л,  а сам отойди назад.  Вспыхнул фонарик.
Римо поставил дипломат на пол и сделал Чиуну знак отойти  назад. То же самое
сделал и сам.
     Луч света метнулся туда-сюда и замер на дипломате.
     Затем стал укорачиваться. Потом перебежал на Римо.
     -- Отойди дальше! -- крикнул Солли. -- Без шуток. Ты у меня на мушке!
     -- Он не вооружен, -- шепотом проговорил Чиун.
     -- Откуда ты знаешь?
     --  По походке. Центр тяжести смещен в ту сторону, где фонарь. Никакого
пистолета, только фонарь.
     Римо пришел к такому же выводу, однако недовольно пробурчал:
     -- А может он тянет его за собой на веревочке?
     -- Нет, -- твердо произнес Чиун. -- Я бы услышал.
     Светя на дипломат, Солли нагнулся, чтобы открыть его.
     Римо спросил:
     -- А где твой маленький помощник?
     -- Спарки? Он наверху и готов разнести этот дом, если что не так.
     И вдруг до него дошло, что о его юном компаньоне никому не должно  быть
известно. Нащупывая замок, он посмотрел на Римо.
     -- А откуда ты знаешь?.. Римо не дал ему договорить.
     -- Много вы пожаров устроили?
     -- Достаточно, чтобы дать понять, кто мы такие, -- ответил  Солли. -- А
ты кто?
     --  И  в  Ньюарке  тоже  вы?  В  жилом  доме.  По  заказу  преподобного
Уизерспула.
     -- Ага, наша работа. Хороший был пожар.
     Римо кивнул.
     -- При этом пожаре погиб наш друг.
     -- Сочувствую, -- отозвался Солли Мартин. -- Такова жизнь.
     -- Мне нравится, что ты к этому так относишься, -- сказал Римо.
     Торопясь  побыстрее  открыть чемоданчик с деньгами,  Солли забыл, какой
вопрос он задал Римо. Подняв крышку,  он посмотрел на деньги, затем  перевел
луч фонарика на Римо,  стараясь попасть тому прямо в глаза. Заметив движение
луча, Римо успел сузить зрачки прежде, чем в них  ударил свет, и,  когда это
произошло, они у него были уже размером не более острия булавки.
     --  Кажется,  я тебя уже где-то видел,  --  проговорил Солли,  пробегая
лучом фонаря по лицу Римо.
     -- Мы никогда не встречались, -- ответил Римо. -- Но были к этому очень
близки в Сент-Луисе. У магазина спорттоваров.
     -- Так это был ты?
     -- Ага.
     -- Напугал ты мальчишку.
     -- Это ничто  по сравнению  с тем, что я  собираюсь сделать, --  сказал
Римо.
     -- Что ты имеешь в виду?
     -- Первым будешь ты, а потом он. Это не деньги, а всего лишь нарезанная
бумага и сверху несколько купюр. "Куклы".
     Луч света метнулся на дипломат, но, прежде чем Солли  Мартин успел хотя
бы взглянуть  на деньги, Римо  уже был рядом  и его  правая  рука  обхватила
Мартина за шею, точно капкан.
     -- Где мальчишка? -- спросил Римо.
     -- Не знаю. У-у-у-у! Не знаю!
     -- Что значит "не знаю"?
     -- Он где-то наверху. В этом здании.
     -- А как же он узнает, что ты получил деньги? -- спросил Римо.
     --  Он должен  позвонить по  тому  телефону.  Солли попытался,  правда,
безуспешно, указать туда, где на стене висел таксофон.
     -- Это правда? -- спросил Римо, хотя и без того знал, что это так.
     Боль  в разумных пределах  и в нужный момент, всегда помогает  добиться
правды, а Римо был большой мастер по части дозированной боли.
     -- Да, это правда, -- проговорил Солли. -- Это была дерьмовая затея.
     -- Может, ты просто занимаешься не своим делом? -- спросил Римо.
