ет отдельно, независимо
от  других.  Создадим  линии  огня вокруг каждой нападающей  стороны, и  эти
резервы  вступят  в  дело только  тогда, когда  данная  сторона подвергнется
нападению.
     - И тогда наши шансы удваиваются, - сказал Джетро.
     -  Нет.  Эффективность  возрастает  в девять раз.  Предположим, что его
правильно учили, и он станет атаковать каждую из нападающих сторон отдельно,
по очереди.  Запомни: вторичный уровень  атаки  не  используется  сразу,  он
вступает  в  дело  только  тогда,  когда  угрозе  подвергается защищаемый им
первичный уровень.  Второй  уровень ждет.  Но мы  создадим  еще один, третий
уровень  атаки  для каждой из  наших  нападающих  сторон. Так  эффективность
повышается не в девять раз, а в девять в девятой степени. Используя двадцать
семь человек мы достигаем практически бесконечной эффективности.
     - Да, но где мы сможем организовать такое, в пустыне Мохаве?
     - Глупости, вполне подойдет гостиница. Нам помогут комнаты,  коридоры и
вестибюль. Организовать такую засаду по силам даже тебе.
     - Я боюсь.
     - Ты хочешь стать грязной лужицей?
     - Но я вам нужен, без меня не обойтись!
     -  Вспомни,  кем ты  был,  когда  я  нашел  тебя?  Рядовым  профсоюзным
функционером. И  если мне удалось  превратить то ничтожество  в сегодняшнего
Джина Джетро, значит я в состоянии проделать то же с  любым другим. Я научил
тебя заниматься любовью так, как не способен ни один западный человек. Я дал
тебе  средство,  с  помощью которого ты, несмотря на  свою некомпетентность,
смог буквально  растворить самых опасных конкурентов. Я сделал из тебя Джина
Джетро и  могу  сделать  то же самое из любого другого. Ты мне не  нужен,  я
использую тебя. Удивительно, как ты до сих пор этого не понял.
     -  Но  вы  же  говорили,  что  хотите мне  помочь,  что  во мне столько
нереализованных возможностей, что будет жаль, если они пропадут зря.
     - Сказка для дурачков.
     Джетро вздохнул, посмотрел на листья пальм и опустил глаза.
     - А если  этот пожилой джентльмен нападет на нас? Ведь вы говорите, что
он так могуч.
     - Пусть это тебя не беспокоит. Он уже побывал здесь. Он не глупец.
     - Двадцать семь человек, так? В вестибюле?
     - Да. Трое защищают троих и каждого из них защищают трое.
     - Тогда надо идти готовиться.
     - Вызови своих людей сюда. Отсюда ты не выйдешь.
     - Но съезд... Семнадцатое апреля, наш великий день!
     - Что ж,  он наступит и  пройдет, - сказал  человек с плоским азиатским
лицом. - Наступит и пройдет. Кто бы  мог подумать, что мне удастся построить
это здание за два месяца? Кто мог предположить,  что за два  месяца  я смогу
сделать  тебя  президентом  профсоюза? Этот день  настанет  и пройдет -  так
говорят не только звезды, но и моя воля. Наш бледнолицый противник, которого
ты так боишься, не доживет до завтрашнего заката. И тогда ты станешь лидером
самого могущественного профсоюза. А я получу то, что нужно мне.
     - Чего же вы хотите?
     Плоское лицо расплылось в улыбке.
     -   Не  торопи  события.  Сначала   бледнолицый.  Но  учти,   он  может
ускользнуть.
     Лицо Джетро исказила гримаса ужаса, это позабавило Нуича.
     - Да, он может отразить нападение.
     - Но вы...
     - Если он знаком с "алой лентой". Но не терзай душу пустыми сомнениями:
ни тебе, ни одному белому человеку не дано постичь "алую ленту".

     Римо и  его  спутницы подъехали к  гостинице  -  штаб-квартире  Джетро.
Проникнуть  внутрь  оказалось  на  удивление  просто,  даже  дверь  не  была
починена. Крис осталась ждать в автомобиле за пару кварталов от гостиницы.
     В гневе, сопя и спотыкаясь,  женщины в  сопровождении Римо поднялись по
лестнице  на  восемнадцатый этаж.  Сорванная  с петель  дверь так  и  висела
приоткрытой.  Римо распахнул  ее  и  пропустил вперед  запыхавшихся  женщин.
