алось, было в порядке, хотя видел он нечетко
и ощущал спазмы в желудке. Он был удивлен, что  вообще удается держаться  на
ногах. Хотя правая нога мучительно болела и казалась ватной, он, слава Богу,
мог идти.
     Смит  добрался до  дальней  стены  и,  наконец,  увидел,  что шумело  и
скрипело, перед тем  как он  потерял  сознание.  Стенная панель сдвинулась в
сторону,  обнажив большой стержень,  похожий  на поршень гигантского шприца.
Всей  тяжестью  тела  он  налег  на  него,  и  перед ним  раскрылся  квадрат
восхитительного  света.  Внутрь подвала  медленно  и  со  скрипом отворилась
дверь.
     Свежий воздух оживил его.  Не  было слышно  ни звука. Согнувшись,  Смит
сделал  три  мучительных шага  по  короткой  лестнице  к  деревянной стенке,
толкнул ее, и  дверь  открылась.  Он  очутился  в  великолепной гостиной.  В
гостиной никого не было. Он был один. Через широкие и высокие окна он увидел
закат солнца над водной гладью. Это был океан. Если это Атлантический океан,
то, значит, он в Европе, а если Тихий то в Америке.  Все, что Смит помнил, -
как протянул лист  бумаги Блейку Кламу, одному из многих  людей Ай-Ди-Си, за
которыми велось наблюдение. А потом он очнулся от боли.
     Смит увидел электрические  розетки в стене. Их было много. Америка, это
должна  быть Америка!  Дом стоял  на холме, а  внизу, у  дороги,  он  увидел
маленькую белую хижину. Окна хижины были небрежно забиты досками. Он заметил
рядом с собой  телефон. Со столба за окном безжизненно свисали провода. Если
телефон не работает, то охраны  быть  не должно. Испорченный телефон -  это,
очевидно,  мера  предосторожности. С большим трудом Смит снял трубку. Гудков
не было. Телефон не работал.
     Смит  повернулся к окну. Затем, волоча правую ногу, медленно и с трудом
пошел к выходу, на ходу составляя план контратаки.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

     Брокера  товарной   биржи,  пойманного   однажды   на  мошенничестве  и
прощенного при  условии, что он будет передавать кое-кому пикантные сплетни,
роем витающие вокруг Чикагской биржи,  внезапно попросили сообщать  совсем о
других вещах. Требовалась не только информация о  передвижениях больших сумм
денег и схватках за брокерский  гонорар, но и секретные сведения,  с помощью
которых  можно  было  составить  целое  состояние;  он  сам  не  отваживался
пользоваться такой информацией, чтобы не потерять лицензию.
     Водитель грузовика, который наблюдал за  организованной преступностью в
сфере грузовых перевозок, узнал, что за добавку к месячному окладу он должен
сообщать сведения о заключаемых контрактах.
     Некоему федеральному судье внезапно указали на серьезные расхождения  с
реальными доходами,  обнаруженные  в его налоговой декларации,  однако  дали
понять,  что  для  блага  страны  они   могут  остаться  незамеченными.  Ему
объяснили,  что  Америка  нуждается  в сильной  службе информации, а также в
хороших  судьях. Судья должен уяснить себе,  что не следует выносить решение
против   Ай-Ди-Си   в   судебном  процессе,   возбужденном  одной  маленькой
компьютерной фирмой. Решение не в пользу Ай-Ди-Си могло повредить  экономике
страны,  которая,  конечно  же, простит ему недекларированные дополнительные
доходы, если он согласится  помочь ей.  Не  теряя времени на раздумье, судья
поспешил доказать, что он истинный патриот.
     Блейк Клам не сомневался, что это лишь начало блистательного пути.  Так
он думал, когда, насвистывая, ехал  на пикапе по обдуваемой  ветром дороге в
свое владение близ города Болипас в Калифорнии.
     Он  сказал секретарше в  Фолкрофте, что  ему  нужен  отдых.  Физические
упражнения приведут его в норму, через день он вернется. Любые сообщения для
него можно передать в штаб-квартиру Ай-Ди-Си в Мамаронекс. В крайнем  случае
на следующее  утро  его можно будет  найти в манхэттенском офисе Т.Д.Бруна -
президента Ай-Ди-Си.
     - Кажется, у  вас очень много дел  с  Ай-Ди-Си, мистер Клам, -  сказала
секретарша.
     - У нас много дел с компьютерными фирмами.