     -- Я всегда занимался не своим делом.  И теперь я  наконец это понял. И
вот теперь... проклятье, -- тюрьма!
     Римо покачал головой. В отсвете фонаря,  упавшего на пол, Солли  увидал
лицо Римо: широкие скулы, темные, глубоко посаженные глаза, -- и по телу его
пробежала дрожь.
     -- Что ты хочешь этим сказать? -- спросил он. -- Ты ведь полицейский?
     -- Извини, парень. Ты не угадал. Я наемный убийца.
     -- Вот, вот, -- вставил Чиун. -- И как раз вовремя.
     -- И что теперь? -- взволнованно спросил Солли. Голос его дрожал.
     -- А теперь мы с тобой простимся, -- ответил Римо.
     -- Ты хочешь меня убить?!
     -- За нашего друга Руби, -- сказал Римо.
     -- Ты не можешь этого сделать! -- сказал Солли.
     -- Посмотрим.
     С  Солли  было покончено, и тут зазвонил телефон-автомат. Не успел Римо
сделать и шагу, как Чиун уже снял трубку.
     -- Чиун, -- шепотом сказал Римо. -- Дай я.
     -- Минуточку, -- сказал  Чиун в  трубку.  -- С  тобой хочет  поговорить
Римо.
     Чиун подал трубку Римо. Римо ожег его взглядом.
     -- Это ты, малыш? -- спросил он.
     -- Да.
     -- Солли здесь. Деньги у него.
     -- Хорошо. Дай ему трубку.
     -- Он говорит, чтобы ты быстро шел вниз.
     -- Если ты не дашь ему трубку, я  примусь за дело. Римо поднес трубку к
самому рту и зашептал:
     -- Малыш,  ты бы лучше  спустился. По-моему, он хочет смыться  с твоими
деньгами.
     Спарки рассмеялся, сухим глуховатым смехом, неприятно резанувшим слух.
     -- Не беда, -- ответил он. -- Пусть забирает деньги А я хочу жечь.
     --  Жечь ты не  будешь, придурок, --  сказал Римо. -- Теперь  ты будешь
жариться.
     Мальчишка помедлил и сказал:
     -- Я тебя знаю.
     -- Сент-Луис, -- подсказал Римо. Мальчик опять засмеялся.
     -- Я  знал, что мы встретимся, -- проговорил он. -- Все, видно, к этому
и шло.
     -- Ты так думаешь? -- спросил Римо.
     -- Да. Мне все  время  казалось, будто я ждал тебя всю  свою жизнь. Как
будто у нас с тобой есть какое-то дело, что-то вроде того.
     -- Да, у нас с тобой есть дело, -- согласился Римо.  -- Оно тянется уже
почти три тысячи лет.
     -- Девяносто второй этаж, -- сказал мальчик. -- Я тебя жду.
     -- Жди,  --  ответил  Римо и, помедлив, пока  на  другом конце  повесят
трубку, обернулся и с недоумением посмотрел на Чиуна. -- Он сказал, что ждет
меня.
     -- Я слышал, -- ответил Чиун, стоявший  в десяти футах от  Римо. -- Или
ты думаешь, я глухой?
     -- Он тоже знает эту легенду, -- сказал Римо.
     -- Ее знают все, и все в нее верят, кроме тебя, -- проговорил Чиун.
     Римо положил руку на плечо Чиуна.
     -- Папочка, -- сказал он, -- я тоже.
     Они подошли к лифтам. Как Римо не старался, так и не нашел ни  на одной
из табличек девяносто второго этажа. Все лифты шли только до шестидесятого.
     Они поехали вверх.
     -- Терпеть этого не могу, -- проговорил Римо.
     -- Чего?
     -- Чокнуться можно от этой чехарды с лифтами.
     -- По-моему, этот нормально едет, -- заметил Чиун.
