являл  к  Солли  привязанность,
точно тот был  ему отцом или братом,  а теперь  все больше казалось,  что он
вот-вот  готов  расправить  крылья  и  двинуться  своим путем.  Эта перемена
обнаружилась в нем сразу после пожара в Сент-Луисе.
     -- Все еще вспоминаешь о том парне? -- спросил Солли.
     -- Да, -- ответил Спарки. -- Непонятно. Сначала, когда я  его увидел, я
испугался. Но потом у меня вдруг возникло такое ощущение,  будто я его ждал.
Как будто я все время его ждал.
     -- А раньше ты его когда-нибудь видел? -- спросил Мартин.
     Мальчик посмотрел в окошко и покачал головой.
     -- Нет. То есть на самом деле  вроде  бы не видел. Но, понимаешь, такое
ощущение, как будто я его знал, то есть  вроде видел, но  на  самом  деле не
видел, ну, как... ну, ты понимаешь, что я имею в виду.
     -- Нет.
     -- Ну,  как  будто  я и  он уже жили раньше  и  как  будто должны  были
встретиться, потому что так договорились. Что-то странное.
     -- Ничего, теперь  мы от  него отделались. Больше  мы его не увидим, --
сказал Солли.
     Спарки недоверчиво покачал головой.
     -- Я так не  думаю, -- проговорил он.  -- Не думаю. Солли был рад снова
оказаться  в  Нью-Йорке.  Мальчишка начал вести себя  как-то  не так. Но эта
забастовка пожарных послужила для них призывом. Один  хороший куш -- и Солли
покончит с этим занятием,  а мальчишка может хоть до конца жизни поджигать в
универмагах тележки, Солли до этого уже не будет дела.

     Пожары начались  в Гарлеме,  где  группа подростков, решив, что  лучший
способ улучшить  жилищные условия -- оказаться на улице, принялась поджигать
свои дома.
     Вскоре  дома  запылали  десятками. Из-за  отсутствия  пожарной  команды
полицейские пересели  в пожарные машины и попытались сами бороться  с огнем,
после того, как  вынудили мэра  пообещать им оплатить сверхурочные в тройном
размере. Те  же самые юнцы, которые  устроили большинство  из  этих пожаров,
принимали самое активное участие в их ликвидации.
     В машине Солли Мартина сквозь треск прорывались сводки новостей.  Солли
выругался.
     Они ехали по Вест-сайдскому  шоссе, точнее,  по его остаткам. Трудность
продвижения по этой  скоростной надземной магистрали заключалась в том,  что
водителю  то и дело  приходилось с  нее съезжать, потому  что  дорога  через
каждые  шесть-восемь  кварталов была заблокирована  по причине ее обрушения.
Свернув на  11-ю авеню, Солли  несколько  кварталов проехал по  улице, после
чего снова выехал на Вест-сайдское шоссе.
     Они ехали на юг, вдоль Гудзона, направляясь в Даунтаун. Солли, взглянув
на радио, выругался.
     -- Чертовы любители!  Если  так и дальше  пойдет, то  нам  нечего будет
поджигать.
     Спарки, улыбнувшись, указал вперед.
     --  Там и  для  нас  кое-что найдется, --  сказал он.  Соли посмотрел в
направлении, куда указывал палец мальчишки, и, поняв,  что тот  имел в виду,
тоже улыбнулся.
     Там,  словно два  поставленных  торчком серебристых  блока  жевательной
резинки, упирались в небо башни-близнецы Всемирного торгового центра --  два
самых высоких здания в Нью-Йорке.
     -- Они сделаны из огнеупоров, -- сказал Солли.
     -- Мне все равно, -- ответил Спарки. -- Я могу поджечь все.
     -- Тогда они твои, малыш.

     Когда  мэр  вернулся  в штаб  по  ликвидации кризисной  обстановки, его
трясло. Город горел. От Гарлема на севере до Чайнатауна  на  юге, от реки до
реки  повсюду  вспыхивали  пожары.  Мэр  объявил  мобилизацию   национальной
гвардии;  он  распорядился  привлечь  полицейских  в  качестве пожарных;  он
призвал  горожан  организовать  самодеятельные бригады для тушения пожаров с
помощью подручных средств. Он  обратился к работникам санитарной  службы. Их
лидер спросил  мэра, не  слишком ли  много хочет тот от  уборщиков мусора за
двадцать девять тысяч в год?  Мэр  пообещал четырехкратную  оплату, и только
тогда  профсоюзный лидер сказал недовольным  тоном, что поговорит  со своими
людьми и предоставит им самим принимать решение.
