одождал, пока Чиун отмахнется и от этой загадки.  Но на этот  раз
Чиун не шелохнулся.
     - Что, папочка?
     - Ты совсем закончил? - спросил Чиун.
     - Совсем.
     -  Хорошо. Тогда вот тебе тайна номер пять. Если человек отправляется в
путь и покрывает тысячи  миль, чтобы достичь места, которое  находится всего
лишь в нескольких милях, как называется то, что он делает?
     - Неправильный выбор направления.
     Чиун поднял палец.
     - О, да, но тайна не  в этом.  Это был лишь вопрос. Тайна в том, почему
человек, сделавший это и  понявший свою ошибку,  тем  не менее снова и снова
идет в неправильном направлении? Вот в чем тайна!
     -  Я  надеюсь,  эта  болтовня  имеет какое-то  отношение к  теме нашего
разговора? - сказал Римо.
     -  Конечно. Она  имеет отношение к тому,  что находится в  голове между
твоими ушами. Тайна номер пять - это ты. Ты двигаешься и двигаешься всегда в
одном  направлении, в поисках  ответов.  И когда не находишь их, продолжаешь
двигаться в ту же сторону.
     - И что ты предлагаешь?
     - Чтобы  разгадать  твои  тайны - сколько их было, четыре? -  предлагаю
тебе пойти в другом направлении.
     - В каком?
     - Например, допустить, что твое  мнение о мистере Филдинге ошибочно. Он
не жертва, а злодей и  олицетворяет  не добро, а зло. И наверное,  понял то,
что видно почти каждому, а именно, что ты глупец. - Чиун хихикнул:  "В конце
концов, это не такая уж большая тайна".
     - Ладно. Допустим, ты прав. Но тогда зачем он все это делает? Если он -
зло, зачем ему делать добро?
     - И снова я скажу: не торопись  из ложных  посылок  делать неправильные
выводы. Остановись, чтобы осмотреться. А иногда и подумать.
     - Ты имеешь в виду, что Филдинг,  может  быть, замыслил какое-то черное
дело?
     - Ага. Солнце наконец всходит, даже после самой темной ночи.
     - Но зачем Филдингу это надо?
     - Из всех тайн на свете самая непостижимая  -  человеческое сердце. Это
миллион загадок, которые не имеют решения.
     Римо плюхнулся  на диван  и закрыл глаза, словно  вознамерился все-таки
разгадать эти загадки.
     - Как типично по-американски. Раз решения нет, ты будешь изводить себя,
пытаясь найти его. Отвлекись. Лучше  займись чем-нибудь из  того, что  у вас
называется спортом. Вроде того, когда два глупца  стараются  попасть  друг в
друга  мячом,  по  которому  стукают  лопатками.  Я  сегодня  видел  это  по
телевизору.
     - Он и не  стараются попасть друг  в  друга. Они  стараются послать мяч
туда, откуда другой игрок не мог бы отбить его обратно.
     - Почему бы тогда просто не выбить его за забор?
     - Это не по правилам.
     -  Тогда это  глупые  правила, - сказал Чиун.  -  А почему тот  толстый
парень с длинными волосами и  лицом рыбы-собаки заважничал, как петух, после
того как попал по мячу?
     -  Понимаешь, это довольно сложно. -  Римо приподнялся было,  собираясь
начать объяснение, но  передумал.  - Это теннис.  Я  расскажу тебе  о  нем в
следующий раз.
     - И еще. Зачем они  занимаются любовью друг с другом, если они на самом
деле  соперники? Одно дело, когда мужчины любят красивых женщин с короткими,
помогающими при деторождении ногами и с ушами без дырок для серег. Но играть
в любовные игры друг с другом - это отвратительно.
     - Они вовсе не любят друг друга, - сказал Римо. - Просто так называется
счет в игре.
     -  Вот опять. Опять  ты лжешь, только потому, что я  кореец.  А ведь  я
слышал по телевизору, что  у того, с лицом рыбы-собаки, была любовная игра*.
Разве телекомментатор Говард Коселл станет меня обманывать?

     * Love game (любовная игра) - гейм, выигранный с сухим счетом.

     - Не станет, если желает себе добра.
