у. - И Римо объяснил  Чиуну, что конституция, этот основополагающий
закон страны,  не  срабатывала.  И  более десяти  лет  назад президент  стал
опасаться,  что  если  Америка  будет по-прежнему сползать в хаос, она может
превратиться в полицейское государство. Опасность этого, должно быть, хорошо
известна Чиуну. Ведь как хранитель истории Дома Синанджу,  который в течение
многих веков  поставлял всему миру платных профессиональных  убийц, Чиун  на
примере многих  правительств  должен знать,  что из хаоса  в  стране  всегда
возникает полицейское государство.
     -  Ага, - сказал Чиун. - Ты добивался  этого хаоса, чтобы Америка стала
такой  же, как  весь  остальной мир. Тогда бы  ты мог стать  главным убийцей
этого полицейского государства. Раньше я об этом не догадывался.
     - Нет,  - сказал Римо и  вновь стал объяснять  Чиуну, что  американская
конституция  -  это такой документ или соглашение, которое  заключено  между
всеми  американскими  гражданами.  Этот  документ  гарантирует  каждому  его
свободы  и права. Это хороший документ. Многие  злоумышленники  тем не менее
могут  свободно действовать  в рамках конституции, не  нарушая ее положений.
Поэтому, соблюдая  основной закон,  американский  президент,  чтобы не  дать
воцариться  хаосу,  который  бы  погубил  страну,   был   вынужден   создать
организацию,  о  существовании  которой  никто  не  знает.  Эта  организация
призвана  добиваться,  чтобы   прокуроры  получали   правдивую   информацию,
нечестные судьи разоблачались, а  огромные преступные  кланы  потеряли  свою
власть. И главное  -  чтобы соблюдались  права граждан. Доктор Харолд  Смит,
которого  Чиун  называет  императором,  возглавляет   организацию,  а  Римо,
которого обучил сам Чиун, - исполнитель ее решений.
     Чиун сказал, что следит за ходом рассуждений Римо.
     -  Ты понимаешь,  -  продолжал  Римо,  - перед  нами  встали  серьезные
проблемы. Если бы существование нашей организации было раскрыто, это было бы
признанием того,  что  конституция  не работает.  Поэтому было  очень  важно
соблюдать строжайшую  тайну. Никоим  образом  нельзя  было  допустить, чтобы
исполнитель-убийца  оставлял после  себя  отпечатки пальцев.  Поэтому  нашли
человека, у которого не было семьи, и отпечатки его пальцев  изъяли из досье
в  Вашингтоне, инсценировав казнь  на электрическом  стуле. Все  это и  было
проделано со  мной, когда  ты  увидел  меня  впервые. Ведь тогда я  был  без
сознания, верно?
     -  Когда  я  впервые  увидел тебя? -  переспросил  Чиун и  фыркнул.  Он
подумал,  хотя  и не сказал этого Римо,  что глупость белого человека  могла
поистине  рассмешить весь  мир.  - Если  ты думаешь,  что способ определения
личности  по  отпечаткам  пальцев изобрели на Западе, то  сильно ошибаешься.
Этот  способ  был известен  нам за  тысячи  лет  до  вас. Но если  отпечатки
пальцев, о которых ты толкуешь, имеют такое значение, то где они сейчас?
     - Отпечатки умерших людей отправляются в специальное досье.
     - Почему же они  просто не поместили твои отпечатки в это досье  вместо
того, чтобы чуть не уморить тебя на электрическом стуле?
     -  Потому что многие хорошо знали меня.  И нужно было создать человека,
которого не существует, для несуществующей организации.
     - Ага, - сказал Чиун  и сложил пальцы  с длинными ногтями в нечто вроде
купола католической церкви. - Теперь я понимаю. Конечно. Это же так  просто.
Давай сегодня закажем сладкий соус к рису. Ты не против?
     - Мне кажется, папочка, ты меня не понял.
     - Нет, ты изложил все очень ясно,  сын  мой. Они убили тебя, чтобы тебя
не стало, и  ты смог  бы работать для организации, которой не  существует, и
все это ради того, чтобы оберегать документ,  который не работает.  Да будет
прославлена мудрость западного мира!
     - Ладно, так или иначе, дело пошло прахом. Именно это я и хотел сказать
тебе. Я ошибся. Давай работать на шаха Ирана или на русских, на кого угодно,
кому ты пожелаешь предложить наши услуги. Я сыт по горло  Смитом и всей этой
глупой затеей.
