е одним ударом.
     - Желаешь схлопотать еще, приятель?
     - Нет, нет! - остановил его Римо. - С меня довольно!
     - То-то же. Не смей  прикасаться к этой женщине! Я  уже второй раз вижу
тебя  с ней.  Третьего  раза  не  будет. - Джордж просунул голову к Сашур  в
машину. - Завтра, когда  ты пойдешь с работы, я буду ждать тебя около школы.
Ты пойдешь ко мне и останешься на ночь.
     - В твоем свинарнике?
     - Никаких возражений, детка! Ты все слышала. Завтра у школы.
     Тяжело  ступая, Джордж  направился к  машине, и вскоре она  сорвалась с
места.
     Римо дождался,  пока машина  Джорджа завернет за  угол,  и только тогда
поднялся на ноги. К нему уже спешила Сашур.
     - Римо, тебе больно?
     - Да уж, отделал меня за милую душу. - Римо потрогал челюсть, как будто
она болела. - Пошли, нам надо подняться наверх.
     Он пропустил Сашур  в дверь  мотеля, довольный тем, как  исполнил  роль
покровителя влюбленных.
     Они застали Чиуна бодрствующим, что порадовало  Римо, которому вовсе не
улыбалась перспектива будить Мастера Синанджу в три часа ночи.
     Чиун стоял у окна. Услышав, как входят Римо и Сашур, он обернулся.
     -  О,  Римо!  - воскликнул  он. -  Как я  рад,  что ты вернулся живым и
невредимым!
     Римо прищурился.
     - Как это понимать?
     - Чикаго - ужасный город!
     - Почему? Только потому, что это не Персия, где люди вроде нас в особой
цене?
     - Нет,  потому,  что  здесь  процветает насилие. Только что я  наблюдал
драку между  двумя  мужчинами  на  улице. Страшная  драка!  Толстяк  отделал
щуплого  парня  под  орех. Ужас,  кошмар!  Щуплый  был избит до  полусмерти.
Удивительно, как ему удалось остаться в живых.
     - Ладно, папочка, смени пластинку, - сказал Римо.
     - Ты не представляешь,  как  я перепугался!  Стою и думаю:  Римо  может
вернуться с минуты на  минуту. Что, если на него нападут эти страшные воины?
Я жутко переволновался. Хорошо, что ты привел эту женщину, которая  способна
тебя защитить. Кажется, это хозяйка золотых монет.
     - Правильно, это Сашур Кауфперсон, - сказал Римо.
     - Как поживаете?  -  вежливо  подала голос Сашур, слушавшая этот чудной
разговор, стоя в дверях номера.
     - Сашур Кауф - престранное имя, - проговорил Чиун.
     - Не Кауф, а Кауфперсон, - поправил его Римо.
     - Фамилии "Кауфперсон" не существует, - заявил Чиун. - Никогда такой не
слышал,  даже  по ящику, хотя там попадаются  всякие глупые фамилии и  имена
вроде "Смит", "Джонс", "Линдсей", "Кортни".
     - А я вот - Кауфперсон, - молвила Сашур.
     - Что ж, это не ваша вина.
     -  Я рад, что ты не спишь,  Чиун, - сказал  Римо. - Я позвоню Смитти, а
потом мы станем готовиться к отъезду.
     - Куда же мы поедем?
     - В Форт-Брэгг.
     - Куда угодно, лишь бы подальше от  этого страшного города. Видел бы ты
это  сражение! Оно  достойно  быть  воспетым  в героической  эпопее!  Сперва
толстый наносит жуткий  удар.  Вот  так...  - Чиун  стал размахивать  вокруг
головы рукой, словно это был камень, привязанный к веревке.
     - Устрашающее зрелище! - согласился Римо.
     - Итак, он бьет своего безмозглого противника...
     - Подожди-ка - почему безмозглого? - перебил его Римо.
     - Это  можно  было понять даже на  расстоянии. Свиное ухо и есть свиное
ухо. Удар пришелся безмозглому по голове.  Он мог бы вышибить ему все мозги,
если бы таковые у него имелись.
     Чиун отскочил назад, словно боксируя с тенью.
     - Толстый продолжает  нападать: он наносит  второй сокрушительный удар.
Он  расплющил  бы щуплого в лепешку, если бы снова угодил ему по голове, но,
на его счастье, толстый попал щуплому только в плечо. Тот сразу же сдался.
     - Полагаю, весьма своевременно, - заметил Римо.
