месте не останется ничего, кроме обуглившихся досок и
камней, да, исчезнувших, но восхитительных призраков прошлого.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

     Уолли Доннер, пошатываясь, вышел из бара, прислонился к машине и тут же
свалился  в канаву.  Голова шла кругом, в  животе  крутило от бутылки виски,
выпитой  в этом вонючем  баре в Мехико-Сити,  где он  провел  последние пять
часов.  Во рту  словно кошки ночевали, в висках ритмично пульсировала  боль,
будто в голове играл небольшой диксиленд.
     Но хуже всего было то, что  диксиленд  исполнял мексиканскую мелодию. И
без того тошно слышать  на каждом  шагу в этом Богом забытом месте бренчание
гитар и треск маракасов, так теперь его подвел собственный желудок.
     Скрежеща зубами, Доннер тыльной  стороной ладони вытер остатки  рвоты с
губ.  Он ненавидел мексиканскую музыку. И  мексиканскую  пищу. Он  ненавидел
сомбреро  и  сандалии,  сделанные  из  отслуживших  свой  век  автомобильных
покрышек.  Но  больше всего  он  ненавидел  Мексику,  хотя  именно  там  ему
предстояло  провести  последующие  несколько  лет,  если  он хотел  избежать
длительного срока в федеральной тюрьме.
     - Иди назад, в гостиницу, - приказал он  себе. С этим оркестром в башке
думать было  невыносимо трудно.  Он  глубоко вздохнул  и,  шатаясь, вышел на
улицу. Его сверкающий новенький пикап стоял на противоположной стороне.
     Доннер  был  уже  на  подходе  к машине,  как  вдруг из-за угла вылетел
старенький "форд" и бросил Доннера под колеса проезжавших машин. В последнее
мгновение  перед  смертью Доннер  увидел  на  крыле крошечную  Деву  Марию с
маленькими флажочками по бокам.
     - Мексика! - заорал он.
     И внезапно диксиленд в его голове смолк.

     Римо,  Чиун и  Харолд  В. Смит  сидели при свечах за столиком одного из
лучших ресторанов Санта-Фе.
     - Мы здесь под именем Хоссенфеккер, - предупредил Харолд Смит.
     - А-а. Очень хорошо, император. Это гораздо менее распространенное имя,
чем Смит.
     Смит разложил перед собой бумаги и начал их перебирать.
     - Это  девичья фамилия моей матери,  - пробормотал он.  -  Как бы то ни
было, у меня есть информация,  которая  вас  интересует.  - Он откашлялся. -
Уолли,  известный  также  под  именем  Хосе,  Доннер,  недавно  скончался  в
Мехико-Сити.
     - Что? - переспросил Римо, не веря своим ушам.
     -  Дорожно-транспортное  происшествие.  Несчастный случай. У  него  был
найден  пистолет,  пули   которого  оказались  идентичными   тем,  что  были
обнаружены в трупах на плато. Вы оба неплохо поработали!
     - Несчастный случай?..
     -  Ничего-ничего, -  поспешно  вмешался  Чиун,  толкая  Римо под столом
ногой. - Когда удача  сама  идет тебе в руки, не отталкивай ее, - добавил он
по-корейски.
     - Простите? - переспросил Смит.
     - Просто несварение желудка, о император, - сладко улыбнулся Чиун.
     - О! Итак, еще вы просили выяснить про некого Сэмюэля П. Уолфши...
     - Продолжайте, - попросил Римо.
     Смит скорчил гримасу.
     -  Не  уверен, что это  именно  тот, кто вам нужен. Информация по  нему
очень скудная. По моим данным, он никогда нигде не работал.
     - Это он.
     Чиун, весь внимание, даже слегка подался вперед.
     - Да-да. Расскажите же, что сталось с нашим юным храбрецом.
     На сей раз Римо стукнул Чиуна ногой.
     - На самом деле мы  его совсем не знаем. Он нас не видел. Вы же знаете,
мы не оставляем свидетелей.
     -  Надеюсь,  что  так,  - сказал  Смит.  - Ну, похоже судьба улыбнулась
мистеру Уолфши.
     - Это великолепно! - воскликнул Римо.
     Смит шмякнул бумаги на стол.
     -  Но  ведь он всего  лишь случайный  свидетель,  не так  ли? Он заявил
полиции,  что  прибыл в монастырь  после того, как  все было кончено, и  был
ранен случайно, когда пытался поднять брошенный кем-то автомат.
     - Все верно, - подтвердил Римо. - Именно так все и было.
     Смит кинул на него подозрительный взгляд.
