освящения передается из  поколения
в поколение со времен Великого Вана,- медленно произнес  Чиун,  и  глаза
его засверкали.
  - Ладно. Один раз надену. Но не больше.
  - Идет,- согласился Чиун.
  - И я не стану отращивать ногти.
  - Если ты намерен собственноручно  лишить  себя  одного  из  важнейших
инструментов настоящего ассасина, то вряд ли я смогу  тебя  в  этом  пе-
реубедить. Тебя уже не исправить.
  - Но зато я возьму в жены корейскую девушку.
  Чиун приосанился. Сияя от радости, он взял руку Римо в свои желтые ла-
дони.
  - Назови ее имя. Я уверен, оно усладит мой слух.
  - Ма Ли.
  Чиун оттолкнул руку Римо.
  - Она нам не подходит,- вынес он свой приговор.
  - Но почему? Ведь я ее люблю.
  - Ты ее мало знаешь.
  - Достаточно, чтобы понять, что я ее люблю. И почему ты мне  раньше  о
ней ничего не рассказывал? Она так хороша!
  - Что ты понимаешь в красоте! Ты никогда не мог дослушать до конца  ни
одной из моих поэм "Унг"!
  - Папочка, я не в силах шесть часов кряду слушать завывания о пчелах и
мотыльках! А чем тебе не нравится Ма Ли?
  - Она безобразна! И дети ее будут безобразными. Мастер Синанджу, кото-
рый родится от твоего семени, в один прекрасный день должен будет  стать
нашим представителем в глазах всего мира. И я не позволю, чтобы наш  Дом
был представлен уродцами.
  - Да, я хотел тебя спросить: чья это была затея - держать ее под вуал-
ью? Твоя?
  - Так постановили женщины селения, чтобы она не отпугивала своим видом
детей или собак.
  - Бред!- разозлился Римо.- Они просто завидовали ей.
  - Ты белый и поэтому не можешь  отличить  правды  от  лжи,-  парировал
Чиун.- Ну, назови мне хотя бы одно ее положительное качество!
  - Она добрая. С ней приятно разговаривать.
  - Это целых два. Я просил назвать одно. К тому же, если тебе нужна до-
брота и хороший собеседник, то чем я тебе плох?
  - Не уходи от разговора. Я, может быть, ее люблю. И готов жениться.
  - Ты и раньше, бывало, влюблялся. И всегда безрассудно. Но тебе удава-
лось с этим справиться. И эту ты сумеешь забыть. Я отошлю  ее  подальше,
так будет лучше.
  - Ма Ли нужна мне! Но мне необходимо твое благословение. Черт  возьми,
Чиун, я соглашаюсь на все твои условия. Так дай же мне ее взамен!  Какие
у тебя основания не соглашаться на наш брак?
  - У нее никого нет.
  - А у меня что, шестнадцать братьев и сестер? Зато заранее можно  ска-
зать, что свадьба не будет многолюдной.
  - У нее нет приданого.
  - И что?
  - В Синанджу ни одна девушка не выходит замуж без того, чтобы принести
что-нибудь в дар отцу жениха. Обычай требует, чтобы этот дар она унасле-
довала от своего отца. Но у Ма Ли нет  семьи.  Нет  приданого.  Следова-
тельно, не может быть и свадьбы. И эти порядки появились задолго до  на-
ших прапрапрадедов. Нарушить их не дано никому.
  Римо в гневе вскочил.
  - Отлично! Значит, из-за какой-то дерьмовой традиции  я  не  могу  же-
ниться на ком хочу? Так, что ли?
  - Традиция - это краеугольный камень нашего Дома, нашего искусства.
  - Тебе попросту не терпится получить что-нибудь на дармовщинку!  Разве
не так? Тебе мало того золота, которое здесь навалено целой горой?
  Чиун был поражен.
  - Римо,- проскрипел он,- золота не бывает слишком много. Разве  я  зря
вбивал это тебе в голову?
  - В голову, но не в сердце. Я хочу жениться на Ма  Ли.  А  ты  хочешь,
чтобы я стал следующим Мастером Синанджу. Ты знаешь мое условие. Решай.
  - Поговорим об этом в другой раз,- сказал Чиун, меняя тему.- Я  распо-
рядился отложить церемонию посвящения. Ты еще не вполне готов.
  - Это твой ответ?
  - Нет. Это мое предположение. Я еще обдумаю  этот  вопрос,  но  сейчас
есть другие, более неотложные дела.