     --  Я не о том, -- сказал Римо. -- Раньше лифты ходили от первого этажа
и до самого последнего. Вжик -- и на месте. Потом на  инженерных факультетах
ввели курс  по проектированию лифтов. И  теперь  они  поднимаются  только до
половины.  Остальные -- до половины того, что осталось.  Чтобы попасть, куда
надо, нужно иметь расписание  движения, как на вокзале, и  делать пересадки,
как на  поездах. Теперь, чтобы попасть на верхний этаж, тебе придется делать
так, как если бы тебе нужно было попасть в Алтуну, чтобы повидаться со своей
тетушкой Элис. Идиотизм!
     -- Я не знал, что тебе так много известно о лифтах, -- заметил Чиун.
     -- Это вполне естественно,  -- ответил Римо. -- Мне вообще очень многое
известно о разных вещах.
     --  Тогда  тебе  следует узнать и еще  кое-что, -- сказал Чиун,  но  не
договорил, поскольку двери открылись, и они, выйдя  из лифта,  направились к
другому, который шел на девяносто второй этаж.
     -- И что же это? -- спросил Римо.
     -- Ты не можешь убить этого мальчика, -- сказал Чиун.
     Римо резко обернулся.
     -- Чего?
     --  Он еще ребенок. А  жизнь  ребенка для Синанджу священна, -- ответил
Чиун. -- И Мастер не может преднамеренно лишить жизни ребенка.
     -- Ну, это в Синанджу, -- ответил Римо. -- А мы в Нью-Йорке.
     -- Но ведь ты Мастер. Ты обязан соблюдать традиции.
     -- Чушь  собачья, --  возразил  Римо.  -- Что  ж  я, по-твоему,  должен
позволить этому паршивому поджигателю спалить меня, как Тунгстена Среднего?
     -- Тунг-Си Младшего, -- поправил Чиун. -- Таковы законы.
     --  Ну, это для тебя, --  сказал Римо. --  Ты  их  можешь  не нарушать.
Только не  заставляй  меня им  следовать. Из-за этой паршивой  твари погибла
Руби, и я поставлю на нем крест.
     Двери открылись. Римо вышел из лифта.
     -- Я останусь здесь, -- сказал Чиун и нажал кнопку "Закрытие дверей".
     Постояв в  коридоре, Римо  услыхал шум. Это был звук, похожий на частое
потрескивание.  Римо  глубоко  втянул в  себя воздух,  и  его  чуткие ноздри
уловили едкий запах горящего дерева.
     Римо бегом бросился  по застланному дорожкой  коридору,  задрав голову,
точно  собака,  нюхающая воздух. Добежав  до  пересечения двух коридоров, он
свернул туда, откуда доносились шум и запах пожара.
     В юго-восточном крыле здания располагались помещения страховой компании
"Большой  шлем".  Сквозь матовое  стекло двери  были  видны  языки  пламени.
Страховая компания "Большой шлем" -- где же он слышал это название?
     Римо  высадил  запертую  дверь. Точно.  Это  же  та  самая компания  по
страхованию от  несчастных случаев,  услуги  которой  предлагал  преподобный
Уизерспул, надеясь таким образом разбогатеть.
     Контра горела. Полыхали столы, тлели книжные полки; дым, выползавший из
раскрытого шкафа, набитого папками, стал багровым, и оттуда вырывались языки
пламени. Одну стену во всю длину занимала огромная вычислительная машина. Из
ее пазов и отверстий шел дым и выбивалось пламя, будто из игрового автомата,
расплачивающегося огнем.
     Римо,  не  обращая  внимания  на огонь,  бросился  осматривать  смежные
комнаты. Спарки нигде не было.
     Возвратившись в главное помещение, он посмотрел на горящий компьютер. И
вдруг  вспомнил  о  тех  несчастных  ньаркских  семьях,   которые  приобрели
страховые  полисы  этой  компании.   Бросил  взгляд  на  висевший  на  стене
огнетушитель. Потом снова на компьютер.
     -- Хрен с ним, -- сказал он и выскочил в коридор.
