ничего не  поделаешь. В этом
году это всего двести тринадцатая. Трам-тарам-пам-пам.
     Присев  на  постель.  Вики  следила, как  Римо  набирал  телефон службы
обслуживания  номеров. Чиун, снова  прикрыв  глаза,  неподвижно восседал  на
своей соломенной циновке.
     Наверное, подумала Вики, это ловушка.
     Может быть, Чиун уже все рассказал Римо, и  номер, который тот набирает
-- код, которым он вызовет сюда остальных убийц?  Если это так, ей придется,
придется действовать.
     Положив трубку, Римо присел на постель рядом с Вики  и  похлопал ее  по
коленке; Вики  отпрыгнула фута на полтора. Удивленно  посмотрев на нее, Римо
вытянулся на кровати, положив ногу на ногу.
     Ага,  расслабляются,  подумала Вики. Хотят,  чтобы  она  тоже  утратила
бдительность,  и тогда... Тогда они ее и прикончат. Римо возьмет  подушку  и
задушит ее. Или Чиун будет  держать ее  за руки, а Римо перережет  ей горло.
Или же...
     Вики вдруг  поняла, что  "обслуживание  номеров" --  это условный знак,
пароль  для тех, кто  придет сюда, чтобы содрать  с ее уже бездыханного тела
кожу и вывесить труп на  ближайшем  дереве. Ничего,  так просто у них это не
выйдет. Пускай Римо нападет на нее. У нее и так уже руки чешутся.
     Руки Вики чесались еще  минут пятьдесят. Чесались, пока Римо в ожидании
прикорнул  на  кровати.  Чесались, когда  Чиун  от  нечего  делать  принялся
напевать про себя, наполняя комнату звуком электропилы, вгрызающейся в сухое
дерево. В конце концов зуд стал совсем уж нестерпимым -- и тут раздался стук
в дверь.
     Вики, взвизгнув,  подскочила  на  кровати.  Но  прежде чем  она  успела
перевести дыхание, Римо был уже у двери. Распахнул  ее -- и официант в белой
рубахе едва не упал в комнату.
     Поднос в его руках мелко задрожал и запрыгал при виде мятой одежды Римо
и его сурового лица. В нескольких метрах от себя  посыльный увидел девушку в
форме Звездной экспедиции;  Вики  покусывала  нижнюю  губу, по  стройной шее
стекали крупные  капли пота. Наконец взгляд официанта упал на съежившуюся на
ковре фигурку Чиуна.
     -- Кхм... -- откашлялся официант. -- Простите, если помешал  вам... Кх,
хм, хм... Но ведь в этот номер заказывали утку, да?
     -- Да, -- кивнул Римо.
     -- Да, ну разумеется, -- обрадованно закивал официант. --  Отварную,  с
рисом -- все по вашим инструкциям?
     -- Да, -- снова повторил Римо. -- Давайте я отнесу
     -- Ах, да, пожалуйста, -- засуетился официант.
     Как вам будет угодно. -- Он настолько  осмелел,  что ухмыльнулся Вики и
заговорщицки подмигнул Чиуну.
     Римо вкатил тележку  в комнату и,  обернувшись,  толкнул  бедром дверь.
Захлопнуться ей помешала протянутая рука официанта.
     -- Ой!.. -- пискнуло из-за двери. -- Ну зачем вы...
     --  Ибо так  мне  угодно, --  хмуро  ответил Римо. Подкатив  тележку  к
кровати, он заметил, как  заинтересованно приоткрылись глаза Чиуна -- и  тут
взгляд его упал на большое мокрое пятно на форменном платье  Вики, прямо над
ягодицами.
     -- Ты и душ принимаешь в форме? -- спросил Римо.
     -- Н-нет, -- нервно улыбнулась Вики, -- я... мне... в моей комнате было
очень жарко. -- Она надеялась, что по ее рукам незаметно, как они нестерпимо
чешутся.