     -- Может,  обратиться  к  учителям? --  спросил мэр.  Помощник  покачал
головой.
     -- А почему?
     -- Да они даже молоко в классах раздавать не станут. А вы хотите, чтобы
пожары тушили.
     --  Это могло бы послужить  для них приятной возможностью  отвлечься от
своих занятии, -- сказал мэр.
     --  Пустая затея,  --  ответил  помощник.  -- Лучше  еще  раз напомните
губернатору о национальной гвардии.
     Явился  полномочный, представитель агентства, ведавшего строительством,
а затем и эксплуатацией Всемирного торгового центра.
     Увидев его, мэр расплылся в улыбке.
     -- Как наши дела? -- спросил он.
     -- Плохи наши дела, -- ответил  полномочный представитель. -- И наши, и
ваши. Надо поговорить.
     Помощник подождав, когда они отойдут в сторонку, двинулся следом, чтобы
принять участие в разговоре.
     --  Я  только что  говорил по телефону  с каким-то  парнем,  --  сказал
представитель. Это  был  сильно  потеющий, начинающий лысеть человек. --  Он
угрожает поджечь Всемирный торговый центр.
     --  В таких  случаях всегда ставят условия, -- заметил  мэр. -- Что  он
хочет?
     -- Десять миллионов долларов.
     -- А как вы думаете, это не маньяк? -- спросил мэр.
     -- Не знаю, что и думать. Но думаю, что нет.
     -- И вы намерены ему заплатить? -- спросил мэр.
     -- Да  где  же мне  взять десять миллионов  долларов?! Мэр  рассмеялся.
Из-за резкого  снижения доходов от  мостов  и туннелей, связывавших  город с
окружающим  миром,  экономическое  положение   Всемирного  торгового  центра
оказалось столь же шатким, как и надежды на запасы нефти Саудовской Аравии.
     -- Так чего вы от меня хотите? Представитель беспрестанно потирал руки,
будто пытаясь стереть с них какую-то душевную грязь.
     -- Защитите наши здания. За них еще не рассчитались!
     -- Ясное дело, -- сказал мэр. -- И  что вы хотите?  Я могу выделить вам
шесть  бойскаутов.  Ну,  еще, пожалуй,  членов  Лиги женщин-избирателей. Они
могут носить воду в своих записных книжках.
     Его перебил помощник.
     -- Мэр, по-моему, вам следует ответить на этот звонок. Мэр кивнул.
     --  Подождите,  -- сказал  он  полномочному представителю и,  подойдя к
телефону, снял трубку и нажал клавишу.
     -- Мэр слушает, -- сказал он и, помедлив, ответил:
     -- Не делайте этого!
     Посмотрев на своих собеседников, стоявших в углу, он  покрутил головой.
Затем посмотрел на телефонную трубку, так, будто она неожиданно замолчала.
     -- Это  ваш поджигатель,  --  сказал мэр, обращаясь к представителю. --
Говорит, что мне уже должно быть об этом известно. Десять миллионов долларов
или близнецы расплавятся.
     Помощник сказал:
     -- А сможет? Насколько мне известно, эти здания сделаны из огнеупоров.
     --  Говорит,  что  сможет,   --  ответил  мэр  и  добавил:  --  Пошлите
полицейских на восточный морской терминал, что на Въезде Рузвельта.
     -- Зачем? -- спросил помощник.
     --  Он сказал,  что  там здание  тоже сделано из  огнеупоров, и,  чтобы
показать нам, на что он способен, он его уничтожит.
     Помощник бросился к телефону, схватил трубку и стал звонить.
     Полномочный представитель покачал головой.
     -- Нужно прекратить эту забастовку, -- сказал он мэру.
     -- Ну да. И дать им этот день открытия охоты на оленей?
     --  Дайте им  хоть  самого черта, --  ответил  представитель.  --  Дело
серьезное.
     -- А вы дадите своим полицейским выходной в этот день? -- спросил мэр.
     -- Меня  об этом не просили. А вас просили,  --  ответил представитель,
отирая брови мокрым носовым платком. -- Это очень важный момент.
     -- Есть вещи и поважнее, -- сказал мэр и посмотрел на своего помощника.
     Тот  медленно  опустил трубку, так, будто  не  мог поверить  в  то, что
только что услышал, и подошел к мэру. В лице его не было ни кровинки.
     -- Худшее, что можно было ожидать? -- спросил мэр.