     Где же мальчишка?
     Римо бежал  по  коридорам, то и дело останавливаясь и прислушиваясь, но
нигде  ничего  не было слышно:  ни потрескивания и  шипения огня,  ни звуков
дыхания или шагов.
     Мальчишки на этом этаже не было. Но куда же он исчез?
     Римо раздумывал не дольше  секунды. Мальчишка, должно быть, пошел вниз,
чтобы поджигать по пути  каждый этаж до самого низа. Наверх он  не пошел бы,
иначе огонь мог перекрыть ему обратную дорогу. Он наверняка внизу.
     Когда Римо  снова оказался у  лифтов, краска на  стенах и металлических
дверях уже  горела. Ковровая дорожка тоже горела.  Мальчишка  сделал это уже
потом,  чтобы запереть Римо на девяносто втором этаже. Римо бросился обратно
по  коридору, нашел выход  на  лестницу и сбежал  на девяносто первый  этаж.
Толкнув  дверь  в  коридор,  он  прислушался.  Все  было  тихо.  Ни  звуков,
выдававших присутствие человека, ни шума пожара.
     Он   снова  бросился   вниз.   Девяностый  этаж.  Восемьдесят  девятый.
Восемьдесят  восьмой. Где-то ведь  этот мальчишка должен быть! Восьмидесятый
горел. Семьдесят четвертый тоже. Тушить огонь Римо даже не пытался. Это дело
пожарных,  если учесть  еще и  тот факт, что у него с Чиуном ни разу не было
отпуска длиннее, чем двадцать семь дней. Однако Спарки нигде не было.
     И  снова вниз,  проверяя каждый этаж. И вот дверь  шестьдесят  седьмого
этажа.
     Римо открыл ее и услышал голос:
     -- Долго же ты, зараза!
     Голос донесся  из коридора слева. Римо бросился туда. Добежав до конца,
он  глянул направо, потом налево. Одна из дверей на дальнем конце холла была
открыта.
     Здесь.  Римо зашел  в открытую  дверь  комнаты  и  увидел "дитя  огня",
стоявшее у окна.
     Мальчик посмотрел на Римо.
     -- Солли мертв?
     -- То же самое будет и с тобой, -- сказал Римо. Мальчишка рассмеялся.
     -- Зачем ты поджег все это наверху?
     Паренек мотнул головой.
     -- Просто так. Чтобы тебя развлечь.
     -- Насколько я понимаю, то, что ты там сделал, большой роли не играет?
     -- Верно. Эту башню я развалю снизу, -- ответил Спарки.
     -- Но, чтобы  это  сделать, тебе  придется пройти мимо меня,  -- сказал
Римо.
     --  Значит,  я  так  и  сделаю.  --  Мальчик  помедлил и,  сощурившись,
посмотрел Римо  в  глаза. --  У меня такое  чувство, будто  что-то такое уже
было, -- проговорил он.
     --  Ты об этом помнить не можешь,  а  вот  наши предки --  да. Это было
очень давно.
     -- Вот как? И кто же победил?
     -- Ваша взяла, -- ответил Римо.
     -- Придется мне продолжить традицию,  -- сказал мальчик. -- Сначала ты.
Потом этот дом. А дальше,  как получится.  Я готов  взяться  и за что-нибудь
посолиднее.  Может, Белый дом. Или Конгресс. Или Пентагон. Там  видно будет.
Одно  я знаю  наверняка:  мне  надоело,  что  Солли  без  конца  лишал  меня
удовольствия.
     -- И та женщина в Ньюарке -- тоже ради удовольствия?
     --  Ты угадал. И  ты  будешь ради удовольствия. И те,  что на  улице. И
собаки, и кошки, и машины. Все ради удовольствия.
     -- Ты просто ненормальный, --  сказал Римо. -- Это твоя последняя ночь,
псих.
     И он двинулся  на Спарки как  раз в тот момент, когда тот поднял  руки.
