оказалось
невозможным.  Должно  быть,  головорезы   смазывали  их   какой-то  ядовитой
жидкостью!
     Василий ждал, когда яд начнет действовать, проникая сквозь кожу. По его
руке снова провели чем-то влажным, и  послышался какой-то странный чмокающий
звук.
     Ну что ж, подумал  он, яд  - это  еще не самое  страшное  Гораздо хуже,
когда тебя убивают в лифте. Или расстреливают, когда  ты занимаешься любовью
с женщиной. Еще хуже, когда человек в форме полицейского берет тебя на мушку
на  ступенях  Божьего  храма.  Яд  -  это   самое  лучшее,  на  что  я  могу
рассчитывать.
     Однако смерть почему-то не  наступала. Василий не мог высвободить руки,
но  он был  жив. Он слышал звуки поцелуев,  запечатлеваемых  на его ладонях.
Чувствовал мерзкий запах лосьонов, которыми его "мальчики" имели обыкновение
смазывать свои шевелюры.
     Василий  открыл  глаза.  Вито, Гвидо, Рокко  и Карло, стукаясь  лбами и
отпихивая друг друга, целовали ему руки, выражая Василию свое почтение.
     -  Ну, ты молодчина,  Карли! Теперь у  тебя громадная  власть. Все тебя
уважают.  Мы всегда  любили  тебя,  братан! Теперь ты заслужил  еще  и  наше
уважение. И уважение всего Нью-Йорка, -  сказал Джонни Бангосса  тому,  кого
считал Карлом Бангоссой.
     - Теперь мы - самый могущественный клан в Америке! - воскликнул Гвидо.
     Он полагал, что проявил себя достаточно хорошо, чтобы стать caporegime.
Джонни, Витто, Рокко и Карло тоже претендовали на эту роль.
     - Конечно, - ответил Василий.
     Позднее он понял, что таким образом  благословил пятерых головорезов на
пополнение своих рядов и создание их собственных криминальных кланов под его
руководством.
     Тела убитых еще не успели остыть,  когда  средства массовой  информации
Нью-Йорка приступили к анализу происшедшего. Считая зверские убийства чем-то
вроде шахматной партии,  они объявили  о появлении нового игрока, сделавшего
блистательный ход. Ни один из журналистов не мог с уверенностью сказать, кто
этот  новый  главарь  мафии, однако  всем  было ясно,  что  он  проявил себя
великолепным стратегом. Одним  точно рассчитанным ударом  он обескровил  все
остальные криминальные группировки, которые  теперь молили своего противника
о мире. Из хорошо информированного источника стало  известно, что этот гений
криминальных  разборок  объединяет под  своими  знаменами  остатки  временно
деморализованных мафиозных кланов.
     Теперь  Василий  Рабинович  чувствовал себя героем.  То,  что он считал
формой  моральной деградации,  здесь  воспринималось как  гениальность.  Как
знать, может быть, со  временем он войдет  во  вкус и даже сделает  убийства
своей второй профессией... Главное - чтобы жертвы умирали быстро, без обилия
крови и мучений.
     Видела  бы  его  сейчас мать! Она бы поняла, что ее мальчик  уже не тот
шалопай, каким его считали  в Дульске до того, как он  уехал в засекреченный
сибирский  городок,  до  того, как  случилось  все  остальное, до  того, как
обычный  деревенский  парень  стал  знаменитым. Василий  мечтал о  том,  как
вытащит мать из России,  как она поселится у него. Теперь, обращаясь к нему,
все называют его "доном", как и подобает  именовать крестного  отца. Значит,
мать его станет "донной". В Америке даже есть женщина с таким именем - Донна
Саммер. Он будет Доном Василием, а его мать - Донной Мириам.
     На  следующее утро  первое подразделение генерала Матесева приступило к
выполнению боевой  задачи.  Распихивая  длинные очереди  посетителей,  бойцы
прорвались к клинике Рабиновича,  оттеснили  в сторону секретаршу  и вскрыли
дверь кабинета. Они  действовали по правилам ведения боя  в условиях города.
Врываться в помещение  не следовало. Сначала нужно было бросить  туда ручную
гранату, а потом уже посмотреть, пусто там или есть кто-нибудь.
