-  Я согласен, - сказал Чиун. - Мы  почтем для себя  за честь выполнить
ваше поручение.
     - Если не возражаете, я хотел бы поговорить с Римо.
     - Ну конечно. Блестящая мысль! Пусть Римо услышит все это из ваших уст.
     Римо уже сложил свой чемоданчик, когда Чиун, радостно  хихикая, вошел в
комнату.
     -  Нам придется выполнить последнее задание  мудрого Харолда, - объявил
он.
     -  С каких это пор Безумный Харолд  стал мудрым Харолдом? К тому  же, я
думал, мы уже распрощались с ним.
     -  Римо,  если  ты согласишься сделать еще  одно, последнее усилие ради
мудрого Харолда,  я прощу тебе  исчезновение сокровищ Синанджу. Я никогда не
упрекну тебя  за то, что ты, как дурак, носился  по свету, палец о палец  не
ударив  для  того,  чтобы  их  разыскать.  Смит  согласился  возместить  нам
утраченное достояние. Я должен составить список. Он будет очень длинным.
     - Видно, у него  действительно безвыходное положение. Что ему нужно  от
нас?
     - При чем тут безвыходное положение? Просто  он понял, что пришло время
действовать. Я дал ему согласие от твоего имени убить президента Соединенных
Штатов  и  дать  мудрому Харолду  возможность навести  порядок в  этой дикой
стране.
     - В это трудно поверить.
     - Мы дали ему  обещание. Для Мастера Синанджу нет  большего греха,  чем
нарушить обещание.
     - Ладно, так  и быть, я  возьмусь за это  поручение, папочка.  Только я
уверен, речь идет вовсе не о том, чтобы укокошить президента.
     - О чем же еще?
     - О чем-то совершенно  экстраординарном, с  чем можем справиться только
мы.
     Не  успел Чиун приступить к составлению  списка,  как  вернулся  Римо и
спросил, не было ли в истории Синанджу случая, чтобы человек дважды проникал
в   какую-нибудь  страну  во   главе  150  человек   и  при  этом  оставался
незамеченным?

     Генерал  Матесев  убедился,  что его  никто не  пасет. Первый  этап его
миссии прошел успешно. Он уже дважды тайно проникал на территорию Америки, и
оба  раза  ему  сопутствовала  удача,  поэтому  у  него  не  было  оснований
опасаться, что ему не повезет и на этот раз.
     Он побродил часа два по огромному  шумному Нью-Йорку, проверяя,  нет ли
хвоста. Убедившись, что  все в порядке, он вошел в банк, просунул в окошечко
пятидолларовую  банкноту и попросил  дать ему десять монет по двадцать  пять
центов.
     Кассирша быстро отсчитала монеты. Сама того не подозревая, она снабдила
генерала Матесева  всем необходимым для  очередного  успешного  вторжения  в
Америку.
     Матесев направился  к телефонной  будке. Через  три часа сто  пятьдесят
отборных русских десантников будут готовы  начать операцию. И никто не будет
знать, каким образом они проникли на американскую территорию.
     Один за  другим  генерал Матесев набрал десять номеров.  Каждый раз  он
говорил  в  трубку одно и то же: "Добрый день. Небо сегодня кажется  немного
желтым, не так ли?"
     И каждый  раз слышал  ответ:  "Скорее голубым. Но кто  знает?  Жизнь  -
странная штука, верно?"
     После   этого   Матесев  произносил   загадочную   фразу:  Стадион   на
Рикерс-Айленд".

     В доме Джо Уилсона  зазвонил  телефон. Его жена увидела, как он снимает
трубку. Она была  уверена, что  муж  завел роман где-то на стороне,  пока не
стала  подслушивать  его телефонные разговоры и не убедилась, что ему звонят
только мужчины.
     Джо  нигде не работал. Он  вообще ничем  не занимался,  если не считать
ежедневных  пятикилометровых пробежек  по двору, прыжков, отжиманий и прочих
упражнений,  которые, с точки  зрения соседей, смахивали на  элементы  курса
боевой подготовки.
     При этом недостатка  в деньгах Джо не  испытывал.  По его словам,  отец
оставил ему  кругленькую  сумму, которая лежала  в  швейцарском банке. Кроме
того, на его счет в банке в Куинсе  регулярно  поступали денежные переводы -
гораздо регулярнее, чем его мать получала социальное пособие.