Только Римо подошел к стоявшим в  ряд  столам, отделявшим  его от мальчишки,
как те вспыхнули.  Сквозь  огонь  ему  было  видно, как  мальчик  засветился
голубоватым  пламенем,  а  от  кончиков  его  пальцев  с  треском,  как  при
электрическом  разряде,  устремились  вперед  огненные  стрелы.  Столы  были
испепелены  прямо у Римо  на глазах. Дерево  вспыхивало  и, большими кусками
взлетая в воздух, пролетало у Римо над головой. Он попятился.
     Почувствовав позади себя жар, резко обернулся  и увидел, что  там горит
пол.  Пламя  прямыми  языками  взмывало  вверх,  образуя стену,  похожую  на
перевернутый  огненный  водопад.  И  тотчас же заполыхало  все  вокруг. Пол,
стены, столы, шкафы -- все оказалось охвачено пламенем.
     И сквозь треск огня раздался пронзительный смех Спарки Мак-Герла.
     -- Тебе конец, лопух! -- крикнул он. -- Прощайся с жизнью!
     Римо  почувствовал, что  пол  у  него  под ногами  начинает  проседать.
Огненное кольцо  вкруг него сжималось.  Римо  охватил  страх,  он  посмотрел
сквозь плотную огненную завесу и увидел, что огненное сияние вокруг стоящего
возле окна мальчика становится все  более ярким. Римо почувствовал, что  пол
под его тяжестью уже слегка прогнулся. Еще немного -- и он провалится. Языки
пламени уже касались его тела. На обнаженных  руках появились ожоги от этого
страшного  огненного  кольца.  Он  понизил температуру  своего  тела,  чтобы
насколько  возможно избежать воздействия  жара, но  при этом хорошо понимал,
что  это  пагубно отразится на  запасе его  внутренней  энергии.  И если  он
собирается что-то делать, то делать это надо сейчас же.
     Разведя  колени  в  стороны, Римо опустился  в полуприсед и подпрыгнул,
выбросив вверх руки и вытянув пальцы, точно  кончики маленьких копии. И  его
пальцы, пройдя сквозь  штукатурные  плиты потолка,  зацепились  за  стальную
балку перекрытия. Ухватившись за балку покрепче, он раскачался и, перебросив
тело через огненную завесу, приземлился позади нее.
     Спарки закричал от  ярости и  протянул руки к  Римо. В этот момент Римо
метнулся к  стоявшему в комнате  водоохладителю и, выхватив из него  большую
бутыль с  водой, ребром ладони  отбил горлышко. И тотчас  же плеснул воду на
Спарки. Это произошло в тот момент, когда от рук мальчика в него устремились
две огненные стрелы. Вода, все десять галлонов, окатила Спарки. Он зашипел и
на мгновение исчез  в  облаке пара.  Римо увидел, как  огненный ореол вокруг
него почти мгновенно превратился  из желтовато-белого, -- перейдя в красный,
а затем голубоватый оттенки, -- в телесный цвет.
     Спарки стоял  мокрый,  понурый, как бродячий пес, попавший под  ливень.
Теперь  дело было уже  проще.  Римо схватил  со стола каменный стаканчик для
ручек.  Достаточно было  швырнуть  его  мальчишке в голову,  прежде  чем тот
очухается и вновь обретет способность извергать пламя.
     И  Римо  занес руку  с увесистой  канцелярской  принадлежностью,  чтобы
нанести смертельный удар. Но так и не бросил. Рука его медленно опустилась и
повисла вдоль туловища.  Он помотал головой.  Эти  чертовы чиуновы  сказки в
один прекрасный  день его угробят! Надо  было  нанести этот  удар.  Но он не
смог.
     И тут Спарки завизжал:
     -- Это тебя не спасет! Это еще не конец!
     Римо  увидел,  как лицо мальчишки исказилось  от  неимоверного  усилия,
которым  тот пытался  вновь заставить себя запылать  этим жутким огнем. Римо
дразнящим жестом поманил его к себе рукой.