     В соответствии с разработанным Матесевым планом, после того, как первая
группа выполнит возложенную на нее задачу, в действие должна вступить вторая
группа.  Бойцам  второй  группы  предстояло  проникнуть  в  кабинет  Василия
Рабиновича с  мешками и лабораторным  оборудованием. Найденные  человеческие
останки  следовало в  спешном  порядке переправить в грузовик, на самом деле
служивший лабораторией. Там  можно  было определить  группу  крови  убитого,
сделать цитологический анализ, а если повезет, то и снять отпечатки пальцев.
Ну а если у жертвы уцелеет лицо, то это вообще значительно упростит дело.
     Генерал Матесев не  собирался  рисковать. Никто из его людей  не должен
был вступать  в контакт с Рабиновичем,  который умудрился  заморочить голову
даже  самым твердокаменным и  надежным офицерам КГБ.  Задача формулировалась
так:  сначала уничтожить противника, потом  убедиться, что  уничтожен именно
тот, кто нужно, затем вернуться  в Москву и отчитаться о проделанной работе.
Просто и ясно.
     К сожалению, первая группа обнаружила в кабинете лишь обломки  мебели и
осколки оконного стекла.
     -  Доктор  Рабинович  сегодня  не  принимает,  -  объяснила секретарша,
поднимаясь из-за своей конторки.
     Пациенты с криком метались по коридору.
     -  Где  он?  - суровым  тоном спросил командир  группы  особого  отряда
генерала Матесева.
     - Это не имеет значения. Запись прекращена.
     - Где он?
     -  Кажется,  он  переехал на  Лонг-Айленд. Больше я ничего не знаю.  Он
позвонил сегодня утром и велел отменить прием.
     Римо подошел к большому кирпичному дому на Лонг-Айленде, минуя грузовые
фургоны, с которых сгружали темную полированную мебель,  розовые светильники
и кресла, переливающиеся всеми цветами радуги. В прежние времена любой купец
был бы счастлив, сумев сбыть такой гарнитур какому-нибудь пьяному аборигену.
     Римо знал,  что  генерал Матесев прибыл  в  Америку в  поисках  Василия
Рабиновича.  Утром клиника  Рабиновича на Пятой авеню была взорвана  ручными
гранатами.  Пятнадцать человек, действуя  с поразительной  согласованностью,
превратили  ее в  руины. На  место  происшествия  прибыла полиция. Съехались
репортеры. Они  предполагали,  что имела место очередная мафиозная разборка.
Римо  потолкался   среди   репортеров.  Он  узнал,  где  находится  квартира
Рабиновича, и бросился туда. Он  не мог допустить, чтобы  Матесев,  опередив
его, захватил Рабиновича и улизнул из страны.
     Смит просил его выяснить, что нужно Матесеву. Римо сказал шефу, что это
совершенно ясно: ему нужен Рабинович.
     - Но  почему  именно Рабинович? - не унимался Смит. - Простой советский
гражданин не стоит таких неимоверных усилий.
     Итак,  в  то утро  Римо  предстояло  сделать  две  вещи:  сперва  найти
Матесева, потом Рабиновича, причем до того, как первый прикончит второго.
     Добравшись  до квартиры  Рабиновича, Римо увидел, что грузчики  выносят
оттуда мебель.
     Он поинтересовался,  куда переезжает жилец. Рабочие отказались отвечать
и посоветовали ему убраться от греха подальше.
     Римо попенял грузчикам  на отнюдь не любезный ответ. Но те продолжали в
том  же духе: они, мол, не обязаны отчитываться перед первым встречным, а на
его месте вообще не стали бы задавать лишних вопросов.
     Тогда  Римо  предложил им  свою помощь. Он  подошел к  большому дивану,
поднял его за одну ножку, а другой конец приставил к могучему боку одного из
грузчиков.
     - Ну как, щекотно? - спросил Римо.
     Легко манипулируя диваном, он забросил грузчика в  кузов и прижал его к
передней стенке грузовика. Римо уже  собрался  было  вдавить его  в  стенку,
когда тот решился сообщить ему нечто очень важное:
     - Грейт Нек, Лонг-Айленд, Баффи роуд. У него  там целый особняк. Только
будьте с ним поосторожнее.
     - Почему это? Я не люблю осторожничать.
     - Разве вы не видели, как мы трясемся над его мебелью?
     - Ну да, на ней ни царапинки,  - согласился Римо и швырнул  диван  так,
что вся спинка оказалась ободранной.
     -  Знайте: если  грузчики  с такой осторожностью перетаскивают  мебель,
значит,  их наняли рэкетиры. Иначе мы не стали бы так надрываться.  Тут дело
такое - мафия!