Завидев  Римо,  охранник  принялся  судорожно тыкать  пальцем  кнопку вызова
лифта. От страха он переминался с ноги на ногу,  глаза  перебегали с  табло,
указывающего на каком этаже находится лифт,  на Римо и его спутниц. Наконец,
дверь  лифта  отворилась, охранник влетел в  кабину и нажал кнопку.  Римо не
препятствовал. Квартет направился по коридору к дальней двери.
     - Здесь не  заперто,  - объяснил Римо.  -  Замок сломался. Разве сейчас
умеют делать вещи так, как раньше?
     Изнутри доносился храп.
     - Это он, - сказала миссис Лоффер. - Я узнаю его храп.
     Римо слегка приоткрыл дверь. Две другие женщины стояли поодаль. Одна из
них шепнула:
     - Вырви ему сердце!
     Римо вошел вслед за миссис Лоффер.  Она остановилась перед кроватью, на
которой, освещенные  ночником, мирно  спали в  объятиях друг  друга  мужчина
средних лет и рыжеволосая девушка.
     - Ишь  какую отыскал! - всхлипнула  миссис Лоффер.  - Бюст -  настоящий
третий номер! - произнесла она срывающимся голосом.
     На  цыпочках  она подошла  поближе.  В комнате стоял запах прокисающего
шампанского. Миссис Лоффер наклонилась к уху мужа и прошептала:
     - Джо, дорогой, внизу кто-то ходит.
     Храп  не прекращался. Рыженькая перевернулась на спину. Ее открытый рот
издавал симфонию аденоидного храпа.
     Миссис Лоффер потрясла мужа за волосатое плечо.
     - Джо, милый, пора вставать! Спускайся вниз и приготовь кофе.
     Храп.  Рыжеволосая  с  бюстом номер  три  открыла  глаза, увидела Римо,
женщину и собралась закричать, но Римо ладонью зажал ей рот.
     Джозеф Лоффер,  лидер профсоюза, объединяющего самых высокооплачиваемых
в мире работников  - пилотов, чей заработок превышал тридцать тысяч долларов
в год, наконец  пробудился. Нужно  было спускаться на первый этаж  и ставить
кофе.
     Он  открыл  глаза,  поцеловал  жену,  спустил  ноги  с  постели  и  тут
обнаружил,  что  супруга  одета,  а какой-то  человек зажимает  ладонью  рот
девушке, лежащей рядом. Он  собрался  пуститься  в объяснения, но тут миссис
Лоффер  ринулась в  атаку. Первый  удар  был нанесен  ногой  Лофферу в  пах,
заставив его согнуться пополам.  Последовал второй удар - коленом в  лицо, а
затем  без  остановки  -  кулаком  по лицу. Ногти  супруги  влились в  глаза
Лоффера. Он упал на кровать. Миссис Лоффер обрушилась сверху.
     Неплохо, подумал Римо, не переставая удивляться способности разъяренных
людей,   действующих   инстинктивно,   идеально   исполнять  "атаку   внутри
периметра",  как ее  классифицирует школа Синанджу. Убить мужа миссис Лоффер
не могла, но поддерживала непрекращающийся атакующий  натиск, направленный в
среднюю часть  тела  супруга. Прекрасно  задумано, неплохо  исполнено  - так
оценил Римо ее действия.
     -  Теперь  попробуйте локтем. Так, хорошо. Очень хорошо, миссис Лоффер.
Для человека без специальной подготовки  - просто великолепно! Понапористее,
поэнергичнее.   Отлично!  Нет,  никаких  размашистых  ударов  сбоку.  У  вас
прекрасно выходит атака внутри периметра, не надо портить дело.
     Наконец, обессиленная миссис Лоффер  отступила.  Ее  муж, оглушенный  и
слегка  окровавленный,  лежал  на  кровати.  Спрятав  лицо  в  ладонях,  она
принялась истерически всхлипывать. Супруг с трудом приподнялся на локтях и с
трудом принял сидячее положение.
     - Прости, - выговорил он, - прости меня!
     - Подлец, - сквозь слезы ответила миссис Лоффер,  - подонок! Собирайся.
Мы уезжаем.
     - Я не могу никуда ехать.
     - Объясни это  полиции. Ты  занимался  такими гадостями, что  вмешалась
полиция нравов.
     - Нет такого закона, дорогая, чтобы...
     - Мой адвокат сообщит тебе, есть такой закон или нет!
     - Но мне нельзя уезжать!
     Римо отпустил рыженькую и сказал:
     - Одевайся и уматывай.
     Она бросила на него недобрый взгляд.
     - Ты кто, частный детектив, что ли?