  - Только не для меня,- сказал Римо.- Послушай, а почему ты никогда  не
рассказывал мне историю Коджина и Коджона?
  - Где ты ее слышал?- с негодованием спросил Чиун.
  - Мне рассказала Ма Ли.
  - Я приберегал эту легенду для церемонии посвящения. А теперь  сюрприз
испорчен! Вот тебе еще одна причина не жениться на ней. Ишь,  говорливая
какая! Из таких получаются плохие жены.
  - Не будет Ма Ли, не будет и нового Мастера Синанджу. Подумай об этом!
  Римо зашагал к двери.
  Чиун задержал его.
  - Вчерашний лазутчик мертв.
  Римо замер.
  - И что?
  - Я его не убивал. Ночью какой-то мясник проник в селение и  прикончил
его.
  - Ты хочешь сказать - застрелил? Почему обязательно "мясник"?
  - Римо!- укоризненно воскликнул Чиун.- Синанджу не признает резни! Си-
нанджу может только освободить от бренной жизни.
  Римо примолк.
  - Так-то оно лучше,- продолжал Чиун.- Человек,  который  проник  сюда,
унес кассету из записывающей машины.
  - А что на ней было?
  - Кто это знает? Ты. Я. Мы все. Наши слова. Наши тайны. Тайны  Импера-
тора Смита.
  - Думаешь, следует ждать неприятностей?
  - Я слышу вдалеке бриз,- сказал Чиун.
  Римо приник ухом к двери.
  - По-моему, тихо.
  - Этот бриз проносится не в воздухе,  а  в  судьбах  людей.  Пока  это
только бриз, но скоро он окрепнет и превратится в ветер, а ветер наберет
силу и станет тайфуном. Римо, надо готовиться к тайфуну.
  - Я ко всему готов,- сказал Римо, в нетерпении разминая кисти рук.
  Чиун грустно покачал головой. Нет, ни к чему он не готов, этот Римо. А
времени совсем мало. Чиун вновь ощутил на своих хрупких плечах груз  бу-
дущего Синанджу - будущего, которое грозило обратиться в дым.


ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

  Ни одно информационное агентство не публиковало отчета о  состоявшейся
в столице Финляндии встрече лидеров сверхдержав. О том,  что  она  имела
место, вообще никто не знал, за исключением президента Соединенных  Шта-
тов и Генерального секретаря ЦК КПСС, а также горстки самых верных помо-
щников, да и те не были посвящены в детали повестки дня.
  - Встреча?- переспросил первый помощник президента.- Завтра?
  Президент только что закончил говорить по прямому проводу  с  Москвой.
Звонок раздался неожиданно, и Генсек безо всяких  предисловий  предложил
безотлагательно встретиться, дабы обсудить вопрос чрезвычайной  междуна-
родной важности.
  Президент предложение принял. Из краткого разговора он понял, что ино-
го выхода нет.
  - Я еду,- твердо сказал президент.
  - Это невозможно, сэр,- попытался возразить первый  помощник.-  У  нас
нет времени на подготовку.
  - Мы едем,- повторил президент,  и  в  его  глазах  блеснула  холодная
ярость.
  - Очень хорошо, господин президент. Надеюсь, вы  будете  так  любезны,
что посвятите меня в повестку дня.
  - Это совершенно секретно,- сквозь зубы процедил тот.
  Первый помощник поперхнулся.
  - Секретно? Но я - первый помощник. От меня не может быть секретов!
  - Теперь вы знаете, что может. И хватит об этом.
  - Слушаюсь, господин президент,- сказал помощник, недоумевая, как пре-
зидент собирается вести переговоры с русскими, избежав огласки.
  Вопрос прояснился чуть позже, когда личный пресс-секретарь  президента
объявил, что по настоянию  врачей  руководитель  государства  берет  не-
дельный отпуск и отправляется на свое ранчо в Калифорнию.
  Журналистская братия Белого дома немедленно принялась муссировать воп-
рос о здоровье президента. В ответ пресс-секретарь вместо обычного в та-
ких случаях опровержения сухо повторял: "Без комментариев".
  Пресс-секретарь покидал конференц-зал Белого дома, с трудом пряча  до-
вольную улыбку. К вечеру журналисты засядут по периметру ранчо и возьмут
под прицел объективов окна дома. Не будь  они  представители  прессы,  а
президент - фигура общественная, это могло бы служить основанием для  их
немедленного задержания по обвинению во вмешательстве в частную жизнь.