     -  Мне  кажется,  Рабинович -  не совсем итальянская фамилия.  Я всегда
считал, что главарем мафии должен быть итальянец.
     - Откуда вы взяли, что его фамилия Рабинович? Но вообще-то у него много
всяких  имен. Все его ребята  называют его  по-разному, кто -  Карли, кто  -
Билли, а еще один зовет его просто "папой".  Эх, не хотел бы я встретиться с
этими парнями на узенькой дорожке! Вот и скажите мне, мафия это или  нет? Да
пусть  его зовут  хоть  папой  римским  - если вокруг  него  увиваются такие
головорезы, значит, он главарь мафии.
     Узнав таким образом новый  адрес Василия  Рабиновича, Римо отправился в
Лонг-Айленд, пока люди генерала Матесева не предприняли очередной акции.
     Поместье  Рабиновича  находилось  за  высокой чугунной  оградой, ворота
которой охранялись двумя дюжими молодчиками.
     - Я ищу работу, - сказал Римо.
     - Катись отсюда! - процедил один из охранников.
     В руке у  него была внушительного вида свинцовая дубинка, а под курткой
-  пистолет   38-го  калибра.  Судя  по  всему,  он  считал  его  достаточно
эффективным  орудием  устрашения.  У  парня  была  физиономия  убийцы,  и не
приходилось сомневаться, что он с радостью пустит это орудие в ход.
     - Вы  меня не поняли. Я ищу  вполне определенную работу.  Такую, как  у
вас.
     Охранник усмехнулся и  стиснул дубинку в мясистых ладонях. Он поднес ее
к груди Римо и даже не заметил, как  она оказалась в руках  этого  хлюпика и
согнулась подковой.
     - Иногда я надеваю такие  вещи людям на шею, - сказал Римо, а поскольку
охранник недоверчиво уставился на него, пришлось продемонстрировать, как это
делается.
     Римо  обернул  серую  свинцовую  дубинку  вокруг  могучей шеи охранника
наподобие воротника, оставив свободный конец в качестве рукоятки.
     Второй охранник  схватился  за  оружие, но Римо быстренько оглушил  его
ударом по голове, после чего тот немедленно отключился, и, видимо, надолго.
     Римо  потянул  за  свинцовый  ошейник  и  вместе  с  первым  охранником
направился  по  дорожке  к элегантному особняку с остроконечными башенками и
слуховыми окошками, из которых торчали стволы автоматов.
     Он протащил охранника добрую четверть мили, пока они не оказались перед
входом в дом. Клумбы с желтыми и красными тюльпанами в полном цвету радовали
глаз.  В  воздухе пахло  свежескошенной травой. Дверь  дома открылась, и  на
пороге появился огромный волосатый субъект.
     - Мне нужно  его место, - сказал Римо, кивнув в сторону  охранника, чья
шея была по-прежнему обернута свинцовой дубинкой.
     - Твоя работа? - осведомился волосатый.
     Римо кивнул.
     - Его работа? - поинтересовался волосатый у охранника в ошейнике.
     Тот тоже кивнул.
     - Считай, что ты ее получил. Поступаешь в  мое распоряжение. Меня зовут
Джонни Бангосса. Здесь  командует мой брат Карли, Имей в виду - после него я
самый главный.
     - А как же Рабинович?
     - Я не знаю еврея с  такой фамилией,  - ответил Джонни. -  Но почему-то
все спрашивают о нем.
     - Мне сказали, что этот дом принадлежит ему.
     - Может, это фамилия прежнего хозяина? - предположил Джонни Бангосса.
     - Но на мебели и на табличке у входа значится именно эта фамилия.
     - Да, этот парень все время где-то здесь сшивается. Но мой братан Карли
не велел нам его трогать. Он говорит, что это наш человек.
     - Ясно, - сказал Римо, хотя это было неправдой.

     Первая   группа  диверсантов   генерала  Матесева   потерпела  неудачу.
Использовать вторую группу  не имело  смысла,  а третья группа не знала, где
искать Рабиновича.
     Матесев лукаво улыбнулся и отпил кофе из своей чашки. Окружающие должны
видеть,  что  он  отнюдь  не  подавлен  случившимся.  Нет  ничего  хуже  для
командира,  чем  позволить   своим  бойцам  поддаться  панике  на  вражеской
территории. Им и без того сегодня досталось. Многие из них  долгие годы жили
в постоянном нервном напряжении. В какой-то момент это напряжение ослабло, и
сейчас  все они понимали, что  был допущен какой-то промах и еще неизвестно,
попадут ли они домой.