     -  Если бы  он  продолжал сопротивляться,  то на всю  жизнь остался  бы
калекой,  - заключил  Чиун.  -  Его аппарат для поедания  гамбургеров был бы
окончательно выведен из строя. Жизненно важные органы, держащие в узде лень,
неблагодарность и эгоизм, тоже могли пострадать. Как белый может жить дальше
с такими тяжкими травмами?
     -  Ты  прав, папочка. В этом  городе царствует жестокость, поэтому  нам
пора сматываться отсюда. Я звоню Смиту.
     Однако,  поискав  глазами телефон, который он перед  уходом  оставил на
столике, Римо ничего не обнаружил.
     - Где телефон, Чиун?
     - Что? - переспросил Чиун, опять отворачиваясь к окну.
     - Те-ле-фон!
     - Ты  имеешь  в  виду прибор,  трезвонящий всю  ночь, не давая пожилому
человеку насладиться, редкими мгновениями  ниспосланного  свыше покоя  после
дневных трудов? Прибор, вмешивающийся в...
     - Да-да, Чиун, ты правильно меня понял. Я имею в виду телефон.
     - Его больше нет.
     - Что ты с ним сделал?
     - Первое вмешательство  в мой покой я  ему простил, но во второй раз  я
решил навсегда покончить с его звоном.
     - И?..
     - Он в мусорной корзине, - пояснил Чиун.
     Римо заглянул  в корзину. На  белом  пластмассовом  дне виднелась горка
сероватой  пыли - все, что осталось от нежно-голубого  аппарата  с клавишным
набором.
     - Славно сработано, Чиун!
     -  Я  не просил  его  звонить.  Я  не отдавал распоряжения слуге  внизу
регулярно названивать к нам в номер.
     - О! - только и вымолвил Римо.
     -  Вот  именно.  Тот,  кто  это  учинил,  вполне  заслужил,  чтобы  его
отдубасили на улице.
     - Могу я сесть? - напомнила о себе Сашур Кауфперсон, все еще стоявшая в
дверном проеме.
     - Разумеется,  -  сказал  Римо.  -  Стул  там,  на  кушетке. Только  не
устраивайся слишком удобно.
     - Почему?
     - Потому что ты отправишься вместе с нами. К генералу Хапту.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

     Так,   не   поставив  в  известность  доктора  Смита,  Римо,   Чиун   и
сопротивляющаяся Сашур  Кауфперсон устремились  во взятой напрокат машине  в
Северную Каролину, в Форт-Брэгг. Они прибыли на место ближе к полудню. Новый
военный полицейский,  охранявший въезд  в гарнизон, решил, что белый молодой
человек с суровым лицом  и пожилой азиат, которых генерал Хапт заклеймил как
тайных убийц, -  далеко не  то же самое, что белый молодой человек с суровым
лицом,  пожилой  азиат  и  симпатичная  особа  с  пышной грудью,  и  поэтому
пропустил  всех  троих  на  охраняемый объект  после  беглого ознакомления с
пропуском  Римо,  предъявитель  которого  фигурировал  в  качестве  полевого
инспектора из армейской инспекционной службы.
     Генерала Уильяма Тэссиди Хапта гости нашли под навесом,  где полководец
проводил  смотр  своих  войск, позируя фотографу  из  гарнизонной газеты  по
случаю месячника чистой формы.
     Перед генералом  Хаптом выстроилось человек сорок личного состава. Один
взвод  был вооружен  карабинами М-16 и увешан гранатами, другой сгибался под
тяжестью   портативных  ракетных  установок.  Еще  четверо   солдат  держали
огнеметы.
     -  Вы,  с  огнеметами,  марш на  противоположный фланг!  -  скомандовал
генерал Хапт.
     На нем был  безупречный  полевой  мундирчик  цвета хаки,  штанины  были
заправлены  в  начищенные  до  блеска   десантные  полусапожки,  на   голове
красовалась белая каска с двумя  золотыми звездами. На поясе у военачальника
висел револьвер 45-го калибра, коричневая  кожаная  кобура которого идеально
гармонировала с цветом обуви.
     - Строй  будет  выглядеть симметричнее, если на одном фланге разместить
людей с огнеметами, а на противоположном - с пусковыми установками.
     Четверо  огнеметчиков  дисциплинированно  отправились на правый  фланг.
Майор, командовавший огнеметным взводом, мучительно соображал:  не потому ли
его перемещают в самый конец, чтобы  он  не попал в кадр?  Что он  натворил?
Надо  будет следить за генералом Хаптом в оба  - вдруг он  и впрямь угодил в
генеральский черный список?
     По  центру  строя располагались  бойцы  с  холодным оружием,  базуками,
обслуживаемыми расчетом из двух  человек  каждая,  минометами, винтовками  и
автоматическим оружием.