  В тот же вечер телекамеры засняли взлет "борта номер один" с базы  ВВС
США Эндрюс, который взял курс на запад. Но они  не  могли  заснять,  как
спустя несколько минут самолет сел на небольшом военном аэродроме и под-
вергся спешной перекраске. Герб был замазан, а серийный  номер  изменен.
Не прошло и нескольких минут, как эмаль в аэрозольной упаковке не  оста-
вила от патриотической раскраски машины и следа.
  Когда "борт номер один" вновь поднялся в воздух, это был  уже  обычный
авиалайнер. И направлялся он на восток, через Атлантику в Скандинавию.
  В России необходимости в таких уловках не было. Генеральный  секретарь
приказал подготовить свой "ТУ-134" к срочному вылету, о причинах которо-
го помощникам сообщено не было.
  На следующее утро "ТУ-134" совершил посадку в аэропорту Хельсинки. Пе-
рекрашенный самолет президента Соединенных Штатов уже стоял на  взлетно-
посадочной полосе, которая была закрыта якобы для ремонта.
  Генсек выслал вперед своего представителя. Поначалу президент отказал-
ся подняться на борт советского самолета.
  - Пусть лучше он явится сюда,- передал он через своего помощника.
  Однако советский руководитель стоял на своем. Как лидер великой держа-
вы он не может подняться в самолет сомнительной принадлежности, даже та-
йно.
  - Да, тут они нас поймали,- прорычал первый помощник.
  - Хорошо,- сказал президент.- Я иду.
  - Мы идем,- поправил помощник.
  Президент смерил его мрачным взглядом.
  - Вы останетесь здесь и приготовите кофе. Покрепче и без сливок. Подо-
зреваю, что когда переговоры закончатся, он мне понадобится.
  Генеральный секретарь ЦК КПСС встретил американского президента в зву-
конепроницаемом заднем салоне своего самолета.
  Обменявшись рукопожатием, оба сели. Салон пропах едким одеколоном рус-
ского. Здесь стоял небольшой телевизор и видеомагнитофон. Президент  ма-
шинально отметил это про себя, но не придал значения.
  - Я рад, что вы сочли возможным откликнуться на  мое  предложение  так
быстро,- сказал Генеральный секретарь.
  Он широко улыбался. Эта гнусная улыбка была президенту ненавистна  еще
с Рейкьявика.
  - Что вы затеяли?- спросил президент.
  У него не было настроения вести светскую беседу, хотя это была их пер-
вая встреча с тех пор, как русский лидер в стремлении произвести впечат-
ление современного человека стал изучать английский.
  Генсек пожал плечами, словно говоря: "Как хотите. Я просто хотел  соб-
люсти приличия". Вслух он произнес:
  - Буду краток. Как я уже дал вам понять в  телефонном  разговоре,  мне
известно все о КЮРЕ.
  - Кюре?- переспросил президент, пытаясь не выказать своего  волнения.-
Какого еще кюре? Приходского священника?
  - КЮРЕ - большими буквами. Я говорю о тайной американской организации,
существование которой превращает в фикцию и фарс конституцию Соединенных
Штатов.
  Это конец, понял президент, но попытался сделать хорошую мину при пло-
хой игре.
  - Знать - еще не значит доказать,- язвительно бросил он.
  - Совершенно верно,- согласился Генеральный секретарь  и  включил  ви-
деомагнитофон.- Но доказательства вы не сможете опровергнуть.  Позвольте
вас несколько поразвлечь. Запись сделана в Корейской  Народно-Демократи-
ческой Республике.- Видя недоумение на лице президента, он поспешил поп-
равиться: - В Северной Корее. А точнее говоря, в  рыбацком  поселке  под
названием Синанджу. Полагаю, вы о нем слышали.
  Экран ожил. Президент узнал Мастера Синанджу. Недавно, когда  возникла
реальная угроза безопасности президента, Чиун лично охранял Овальный ка-
бинет. Забыть его было невозможно.
  Чиун говорил по-корейски, и президент поначалу испытал некоторое обле-
гчение. Что бы ни говорилось на  этой  пленке,  на  американцев  это  не
произведет должного впечатления, даже если телевидение передаст запись с
субтитрами.
  Но потом рядом с Чиуном на экране возник американец. Президент догада-
лся, что это Римо - карающая рука КЮРЕ. Чиун обращался к толпе крестьян,
а Римо вставлял какие-то замечания, иногда  по-корейски,  иногда  по-ан-
глийски. Потом Римо спросил у Чиуна, как по-корейски "конституция".
  - Вот полная расшифровка текста.
