еку дерево качнулось, по
лесу  пробежало  волнение, и сердце  у  нее ушло  в  пятки. Мгновение спустя
что-то полетело на нее из темноты.
     Карен завизжала.
     В мгновение ока Чиун был на ногах, приняв боевую стойку.
     - Что случилось? - спросил Сэм Уолфши, моргая и зевая со сна.
     -  Енот, - ответил Римо,  выходя  из леса. -  Вот, видите, Карен. Всего
лишь енот.
     Пока он  говорил, испуганный зверек с черной мордочкой перебежал поляну
и пустился наутек вниз по тропе.
     - И  ты  посмел разбудить  меня из-за какого-то  енота?  - вознегодовал
Чиун.
     - Извини, - откликнулся Римо, - но Карен так испугалась...
     - Тихо!
     - Эй,  что здесь происходит? - снова подал голос Сэм, протирая глаза. -
Я слышал... ох! - И он вдруг тихо осел.
     - Хочешь еще что-нибудь сказать? - заревел Чиун.
     Сэм покачал головой.
     - Тогда, может, быть, мы наконец получим возможность отдохнуть.
     Кореец опустился на землю и вновь принял позу лотоса.
     -  Пойдем,  -  тихо произнес Римо и, обняв Карен  за  плечи,  повел  ее
обратно к спальному мешку.
     -  Извините, - сказала она. - Я просто очень нервничаю. -  И по ее щеке
скатилась слеза.
     - Не плачьте, - попросил Римо. - Я этого не вынесу.
     -  Господи, да  я даже не знаю,  почему  плачу! Просто устала и страшно
напугана. Я обязательно должна добраться до полицейского  участка - ведь там
как в тюрьме содержатся больше сотни человек! И какие-то  идиоты целый  день
пытались меня пристрелить. - Она закрыла лицо руками.
     - Успокойтесь, - сказал Римо, обнимая ее.  - Конечно, ваших переживаний
хватило бы на сотню человек, но постарайтесь хоть на мгновение о них забыть.
Хорошо?
     - Я не могу, я должна... -  И  она вдруг непроизвольно вздохнула -  это
пальцы Римо прикоснулись к ее плечам.
     Сначала  прикосновение  было  очень  осторожным,  затем  стало сильнее,
постепенно  снимая напряжение,  сковавшее  ее тело.  Было  что-то ласкающее,
успокаивающее в движении  его рук. Карен почувствовала,  как  по телу прошла
волна удовольствия, но вслед за ней проснулось желание.
     Она обвила руками  шею Римо, их губы встретились, и ей показалось,  что
она  вся  в огне.  Она еще  пыталась  что-то  бормотать,  но  отвечающая  за
инстинкты  часть  рассудка  вскоре  отключила  все  ненужные мысли,  которые
отвлекали от мужчины,  пробудившего к  жизни ее чувства. Она не станет  ни о
чем думать. Тело взяло верх надо всем. Впервые с легкой душой она отдавалась
своему  желанию. В объятиях Римо  она чувствовала себя птичкой, порхающей  в
небесах.
     А  потом она заснула  у него  на руках. Она была такой легкой, что  ему
казалось, будто он держит на коленях ребенка.
     Но тут вдруг хрустнула ветка.
     - Что это? - встрепенулась Карен.
     - Давай не будем начинать все сначала.
     Римо крепко держал ее в своих объятиях.
     - Но мне почудилось...
     - И мне. Наверно, еще один енот.
     - Или дичь покрупней.
     Это был Чиун. Он поднялся на ноги так, словно воспарил над землей.
     - Прекрати. Она и так до смерти перепугана, - попросил Римо.
     - Я посмотрю.
     И Чиун неслышно пересек поляну.
     - Всем оставаться на местах!
     Римо и Чиун обернулись на  незнакомый голос.  На  поляну вышел одетый в
черную форму человек. При виде его Карен завизжала:
     - Это они!
     От страха у нее тряслись руки.
     Мужчина  был  высокого роста, намного выше  Римо, с мощными  плечами  и
широким  скуластым лицом.  Автомат  "узи",  который он  держал в руках,  был
нацелен прямо на Чиуна.
     Краем глаза  Римо заметил, что еще  семеро солдат окружают  поляну. Все
они  были  в черном, каждый сжимал  в руках тупорылый  "узи".  Они двигались
быстро  и проворно,  словно  привыкли  нападать  из  засады. Вскоре  солдаты
неслышно окружили поляну, перекрыв четверым путникам все пути к отступлению.