     Капитан, стоявший во главе четверых молодцев с базуками, спросил:
     - Генерал, нам тоже перейти на фланг?
     Майор-огнеметчик  украдкой  ухмыльнулся. Понятно,  почему  этот простак
остается всего лишь капитаном - ишь как рвется в невыгодное положение!
     - Нет, - последовало генеральское слово, - оставайтесь на месте. Теперь
подразделения  с  громоздким  вооружением размещены  по  флангам,  а с менее
громоздким - посередине. Картина  приобрела гармонию.  Получится,  наверное,
неплохо.
     -  Майор, долго нам еще таскать эту тяжесть? - спросил своего командира
сержант, взмокший под огнеметом.
     -  Не  волнуйтесь,  капрал, еще  несколько  минут -  и вы отправитесь в
родной отдел кадров перебирать бумажки.
     - Надеюсь, - пропыхтел сержант. - Кстати, я не капрал, а сержант.
     - Ах, да, правильно - сержант.
     - Не пойму, зачем на меня все это понавешали, - ныл сержант.
     - Причина проста, - ответил майор. - В вас шесть футов росту, ваш вес -
сто девяносто  фунтов. Генералу  потребовались  для фотографии как раз такие
здоровяки.  Греко-римский идеал! Вполне возможно, что картинка разойдется по
всей стране - плакаты в призывных пунктах и все такое.
     - Раз так, то мне полагается гонорар за позирование.
     - Боюсь, что нет, сержант Это армия, как никак!
     - Я все равно обращусь за разъяснением в профсоюз.
     -  Так, ребята!  -  крикнул  генерал  Хапт, поедая глаза ми  войско.  -
Приготовились!
     Повернувшись   к  человеку  из   гарнизонной   газетенки  -  капралу  в
габардиновой форме,  вцепившемуся  в  допотопный фотоаппарат "Спид  График",
генерал осведомился, как смотрится строй.
     - Прекрасно!
     - Как вы собираетесь снимать?
     - Экспозиция - 5,6, выдержка - 100.
     - Здесь маловато света, - заметил генерал Хапт.
     - Дадим подсветку по флангам строя.
     Хапт, немного поразмыслив, сказал'
     - Хорошо,  капрал, действуйте. Но  для  верности  все же  сделайте пару
снимков при выдержке 50.
     - Слушаюсь, сэр.
     - Откуда будете снимать?
     - У вас из-за спины, генерал, чтобы получился весь строй.
     - А я попаду в кадр?
     - Только ваш профиль - частично.
     - Ладно, тогда  встаньте слева  от меня.  Слева  мой профиль  смотрится
лучше.
     - Послушайте, генерал, - раздался голос из строя, - долго еще? Винтовка
становится все тяжелее!
     - Вот-вот, -  подхватил другой  голос. -  И вообще мне  пора составлять
график работы гарнизонного магазина на следующую неделю. Я не могу вечно тут
торчать!
     - Все готово, ребята. Потерпите еще чуточку.
     Римо, Чиун и Сашур наблюдали за войсковыми учениями, стоя в дверях.
     - Это он? - спросил Римо у Сашур.
     - Он самый. Я узнала бы его голос из тысячи.
     - Отлично, - кивнул Римо.
     - Осторожнее, сын мой, - напутствовал его Чиун.
     Римо зашагал по отдраенному до блеска полу  и остановился у генерала за
спиной.  Фотограф, уже  прильнувший к видоискателю,  разразился проклятиями.
Кто это лезет в объектив, когда у него уже все готово для съемки?
     - Генерал Хапт, - позвал Римо.
     Генерал обернулся. Выражение боевого рвения, которое  он умело напустил
на свою физиономию, мигом исчезло.
     - Вы! - только и вымолвил он.
     -  Да,  я.  У  меня  к  вам  небольшое  дельце  в  связи с  несколькими
убийствами.
     Внимательно  посмотрев на Римо, генерал отпрыгнул и, вырвав у фотографа
аппарат,  запустил  им  в Римо.  Если  бы  он  попал,  то противник  был  бы
нейтрализован. Он  знал  на  собственном  опыте,  что  такие  штуки способны
причинить  боль,  потому  что  в свое время  его ударили тяжеленной камерой,
принадлежащей агентству "Ассошиэйтед Пресс", - неприятное было ощущение!
     Однако генерал промахнулся.
     - Призовите на помощь своих подчиненных! - крикнула Сашур Кауфперсон из
дальнего угла, куда она отбежала от Чиуна, чтобы полюбоваться развязкой.