     - У доктора Смита  никогда не было так много компьютерщиков, - заметила
секретарша.
     Блейк  Клам  улыбнулся  и сказал,  что новая метла по-новому метет. Эту
шумливую курицу перевели работать в кафетерий еще до его отъезда.
     Кирпичи и жесть,  сваленные в задней части пикапа,  мерно стучали, и их
стук  успокаивал  Клама. Ему  слышалось:  "Блейк Клам, вице-президент, Блейк
Клам,  старший  вице-президент  по  стратегическим  вопросам,   Блейк  Клам,
президент". А  когда  он проезжал  забитую  досками белую  хижину,  ему  уже
слышалось: "Блейк Клам, президент Соединенных Штатов Америки".
     А  почему бы и нет? Почему не Блейк Клам? Раскинувшееся над ним голубое
калифорнийское небо напомнило, сколь многого он достиг, как часто был близок
к провалу,  но успешно преодолел все трудности.  Как, например, в  колледже.
Поощрительные  стипендии  давали  только  юным  талантам  или спортсменам  с
накачанными мышцами. Его родители  были недостаточно бедны, чтобы он получал
стипендию как  ребенок из  неимущей  семьи, но  недостаточно  богаты,  чтобы
позволять себе платить  за его обучение в Уильямс-колледже, который, правда,
не входил  в  число  самых престижных,  но тем не  менее  вполне годился для
начала  хорошей  карьеры. Блейк Клам стал  принимать участие в  общественных
мероприятиях,   работе   школьных   комитетов,   спортивных   соревнованиях,
неофициальных встречах. Но  в выпускном классе он  понял, что этого мало, и,
решив стать старостой класса, старался всем угодить. Его соперником был один
из тех  простофиль, которые  легко нравятся  людям. Так что  школьные выборы
должны были превратиться в состязание в популярности, и, как  позднее  понял
Клам,  это  дело  обычное.  Но  тогда  выборы казались  ему  очень  важными,
настолько важными, что он собрал своих сторонников на закрытое заседание и с
напускной  искренностью  попросил  не распространять перед выборами  слухи о
том,  что  его  соперник  нечист  на  руку:  он  украл часы  из  шкафчика  в
гимнастической раздевалке.
     - Я не хочу, чтобы это повлияло на результаты выборов, - сказал Клам.
     Естественно, что слух о краже немедленно распространился по всей школе.
Через час  все только  об этом и говорили, а Клам  убеждал старшеклассников,
что личная жизнь кандидатов не должна влиять на результаты голосования.
     Клам победил с большим преимуществом. Он получил стипендию для учебы  в
Уильямсе, но  закончил  школу лишь  семьдесят третьим из  ста  двадцати пяти
учеников. Как характеризовал его один из преподавателей, "он был  невероятно
посредственным  стипендиатом,  его поступки  всегда  определяла  сиюминутная
выгода, а не чувство справедливости; этот человек может бросать в печь людей
с такой же легкостью,  с какой будет работать  в Армии  Спасения, - для него
все едино".
     "Почему бы и не президент Соединенных Штатов?" -  думал  Клам.  В конце
концов,  кто  мог  представить,  что  Блейк  Клам  из  городка  Мендочино  в
Калифорнии  станет  самым  молодым  в  истории корпорации  Ай-Ди-Си  старшим
вице-президентом по стратегическим вопросам?
     Припарковав машину,  Клам заметил, что дверь кухни  приоткрыта.  Кто-то
вошел  в  дом? Он мог поклясться, что  закрыл ее, а старик, должно быть, уже
мертв.  Он  посмотрел на  кирпичи  и  цемент  в задней  части пикапа.  Через
месяц-два будет уже неважно, найдут  тело или нет. Если его дела в Фолкрофте
и  дальше пойдут  столь  же успешно, то  через  месяц  он  сможет обвинить в
убийстве того, кто найдет тело доктора  Смита. Он сможет делать все, что ему
будет угодно.
     Но пока нужно решить кое-какие проблемы. А их довольно много. Например,
прямая телефонная связь между офисом Смита и президентом Соединенных Штатов.
Клам записал на автоответчике, что на линии повреждение и что он перезвонит.
Так он выигрывал время,  Пока он полностью не подчинит себе КЮРЕ и Фолкрофт,
президент должен оставаться вне игры.