     Римо снова опустился на  диван  и задумался над тайнами Филдинга. Пусть
Чиун  разгадывает  тайны  тенниса  и  правил подсчета  очков.  Каждому  свои
тайны... Похоже  на цитату из  Библии. Он  помнил из Библии  многое.  На нее
часто ссылались сестры-воспитательницы  в его детском приюте, хотя читать ее
детям они  не  рекомендовали. Очевидно, опасались, что бог, подглядывавший в
ванные комнаты и повелевавший  им мыться в нижнем белье, - такой бог вряд ли
сумеет оградить себя от  пытливых  умов любознательных  восьмилеток.  Такова
природа  всякой  веры,  и  чем   сильнее   вера,  тем  сильнее  недоверие  и
взаимонепонимание, на которых, похоже, она основана.
     Была ли его вера в Филдинга такой же? Или все дело в подозрениях Чиуна?
     Ладно, неважно. Скоро все выяснится. На завтра назначено снятие тента с
делянки Филдинга в Моджаве, и они с Чиуном должны туда поехать. Это событие,
возможно, даст ответы на все вопросы.
     И Римо вспомнил еще одну  вещь, которую  Чиун  как-то сказал о  тайнах.
Некоторые  из  них  раскрыть невозможно.  Но  от  этого жизнь  на  земле  не
кончается.
     Что же, проверим, подумал Римо.

     К поездке в Моджав готовились не только Римо с Чиуном.
     Во   всей  Америке  нашлось  всего  восемь  экспертов-ниндзя,   готовых
применить  свое искусство на практике и убить человека.  Джонни Черт Деуссио
обнаружил это, проверив все наиболее крупные школы боевых искусств в стране,
отбраковав  множество  раскормленных  водителей   грузовиков,  надеющихся  с
помощью телевидения  выбиться  в люди, чиновников,  стремящихся  дать  выход
своей излишней  агрессивности, и  карманников, ищущих новые средства очищать
кошельки доверчивых простаков.
     Деуссио  отобрал  восьмерых. Все они  были  инструкторы, все азиаты. Их
средний возраст составлял сорок  два года. Но это  не тревожило Деуссио, так
как он прочел о ниндзя все что мог и  понял, что ниндзя отличаются от других
школ  борьбы  искусством скрываться и обманывать  противника. Каратэ, кунфу,
дзюдо и остальные делали ставку  на физическую силу человека и развивали ее.
Приемы  ниндзя  были более  разнообразны. Они использовали  элементы  других
видов борьбы, и прежде  всего те, которые  не  требовали большой  физической
силы.
     Джонни   Черт   смотрел  на   восьмерых  мужчин,   собравшихся   в  его
особняке-крепости. На них были деловые костюмы, и если бы они имели при себе
еще и портфели, то вполне сошли бы за  группу японских дельцов, рыскающих по
всему  миру  и растрачивающих недавно обретенные богатства  своей  страны на
покупки скаковых лошадей и плохих картин.
     Деуссио знал, что среди них есть японцы, китайцы и по крайней мере один
кореец.  Но, глядя на людей,  сидевших вокруг  него, он со стыдом  признался
себе, что все они  для него на одно  лицо. За исключением  одного,  с карими
глазами.  У него было более жесткое лицо, чем у остальных,  и более холодные
глаза.  Это  был кореец,  и Деуссио  решил, что этот человек  в  прошлом уже
убивал  людей. А остальные? Возможно. Во всяком случае  они  готовы  сделать
это. Но  этот  кореец... у него  руки уже  в  крови,  и ему явно понравилось
убивать.
     - Вы знаете,  что мне нужно, -  сказал им Деуссио. - Один  человек. Мне
нужно, чтобы он умер.
     - Всего один? - произнес кореец четко, со слабым акцентом.
     - Всего один человек. Но человек исключительный.
     - И  все же. Восемь исключительных мужчин, чтобы покончить с одним. Мне
кажется, это многовато, - сказал кореец.
     Деуссио кивнул.
     - Может быть посмотрев эту ленту, вы измените свое мнение.
     Он сделал знак Сэлли. Тот выключил в комнате свет и пустил проекционный
аппарат. Деуссио  разделил фильм  и  в этой части оставил  только кадры, где
Римо  уклоняется  от  пуль,  забирается  на  крышу  по водосточной  трубе  и
разделывается со снайпером.
     В  комнате  снова зажегся  свет. Некоторые из  мужчин, заметил Деуссио,
нервно облизывали губы. Кореец, тот, что с карими глазами, улыбался.
     -  Очень  интересная техника,  - признал  он  - Но  это обычные  приемы
ниндзя. С  ними легко  справиться.  Из восьми  человек для этой работы ровно
семь лишние.
     Деуссио улыбнулся.