     Римо взглянул на Уолфши. Индеец застонал во сне, перевернулся и, открыв
глаза, невидящим взглядом посмотрел вокруг.
     - Эй, что?..
     Один из солдат направил  на него автомат. Вскрикнув от  страха,  Уолфши
попытался отползти немного назад.
     - Спокойно, Сэм, - тихо произнес Римо; ни один мускул не дрогнул у него
на лице. - Что вам нужно? - спросил он солдат.
     - Девчонку! Давайте ее сюда!
     - Вы... Вы не можете этого сделать, - заикаясь, пробормотал Уолфши.
     -  Заткнись, придурок! Еще  одно  слово,  и  я размозжу тебе  башку!  -
Командир взял  "узи"  наизготовку.  - Девчонку!  Немедленно! Или эта  старая
образина получит пулю в лоб!
     - Она не ваша собственность! - вступил в разговор Чиун.
     - Ах,  да  неужели? -  В  свете луны глаза командира сверкнули  злобным
весельем. - Ну, смотри!
     Он начал  нажимать  на курок, но вдруг оружие выпало у  него  из рук, а
старец  оказался рядом. Громила почувствовал, как земля уходит у него из-под
ног,  тело  пронзает   острая   боль...  и  наступила  полная  темнота.  Его
безжизненное тело сползло по лишившей его жизни гранитной скале.
     Остальные пришельцы на мгновение  замерли, не веря своим глазам. Но они
были  хорошо  тренированными  ребятами, с  четкими  рефлексами.  Ближайший к
Уолфши солдат уже нацелился в голову индейца.
     Римо заметил это движение, едва солдат начал поворачивать ногу, и сразу
же прыгнул  на него, целя ногами в грудь. Автомат разбился о дерево, изо рта
солдата хлынула алая кровь.
     Находясь в полете, Римо  подбросил в воздух Сэма Уолфши, уводя  с линий
огня. Испуганный индеец  схватился за толстый сук и поспешил спрятаться - от
греха подальше.
     Другой солдат бросился за девушкой. Он уже  схватил ее за волосы, когда
вдруг желтоватая рука с длинными ногтями полоснула его по  лицу.  Заорав  от
боли, он схватился за кровавые впадины, которые только что были его глазами.
Еще один взмах смертоносных рук Чиуна, и солдат упал замертво.
     Остальные  бросились наутек. Они  хорошо знали  лес,  но  Римо двигался
быстрее и видел лучше. В считанные доли секунды он сломал одному из беглецов
спину,  а двум  другим  проломил череп.  Затем  он  услышал какой-то звук и,
повернувшись, увидел, как Чиун нанес смертоносный удар последнему из солдат.
Удар был настолько отточенным, что, казалось, он не потребовал от корейца ни
малейших  усилий. Рука Чиуна, высунувшись  из развевающегося рукава  кимоно,
подобно мечу, обрушилась  на шею  врага. Когда  кореец  нанес удар, раздался
хруст шейных  позвонков и голова солдата откинулась назад. Затем, словно нож
в масло, старческие пальцы вошли в ткани, из шеи фонтаном брызнула кровь,  и
голова, отделившись от тела,  покатилась по земле. Тело дернулось и осело на
ковер из сосновых игл.
     Когда все было  кончено, престарелый азиат спокойно убрал руки в рукава
кимоно. Затем  наподдал ногой  оброненный солдатом автомат, и тот  покатился
вниз по склону горы. Мгновение спустя тишину прорезала автоматная очередь.
     - Никчемная вещь, - прокомментировал кореец.
     Присев на корточки, Римо осмотрел одно из тел.
     -  Перекрашенная в черное форма  армейского образца, -  сказал  он. - И
выучка тоже солдатская.
     - Может быть,  ваше правительство решило изменить цвет военной формы, -
высказал предположение Чиун.  - На мой взгляд, цвет у  нее был неподходящий.
Какой-то зеленый.  - Он  сделал рукой  неопределенный жест. - Цвета детского
поноса. Для воинского обмундирования больше подходит черный.
     - Возможно. Но я  не думаю,  что  эти ребята принадлежат к  какому-либо
роду  войск.  Ветераны - это может быть.  Скорее всего,  наемники.  Командир
говорил как американец.
     Карен   приблизилась  к   Римо  и  положила  руку  ему  на   плечо.  Он
почувствовал, что она вся дрожит.
     -  Тебе лучше не  смотреть. - И он  повел ее назад, к поляне. - С тобой
все в порядке?
     Она кивнула.
     - Но мне надо идти. Я должна добраться до полицейского участка.
