бодритесь, профессор. Все не так уж плохо. Тот, кто предупрежден,
уже имеет оружие.
     - Но я не умею драться! И не могу посвящать Лин Форт в подобные дела.
     -  Вам и не нужно будет это делать. У меня есть друзья. Они защитят вас
и вашу дочь.
     Прикосновение руки Маселло немного успокоило профессора.
     - Вы уверены, что сможете нас защитить?
     - Клянусь сердцем моей матери.

     Два молодца, которых  Грассьоне  послал сторожить  дом профессора Вули,
позвонили и доложили, что в дом вошли человек средних лет, старик-азиат и...
     -  Это  они,  -  прервал их Грассьоне.  - Слушайте:  профессор  изобрел
телевизионную приставку. Разыщите ее.
     - А что делать с самим профессором?
     - Что хотите.
     Пока  люди Грассьоне стояли в  телефонной будке за  углом, Смит  уехал,
оставив в доме Римо и Чиуна.
     Люди Грассьоне вошли в дом.
     - Ну и как выглядит это устройство? - спросил тот, что повыше.
     - А черт его знает. Спросим профессора, перед тем как пристрелить.
     Они были  чрезвычайно удивлены, увидев,  что  дверь открыта, а на  полу
гостиной лежат двое.
     Высокий щелкнул выключателем.
     - Кто из вас профессор?
     Римо перевернулся на другой бок и посмотрел на парочку.
     - Если честно, Чиун больше профессор, чем я.
     И снова отвернулся.
     Люди Грассьоне взглянули на Римо,  затем на тщедушного азиата, лежащего
к ним спиной, и наконец друг на друга.
     - А где третий? - спросил высокий, вынимая из потайной кобуры револьвер
38-го калибра. - Эй, я с тобой разговариваю!
     - Третий  тоже  не  профессор, - ответил, не оборачиваясь,  Римо. -  По
правде говоря, он больше похож на рабочего. А теперь уходите.
     Высокий подошел к Римо и поддел его плечо носком ботинка.
     - А ты шутник, парень.
     Он  пнул Римо  ногой, но  плечо было как  каменное.  Он ударил еще раз.
Никакого результата. Зато  его  нога вместе с ним, перевернувшись в воздухе,
тяжело ударилась об пол.
     Чиун встал в тот момент, когда высокий сел на полу и  прицелился Римо в
спину.
     - Чего ты от меня хочешь? - спросил Римо.
     - Эту телевизионную штуку. Где она?
     -   Вон   там,   -   Римо  махнул   рукой  в   сторону   телевизора   с
девятнадцатидюймовым экраном. - Но я его еще не включал. Пока не идет ничего
интересного.
     -  Хватит  болтать!  -   крикнул  высокий,  когда  мимо  него  тихонько
проскользнул Чиун. Он надавил на спуск, но почувствовал, что дуло револьвера
поворачивается  ему  в лицо.  Его  указательный палец ощутил  холод металла.
Раздался приглушенный выстрел.
     В дверях низенький тоже вытащил револьвер. Он направил его  на Римо, но
вдруг ощутил  слева в груди острую боль. Он обернулся налево и увидел Чиуна.
Лицо старика выражало сочувствие. Коротышка попытался  что-то сказать, но не
мог издать ни звука.
     Чиун ткнул его указательным пальцем, и он, споткнувшись, влетел головой
в телевизор. Кинескоп взорвался с грохотом и шипением.
     - Ты разбил телевизор, Чиун, - сказал Римо.
     - Нет, не я. Это он.
     - Ну и как ты теперь собираешься смотреть "Пока Земля вертится"?
     - Я все предусмотрел и захватил с собой телевизор. Он в моем сундуке, в
комнате. Пожалуйста, убери трупы.
     Римо  было  запротестовал, но  понял,  что это  бесполезно,  и,  тяжело
вздохнув, встал.

     Небо только  начинало  светлеть, когда профессор Уильям Уэстхед  Вули с
дочерью вернулись в свой дом на территории кампуса.
     Тела помощников Грассьоне уже  лежали  в мусорных баках за домом, когда
Вули, повернув ключ в незапертой двери, вошел в гостиную. Его дочь шла вслед
за ним, засыпая на ходу.
     Вули увидел сидящих на софе Римо и Чиуна.
     - Вы, наверно, доктор Вули, - сказал Римо.
     - Кто вы? - спросил Вули.
     Заметив  Чиуна, Лин Форт  окончательно  проснулась. При виде  разбитого
телевизора ее глаза стали круглыми.