     -  Сын  мой, ты  меня удивляешь, -  сказал Чиун; голос его  зазвенел от
радости. -  После десяти лет ошибок ты наконец  принял мудрое  решение. И ты
недоволен.
     - Конечно. Я зря потерял целых десять лет.
     -  Ну,  теперь ты перестал зря терять время и никогда  не пожалеешь  об
этом.  На Востоке умеют  ценить  профессиональных убийц. Ах, какая радостная
весть!
     Чиун предложил Римо  доверить  ему, самому  Мастеру Синанджу,  сообщить
императору  Смиту об  окончании  их службы. Закончить  службу хорошо так  же
важно,  как  хорошо начать  ее,  и Римо будет полезно  понаблюдать  за своим
наставником, чтобы знать, как именно  следует расставаться  с  императорами.
Императоры нелегко  расстаются с главной опорой своих  империй, которой, как
свидетельствует вся история человечества, всегда были наемные убийцы.
     Примерно через пять  минут  в  их дверь постучался Смит. Выражение  его
обычно  замкнутого  лица  свидетельствовало  о  надвигающейся истерике.  Его
тонкие  розовые  губы  дергались, как конус  на мачте метеостанции  в  бурю.
Голубые глаза  почти  выкатились  из орбит. Он  уронил портфель  на спальный
матрац Чиуна.
     -  Приветствуем  вас,   император  Смит,  -  сказал  Чиун,  почтительно
кланяясь.
     - Боже мой,  - едва вымолвил Смит.  -  Боже мой, Римо, там,  в коридоре
женщина... Вся наша  маскировка... Она раскрыта каким-то журналом. Все  дело
провалено. Все, все... Она прочла обо  мне в журнале. Брюнетка. Лет двадцати
с небольшим. Узнала меня... В журнале... Наша секретность!..
     - Тогда,  видимо,  пора  закрывать  лавочку,  Смитти,  -  сказал  Римо,
вытаскивая стул из кучи мебели у стены и с облегчением опускаясь на него.
     Прозвучавшая в  его  словах радость разом  сняла возбуждение Смита. Его
глаза подозрительно сузились. Он  подобрал  с  пола  портфель.  И  полностью
овладел собой.
     - Вы видели эту молодую женщину там, в коридоре?
     - Между прочим, да. Видел, - ответил Римо.
     - Понятно, - сказал Смит совершенно ровным бесцветным голосом. -  После
стольких лет и стольких усилий... После стольких лет строжайшего  соблюдения
секретности,  прекращения  всех   личных  связей,  чтобы   обеспечить   нашу
безопасность,  вы, шутки ради,  - если только  это можно назвать  шуткой,  -
выбалтываете все наши  секреты. Причем первой попавшейся в коридоре идиотке.
Я  полагаю,  вас толкнул на этот  шаг такой мощный стимул,  как ее роскошный
бюст.
     - Вот уж нет, - сказал Римо.
     - Вы неправильно толкуете поступки своего верного слуги, - сказал Чиун.
-  Он  только  собрался  возвеличить  вашу  славу  среди  простых  людей,  о
прекрасный император КЮРЕ.
     - Вы рассказали все еще  и Чиуну? -  спросил Смит. - Он тоже знает, чем
мы занимаемся?
     - Он только превозносил достоинства вашей конституции. Головы ее врагов
должны валяться на земле.  Все должны  восхвалять  действия КЮРЕ,  -  сказал
Чиун.
     - Ну, хоть здесь  все в порядке, - сказал Смит. - Чиун не понимает. Так
что же тогда произошло в коридоре? Вы потеряли рассудок?
     - Ничего подобного. Она  знает не больше, чем Чиун.  Она услышала  ваше
имя. Ну  и что? В самом деле, взгляните на это трезво. Она услышала какое-то
имя  и увидела  какого-то  человека. Кто она такая?  Никто. Даже если бы она
смогла в чем-то разобраться. Чем это нам грозит? Чем?
     - Прошу прощения, - сказал Смит и осмотрелся  в поисках  места,  где бы
присесть.
     Одно плавное движением -  и стул, с которого поднялся Римо,  заскользил
по полу и остановился точно позади Смита.
     - Я вижу, фокусы вам удаются. Организация  тратит  деньги на подготовку
жонглеров, - сказал Смит.  -  Не будете ли вы все-таки добры рассказать, что
происходит?
     - Прошлой ночью я ездил домой. Конечно, не домой, а в тот  приют, где я
вырос.