     -- Ну, -- радушным тоном объявил Римо, -- садимся
     --  и  можем  приступать. -- Он поднял крышку --  и, к их удивлению,  к
потолку взвился благоуханный пар. Обычно в гостиницах им подавали еду только
что  не  в замороженном  состоянии.  За исключением  воды со льдом  --  она,
разумеется, всегда была теплой.
     --  Пахнет хорошо, -- заметил Чиун, поднимаясь со своей циновки так  же
плавно, как ароматный пар от нагретого блюда.
     -- Подходяще пахнет, -- согласился Римо.
     -- Подходяще -- по-американски значит "хорошо",  -- пояснил Чиун  Вики.
--  Это означает,  что  я могу  есть  эту птицу  без риска навсегда утратить
способность  распознавать вкус, или  сжечь внутренности, или по крайней мере
мучиться запором. А знаешь, какую еду ни за что нельзя есть вообще?
     Вики его не слушала.  Она прислонилась  к  стене над  кроватью и сидела
неподвижно, подобрав под себя ноги, как будто готовясь вскочить.
     --  Ту, что действительно хороша  на  вкус,  -- сообщил Римо с соседней
кровати. --  Сытную, с обилием жареного и выпечки -- итальянскую, еврейскую,
французскую, мексиканскую, китайскую, да любую.
     -- Особенно китайскую, --  кивнул  Чиун,  принимая из  рук Римо  полную
тарелку.  --  Познать истину просто --  нужно  лишь  прислушаться  к  словам
мудрого. Римо с верхом наполнил еще одну тарелку.
     --  Вот, -- сказал он, протягивая тарелку Вики. -- Тебе надо расти. Ешь
на здоровье.
     Понятно, -- промелькнуло в мозгу Вики.  Вот он, их план. Они только что
получили инструкции от лазутчика этого самого Смита. Они ничего не смогли от
нее  узнать,  и  теперь  собираются  убить ее, как убили  ее  родителей.  Но
понимают, что она слишком сильная и умная, чтобы поддаться им в открытом бою
-- и поэтому они ее отравят.
     Да,  точно  так. Подсунут яд  в этой самой утке. А когда  она  потеряет
способность сопротивляться -- будут делать с ее телом, что  захотят, а потом
приготовят его для последнего упокоения на дереве. Но ничего. Она-то готова.
Это точно. И будет действовать. Это точно. И -- это точно -- покажет им.
     Вики резко выбросила  руку вперед, выбив тарелку из пальцев Римо; куски
птицы рассыпались по ковру, а рис, как конфетти, разлетелся по всей комнате.
Римо следил, как тарелка, описав дугу в воздухе, приземлилась у двери; Чиун,
поймав  летящий  кусок  утки,  положил  его  на  свою  тарелку,  невозмутимо
продолжая жевать.
     Другой  рукой  Вики задрала  юбку  и, путаясь в трусиках,  выхватила  и
направила на сидящих перед нею мужчин кольт тридцать восьмого калибра.
     --  Нет!  --  вскрикнула она. -- Со мной это  вам не  удастся! Ваш план
провалился,  мистер  Римо  Николс  или кто вы там.  И  ваши  кровавые  следы
прервутся именно в этом месте!
     Перестав  кричать. Вики поняла, что Римо  самым бессовестным образом ее
не слушал, а был занят тем, что накладывал на свою тарелку новую порцию.
     -- Ты  слышишиь  меня?! -- снова взвизгнула она. --  Ты,  ты  убил моих
родителей -- и теперь я убью тебя, негодяй!
     -- Я не убивал, Вики, -- вздохнул с кровати Римо.
     -- Врешь! Не пытайся отпираться! Я знаю все о вашей шпионской сети, про
этот ваш Рай, и...
     Римо поднял глаза.
     -- Ладно, убивай, что уж тут. Только я сначала доем, ладно?
     Вики  почувствовала, что медленно сходит  с ума. Ее начало трясти, кожа
покрылась холодным потом. Она с трудом пыталась унять дрожь в руках.
