вы разве не будете спать?
     -  Боюсь,  что нет, пока вы не прекратите  эту  бесполезную болтовню, -
угрожающе  произнес Чиун  с противоположного края  поляны. Он сидел  в  позе
лотоса, прислонившись спиной к стволу дерева.
     - Извините, - сказал Уолфши. - Я и не подозревал, что  вы спите. У  вас
глаза были  открыты.  Это  дзэн,  да?  Еще  они одной  рукой,  бывает, умеют
изобразить звук хлопка. - И Сэм расплылся в улыбке, весьма довольный собой.
     - Если ты сейчас же не замолчишь, - заметил Чиун, - то услышишь,  как я
одной рукой вырву у тебя из горла твой несчастный язык.
     Уолфши молча подошел к спальному мешку,  но  Римо забрал мешок прямо  у
него из-под носа.
     - Это для девчонки, - прошептал он.
     Индейцу ничего не  оставалось,  как свернуться калачиком у  догорающего
костра, а Римо уложил спящую девушку в теплый мешок.
     Ночь  была спокойной, тишину  нарушали лишь шорохи зверей.  Римо  лежал
возле Карен Локвуд, разглядывая ее лицо. Оно было все в ссадинах и  синяках,
на руках сохранились следы побоев. Что ей пришлось пережить? Кто устроил эту
тюрьму наверху? И зачем?
     По  словам  Карен,  там  содержались  в  заточении  похищенные  молодые
женщины. Они считали, что их родные убиты. Вот  и объяснение, откуда взялись
трупы, найденные на плато.  Так что вспышка непонятных убийств, которые  так
беспокоили Смита, - это только начало.
     Римо  посмотрел  в  сторону  леса, которым порос скалистый  склон горы.
Где-то наверху стоит неприступная крепость, где какой-то маньяк держит гарем
прекрасных  невольниц, которых пытает  и морит  голодом.  Кто бы ни был этот
человек, Римо обязательно отыщет его.  Избавившись от девушки и индейца, они
с Чиуном начнут поиски.
     Хрустнула ветка. Звук был очень тихим; Римо  знал,  что это не человек,
но Карен  моментально вскочила -  глаза  широко  раскрыты,  тяжело  дышит от
страха.
     - Все в порядке, - произнес Римо.
     Но  Карен уже  вылезла из спального мешка, не обращая  внимания на  его
заверения.
     - Это они! - прошептала она.
     - Нет. Честное слово. Какой-нибудь ночной зверек.
     По ее лицу тек пот, и Римо понял, что она не поверит ему,  пока сама не
убедится в его правоте.
     - Хочешь, докажу?
     И он молча нырнул в темноту.
     Карен прислушалась. Молодой человек с широкими запястьями не производил
никакого звука при ходьбе. Внезапно стоявшее неподал