     Вули тоже обратил внимание на телевизор.
     - Вы бы хоть сначала  спросили меня, - сказал он. - В нем  вы ничего не
найдете.
     - А мы и  не искали, - ответил Римо.  - Но  те  двое, которые приходили
сюда убить вас, думали что-то найти.
     - Вы все еще не ответили на мой вопрос. Кто вы?
     - Мы посланы сюда охранять вас, пока один человек не поговорит с вами.
     - И кто же этот человек?
     - Он сам скажет вам, когда придет, - ответил Римо. - А сейчас вы можете
заниматься своими делами. Завтракать, и так далее. Вам никто не помешает.
     - Благодарю вас, - сухо сказал Вули.
     В кухне, наливая из кувшинов молоко и сок, он шепнул Лин Форт:
     -  Если  со  мной  что-нибудь  случится,  или еще  что-нибудь,  позвони
человеку, с которым мы познакомились вчера вечером, мистеру Маселло. Вот его
телефон.
     - Я же говорила, пап, что он порядочный человек, - сказала Лин Форт.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.

     Очередь желающих  попасть к  доктору  Вули  все  удлинялась, пока  Вули
разговаривал  со  Смитом  на  кухне. В  гостиной Римо  выполнял  дыхательные
упражнения,  а  Чиун развлекал  Лин  Форт, показывая ей искусство разрезания
бумаги. Чиун подбрасывал над  головой бумажный листок и  правой  рукой,  как
лезвием  бритвы, резал его на лету  так,  что  на  пол приземлялись бумажные
силуэты различных животных.
     После первой чашки кофе, выпитой  на кухне,  Смит  обнаружил  у доктора
Вули полное отсутствие чувства патриотизма. Профессор заявил  Смиту, что его
не  интересует  использование  "Сновизора"  как  на  службе  государственной
безопасности, так и в деле укрепления законности в стране.
     Поэтому Смит решил заинтересовать профессора социальными проблемами.
     - А вы не хотели бы послужить своему народу? Ведь ваш "Сновизор" сможет
снизить уровень агрессии в обществе, устранить вражду и взаимную ненависть.
     - Вы хотите  сказать, что людям будет незачем идти убивать негров, если
они смогут сделать это, не выходя из дома, на экране телевизора?
     -  Слишком уж упрощенно, профессор. Но  идея,  в общих чертах,  такова.
Ваше изобретение смогут применять в тюрьмах, в лечебнице для душевнобольных.
     - Видите ли, доктор Смит, я не хочу ограничивать себя никакими рамками.
Пускай публика использует "Сновизор" так, как ей будет угодно.
     Тогда Смит решил подкупить профессора.
     - Я могу предложить вам любую нужную вам сумму.
     - Вы опоздали. Я уже заключил сделку, и не могу ее расторгнуть.
     -  А  известно ли вам, что могут  найтись  люди,  которые  будут готовы
уничтожить вас, чтобы завладеть "Сновизором"?
     - Знаю. И благодарю вас за охрану. Но я больше ничего не опасаюсь.
     - Из Нью-Йорка прибыл некий человек. Его зовут Грассьоне, - начал Смит.
     - Никогда не слышал о нем.
     - Он работает на одного типа в Сент-Луисе, дона Сальваторе...
     - Давайте прекратим  этот  разговор,  доктор,  -  прервал  его  Вули. -
Извините, но я не хочу и слышать обо всяких негодяях. У меня сегодня лекции.
     - Как  вам будет угодно, -  вставая, сказал  Смит. - Вы делаете большую
ошибку.
     - По крайней мере, это будет моя ошибка.
     - И последнее. Вы не держите "Сновизор" здесь, в доме?
     Вули отрицательно покачал головой.
     - Спасибо за участие но я  все  предусмотрел. - Вули проводил  взглядом
Смита до дверей кухни, пробормотав про себя: "И  в  следующий раз  не забудь
прихватить с собой трибуну".
     Когда Смит и Римо с  Чиуном удалились  через черный ход, Вули  вышел на
крыльцо. Его ждала очередь из восемнадцати человек.
     -  Прошу  меня простить,  - обратился к  ним Вули,  - но я уже подписал
контракт об использовании "Сновизора" в коммерческих целях. Благодарю вас за
интерес, проявленный к моему изобретению и  еще раз извиняюсь за причиненное
беспокойство.
     Очередь издала тихий стон. Вули вернулся в дом и запер за собой дверь.
     - Лин Форт, - крикнул он, - у меня скоро лекции, я пойду приму душ!