     - Считайте, это просто мой метод гарантировать успех наверняка. Теперь,
когда вы посмотрели фильм, все ли вы по-прежнему желаете участвовать в деле?
- Он оглядел  комнату.  Восемь  голов утвердительно кивнули,  "Господи,  они
действительно все на одно лицо", - подумал про себя Деуссио.  - Превосходно.
Завтра утром  на  счет каждого из вас будет переведено пять  тысяч долларов.
Остальные пять тысяч каждому - по завершении этой... гм, операции.
     Все мужчины еще раз одновременно кивнули, будто пластмассовые куколки с
головами на пружинках.
     Кореец спросил:
     - Где мы найдем этого человека? Кто он?
     - Мне известно о  нем довольно мало. Его зовут Римо. Завтра он появится
в  этом  месте.  - Деуссио раздал им ксерокопии  газетных вырезок  о проекте
Филдинга "Чудесное  зерно" и о  завтрашней демонстрации результатов опыта на
участке в Моджаве.
     Он дал им время рассмотреть вырезки.
     -  Когда мы должны  напасть? Или это оставлено  на  наше усмотрение?  -
задал вопрос кореец.
     -  Демонстрация  назначена на семь часов вечера.  Начать  атаку надо  в
восемь часов. Точно  в восемь, -  сказал Деуссио.  -  Ни  минутой раньше, ни
минутой позже.
     Кореец встал.
     - Можете считать, что он уже мертв.
     - Раз вы  так уверены  в этом, - сказал Деуссио,  -  я хочу,  чтобы  вы
возглавили группу. Это  вовсе не значит, что я худшего  мнения об остальных.
Просто работа идет более гладко, когда за нее отвечает кто-то один.
     Кореец  кивнул  и  оглядел  присутствующих.  Возражавших  не оказалось.
Только семь непроницаемых масок.
     Деуссио  вручил  им  билеты  на самолет  и  следил, как они  выходят из
кабинета. Он был доволен.
     Точно  так же  он  остался доволен  и накануне  вечером, когда в том же
кабинете  общался с  шестью  снайперами, отобранными  из великого  множества
наемных убийц. Он тоже  показал  им фильм о Римо, но только  ту его часть, в
которой тот расправляется с тремя ниндзя.
     Он обещал  каждому  из них десять тысяч долларов, назначил руководителя
группы и подчеркнул, что они должны начать атаку в восемь часов вечера.
     - Ровно в восемь  часов. Точно в  восемь. Вы  поняли? -  Утвердительные
кивки. Общее согласие.  Этих, по крайней  мере, он  мог отличить  одного  от
другого.  Он ничего не сказал снайперам о  том,  что на Римо нападут также и
ниндзя.  Как  ничего  не  сказал  и  ниндзя  насчет   стрелков.  Они  должны
сосредоточиться  на  одном:  на  своей  цели,  на  Римо.  И  тогда  эта цель
действительно будет поражена.
     Если  Римо  применит  западные  приемы против  ниндзя,  он  будет  убит
снайперами Если же он  использует восточные приемы  против  стрелков, восемь
ниндзя не оставят ему никаких шансов.
     Если же  кто-то из ниндзя  или снайперов  пойдут в  расход - что ж, это
неизбежные издержки всякого рискованного дела.
     Самое  главное - это  покончить  с  Римо.  А  после  него -  и  со всем
"Икс-фактором".  Который,  с  высокой  степенью  вероятности,  расположен  в
санатории Фолкрофт, Рай, Нью-Йорк.
     На  рассвете следующего  дня Деуссио вспомнил  свою  голову в унитазе и
решил,  что  его не устраивает просто  сидеть дома  и  ждать  вестей с места
событий. Он захотел увидеть все своими глазами.
     - Сэлли, - распорядился он, - мы отправляемся в поездку.
     - Куда мы едем?
     - В пустыню Моджав. Я слышал, там в это время года просто замечательно.
     - Ну да?

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

     Моджав. Солнце  и  жара  словно  молотом ударяли  в  голову,  притупляя
рассудок. Люди стояли  вокруг с сухими, воспаленными глазами  и  видели  все
сквозь мерцающие волны раскаленного воздуха. И даже в темноте эти люди будут
по-прежнему видеть вокруг  все те  же мерцающие  линии,  но даже  не заметят
этого  - так  быстро  тело и мозг  человека приспосабливаются  к  окружающим
условиям.
     Две  большие  палатки снова  были  поставлены  за  проволочным забором,
окружающим опытный участок. Обе палатки в эти ранние вечерние часы заполняли
корреспонденты, агрономы из разных стран и просто любопытные.