     -- Нет.  Доесть я тебе не дам. Ты  ведь не  позволил этого моей матери,
перед тем как перерезал ей горло, содрал кожу и повесил в саду на дереве!
     -- Он  бы так никогда не сделал, --  наставительно заметил с пола Чиун.
-- Он убил бы ее быстро -- и тут же скрылся, чтобы не привлекать внимания.
     -- Спасибо, папочка, -- кивнул Римо.
     -- Не за что, -- ответил Чиун.
     -- А  ну, молчать! Вы, оба!  -- визг Вики уже перешел в истерику; пряди
волос били ее по щекам. -- Я  хотела лишь,  чтобы вы все это знали! А сейчас
вам придется умереть!
     Римо пожал плечами.
     -- Придется  --  значит придется. Чиун  отправил в рот следующий кусок.
Вики смотрела  на  них в неподдельном ужасе, словно начиная понимать...  вот
этот мужчина, сидящий  перед  ней,  через  несколько  секунд  станет большим
окровавленным  куском мяса. Пуля,  пущенная ее рукой,  войдет  в  его  тело,
разорвет кожу, ткани, вырвет наружу внутренности. Кровь хлынет струей, прямо
на  ковер,  потечет  по  постели,   наполняя  озонированный   воздух  номера
тошнотворно-приторным запахом...
     Вики  вытянула  руки с револьвером  до  отказа вперед, навела  ствол на
пуговицу на воротнике Римо -- и обеими руками спустила курок.
     Комнату наполнил оглушительный грохот,  но Вики --  сразу, как учил  ее
отец  --  навела  пистолет  на  следующую  мишень,  прямо  в живот  корейца,
сидевшего на полу -- и снова надавила собачку.
     Два оглушительных хлопка  --  один за другим  -- сопровождаемые  лязгом
отброшенных  в сторону  гильз,  некоторое  время звенели  в ее  ушах,  затем
стихли. Вики вздрогнула,  несколько секунд сидела не шевелясь, пока  глаза и
уши не начали наконец снова воспринимать окружающее.
     -- Классно у нее получилось, -- кивнул Римо, подбирая с тарелки остатки
утки.
     -- Да, --  согласился Чиун. -- Она очень смышленая девочка. Ты заметил,
что,  не  имея  возможности подстеречь нас  по одному,  она  воспользовалась
мгновением нашей наибольшей незащищенности?
     Вики словно приросла  к  кровати. Машинально  держа  в  вытянутых руках
пистолет,  она уставилась сначала  на  Римо, сыто откинувшегося  на подушку,
затем на Чиуна, который с невозмутимым видом восседал на шесть  дюймов левее
своего прежнего местоположения.
     С  одного  края покрывало  на  кровати  было испачкано жирными  черными
пятнами порохового нагара. У ног Чиуна, рядом с его тарелкой, в полу чернело
небольшое отверстие, из которого вился сизый дымок.
     Но это же невозможно,  пронеслось в мозгу Вики. Я ведь их убила. Они же
не могли увернуться от пули, направленной прямо в упор.
     Как автомат. Вики повернулась в строну Римо и, прицелившись ему на этот
раз между глаз, дважды выстрелила. Молниеносно переведя  дуло на  Чиуна, она
выстрелила ему в грудь, затем -- для верности -- навела еще раз на то место,
где находилась его голова -- и снова выстрелила.
     --  Рука  крепкая, прицел хорош, и пистолет  держит  так, что почти нет
отдачи, -- голос  Римо доносился уже откуда-то со стороны письменного стола.
-- Одно плохо  -- держит его перед собой, в  то время  как  целиться надо от
бедра;  я  уже второй раз за  сегодняшний  день встречаюсь с  этой  досадной
ошибкой.
     -- До совершенства ей, конечно,  еще далеко, --  кивнул Чиун, обсасывая
кусочек крыла. -- Иначе ей бы вообще не понадобился пистолет. Но надежды она
подает, безусловно.