     - Тогда почему же вы так им интересуетесь?
     - Я видел в газете его портрет, - поспешно произнес Римо. - И  подумал,
может, он мой родственник. Очень похож.
     Глаза Смита сузились, но он промолчал.
     - Очень хорошо, - наконец проговорил  он. - Оправившись от ранения,  он
женился  в  Лас-Вегасе  на девушке по имени Консуэла  Мадера. Судя по всему,
через два дня после свадьбы он занял у швейцара казино двадцать пять центов,
опустил в игральный  автомат и получил примерно один миллион девятьсот тысяч
долларов.
     Римо побледнел.
     - Что?
     -  Сейчас он  прорабатывает  вопрос  об открытии банка  в  какой-нибудь
индейской резервации "Сберегательный и заемный банк "Кантон". - Смит  сложил
бумаги и аккуратно сжег их в пепельнице. - Что-нибудь еще?
     - Черт меня побери! - только и вымолвил Римо.
     Вдруг Чиун начал  задыхаться, конвульсивно откинулся на спинку  стула и
схватился за сердце.
     Римо так и подскочил.
     - Что с тобой, Чиун?!
     -  Это она!  -  старец  указал дрожащим пальцем на  вход, где появилась
немолодая блондинка  в  меховой  шубе.  -  Мона  Мадригал! - Он  вскочил,  -
Благодарю тебя,  о  добрейший  и благодарнейший  император!  - Чиун  отвесил
глубокий поклон.
     Смит взглянул на него поверх очков.
     - Э... не стоит благодарности, - пробормотал он.
     Когда Чиун со всех ног бросился к дородной даме, Смит обратился к Римо:
     - Кто такая эта Мона Мадригал?
     - Женщина, которую, по мнению Чиуна, вы даровали ему.
     В  экстазе  Чиун  поклонился артистке. Их  встреча  была  предначертана
судьбой, и она произошла.
     - Это я! - звонким голосом провозгласил он.
     - Прочь с  дороги,  коротышка! -  отозвалась  Мона хорошо  поставленным
сочным голосом.
     Чиун огляделся  вокруг. Кто бы  он ни был, этот коротышка, но  он  явно
поспешно ретировался.
     - Чиун, Мастер Синанджу, приносит вам в дар свое восхищение!
     - Что за шутки! - Она замахала руками у  Чиуна над головой. - Эй, Уолт!
Уолт!
     К ней со всех ног бросился метрдотель.
     - Да, мадам?
     Она кивнула в сторону Чиуна.
     - Сделайте мне одолжение, наподдайте как следует этому недоумку.
     Господин в смокинге посмотрел на Чиуна.
     - Сэр, вас, должно быть, ждут за вашим столиком.
     - Ничего страшного, подождут, - вежливо ответил Чиун.  - Мисс Мадригал,
я каждый день созерцаю вашу внешность в сериале "Пока Земля вертится".
     Она рассмеялась скрипучим смехом.
     -  Что?  В  этом  дерьме?  Да  в этой киношке  мне даже сиську  не дают
показать. Они чуть не погубили мне карьеру.
     Чиун отступил на шаг, открыв от изумления рот.
     - Я... я...
     - Расступись, народ, - сказала она, отодвигая его локтем.
     Престарелый  азиат долго не мог  двинуться с места, его седины обвисли,
словно растаявший сахарный рожок. Затем, глубоко вздохнув, вернулся к своему
столику.
     Римо стало жаль старика.
     - Папочка, мне так неловко.
     - Меня постигло  разочарование, -  пожал плечами Чиун, -  но мир бывает
таким глупым.
     - Вот это характер!
     Римо похлопал его по спине.
     - Тем не менее я должен немедленно написать письмо Моне Мадригал.
     - После того, что произошло? Но зачем?
     - Естественно, чтобы сообщить ей, что в  ее родном городе живет пошлая,
грубая женщина, которая пытается ей подражать.
     - Что?!
     Чиун наклонился над столом и прошептал:
     - Эта женщина  наверняка состоит на  службе  у  какой-нибудь враждебной
державы,   намеревающейся  поколебать   мое   спокойствие  и  испортить  мне
настроение.
     Несколько мгновений Римо, часто моргая, смотрел на него.
     - Наверняка, - произнес он наконец.
     - Возможно, это  заговор. Возможно, сам император должен заняться  этим
делом.
     Харолд Смит поперхнулся водой.
     - Э-э... да. Я посмотрю, что можно сделать.
     Старец удовлетворенно улыбнулся, взял чашку и отхлебнул чаю.