     Никто не  обращал  особого внимания  на  шестерых  мужчин,  державшихся
вместе и старавшихся никому не бросаться в  глаза.  Каждый  из них имел  при
себе картонную  трубку,  в  каких  носят  карты  или чертежи. Когда какой-то
подвыпивший корреспондент попытался втянуть одного из мужчин в разговор,  то
получил грубый отпор:
     - Отойди, пока не получил ногой под зад!
     Собравшиеся  смотрели  сквозь  все  еще  запертую  сетчатую  ограду  на
участке, рассчитывая хоть одним глазом глянуть на  филдинговские  чудеса. Но
солнцезащитный фильтр скрывал опытную делянку, и на всем огороженном участке
не было видно ничего, кроме скамеек.
     Длинная вереница лимузинов:  "кадиллаков" и  "линкольнов"  стояла вдоль
дороги,  ведущей  к  палаткам. Был  там и  один "роллс-ройс", принадлежавший
посланцу Индии. Индиец все время громогласно жаловался на жару,  которая, по
его  мнению,  и  является  причиной  столь  заметных  изъянов  американского
национального характера.
     - Мы знаем, сэр, - обратился к нему один из корреспондентов, - что ваша
страна -  единственная,  которая не  изъявила  желания подписать контракт на
"Чудесное зерно" мистера Филдинга, если его эксперимент увенчается успехом.
     -  Это  верно,  -  сказал  представитель  Индии спокойно. - Мы намерены
сначала  изучить  результаты  эксперимента  и  лишь  затем,  соответствующим
образом, определим наши дальнейшие шаги.
     -  Казалось  бы,   -  продолжал  корреспондент,  -  ваша  страна  с  ее
хроническим  продовольственным  кризисом  должна  бы  быть  в  первых  рядах
желающих получить эти семена?
     - Мы не позволим империалистам диктовать нам, какую проводить политику.
Если у нас и есть продовольственный кризис - это наш собственный кризис.
     -  Тогда непонятно, - сказал  репортер, который  был еще очень  молод и
неопытен,  -  почему  ваша   страна   постоянно  обращается   к  Америке  за
продовольственной помощью.
     Индийский посол повернулся  и отошел с надменным видом. Он  не  намерен
был выслушивать оскорбления.
     Корреспондент посмотрел ему вслед, потом увидел стоящего рядом пожилого
азиата в роскошном синем халате.
     - Не удивляйтесь,  молодой  человек,  -  сказал Чиун.  - Индусы  всегда
такие. Алчные и неблагодарные.
     - А вы из какой страны, сэр? - спросил корреспондент, глянув на Чиуна с
любопытством.
     - Из Америки, - сказал быстро Римо. - Пойдем, папочка.
     Когда  корреспондент уже не мог их слышать, Чиун плюнул на песчаный пол
палатки.
     - Зачем ты сказал ему эту ужасную ложь?
     -  Потому  что  Северная  Корея,   где  расположена  деревня  Синанджу,
коммунистическая страна. Мы не имеем с ней дипломатических отношений. Только
заикнись  корреспонденту,  что  ты  из  Северной  Кореи,  и  завтра же  твои
фотографии  появятся на первых страницах всех газет.  И каждый корреспондент
пожелает узнать, чем ты здесь занимаешься.
     - И я им объясню. Что я интересуюсь неуклонным прогрессом науки.
     - Прекрасно, - сказал Римо.
     - Что я выполняю секретное задание правительства Соединенных Штатов...
     - Еще лучше, - сказал Римо.
     - А именно - готовлю профессиональных убийц и уничтожаю врагов великого
императора Смита и таким образом обеспечиваю сохранность вашей конституции.
     - Скажи это, и Смит тут же перестанет переводить деньги в Синанджу.
     - Ладно, я помолчу, - сказал Чиун, - хотя и остаюсь при своем мнении.
     Чиун, казалось, прервал себя на полуслове. Он внимательно смотрел через
входное отверстие палатки на группу мужчин.
     - Вон те люди следят за тобой, - сказал он.
     - Какие люди?
     - Те самые, которые  сразу же  насторожатся, если  ты будешь вертеться,
как  флюгер,  и   орать  "какие   мужчины"!  Кореец  и  другие,  непонятного
происхождения. Там, в палатке.
     Римо как бы без особой цели обошел Чиуна и бросил взгляд на этих людей.