     -  Предполагалось,  что  вы  ни  при  каких обстоятельствах  не  будете
появляться в том районе.
     - Приют  давно закрыт. И во всей округе  ни души.  Раньше это был центр
города, сейчас он выглядит,  как после бомбежки. Я задал себе вопрос, чем я,
собственно, занимался все эти десять лет? И  сейчас  я задаю такой же вопрос
вам: чем все эти десять лет занимались вы? И вся наша организация?
     - Не понимаю...
     - Мы  неудачники. Мы  зря тратили время. Мы  думали,  что станем высшей
структурой, которая заставит конституцию работать. Каждому гражданину  будут
обеспечены  его  права,  а  разрушительные  силы  общества  будут  обузданы.
Считалось,  что  в  эти годы Америка преодолевает решающий этап, и мы должны
были помочь  стране успешно пройти его, а потом  исчезнуть, так  и оставшись
для всех несуществующими. Мы были -  и нас нет. Лишь  бы  выстояла страна  и
наша демократия.
     - Да.
     - Что  вы  хотите сказать  этим "да"? - спросил Римо.  -  Мы  старались
впустую.  У нас был  президент, который должен был получить срок за кражу со
взломом, если бы его не помиловали. Половина правительства сидит в тюрьме, и
второй  место там  же. На городские улицы лучше не выходить,  если не умеешь
убивать. Ежедневно мы читаем в газетах о том, что тот или другой полицейский
берет взятки.  Забота о престарелых обернулась гигантской обираловкой.  А  я
десяток лет превращал людей в трупы, надеясь покончить с этим безобразием!
     - Как раз это мы и делаем, - сказал Смит.
     -  Послушайте, я же не конгрессмен, а  вы не руководитель какого-нибудь
государственного органа. Знаете, я и сам читаю газеты.
     -  То, о чем вы читаете, как раз и  есть наша  организация  в действии.
Все,  о  чем вы говорите, -  это  гной, выходящий из  уже  вскрытого нарыва.
Никсон  был  отнюдь   не  первым  президентом,   который  пошел   на   такое
преступление,  но он первый, кому не удалось выйти сухим из  воды.  Зато его
преемники уже  не решатся повторить что-либо подобное. Разве вам  не кажется
странным, что  полдюжины молодцов  из ЦРУ  провалили  элементарную кражу  со
взломом?  Что на свет внезапно  появились магнитофонные записи разговоров, о
существовании которых не знал сам бывший президент? И он не сумел уничтожить
эти улики?  Ну  и как, по-вашему, мы работаем,  Римо? Все это и есть  работа
нашей организации.
     Римо скептически поднял бровь. Смит продолжал:
     - Вы видите не новые преступления, Римо. Вы  видите людей,  которым  не
удается скрыть  старые грехи.  Скандал с приютом для престарелых имеет более
чем десятилетнюю историю. Полицейские брали взятки со времен  войны Севера и
Юга. Но только теперь  их  за  это стали сажать  в тюрьму. Вы видите страну,
которая делает то, что не под силу никакой другой демократии. Мы очищаем наш
дом.
     - А как насчет безопасности на городских улицах?
     - Еще небольшое усилие. Дайте нам пять лет. Только пять лет, и все наши
обвинители будут вынуждены прикусить язык. Америка станет  еще более сильной
и прекрасной.
     - Почему же я не знал обо всем этом?
     -  Потому  что  мы используем  вас только в  исключительных  случаях. Я
прибегаю к  вашей  помощи,  когда дела  идут  очень плохо или  не могут быть
исправлены никаким другим способом.
     Весь  этот разговор Мастер Синанджу слушал спокойно и молча, ибо, когда
западные люди говорят глупости, никакой свет разума не может  рассеять мрака
их невежества. И  лишь когда он увидел,  что собеседники пришли  к состоянию
полной удовлетворенности, заговорил:
     -  О,  милостивый Смит!  Как прекрасны  ваши  успехи! Как  тверда  ваша
руководящая  рука!  Ваша  империя  теперь в полном порядке,  и  поэтому  Дом
Синанджу  может  с  вечной  благодарностью и постоянно  вознося  хвалу  вам,
император Смит, покинуть вас.
     - Как  хотите, Чиун, - сказал Смит. - Вы дали Римо прекрасные уроки, за
это  мы вам очень благодарны.  Теперь  он достаточно подготовлен и  способен
действовать без вас.
     - А вот  здесь возникает маленькая проблема, Смитти, -  начал  Римо, но
Чиун, подняв длинный тонкий палец, остановил его.