     --  Да, -- ответил  помощник. --  Мы  опоздали!  Полиция  говорит,  что
морской терминал превращен в груду камней. Вспыхнул, как спичка, и горел так
жарко,  что казалось,  будто  камни плавятся.  Пятеро  или  шестеро  погибли
внутри.
     -- Уступите, -- сказал представитель. -- Уступите! Договоритесь!
     -- Убирайтесь отсюда! -- сказал мэр. -- Меня от вас тошнит!
     К полуночи пожары полыхали уже по всему городу, и, когда самолет с Римо
и Чиуном заходил на посадку  над аэропортом Джона  Ф.Кеннеди, им показалось,
будто небо над городом сияет.
     Направляясь  к  машине,  взятой напрокат, в  Манхэттен, Римо  слушал по
радио последние известия:  "В  дело  пошла национальная  гвардия, губернатор
отдал это распоряжение после того, как его в конце концов нашли  на открытии
новой дискотеки "Бьютифул пипл".
     "Мэр обратился к общественности с призывом встать как  один на борьбу с
пожарами в городе. "Я верю, что вы откликнетесь", -- сказал мэр".
     "Пресса сообщает, что обе башни Всемирного торгового центра блокированы
внутренней полицией, но, по какой  причине  это сделано, не известно. Никому
не  разрешается  появляться  на  территории, прилегающей  к этим  гигантским
сооружениям".
     -- Что будем делать? -- спросил Чиун.
     --  Мэр сидит в ратуше,  -- сказал Римо. -- Поедем туда.  Похоже на то,
что Всемирный торговый центр попал в список этого Спарки.
        "Глава четырнадцатая"
     Спарки совсем  сбесился.  Солли Мартин понял  это,  когда ему  пришлось
вытаскивать  мальчишку  из  морского  терминала.  Здание рушилось, слышались
крики  заживо  сгоравших людей, а  Спарки  Мак-Герл  хотел  остаться  там  и
дождаться  приезда  полицейских,  чтобы  превратить их в пепел.  Когда Солли
тащил его  к  машине, глаза мальчишки  горели  неистовством  -- смертоносным
неистовством.
     Мартин  двинулся  в нижнюю  часть  города,  затем по  тоннелю  Холланд,
ведущему из Нью-Йорка в  Джерси-сити. Возле гостиницы "Холидей" они свернули
налево и поехали на юг, к центру старого, приходящего в упадок города.
     У сгоревшей ратуши  они  снова повернули  налево и двинулись обратно  к
Гудзону, за которым виднелся устремившийся в небо Нью-Йорк.
     Биржа,  целый  день занятая работой с солидными акционерными фирмами  и
горсткой  крошечных  котельных, предлагавших свои грошовые акции по телефону
клиентам, для которых даже  телефон являлся  большой роскошью,  была темна и
пуста.  Солли припарковал  машину возле деревянного  бруса, предназначенного
для того, чтобы оставленные машины не могли случайно скатиться в мутные воды
Гудзона, который в этом месте был до такой степени  загажен, что, прежде чем
машина опустилась бы на дно, до которого было не так уж далеко, с нее слезла
бы вся краска.
     -- Что нам  здесь нужно? -- спросил Спарки требовательным, раздраженным
тоном.
     -- Предоставь  это мне, --  ответил Солли  и, достав  из-под  переднего
сиденья фонарик с отверткой, сунул их за пояс. Оба вышли из машины.
     Вход   в  подземку  "Транс-Гудзон",  которая  проходила  под  Гудзоном,
соединяя   порт  Нью-Джерси  с   Нью-Йорком,   и  находилась   на  попечении
администрации  порта, представлял  собой  обыкновенную  деревянную будку.  А
станция  подземки,  которая содержалась  портовой  администрацией под  стать
всему  Нью-Джерси,  была,  вероятно, самой  грязной  и  запущенной  во  всех
Соединенных  Штатах.  Создавалось  впечатление,  будто  спускаешься в  ствол
угольной шахты.
     Будка была заперта. Вывешенная на ней табличка гласила:
     ДВИЖЕНИЕ ПОЕЗДОВ ОТМЕНЕНО. ПОЕЗДА НА НЬЮ-ЙОРК ОТ ДЖОРНАЛ-СКВЕР.
     Через заросшее грязью окно Солли  заглянул внутрь. Внутри  было  темно.
Старая обитая железом  деревянная дверь  легко поддалась,  как  только Солли
сунул в замок отвертку. Они шагнули в темноту.
     Остановились,  прислушались. Солли включил  фонарик  и  осветил дорогу.
Вниз до самого конца длинного тоннеля шли ступени.
     -- Иди за мной, -- шепотом проговорил Солли. -- И тихо.