     Клам намеревался вернуться за Смитом раньше, но, обнаружив,  что старик
дал ему  правильные программные  коды,  окунулся  в  работу  с самозабвением
ребенка,  получившего  новые  игрушки.  Прошел  день,  потом еще один, потом
еще...  Успех сменялся  успехом. Теперь Смит, должно  быть, уже мертв.  Клам
получил  информацию  о том, что последнее время  Смит наблюдал за ним, а это
означало, что он планировал убийство Клама. Смиту не повезло - Клам оказался
проворнее.
     На  полу  в  кухне  Клам  увидел  темные  пятна. Он  наклонился,  чтобы
рассмотреть  их,  и поскреб одно  пятно  большим  пальцем.  Кровь,  засохшая
несколько дней тому назад. Дорожка из пятен вела в гостиную. Из гостиной они
шли к книжному шкафу, за которым был ход в подвал.
     Но подвал был пуст.
     Клам почувствовал первые приступы паники, но подавил их.  Он бывал и не
в таких переделках.  Все  ясно:  Смит сбежал. Но  он  же  очень слаб. Может,
кто-то приехал и выручил его?
     Клам  посмотрел  на  пятна  крови.  Что-то  не  похоже.  Зачем  спасать
умирающего,  а  затем  заставлять его разгуливать  по  всему дому,  оставляя
кровавые следы?
     Нет, старик сам нашел в себе силы и убежал.
     Ну, хорошо.  Но  что  Смит  мог успеть  сделать за  это время?  Он  мог
связаться со своим штатным убийцей. Клам подумал о долгой извилистой дороге,
об изолированности  этого места и с особым удовлетворением  - об испорченной
телефонной линии.  Но, судя по пятнам, прошло  уже несколько  дней, как Смит
сбежал. Если бы он связался  со своим  убийцей, Клам был бы уже мертв. Но он
жив-здоров.
     Бывает, что успехи сменяются поражениями. Ничего, он справится с этим.
     Кламу уже не было нужды замуровывать кирпичом подвал, и он поехал назад
в город. Каждый раз, когда он  тормозил, то невольно думал о пустом подвале.
Кирпичи грохотали сзади него, но ни один не выпал из пикапа. К тому времени,
когда,   оказавшись   на   другом   конце  страны,  Клам   переступил  порог
манхэттенского офиса Т.Л.Бруна, он уже самоуверенно улыбался и держался, как
и  подобает  самому  молодому  в  истории  "Интернейшнл   дейта  корпорейшн"
вице-президенту   по  стратегическим   вопросам   -   уверенно,  любезно   и
почтительно.
     Он выступил  перед  исполнительным  комитетом  Ай-Ди-Си,  состоящим  из
девяти человек, удивительно похожих и  на Блейка Клама, и на Т.Л.Бруна. Клам
стоял перед  портретом отца  Т.Л.Бруна,  украшавшим  пастельного тона  стену
манхэттенской штаб-квартиры. Потолок  здесь был  низкий,  а посередине стоял
такой длинный  и широкий стол, что люди, сидящие вокруг него, остро  ощущали
свою незначительность. Только один человек мог чувствовать себя здесь важной
персоной - сам  Т.Л.Брун, сидящий  во главе стола "По  крайней мере пока", -
подумал Клам.
     Только  на одном из лиц  не было выражения энергичного оптимизма  -  на
лице Джошуа Бруна на портрете, Именно с Джошуа началась корпорация Ай-Ди-Си,
а сам он  начинал  коммивояжером, продающим кассовые аппараты, которые  были
похожи на все  другие кассовые аппараты  до тех пор, пока Джошуа не придумал
девиз: "Они думают  за вас!".  Поскольку все больше служащих  Джошуа  начали
осознавать  опасность  любого  рода  размышлений,  особенно  -  собственных,
Ай-Ди-Си стала быстро расти и превратилась в гиганта.
     Старый Джошуа  глядел  с портрета на присутствующих с таким выражением,
будто кто-то из  них испортил  воздух. При  жизни  у него всегда  было такое
выражение лица, даже в тот момент, когда он передавал корпорацию  в руки Т.Л
Бруна.
     - Даже тебе,  сынок, не  удастся  провалить дело, мы для  этого слишком
богаты, - сказал он тогда.
     В официальной истории Ай-Ди-Си  эти слова претерпевали изменения до тех
пор,  пока не зазвучали так: "Сынок, ты представляешь все самое  лучшее, что
есть в Америке".
     Эти  слова  и  были выгравированы  на бронзовой дощечке  под  портретом
Джошуа. Стоявший перед портретом Блейк Клам заявил:
     - Я рассматриваю свое новое назначение как вклад в общее дело. Ай-Ди-Си
- это будущее, а будущее - это молодость.