     -  Хорошо, -  согласился Римо. - Сэм тебя подбросит.  - Он оглянулся. -
Сэм?
     - Снимите меня! - донесся откуда-то с высоты жалобный голос.
     Римо посмотрел вверх и увидел Уолфши - тот махал ему с пихты, куда Римо
сам его и закинул.
     Римо  легко  оторвался от земли, и секундой  позже Уолфши почувствовал,
что плавно опускается вниз.
     - Слушайте, ребята, и где только вы такому  научились? Я такого никогда
не видел.
     Чиун сверкнул на него глазами.
     - Это Синанджу, - ответил Римо.
     -  Наверно, где-то очень  далеко, - с восхищением  произнес Смит.  -  А
сколько  времени  нужно, чтобы этому  научиться?  В магазинах валяется много
рекламы.    "Как    быстро    овладеть    смертельным    искусством",   "Как
усовершенствовать  фигуру  за  тридцать  дней"  и  все в  таком роде. Просто
отправляешь купон...
     - Этому учишься всю жизнь, - перебил Римо.
     - И даже дольше, если ты белый, - добавил Чиун.
     -  Послушайте,  но  я красный.  Спорим, что  освою все  в течение  двух
недель. Я  внимательно  наблюдал. Все дело в  запястьях, ведь так? Если бы я
только...
     - Если бы ты немедленно заткнулся, то мог бы отвезти Карен в Санта-Фе.
     -  Не-е, так не пойдет, - заявил вдруг Уолфши. -  Стоит ей спуститься с
горы, и она будет в безопасности, а я вам еще пригожусь.
     - Это вряд ли, - бросил Чиун.
     - А как же только что?
     -  Ты имеешь в виду эпизод с солдатами?  - поинтересовался  Римо. - Ты,
кажется, сидел на дереве.
     -  Я   проводил  отвлекающий  маневр.  И  потом,  вы  же   сами  наняли
проводника...
     - Да, - сухо заметил Чиун. - И, к сожалению, нам достался ты.
     - Сэм прав, - вмешалась Карен. -  Теперь-то я вряд ли рискую напороться
на охранников. Но мне понадобится джип.
     - Вот это да! - воскликнул Уолфши. -  И никто почему-то не  сказал, что
берет мой  джип взаймы. Выходит, я и не  заимодавец, и не должник. Но как бы
там ни было, эта дорога на северо-восток может плохо сказаться на двигателе.
     Римо вздохнул.
     - Санта-Фе находится к югу отсюда. - Он залез  к Уолфши в карман, вынул
ключи и кинул Карен. - Думаю, ты быстрее доберешься без него.
     Карен поймала ключи и улыбнулась.
     - Только одна просьба, - предупредил Римо. - В полиции ни  слова о нас,
хорошо? Просто скажи, что сбежала, а джип  взяла  со стоянки,  где паркуются
туристы. Сэм его потом заберет.
     - Хорошо. - Девушка нежно поцеловала его. - Спасибо за все.
     Когда она ушла, Чиун вновь опустился на землю и прикрыл глаза.
     - Надеюсь, теперь старый человек сможет поспать?
     - И я тоже, - сказал Римо. - Я очень устал.
     - Жаль, но  кому-то нужно ликвидировать этот беспорядок, который ты тут
устроил.
     - Я устроил? Я, по крайней мере, голов не рубил.
     -  Естественно.  С твоей техникой ты  не  в состоянии  выполнять тонкую
работу. Но даже  такой  человек,  как ты, может быть в чем-то полезен. Убери
этот отвратительный мусор! Трупы  здесь  только  портят  чудесный  ландшафт.
Кстати, и этого болтуна с собой прихвати. Если  можешь, постарайся, чтобы он
держал язык за зубами.
     Уолфши отправился было с  Римо, но  при виде трупов  его стало тошнить,
так что от него было мало толку.
     -  Ты  действительно  совершенно  бесполезное  существо, - сказал Римо,
наблюдая, как Уолфши сотрясается от очередного приступа рвоты.
     - То же самое говорит и мой дядя. Обо мне почти все так говорят.
     - Что ж, эти "почти все" правы. - Римо  взвалил на плечи труп и потащил
к подножию горы, где и оставил его в пересохшем русле ручья.
     То сундуки, то трупы, тоскливо думал он. Кажется, всю жизнь он только и
делает, что таскает тяжести с места на место.
     Откуда-то   донесся  звук   вертолета.   Римо   принялся   настороженно
вглядываться в темноту, пытаясь различить  бортовые  огни. Вертолет, похоже,
кружил  над  склоном  горы,  но  дальше их поляны  почему-то не полетел. Это
успокоило  Римо.  Значит, они не  заметили  Карен.  Очевидно, искали  отряд,
напавший на их лагерь.