     - Как приятно иметь дело с разумными людьми, - заключил он.



    Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир.
    Ужас в белом доме


     ---------------------------------
     выпуск 14
     Перевод С. Володиной
     Издательский центр "Гермес" 1995
     OCR Сергей Васильченко
     --------------------------------

ГЛАВА ПЕРВАЯ

     Над угрозой стоило задуматься.
     Было  в  ней  что-то такое,  что превращало ее не просто в  угрозу -  а
скорее в данное наверняка обещание.
     Голос в трубке ввел в заблуждение даже секретаршу -  ни дать, ни  взять
обычный деловой звонок, и владычица приемной Эрнеста Уолгрина  без колебаний
соединила звонившего с патроном.
     - Вас спрашивает некий мистер Джонс.
     - И что же он хочет от меня?
     Чутью своей секретарши  президент  компании  "Дейта  Компьютроникс"  из
Миннеаполиса,  штат Миннесота,  доверял настолько, что при очередном деловом
знакомстве  он  инстинктивно  принимался разыскивать ее взглядом,  дабы  она
намекнула, с  кем из присутствующих надлежит поздороваться приветливо, с кем
- не  очень. Не  то,  чтобы его не устраивало собственное  мнение  -  просто
секретарша за много лет съела на этом, фигурально говоря, не одну собаку.
     - Не знаю точно, мистер Уолгрин. Я...  я поняла так, что вы ждали этого
звонка, он еще сказал, что дело сугубо личное.
     - Соединяйте.
     Уолгрин  взял  трубку. Телефонные разговоры ни на секунду не  отвлекали
его  от  дел, прижимая трубку  к уху, он просматривал  предложения, проверял
контракты,  подписывал  договоры.  Так  уж  был  устроен  его  мозг  -  мозг
бизнесмена, привыкшего  делать  сразу два  дела,  находится  в  двух  местах
одновременно. Это качество  передал Уолгрину отец, отпрыск  Эрнеста не  смог
его унаследовать.
     Дед  Уолгрина  в  свое  время  фермерствовал, отец его  был  владельцем
аптеки.   Эрнесту   всегда    виделась   в   этом   какая-то    естественная
последовательность - от распаханного поля к аптекарскому прилавку, оттуда  -
к серой "тройке" чиновника  и  дальше  - к университетской скамье или, может
быть, сутане священника.  Так  нет  же -  его собственный и единственный сын
купил  полуразвалившуюся ферму в захолустье и  вернулся  в прадедовский  мир
обмолота, видов на урожай и треволнений по поводу возможной засухи.
     До  этого  Эрнесту Уолгрину всегда казалось, что фамильная карьера - уж
никак не круг,  а скорее лестница. Есть, конечно, в мире работенка  и похуже
фермерской, но  тяжелее уж точно нет. Но он слишком хорошо знал  - спорить с
чадом абсолютно  бесполезно.  Фамильное  свойство  Уолгринов  - упираться  и
стоять на своем - его сын унаследовал в полной  мере. Как изрек в свое время
Эрнестов дед: "Пробуй лишь ради пробы.  И не так важно, где  ты  после этого
окажешься. Важно, что ты не свернул с дороги, черт ее подери".
     На  вопрос сына,  что  это может, собственно,  означать,  отец  Эрнеста
ответил: "Па имеет в  виду -  не так важно, как ты  наполняешь пузырек;  все
дело в том, что именно ты туда наливаешь".
     Лишь много лет спустя Эрнест Уолгрин смог осознать истинный  смысл слов
деда - в тот же момент у  него не было времени особенно над ними задуматься.
Парнем  он  был  работящим,  и  дед  перед  тем  как  приказал  долго  жить,
посоветовал Эрнесту  "стать самым богатым  засранцем  во всей  этой долбаной
стране... хотя  мозгов у тебя, пожалуй, для  этого  маловато".  Иным  языком
глава  семейства  Уолгринов изъясняться не  умел - и  домысливать  остальное
Эрнесту пришлось уже самостоятельно.
     - Мистер Уолгрин, мы собираемся убить вас.
     Голос в трубке принадлежал мужчине. Спокойный  голос. Уверенный. Совсем
не так ведут себя обычные шантажисты.
     Их  повадки Уолгрин знал  хорошо.  Окончив университет, он  десять  лет
прослужил  в  секретной охране  Трумэна - и в один  прекрасный день  оставил
службу, которая, несмотря на обещанные блага, не могла помочь ему достигнуть
той  ступеньки,  ниже которой он не собирался задерживаться. Но угроз  он за
это время слышал немало - и по опыту знал, что  произносившие их  неспособны
по большей части причинить  намеченной жертве ни малейшего  ущерба. Сама  по
себе угроза была для них уже нападением.