     -  Отлично! - донесся сверху ее голос. -  Задай им  жару. - Она сказала
еще что-то, но ее заглушила громкая музыка.
     По  пути  в  спальню Вули на  ходу  снял с  себя рубашку.  Открыв дверь
ванной,  он увидел  там блондинку в розово-дымчатых очках. Она рылась  в его
аптечке.
     - У вас нет аспирина? - спросила Патти Шиа.
     Вули не мог отвести глаз от ее бюста,  обтянутого грубой  тканью  яркой
блузки. В треугольном вырезе ее кожа лоснилась словно отполированная.
     - Нет, - ответил Вули, и горло у него перехватило.
     - О, не беспокойтесь, - сказала Патти Шиа.  - Я скоро уезжаю. Боже мой,
как болит голова!
     Ее кукольное личико исказилось  гримасой боли, и  она прижала  ладони к
вискам.
     - Я ждала вас два часа. Подождите же вы меня хотя бы минутку.
     Вули сел на корзину  для  белья рядом с  дверью. Патти  Шиа оперлась на
раковину  и  глубоко вздохнула. Гримаса боли,  как  по волшебству, сменилась
профессиональной улыбкой.
     -  Как  бы  поточнее  выразить  свои  мысли...   За  последние  полвека
телевидение  смогло  подняться  на небывалую  высоту.  Удивительно,  правда?
Изобретение  размером  с  небольшой  ящик  положило  начало  сверхприбыльной
индустрии.  Но  это  не так уж фантастично, если  представить себе,  сколько
труда, знаний и опыта вложено в телевидение.
     Патти  все больше  воодушевлялась, наклоняясь к профессору. Она  словно
атаковала его своим бюстом.
     - И все это может стать вашим, - сказала она.
     Вули посмотрел ей в лицо, но его взгляд не выражал ничего, кроме скуки.
     -  Весь огромный мир телевидения может стать вашим, - говорила Патти. -
Кто сумеет использовать ваше изобретение эффективнее, чем телевидение?
     Вули задумчиво вздохнул и снова принялся изучать ее бюст.
     - Только мы знаем, как лучше  всего наладить  массовый выпуск и продажу
"Сновизора".  Приглашаем вас сотрудничать с самыми  лучшими, самыми опытными
специалистами. Обращайтесь к нам!
     Она  запнулась,  словно  поняла неуместность заключительных  фраз своей
речи, взятых  ею из рекламного  ролика  под  названием "Музыка,  вошедшая  в
историю".
     Патти пожала плечами:
     - Ладно, к черту все! Значит, у вас нет аспирина?
     - Нет, - подтвердил Вули.
     - О'кей. Где вы прячете "Сновизор"?
     - Там, где его никто не найдет.
     - Кому вы его продали?
     - Подробности станут известны через несколько дней.
     -  Вы  знаете,   что  я  могу   объявить  ваше   изобретение   сплошным
надувательством? - без улыбки спросила Патти Шиа.
     - Когда он поступит на рынок, вы станете всеобщим посмешищем.
     - Вы правы. Но известно ли вам, что из-за этой вещицы вас могут убить?
     - Все мне только и твердят  об этом.  Но  если  это так, почему  же все
хотят завладеть "Сновизором"?
     - Завладеть? Нам гораздо выгоднее уничтожить его. Понимаете ли  вы, что
ваша штучка сделает с коммерческим телевидением? Со мной?
     - Догадываюсь. А теперь извините, я должен принять душ.
     -  Потереть  вам  спинку?  - спросила  Патти Шиа,  проводя указательным
пальцем по его груди.
     Вули улыбнулся в ответ, не в силах поверить в невозможное.
     Патти Шиа засмеялась.
     - Если вас не  убьют, вы будете так богаты, что позволите себе  роскошь
иметь слугу. Он и будет тереть вам спину. Чао!
     Она  проскользнула мимо него, и он услышал стук ее тяжелых сабо по полу
гостиной. Затем хлопнула входная дверь.
     Вули разделся  и встал  под  душ. Он был  рад, что заключил  сделку  на
полмиллиона долларов, с мистером Маселло, так как уже устал от  всевозможных
предложений  и  деловых  переговоров.  Хватит,  решил  он.  Маселло  внушает
доверие, это главное.
     Профессор не спеша шел  по направлению  Фэйвезер  Холл, где должна было
состояться его лекция, а по пятам за ним следовал Винс Марино.
     Доктор  Смит увидел  громадную  неуклюжую фигуру  позади доктора Вули и
обернулся к Римо и Чиуну, сидевшим рядом с ним на скамейке:
     - Он неисправимый идиот.  Но все-таки вы с  Чиуном должны его охранять.