     Присутствующие  заулыбались   и   начали  аплодировать.  Клам  упивался
неискренностью  улыбок,  потому что здесь неискренность была самым искренним
комплиментом. Если молодость -  это будущее, то члены исполнительного совета
- не что иное, как прошлое.
     Брун подозвал Клама и пожал ему руку:
     - Отныне вы старший вице-президент по стратегическим вопросам.
     Дело сделано.
     Старший  вице-президент Блейк Клам! Кто бы мог подумать? Блейк  Клам из
городка Мендочино  в  Калифорнии.  И, может быть,  в один прекрасный день он
станет президентом Соединенных Штатов.
     Разумеется,  оставалось еще много препятствий. Одно из них находилось в
данный  момент  в  больнице  в  Сан-Франциско  и утверждало,  что  не только
достаточно хорошо  себя  чувствует,  чтобы  ходить, но и хочет  позвонить по
телефону в гостиницу в Майами.
     - Мне очень жаль, сэр,  но они уже выехали, - ответили доктору  Харолду
Смиту.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

     Теперь  Фолкрофт  охранялся.  Молодые  люди  в  аккуратных  щеголеватых
униформах с блестящими черными кобурами останавливали  посетителей у входа и
проверяли удостоверения личности.  Римо заметил,  что  не  проверяли  только
людей с пластиковыми карточками-значками, вспыхивающими пурпурным цветом под
лучом электронного детектора.
     Пространство  вдоль  кирпичных   стен  бывшего  имения  просматривалось
телекамерами.
     -  Все  очень  изменилось,  -  заметил  Римо,  -  даже  стены  выглядят
по-другому. Раньше они казались такими высокими, толстыми и непроницаемыми.
     - Это ты изменился, а не стены, - сказал Чиун.
     - Согласен, - ответил Римо.
     -  А  в  Персии  в  это  время  года  стоит великолепная  погода...  Ты
когда-нибудь пробовал спелую, только  что сорванную дыню? Это один из лучших
фруктов.
     - Персия теперь называется Ираном, папочка, - сказал Римо,  который уже
не первый  раз выслушивал подобные  сентенции с тех пор,  как  они  покинули
Майами. Сначала речь  шла в основном о России, где царь всегда щедро платил.
Царь Иван был самым лучшим.
     - Ты имеешь в виду Ивана Грозного? - спросил Римо.
     - Не знаю, для кого это он был Грозным, - отвечал Чиун. Он  считал, что
любому   из   новых   латиноамериканских    государств   всегда   пригодится
убийца-ассасин,  знающий  школу Синанджу.  Римо и  Чиун  могли  бы  войти  в
историю,  освоив  новый рынок. Они также могли бы обучать  самураев и, между
прочим, держать их в страхе перед императорами, у которых с самураями всегда
возникали проблемы. Именно поэтому много веков тому назад трон Белого Лотоса
объявил о своей божественности, дабы вселить хоть каплю страха в сердца этих
диких бандитов-самураев. Япония была недисциплинированной, дикой страной, ее
горы кишели разбойниками.
     Так  говорил  Мастер  Синанджу,  добавив   при  этом,  что  в  один  из
абонентских   ящиков  на  северо-востоке  американская   почта  до  сих  пор
доставляет адресованные ему письма, и он  уверен, что в один прекрасный день
получит предложение о работе для себя и Римо.
     Римо  посмотрел на  телекамеру, установленную на крыше  здания. Как и у
большинства  подобных  устройств, у нее  была  "мертвая зона"  вдоль  стены.
Однако  в сочетании  с  высокими стенами  камера  была  достаточно  надежной
защитой.
     Прежде  чем камера успела  засечь их, Римо и  Чиун  оказались по другую
сторону стены на газоне, пахнущем весенними цветами. Чиун заметил, что цветы
здесь никудышные по сравнению с цветами при дворе Моголов в Агре.
     Окна административного здания выходили на Лонг-Айленд, чье убожество не
шло ни в какое сравнение с красотой Бенгальского залива.
     Оконные карнизы были жалкими кирпичными выступами, по сравнению с теми,
что  украшают соборы в  Риме.  Кстати, один из новых  соборов  Рима  гораздо
больше других. Римо принялся расспрашивать Чиуна и понял, что эта "недавняя"
архитектурная сенсация - собор Святого Петра.