     Реальную же  опасность, как  правило, представляли  те люди, которые не
опускались  до   каких-либо  угроз.  Служба  безопасности   брала,  конечно,
шантажистов под наблюдение,  вела их некоторое  время - но делалось  это  не
столько  ради  безопасности президента,  сколько  для сохранения собственной
репутации  -  вдруг  какому-нибудь  кретину  взбредет  в голову  перейти  от
собственных  бредней  к  делу,   что  было  маловероятно.  Восемьдесят  семь
процентов угроз, регистрируемых  в течение года полицией Соединенных Штатов,
исходят  от  лиц в состоянии более или менее  тяжелого опьянения; способными
перейти  к  действиям оказываются, как правило,  менее  трех сотых  процента
грозивших.
     - То есть, насколько я понимаю, вы мне угрожаете? - спросил Уолгрин.
     Отодвинув в  сторону стопку  контрактов,  он  записал на листке  бумаги
время  звонка  и  по селектору  вызвал секретаршу, чтобы  та подключилась  к
линии.
     - Именно угрожаю.
     - Но зачем, позвольте спросить?
     - Спросите лучше - когда, - посоветовал голос.
     Выговор гнусавый, но явно не Среднего  Запада. Больше похоже на Юг или,
к  примеру, восток Огайо.  Или,  может, западная  Вирджиния. По  голосу  лет
сорок-сорок пять. Тембр довольно  резкий.  Подвинув к себе стопку  маленьких
белых  листков, Уолгрин вывел на верхнем: "Звонок в 11:03, гнус. голос,  юж.
акцент - Вирджиния? Муж. Гол. резк. - курит. 40-45 лет".
     - Безусловно, мне  желательно знать - когда, но более  всего я хотел бы
узнать причину.
     - Этого вам все равно не понять.
     - Я по крайней мере могу попробовать.
     - Ладно, всему свое время. Так что вы собираетесь предпринять?
     - Прежде всего позвонить в полицию.
     - О'кей. А еще что?
     - И сделаю все, что они посоветуют мне.
     - Этого недостаточно,  мистер Уолгрин. Вы  же небедный человек. И у вас
должно хватить ума сделать еще кое-что, чем просто якшаться с полицией.
     - Вам нужны деньги?
     - Я  ведь понимаю, что вам  нужно подольше поговорить  со мной,  мистер
Уолгрин, чтобы засечь, откуда я звоню, -  но даже если бы фараоны сидели под
вашим  столом,  им  потребовалось  бы  для  этого не  меньше трех  минут,  а
поскольку  они,  как  видно,  под  ним не  сидят, то  понадобится  не меньше
восемнадцати.
     - Мне, знаете ли, каждый день угрожают.
     - Ну, раньше-то с вами это случалось частенько.  И опыт у вас неплохой.
Вам ведь за это и деньги платили, верно?
     -  О чем  вы?  -  переспросил  Уолгрин,  прекрасно понимая, что  именно
звонивший имеет в виду.
     Каким-то   образом   он  разнюхал,  что   Уолгрин  был  агентом  Службы
безопасности, а главное - он знает, в  чем заключались его обязанности. Даже
жена Уолгрина не знала об этом.
     - Да вы же отлично знаете, о чем, мистер Уолгрин.
     - Уверяю вас, нет.
     -  Я о  вашей прежней работе. Вы же  ведь  можете попытаться обеспечить
себе защиту понадежнее - и друзей в Службе у вас полно, и денег достаточно?
     - Что  ж, хорошо. Если вы настаиваете, я постараюсь от  вас защититься.
Что еще?
     - А еще ты в любом случае получишь кусок свинца в задницу, Эрни. Ха-ха.
     На  том  конце  линии  повесили трубку.  Эрнест  машинально  отметил на
бумажке время  окончания  разговора -  11:07.  Они  беседовали ровно  четыре
минуты.
     -  Ну  и  ну!  -  в  распахнувшейся  двери  глазам  Уолгрина  предстало
взволнованное лицо секретарши. - Я записала каждое слово! Вы думаете, он это
всерьез?
     - Вполне, - кивнул Уолгрин.
     Эрнесту  Уолгрину  было  пятьдесят   четыре  года,   и  физическое  его
самочувствие на остаток этого безумного дня пришло в расстройство, подобного
которому доселе он  не  испытывал. Весь его организм  словно бунтовал против
того,  чтобы  подобные  вещи  случались  в  столь неподходящее время - можно
подумать, что для угрозы  выбить  из него дух может найтись и  подходящее...