Если он проживет еще немного, может, он переменит свое мнение о нас.
     Римо недоверчиво хмыкнул. Чиун, задрав голову, любовался птичками.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

     Господи, что за чушь!
     С  тех пор,  как Патти Шиа,  пройдя  семинедельный  испытательный  срок
работы  в  газете, сделала карьеру тележурналиста, она постоянно боролась  с
разницей  во  времени.  Полеты  на  внутренних  и  международных  авиалиниях
выбивали  ее  из колеи и являлись причиной бесконечных мигреней, которые она
заглушала таблетками, словно гарвардский студент в ночь перед экзаменом.
     Ее не воодушевляли даже  солидные  гонорары. Она заподозрила,  что босс
завидует  ее  таланту и,  боясь  конкуренции, вечно  отсылает  ее  подальше.
Истина,  о  которой  не догадывалась  Патти,  была  такова: чем  больше  она
злилась, тем больше апатировали публику ее репортажи. Она заслужила прозвище
Сволочной Бабы.
     Но последнее  поручение выходило за рамки репортерской работы. Подумать
только, вести деловые переговоры с доктором Вули!
     Абсурд.
     Уильям  Уэстхед Вули оказался  умнее,  чем  думали  на телевидении.  Он
заключил сделку, и не хотел ни с кем ее обсуждать.
     Когда Патти  добралась,  до дома, предоставленного  ей  колледжем,  она
обнаружила на кухне за  столом  темноволосого молодого человека в мешковатом
военном кителе, залатанном в нескольких местах.
     Он  вертел  в  руках гранату,  поглядывая на нее сквозь стекла  очков в
железной оправе.
     Патти устало посмотрела на него и бросилась ему на шею.
     - Приветствую одного, из тридцати пяти великих киллеров мира!
     - Тридцати трех, - поправил ее Т.Б Донлеви. -  На прошлой неделе  двоих
убили.
     Он отстранил Патти, словно вегетарианец - кусок мяса.
     Патти убедилась  в его вегетарианстве, когда предложила ему  яичницу  с
беконом, которую приготовила для себя.
     - Спасибо, я не хочу, - сказал он, открывая вторую за сегодняшний  день
пачку сигарет. - Я не ем мяса.
     Прикуривая, он держал зажженную спичку так близко от гранаты, что Патти
чуть было не закричала.
     - А я  и не знала, что ты вегетарианец, -  только  и  смогла выговорить
Патти.
     - Когда ты на такой работе, от мяса начинает тошнить.
     Да, Т.Б. Донлеви был профессионалом.
     Патти Шиа познакомилась  с ним,  когда брала интервью у жены одного  из
крупных  мафиозо,  приговоренного  к  длительному  сроку  заключения.  Жена,
разъяренная приговором суда, угрожала  выболтать  все,  что знает.  Но когда
прибыла  Патти  Шиа, она  не  сказала  ни слова.  Она  молча вертела в руках
небольшую визитную карточку с буквами Т.Б.
     Останки женщины и трех правительственных охранников были найдены  через
три дня под развалинами сгоревшего дома. В ее почерневшем кулаке была зажата
визитная карточка.
     Патти  Шиа  стала  копаться в  картотеках  правоохранительных  органов,
пытаясь  разузнать,  кто  скрывается за инициалами  Т.Б.  Она  нашла  одного
человека, ирландско-американского происхождения -  личность замечательную  в
своем роде. Его образование началось с путешествия на родину, в Белфаст, где
он принимал  участие  в борьбе северных  ирландцев. Он  не  был  ни на  чьей
стороне,  отмечалось  лишь  его  участие  в данных  событиях. Его "послужной
список"  включал  пятерых  католиков и  семерых  протестантов.  Правда,  там
умалчивалось  о  двенадцати  школьниках  и  четверых  взрослых,  не успевших
спастись  из  взорванной  им школы,  когда  он  уничтожил  трех  противников
Ирландской республиканской армии.
     Вернувшись  в Штаты,  он стал пользоваться  бешеной популярностью среди
людей, ценивших его опыт и стиль работы.  Он никогда никого не подводил. Его
единственным недостатком было  то,  что он  работал еще и помимо контрактов,
просто из любви к искусству.
     Однажды  Донлеви  заказали  убрать другого  профессионального  киллера,
написавшего книгу о  мафии и  напугать начинающего издателя, который проявил
интерес к такой книге.