     Джо вел замкнутый образ жизни и почти не выходил из дому. Даже жениться
на  своей невесте  он  согласился лишь после  того,  как  она пообещала, что
свадьбу они отпразднуют дома. А  почему бы и нет? В конце концов многие люди
страдают агорафобией, то есть боязнью открытого пространства, и предпочитают
сидеть в четырех стенах.
     Однако  на сей  раз  Джо  повел  себя  довольно странно.  Когда  в доме
зазвонил телефон, трубку взяла его жена, поскольку он тренировался во дворе.
Узнав, что его спрашивает какой-то ненормальный, пытающийся выяснить, какого
цвета небо, он опрометью кинулся  к телефону. Жена же по  своему обыкновению
подслушивала в другой комнате.
     - Добрый  день, -  сказал  мужской  голос на том конце провода. -  Небо
сегодня кажется немного желтым, не так ли?
     -  Скорее голубым,  - ответил  Джо.  -  Но кто знает?  Жизнь - странная
штука, верно?
     - Стадион на Рикерс-Айленд, - ни к селу ни к городу сказал незнакомец.
     Джо  повесил  трубку  и  принялся  куда-то  звонить,  отдавая  какие-то
распоряжения.  Прежде  он   никогда  не  отдавал  распоряжений.   Он  сделал
четырнадцать  звонков,   каждый  раз  в  конце  повторяя   одно  и   то  же:
"Рикерс-Айленд".
     А потом, впервые за все время их совместной жизни, Джо Уилсон  вышел из
дома.  На  прощание  он нежно  поцеловал  жену и сказал ей нечто  совершенно
ужасающее:
     -  Послушай, крошка.  Честно  говоря, я вообще не  должен был  на  тебе
жениться. Но ты замечательный человек. Тебе пришлось многое  вынести.  Очень
многое. Ты позволила мне все это время безвылазно находиться дома. Что бы ни
случилось, я хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя.
     - Ты бросаешь меня, Джо?
     - Я люблю тебя, - повторил он и вышел за дверь.
     Без него  дом казался таким  пустым и печальным.  До  этого  он ни разу
никуда не уходил. И  вот теперь он с такой легкостью отправился в путь,  что
миссис  Уилсон  было  впору  предположить, что  ее муж  никогда  не  страдал
агорафобией.
     Между тем Джо Уилсон сел в автобус, следующий до Рикерс-Айленд. Вопреки
обыкновению автобус  был переполнен пассажирами  - спортивного вида молодыми
мужчинами лет тридцати. Все они ехали в Рикерс-Айленд.
     В тот день стадион  был свободен, и  их шаги гулким  эхом  отдавались в
туннеле, ведущем на игровое поле. Они уселись рядком на скамейку,  напоминая
команду игроков перед матчем.
     Однако  появившийся перед ними  человек был совсем не похож на тренера.
Ни одного тренера не встречают таким дружным приветствием.
     Человек щелкнул пальцами и скомандовал:
     - Командиры групп, ко мне!
     В тот же миг десять "спортсменов" вскочили со своих мест и, чеканя шаг,
вышли  на беговую дорожку, где стоял генерал Матесев в добротном  английском
костюме.
     - Максимум через два дня мы должны  покинуть Америку, - сказал  генерал
Матесев. - Если нам  не удастся достать самолет, придется пробиваться с боем
к канадской границе. Бойцы ваших групп достаточно надежны?
     Все десятеро дружно кивнули.
     - Я  так  и  думал. Вас  отбирали профессионалы,  -  заметя  Матесев  с
улыбкой.
     Шутка состояла  в том,  что отбор производил сам  Матесев. Главное, что
требовалось от этих ребят, это поддерживать хорошую физическую форму и ждать
телефонного звонка.
     План  генерала Матесева  был  прост  и  потому  гениален.  Он прекрасно
понимал, что отряд  из ста пятидесяти человек не  может проникнуть в  страну
незамеченным. Другое дело,  если эти сто пятьдесят человек будут прибывать в
Америку  поодиночке  в течение  целого  года.  Тогда  нескольких  телефонных
звонков будет достаточно, чтобы собрать их вместе.  Каждый из ста пятидесяти
членов  отряда  прошел  в  России  специальную  подготовку, свободно говорил
по-английски и был обучен тесному взаимодействию с товарищами.