     Взглянув в сторону  постели Римо,  Вики обнаружила  в деревянной панели
стены две  дырки -- как раз там, где должна была быть его голова. Но  голова
Римо возвышалась сейчас над столом -- и на лице сияла ободряющая улыбка.
     Чиун,  закончив  трапезу,  снова  принял  любимую  позу;  единственными
последствиями ее акции были, насколько могла видеть Вики, похожий на паутину
узор на пробитом пулей стекле -- и еще одна дырка в полу позади Чиуна.
     Медленно, глядя перед собой остановившимся  взглядом, Вики поднялась на
ноги. Сейчас придется  бежать  --  эти двое  набросятся на нее в  первую  же
секунду.
     Когда и через пять секунд не произошло ничего подобного,  Вики медленно
выпустила  из руки  разряженный  револьвер, повернулась и  спокойно вышла из
номера.
     Римо повернулся к Чиуну.
     -- Нужно бы присмотреть за ней, папочка.
     -- Оставь  ее, --  махнул рукой Чиун. -- Она очень скоро поймет,  что в
миг смерти ее  матери  мы везли ее домой  на  машине. И  вернется. Садись  и
поешь. Кажется, утка на этот раз не такая скверная, как обычно.

        "Глава одиннадцатая"

     Но Вики не возвращалась. Она  не вернулась  ни вечером,  ни  к утру, ни
даже к полудню на следующие сутки.
     Римо  дважды успел объехать весь  Хьюстон -- но нигде не обнаружил даже
волоска с ее головы. Никто из тех, кого он расспрашивал, не видел ее и о ней
ничего  не  слышал. А много ли было в  Хьюстоне  красивых  брюнеток  в форме
лейтенанта Звездной экспедиции?
     Когда Римо вернулся  в  отель, Чиун стоял у окна, глядя  через пробитое
пулей стекло на раскинувшийся внизу город.
     Когда Римо стаскивал у двери туфли, Чиун произнес:
     -- Поистине удивительно, сколь много  грехов успевает совершить человек
за свою столь короткую земную историю.
     -- Так  начинается твоя гениальная  драма?  -- с  раздражением  спросил
Римо. -- И этого человека зовут Римо Уильямс, да?
     --  Человек создал игрушки, способные убивать, -- продолжал Чиун как ни
в чем ни бывало. -- Машины, которые разрушают целые страны -- как во времена
царя Ирода.  Живые существа меньше самой маленькой жилки в крыле овода могут
убить целую армию за один день -- как крыс в этих ваших лабораториях.
     -- Это ты про ядерное оружие и бактериологическую войну?
     Чиун обернулся к Римо.
     -- Про все те игрушки, что вы  придумали, дабы отказаться от постижения
самих себя.
     -- Отлично. Спасибо, папочка. Лекция по истории окончена, я надеюсь?
     -- Ты чем-то расстроен, сын мой.
     -- Да ты любого загонишь в гроб, папочка.
     -- Тебе не удалось найти мудрое дитя?
     --  Нет. Наверное, уехала на автобусе. Хотя... ты помнишь ее платье? --
где она умудрилась в нем спрятать деньги -- клянусь жизнью, ума не приложу.
     -- А может быть, она удалилась в пустыню.
     -- Ага. Или решила отправиться автостопом в Мексику.
     -- Или нашла пристанище среди друзей.
     -- Или среди недругов.
     -- Или даже едет сейчас сюда.
     -- Как бы  то ни было, -- решил Римо, -- я сейчас же  позвоню Смитти --
насчет нее. Уж если кто и сможет ее найти -- так это он, конечно.
     Сказав  это,  Римо вышел  в ванную. И почти  в  эту же секунду зазвонил
телефон.
     Выскочив  из ванной, Римо поднял трубку, на  которую с его  лба  падали
капли воды -- он не успел вытереться.
     -- Алло?
     -- Если хотите снова увидеть Викторию Энгус, -- пролаял в трубке резкий
скрипучий голос, -- внимательно слушайте.