     Римо и Чиун прижались к облепленному птичьим пометом карнизу. Они могли
бы слышать голоса, будь в окнах обычные стекла.
     Они  влезли через соседнее, открытое окно, извинились перед пораженными
секретаршами,  прошли  через  две  двери  и  вошли  в  офис, окна  которого,
непроницаемые для взгляда снаружи, выходили на залив.
     Блондин в  строгом сером костюме, в белой сорочке с галстуком умеренной
ширины,  сидел за длинным столом и вел совещание. Присутствующие  были одеты
почти так же,  словно носили  униформу. Блондину  было  лет под  сорок, он в
замешательстве и  с  негодованием посмотрел  на  старика-азиата и на  белого
человека. Он хотел было что-то сказать, но Римо опередил его:
     - Черт побери, кто вы такой?
     - Я как раз собирался спросить об этом вас, - сказал Блейк Клам.
     -  Не ваше дело. А  кто эти  придурки?  - Римо  указал пальцем на новых
сотрудников   координационного    комитета    Фолкрофта,   совсем    недавно
образованного Кламом из служащих Ай-Ди-Си.
     -  Прошу прощения, - сказал Клам и  протянул руку, чтобы нажать  кнопку
под столом, но  внезапно  непрошеный  гость оказался рядом, а  пальцы  Клама
онемели.
     - Вы новый директор Фолкрофта? - спросил Римо.
     - Да, - сказал Клам, морщась от боли.
     Другие сотрудники  зашумели.  Никто  из  них никогда  не видел подобной
наглости.
     Азиат  проинформировал их о  том,  что  людям, во всем  видящим  только
неприятности, глаза, по его мнению, ни к чему.
     - Ладно, дружище.  - Помощник директора по программированию,  выпускник
университета в Пардью, старался  быть  вежливым с хилым старичком, одетым  в
тонкое  кимоно. Он  дружески положил  руку на  костлявое плечо  старика.  По
крайней мере, он думал,  что дружески. Он помнил, как его рука опускалась на
костлявое  плечо; следующее, что он увидел, были трубки,  торчащие у него из
носа, яркий свет над головой и лицо врача, который говорил ему, что он будет
жить и, по всей вероятности, когда-нибудь сможет снова ходить.
     Когда  помощник  директора  рухнул  к  ногам  старика,  координационный
комитет единодушно  решил, что совещание должно  быть перенесено, а директор
Блейк  Клам пусть  побеседует  с гостями  без  свидетелей.  Все  единогласно
проголосовали ногами. Тут в кабинет вбежали пять охранников, но очень быстро
и они  согласились,  что частной  беседе мешать не  следует. Взаимопонимание
было  настолько  полным,  что  четверо  из  них  оказались  не  в  состоянии
самостоятельно покинуть комнату.
     Блейк Клам улыбнулся с подкупающей искренностью.
     -  Вы,  должно  быть,  Римо  Уильямс,  -  произнес  он.  -  Смит  много
рассказывал мне о вас, прежде чем с ним произошло несчастье.
     - Этот человек - умственно отсталый, - прошептал Чиун на ухо Римо.
     - А что с ним случилось? - спросил Римо.
     - Я думал, вы в курсе, - сказал Клам, изобразив на лице беспокойство. -
Пожалуйста, садитесь. Вы тоже, сэр.  Насколько мне известно, вы тоже служите
у нас. Вы ведь Мастер Синанджу?
     - Мастер  Синанджу не служит. Он является уважаемым союзником, за что и
получает вознаграждение, - ответил Чиун.
     - Я  очень рад, что у  вас свой  взгляд на  методы работы,  сэр,  но мы
находимся в процессе реорганизации, и  я заметил некоторые странные расходы,
связанные с вашим наймом, то есть с вашей деятельностью как союзника.
     - Что случилось со Смитом? - строго спросил Римо.
     - Об этом  потом,  -  оборвал его Чиун. - Сначала обсудим  более важные
дела. Объясните, что вы имеете в виду?
     - На чей вопрос  мне отвечать? - поинтересовался Клам. Он ощутил легкое
покалывание  в  кончиках пальцев:  к ним возвращалась  чувствительность. Его
рубашка взмокла от пота.
     - На мой, - сказал Чиун.
     - Что случилось со Смитом? - повторил Римо.
     - Не задавай  ему сразу слишком  много разных вопросов, - сказал  Чиун,
обращаясь к Римо. - Пусть даже тебе они кажутся взаимосвязанными.
     - Спасибо, - поблагодарил Кл