     Однако  генерал Хапт уже прибег к единственному оружию, с  которым умел
обращаться, - он стал пятиться от Римо, взывая к замыкающему строй майору:
     - Вызовите кого-нибудь из боевого подразделения!
     -  Боевые подразделения в увольнении, - отрапортовал майор.  - Помните,
вы  сами  поощрили  их за  второе  место в  армейском соревновании по чистке
башмаков?
     - Верно. Черт побери! - воскликнул Хапт.
     Он уже был прижат к стене. Римо стоял перед ним.
     - Пустите в ход войска! - надрывалась Сашур Кауфперсон.
     - Войска!  - крикнул генерал Хапт. - Помогите своему командиру!  - Едва
он успел вымолвить эти слова, как большой, указательный и средний палец Римо
вошли ему под ключицу.
     На   фланге  майор,  отвечавший   за  портативные  ракетные  установки,
обратился к соседу-капитану:
     - Думаете, надо вызвать полицию?
     Капитан пожал плечами.
     - Не знаю, пройдет ли полиция в расположение. Сами знаете - федеральная
собственность!   -   Капитан  повернулся   к   молоденькому  лейтенанту   из
военно-юридической службы, который потел в полной выкладке пехотинца, сжимая
в руках карабин М-16. - Фредди,  допустят ли городскую полицию на территорию
гарнизона?
     - Без специального разрешения командующего - ни в коем случае.
     -  Благодарю  вас. - Капитан перевел взгляд на генерала  Хапта, который
корчился  у стены с  искаженным от боли лицом.  - Не  думаю,  что он стал бы
сейчас  подписывать   бумагу,  дозволяющую  городской  полиции  вступить  на
территорию гарнизона.
     - Да, вряд ли, - согласился майор. - Может, вызвать морских пехотинцев?
Они - федеральные силы.
     - Да, но их ближайшая база слишком далеко отсюда. Они не поспеют.
     Генерал Хапт  уже  простерся  на полу. Римо  опустился рядом с  ним  на
колени.
     -  Жаль, что  насильственные  действия - не  мой профиль,  -  посетовал
лейтенант из военно-юридической службы. - Иначе я бы с удовольствием положил
этому конец.
     - Да, - сказал еще один капитан в строю, - и  я тоже.  Только  не знаю,
как  это сказалось бы на морально-психологическом состоянии личного состава.
- Капитан был психиатром.
     Лейтенант,  нагруженный минометом, предложил замотать Римо в телефонный
кабель  -  недаром он  был  связистом. Однако  майор на дальнем фланге  внес
предложение дождаться дальнейших распоряжений.
     Офицеры дружно закивали.
     - Да, так будет лучше всего, - сказал капитан, сожалея, что в учебниках
не упоминается о подобных ситуациях.
     Зато Римо знал кое-что, о  чем молчали учебники: когда хочешь заставить
кого-то говорить, обходительность ни к чему. Другое дело - боль. Любая боль,
причиняемая любым доступным способом. Отделать недруга дубиной, лягать его а
колено,  пока  колено не распухнет и  не  треснет.  Все что угодно, лишь  бы
сделать больно - тогда язык у противника непременно развяжется.
     Исходя  из  данных  постулатов,  он  сейчас  причинял  генералу Уильяму
Тэссиди  Хапту  сильную  боль,  но  тот  никак  не  говорил слов,  способных
удовлетворить Римо.
     -  Повторяю, я  ничего  не знаю о подразделениях детей-убийц! - булькал
он. - Минимальный возраст новобранца - восемнадцать лет.
     - Они не состоят на армейской  службе, - отвечал Римо, закручивая нервы
генерала во все более тугой узел.
     - Ой! Тогда какое я имею к ним отношение? Почему вы выбрали меня?
     - Вас опознала вон та женщина. - Римо повернул голову в сторону двери.
     Хапт взвизгнул:
     - Какая женщина?
     Римо  скосил  глаза.  Сашур  Кауфперсон и след простыл. Вдоль строя  не
спеша прохаживался Чиун.
     - Она только что была здесь, - сказал Римо.
     - Кто такая? Какой род войск?
     - Никакой. Она работает в системе школьного образования города Чикаго.
     - Тогда все  ясно,  - ожил генерал  Хапт. - Не знаю я никаких чикагских
учителей! Я вообще  последние  двадцать  пять лет не разговаривал ни с одним
школьным учителем!
     Римо усилил нажим, заставив Хапта застонать.
     - Надеюсь, вы говорите правду?
     - Конечно, я говорю правду!