     -- Неплохое  начало, -- одобрил Римо. -- Ас  чего вы взяли; что  я хочу
увидеть ее?
     В трубке возникла короткая пауза, затем скрипучий голос продолжал:
     -- Если она небезразлична вам, -- придется меня выслушать.
     --  Мне небезразлична?  -- удивился  Римо. -- Знаете, что  она пыталась
сделать со мной вчера вечером?
     -- Вы будете слушать -- или нам придется убить ее?
     -- По-вашему, у меня есть выбор?
     -- Если не будете -- считайте, что она уже мертва.
     -- То есть выбора у меня нет все-таки, -- констатировал Римо.
     -- Через полчаса вы придете  к скотобойне  Техасца Солли  -- и тогда мы
побеседуем. Придете один, или девчонка умрет.
     -- Я не хожу на свидания с напарником, -- ухмыльнулся Римо.
     Связь  прервалась.  Нажав  на  рычаг,   Римо  набрал   номер  санатория
"Фолкрофт" в местечке Рай, штат Нью-Йорк. В трубке снова раздалось несколько
гудков -- и почти сразу же голос Смита.
     -- Хэлло, Смитти. Мне тут звонили только что...
     -- Как и мне. Вам -- по какому поводу?
     -- Звонили, видимо, наши  друзья-отравители. Они похитили Вики Энгус --
и хотят,  чтобы ради ее спасения отправился прямиком к ним в объятия. А  вам
кто звонил?
     -- Нам,  похоже,  удалось  выяснить, как  яд попадает мясо,  -- ответил
Смит.
     -- Неужели?
     --  Да.  Мы тщательно проанализировали  последнее  сообщение Энгуса  --
причиной   той   самой   жесткости   вокруг   клейма   Сельскохозяйственного
министерства был именно тот самый яд.
     Римо присвистнул.
     --  Значит,  задача  моя упрощается -- всего лишь стереть с  лица земли
Сельскохозяйственное министерство?
     -- На каждом  заводе  есть государственные эксперты --  размышлял вслух
Смит по телефону. -- Но их не очень сложно и подкупить...
     -- А на бойнях? -- спросил Римо.
     -- Да, тоже. А что?
     -- Да нет, ничего. Буду держать с вами связь. -- Римо повесил трубку.
     -- Папочка, мне придется заняться одним деликатным делом.
     Чиун неподвижно сидел на полу.
     -- Римо...
     -- Да знаю, знаю. Ты не хочешь, чтобы  я ходил туда. Там ведь наверняка
сидят эти кровососы, и они снова порежут мне руку, вставят в порез соломинку
и высосут из меня душу, как бульон в "Макдональдсе" -- верно?
     -- Нет, -- устало ответил Чиун.
     -- Ага. Так ты хочешь пойти  со мной? Хочешь помочь своему  сопливому и
дремучему обрывку поросячьего уха в трудное время, папочка?
     -- Нет.
     --  Нет?  --  Римо не  пытался  скрыть  удивления.  -- Нет?!  -- Он был
ошеломлен, встревожен и слегка раздосадован.
     --  Нет, -- повторил  Чиун. -- Иди с миром, сын мой. Помни, чему я учил
тебя. Покажи им мощь Синанджу. Ты готов к этому.
     Сказав  это,  Чиун  отвернулся  к  окну и  наклонил  голову,  словно  в
беззвучной  молитве. Неожиданно он  показался Римо  очень маленьким  в  этой
обширной  комнате,  затерянной  в  бескрайних  просторах  серого  города под
названием Хьюстон.
     И Римо активно не понравилось это.
     -- Эй. Все в порядке. Тебе не о чем беспокоиться, папочка.
     И когда ответа не последовало, Римо встревоженно прибавил:
     -- Или?..
     -- Не  о  чем, --  голос  корейца был тихим, как дыхание умирающего. --
Остерегайся днем мерцающей мглы, а ночью -- темной тени. В путь, сын мой.