     Сейчас  генерал Матесев был вынужден  во  что бы то  ни  стало  вернуть
уважение и доверие этих людей. Обычно, когда в России случалось какое-нибудь
ЧП, командир наказывал кого-то из  подчиненных.  Если что-то было не  так, в
первую очередь искали виноватого.
     Матесев  внимательно посмотрел на свой кофе и спросил, что это за сорт.
Он  сидел в кузове автомобиля-рефрижератора,  служившего  ему  штабом. Здесь
могли без  труда  поместиться тридцать  человек  вместе со  всем необходимым
оборудованием. Этот рефрижератор дожидался его вместе с одной из групп.
     - Не знаю, товарищ генерал, - поспешил ответить один из бойцов.
     -  Отличный  кофе. Просто  отличный.  Но  перед  нами  стоит  серьезная
проблема. Очень серьезная проблема.
     Бойцы удрученно кивнули.
     -  Интересно,  как  переправить   на  родину  такое  количество   этого
прекрасного кофе, чтобы нам хватило на всю жизнь?
     В кузове рефрижератора раздался взрыв хохота.
     - Ну  ладно, - сказал  Матесев. -  Так вернемся к нашей  проблеме. Я не
считаю, что группа  номер один и группа номер два не справились с  заданием.
Они ни в чем не виноваты. Во всем виноват наш  приятель  Василий  Рабинович,
которого не  оказалось на  месте.  Итак, в нашем распоряжении тридцать шесть
часов, чтобы его найти. Это не должно быть сопряжено с особыми  трудностями.
Главное, о чем я хочу вас просить, друзья мои, подумайте, как вывезти отсюда
этот прекрасный кофе.
     Матесев знал, что в Москве не одобрили бы подобных шуточек,  но  Москва
была совершенно беспомощна.  Его руководство ни  за что не задействовало  бы
этот лучший диверсионный отряд, если бы могло обойтись иными средствами.
     Но Матесев утаил от своих бойцов одну существенную деталь. За последние
несколько  часов  ситуация  резко   изменилась.  Как  выяснилось,  Рабинович
связался   с  местными  уголовниками   и  занялся  созданием   своего   рода
криминальной империи. Этого в Кремле  опасались  больше всего. Рабинович мог
прибрать к рукам весь наркобизнес в Америке и даже в мире. Никому не было до
этого  дела. Люди,  знавшие,  на  что способен  Рабинович,  опасались совсем
другого.
     Они опасались, что,  познав  однажды вкус  власти,  Рабинович  примется
покорять  все  новые  и  новые  вершины, и  тогда уже  никто  не  сможет его
остановить.  Его  следовало  обезвредить  еще  тогда,  когда он действовал в
одиночку и не  успел  еще  с помощью  своих сверхъестественных  способностей
окружить себя целой армией.
     Но благоприятная возможность была упущена.
     Матесев решил не забивать себе этим голову. Он  решил идти ва-банк, ибо
был уверен, что в мире нет таких уголовников, которые могли бы устоять перед
ста  пятьюдесятью отборными  российскими  коммандос. Уголовники не  способны
выступить сплоченными рядами. На сей раз против Рабиновича будут действовать
не  разрозненные  группы. Матесев  предпримет крупномасштабную массированную
атаку, в которой примут участие все его бойцы. Вряд ли среди людей, которыми
окружил  себя Рабинович,  отыщется  более  двух  настоящих молодцов, умеющих
владеть оружием. Матесев покажет им, что представляет собой атака регулярной
воинской части.
     Но прежде нужно разыскать Василия.
     Когда  стало известно, что  Рабинович переехал  на Лонг-Айленд, Матесев
отдал  приказ окружить его особняк.  Люди  генерала Матесева засели  на всех
подступах  к  нему,  особо  позаботившись  о  том,  чтобы  их не  обнаружили
головорезы  Рабиновича. Теперь, когда  все  выходы  из  дома были перекрыты,
Матесев дождался  наступления темноты,  после чего  направил в  логово врага
двоих  наиболее сообразительных  бойцов -  не  для  того, чтобы  вступить  в
контакт  с  Рабиновичем,  а  чтобы установить  в здании  сверхчувствительные
подслушивающие устройства.