     Шум то отступал, то становился громче,  то снова стихал.  У  того,  кто
руководит  операцией с  вершины  горы,  размышлял Римо, перетаскивая трупы в
овраг, есть небольшая собственная армия.
     Снова застрекотал вертолет.  Римо  почувствовал, что  у  него  вспотели
руки.  Он  не  любил звука  вертолетов.  И  автоматной  стрельбы.  Ему  были
невыносимы крики детей. Они напоминали ему о войне, которую  он больше всего
на свете хотел бы забыть.
     Но не мог. Каждый раз, слыша шум вертолета, он вновь вспоминал о ней.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

     Больше всего запомнились трупы.
     Это  происходило  на каком-то холме  в джунглях близ одной  вьетнамской
деревушки.  Во  взводе,  где   служил   Римо,  в  очередной   раз  кончилось
продовольствие,  и  им  пришлось кормиться  самим,  устраивая  пиршество  из
экзотических птиц с хохолками и доисторического вида растений. Вот уже более
полугода они удерживали эту высоту. Похоже, пора было уходить.
     Снова.
     Вот  только  каждый раз, когда  кончались  припасы, с Малакки и Суматры
прилетали  вертолеты,  пополняя  запасы   продовольствия.  А   с  появлением
вертолетов усиливался снайперский огонь по американскому лагерю.
     Все  было бесполезно. Римо отлично это понимал,  как и все остальные во
взводе.  И даже во всей  американской  армии.  Семьдесят человек, окруженные
противником, не испытывающим недостатка  в оружии, не могли долго удерживать
высоту.
     И все  же они удерживали ее - в течение недель, которые складывались  в
месяцы. И хотя смерть  вырывала из их рядов  новых и новых бойцов, вертолеты
исправно подвозили продовольствие тем, кто остался в живых.
     Вертолеты никогда  не  подвозили  подкрепление. Сюда, в  это  проклятое
Богом место, прилетали  лишь агенты ЦРУ, вынюхивающие неизвестно что. У  них
были  солнечные  очки и  какие-то  необычные  пистолеты, и  за время  своего
кратковременного  пребывания на холме  они не  перебрасывались  с остальными
даже  парой  слов. Отбывали  они следующим же вертолетом,  подвозившим запас
еды.
     Иногда рядовые интересовались  у цэрэушников,  когда можно будет уйти с
высоты, но разведчики либо не знали, либо предпочитали молчать. Они не имели
к армии никакого отношения и не хотели вмешиваться в ее дела.
     Даже когда началась история с трупами.
     Это была идея командира.
     Трупы  начали  появляться  уже  после первого  месяца их пребывания  на
холме. К этому времени люди были измотаны, боевой дух резко упал, к тому  же
они  были отрезаны  от мира и боялись спать по  ночам. Их  поддерживал  лишь
своеобразный черный  юмор,  свойственный  людям,  которые  так  часто  видят
смерть, что уже не воспринимают ее всерьез.
     Всех, но не командира. В звании  майора, он чувствовал  себя здесь  как
рыба в воде. Утром  он просыпался задолго до остальных и к подъему был одет,
побрит и насвистывал. Он спал крепко и просыпался, готовый убивать. Во время
боя  ему не было равных, особенно если приходилось драться врукопашную. Римо
много раз наблюдал,  как он заходится от смеха, когда ему удавалось задушить
голыми руками вьетконговского солдата.
     Шло  время,  и  пока остальные  просто  деградировали, майор становился
опрятнее, активнее и хитрее. Ему  нравились боевые действия на холме. У всех
мурашки шли по коже при мысли, что они никогда не уйдут с этой высоты просто
потому, что командир чувствует себя как рыба в воде.
     И  тогда  появились первые  трупы. Однажды душным утром  Римо  вместе с
другими, проснувшись, увидел изуродованные тела шести вьетконговских солдат,
висевшие  на  проволоке в  дальнем  конце  лагеря.  Они  были  привязаны  за
запястья. Глазницы и зияющие раны были сплошь облеплены черными мухами.
     -  Пусть  это послужит  врагу уроком, ребята, - с улыбкой  заявил майор
солдатам,  глазеющим на это  зрелище,  открыв рот. -  Мы окружим  лагерь  их
скелетами. Пусть знают, как  сопротивляться  армии США. - И быстро, уверенно
кивнув, он удалился с видом человека, только что вручившего всем подарок.