Их  было восемь,  все азиаты, в возрасте  за  тридцать и за сорок. Они  явно
чувствовали себя стесненно в деловых костюмах, как в платье с чужого плеча.
     - Я их не знаю, - сказал Римо.
     - Достаточно того, что они тебя знают.
     - Может быть,  их интересуешь ты, -  сказал Римо. - Может, они ищут,  с
кем сыграть в биллиард.
     Ответ Чиуна потонул  в крике толпы, которая хлынула вперед к закрытым и
охраняемым воротам. Римо увидел, что к воротам подъехал "пикап" Филдинга.
     Едва он вышел из машины со  стороны  водителя, корреспонденты  окружили
его плотным кольцом.
     - Мистер Филдинг, скажите, что сейчас будет? Что вы нам покажете?
     -  Потерпите несколько минут.  Тогда вы  полностью  удовлетворите  свое
любопытство.
     Филдинг подал  знак охранникам  в униформе  открыть ворота.  Когда  они
сделали это, он обратился к толпе народа.
     - Я был бы крайне признателен, джентльмены, если бы вы вошли на участок
и  заняли места на скамейках, - сказал он. - С них  каждый из вас сможет все
хорошо увидеть.
     Сопровождаемый    тремя   охранниками,   Филдинг   прошел   к   черному
синтетическому тенту и повернулся лицом к рядам скамеек, на которых поспешно
рассаживался народ. Последними подошли Римо с Чиуном, а также делегат Индии.
Он обнаружил  в  палатке поднос. С очень вкусными  бутербродами и задержался
возле него. Войдя наконец в открытые ворота, он направился прямо к переднему
ряду скамеек  и стал втискиваться между  двумя  мужчинами,  что-то  ворча  о
непредусмотрительности американцев.
     Римо  и  Чиун  встали  за  последним  рядом  скамеек,  Чиун,  игнорируя
Филдинга, зорко осматривал весь участок.
     - Это здесь исчезал Филдинг? - тихо прошептал он.
     - Да, - сказал Римо.
     - Очень странно, - сказал Чиун, Почти так же странно, подумал он, как и
то, что шестеро мужчин с  картонными трубками  не пошли на участок, а заняли
позицию за оградой, откуда  и смотрели внутрь. Не менее странно было  и  то,
что кореец и  остальные семь азиатов,  которые теперь стояли  всей группой в
углу участка, все так же пристально следили за Римо. На мгновение глаза двух
корейцев встретились, но младший тут же отвел взгляд.
     Филдинг откашлялся, оглядел толпу и начал:
     - Леди и джентльмены! Я  полагаю, что этот день, возможно, станет одним
из величайших дней в истории цивилизации.
     Индийский делегат  громко  фыркнул,  продолжая  высасывать застрявшие в
зубах зернышки икры.
     Филдинг  повернулся  и  махнул  охранникам.  Те подняли  передний  край
защитного тента, завернули  его и начали стаскивать по  направлению к  концу
опытного поля.
     Когда лучи заходящего солнца осветили делянку, позолотив высокие густые
колосья, у зрителей вырвался дружный вздох удивления и восторга.
     Рядом с пшеницей росла соя, а в глубине участка - рис и ячмень.
     - Вот плоды моего волшебного метода, -  прокричал  Филдинг, театральным
жестом указывая на опытную делянку.
     Публика  начала  аплодировать.  Раздались  громкие   крики   одобрения.
Представитель  Индии ногтем  большого пальца  выковыривал  из зубов  остатки
печенья.
     Аплодисменты продолжались и все разрастались, так что Филдингу пришлось
несколько   раз   обращаться   к   аудитории  и  успокаивать   ее   призывом
"джентльмены!..".
     - Я намерен передать этот метод, фактически по цене себестоимости, всем
странам,  которые  пожелают   им  воспользоваться.   Чудесные  семена  будут
предоставляться по принципу:  кто первым подал заявку, тот первым и получит.
В моем  распоряжении находятся  склады,  заполненные  такими  семенами,  они
предназначены  для всех государств  мира.  -  Он взглянул  на часы. - Сейчас
двадцать   минут  восьмого.  Я  предложил  бы  вам,  джентльмены,  осмотреть
выращенный  урожай. Если  желаете, можете  взять образцы  растений.  Только,
пожалуйста,  понемногу, поскольку  вас  здесь  много,  а  опытная делянка, в
общем-то,  небольшая.   Через  тридцать  минут  давайте  вновь  соберемся  в
палатках. Там мои  представители будут готовы встр