     Наученный  горьким  опытом,  Матесев  намеревался  начать  штурм,  зная
наверняка,  что  Рабинович  находится  в  доме.  Он  лично  прослушивал  все
разговоры,  фиксируемые "жучками",  и  не  только  получил  весьма  полезную
информацию,   но  и  узнал  много  нового  и  интересного   об  американской
действительности.
     Как и следовало ожидать, каждый из подручных Рабиновича принимал его за
кого-то  другого,  поэтому  для  того,  чтобы   установить,   где  находится
Рабинович,  Матесеву приходилось  учитывать,  что человек  по  имени  Джонни
Бангосса называет его Карли, а человек по имени  Карло  обращается к нему не
иначе как "папочка".
     В  организации Рабиновича царила железная дисциплина, поскольку все  ее
члены считали, что находятся в родственных связях с боссом.
     Только теперь  Матесев осознал в полной  мере, какая опасность угрожает
миру,  если Рабинович останется в живых хотя  бы еще один  день. Кремлевское
руководство,   как   всегда,  оказалось   право.   К   счастью,   аппаратура
подслушивания, подключенная к  датчикам,  установленным  в  доме Рабиновича,
свидетельствовала о том, что он на месте.
     Утром люди Матесева заметили полицейскую машину, которая направлялась к
особняку   Рабиновича.   Оставалось   предположить,    что   полиция    либо
покровительствует ему, либо, напротив, намеревается его арестовать.
     Приборы  опровергли  оба  эти  предположения.  Члены  банды  Рабиновича
вежливо  приветствовали  полицейских.  Потом Матесев услышал голоса офицеров
полиции Монахана, Минехана и Морана - они беседовали с Рабиновичем. Судя  по
тому, что  они не  признали в  нем родственника, Рабинович  еще не успел  их
загипнотизировать.
     - Понимаете, мистер  Рабинович, - послышался голос капитана Монахана, -
нас  беспокоит  тот  факт,  что  вокруг вас  крутятся  различные  преступные
элементы.  Место здесь  тихое,  спокойное, но если  начнутся  перестрелки  и
всякие бандитские разборки, о нем пойдет дурная слава.
     - Мы  обязаны  заботиться  о безопасности  местных  жителей, -  добавил
лейтенант Минехан.
     -  Здесь,  понимаете  ли,  живут люди порядочные  и  в  высшей  степени
благонадежные, - пояснил лейтенант Моран.
     - Я  приготовил для  каждого из  вас,  ребятки, по  пухленькому  белому
конвертику,  -  сказал Рабинович. -  Джонни  Бангосса,  Роко, Вито  и  Гвидо
объяснили мне,  что вы приехали именно за этим. Насколько я  понимаю, именно
так делаются дела в Америке.
     - Мы рады, что в вашем лице местные жители приобрели достойного соседа,
- отчеканили в унисон Монахан, Минехан и Моран.
     Однако  стоило  машине выехать  за  ворота,  как  полицейских  покинуло
единодушие в  оценке нового  члена местной  общины.  Один из них назвал  его
"жиденком", другие  - "вонючим  итальяшкой".  Судя по всему, им было  трудно
определить  национальную  принадлежность  Рабиновича.  Единственное,  в  чем
Минехан,  Монахан и  Моран  были единодушны, так это в  том,  что все  "они"
одинаковы. Правда,  оставалось не совсем  ясным,  кого конкретно  блюстители
порядка именуют словом "они" - то ли соплеменников Василия Рабиновича, то ли
соотечественников Джонни Бангоссы.
     Часы показывали 9.35 утра. Матесев предположил, что разговор происходил
в главной  гостиной.  Возможно,  Рабинович  все еще  находится  там.  Важной
деталью  только что  состоявшейся встречи  было то,  что  Рабинович даже  не
попытался загипнотизировать полицейских.
     Теперь   Матесев   не  только   знал   наверняка,  как  расправиться  с
Рабиновичем,  но  и поставил перед собой  более трудную цель: захватить  его
живым.
     До сих пор  он  даже  не смел мечтать  об  этом,  но теперь  такой шанс
появился. Главное - использовать этот шанс до конца, ну а если не получится,
то, по крайней мере, покончить с Рабиновичем навсегда.
     Ровно в десять утра трое самых крепких бойцов отряда генерала Матесева,
переодетые в форму полицейских, вошли в ворота поместья и сказали, что хотят
увидеться с гном Рабиновичем и пе