     За  плечами у Матесева был успешный опыт двух  подобных операций,  ради
которых пришлось пожертвовать  тремя  сотнями проверенных  бойцов,  так  как
никого из них  нельзя  было  использовать повторно. Каждый раз к  участию  в
операции привлекались новые  силы. Все  это требовало огромных затрат,  но в
критической   ситуации  -  вроде  нынешней  -   затраты,  безусловно,   себя
оправдывали.
     -  Перед нами стоит трудная задача, -  продолжал  Матесев. -  Мы должны
схватить человека, которого схватить практически невозможно.
     -  Что вы имеете в виду, товарищ  генерал? - спросил один из командиров
групп.
     -   Этот  человек  сбежал  из  засекреченного  городка  в  Сибири,  где
занимаются   исследованиями    в   области   парапсихологии.   Он   обладает
сверхъестественными  способностями.  Он  может моментально загипнотизировать
кого угодно. Специальному подразделению войск КГБ не удалось захватить его в
Берлине.  Он  благополучно вырвался из хорошо охраняемого  городка.  Я лично
считаю,  что  остановить  его  очень  сложно.  Боюсь,  что,  как  только  мы
попытаемся его схватить, он пустит в ход свои особые приемы.
     - Значит, его нужно убить?
     - Не просто убить, а убить наверняка.
     - Каким образом?
     - Пока не знаю. Сначала надо  посмотреть, что  он собой представляет. Я
предпочитаю потратить  сорок семь  часов  из отведенных нам сорока восьми на
планирование  операции и подготовку к  ней, чем  двое  суток  палить во  все
стороны, а в оставшийся час разбираться, что помешало нам выполнить задание.
Мы должны каким-то образом перехитрить этого гипнотизера.
     - Что, если накачать его наркотиками?
     -  А  как  ты  узнаешь,  что  это удалось? Он может  внушить  тебе, что
пребывает  в наркотическом  опьянении,  а  на  самом  деле будет  трезв  как
стеклышко.
     - Но с таким же успехом он может внушить нам, что мертв.
     - Вот  поэтому мы будем  действовать  поэтапно,  разбившись на  группы.
Нельзя, чтобы все мы видели и слышали одно и то же. Первым делом  мы устроим
засаду. Его клиника находится на Пятой авеню.
     - Типично  капиталистический  адрес,  -  заметил  один  из  командиров,
радуясь возможности употребить коммунистическую терминологию.
     -  Идиот,  -  осадил  его  Матесев,  -  там неподалеку  находится  наше
консульство!
     В соответствии с распоряжением Матесева одна из групп должна была вести
наблюдение  за  клиникой  Рабиновича,  другая  -  обеспечивать  прикрытие, а
остальным восьми группам было поручено подготовить необходимое оружие.
     Силами двух первых  групп Матесев отрезал здание, в  котором помещалась
клиника, от остального мира, заблокировав все линии связи и переключив их на
свой командный пункт. Василий Рабинович знал, что в  квартиру, расположенную
непосредственно  под "Центром  лечебного  гипноза",  вселился  новый  жилец,
однако  он  не  подозревал, что там  разместился штаб лучшего  диверсионного
отряда Советского Союза.
     Тем  временем  в Вашингтоне президент  Соединенных  Штатов столкнулся с
проблемой, о  которой никак  не  предполагал  услышать  от  организации  под
названием  КЮРЕ. Когда она  была  создана, возникла необходимость держать ее
бюджет  в таком же строгом секрете, как и ее деятельность. Поэтому  ей  было
разрешено,  неофициально,  конечно,  черпать  средства  из  бюджетов  других
правительственных  органов.   Благодаря  этому   КЮРЕ   была   избавлена  от
необходимости   отчитываться  за  свои   расходы,   что,  в   свою  очередь,
гарантировало ее конфиденциальность.
     Средства,  которыми  располагала  КЮРЕ,  были  сопоставимы  с  бюджетом
небольшой страны, и при этом никто не знал, на какие цели они расходовались.
Разумеется, Харолд  Смит  был  человеком безукоризненной  честности.  Именно
поэтому-то  его и  поставили во  главе  этой  организации  с  неограниченным
бюджетом.
     Так  вот, в тот день, помимо все еще не устраненной таинственной угрозы
из  России, президент Соединенных Штатов был озабочен неожиданным известием,
поступившим от Харолда Смита.
     - Сэр, -  сказал Смит,  - я вынужден просить вас об увеличении  бюджета
нашей организации.