     -  Одевайся, - повторил Римо. - А  вам, мистер  Лоффер, рекомендую тоже
одеться и в течение получаса покинуть Чикаго.
     Очередную  супругу  Римо проводил в  комнату  в  середине коридора. Она
сперва  высыпала содержимое двух пепельниц  на клубок  объятых сном  тел  на
кровати, а затем начала бить и царапать все, что попадалось под руку - руки,
ноги,  ягодицы, лица.  Ее муж  в страхе забился  в  угол.  Римо  швырнул ему
одежду.
     - Даю вам полчаса, чтобы убраться из города. Иначе - тюрьма.
     В  третьей  комнате,  к сожалению  Римо, битва  не  состоялась.  Увидев
супруга, оплетенного  различными частями женских тел, его жена упала Римо на
грудь и разрыдалась. Римо даже слегка пожалел ее в душе.  Но выбора не было:
или выставить этих людей из города, или сбросить им на головы балку. То, что
они задумали, приведет страну к гибели.
     Последний супруг был в ярости. Как она дерзнула ворваться сюда? Как она
осмелилась следить за ним? Почему она перестала ему доверять?
     Римо объяснил, что нарушен  закон о  правилах морали. Естественно, этот
закон пришлось  выдумать. Да, он был принят еще в 1887 году,  но действует и
поныне,  точно так  же, как  и  в  момент  принятия его  отцами-основателями
города.
     - Вот как? Все равно, это  противоречит конституции, - заявил президент
профсоюза портовых грузчиков. - Любой суд меня оправдает!
     - Вы хотите довести дело до суда?
     - Конечно, черт побери!
     У  президента Международной ассоциации  портовых грузчиков нижнее ребро
справа было таким же, как и у всех людей. Римо кое-что сделал с этим ребром,
после  чего  джентльмен, завопив  от боли,  раздумал обращаться к  закону  и
выразил согласие немедленно покинуть Чикаго.
     Массовой исход постояльцев из гостиницы происходил в то время, когда  в
сером  чикагском небе начали появляться слабые красные полоски, предвещающие
восход солнца.  Первыми отель  покинули "ночные  бабочки".  Затем -  мужья с
женами. Римо, желая убедиться, что все в порядке, стоял неподалеку от входа,
прислонившись к  фонарному  столбу, и вдруг заметил,  что последний из мужей
вступил в оживленный  разговор с  остальными парами. Дойдя до угла, компания
остановила проезжавший мимо патрульный полицейский автомобиль.
     Римо увидел,  как расхохотался  полицейский за рулем,  и понял, что его
план  провалился.  Нашелся  человек,  не поддавшийся панике,  не  потерявший
голову, который решил  удостовериться в существовании закона от 1887 года. И
теперь, благодаря  выдержке и хладнокровию, ему и его компаньонам предстояло
расстаться  с жизнью.  На  головы  президиума профсоюзного  съезда обрушится
громадная  балка. Руководители профсоюзов  теперь  знали,  что не существует
закона о правилах морали от 1887 года, а поэтому им суждено погибнуть.
     Эта новость не обрадует Смита. Крайние меры хороши на случай, когда все
потеряно и  другого выхода  нет, к ним  прибегают  лишь  глупцы, безумцы или
неудачники.  После  всего  случившегося  Римо  причислял  себя  к  последней
категории.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

     План был прост и надежен.
     Рокко  Пигарелло  еще раз изложил его остальным  собравшимся  - их было
двадцать шесть. Он никого  не  просил рисковать жизнью.  Он никого не просил
убивать. Он предлагал заработать, но  ни словом не обмолвился о том, что эти
двадцать  шесть  человек  представляют для  профсоюза  наименьшую  ценность,
поскольку они - это  лишь мускулы,  а  мускулы стоят  недорого.  Нет, он  не
собирался говорить  о  неприятных  вещах,  незачем  портить  впечатление  от
выгодного предложения.
     - Я обращаюсь к вашему здравому смыслу и только прошу защитить себя или
ваших коллег от нападения, если оно последует. Понятно?
     Послышались  несколько  неуверенных  "понятно",  "да"  и  "угу".  Перед
Пигарелло  в зале, еще  пахнувшем  свежей  краской,  сидели  двадцать  шесть
угрюмых  и  сонных  мужчин.  В  этот  предрассветный час их  собрали сюда из
мотелей и гостиниц со всех концов города. Заезжали за ними  или руководители
региональных  организаций,  или бизнес-агенты, или кто-то другой, но во всех
случаях это были люди, стоящие на должностной лестнице на  ступеньку выше. И
никто никому ничего не предлагал. Просто следовал приказ. А иначе...