     Пройдя  три  пролета,  при этом  останавливаясь  на каждой  площадке  и
прислушиваясь, они  очутились  в другом длинном тоннеле. В  конце  его Солли
увидел турникет, означавший вход на станцию метро. Здесь администрация порта
доказывала  свое право на владение тем, что оставила  турникет включенным, и
тусклые огоньки  монетоприемных автоматов высвечивали вход  своим жутковатым
сиянием. Солли  снова посветил фонарем, и его луч упал на табличку-указатель
"ВТЦ -- Всемирный  торговый центр". Они  свернули  направо  и пошли  вниз по
другой лестнице. Выйдя на посадочную платформу, остановились. Прислушались.
     Убедившись, что на  платформе никого нет, Солли подвел мальчика к  краю
платформы и включил фонарик. Они спрыгнули вниз и пошли по шпалам налево.
     Наклонившись к мальчику, Солли сказал:
     -- Следующая остановка -- Всемирный торговый центр.
     Мальчик хихикнул, и они  вошли в окутанный  мраком тоннель, который вел
прямо к нью-йоркским "близнецам".

     Отряд нью-йоркской полиции в составе двух капитанов, трех лейтенантов и
четырех  сержантов,  под  командованием   которых   находился   единственный
постовой, несли  охрану  штаба по  ликвидации  кризиса,  располагавшегося  в
здании городской ратуши.
     Постовой стоял  возле  двери.  Все  девять старших  по  званию сидели в
креслах  и не сводили  с него  глаз, готовые в любой момент пресечь малейший
намек на неправильные действия или нарушение субординации с его стороны.
     Приблизившиеся  к  двери, Римо и Чиун  были тут  же  остановлены.  Римо
предъявил постовому удостоверение работника ФБР.
     Тот  посмотрел на него и, повернувшись  к группе сержантов, обратился к
одному из них:
     -- Сэр?
     Сержант,  облеченный по должности самыми маленькими  правами, подошел к
нему.
     -- Слушаю вас.
     -- Этот человек из ФБР. Вот его удостоверение.
     Повертев в руках удостоверение, сержант покивал головой и возвратился к
остальным сержантам. Там  он показал удостоверение сержанту с более высокими
полномочиями,  а  тот,  в  свою  очередь,  повертев  удостоверение и кивнув,
передал его следующему.  Трое  сержантов,  склонившись  над  удостоверением,
начали  по  очереди  его рассматривать.  В конце  концов, наделенный  самыми
маленькими  полномочиями  сержант  передал  удостоверение наделенному самыми
маленькими полномочиями лейтенанту.
     -- Эй! -- окликнул их Римо. -- Не слишком ли вы увлеклись?!
     -- Таков порядок,  -- отозвался старший  по должности  сержант.  --  Мы
обязаны ему следовать.
     В  этот момент лейтенанты  вступили в перепалку, видимо, решая, кому из
них нести удостоверение капитанам.
     Римо  подошел  к  лейтенантам  и  забрал  удостоверение.  Затем  жестом
подозвал  сержантов.  Потом также  пригласил  подойти  капитанов.  Когда все
девять собрались вместе, он поднял свое удостоверение вверх и сказал:
     -- Это удостоверение  работника ФБР. Оно принадлежит мне.  Этот пожилой
джентльмен со мной. Мы выполняем правительственное задание. Нам нужно войти.
     -- Вы получили на это разрешение? -- спросил один из капитанов.
     -- Сейчас получу, -- ответил Римо и сунул удостоверение в карман.
     И тут его руки замелькали в воздухе. Позднее постовой расскажет, что он
так ничего  и  не  понял, --  просто  девять  старших чинов вдруг  все сразу
закрыли физиономии руками. У всех оказались разбиты носы.
     -- Это только цветочки, -- сказал Римо. -- Надеюсь, вы поняли. Теперь я
разрешение получил?
     -- Получил! -- ответили девять голосов.
     -- Благодарю.
     Римо повернулся к Чиуну. Постовой отступил в сторону.
     -- Мы получили разрешение, -- сказал Римо. Постовой подмигнул.
     Мэр сидел, сжав голову руками, словно пытаясь  выдавить из нее головную
боль.
     -- Еще одна серия поджогов, по всей Йорк-авеню, -- доложил помощник.
     Мэр покачал головой.
     -- Позвоните пожарным. Скажите, пусть выходят на работу.
     -- Вы не должны этого  делать, -- возразил помощник. -- Это погубит вас
как политика.