     Т.Б. дождался  дня,  когда  оба  решили  отпраздновать  во  французском
ресторане решение "Нью-Йорк Пост" издать книгу.  Донлеви появился у  входа в
ресторан с громоздким предметом на спине, завернутым в брезент. Он был похож
на  художника. Донлеви ждал  часа  два,  выкуривая  сигарету  за  сигаретой,
помешивая краски в баночках, расставленных на тротуаре, и наблюдая за окнами
ресторана.
     Когда начинающий писатель появился в дверях ресторана,  Донлеви сдернул
брезент с пулемета 50-го калибра и разнес на куски фасад ресторана.
     Пулеметной очередью он перерезал своего клиента надвое, чуть не оторвал
издателю  ногу,  убил  бармена  двух  официанток  и  трех посетителей, ранил
семерых и нанес ущерб ресторану  на 150 тысяч долларов. Когда дым рассеялся,
Т.Б. исчез.
     Когда потом его спросили зачем он подстрелил издателя,  которого должен
был лишь напугать, он ответил:
     - Я хотел нагнать на него как можно больше страху.
     Патти   Шиа   гонялась  за  Т.Б.  Донлеви  в  Ирландии,  Нью-Йорке,   в
Сан-Франциско и  в  Чикаго.  Наконец она  добралась до  него в  вестсайдском
ресторане Нью-Йорка.
     Она набралась  храбрости и сказала, что хочет его разоблачить.  В ответ
Донлеви так рассмеялся, что поперхнулся соком.
     - Разве я сказала что-нибудь смешное? - спросила Патти.
     - Самое смешное в этой истории - ты, - еле выговорил он.
     - Почему?
     - Да потому что я работаю на вашу компанию.
     Он говорил чистую правду.
     И вот сейчас он сидел у нее на кухне, поигрывая гранатой, и ждал, когда
она укажет ему очередного клиента.
     Склонившись  над большим  куском  яичницы с  беконом, Патти описала ему
наружность профессора Вули.
     - У  него  сегодня лекция.  Она уже  началась. Ты  можешь найти  его  в
большом зале Фэйвезер Холл.
     Т.Б. то вынимал чеку  из  гранаты, то  вставлял ее  обратно. Патти  Шиа
завороженно смотрела на его длинные пальцы.
     - Там у них в подвале - телецентр колледжа, - подумав, добавила она.
     - Ты хочешь сказать,  что я должен  заняться им в дополнение к основной
работе? - вставая, спросил Т.Б.
     Он сунул гранату в карман и направился к дверям.
     - Эй! - крикнула она, рванувшись за ним.
     Он обернулся, и она всем телом прижалась к нему.
     - Ты вернешься потом? - спросила она, теребя лацкан его кителя.
     - Осторожно, - сказал Т.Б. Донлеви. - Граната может взорваться.
     Патти отпрыгнула от него, как от гремучей змеи. Донлеви вышел.
     Он не спеша подошел по территории университета к своему автомобилю, сел
в него и вынул  еще одну  сигарету из  второй пачки,  И вот тогда  он  снова
услышал голоса.
     Сначала был один голос, доносящийся словно из соседней комнаты. Донлеви
уже однажды слышал его, после своего первого заказного убийства.
     По мере приближения к Фейвейзер Холл  голос становился  громче. Донлеви
слышал, как кто-то говорит, а потом кричит: "Убей ради меня!"
     После второго  дела голосов стало два. После четвертого - восемь. Тогда
он нечаянно прикончил пятерых. Он знал, что это голоса убитых им людей.
     Сейчас голоса звучали  вразнобой, как в хоре мормонов. Т.Б. Донлеви это
даже нравилось. Все-таки с ними не так одиноко.
     Теплым и ясным  майским утром он сидел на  высохшей хвое и курил, роняя
пепел на одежду. Мимо проходили студенты. Кто-то из них приветственно  махал
ему рукой, принимая  его за студента. Он не отвечал на  приветствия, ковыряя
пальцем в носу.
     Мимо  прошла группа  из трех человек:  человек  с  широкими запястьями,
старик-азиат и мужчина средних лет, похожий на ствол цитрусового дерева.
     Донлеви  не  обратил  на них никакого  внимания. Голоса, звучащие в его
мозгу, становились громче.
     Он  начал  третью пачку "Пэлл-Мелл" и  направился к автомобилю.  Открыл
незапертую дверцу, вытащил  из-под  переднего  сиденья  какой-то  предмет  и
спрятал под кителем. Слова становились разборчивее: "Убей ради нас!"
     Под громкое  пение  голосов он дважды  обошел  Фейвезер Холл  снаружи и
столько же ра