  Президент молча взял документ и пролистал несколько страниц.  Да,  тут
все. Величайшая тайна Америки в руках советского руководителя!
  - Нам все известно,- произнес Генсек.- Про Чиуна,  Римо  и  Императора
Смита.
  - Не все, если вы называете его императором.
  - Не волнуйтесь, мы знаем достаточно.
  С этим президент не мог не согласиться. Он поднял полные боли глаза на
собеседника.
  - Чего вы хотите?
  - Все очень просто. На протяжении десяти с лишним лет Америка  владела
секретным оружием для решения своих внутренних проблем.
  - Это наше право,- ощетинился президент.
  - Не стану спорить. Отсутствие легального  статуса  у  вашей  карающей
длани - это проблема вашей политической реальности. У нас в России  тоже
существовало нечто подобное - КГБ, а до него - ЧК. Но нас беспокоит  ис-
пользование КЮРЕ в международных делах.
  - Точнее?
  - Точнее мы пока не знаем. У нас еще  нет  доказательств  деятельности
КЮРЕ на нашей территории. Однако с нашими зарубежными агентами  происхо-
дили и происходят какие-то странные вещи: загадочные убийства или их ис-
чезновение - у нас накопилось немало случаев, так и не получивших разум-
ного объяснения. Сейчас  мне   не   хотелось   бы   вас   расспрашивать.
Большинство этих инцидентов произошло еще до меня, и они принадлежат ис-
тории.
  - Чего вы хотите?- повторил президент свой вопрос.
  - Прежде чем я изложу свои требования, позвольте обратить ваше  внима-
ние на то обстоятельство, что ваши агенты работают в стране, принадлежа-
щей к нашей сфере влияния. Если верить этой пленке, вы неоднократно  со-
вершали высадку тайного десанта в Северной Корее.  Коммунистической  Ко-
рее.
  - Не буду комментировать.
  - Хорошо. Вы, конечно, отдаете себе полный отчет в том, какие  полити-
ческие последствия может иметь уже один этот факт, даже вне его связи  с
деятельностью КЮРЕ. Следовательно, вы должны понять, что я  не  прошу  о
чем-то особенном, а лишь о том, что принадлежит России по праву.
  - Принадлежит?!
  - Нам нужен Мастер Синанджу. Мы хотим, чтобы КЮРЕ навсегда  прекратила
свое существование. И нам нужен этот Римо.
  - Чтобы творить на международной арене все, что вам заблагорассудится?
Но это шантаж!
  - Нет. Мы просто хотим получить то преимущество, которым Америка тайно
обладала на протяжении многих лет. Сейчас наступила очередь России.
  - Шантаж!
  - Как грубо! Я бы скорее назвал это паритетом.
  - Римо - патриот. Он не станет на вас работать. И я не могу отдать его
вам. В политическом отношении это было бы более опасным, нежели предание
огласке этой записи.
  Генеральный секретарь задумался.
  - Забудьте про КЮРЕ. Отдайте нам Мастера Синанджу. И позвольте перего-
ворить с этим вашим Римо. В случае, если он ответит отказом,  как  вы  с
ним поступите?
  - Римо умрет.
  - Пусть так. Будем считать, что наша обоюдная проблема решена.
  - Я не могу отдать вам КЮРЕ. Это все равно что приставить нож к сердцу
Америки!
  - Я понимаю ваши опасения. Позвольте их развеять.  Я  вовсе  не  хочу,
чтобы Мастер Синанджу проводил нашу политику в западном полушарии. Я на-
мерен использовать его так же, как вы,-  заставить  наш  государственный
строй работать вопреки его изъянам.  В   России   растет   преступность.
Пьянство, расхлябанность. Это самые  страшные  из  российских  болезней.
Вам, наверное, известно, что мы объявили им войну.
  - Да, я об этом знаю.
  - Тогда вы не можете не откликнуться на мою просьбу! Просьбу  матушки-
России. Мы тоже хотим попользоваться КЮРЕ.
  Мозг президента лихорадочно заработал. Жаль, что рядом нет советников.
Но если бы они были здесь, то сегодняшние рекомендации стали бы  послед-
ними в их жизни. Нет, эту ношу придется нести в одиночку.
  Наконец он сказал:
  - Я не могу ни принять вашего предложения, ни отвергнуть его.
  - Это не совсем так. Если хотите, мы можем заключить  договор  о  том,
что Россия не станет использовать Мастера Синанджу за  пределами  совет-
ского блока, ну, скажем, на протяжении двадцати пяти лет. Нет  сомнений,
что нынешний Мастер Синанджу так долго не проживет.