     Ради  спасения  Америки   КЮРЕ  собиралось  возместить   Дому  Синанджу
пропавшие сокровища, накопленные за пять тысячелетий.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

     В день,  который должен был стать последним в жизни Василия Рабиновича,
Джонни Бангосса принес ему страшную весть.
     - Тебя  собираются уделать,  -  объявил Джонни, крякнув от воображаемой
затрещины.
     Одно время Василий пытался внушить ему, что брат никогда не поднимал на
него руку.  Это, разумеется, не составляло для  корифея-гипнотизера никакого
труда.  Он  устал глядеть, как  тот  без конца шарахается от него в сторону.
Однако стоило  Джонни поверить,  что его  братан  Карли  (в облике  Василия)
больше не станет над ним измываться, как он утратил к нему всякое почтение и
стал вести себя вызывающе.  Василию пришлось снова внушить ему, что  Карли -
жестокий,  кровожадный  и злобный.  После  этого  Джонни сразу  же  сделался
шелковым.
     - Что  значит "уделать"? - спросил Василий. - Прежде  ты употреблял это
слово применительно к женщинам.
     Василия  всегда  поражало, с  какой неприязнью его подопечные говорят о
своих подружках. Словно речь  шла о  каких-то заклятых врагах. Для  любовных
отношений с женщиной в их лексиконе существовали лишь слова вроде "трахнуть"
или "завалить", причем последнее они употребляли также в значении "убить".
     - "Уделать", Карли, значит прикончить. Пришить, замочить, завалить...
     - Каким образом тебе стало об этом известно?
     - Эти парни предлагали мне хорошие бабки, чтобы я их на тебя навел.
     - Ясно, - вздохнул Василий. - Они мне уже надоели.
     - Как это - надоели?
     - Дело в  том, что то же самое  они  проделали с  Рокко,  Карло, Вито и
Гвидо. Это уже пятая попытка меня убить. Но за что?
     - Карли, ты влез на их территорию. Вот они и стали к тебе клеиться.
     - Клеиться? В том смысле, как ты клеился к моей секретарше?
     - Нет, совсем в другом смысле.
     - Но  почему они считают, что я залез  на  их территорию? Я  ведь всего
лишь занимаюсь гипнозом, кодирую от  курения, ожирения, помогаю людям решать
их сексуальные проблемы. Вот и все.
     -  Понимаешь,  наши  ребята  немного  подрабатывают  на  стороне. Рокко
промышляет наркотиками, Карло пасет проституток, Вито помаленьку  занимается
вымогательством, а Гвидо мокрушничает. У каждого есть свое дело.
     - И это ты называешь делом?! - вскричал Василий, ошеломленный  тем, что
подобные занятия считаются в Америке прибыльным делом.
     У  себя  на  родине  он  слышал  о  язвах капитализма,  но  считал  это
кремлевской пропагандой.
     - Ну  да, и  ты мог бы войти к ним в долю. На этих вещах можно  неплохо
заработать, особенно на наркотиках.
     - Я не  хочу заниматься вымогательством и не хочу мокрушничать, Джонни,
- сказал Василий.
     Почему же все пошло не  так, как он рассчитывал? Единственное, что  ему
было  нужно,  это  свобода,  а  после  того,  как  на  него  напали,  еще  и
безопасность. И  вот  теперь ему  приходилось постоянно  иметь дело  с этими
волосатыми чудовищами, и к тому же кто-то собирается его убить.
     -  Тогда  мы должны сами  на  них  наехать. Вложим  им  как следует,  -
предложил Джонни Бангосса.
     -  Да, по-видимому, придется надрать им задницу, -  согласился Василий,
преисполняясь боевого духа.
     Однако  неприятель,  с  которым  предстояло  сразиться,   был  довольно
многочисленным. Опасаясь, что  преимущество окажется  не  на его стороне, он
попытался найти иной выход из положения.
     - Я встречусь с ними, - сказал Василий.
     - Они пришьют тебя по дороге на эту встречу, - заявил Джонни Бангосса.
     - Тогда я велю Вито, Карло, Гвидо и Рокко убраться с их пути.
     - После  этого Вито, Карло, Гвидо и Рокко переметнутся на их сторону, а
нас с тобой отправят на тот свет.
     - Неужели никак невозможно избежать убийства?
     - Чего ради, Карли? Ведь в случае удачи мы сможем все прибрать к рукам.