     Зал  постепенно наполнялся. Почти все прибывающие  были знакомы друг  с
другом. Мускулы. Грубая сила. Из Далласа, Саванны, Сан-Франциско, Колумбуса.
Двадцать шесть человек, каждый с особой репутацией. Они понимали, что раз их
собрали вместе,  значит прольется кровь,  а это  было  им вовсе  не по душе:
съезд для них был чем-то вроде каникул, а тут вдруг снова работа...
     Боров продолжал:
     - Вам, конечно, не нравится, что вас подняли с постелей и привезли сюда
в такой час. Я понимаю, что вы  мечтаете поскорее оказаться снова в объятиях
сна. Но я  должен сказать вам, что мы  собрались здесь потому, что... потому
что... - Пигарелло на секунду задумался. - Потому, что мы собрались здесь!
     Послышалось недовольное бормотание.
     - Я  обращаюсь  к вам с просьбой защитить  своих  братьев-водителей.  Я
обращаюсь к вам  с  просьбой  защитить товарищей  по профсоюзу от вероломных
бандитов. Сейчас я объясню, кто что будет  делать. Если  кто-то заметит, что
напали на одного из нас, стреляйте без колебания. Адвокаты наготове, никаких
осложнений не будет. Никаких!
     Гул недовольства в зале.
     -  Так вот, у меня есть подозрение, что этот самый наемный бандит будет
стрелять в меня из пистолета.  Впрочем,  вы это увидите,  я уверен. Он будет
стрелять  в  меня. Если  услышите  выстрел,  знайте:  на вашего товарища  по
профсоюзу  напали.  А  вы  должны  будете  защитить  коллегу-водителя.   Вот
фотография человека, который собирается напасть на меня.
     Боров поднял над головой большую фотографию.
     Раздались возгласы изумления.  Им  предстоит  иметь  дело  с человеком,
который только что стал правой рукой Джетро!
     - Вопросы?
     Встал делегат из Вайоминга - высокий, стройный и мускулистый, как и все
его предки-ковбои.
     - Сколько человек будет  с ним? Нас - двадцать  семь, а мне  совсем  не
светит связываться с сотней парней Эйба Бладнера.
     - Бладнер за нас, - ответил Боров.
     Возгласы удовлетворения.
     - Вы хотите  сказать, что этот Римо Джоунс затеял что-то против вас без
одобрения Джетро? - продолжал делегат из Вайоминга.
     - Я уже все объяснил.
     - Кто его поддерживает?
     - Никто.
     - Он в одиночку пошел против вас. Боров?
     - Ага.
     - Что-то не верится!
     -  Пусть лучше поверится.  Все будет так, как  я говорю.  Садитесь. Еще
вопросы?
     Поднялись три руки.
     - Опустите руки, хватит, - сказал Боров

     Римо остановил такси.
     - Сколько вам осталось до конца смены?
     Водитель озадаченно посмотрел на него.
     - Тогда скажите, сколько времени вы еще готовы поработать сегодня?
     Таксист пожал плечами.
     - Обычно меня  спрашивают,  как далеко я могу поехать, а не сколько еще
времени готов провести за баранкой.
     - А я - необычный клиент, и к тому же с необычной суммой в кармане.
     - Слушайте, день был удачным, и я не хочу ввязываться во  всякие темные
делишки.
     -  Никаких  темных  делишек.  Предлагаю оплатить  вам двенадцать  часов
работы.
     - Я устал.
     - Сто долларов.
     - Я чувствую прилив сил.
     - Отлично.  Вот эту  даму  надо в течение  двенадцати часов  возить  по
Чикаго, с условием нигде не останавливаться больше чем на десять минут.
     Римо помог Крис сесть в машину.
     - Дорогая, тебе придется покататься.
     Он передал Крис пачку банкнот так, чтобы заметил водитель.
     - Но почему ты не  хочешь взять  меня с  собой в  гостиницу,  милый?  -
спросила Крис.
     Римо прошептал ей на ухо:
     - Потому  что мы меченые, мы  - мишень,  готов поклясться.  В шесть или
семь  часов  мы встретимся в  аэропорту "О'Хара",  в баре лучшего ресторана.
Если  меня  не будет, подожди  до  полуночи. Если  я  не появлюсь и  к этому
времени  -  спасайся. Постарайся  сменить  имя  и  беги  подальше,  нигде не
останавливаясь. Через два дня сделай паузу.
     - Почему через два дня?