     -- А  если  я этого не сделаю, по  всему  городу штабелями будут лежать
трупы, -- ответил мэр. --  Скажите, что они получат выходной в день открытия
охоты на оленей. Если надо, то и  на уток. Пусть хоть на мангуст, черт бы их
побрал! Я им потом надеру задницы, но сейчас они должны вернуться к работе.
     Помощник хотел что-то было возразить, но мэр рявкнул:
     -- Выполняйте!
     И, подняв голову, увидел Римо.
     -- Что вам нужно? -- спросил мэр.
     -- Какой выкуп требуют за Всемирный торговый центр? -- спросил Римо.
     -- Десять миллионов долларов.
     -- И вы намерены заплатить? -- спросил Римо.
     --  Нет. Я подожду, пока  ни снизят требования до выходного дня  в день
открытия охоты на оленей. Это я им дать могу.
     -- А управление торгового центра не даст им денег?
     -- Нет, -- ответил мэр. -- А, кстати, кто вы такой?
     -- Я из Вашингтона, -- ответил Римо. -- А это мой помощник.
     Он кивнул в сторону Чиуна. Чиун сверкнул на него глазами.
     -- Я его учитель, -- поправил он. -- Всему, что он умеет, научил его я.
За исключением безобразно себя вести. Этому он научился без меня.
     -- Вы говорите, как моя мамаша, -- заметил мэр.
     -- Могу поспорить, что вы ей ни разу не написали, -- проговорил Чиун.
     --  Может, хватит?  -- оборвал Римо. --  У  нас  есть дело. Поджигатели
будут еще звонить?
     -- Да, -- ответил мэр.
     -- Даже если ваши  пожарные снова приступят  к работе,  вам не избежать
беды.
     -- Это какой же?
     --  Поджигателей.  Они  действительно  могут сжечь  Всемирный  торговый
центр. Они могут сжечь весь город.
     -- Вы хотели сказать то, что от него осталось, -- уточнил мэр.
     --  Вот именно. То, что от  него осталось. Если  вы  их не  остановите,
город в любом случае остается и будет оставаться в опасности.
     -- Что вы предлагаете? -- спросил мэр.
     -- Когда поджигатели должны позвонить? Мэр посмотрел на стенные часы.
     -- Через пять минут. Тут вмешался помощник.
     -- Мэр, я только что говорил с пожарными.
     -- И что?
     -- Они требуют выходной в день святого Суизина.
     -- А это еще что такое, черт побери?! -- простонал мэр.
     --  Не  знаю,  --  ответил помощник.  -- По-моему, что-то  связанное  с
лесными сурками.
     --  Нет, -- сказал мэр. -- Это что-то связанное с дождем.  А  сурки  --
это,  по-моему, зимой. -- И опять застонал.  -- Пусть берут  все, что хотят.
Мне все равно. Но потом я всех этих ублюдков  из этого паршивого  управления
вышвырну вон, хоть расшибусь!
     Помощник кивнул и направился к телефону.
     Римо сказал:
     -- Ладно, мэр, когда позвонят поджигатели, сделаете вот что...
        "Глава пятнадцатая"
     Когда Римо  и  Чиун прибыли  во Всемирный  торговый  центр,  внутренняя
полиция  продолжала держать  оцепленным  весь  квартал, но  в  самих зданиях
никого  не было.  Свет  внутри был выключен,  но, когда Римо и  Чиун вошли в
галерею,  соединявшую оба здания, из другого  ее  конца им навстречу блеснул
луч карманного фонаря.
     -- Кто ты? -- раздался голос.
     -- Я тебя не вижу, -- ответил Римо. -- Свет мешает.
     Фонарь погас.
     -- Он один, -- прошептал Чиун.
     -- Так кто ты такой?
     -- Я принес деньги, -- ответил Римо.
     Подняв   над   головой   дипломат,  он   только  потом  сообразил,  что
спрашивавший не видит его в темноте. Римо же разглядел его с ног  до головы.
Лет тридцать  с небольшим, броско одет,  два  золотых перстня. Он  уже видел
его,   за  рулем  машины  в  Сент-Луисе.  Солли  Мартин.  Римо  почувствовал
разочарование. Он надеялся, что здесь будет и мальчишка, Спарки.
     Римо и Чиун двинулись вперед.
     -- Ближе не подходить! -- резко прозвучал голос Солли.
     -- Между нами двадцать  футов, -- сказал Римо. -- Как же я смогу отдать
тебе деньги, если не подойду ближе? По почте, что ли, отправлю?
     -- Деньги где?
     -- В дипломате, -- ответил Римо.
     --  Хорошо. Поставь его на по