     Римо, глядя  в спину  старику, медленно  кивнул и  направился к  двери.
Может быть,  когда  он вернется  назад с  Вики, у  Чиуна немного  поправится
настроение.
     -- Римо...
     Обернувшись, Римо увидел, что Чиун в упор смотрит на него.
     -- Я не сомневаюсь в тебе, -- произнес Чиун. Римо кивнул.
     -- И  правильно  делаешь, папочка. А когда я вернусь  -- увидишь, каким
ураганом ворвемся мы на телевидение с твоей гениальной драмой.
     -- Я не сомневаюсь в  тебе, -- произнес Чиун. Захлопнув за собой дверь,
Римо  поспешил к  лифту  и не слышал, как Чиун продолжал тихо бормотать себе
под нос:
     --  Я не  сомневаюсь в тебе. Но  я сомневаюсь в нас. Они всегда убивают
поодиночке... Но если мы не будем действовать поодиночке, то  можем  умереть
оба  --  а если  умрет только  один,  другой узнает о них достаточно,  чтобы
навсегда стереть зло с лица Земли. Но прошу, сын мой, будь осторожен...

     Пост  Глюка  находился  через  улицу,  на  втором   этаже  антикварного
магазина,  на  двери   которого  была  предусмотрительно  вывешена  табличка
"Закрыто". Глаза его словно прилипли к окулярам огромного полевого  бинокля;
между колен была зажата здоровенная, серо-зеленого цвета канистра.
     -- А если он выйдет серее серный ход? -- спросил сидевший рядом Ят-Сен.
     --  Чарли говорит,  что он всегда  выходит  через парадный,  -- отрезал
Глюк.
     --  Засем  тебе этот глупый бинок? Дверь видно так, оссюда,  -- заметил
Ят-Сен.
     -- Чарли говорит, не дай Бог, если мы его  пропустим, -- хмуро  ответил
Глюк.
     -- Сарли говорит, Сарли говорит, -- повторил Ят-Сен с раздражением.
     Глюк засмеялся, и Ят-Сен, подумав, присоединился к нему.
     --  Ладно, замолкни, -- опомнился  Глюк, снова прилипая  к биноклю.  --
Говорю тебе, не дай Бог его пропустить.
     --  Сто знасит "мы"? --  возмутился Ят-Сен.  --  Не  снаю как ты,  но я
восврасаюсь к этой маленькой продавсице.
     Опустив бинокль, Глюк раздраженно повернулся к Ят-Сену.
     --  Говорил  же  тебе,  чтобы  ты  пришил ее.  Мы  не  можем  оставлять
свидетелей.
     -- Присью, присью, --  закивал Ят-Сен. -- Но с  ней веселее сдать, пока
мы  сидим сдесь.  Она так  дергаесся,  когда  я тырогаю  ее там,  --  Ят-Сен
захихикал.
     --  Напарника  ее ты  хоть убил? --  недовольно спросил Глюк,  поднимая
бинокль.
     -- Убил, убил, -- снова утвердительно закивал Ят-Сен. -- Он тосе там, с
ней в комнате. Иди, проверис.
     --  Да ну, -- отмахнулся Глюк,  подстраивая резкость. --  Иди, приятных
минут.
     Снова кивнув, Ят-Сен пересек  комнату, -- в ней, как видно,  размещался
склад антикварного магазина. Задевая головой старинные  гравюры, свисавшие с
потолка  и  развешанные  на  стенах, и  переступая  через  стоявшие  на полу
многочисленные  коробки  и ящики,  подошел  к массивной  деревянной двери  в
заднее помещение.
     Глюк  быстро  обернулся,  когда услышал  скрип петель, и увидел на полу
задней комнаты  залитый кровью труп седого  мужчины, а за ним  -- девушку со
светлыми  волосами, привязанную  кожаным  ремнем к стулу. Ее  розовая блузка
была разорвана  до  самой тали