     Взглянув  напоследок   на  генерала,   Римо   отпустил   его.   Генерал
действительно ничего не знает. Значит, Сашур Кауфперсон снова его обманула!
     Он оставил генерала лежать на полу. Чиун по-прежнему прохаживался вдоль
строя,  инспектируя выправку бойцов,  поправляя у  одного  клапан кармана, у
другого - пилотку.
     -  Ботинки! -  упрекнул  он лейтенанта из  военно-юридической службы. -
Могли бы начистить и получше!
     - Слушаюсь, сэр! - отчеканил лейтенант.
     - Позаботьтесь об этом,  прежде чем мы снова встретимся, - приказал ему
Чиун.
     - Чиун! Ты готов? - окликнул его Римо.
     - Да, у меня все.  Прекрасная армия!  -  Он снова повернулся к строю. -
Какая  красивая  форма! Самая симпатичная  армия  со  времен династии  Хань.
Безупречный вид!
     Римо потянул его за руку.
     - Где Сашур, Чиун?
     - Сказала, что отлучится в уборную.
     - Вранье!
     - Конечно, вранье, - согласился Чиун.
     - Почему ты ее не остановил?
     - Ты не говорил мне, что ее надо остановить.
     Римо покачал головой.
     -  Ты никогда  не подумывал  о том, чтобы завербоваться  в армию? Ты бы
далеко пошел!
     - Не люблю армию.  Они решают  проблемы,  убивая  слишком много народу,
тогда  как для решения всех  проблем достаточно  убить  одного  - того, кого
следует.
     Военный полицейский на воротах в  ответ на вопрос  Римо подтвердил, что
только  что  расположение  покинула  женщина.  К воротам  подъехал  мужчина,
разыскивавший ее,  заехал  на территорию  и  через  несколько минут  пересек
границу расположения в обратном направлении вместе с ней.
     - Это все, сэр.
     - Что это был за мужчина?
     -  Упитанный господин,  Я записал  его  имя.  Джордж Уоткинс,  сэр.  Из
министерства юстиции.
     - Как вы сказали? - насторожился Римо.
     - Из министерства юстиции. При нем были документы.
     - Спасибо,  - сказал  Римо, проезжая мимо сторожевой  будки. Теперь все
встало на свои места: Джордж, утечка в министерстве юстиции...
     - Куда едем? - спросил Чиун.
     - За Джорджем.
     - Если он тебя снова отделает, не жди от меня помощи.
     - Угу, - буркнул Римо.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

     Синий "форд"  Римо,  взятый напрокат  в  Чикаго,  настиг зеленый "форд"
Джорджа,  взятый напрокат там же, в двух милях  от гарнизона. Сев Джорджу на
хвост, Римо наблюдал,  как  Сашур Кауфперсон крутит  головой, глядя на  Римо
такими  глазами,  словно ей очень хотелось, чтобы он растаял в воздухе. Римо
принялся сигналить.
     Теперь   стал  озираться   Джордж.  Римо  махнул  ему  рукой,  призывая
немедленно остановиться. Сашур левой рукой  повернула  Джорджу голову, чтобы
он  не отвлекался от  дороги, а правой сделала Римо непристойный  жест. Римо
почти нагнал  их  автомобиль, и ему  было  хорошо  видно, как губы Сашур без
устали шевелятся, изрыгая проклятия.
     - Держись  покрепче! - скомандовал Римо  Чиуну и бросил  машину  влево,
чтобы обогнать Джорджа на узком двухполосном шоссе.
     - Неверно, - отозвался Чиун. -  Держаться как раз не надо. Расслабление
- вот ключ к безопасности. Расслабиться - значит обрести  свободу движения в
любом направлении.
     -  Как  хочешь,  - сказал  Римо.  - Расслабься,  если  тебе  так больше
нравится.
     Теперь он несся слева от машины Джорджа, по полосе встречного движения,
без остановки сигналя и жестами призывая Джорджа съехать на обочину.
     Правая рука Сашур Кауфперсон легла на нижнюю часть рулевого колеса. Она
неожиданно  крутанула руль. Автомобиль Джорджа резко повело влево, но Римо в
последнее мгновение успел налечь на тормоза.  Автомобиль Джорджа проскочил у
него перед самым носом, ударился  об ограждение, проехался по нему дверьми и
замер футов через пятьдесят.
     Римо подъехал  поближе,  но прежде  чем он успел  выключить  зажигание,
Джордж уже  был  тут  как  тут, сердито  размахивая  кулаками  и намереваясь
схватиться за дверцу.
     - Делаю тебе последнее предупреждение, -  прорычал он, - уматывай, пока
не поздно!