     - Милостивый император,  -  сказал Чиун,  -  этот Римо,  который раньше
принадлежал вам, теперь принадлежит Дому Синанджу. - Видя недоумение на лице
Смита, Чиун объяснил, что, когда он начал работать с  Римо,  тот  был  всего
лишь рядовым американцем. Но он так много получил от школы Синанджу, что сам
стал настоящим  Синанджу. Поэтому теперь он принадлежит уже не Смиту, а Дому
Синанджу.
     - О чем это он говорит? - спросил Смит.
     -  Послушайте,  -  сказал Римо,  - допустим,  вы дали  мастеру  горшок.
Крошечный металлический горшочек.
     - К  тому же тусклого  цвета, -  вмешался Чиун.  -  Жалкий,  никчемный,
тусклый горшок.
     -  Мастер добавляет к нему золотую ручку и  золотую крышку и целый дюйм
золота снаружи.
     - Мне нравится металл, который ты выбрал для украшения горшка, - сказал
Чиун.
     - Заткнись, папочка, - сказал Римо.
     - Нет в мире благодарности, - сказал Чиун.
     - И  теперь  у  вас  в  руках  прекрасный  золотой сосуд, в котором  от
прежнего горшка осталось лишь немного железа.
     - Осталась твоя неблагодарность, - сказал Чиун.
     - Так что теперь это уже не ваш горшок, - сказал Римо.
     - О чем это вы говорите? - спросил Смит.
     - Гора не  камешек, - сказал Чиун. - И вы не можете нарушить этот закон
вселенной. Он священен.
     -  Я  не совсем понимаю,  что вы имеете в виду, Мастер Синанджу, но  мы
готовы удвоить в золоте  плату вашей  деревне за ваши  услуги.  Поскольку вы
считаете  Римо  членом Дома Синанджу, в перспективе - Мастером  Синанджу, мы
будем платить  вашей  деревне и за вас, и за него. Двойная  плата за двойную
службу.
     - Вы не понимаете, Смитти, - сказал Римо.
     -  Он понимает  все  самым наилучшим образом, -  сказал Чиун. -  Слушай
своего императора и узнай у него, в чем заключается твое новое задание.
     Смит открыл  портфель.  На  зерновом рынке  Чикаго  возникла  серьезная
проблема, которая может оказаться для нации более опасной, чем  все прежние,
которыми Римо  занимался.  Проблема связана с  массовыми  закупками зерна  и
распространением угрозы голода на западный мир. Даже  со своей широкой сетью
информаторов и компьютеров КЮРЕ оказалась не  в состоянии разобраться, в чем
дело. Чьи-то огромные деньги тратятся на совершенно непонятные дела.
     И в районе озера Мичиган стали всплывать трупы.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

     Утреннее  солнце  вставало над Харборкриком,  штат  Пенсильвания, когда
ветерок принес в автомобиль Римо  запахи химических отходов из-за озера Эри.
Римо  объяснял Чиуну возложенную на  них задачу. Этого  потребовал сам Чиун,
поскольку в  глазах организации он был уже не просто тренером  Римо. Он стал
"равноправным партнером". Римо всегда  изумляла способность Чиуна  мгновенно
усваивать  самые сложные западные понятия, когда это отвечало его интересам,
как, например, в  случае с равноправным партнерством. Это, поспешил уточнить
Чиун, означает, что Римо стал равным ему не в глазах вселенной,  а только по
ограниченным и смутным  представлениям той западной организации, на  которую
они работают.
     - Я понял тебя, папочка, - сказал Римо, сворачивая с асфальтового шоссе
на грязную подъездную дорогу.
     Римо  приходилось  пользоваться  за рулем  только  боковым  зеркальцем,
потому  что покрытые лаком деревянные  сундуки  Чиуна полностью загромоздили
заднее сиденье машины и сделали зеркало заднего  вида совершенно бесполезным
для водителя, если  у него не было склонности любоваться розовым драконом на
ярко-голубом фоне.
     -  Нам  нужно найти  человека по  имени  Освальд Уиллоуби.  Он  брокер,
специалист  по товарному зерну. Он готов дать  под присягой показания о том,
что  кто-то  умышленно  сбивает цены на товарной бирже.  Кто-то или какая-то
организация выбросила на биржу по демпинговой цене озимую  пшеницу  на сумму
двадцать  пять миллионов  долларов, и  как  раз  во  время  осеннего сева. В
результате  в  этом году у нас засеяна зерновыми самая  маленькая площадь за
всю историю, и это  когда весь мир  нуждается в расширении посевов. Никто не
знает, кто и  зачем проводил демпинговые  операции. Но из оптовых торговцев,
занимавшихся массовыми  продажами пшеницы,  двое неизвестно  почему  найдены
мертвыми,  в  озере  Мичиган, а  третий  -  Освальд  Уиллоуби. Нам  поручено
сохранить его живым.