     -  Давно выяснено,  что два дня -  оптимальный срок  в  такой ситуации.
Сейчас не время для подробностей.
     - Может,  мне  лучше взять  билет на какой-нибудь рейс,  который длится
шесть часов, и обратный билет? Вот и получится как раз двенадцать часов.
     - Нет. Рейсы по расписанию  подобны кабине лифта. В нашем положении они
не подходят. Ты словно оказываешься в запертой комнате, хотя она и движется.
Верь мне на слово. Я предлагаю как лучше.
     - Дорогой, но я не боюсь Джетро.
     - Зато я боюсь. Пока.
     Римо поцеловал Крис  в щеку, кивнул таксисту и на всякий  случай сделал
вид, что  внимательно  смотрит на номер машины. Пусть водитель  думает,  что
Римо запомнил номер, и случись что с пассажиркой - придется отвечать.

     Семнадцатого апреля в  Чикаго было  жарко.  Просыпаясь  влажным  душным
утром, люди чувствовали себя так, будто уже отработали полный день. Римо  не
спал всю  ночь, но вполне мог  обойтись двадцатью  минутами отдыха. С такими
мыслями он и отправился в свой отель.
     Но  отдохнуть  не  удалось.  Войдя в вестибюль  с мраморным  полом;  он
заметил, как  какой-то человек направляет в его сторону ствол винтовки. Римо
не отреагировал на винтовку, вынутую из сумки для  гольфа, а автоматически в
долю  секунды  огляделся  вокруг,  чтобы  оценить  ситуацию  в  целом.  Так.
Появилось  и  другое  оружие.  Из  чемоданов,   коробок,  из-за  стойки  для
регистрации постояльцев. Засада.
     Ладно, будем работать слева направо. Безо всяких дополнительных военных
хитростей Римо бросился на крепыша,  уже нажимавшего  курок маузера.  Маузер
так и не выстрелил, оказавшись вбитым сквозь  солнечное  сплетение крепыша в
легкое. Не  обращая больше на  него внимания,  Римо  принялся  за других, по
часовой стрелке. Действуя  таким образом, он  находился только на линии огня
справа, чтобы остальные нападающие не могли стрелять в него, дабы не попасть
в своих.
     Вскрикнула  женщина.  Портье попытался  спрятаться и  получил  в  горло
шальную пулю. На  диване  в  испуге прижались друг  к другу двое  ребятишек.
Придется  отвести от них огонь, вызывая  его  на себя.  А если  не выйдет  и
чья-то пуля случайно причинит детям вред, то человек этот умрет не сразу...
     Атакующие  справа  сбились в кучу.  Дилетанты! Римо  раздробил  пальцем
чей-то висок  и принялся  за тощего человека с Магнумом-357.  Здесь подойдет
атака внутри периметра,  потому что тощий держал пистолет  слишком  близко к
корпусу, как держат обычно короткоствольные револьверы при стрельбе  с малых
дистанций. Палец уже  нажимал  на спусковой крючок, поэтому пришлось сначала
сделать  так,  чтобы  пистолет  отлетел  в  сторону. Вместе с кистью.  Затем
треснул череп, а Римо  начал перемещаться к центру, пригибаясь  под огнем, и
вдруг почувствовал, как в сантиметре от его виска пролетела пуля.
     Значит, используется  атака  в  два  уровня. Римо покончил с  одним  из
стрелков,  лишив того тестикулов и обрекая  тем самым  на  медленную смерть,
потом развернулся  ко  второму  уровню  нападения. Еще  одна пуля, посланная
кем-то из центральной группы  нападавших,  просвистела  рядом. Римо оказался
под  перекрестным  огнем.  Какая  глупость  с  его  стороны!  Он  постарался
обезопасить себя от  огня из центра, сместив его линию в сторону  ресторана,
откуда велась стрельба второго уровня.
     Нападающие  прятались  за  обеденными  столами.  Один  из  них  получил
столешницу  вместе  со  скатертью через  рот  до  основания  черепа.  Нервно
прогрохотала автоматная очередь,  но еще до этого ствол автомата оказался во
рту стрелявшего. Палец продолжал нажимать на  спуск, так как мозг не мог уже
отдать  команду остановиться. Вместе  с пулями  в потолок  полетели  осколки
черепа и куски мозга.
     Волнообразным энергичным  движением  тело Римо  заняло  в  пространстве
свободное от летящего свинца место, но неожиданно там все же оказалась пуля,
царапнувшая правый бок Римо. Легкое ранение.
     Римо среагировал рефлекторно,  без размышлений.  Вернее,  не