     Хотя Василию было трудно согласиться с тем, что несколько смертей можно
назвать  удачей,  собственная жизнь все же  казалась ему дороже. Но он видел
своих подопечных  за  работой. Их общий коэффициент умственного развития был
недостаточен даже для того, чтобы выкопать выгребную яму.
     Он  имел возможность убедиться и в том,  что никакие разумные доводы на
них  не  действуют. Им были  знакомы только два  чувства:  алчность и страх,
выступавшие,  как  правило,  в  комбинированной форме, представляющей  собой
злобу. Эти люди были постоянно злы.
     Как только хоть один из них поймет, что хозяин - совсем не тот, за кого
они  его принимают, Василий  тут же отправится  к  праотцам. Рабинович  стал
подумывать о побеге. Он даже решил было вернуться в  Советский Союз, но  его
остановила мысль о том, что во второй раз его уж точно оттуда не выпустят.
     Все решил  сущий  пустяк - металлический предмет величиной с ноготь. На
первый взгляд в этом тусклом сером предмете не было ничего примечательного -
так, невзрачный кусок свинца. Но он обладал одной существенной особенностью,
а именно - способностью двигаться со скоростью, превышающей  скорость звука.
Еще более существенным было то, что этот предмет пролетел всего в нескольких
дюймах от виска  Василия,  который в это время усаживался в свой лимузин. Он
даже  почувствовал, как у него  шевельнулись волосы на голове.  Пуля пробила
зеркальное стекло его лимузина, припаркованного на Пятой авеню.
     Гвидо и Рокко тотчас же схватились за пистолеты, но человек, стрелявший
в их хозяина, уже умчался на автомобиле.
     Василий поднялся с тротуара и отряхнул пыль с дорогого  синего костюма.
Он был напуган, как  никогда в жизни. Прежде  в минуты опасности  ему всегда
удавалось  взглянуть  неприятелю в  глаза. Теперь он мог погибнуть, даже  не
увидев убийцу.
     Подобно  большинству  людей,  охваченных  страхом,  Василий  совершенно
потерял голову. Он наорал на  телохранителей. Он желал знать о своих  врагах
все, включая их привычки и образ жизни.
     В голове у  Василия созрел  простой план, который был осуществлен в тот
же вечер. Он  встретился с тремя главарями враждебных группировок и заключил
с ними мир, прекрасно зная, что их участь  предрешена.  Он ненавидел себя за
это, но страх почти всегда заглушает в людях голос совести.
     Он чувствовал  себя  последним  негодяем, но  выбора не было.  Один  из
главарей  был застрелен  толстяком  Гвидо по его  указанию в  лифте. Другого
расстреляли из автомата в постели, где он находился с женщиной. Женщину тоже
пришлось убить. Но самым гнусным было третье убийство. Карло, переодевшись в
форму  полицейского, застрелил  третью  жертву  на ступенях  собора  Святого
Патрика - храма, где возносили молитвы Всевышнему.
     К  ночи,  когда  одно  за  другим  стали  поступать  сообщения об  этих
чудовищных убийствах, Василий  не мог  без  отвращения  взглянуть на  себя в
зеркало. За дверью его роскошной квартиры на Пятой авеню послышался шум. Это
вернулись его подопечные.  С помощью гипноза Василий мог им внушить, что они
не имеют никакого  отношения  к  этим жутким преступлениям.  Он мог  начисто
вычеркнуть из их сознания этот день. Но сам-то он  будет  не в силах забыть.
Его будут мучить угрызения совести, однажды наступит  срыв - и он не  сможет
удерживать подчиненных в гипнотическом состоянии.
     Шум за  дверью усилился. Что, если эти  люди взбунтовались, ужаснувшись
тому,  что он вынудил  их совершить? Подобные злодеяния способны перевернуть
душу даже гангстеру.
     Неожиданно дверь распахнулась, и ввалившиеся в комнату Джонни Бангосса,
Вито,  Гвидо,  Рокко и Карло  бросились к  нему.  Джонни первым схватил  его
правую руку. Мучимый сознанием вины, Василий чувствовал себя таким подлецом,
что не смог посмотреть  Джонни в глаза и внушить, что тот никогда в жизни не
расстреливал из автомата человека, находившегося в постели с любовницей.
     Василий закрыл  глаза и приготовился к смерти. Что-то влажное коснулось
его  правой  руки.  Потом  левой.  Он  хотел убрать  руки, но это