нет, но не сейчас же - у  сына вот-вот должна родить жена, сам Эрнест только
что купил зимний домик  в Солнечной долине,  штат Юта, для его компании этот
год обещал быть самым успешным, и у его жены наконец появилось новое хобби -
Милдред занялась гончарным ремеслом  и вроде  бы совсем повеселела... Нечего
скрывать - эти годы лучшие в его жизни. Он поймал себя на мысли о том, что с
угрозой легче было бы  смириться,  будь он  молодым и нищим,  как  церковная
мышь. А сейчас...  он, дьявол его побери, слишком богат, чтобы вот так взять
и сдохнуть. Почему эти ублюдки выбрали именно  этот момент - как раз когда я
вот-вот должен выплатить всю рассрочку?
     - Какие будут указания, мистер Уолгрин? - голос секретарши вернул его к
действительности.
     - Прежде всего временно переведем ваше рабочее место вниз, в холл - кто
знает, что могут устроить здесь эти маньяки, и не дай Бог, пострадает кто-то
из тех, кого все это абсолютно не касается.
     - Вы считаете, вам звонил маньяк?
     -  Нет, - ответил Уолгрин. - И именно поэтому я и собираюсь удалить вас
отсюда.
     К  его огорчению,  полиция  ухватилась  как раз за  версию  о  маньяке.
Капитан из управления прочел  ему лекцию, в которой  Уолгрин без труда узнал
их служебную инструкцию о терроризме. Хуже того - инструкция была старая.
     Капитана из управления звали Лапонт. Возраста  он был примерно того же,
что  и  Уолгрин,  но на том сходство  и  заканчивалось:  рядом  с худощавой,
подтянутой фигурой Уолгрина волнующуюся  плоть полицейского  чина удерживал,
казалось, только темно-синий мундир. До Уолгрина капитан  снизошел  лишь  по
той  причине,  что  тот был важной шишкой в деловых кругах. Говорил он с ним
так, будто произносил речь  о психологии преступного мира на обеде в дамском
благотворительном обществе.
     - Итак,  мы имеем дело с террористом-маньяком, которого  не пугает даже
смерть, - глубокомысленно заключил страж порядка.
     -  Не  совсем  так,  -  возразил  Уолгрин.  -  То  есть все  террористы
утверждают, что их не пугает смерть, но в действительности это редко бывает.
     - Инструкция указывает на это как на типичное обстоятельство.
     -   Вы  говорите  об  инструкции  Службы  безопасности   по  борьбе   с
терроризмом, - устало  ответил  Уолгрин. - Которую признали устаревшей сразу
после ее принятия.
     - Да  по телевизору только и говорят  о том, что террористы  не  боятся
умирать! Вчера, например, в программе новостей - я сам слышал.
     - Тем не менее это не так. И в любом  случае я  не  думаю, что мы имеем
дело с террористом.
     - Да их сразу можно узнать!
     - Капитан Лапонт, все, что я хочу узнать у вас - что конкретно намерены
вы предпринять для спасения моей жизни?
     - Мы  обеспечим  вам  надежную охрану...  Организуем,  с одной стороны,
систему  защитных  мероприятий,  с  другой  -  постараемся  пресечь действия
террориста в зародыше...
     - Что именно вы намерены делать?
     - Я же только что сказал нам, - капитан тяжело дышал от возмущения.
     - Если можно, прошу подробней.
     - Вам будет сложно понять.
     - Ничего, попытаюсь.
     - Там много... специальной терминологии.
     - Можете начинать.
     - Ну, прежде всего мы поднимем папки с ОД...
     -  То  есть  с  оперативным  досье,  отыщете  имена  и  адреса  всех  в
близлежащих районах, кто когда-либо и почему-либо угрожал своему ближнему, и
будете  расспрашивать  их,  что  они  делали  такого-то числа в  три  минуты
двенадцатого,  и  если   чей-то  ответ  покажется  вам   странным   или   не
заслуживающим доверия, вы будете доставать его до тех пор, пока он не скажет
вам что-нибудь,  что, по вашему мнению,  сможет заинтересовать прокурора.  А
тем временем те, кто угрожал мне, преспокойно меня угрохают.
     - Это типичный случай негативного мышления, мистер Уолгрин.
     - Капитан,  поймите  -  я  уверен, что ни одного из  этих  людей  вы не
сможете  найти  в  ваших  па