  - И кто станет заключать такой договор? Вы? Я? Мы больше никого не мо-
жем посвятить в подробности этого дела.
  - Понимаю,- сказал Генеральный секретарь.- Тогда поверим друг другу на
слово.
  - У меня нет другого выхода,- вымученно согласился президент.- Я неме-
дленно отдам распоряжение о роспуске КЮРЕ. Дайте мне один день для выра-
ботки всех деталей. Дальше дело за вами.
  Генеральный секретарь тепло пожал президенту руку и улыбнулся.
  - А наш представитель свяжется с Мастером  Синанджу  относительно  его
новой работы. Как у вас говорят, с вами приятно иметь дело.
  Президент что-то тихонько буркнул, и советский лидер взял  на  заметку
справиться у преподавателя английского, что может означать выражение "Up
yours" ["Чтоб тебе пусто было"].

  В это время в местечке Рай доктор Харолд У. Смит занимался своими обы-
чными делами. В зеркальное окно пробивался солнечный свет. Стояли необы-
чные для поздней осени теплые деньки, и на водной глади пролива Лонг-Ай-
ленд пестрели яхты.

  Секретарша Смита Эйлин Микулка, дородная дама  средних  лет  в  очках,
только что закончила работу над сметой санатория "Фолкрофт" на следующий
квартал.
  - Отлично поработали, миссис Микулка.- сказал Смит.
  - Да, доктор Смит,- бодро ответила та. Уже стоя в дверях, она  оберну-
лась и добавила: - Да, я утром звонила электрикам.
  - Угу,- рассеянно отозвался Смит, уже погруженный в финансовые докуме-
нты.
  - Завтра они приедут проверить резервный генератор.
  - Отлично. Благодарю вас.
  - Не за что, доктор Смит,- сказала миссис Микулка и вышла в приемную.
  Интересно, слышал ли он что-либо из того,  что  я  сказала?-  подумала
она. Редкая способность уходить в столбцы цифр с головой. Ну  да  ладно,
утром напомню ему еще раз, решила она.
  День был совершенно обычный. Что, с точки зрения Харолда У. Смита, оз-
начало из ряда вон выходящий день. Утром, просматривая свежую информацию
по КЮРЕ, он обнаружил только обновленные данные об уже  известных  собы-
тиях. Никаких новых действий со стороны организации не предполагалось. И
сегодняшний день доктор Смит провел, действительно занимаясь делами  са-
натория, которые обычно он препоручал секретарше.
  Поэтому он никак не ожидал, что именно сегодня позвонит сам  президент
Соединенных Штатов. И уж тем более - по такому поводу.
  Смит не сразу снял трубку. Он выдержал паузу не в припадке собственной
значимости, а лишь затем, чтобы подчеркнуть истинный характер неписаного
устава КЮРЕ. Тот президент, который основал эту организацию, отдавал се-
бе отчет в опасности раздувания ее широчайших полномочий. Не со  стороны
Смита, нет - его патриотические чувства и, что  еще  важнее,  отсутствие
достаточного воображения для захвата власти никогда не  вызывали  сомне-
ний,- а со стороны какого-нибудь будущего президента. Вот почему  доктор
Харолд У. Смит работал совершенно автономно.  Президент  не  имел  права
своим приказом запустить КЮРЕ в действие. Его роль сводилась к трем фун-
кциям: получение информации о происходящих событиях, внесение  предложе-
ний о заданиях особой важности и, наконец,- здесь система сдержек и про-
тивовесов оборачивалась своей противоположностью - он мог дать приказ  о
роспуске КЮРЕ.
  На пятом звонке доктор Смит поднял трубку. Он был уверен,  что  прези-
дент звонит, чтобы реализовать первую или вторую свою функцию.
  - Слушаю, господин президент,- суховато сказал он. Смит избегал тепло-
ты в отношениях с любым из президентов, под чьим началом ему приходилось
служить. По той же причине он никогда не ходил голосовать.
  - Мне очень жаль, доктор Смит, но я вынужден  это  сделать,-  произнес
знакомый голос, хотя обычные говорливые нотки звучали сегодня  несколько
глуше.
  - Да, господин президент?
  - Я звоню, чтобы довести до вашего сведения  распоряжение  о  роспуске
организации. Оно подлежит немедленному исполнению.
  - Господин президент,- ответил Смит, не умея скрыть своего удивления,-
я понимаю, что Америка сейчас как никогда близка к тому состоянию, в ко-
тором нужда в нашей организации отпадет, но не кажет