     На мгновение Чиун задумался, потом сказал:
     - Тем не менее равноправие означает равную плату  для Синанджу. Хорошо,
что мы можем  получать большие  деньги и за высокое качество, и  за дешевку.
Жители деревни Синанджу будут признательны за мою деловую хватку.
     - Ты, видно, не понял ни слова из того, что я говорил.
     - Мы должны сохранить жизнь одного человека, а затем ты сказал  то, что
не может быть правдой.
     - То есть? - рявкнул Римо.
     - Ты сказал, например, что неизвестно почему  были  убиты эти торговцы.
Это неправда. Кому-то это известно.
     - Я имел в виду, что нам неизвестно.
     - О твоем невежестве я мог бы сообщить тебе, не выезжая сюда.
     -  Ты хоть капельку разбираешься в том, как работает рынок? А, папочка?
- Римо высматривал белый каркасный домик с зеленой оградой. Рядом с  дорогой
протекал ручей, Римо увидел пар,  поднимавшийся под лучами жаркого утреннего
солнца от охладившейся за ночь  воды. - Ты ведь не понял ни слова про цены и
озимую пшеницу? Ладно,  я объясню. Если во время сева цены на бирже высокие,
фермеры  засевают  больше площадей. Большинство торговцев не покупает  зерно
для  долгого хранения. Они покупают его для продажи.  Покупают сейчас, чтобы
продать в  будущем,  например,  перед  уборкой урожая, когда цена  на  зерно
ожидается  более высокая. Так вот, в самый  разгар сева озимых кто-то  купил
большую партию такого, как его называют, "будущего" зерна. И тут же выбросил
его по низкой цене на рынок. На целых двадцать пять миллионов долларов. Хотя
это не так уж много  по сравнению со всей суммой  сделок, тем не менее такое
внезапное и  массовое  предложение товара сразу сбило на него  цены. И очень
существенно. Операция была очень точно рассчитана.  В такой ситуации фермеры
не  могли   получить  кредит  для  увеличения  посевов,  да  они  его  и  не
планировали.  Поэтому  этой весной было собрано  мало  озимых,  что  отчасти
объясняет нынешнее повышение цен на продовольствие.
     - И что же? - спросил Чиун.
     -  Мы  боимся,  что  положение  может  стать  еще  хуже. Поэтому  нужно
выяснить,  кто  это не  пожалел  потерять  огромную сумму  в  двадцати  пять
миллионов долларов. А ведь сейчас в мире продовольственный кризис.
     - И что вы так беспокоитесь? В деревне Синанджу хорошо знают, что такое
продовольственные  кризисы.  Ты  говоришь  мне, ты  смеешь  говорить  мне  о
продовольственных кризисах! Ты, воспитанный  на мясе и  за всю свою жизнь ни
дня не голодавший!
     - О господи, - простонал Римо. Он  знал, что сейчас ему  придется уже в
который раз  выслушать  лекцию о  Синанджу. Как  из-за голода жители деревни
были   вынуждены   бросать   новорожденных   младенцев   в   холодные   воды
Западно-Корейского залива. Как в Синанджу всегда не  хватало еды. Как  ввиду
полной безысходности положения, возникла школа боевого искусства Синанджу, и
как в течение столетий все Мастера Синанджу были вынуждены за деньги служить
наемными убийцами у императоров и царей разных далеких  стран, чтобы жителям
родной  деревни  никогда  больше не приходилось отправлять  своих  младенцев
"вечно спать" в воды залива.
     - Больше никогда, - сказал Чиун.
     - С тех пор прошло больше пятнадцати столетий, - сказал Римо.
     - Если мы говорим  "никогда  больше",  значит,  этого никогда больше не
будет, - сказал Чиун. - Теперь это зависит и от тебя. Ты должен усвоить.
     За дорогой, за малорослыми  соснами с почти голыми ветками, иссеченными
постоянными  ветрами  с  озера  Эри, вроде  бы стукнулись  друг о  друга два
железных  котелка.  Утренний  воздух,   от  которого  сиденья  машины  стал