     -- Ну,  подходи, невежа, -- проговорил  Римо. -- Вот он я,  иди. Или ты
умеешь убивать только женщин и детей? Ну, давай, мразь.
     Спарки снова  засветился голубоватым светом.  Его способность порождать
внутри себя огонь восстанавливалась.
     -- Сейчас я возьму  тебя за глотку  вот этими самыми руками, -- завопил
он, -- и буду держать, пока они у меня не сгорят!
     -- Так чего же ты ждешь, ублюдок? -- спросил  Римо.  -- Давай, поганец!
-- Он высоко поднял голову. -- Вот моя глотка. На, возьми!
     И Спарки, зарычав, еще  прежде, чем  сияние вокруг него из голубоватого
стало ярко-красным, бросился  на  Римо. Римо не  двигался с места. И, только
когда мальчишка  был уже совсем близко, так, что можно было чувствовать жар,
исходивший  от  его  пальцев,  Римо  метнулся  в сторону. Спарки  по инерции
проскочил мимо него и  влетел в огненное кольцо,  где Римо до этого стоял. И
рухнул вниз,  продавив своей тяжестью горящий пол. Римо обернулся  на  треск
ломающихся досок, ожидая услышать вслед за этим глухой удар  от падения тела
на пол  нижнего этажа. Но  удара  не  последовало.  Вместо этого  послышался
какой-то  хлюпающий  звук, а  за  ним --  душераздирающий  вопль,  тотчас же
оборвавшийся, как будто тот, кто кричал, выпустил сразу весь воздух.
     Римо осторожно обошел горящее место и заглянул вниз через дыру в полу.
     Спарки  Мак-Герл,  плашмя падая  вниз,  угодил на оказавшуюся точно под
проломом вешалку с  острой,  как пика, верхушкой. Возле вешалки стоял  Чиун.
Взглянув на Римо, он развел руками и проговорил:
     -- Ужасный случай.
     Затем перевел взгляд на мальчишку, тело которого, пронзенное  насквозь,
уже приобрело естественный  цвет, а в безжизненном взгляде застыло выражение
нечеловеческого ужаса и боли.
     -- Несчастный случай, -- сказал Римо.
     -- Плохо, когда люди ставят вешалки  где попало, -- невозмутимым  тоном
проговорил Чиун.
        "Глава шестнадцатая"
     Забастовка  пожарных была прекращена,  благодаря  компромиссу: те,  кто
собирался охотиться на оленей, получили выходной день  в день открытия охоты
на оленей, а те, кто не собирался, -- в день святого Суизина.
     Пожары  в  городе   прекратились.  Всемирный   торговый  центр  избежал
серьезных  повреждений,  если  не  считать  полностью  выгоревших  помещений
страховой компании "Большой шлем".
     Римо и Чиун находились в своем номере с видом на Центральный парк.
     Римо был доволен.
     -- Мы расквитались за Руби, -- сказал он. Чиун кивнул.
     -- Да. Ты расплатился за смерть смертью, потому что это твой метод, так
же  как  и мой. Теперь ты окончательно осознал, что ты наемный убийца и твоя
работа -- нести смерть? Когда нужно совершить возмездие, мы не пишем писем в
редакции и не устраиваем пикетов.  Мы поступаем  гораздо  более эффективно с
теми, кто посягает на основы нашего цивилизованного общества. Ты должен быть
наемным убийцей, потому что  ты больше ничего не умеешь делать. Ты не можешь
быть рыбаком или демонстрировать по телевизору машинки для резки моркови. Ты
уже пробовал.  Не получилось. Ты можешь делать только то, чему тебя научили.
Быть наемным убийцей. Ассасином. Как и я, ты должен убивать, чтобы жить.
     Римо лежал на диване и смотрел в окно на безоблачное небо.
     -- Это паршивая масть, -- проговорил он.
     -- Эту масть дала тебе судьба, -- ответил Чиун.
     --  Да зн