     В то  время на холме  как раз находился  человек из  ЦРУ.  Он  прилетел
несколькими  днями раньше. Звали его Макклири,  и он разительно отличался от
других  представителей  службы  безопасности,  которые  бывали  тут  раньше.
Во-первых,  он  не  был  тощим  пронырой-стукачем.   Макклири  был  крупным,
упитанным мужчиной. Во-вторых,  вместо правой руки у него был протез в форме
крюка. По его  виду было понятно, что при желании  он может  доставить много
хлопот, но,  подобно всем  остальным, предпочитал заниматься своим делом.  И
даже  увидев тем  жарким августовским  утром распятые на проволоке тела,  он
ничего не сказал.
     Чуть позже в тот же день Римо подошел к нему и сказал.
     - Помогите нам выбраться отсюда. Командир сошел с ума.
     Макклири плюнул на свой крюк и обтер его о штаны.
     - Я знаю, но не могу.
     И пошел прочь.
     Каждый день на  проволоке появлялись новые тела, а старые разлагались и
падали вниз.  Иногда птицы хватали отдельные  члены и пытались их унести, но
не могли выдержать  больше нескольких ярдов, поэтому  территория лагеря была
усеяна серыми пальцами и конечностями, обглоданными червями.
     Сначала  на  проволоку   попадали  лишь  трупы  вьетконговских  солдат,
пытавшихся овладеть высотой. Когда они падали на землю,  майор посылал отряд
за новыми,  и постепенно  лагерь оказался  окруженным  занавесом  из трупов,
которые  разлагались и гнили под нещадно палящим солнцем.  Повсюду  ощущался
запах  смерти,  но  никто так  и  не  смог привыкнуть к  нему.  Когда  трупы
полностью окружили лагерь, майор распорядился натянуть второй ряд проволоки.
     И все это время он улыбался, чисто брился и насвистывал.
     И  вот  однажды жарким,  вонючим  утром  Римо  увидел,  как  на  второй
проволоке появились первые обитатели. И услышал их.
     Они еще были живы.
     На  проволоке,  привязанные  за  руки,  как  прежде  трупы,  висели два
вьетнамских крестьянина, седовласый старик, раздетый донага,  и мальчик  лет
девяти-десяти с  ранением  в боку. Старик тихо стонал, а мальчик, еле живой,
лишь раскрывал рот, словно рыба, вынутая из воды.
     -  Что  скажете, рядовой? -  спросил майор, чистый  и  подтянутый,  как
никогда.
     Ни  слова не  говоря, Римо обрезал веревки, державшие пленников, и взял
мальчика на руки - тот весил не больше пятидесяти фунтов.
     - Этим людям требуется врач, - сказал Римо.
     -  Что я  слышу!  Вы, кажется,  назвали  эти  отбросы людьми,  рядовой?
Немедленно повесьте их на место, пока я не отдал вас под трибунал!
     - Это гражданские лица, сэр, - возразил Римо, чувствуя привкус желчи во
рту.
     -  Это  отбросы,  слышите,  вы!  Отбросы.  Как  и вы,  рядовой Уильямс.
Немедленно  вздерните  этих  вьетконговских  собак, иначе  военный  трибунал
покажется вам просто раем на земле.
     Подошли несколько солдат - посмотреть, из-за чего сыр-бор.  А  вместе с
ними и Конрад Макклири, агент ЦРУ.
     Римо опустил ребенка на землю.
     - Идите к черту, - пробормотал он. - Сэр.
     В мгновение ока майор выхватил нож и занес его у Римо над головой. Римо
обернулся. Стальное  лезвие прошло по касательной,  едва задев мягкие  ткани
спины.
     Лицо майора исказилось в злобной улыбке.
     -  Вы  еще пожалеете  о своих словах, рядовой,  -  очень тихо  произнес
майор, надвигаясь на Римо.
     - Майор, остановитесь! - прозвучал голос Конрада Макклири. Он приставил
свой крюк к горлу командира.
     - Вы не имеете права здесь командовать!
     - Неужели? - удивился Макклири.  -  А  что вы скажете  по  поводу этого
крюка? - И он сильнее надавил протезом на шею майора.
     Тот диким взглядом обвел своих солдат.
     - Остановите его! - прохрипел он.
     Но ни один человек не двинулся с места.
     Время словно остановилось. Секунды показались Бауэру годами, прежде чем
Макклири его  отпустил.  Затем  представитель  ЦРУ  подошел  к  пленникам  и
осмотрел их.
     - Мальчик, считай,  уже умер, а  старик и  дня